Текст книги "Полет одной птицы (ЛП)"

Автор книги: Mona Lisas Nemo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

   Когда стемнело, зажглись факелы. В окнах забрезжил свет. Успевшие проголодаться друзья поспешили в трактир, носивший гордое название "Скрещённые Мечи". Долго им отыскивать дорогу не пришлось, миновав несколько широких улиц и свернув у фонтана в виде рыбы влево, они вышли к большой деревянной двери, украшенной металлическими вставками.

   Внутри было людно и пахло готовящейся едой. Разношёрстно разодетые путники со всех концов света переговаривались, обсуждая последние события. Пел в углу бойко и задорно песняр. Свободного места не нашлось, а потому Лант согласился поесть в комнате, а заодно и дела обсудить перед сном.

   Когда принесли ужин и с самыми любезными извинениями расставили на дубовом столе, друзья, отпустив трактирщика, набросились на еду. Был тут и горячий суп с омлетом и картошка, запечённая с рыбой, и пирог с фруктовой начинкой, и грушёвая настойка.

   Ели не аккуратно и торопясь. Не то что в лесу, точь-в-точь как в былое время. Поливая картофель соусом, Лант торжественно взял вилку.

   – Никогда не думал, что полный желудок так поднимает настроение,– отправляя очередной кусок в рот, заметил он.

   – Это потому что еда всегда была,– заметил на это Мэроу. Его тарелка уже успела опустеть и он положил себе добавки.

   – За неделю у нас заплачено, еда тоже будет. А там и снова деньги появятся. Сейчас бы придумать, чем бы таким полезным заняться.– Задумчиво разрезая омлет на равные части, Лант выпрямил спину.– Я бы мог и дальше собирать травы, но здесь их не так много, как в лесу. Некоторые я и не знаю. Как те, жёлтые, помнишь? Стоит спросить эту Далаю, не нужна ли ей помощь в приготовлении зелий. А тебе что нравится?

   – Знать бы,– Мэроу за раз выпил стакан настойки.– Разве что тебе помогать, но ведь ей два помощника не нужны, так? Могу следить за фонтанами. Заметил? Есть должность такая – следить за фонтанами.– Мэроу улыбнулся и перебрался на кровать. Стянул одежду и залез под одеяло.– С этим я ещё разберусь.– Довольно потянувшись, он зарылся лицом в подушку.– А знаешь, впервые такое ощущение, что я дома. Уютно, тепло, огонь трещит...

   – Да-да, птички, солнышко, весна,– поддразнил его Лант, тоже укладываясь. Меч он поставил возле себя.

   – Но ведь хорошо. Правда?– размягчено протянул Мэроу.

   – Правда.– Лёжа на спине и смотря в потолок, Лант ещё долго не мог заснуть. Всё то время, что он ходил по городу, всё высматривал в толпе алый плащ, да так и не высмотрел. Встретить бы хоть одного мага. Но нет, те – как теперь предполагал Лант – сидели в королевском дворце советниками и сами отлучались редко. Хоть один из них недавно всё же выехал из Элама и поехал в сторону Риан-Ондима, по словам трактирщика.

   Утром солнце дорожкой прокралось сквозь окно и даже через закрытые глаза мир казался оранжевым. Как это чаще бывало, Лант поднялся первым. Умылся холодной водой в тазике, оделся. Решил, что неплохо бы отдать свою одежду, а заодно и одежду Мэроу на стирку, и спустился вниз, не став будить друга.

   Только за крайним столом у окна сидел одинокий путник. Трактирщика не было, а потому Лант постоял некоторое время выглядывая в широкое низкое окно.

   – Доброе утро, доброе утро, проголодались уже?– трактирщик угодливо заглянул в лицо Ланту и тут же проплыл за стойку.– А у нас курица жарится, с приправами. Вкусно будет.

   – Я хотел спросить, где здесь что.

