Текст книги "Полет одной птицы (ЛП)"

Автор книги: Mona Lisas Nemo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

   Тихое сопение вырвалось из могучей груди, когда Доллун, в конце концов, заснул. Сидящие на страже Коговиц с удовольствием отвернулся и принялся всматриваться в степные просторы. Ближе к утру его должен был сменить на посту Акнер.

   – Давай, покажи нам свой талант!

   Солнце стояло высоко в небе, точно над головами. Высокая трава доходила почти до колен. А впереди возвышалось широкое старое дерево. Такое сухое и чёрное, что его мрачности позавидовали бы и падальщики. Ветки, как растопыренные хищные пальцы, торчали в разные стороны. Идите ко мне, засните у моих скрюченных корней. Посмотрите, какое я старое и мёртвое.

   Ещё два его побратима росли чуть поодаль, менее широкие, зато такие же мрачные.

   Лант прицелился. Он хорошо видел вырезанную цель. Это был круг, в нём ещё несколько мелких кружочков: каждое последующее меньше предыдущего. Трескотня в траве сжалась в один смутный звук. В двадцати шагах от них на небольшом гладком камне грелась зелёная королевская ящерица.

   Стрела со свистом полетела вперёд, рассекая нагревшийся летний воздух.

   Он попал в цель, но попал и Лютам. Тогда они отошли ещё на тридцать шагов, и всё повторилось точь-в-точь. Раз за разом расстояние увеличивалось, но каждый раз и Лютам, и Лант попадали в самый центр.

   Вот уже и кругов не было видно, однако Лант хорошо видел цель своим внутренним взором. На этот раз стрелу первым выпустил охотник, взвившись, она попала в третий от центра круг. Стрела Ланта угодила в самый центр. Акнер, как всегда, поспешил вернуть стрелы.

   – В самое яблочко!– Ещё издалека закричал восхищённый Акнер.– Попал в самое яблочко!– И побежал к Ланту быстрее стрел, которые держал в руках.

   Достигнув цели, охотник похлопал Ланта по плечу:

   – Молодец, провались я на месте, если не молодец!

   Лант опустил руки. Лицо его не выражало ни малейшего удовольствия. Но в то же время свойственная ему решительность читалась в каждом движении.

   – Когда все охотники перепробовали победить его, Старый Лис прервал своё молчание и сам взял лук. Ещё тридцать шагов назад. Лис выстрелил. Все, за исключением Мэроу и Ланта напряжённо следили, как летит стрела, как приближается к корявому чёрному дереву. Затем выпустил стрелу и Лант.

   Когда Акнер вернулся оказалось, что стрел он с собой не захватил.

   – Одна другую рассекла. Идите, посмотрите.

   Когда вокруг дерева восемь человек стали полукругом, всем было видно, что стрела Ланта разрезала пополам стрелу Седого Лиса.

   – Повторить! Повторить надо!– Не удержавшись, воскликнул Острый Клык, досадливо замахав руками. Видно было, мысль о том, что один из этих юнцов сравнялся в мастерстве самым выдающимся охотником в их землях, претила ему.– Давайте, братцы. Ещё один раз, отойдите ещё на тридцать шагов.

   – Это ни к чему,– кивнул Седой Лис.– Вижу, сколько тут не отходи, а равными так и остаться.– В голосе старика зазвучала неприкрытая гордость.– Хорошо, что довелось мне на своём веку понять, что поколение славных охотников и в грядущих днях не выродится.– Он заговорил с уверенностью, так медленно, что Острый Клык предпочёл отойти в сторону и не слушать.– Славно, славно. Я твоё лицо теперь помнить буду, но если кто спросит, ничего не скажу. Быть тебе охотником, выдающимся охотником. Великим. Приходи ко мне, когда находишься, мы тебя примем. Станешь одним из нас.

   – Боюсь, нам больше не доведётся свидеться,– Лант по очереди пожал руки охотников, кивнул Острому Клыку. Мэроу уже ждал его в стороне, с его мечём, чья белая рукоять отчётливо выделялась на тёмной одежде друга.

   – За тебя я бы поручился,– на прощанье, тихо добавил Седой Лис.

   Кивнув в ответ, Лант было развернулся, однако старик произнёс ещё кое-что, что заставило задержаться на месте.

