Текст книги "Полет одной птицы (ЛП)"

Автор книги: Mona Lisas Nemo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

3 Ущелье

   Густой подлесок, не смоченный дождём в этой части долины, сослужил вполне пригодной кроватью. Мэроу проснулся, встал с постеленной на ковёр из иголок накидки и потянулся. Ему и раньше доводилось ночевать в лесу, но в этот раз всё было иначе.

   Он поднял накидку, встряхнул и быстро надел, кутаясь. Серое небо угрюмо окутывало лес, а солнце ещё не распустило первые лучи над горами. Не смотря на лето было зябко, то и дело поднимался ветер, сбивая волосы на глаза.

   – Доброе утро,– Лант с сияющим лицом продемонстрировал собранные грибы, завтрак сейчас и впрямь был как никогда кстати.– Мы их пожарим. Будет не очень вкусно, но сгодиться, а ещё я нашёл лакомку и ручей тут недалеко, за вон той ямой. Иди, умывайся, а я пока разберусь с грибами.

   Мэроу, сонно кивнув, уже ступил вперёд, но брошенный на грибы взгляд заставил его остановиться.

   – Я мухоморы не ем,– сказал он, пряча зевок.

   – Это не мухоморы,– пояснил чинно Лант, разжигая потухший костёр.– Это поддельные карлики. Они меньше мухоморов, потому так и названы. На мухоморы похожи, согласен, но нисколько не ядовиты, их лоси очень любят.

   – Если я умру молодым и в расцвете сил, это будет на твоей совести,– откликнулся Мэроу, скрываясь за кустами шиповника.

   – Ладно!– Крикнул ему Лант, продолжая заниматься грибами. Он нанизывал их на тонкие прутики и жарил над огнём. Немного спустя в голову пришла идея пожарить и ягоды, но из этого ничего хорошего не вышло: те только съёжились и по вкусу стали напоминать угли. Так что уцелевшую лакомку Лант оставил в покое.

   – Так откуда ты о них знаешь?– спросил вернувшийся и посвежевший Мэроу, садясь у костра.

   – Таламон рассказывал. Помнишь: "Мы знаем, что между всем есть связь, живая, как всё. Не зная одного, как же ты уследишь всё? Так что учи, учи прилежно и усердно". Мне же пришлось каждую травинку в долине запомнить. Кое-какие на изображениях в его книгах, другие он сам привозил.

   – Да, помню.

   Оба разом помрачнели.

   Они забросали костёр песком, вернулись к ручью, чтобы ещё раз напиться – после грибов это было весьма кстати, – и двинулись на восток. Из-за того, что, скрываясь от преследования Тиены, взяли сильно на север, теперь пришлось преодолевать лишнее расстояние. И Лант, и Мэроу с детства привыкли к лесу, так что ступали тихо, не спугивая лесных жителей. Друзья вели негромкую беседу, минуя сосновый лес, обсуждали, как поступят когда доберутся до прохода и ничего единственно правильного так и не придумали. Только бы узнать, из какой деревни прибыл человек, с которым встречалась Тиена.

   Зато когда дошли до пролеска, где бугрились кочки, а из песка торчали молодые ели, замолчали, предпочтя осторожнее продвигаться вперёд. До прохода было уже недалеко, пол дня, и мало ли кто мог бродить в этих краях. К тому же небо стало ясным, ни единого облачка, а среди деревцев в их с Лантом рост, спрятаться трудно.

   Вдруг впереди попалась узкая тропка, увенчанная перекрёстком таких же тропок, расходившихся в разные стороны. И высоким деревянным столбом с прибитыми к нему досками. Доски гласили: Лесовик, Большой Бук, Сизое озеро и проход. От столба в сторону прохода уходили многочисленные следы сапог и конских подков. В сторону Бука тянулся лишь след одинокой телеги, нагруженной чем-то тяжелым, так как следы глубоко ушли в песок.

   Друзья остановились, каждый молчал, не забывая при этом следить, не покажется ли кто – стоять здесь было опасно. Они знали, что дойдут до прохода, знали, что могут выйти за приделы долины. Но вот перед ними сталась ведущая туда тропа, они же за ущельем никогда не были. И кривая вырезанная на указателе надпись подтверждала происходящее.