   – Так это дело не хитрое. Дворец – он в северной части, высокий такой, с зелёным флагом и белой звездой на нём. Там поместья дальше знати всякой, и чем ближе к стенам, тем уж беднее.– Разведя руками, словно прося признать свою правоту, трактирщик ухмыльнулся, показывая ряд жёлтых зубов. Он перечислил все торговые и увеселительные лавки, позабыв, между делом, сказать о других городских трактирах.– Площадь Зари -это на востоке. Площадь Красной Звезды, на юго-западе. Там ещё голубей полно. Есть у нас здесь гильдия скульпторов, так то мастера такие – что и нос воротить будут, а с чужаком не заговорят. Певцы, те чаще у входа собираются. А за стенами? Так там по мелочи всякого. Не интересно. Вот откуда рыбу привозят – так с Четырёх Островов Быка, они в центре Дары разбросаны, рыбачьи поселения. У них там все дома на высоких брёвнах стоят. Слыхивали, слыхивали, сети везде, а от рыбы вонь страшная. Улиток любят – а я вам скажу, лучше хорошо да с уменьем и талантом прожаренного поросёнка – ничего нет. Вон знатные наши улиток их за большое золото заказывают. А на глаза страже нашей попадаться не стоит – раз запомнят, уже доверия не будет, ещё штрафы взимать начнут. А зачем оно нам?– И трактирщик подмигнул Ланту. Уж кому-кому, а ему выгоднее, чтоб монеты путников шли ему в карман, а не страже.

   – Так завтракать сейчас будете?

   Заслышав шаги и увидев спускающегося вниз Мэроу, Лант кивнул трактирщику и, выбрав столик у окна, сел.

   – Давно так не спал.– Мэроу довольно положил руки на шероховатый стол.– И ничего не снилось, вообще ничего.

   – И мне. Надеюсь, ты хорошо отдохнул. Потому что у нас сегодня много дел. Я пойду к Далае, ну а ты тем временем подыщи себе что-нибудь. И если...

   – Увижу мага – как только смогу, скажу тебе об этом. Знаю, я тоже ни одного не заметил.

   – Это не так и важно,– рассудительно проговорил Лант, смотря на друга.– Теперь мы здесь и начинаем жить по-новому. Если случиться что-то небывалое – мы об этом узнает. Как говорят, земля слухов полнится. Вот так и будет если что. Ну а пока есть кров над головой и еда в тарелке, всё очень неплохо.

   Усмехнувшись этой речи, Мэроу кивнул на приближающегося трактирщика, и Лант замолчал, пока тот, поставив еду на стол, не отошёл по делам.

   За окном, тем временем выводил песню одинокий певец, сперва тихо, затем – всё громче и громче и вновь утихая:

   Лебедь-птица,

   Что не сидится,

   Тебе на нашей земле?

   Неба шири,

   Сказки и были.

   Кому ль не знать как тебе?

   Взмахи крыльев!

   И дальние земли!

   Тебе, птица, видны.

   И воли просторы!

   И силы узоры!

   Всем от рожденья даны!

   Летишь, умирая.

   Летишь, возрождаясь.

   Как всполохи яркой звезды!

   С тобою порою,

   С тобою, родною,

   Отдаю, себя без вины.

   Лебедь-птица,

   Что мне, не сидится,

   Ведь мало одной нам земли...

   – Конечно,– дослушав песню согласился с другом Мэроу и тут же, не смотря на удивлённый взгляд Ланта, снова подозвал трактирщика:

   – Скажите, а что это за народ такой на незаселённых просторах, на людей нападет?– спросил он.

   – Ты про наёмников, чтоль?– участливо поинтересовался трактирщик.– Так это народ известный. Одичалый, вот как кочевой ни дать ни взять. Чему ж тут удивляться?

   – А те, что человек по шесть ходят, или меньше?

   – Ну, опиши-ка.

   И Мэроу подробно описал внешний вид и поведение тех, с кем ему доводилось столкнуться в степи. Место, где всё произошло, он пропустил. А вот манеру говорить, оружие, одежду, всё описал, как вчера видел.