   – А за него я бы не поручился.– Хмуро выговорил старик.– Глаза у него недобрые. Закрытый он.

   – Я так не думаю,– не менее сурово ответил Лант вмиг похолодевшим голосом и пошёл к Мэроу, более не оборачиваясь. В то время как охотники двинулись своим путём, а они – своим.

   – Что он тебе сказал?– поинтересовался Мэроу когда они проходили мимо ящерицы на камне.

   – Попрощался,– коротко ответил Лант.

   – А если честно?– Мэроу невольно поднял брови. Ящерица, ощутив приближение людей, мигом юркнула с тёплого насиженного место и в траву. Яркая зелёная чешуя блеснула в лучах солнца.

   – Ты ему не понравился,– нехотя признался Лант.

   – То же мне новость,– Мэроу криво усмехнулся.

   После чего оба засмеялись. И смеялись долго, громко, не беспокоясь, что их услышат. Впереди ещё предстоял день пути до деревни Щучий Ручей.

   – Мэроу,– негромко начал Лант, когда смог подавить смех.– Идём в Элам?

   – Самый ближайший город. Куда же ещё? Долго, конечно, но куда нам ещё идти?

   – Куда глаза глядят,– невесело заметил Лант.

   – Это точно.

   – Затеряться и, возможно, узнать, понять. Но без припасов в лес соваться всё же не стоит. Так что для начала Ручей... Щучий? Щучий. Если бы ещё знать, как можно заработать. Если как в прошлый раз...

   – На месте и разберёмся. Представляю картину: два оборванца на площади танцуют и поют за еду. Вид у нас с тобой далеко не благородный. Но и не опасный. В этом наше преимущество.– В подтверждение своих слов Мэроу изобразил немощь во всём теле, что получилось у него довольно убедительно.– Зверей я убивать тоже не собираюсь. Значит, танцы.

   – Ты это серьёзно?

   – Посмотрим, Лант.– Теперь Мэроу не выглядел таким уверенным. На лице ясно отражалась тень беспокойства, в то время как он периодически хмурился. Вся скованность, овладевшая им при охотниках, улетучилась, не оставив и следа.– Как же это странно, правда, здесь, сейчас. Мы идём туда, где никогда не были и может после никогда не будем. Увидим людей, о жизни которых понятия не имели. А ещё дальше будет другой лес. Не наш, не такой. За ним река. А после – Элам. И снова новое, и так будет каждый раз. Здесь даже ветер пахнет иначе. Мы больше не в долине.

   – Мне кажется, я только сейчас начинаю вполне понимать это.

   – Я понял это как только мы вышли из ущелья.– Мэроу, как всегда, шёл быстро. А в груди тем временем сердце билось ещё быстрее.

   Привал сделали ближе к вечеру, когда небо ещё оставалось ясным, но краски уже начали блекнуть, а степь успокаиваться. Трава вновь стала ниже и жёстче. Пока Лант разбирался с костерком, Мэроу прошёл вперёд, где начиналась вершина первого встреченного им холма. А внизу простирались и другие холмы, один другого меньше чем ближе к горизонту. Там, далеко, небо было светлее, там оно ещё сохранило голубизну, но уже выдавалось прохладным.

   Поднимался жёсткий ветер, набиравший силу с каждым мгновением. Ветер донёс запах дыма, значит, костёр уже горит. Мэроу побежал вниз по склону, расставив руки, а когда добежал вниз повернулся спиной к ветру – как в давно не вспоминаемой им детской игре – и стал что-то выкрикивать, бестолково шатаясь туда-сюда, точно уносимый ветром в разные стороны. То он выгибал спину, то поднимал руки, то вновь расставлял их. То изображал видимое усилие сопротивляться сильным воздушным порывам, то согласно следовал им. И продолжал, продолжал выкрикивать:

   – Ветер! Меня уносит ветер!

   Снова и снова он поворачивался лицом к своему воображаемому препятствию, и снова спиной. И так продолжалось пока Мэроу не заметил на холме фигуру Ланта, наблюдающего за ним. Тогда Мэроу бросил своё занятие и раскрасневшийся и довольный поднялся к костру.