   С тропы нужно было свернуть, так и поступили. Вернулись к кочкам и пушистым зелёным елям. И продолжали идти на восток, вместе с круто изгибающейся тропкой. Два часа спустя ели стали больше, попадались сосны. Лес здесь рос гуще и старше. Шаг за шагом они приближались к проходу.

   А у самого же прохода должны были стоять караульные из деревенских жителей. Человек пять-десять выделялось для этой цели со всей долины. Но живы ли они ещё? Обычно дело дальше кулачных потасовок в долине не заходило. Случалась и поножовщина, но редко и ею даже хвастались как небывалым событием. Могли ли жители долины одолеть просачивающихся в неё наёмников? Или здесь действительно бродит настоящая стража, в белах плащах или плащах цвета серебра. Лант и Мэроу не знали, чего и ждать, чем ближе они подходили к проходу, тем осторожнее ступали. Тем пристальнее всматривались в каждый куст, вслушивались в каждый шорох.

   Мэроу шёл чуть впереди, ища, не попадутся ли чьи-нибудь следы, не сломана ли где человеком ветка. И вот когда солнце притихло и спала дневная жара, Мэроу остановился, вытянул руку, не давая Ланту идти дальше. И молча указал на примятый мох. Недавно здесь кто-то прошёл, пятеро, как определил Мэроу.

   Мэроу бесшумно прошёл ещё немного вперёд по мягкому мху и замер, услышав приглушаемый кашель. Он обернулся к Ланту и оба, рысью, кинулись к поваленному дереву с торчащими во все стороны, покрытыми листвой, ветками.

   Первый показавшийся разбойник с лохматой бородой нёс на спине тяжёлый мешок. Как только бородач вышел к из-за деревьев, тут же бросил мешок к ногам и принялся разминать покрасневшие руки. Второй разбойник вскоре тоже дал о себе знать. Тяжёлые шаги, приглушённый треск, и вот уже другой гораздо ниже первого, быстро осмотрелся по сторонам и увалился на землю.

   Один за другим лохматые неудачливые разбойники – судя по их разодранной и бедной одежде – собирались на мягком мху. Молча скидывали вещи и мрачно посматривали один на другого. Всего их набралось одиннадцать человек: в большинстве косматые, черноволосые, с давно нечесаными и немытыми бородами. Одежда на них была странного покроя, как будто кто что мог, собрал, сшил куски тряпья и надел не мешкая. У некоторых были зелёные или коричневые безрукавки и короткие штаны, явно не рассчитанные на лес.

   Мэроу заметил спрятанные за поясом ножи, имелся даже один короткий лук, сделанный когда-то для ребёнка и несколько мечей. Компания разбойников явно переживала не лучшие времена, даже если брать во внимание туго набитые мешки – а у некоторых и совсем пустые – охраняемые каждый своим владельцем.

   – Хорьки паскудные!– выругался один из разбойников, да так схватился за бороду, точно собирался сейчас же вырвать здоровенный клок.

   Другие мрачно сверкнули исподлобья, кое-кто покачал горловой.

   – А я говорю, напасть ночью и передушить!– схватился с места коротышка, отмахиваясь от нависающей ветки.– А что делать? Они ж не выпустят.

   – Дубина,– разбойник для наглядности постучал кулаком по голове.– Круглые сутки стерегут аки девку на выданье. Ты их может, ножиком напугать хочешь, в доспехи пырнуть пока из тебя жаркое делать будут?

   – Птицей пролетишь?– В ответ закричал ещё один разбойник, высокий и тощий.– В долине оставаться больше нельзя. Нам только ночью выбираться и можно!

   – И как же?!

   – Да так же!

   – Замолчите!– Похожий на откормленного телёнка разбойник, упёрся в землю и с трудом поднявшись, стал руки в боки.– Что разгалделись? Мало ли кто проходить мимо может, а если кто услышит из этих, нас же, как кроликов погонят и прирежут тут же. Проход закрыт, скопом мы не выберемся, да и вообще там не проскользнуть. Мало того, что эти отрядом стоят, так ещё и сменяют друг друга, не спят, гады. Так ещё и стража прибежала. Я их брата и в наёмнике узнаю.

   – Ты смотри, волки с лисами сдружились,– не удержался сидевший до того тихо юнец, стоящий рядом разбойник поспешил отвесить ему такую затрещину, что парень чуть не полетел кубарем.