   Трактирщик нахмурился.

   – То их вид особый,– после некоторого раздумья неохотно сказал он и присел на лавку возле Ланта.– Есть среди них те, что в разбойники подались после оскудения южных земель, прибрежных. Эти бродяги – и издалека понятно, из оружия всего ничего, а страху на мелкие поселения наводят непомерно. Добычу, что поменьше выбирают лишь бы выжить. На дорогах торговца какого подкараулят. Другие – в наёмники подались, к разным землям примкнули. Теперь по миру и мотаются. А эти, что вам встретились. Оно могу и ошибиться, но могу и правду сказать. Эти – категория особая. Вы ведь слышали, что Яскар Гневный на юг ускакал со своими верными людьми. Ну, так слухи до нас стали доходить, что Вириан, вот уже столько лет покинутый и пустующий, вновь стенами под небеса обзавелся. Что появилась там могучая конница, каких давно мир не видывал. И все кони – белые. Вот не поверите, ребята, а кони – истинно белые! Там и армия начинает собираться. Ту львиную долю, что из наёмников Ураван и Алфар забрали, остальные в Вириан назад и потекли. Отребьем приходили – за десять лет все как один искусные воины и кровожадные. Говорят, с глазами горящими. Но признаться, это уже преувеличения, ведь никто так просто из нынешнего Вириана не выйдет, коль туда попадёт. Или в армию запишется, или со щитом и зарыт будет.

   Так вот, вы видели вирианцев. Возможно их Яскар отправил в разные стороны рабов пригонять. Город и земли отстраивать, работать, оружие ковать и прочее. Скоро и набеги начались на поселения близ Вириана. Теперь вот и близко... совсем близко бродят.

   Трактирщик грозно ударил кулаком по столу:

   – И до нас говорят, дойдёт армия его!

   – Если Яскар Гневный пообещал брату отомстить и Элам вернуть – на воде не ворожи – так и сделает. Они ведь с Умдой одной породы.– Послышался голос постояльца из дальнего угла.

   – Как придёт, так мы его и встретим!– Откликнулся трактирщик, сверкая бледно-голубыми глазами.

   – Забываешь, Кинокл, Элам город не воинственный, его первой же катапультой возьмёшь. Слишком уж давно мирные времена царствуют, сколько лет после Морка прошло, а Элам тогда куда меньше был. Здесь не на стены рассчитывать нужно. А армию выставлять и тут уж зависит, кто численностью возьмёт. И меньше нас будет, чует моё сердце, меньше.

   – И что, в Брасьене...

   – Никогда Родер Брасьенский не поддержит дрязги между двумя братьями в их стремлении захватить Элам. Ему то что, чей он будет? Вот если к его земле подберутся. А нам Брасьену предложить нечего. Родер себе государь далеко за Мэр-Мэра, он с илиями дела имеет. У них там и Море Малое, то ли залив, а всё ж. От кого помощи ждать? Алфара?! Не смеши меня. Ураван – так с Бероэном что творится.

   – А Аркамнон?– спросил Мэроу.

   – Что-что?– трактирщик сдвинул серые брови, напряжённо вспоминая.– Ах, поселеньице это... а оно здесь при чём?

   – Там ещё Видящая Сны живёт.– Добавил позже постоялец.

   – Не при чём,– ответил Мэроу и перевёл взгляд на человека, сидевшего в дальнем углу.– И скоро вы думаете всё это начнётся? Скоро здесь будет Яскар?

   – Так это ж только слухи,– сказав это, мужчина поднялся. Затрещали старые кости.– А слухи, они как круги на воде, стоит маленькой соринке упасть – и уже по всему ставку расползаются, да шире и шире.

   – Неужели нигде нет спокойных земель?– Лант напряжённо откинулся назад, встряхнувшись.– Что бы можно было жить себе, делать хорошие дела...

   – Защита земли своей, чем тебе не хороша?– совсем нелюбезно отозвался старик из-под своего плаща.