   Тяжело дыша, он сел у огня. Сперва ему было жарко, но скоро по коже пробежала прохлада. Ещё через какое-то время ему даже стало казаться, что сегодня можно будет и замёрзнуть.

   – Тебя уносит ветер?– Лант улыбаясь, шевелил длинной палкой костёр.– Что-то я такого не помню.

   В ответ Мэроу только улыбнулся, склоняя голову. Одну руку он положил на колено, другую протянул к танцующим огненным языкам. Дыхание всё ещё было частым, а щёки красными.

   Остаток дороги до ночлега они провели подбадривая себя лихими разговорами. Вспоминали различные шутки, вспомнили трактир и его хозяев. Кругом было так спокойно, только глаза закрой – и вот ты дома, в своей кровати.

   – Знаешь, если б нас искали – то уже давно бы нашли. Те наёмники и стражи. Не думаю, что за нами кто-то идёт,– под конец сказал Лант.– Наверно, решили, что не стоит тратить время на таких сопляков, когда можно отыскать добычу покрупнее.

   – Тогда нам повезло,– сказав это, Мэроу поёжился, ощутив холод в затылке. Заметив или почувствовав нечто похожее, Лант мрачно кивнул.

6 На подступах к Совьему Лесу

   С россыпи западных холмов Щучий Ручей был как на ладони. Множество невысоких домиков кругом тянулись от главной площади, где стояли рыночные палатки. Крохотные человечки сновали туда-сюда, занимаясь своими важными делами. Жаркий полдень уже миновал и потому солнце сделалось не таким суровым, можно было спокойно сидеть на холме и не бояться жары. Оставив Ланта вырабатывать свои планы, Мэроу двинулся к деревне, держа в голове одну задумку.

   В распоряжении был плащ, круглые камни найденные у ручья, извилистая ветвь от куста, недовольный уж, усыплённый Лантом до поры до времени и тряпка, в бытность свою звавшаяся рукавом его непривлекательной одежды. Сгодится.

   Расправив плечи и придав лицу самый уверенный и загадочный вид, Мэроу принялся размашисто ступать вниз по склону. Лицо его, совсем недавно умытое, было разрисовано грязью: на щеке виднелось солнце, на лбу – месяц, не забыл он и про руки, обрисовав кисти волнистыми линиями, сильно напоминающими змей. Волосы были так взлохмачены, что гнездом дыбились над головой, делая своего обладателя схожим на сумасшедшего.

   Вскоре Мэроу добрался до склона холма, поросшего цветистым разнотравьем, а там до деревни уже и рукой подать.

   – Силы Мировые!– не успел Мэроу приблизиться к углу первого дома, как его тут же окружила свора местных оборванцев. Благодаря слою грязи на лицах и изодранной одежде все они выглядели один в один. Разве что по росту разные. Некоторые носили одежду куда больше той, что полагалось носить, и потому штаны и рубашки волочились по пыльной земле.

   Тот паренёк, что постарше, напыжился и смело ступил вперёд, рисуясь перед остальными. Под слоем грязи и пыли в разные стороны торчали жёсткие рыжие волосы, можно было даже рассмотреть россыпь веснушек на лице и руках. Мэроу уставился на него, ничего не говоря. Низенькая девчушка захихикала и утёрла рукавом нос. Ещё несколько мальчишек, среди которых отыскалось два одинаковых – братья – заулыбались в предвкушении развлечений. И вправду, не каждый день увидишь такое чудо.

   – Ты откуда свалился?– паренёк упёр руки в бока и широко расставил ноги, повышая голос. Хоть он и был куда ниже и младше Мэроу, однако задора мальчишке было не занимать.

   – Проваливай! Пока мы тебя собакам не скормили!

   Ребятня согласно загудела.

   – Вон его!

   Враждебность, сдобренная общим весельем, только разжигала интерес к происходящему.

   – Бродяг сюда не звали!