   – Да-а-а... дела. Рыщут всё, по всем деревням расползлись. Еды достать больше негде. Одни патрули и засады. Что не дерево, то лук за веткой, что не поляна, то яма.

   Усталые и злые разбойники тихо заворчали.

   – А я там Арка видел,– всё же не удержался предусмотрительно отползший в сторону юнец.

   Кто-то замахнулся на него палкой, но тот, что походил на телёнка, прикрикнул и юнец остался нетронутым. Приободрённый, что обошлось, мальчишка устроился под деревом.

   – Что за Шарк?– спросил огромный разбойник.

   – Да кузнец наш, Шарк. У него ещё дочь померла, ну, туман когда...

   Тут же послышался многоголосый шип, тут же руки взметнулись и ладонью очертили уберегающий круг в воздухе.

   – Ты мне договоришься!

   – Да я ж просто, из наших он...– защищаясь, промямлил юнец.– Я ж ничего. Я просто...– Тощей рукой он утёр нос и отвернулся, делая каменное лицо.

   – Дела,– бородач кивнул на мальчишку и принялся ходить по поляне.– Поразбросало людей-то. Поразбросало.– Он выпрямился, и голос из тихого тут же стал грубым:

   – Вода во флягах почти кончилась, еды нет. Одежда дрянь. Мы, значит, можем дальше пойти, авось проскользнём мимо постов, в лесу спрячемся, пещеру какую найдём, переждём. Охотиться умеем.

   – Всё равно доберутся.

   – Тогда через проход.

   – Порежут.

   – Здесь пока искать не будут. Я видел как их отряд недавно рыскал кругом. Ищут гады, в деревнях всё выспрашивают, народ гоняют да страху, поди, больше нашего нагоняют.

   – И стражи говоришь?

   – Двух видел, они свои отряды у прохода согнали и эти – точно стражи! Стали и переговаривались битый час, а потом один со своими остался сторожить, другой в глубь ушёл. И ведь под плащами скрываются, наёмников из себя корчат. Тьфу!– разбойник сплюнул и довольно уставился на результат своего деяния. "Вон, как их не люблю",– говорили потускневшие глаза.– Я коли разбойник, так я разбойник. Я когда еду добываю овцой не притворяюсь!

   Раздался одобрительный гомон, который лишь с трудом удалось подавить бородачу. Он закусил губу и досадливо поморщился.

   – Ещё скажите, что горды,– громко буркнул он и все мигом притихли, так что в наступившей тяжёлой тишине был слышен птичий треск.

   – Молчи, Горноф, выжит надо.

   – Надо.– Согласился бородач.

   Замолчали. Лишь изредка слышался треск, если кто на ветку ненароком наступал. Времени прошло много, пока всё тот же бородач не обратил на себя всеобщего внимания:

   – Тогда так, подкрадёмся ночью. Телеги их подожжём и авось выскользнем. Если придётся отбиваться, отобьёмся, кто-то умрёт.– Он обвёл тяжёлым взглядом шайку, все молчали.

   – А что если повёзёт?

   На этот раз юнца никто не тронул и даже слова поперёк не сказал. К его огромному удивлению разбойник-коротышка с самой короткой бородой победоносно воздел кулак в небо.

   – Повезёт!– прорычал он.– Повезёт и всё тут. Прав пацан.

   – Прорвёмся,– фальшиво улыбаясь, поддержали его остальные.

   – Когда смеркаться начнёт, станем прокрадываться к проходу. Огниво у Сокола, он и подожжёт.

   Сокол, тот, что длинный, быстро кивнул и умостился на мешок, подперев голову руками.

   – Пойдём за ними,– прошептал Лант еле шевеля губами.– Поднимется суматоха и мы сможем проскользнуть.

   До того как мгла стала скрадываться под валунами и кронами деревьев, друзья сидели в укрытии ветвей, неустанно следя за разбойниками. Мэроу то и дело пытался размять руки-ноги, вертел шеей, поглядывал на застывшего Ланта. Тот же сидел молча, почти и не шевелясь, спокойный и решительный, маг, в общем.