   Трактирщик предпочёл предусмотрительно промолчать.

   – А война чем хороша?– на этот раз отозвался Мэроу. И так они и смотрели друг на друга, разозлённый старик, и он.

   – Не понимаю я вас,– вздохнул старик и пошёл себе по делам,– не понимаю...

   – Если сейчас и есть такое место, там мы про него не знаем.– Наконец заговорил трактирщик, только убедившись, что постоялец вышел. В Эламе спокойно, как вообще может быть спокойно. А слухи, так вы о них не беспокойтесь. Тем более, кто страшиться взять в руки оружие и сражаться – тот и покоя не заслужит.– Поднявшись с довольным видом от сказанного, трактирщик глубокомысленно поклонился и пошёл в погреб, разбираться с запасами вина.

   – Значит ещё и работорговцы,– Мэроу сложил руки и стал смотреть за окно, как люди сновали туда-сюда, кто с какими делами, у кого какая жизнь.

   – Мне это тоже не нравится,– согласился с ним Лант.– Для нового начала не очень хорошо. Но куда же тогда идти? Не в деревне же селиться? И не в Алфаре же? У моря.

   – Знаю.– Взгляд его так и вцепился в различные лица: круглые, треугольные, бледные, хмурые, чумазые...– Тогда что: поживём, увидим?– Теперь он смотрел на Ланта.

   – А если так? Остаться здесь на месяц-другой, а там можно и узнать что ещё есть, и куда можно идти.

   Мэроу согласно кивнул. Так или иначе, обоим не хотелось вновь пускаться куда глаза глядят, есть непонятно что и спать на голой земле.

   Друзья позавтракав поднялись и вышли на улицу, собираясь идти искать себе занятие для заработка. Как вдруг с самой высокой башни, с юго-восточной стороны, раздался громкий призыв рога. Призыв-предупреждение. Тут же его подхватили рога со всех сторон, и вот уже весь город погрузился в предостерегающий монотонный гул.

   Мэроу остановился первым, Лант так и замер за его спиной, когда все кругом вдруг превратились в статуи и только рог, да близкое журчание воды в фонтане нарушали тишину.

   – Идёт армия!– закричали с башен и им тут же вторили.

   – Яскар идёт!

   – В месяце пути!

   И вновь рог, громкий и неотвратимый.

9 Мир за стенами

   Облачённая в серебреный плащ всадница влетела в высокие ворота на чёрном коне. Почтительная стража склонила головы, а горожане с интересом и трепетом расступились.

   Всадница спрыгнула с коня, и так и не подняв капюшона, проследовала в центральный дворец, где навстречу ей уже выстроилась дюжина воинов, и поджидал гордый с виду Умда.

   – Видящая Сны,– шептались люди по уголкам, а то и откровенно переговаривались под арками да у фонтанов.

   Вечером вновь протрубил рог и тогда всадница показалась на площади. Вновь на коне пролетела через ворота всё так же скрывая лицо. Грозно зазывал рог и на балконе дворца показался Умда, с зелёным развевающимся плащом, с белой как снег короной. Он вскинул руку, призывая людей к молчанию.

   – Дочери и сыновья славного Элама,– так начал свою речь Умда Шестой, государь Элама.– Мы, как отцы отцов наших и матери матерей наших, жили на этой земле так долго, что успели вырасти леса и горы уступили место степям. Мы так долго жили здесь, что меркли звёзды и рождались новые, а мир прощался с одной эпохой и переходил в другую. И сейчас, когда мудрецы возвещают новый переход, когда море протягивает всё ближе щупальца к земле, а земли гибнут и люди свирепствуют – сейчас, говорю я вам, придет время истинных испытаний. Брат мой, родной крови со мной, покинул Элам, не пожелав быть наместником мне и советником, покинул и тринадцать лет я не знал, жив он или нет. И вот, маги говорят – идёт армия. И вот, Видящая говорит – Яскар скачет впереди и развеваются по ветру его жёлтые знамёна с ястребом на них. И в когтях у ястреба малая звезда, а над головой его светит новая. И армия его многочисленна.