   Закатив глаза от видимой утомлённости, Мэроу пошёл вперёд, рассуждая вслух несвязно, но так, чтобы его всё же поняли:

   – Надо же.– Говорил он низким глубоким голосом.– Какое негостеприимное место. Как непочтенно принимают здесь... в то время как в Алфаре... а ведь там принимали хорошо. И за стол пускали, и угощали. Сама Рада и Кап-Кап отложив меч свой великий, сидел да наблюдал. Вот они гостеприимны, а в крепости Двух Дней, там ведь тоже народ весёлый попался и хороший. Им всё показывай, а они знай себе хлопать, да всякое кидать. Эх, жаль потерял свой пояс, пряжка-то подарок... А я им ведь всё показал и довольны остались... Вернуться просили...

   Так бубня себе под нос, Мэроу, окружённый ребятнёй, оказался недалеко от круглой площади.

   – Ты чё?– рыжий мальчишка с любопытством пытался заглянуть в лицо незнакомца.– Ты того?

   Мэроу в недоумении замер на месте и быстро захлопал глазами, словно возвращаясь с небес на землю.

   – Я квах!– грозно выкрикнул он, делая резкий шаг к ребятне, так что те невольно попятились назад.

   – Квах?– девчушка прижалась к длинному мальчишке и схватила его за штанину.

   – Конечно квах! Вы что же не знаете?– Грозные глаза засверкали на лице странного незнакомца.

   – Я...

   – О люди,– и он возобновил своё шествие к площади.– О люди! До чего же вы необразованны. Как можно не знать о квахах, когда все окрестные деревни уже знают, когда и в Алфаре, и в Риан-Ондиме бывал, да всё показывал. О люди!

   – Знаем мы о квахах,– с обидой встряла другая девчонка и гордо вздёрнула острый подбородок.

   – Все знают о квахах,– поучительно изрёк Мэроу, одновременно осматривая площадь и прикидывая, где бы удобнее расположиться. Под раскидистым деревом в центре пустовало довольно неплохое место. Пожав плечами и дико сверкнув глазами, Мэроу направился как раз туда. Ребячья гурьба не отставала ни на шаг.– Квахи путешествуют... квахи показывают, а люди смотрят. Все смотрят, ведь все знают.– Тут он так повысил голос, что торговцы и те, кто был ещё на площади, повернулись в сторону чудного бродяги.– Кто на кваха посмотрит и кваху угодит, тот год счастлив будет.

   – А потом что?– робко пропищала завороженная девчушка, по-прежнему не выпуская штанину старшего брата, с недоверием косившегося на этого дикого чужака.

   Невольно улыбнувшись, Мэроу тут же напустил на себя вид построже:

   – А потом жди прихода кваха вновь. Хотя...– Мэроу лениво развёл руки в стороны и наклонился к рыжему мальчишке,– квахи ходят лишь в раз в год. И возвращаются только туда, где их хорошо приняли. Неужто у вас здесь доселе квахов не было?– Удивлённо спросил он.

   – Да был, вроде, один...– неуверенно затянул рыжий.

   – То давно было. Я сам помню,– уверенно сказала девочка с острым подбородком.

   – Ладно. Уговорили.– Мэроу провёл рукой по голове одного из мальчишек и вытащил оттуда – по крайней мере, всем показалось, что это он вытащил именное оттуда – круглый камешек.

   Маленькая девочка восторженно выпустила штанину и с любопытством уставилась на камешек.

   – А можно мне его?– Она боязливо подступилась к грозному кваху и подставила ладошку, на что тот вручил ей камень круглый и интересный, и вновь выпрямился. Квах был очень странен, очень мрачен и лицо его как будто и не его лицо. В глазах у него отражались глубокие тени, а руки то и дело взлетали вверх-вниз, в разные стороны, описывая всевозможные фигуры.

   – А у меня камень?– крикнул рыжий мальчишка.

   Квах остановил своё пританцовывание и некоторое время задумчиво взирал на того сверху вниз, наконец, приклацнув языком и обнюхав тому голову, он победоносно изрёк:

   – У тебя в голове камня нет, но наверняка есть в ушах. По ширине глаз вижу – у тебя камень в ушах.– Задумчиво рассматривая лопоухие уши, Мэроу поднёс руку и тут же перед устремлёнными на него глазами очутился ещё один камешек: на этот раз плоский.