   Когда лесные тени посерели и погустели, так что впереди не видно ничего стало, разбойники засобирались. Взваливали тяжёлые и почти пустые мешки на спины, молча завязывали котомки и чесали грязные спутанные бороды. Молча поглядывали исподлобья на своих собратьев. Все они были похожи в наступивших сумерках. Лишь один молодой пацанёнок тревожно заглядывал в суровые чужие глаза, неумело возился со своими нехитрыми пожитками, боязливо пытался рассмотреть, что же там дальше, за деревьями.

   Гурьба разбойников двинулась вперёд, тихо и осторожно они пробирались к ущелью. Мэроу и Лант ещё более осторожные, крались за ними. Оба ныряли за деревья если только Мэроу чудилось, что кто-то из разбойников сейчас обернётся. Раз пришлось падать на землю, всё же Лант умудрился наступить на сухую ветку. Разбойники остановились, принялись внимательно осматриваться, нескольких отправили разузнать, что к чему.

   Мэроу потянул Ланта и они припали к земле за широким сосновым стволом. С трудом различимые фигуры двигались на расстоянии пятидесяти-шестидесяти шагов от них.

   Разбойники двинулись в их сторону и тогда Лант перебежал за свалившийся столб, а Мэроу остался на месте, продолжая наблюдать за двумя тенями в темноте.

   – Мэроу...– Лант резко махнул рукой, но друг остался на месте.

   Разбойники ещё постояли на месте и пошли обратно к своим.

   Вскоре стало ещё темнее, что вселяло надежду незамеченными подобраться к ущелью. И Лант, и Мэроу знали, что добрались бы туда быстрее, иди они одни, но...

   Но они шли медленно и осторожно как ещё никогда в своей жизни. Следили за каждым вдохом и выдохом и просчитывали шаги. Мэроу заметил, что Лант иногда встряхивает головой, отгоняя роившиеся мысли. Был бы день, можно было б и по лицу определить о чём тот думает. А так...ночь, ночь...

   Он прикоснулся ладонью к коре и быстро убрал руку, останавливаться нельзя.

   Не скоро впереди показались острые горные пики. Чернее черноты тянулась изрезанная горная линия, а над ней простиралось небо без звёзд. Разбойники, а вместе с ними и две скользящие тени позади, замедлили шаг и, чем ближе становилось ущелье, тем медленнее они шли.

   Отряд наёмников стоял там же. В темноте они тихо держались у нагруженных телег и разговаривали. Был здесь и страж, прямой, без капли той развязности, которая присуща наёмникам, изваяние, да и только.

   Разбойник, Сокол, отделился от своих и на полусогнутых двинулся к ближайшей телеге. Он пробежал по открытому пространству и молниеносно юркнул вниз.

   Мэроу и Лант напряглись.

   Время всё шло, а повозка не загоралась.

   Четверо наёмников принялись расхаживать взад-вперёд, закидывая один другого глумливыми шутками.

   – Исчезли,– вдруг сказал пятый, подошедший к ним наёмник.

   – Все, что ли?

   – Все. Мы даже посты расставили у дальних рубежей этой пропащей долины. Говорю вам, маги точно вглубь двинулись.

   – Паскудство.

   – Хех.

   Наёмники прошли по кругу и отправились к проходу. Тем временем Лант всё больше сжимал руки, не отрываясь от точки, где скрывался разбойник и его проклятущее огниво.

   Но вот слабая искра пробежала в темноте. Такая хилая, что ничего кроме как привлечь внимание одного наёмника и не могла. И вдруг она вспыхнула ревущем пламенем. Мэроу стало видно как разбойник Сокол на четвереньках быстро улепётывает обратно. Вспыхнувшее пламя тут же привлекло внимание каждого наёмника.

   Полыхнуло ещё несколько телег. Это была робота Ланта.

   Разбойники не стали медлить и рванулись к проходу. Первые успели добежать до него. Следовавших за ними пронзили стрелы. Караул у ущелья молниеносно разил беглецов.

   Выпорхнули из-под плащей мечи и кинжалы, кто-то глухо вскрикнул. Другие продолжил бежать, а кто-то остановился, сверкая дикими глазами и держа перед собой острое лезвие. Мэроу видел, как несколько разбойников и наёмники схватились среди полыхающих телег. Наёмники что-то кричали рычащим разбойникам. Замахивались, как звери перед нападением, двое кинулись в атаку. Страж нанёс всего один удар и быстро перескочив через хрипящее тело, устремился в гущу сражающихся.