   Но мы не сдадимся. Мы дадим отпор врагу, используя всю нашу силу и гнев.

   В его войсках бывшие наёмники, разбойники и попрошайки. В его рядах все, кто покинул свою землю в трудный час. Кто вкусив трудностей Мира, не пожелал далее бороться, а убежал, как последний пёс, жмущий хвост меж лап!

   Умда сделал шаг вперёд и провозгласил гневно. Металл звучал в каждом слове:

   – Мы не дадим врагу победить Элам!

   И неисчислимый сонм голосов бурей взметнулся над площадью, и не было слышно ни воинственного рога, ни тихого журчания воды в водопаде.

   – Мы победим!– Государь стоял, победоносно всматриваясь в ревущую толпу. Внизу неистовствовала разрываемая криками человеческая река.

   Куда как позже стал известен указ: женщин, детей и не обученных сражаться отправят в Алфар. На следующее утро начались сборы, многие бы и сами рады отправится в Алфар с уходящими, да не могли.

   – Кто ж их обратно пустит?– говорили многие.

   – Маги наши с их магами связались, договорились меж собой, всё путём будет,– отвечали другие.

   – А кто не захочет?..

   – Да кто ж не захочет?

   Возвращаться...

   Кто не захочет возвращаться?..

   Но ведь в Алфаре за стенами спокойно, ведь Алфар непоколебим...

   – Но туман, помилуйте, но туман и то... А раздоры, а клановые убийцы, а козни и распря...

   – Кто ж не захочет вернуться...

   – Но если Яскар...

   – Замолчи, идиот!– яростно шептали.– Не накликай беду!

   – Нас мало,– тайно переговаривались меж собой белобородые деды,– как нас мало.

   Начались сборы. Навьючивали кто коней, кто ослов, а кто и мулов. Собирали вещи в тугие котомки и всё переговаривались, но чем ближе подкрадывалось отбытие – тем становилось тише. Тяжёлая то была тишина, как мешок с мукой, давила на спины, пригибала к земле. То, что вначале обсуждалось возбуждённо, теперь редко срывалось с языка.

   Доносились из переулков проклятия брату короля. Но встречались и те, кто поддерживал Яскара. К концу второго дня двадцать два человека кинули в подземелье за непотребные разговоры. Одного нашли задушенным в переулке.

   Оставаться и сражаться в заранее проигранной битве, за чужую землю, за неясную правду или идти туда, где можно жить и найти себе место? Лант то и дело мрачно сдвигал брови. Остаться или же пойти с уходящими и защитить их в дороге. Последнее виделось ему куда разумнее.

   Так он и решил. Мэроу спрашивать не пришлось, он сам сказал, что никого убивать не собирается ради чужих раздоров.

   – Не всё здесь так просто,– тихо, но твёрдо сказал как-то вечером Мэроу.– Не верю я, что один целиком хороший, а другой – целиком плохой. Ты видел Умду, слышал. Но рабство, рабство, как же можно...

   Ранним субботним утром людская вереница, кто на коне, а кто пеши – потянулась к Мосту Двух Берегов, ведущему на путь в Алфар.

   В то время как гонцы отправились во все стороны, искать поддержки у других поселений.

   Мост белый как облака виднелся издалека, длинный, как гигантская змея – он соединял меж собой два берега реки Дара. Ещё на берегу Элама Мэроу рассмотрел неказистые домишки, прилепленные один к другому, а то и друг на друге громоздящиеся. Некоторые же так и стояли в воде, на широких столбах. Там и тут висели рыбацкие сети, а через них просвечивал причудливый лабиринт небольших островков. Необычно пустынно выглядели островки, не видно было ни одного их обитателя, а меж тем вот отделилась единственная лодка в форме вытянутого листка и стоящий в ней мальчишка.