   Так продолжалось, пока все из собравшихся не получили по своему камню. Великий квах продолжал бормотать странные вещи о далёких землях и живущих там грозных магах. Он рассказывал об уходящих в небеса крепостях, о давних битвах и прекрасных владычицах древних земель. О приключениях одиноких путников, давших клятву, во что бы то ни стало отыскать и победить спящее чудовище. О туманах, наползающих с моря и губящих землю, о кострах, которыми такие туманы отгоняют. Чем громче и страшнее квах принимался живописать о различных дивах в мире, тем чаще на него поглядывали торговцы, а вместе с ними и местные жители. Когда дело дошло до Смелого Фандера и его суженой, ради которой он готов был на всё, к слушателям присоединилась добрая половина девушек. Они принимались вздыхать и перешёптываться, когда квах делал паузы. А когда вновь начинал, понижая и повышая голос, крича и шепча, замирали, устремив на него блеск глаз.

   К счастью, Мэроу знал достаточно легенд и сказок. Когда-то он вычитывал всё, что доводилось раздобыть от книг магов. Та было множество старых легенд и преданий, множество поучительных историй, но ни одной карты, ни одного свитка о событиях недавних дней. Не было ничего даже о Морке – по крайней мере, Таламон такое на виду не держал – а, казалось, о Морке должно накопиться множество томов с перечислениями его ужасных деяний и деяний ему подобных.

   Мэроу вскинул голову и важно прошёлся между собравшимися, задевая их полами своего плаща. Кто-то вздрогнул, и он так же царственно вернулся к дереву. Над головой в листве гулял ветер. Надо же, единственное живое дерево за столько дней, не считая тех трёх, сморщенных и грозных. Хоть, возможно, внутри всё же был сок...

   – И он как ударит!– Резко наклонившись к худощавому мужчине, Мэроу заставил того упасть на спину.

   Кто-то вскрикнул, кто-то недовольно хмыкнул, так или иначе, слушателей набралось немало.

   В стороне Мэроу заметил завёрнутую в плащ с капюшоном фигуру. Чужестранец стоял, прислонившись к стене дома и внимательно рассматривал кваха. Задержав на нём взгляд, Мэроу отвернулся.

   Вот уже и голубые сумерки стали опускаться на площадь. Вот уже и торговцы свернули свои лотки, кто из них поспешил домой, кто остался здесь же высматривая, чем закончится представление.

   Не забывая вставлять в каждую историю упоминания о славном роде квахов, Мэроу приближался к своей последней повести. Там, во времена трагических событий пятой эпохи, злой маг Чёрная Борода презрел всех из-за своего могущества, но нашёлся смелый и храбрый квах, который и мага в пещере запер, и пленных освободил, и земли с тех пор были плодоносными, и скотина крепка, и...

   – Да какие ж чудеса, а, какие?!– Коренастый и краснощёкий гончар поднялся со своего насиженного места и прямо посмотрел на Мэроу.– Я ещё ни одного не видел. И ты мне камни из ушей не вытягивай, то же мне – диво. Ты мне чудо покажи. О Великий Квах!– После столь насмешливой тирады многие разразились хохотом.

   Насмешливые взгляды со всех сторон обратились на кваха. А тот только устало улыбнулся:

   – О непочтительный!– Усталость как мигом сняло, голос кваха был исполнен гнева и праведного негодования.– Как смеешь ты упрекать род наш славный?! Какое же тебе чудо дать?

   – Это вы уж сами решите, Великий,– продолжал издеваться гончар. Не долго думая, он достал дешёвую трубку из ветвей кустов дира. Вскоре струя белого дыма медленно поползла вверх. Выпустив так несколько раз дым, гончар подбоченился и так и остался стоять, с зажатой в зубах трубкой.

   В окнах стали появляться отблески зажигаемого света. Потянуло готовящимся ужином. Тут же глаза кваха закатились, и он молниеносно выхватил из-под плаща длинную извилистую палку. Решившие было вскрикнуть девицы только насупились, демонстративно выражая своё недовольство.

   – Иа айа иа айа и а айа и а ай...– стал бормотать квах. Вот воздел палку над головой, опустил её к земле и провёл возле своих ног линию. Вновь воздел руки, на этот раз палку он держал в одной руке – другая бестолково вращалась, выписывая кольца. Ещё один поворот, ещё... Дикий восклицания... и вот квах швыряет на землю у ног курившего плотника вялого ужа.