   Среди поднявшейся неразберихи мелькающих тел, вздувающихся плащей и криков, Мэроу заметил приближающуюся фигуру. Когда Лант уже готов был кинуться к нападавшим наёмникам, Мэроу железной хваткой потащил его к ущелью. Лант успев обернуться, заметил стража и перестал сопротивляться. Нужно было выбираться.

   Уворачиваясь от нападающих друзья рванулись к выходу. Под ногами шуршали камни, синева прохода приближалась. А меж тем страж поразив на ходу разбойника, кинулся к двум быстро убегающим фигурам.

   – Давай!– крикнул Мэроу и Лант на мгновение прекратил бег, плащ стража загорелся. Но тот лишь скинул его и рванулся к ним.

   – Волосы, Лант!

   Ещё одна вспышка.

   И Мэроу снова потащил друга вперёд, им оставалось совсем немного.

   Они вырвались из долины!

   – Хватайте магов!– Раздался могучий крик позади. Это кричал пытающийся победить охватившее его пламя страж. Наёмники тут же подчинились. Последний разобрался с ещё сопротивляющимися разбойниками и все как один ринулись за Лантом и Мэроу.

   – Два молодых...– больше Мэроу не расслышал. Возгласы наёмников заглушили слова стража. Мэроу бежал впереди, то и дело бросая быстрые взгляды на Ланта, отстававшего от него. А тот то и дело спотыкался, его бег становился вялым, позади снова и снова возгорались преследующие их наёмники, а Лант слабел. Вспышки на одеждах становились тише, они блекли и под конец совсем затухали.

   Ущелье было совсем близко. Вот из темноты вырисовались грани горных камней и громоздились крутые выступы. Мэроу первым вбежал в ущелье, теперь он бежал медленнее, следя за другом. Десять шагов, двадцать, ещё немного... Порыв ветра окатил лицо и проник под одежду. Лант выбежал следом за ним и замешкался, точно припоминая, что делает.

   Кругом было темно. Лишь отдельные валуны и травяной ковёр предстали взору. Кучка деревьев, да широкая тропа.

   Лант покачнулся и Мэроу, удержав его, оттащил друга с тропы. Лант уже ничего не видел, а Мэроу переступил через тело юнца-разбойника, и затаился вместе с другом в провале.

   Прошло несколько мгновений, но никто не показывался. Тогда Мэроу сдёрнул плащ Ланта и молниеносно выскочив из своего укрытия, подлетел к телу разбойничьего мальчишки и надел на него плащ. Без меча это мало что значило. Да и ни с того, ни с сего умерший маг, по определению как-то странно, но могло пригодиться.

   Из прохода осторожно показались первые наёмники. Мэроу, чуть ли не ползком, добрался до укрытия. Теперь во власти непроглядной низинной темноты, он закинул руку Ланта себе на плечи и потащил того дальше – очень осторожно, взвешивая каждый шаг. Под ногами стали попадаться мелкие кусты, на которые Мэроу то и дело натыкался. Вскоре на пути возникли и глубокие овраги. Выбравшись из одного такого с Лантом, в следующем Мэроу предпочёл затаиться, прикрывшись сверху густыми зарослями цепкой травы.

   Он не слышал более ни единого шороха. Преследовали ли их наёмники, определить не получалось. Несколько раз ему почудились отблески далёких факелов, но на том всё и кончилось.

   Кругом гулкая тишина, в которой хоть захлебнись. Мэроу бесшумно натащил сверху ещё больше лоз, за ними теперь проглядывали лишь обрывки неба. И прислонил голову к сухой земле, земляная пыль тут же струйкой посыпалась за ворот.

   Он периодически поглядывал то на Ланта, продолжавшего неподвижно лежать рядом, то наверх, выискивая в беспросветном небе лунный свет. Но, к счастью, луна сегодня не светила, не было и звёзд. Мэроу на всякий случай взял меч Ланта и положил его по другую сторону от себя. Ему не впервой держать эту рукоять.

   Медленно тянулось время на дне оврага, порою слух играл с ним, выдавая возможное за действительное. Мэроу сидел до тех пор, пока не ощутил веяние утреннего холода и осторожно поднявшись, выглянул из оврага. По-прежнему было темно, и по-прежнему в темноте ничего нельзя было разглядеть. Тогда он немедля вытащил Ланта наружу, предпочтя двигаться дальше.