   – Пробудись, пробудись!..– квах выпрямился и остановился против плотника, так что уж оказался между ними.

   Уж вяло поднял голову, разбуженный порывами прохладного вечернего ветра. И замер. Снова поднял голову, словно принюхиваясь да присматриваясь, повёл чёрным раздвоенным языком и медленно, медленно пополз по своим ужиным делам, оставив на площади поражённых людей да упавшую в обморок Данку, жену мясника Малорада.

   Маленькая девочка бросилась наутёк вместе со своим братом. Мелькала копна рыжих волос мальчишки, в сумерках казавшаяся чёрной. Гончар продолжал изумлённо поднимать брови, в то время как другие приглушённо перешёптывались. Хрипло и несмело затянула лай собака, вскрикнула пролетающая птица. Ещё немало интересного показал Мэроу в этот вечер: он показывал как исчезает тряпка и предметы под ней, как вдруг появляются в другой руке. Как рвётся и не рвётся та же тряпка, как...

   Стемнело, когда пришла пора собираться. Демонстративно оставив тряпку на земле, Мэроу принялся поправлять плащ. В то время как оставшаяся ребятня разносила новость: кваха нельзя так просто отпускать! Квах должен быть доволен! Если квах не будет доволен – жди беды! И тому подобное. Женщины и мужчины делали круглые глаза, тихий перестук голосов наполнил площадь. Некоторые всё же решались подойти к кваху и заговорить с ним, толпа редела, а кучка медных монет росла на тряпке. Очутилось там и несколько кукурузных лепёшек, один сухарь и ломоть яблочного пирога, пара сырых и варёных картофелин. Жена мясника, справившаяся с охватившим её волнением, вынесла несколько варёных яиц. Она, наверно вынесла бы и живую курицу в придачу, но тут Мэроу поспешил заверить, что щедрость её не знает границ, и Данка успокоилась, довольно вернувшись в дом.

   Последней на площади осталась согбенная старушка.

   – Ква-ах,– растягивая слова, он протянула сухую руку к Мэроу и схватила его за рукав, не дав отступить.– Ква-ах, с-а-амое главное – бок болит не-ету мочи. Та-ак бо-олит, что... ох.– Старушка схватилась за многострадальный бок и принялась страдальчески восклицать:

   – Это т-олько ты поможешь. Это то-олько тебе под силу. Я давно жи-и-иву. Давно стра-адаю. Мене и засыпать бо-ольно и про-осыпаться, а я о-одна, некому по-омочь, защи-и-тить...– С этими словами старушка, такая древняя, что под кожей были видны кости, а лицо потонуло в прорезавших его морщинах, накрыла своими ладонями ладонь Мэроу и когда убрала руки, Мэроу увидел медяк в своих.

   Некоторое время они стояли молча. Мэроу перевёл удивлённый взгляд с монеты на старческое лицо, в слабом небесном свете видны были тусклые глаза. На какой-то миг они встретились взглядами и лицо кваха тут же помрачнело.

   Он подошёл к своей тряпке, поднял её и вернулся к старушке.

   – Я бы хотел помочь, очень,– тихо вымолвил Мэроу голосом, лишённым всего того, что так умело использовал квах. Его руки вновь взяли тонкие руки старухи и вернули ей монету вместе с ещё несколькими такими же медяками.

   Старческие глаза обратились на склонённое над ней лицо, выискивая там мрачные глаза кваха. Недоумение и обида отразилось на морщинистом лице. Когда Мэроу потянулся к тряпке, где ещё лежала и еда, медленные шаркающие шаги дали ему понять, что поздно уже что-либо говорить. Тогда он тихо вздохнул, так, будто опасался, что его могут услышать. Он поднял лицо и посмотрел в небо, но не увидел там ничего кроме беспрерывной тёмной глади.

   Прикрытый пеленой густых сумерек холмистый край встретил Мэроу, когда он покинул деревню через главные ворота. Шёл он медленно, не торопясь и вяло, всматриваясь в окружающий мир.

   – Хорошо ты их там,– услышав чужой грубый голос, Мэроу быстро обернулся.