   Не скоро кончились глубокие овраги. Им на смену пришли не такие уж и широкие рытвины, которые со временем разгладились, став широкой равниной. Под ногами росла зелёная трава. Больше не попадалось ни одного дерева. Аж до самого горизонта ни холма, ни насыпи.

   Лант пошевелился. Дернул рукой и разом подобрался. Сначала он растерянно обвёл глазами голубое небо, перевёл взгляд себе под ноги и только потом уставился на Мэроу.

   – С пробуждением,– сказал тот, отпуская Ланта.

   – Вышли, – проговорил Лант.

   – Держи,– Мэроу протянул ему меч.– Да, плаща у тебя нет. Могу свой дать.

   – Обойдусь.

   Лант продолжал осматриваться по сторонам. Его широко раскрытые глаза с удивлением впитывали представившуюся картину: ни одного дерева! Так много чистого пространства он ещё никогда не видел.

   – Самому странно,– заметил на это Мэроу.

   – И как далеко мы?

   – Достаточно, но нужно идти дальше. Бежать сможешь?

   – Смогу.

   – И возьми плащ,– с этими словами Мэроу снял его и отдал Ланту.– Меч мага сейчас, по всей видимости, не очень уважаем.

   Лант молча принял плащ и накинул на плечи. Вид у него был весьма помятый: взлохмаченные волосы, красные глаза, неуверенные жесты.

   – Земля по всему телу,– сказал он, тряся руками и ногами, пытаясь избавиться от всего, что насыпалось за шиворот.– Так, из долины выбрались. Никакой деревни поблизости не было, так? Тиену ждали у выхода. Значит...

   – Ничем нам это не поможет. К ней могли приехать из любой деревни, да мало ли откуда. Единственное, что сейчас нужно делать – это идти дальше. Найдём деревню, узнаем, что происходит в мире. Может хоть что-то прояснится, а пока что толку стоять здесь и ждать наёмников. У них лошади, у нас только свои ноги...

   – Ладно, понял,– Лант прекратил подпрыгивать и хмуро посмотрел на маячившую линию горизонта.– Такое ощущение, что меня по кочкам тащили.

   – А тебя и тащили,– не мешкая, ответил Мэроу,– однако, довольно аккуратно.

   – И на том спасибо.

   – Всегда пожалуйста.

   Когда Лант набрался сил, шаг сменили на бег. Солнечные лучи всё ярче освещали зеленые бескрайние просторы. Порою в вышине появлялись большие серые птицы-одиночки, рассекающие могучими крыльями небо. Они молча приближались к земле, то вновь устремлялись далеко вверх и превращались в мелкие точки. Не попадалось на пути ни одной дороги, ни одного указателя. Ничего не говорило, что если идти на запад, путник достигнет ущелья лесной долины. Ни следов подков, ни остатков ночного кострища.

   Сколько часов не минуло, а друзья продолжали бежать на восток, иногда останавливаясь на отдых. Уже и солнце пригревало головы, а какой была земля утром, такой и осталась: всё одна широченная равнина. Только ближе к вечеру травяной ковёр сменился серыми изорванными лоскутами сон-травы, чаще стали попадаться ручьи.

   – Я бы сейчас быка съел,– сказал, не останавливаясь Лант. Теперь они шли не спеша, больше рассматривая попадающиеся кусты и редких гостей в этом месте – деревья.

   Предвещая вечерние сумерки солнце клонилось к западу.

   Мэроу многозначительно поднял бровь. Никаких запасов еды и воды у них не было, денег тоже.

   – Как ты думаешь, здесь,– он помолчал, подбирая слова,– вне долины, можно получить еду на честное слово?

   – Знать бы...

   Мэроу поднял ветку и стал вертеть её в руках.

   – Нужно было учиться петь и танцевать. Нашли бы деревню, повеселили народ...– вслух рассуждал Лант.

   – Расскажи что-нибудь,– сказал Мэроу.

   – Что?

   – Что-нибудь,– настаивал Мэроу.

   – Терпеть не могу, когда ты так делаешь. Когда тебе говорят "что-нибудь", ничего в голову не приходит.

   Ветка в руках Мэроу резко хрустнула и он отбросил её:

   – Время скоротаем.