   В шагах пятнадцати от него стоял незнакомец с рыночной площади, весь закутанный в длинный плащ, доходивший чуть ли не до пят. В подкрадывающейся темноте глаза казались двумя чёрными провалами. Даже не видя губ, было ясно, что незнакомец усмехается. Длинные тонкие руки вынырнули из-под плаща, и сошлись на груди. Сделав ещё несколько шагов, незнакомец замер, выжидающе смотря на мальчишку, так здорово вытрясшего деньги из этих простофиль.

   – Великий квах.– Злобный и довольный смех прошёлся по коже Мэроу как скрежет металла.– Великий квах! Подумать только, так славно заработать, ничего не делая. Ты, парень, молодец. Мы тут уже две недели шатаемся, а такого зрелища ещё не видели. Ты смотри как быстро и ведь ничего вытрусил, на меру наберётся, так здесь пройтись по деревенькам, в пару городков забрести и ничего будет, и жить можно. А? Дело ведь говорю? Ты смотри, великий квах!– Грубый смех вырвался из груди незнакомца и напомнил Мэроу лай собаки.– При этих словах незнакомец довольно сплюнул. Несколько мгновений он смотрел в сторону своего плевка, а уже после перевёл взгляд на кваха или кем он там себя называл.– Да ты не боис, я же тебе дело предложить хочу. Мы тут с ребятами тебя и примем, и в обиду никому не дадим.– Слова он проговаривал быстро и грубо, не так, как здешние жители. Отчего Мэроу заключил, что родом стоящий перед ним будет из других земель.

   Посылая одно за другим ругательство в темноту, незнакомец то и дело описывал тупость местного населения, называя их в лучшем случае ленивыми свиньями.

   – Дело говорю, туман меня возьми, если вру.

   После чего он замолчал, ожидая ответа.

   – У меня свои дела,– коротко ответил Мэроу, оборачиваясь чтобы уйти и забывая посматривать за спину.

   Незнакомец выругался, после чего поспешно двинулся вслед за Мэроу, теперь его речь звучала жёстче:

   – Лучше с нами. Без нас плохо. Кто без нас – тому и смерти глас.

   – Нет.– Ожидая нападения, Мэроу остановился. Теперь незнакомец стоял возле него со сдвинутыми бровями и кривой ухмылкой.

   – Я тебе дело предлагаю!– прокричал он.

   – Я уже отказался,– вкрадчиво проговорил Мэроу.

   Незнакомец на некоторое время опешил, наблюдая, как спокойствие на лице юнца тут же сменилось сдерживаемой злостью.

   – С нами работать будешь,– предпринял последнюю попытку тот, в груди от тупости юнца поднималась ярость.– Чего доброго и золотишка перепадёт!– Последний довод, казалось бы, должен был переубедить мальчишку, однако тот лишь усмехнулся и сверкнул глазами с явным намерением поскорее уйти.

   Сделав быстрое движение вперёд, и схватив Мэроу за остатки рукава, незнакомец выхватил кинжал. На поясе у него сверкало как минимум три ножа, раздобытые где-то метательные звёзды и метательные ножи. Скрученная длинная верёвка, и Мэроу нисколько б не удивился, если бы в подходящий момент вынырнуло скрытое оружие. Отступив на несколько шагов и незаметно вытащив свой кинжал, Мэроу приготовился к нападению.

   – А глазки то поменялись,– довольно присвистнул чужак и стал проверять остроту кинжала на пальце, то любуясь тонким лезвием, то поглядывая на Мэроу.– Я говорю – иди со мной и будет тебе и серебро, серебра насобираем, может и золото перепадёт. Мы знаем где купцов искать, и домики у них богатые.

   – Да?– Мэроу заинтересованно подбоченился, как будто прикидывая где больше выгоды. В то время как чужак лишь подозрительно прищурился не купившись на уловку. В провалах глаз высветился холодный металл, в то время как кожа на лице натянулась от всё возрастающей ярости. И тут молнией он кинулся вперёд, сделал Мэроу подножку и повалил того на землю, придавив коленом горло.– Вот что я тебе скажу, слушай внимательно. Я тебе дело предложил, хорошее дело. Я не часто предлагаю кому – либо те соглашаются, либо прощаются с жизнью. Уяснил?

   Мэроу не подавал никаких признаком согласия и потому вирианец, коим незнакомец и являлся, сильнее надавил коленом. Холодное выражение лица вмиг сменилось буйством бешенства. Ругательств одно за другим вылетали из его глотки, так что превратились в поток одной нескончаемой брани. Даже в темноте были видны вздувшиеся жилы на побагровевшем лице.

   – Я из тебя, щенок, мужчину сделаю. Ты у меня поработаешь! Я тебе по хорошему, а он противится!– Вирианец хотел ещё что-то сказать, но тут Мэроу всё же освободил одну руку из-под тяжести чужого тела и дотянувшись до его волос, вырвал порядочный клок. Взвыв, вирианец отклонился, дав тем самым Мэроу возможность ногой оттолкнуть его от себя и успеть вскочить на ноги. Он кинжал выставил кинжал перед собой.

   Новая гримаса исказила лицо вирианца. Он так же с удовольствием пощекотал кинжалом воздух. Наслаждаясь блеском стали в пробивающемся на землю лунном свете. Рыча как дикий зверь, вирианец рванулся вперёд. Когда он оказался совсем близко от своего противника, тот изловчился упасть на землю и перекинуть нападающего через себя, так что вирианец кувыркнулся в воздухе, прежде чем приземлиться.

   Мэроу не стал пытаться удержать его своим весом, вместо того он подхватил выпавший кинжал и когда вирианец вновь напал, теперь Мэроу орудовал двумя кинжалами одновременно, отбивая атаки.

   К счастью, Ланта хорошо тренировали маги. А Лант, в свою очередь, так же хорошо тренировал Мэроу. В какое-то мгновение у Мэроу мелькнула мысль что, по всей видимости, Ланта тренировали даже слишком хорошо, ведь иначе и он сейчас не смог бы справляться с нападавшим. Каждое движение которого сочетало в себе как расчётливый лёд, так и бушующую ярость.

   Поняв, что начинает уступать, и поборов надменность по отношению к мальчишке, вирианец тоже выхватил ещё один кинжал и теперь каждый миг металл ударял по металлу, скользя, рвясь к мягкой человеческой плоти. Вирианец присел, наклонился, делая выпад в живот, но и Мэроу выгнулся, сразу перенося тяжесть в другую сторону – развернулся и с пояса противника слезла, разрезанная надвое, лента с метательными звёздами.

   И вновь перед глазами мелькнуло острое лезвие, чуть не отрезав добрую прядь волос. Вирианец намеревался повредить мальчишке глаза.

   Они двигались словно по ширине невидимого круга, то занося руки верх, то сгибая одну и продолжая держать вытянутой другую.

   Потеряв всю свою уверенность, вирианец с проступившим потом на лбу стал тянуть время, делая ленивые выпады, нащупывая слабые стороны. Но Мэроу не собирался затягивать бой, когда стало ясно, что неистовство ушло. А на смену ему в каждое движение нападающего прокралась расчетливость – он сделал несколько неожиданных выпадов, оставив пару царапин на теле нападавшего, увернулся, подхватил пояс и быстро добежав до первой возвышенности с вершины окликнул вирианца:

   – У меня твои звёзды и я умею пользоваться ими,– это была ложь, но произнёсённая так твёрдо и уверенно, что вирианец остановился. Вновь огонь и жажда крови победили в нём трезвость ума, заставив сделать один короткий шаг. Всё его тело трясло, а глаза заливало кровью из пореза на лбу. В то же время он утешал себя, что и мальчишка тоже изрядно потрёпан.

   – Что с того?!– Вирианец осторожно ступил вперёд, замер. Появившаяся в голосе маслянистость пугала хуже любой угрозы.– Попасть в меня вздумал, а у меня ножи. Один из них так и просится тебе в лоб, прям меж глаз. А?

   – Я на возвышенности, кому удобнее?– бешено стучащее в груди сердце уняло свой ритм. Мэроу говорил теперь спокойно, да так уверенно, что если б в этот миг вирианец вспомнил, какой удалой перед ним лицедей – то тут же бы и разгадал фальшь. Но Мэроу был мастер масок – вольных и невольных – и потому внимая его самоуверенному тону, вирианец всё больше склонялся к мысли оставить разбирательство на потом.