   Лант некоторое время шёл молча, собираясь с мыслями. Лицо оставалось непроницаемо, а взгляд тем временем опускался то под ноги, то вновь устремлялся в небо. Наконец он вспомнил напевы Лусы, пока та стирала бельё. Ещё мгновение помедлил, и начал:

   Ветра сильные порывы,

   Кроны воют в неба шири,

   Листья кружат над землёй,

   Спит уставший под водой.

   Видишь, пламя заполняет,

   Всё что утро озарило.

   Кружат тени хороводом

   Утро земли напоило.

   И сидят, молчат угрюмо,

   Птицы белые лесные.

   Не догонят, не догонят,

   Прошлых дней сказанья, были.

   И танцуют тени, скачут,

   Кругом носит их веленье.

   Всё, что есть на свете, значит -

   Должно слушать озаренье.

   Я скажу тебе о ночи,

   Что зовёт в лесную чащу.

   Будешь танцем в хороводе,

   Нет на свете часа слаще.

   Будешь с духами у края,

   Над обрывом, над камнями,

   Песни петь и не спускаться,

   Твоя суть вовек живая.

   Я танцую у обрыва,

   Я пою с ветрами песни,

   Волки – братья мне лесные,

   Птицы – сёстры, с ветром вместе,

   Кони скачут за водою,

   Ты не спи, иди за мною...

   Пусть стократно твои крики,

   Понесутся над лесами.

   Солнца ясного нам блики...

   – Ты ещё что-нибудь помнишь?– После спросил Мэроу.

   – Да так,– Лант переступил через еле заметные в сгущающихся сумерках острые камни.– Давай ты.

   – Я помню только обрывок из книги.

   – Сойдёт. Только чтобы там не было пиров.– В животе отчаянно бурчало.

   – Не будет,– пообещал Мэроу и заговорил тихо, почти шепча, с губ слетало слово за словом:

   "Что, друг, сидишь в долине мрачной?

   Каков удел ты приобрёл,

   Избрав свой путь на вид невзрачный?

   Коль в тени я тебя нашёл,

   Ты можешь в тень вернуться, к счастью,

   Свободен путь и нет оков.

   Твой свет померк и взор напрасно

   Блуждает в крае вечных снов.

   Зовёт тебя одно ненастье".

   "Но ты же дух, не ты ль ненастье,

   Что в пропасть древнюю зовёт

   И разум гонит своей сластью?

   Я вижу, свет ко мне идёт,

   Он чист, прекрасен и незыблем,

   И он меня навек спасёт".

   "Что свет, что мрак, тебе не ведом,

   Страданьем полон твой удел,

   Не о тебе сей свет скорбел.

   Я был как ты, я знал при жизни,

   Что знать сознанью не дано.

   За что лишили меня мысли,

   Что жить на свете суждено.

   Мы слышим то, что слышит ветер.

   На что нам крылья за спиной?"

   "Не вижу крыльев, я приметил,

   Ты хочешь солнца надо мной.

   Каков твой вымысел коварный?"

   "Полётов силу ты забыл.

   Ты выбрал путь себе печальный,

   Хоть истину тебе открыл...

   Мэроу перестал напевать, когда увидел впереди огни большой деревни – чуть ли не в три раза больше, чем деревни в их долине. Стоять долго на месте было нельзя и потому Лант уверенно зашагал в сторону поселения.

   Крыши домов чернели на фоне уже ставшего тёмным неба. На главной улице все постройки были одноэтажными и менее крепкими, чем дома по краю поселения. Встречались и высокие заборы, огораживающие дворы от посторонних глаз. Огонь горел на вставленных в землю палках, оканчивающихся металлической подставой.

   На вновь прибывших никто не обращал внимания, тем временем как те невольно заглядывали в каждое лицо. Люди здесь были такие же, как и в долине, правда, далеко не все носили бороды. Простая добротная одежда, пристроенные к поясу ножи и кинжалы, небольшие дорожные сумки, отчего сразу стало ясно – место это ничуть не позаброшено в мире.

   Лант высматривал харчевню или постоялый двор. То и дело он вертел головой, вслушиваясь в обрывки фраз.

   – А я ему, значит, и говорю, найдёшь, да догонишь, да стрелу выпустишь, шкуру мне принесёшь – тогда, значит, договор выполнен и резьбу так отдам. А если не добудешь – так ты мне шкуры-то все свои в дом и снесёшь...

   – Она, смотри, что учудила...

   Это две женщины прошли мимо, неся в руках большие корзины с важными гусынями.

   – Твари!

   Мэроу увидел валяющегося в канаве дико вращающего глазами пьяницу. Тряпки, некогда служившие одеждой, еле прикрывали упитанное тело. А от самого мужчины несло так, точно он о воде и не слышал.

   – Последнее забрали, всё под чистую проиграл... Жена выгнала, паскуда, я её...

   Лант кивнул в сторону открытой двери, из которой отчётливо слышался гул голосов, и Мэроу последовал за ним. Они миновали короткую, хорошо освещенную улицу и зашли в трактир.

   Внутри было людно. Кто сидел у стойки, попивая пенное пиво, кто теснился за грязными столиками, а кто уже валялся под столами, копчиком кверху. Отблески огня скользили по стенам, в то время как за окном воцарилась кромешная темень. Мэроу осторожно переступил через одного пьяного, одновременно отыскивая свободный столик. В воздухе пахло жареной курицей и картошкой.

   И вновь, вошедшие остались без внимания.

   – И кого из них мы съедим?– ненавязчиво поинтересовался Мэроу, указывая на валяющихся под столами упившихся посетителей трактира, некоторые из которых, ничуть не стесняясь, издавали здоровый богатырский храп.

   Лант предпочёл промолчать, в то время как проходившая мимо рыжая женщина, слышавшая последнюю реплику, широко улыбнулась.

   – Братцы!– Её голос сразу перекрыл шум гула и брани.– Тут у нас оголодавшие путники. Вы покажите им, где тут еду выдают и что для этого нужно сделать.– И тут же скрылась, чтоб вновь появится с двумя кружками пива и поставить их на стол у окна.

   В трактире тут же поднялся громоподобный смех. Один из валявшихся на полу невнятно забормотал и откинулся обратно.

   – Сами разберёмся,– заявил Мэроу, протискиваясь к стойке и стоящему за ней невысокому мужчине.

   – Чего хотите?– Тот лениво обратился к друзьям, видно, в клиентах трактиру недостатка не было.

   – У вас тут только за деньги еду можно взять?– прямо спросил Лант.

   И снова взрыв издевательского смеха. Трактирщик довольно упёрся руками в стойку и уставился тёмными глазёнками на двух стоящих перед ним юнцов. Стали видны жирные пятна, оставленные на некогда белой рубашке кипящим маслом.

   – Вы, детки, откуда путь держите?– спросил он.

   – А что?– Мэроу так же упёрся руками в стойку и в миг лицо его приобрело выражение лица трактирщика.

   – Ты мне тут рожи не корч!– Трактирщик замахнулся тряпкой и ударил ей по длинной узкой стойке.– Нет денег – нет еды. Могу обменять на шкуры, резьбу, продукты, если есть что-то ценное – сговоримся. Нет – лучше ступайте отсюда подобру-поздорову.– Пристальный взгляд впился сначала в Мэроу, затем в Ланта.– Хотя что с вас взять? Драные как кошки.

   Лант хотел было возразить, но только сжал кулаки и промолчал.

   – Тоже мне,– слышалось от повернувшегося к ним спиной трактирщика.– Ничего нет, а еду нам подавайте. Так ладно бы из Алфара, но нет же, вижу, так...

   – А далеко до Алфара?– спросил Мэроу.

   – Пеши, месяца три, а то и три с половиной.

   – А что там с Алфаром?

   – Гордые там все. Порой попадаются здесь алфарцы, еды им подавай. Высокие, что не один – великан. Прямые, ишь, гордятся не весть чем, ну у моря живут, ну туманы. Тоже мне. Нас здесь разбойники стерегут, а им всего-то туман мешает.

   – Ага,– другой мужчина, с длинными седыми волосами, ударил кулаком по столу,– гордые, все гордецы. Понавешают на себя оружия всякого и ходят...– знамо дело, у моря селиться. Думать раньше надо было. Я вот что скажу, ребятки, никогда не связывайтесь с алфарцем, у них нрав суровый, ой суровый. Что про оружие – то правда. У них там совет князей, у каждого князя часть города под началом, а докладывают они королю своему, всё не как у людей...