   Внутри было неспокойно. Мэроу то и дело посматривал на идущих рядом. Особенно его привлекли алые мантии. Три мага, двое впереди и один позади. Грозные и молчаливые, в окружении своих семей, переводили людей через мост по пути в Алфар. Мэроу видел, как напрягся Лант, но вскоре успокоился и уже бодро шёл рядом. "Они недостаточно сильны чтобы меня почуять",– сказал он.

   Ничего не сказав в ответ, Мэроу в последний раз оглянулся назад, посмотрел на исчезающего вдали мальчишку. Их путь будет долгим, но далеко не таким тяжёлым.

   Женщины, некоторые мужчины, старики и дети, все тянулись долгой вереницей вслед восседавшим на конях магам.

   – Месяц или больше,– так сказал идущий рядом торговец тканями, короткий и бородатый,– дойдём за месяц с хвостиком. А там – о Алфар! – столица недоверия и кузнечного дела. Прародина всех великих воинов. Граничащий с морем, от которого город-мир отделяет лишь скудная полоска леса. О, Алфар!

   – И всё же не должны были отправлять нас, вдруг не выпустят?– послышался боязливый женский голос,– ведь знаем, куда идём. Ты же слышала о праве присяги...

   – И кто нас примет, сам Алфар или княжество?– Мэроу обратился к бородатому торговцу, погоняющему двух откормленных ослов.

   – Княжество Райхал,– угрюмо ответил тот.– Это самое большое княжество на территории Алфара.– Туда чаще всего чужеземцы и стекаются. Ведь есть в Алфаре и такие княжества, что чужих не терпят. В таком княжестве и глотку перережут. Иные традиции чтят, иные традиций избегают. Да ты сам увидишь. Месяца через два.

   Но это оказалось ещё медленнее, чем представлялось Мэроу. Они всё шли и шли. Текла неделя за неделей и на пути вырастали лишь мелкие поселения где докупали провизию, да и только. Кругом холодные пустые земли. Ночью осень так и подмывала скакать вокруг костров, согреваясь. А костров зажигали много, так много, что их свет порою мешал спать. Люди терялись по дороге. Так что к концу пути их могло остаться и в половину меньше. Многие предпочитали затеряться в тех же поселениях, чем идти к морю.

   И чем дальше, тем недовольнее становились оставшиеся. Кончались запасы, съели добрую часть скотины, магам то и дело приходилось пугать ропщущих, грозя то превращением в скунса, а то и заставляя сопровождавший их небольшой конвой записывать имена недовольных.

   Сентябрь сменился октябрём, стало ещё холоднее. Тёмными вечерами люди собирались у костров, отогреваясь и рассказывая друг другу истории, перемалывая, что случилось за день.

   Мэроу каждый вечер садился рядом слушая. Часто ему далеко не нравилось о чём говорили люди, но он молчал, и потому его не замечали. Раз только Мэроу чуть не открыл рот собираясь возразить, но Лант вовремя толкнул его локтем в бок и тот промолчал. Им выделяться было не нужно. К тому же им, как чужестранцам, не полагались пайки еды, а потому приходилось тратить в последний момент заработанное. К счастью, Лант успел продать наспех сделанное травнице в её дымной лаве.

   – Держи,– он подсел к Мэроу и протянул тому кукурузную лепёшку, успевшую изрядно затвердеть.

   Сам Лант ближе пододвинулся к огню и принялся есть, не забывая поглядывать по сторонам. Вот мелькнула алая мантия и Мэроу заметил, как на миг изменилось лицо друга.

   – Если хочешь, поговори с ними,– сказал как-то ночью Мэроу, когда Лант разыскивал какие-нибудь полезные травы. Было как всегда холодно и пустынно. И лишь вдалеке мерцали костры да ветер изредка доносил человеческие голоса. А над головою светил тонкий месяц.

   – Они так близко,– Лант нагнулся и тут же разочарованно выпрямился.– И ты заметил, они не такие как наши. У них есть семьи, простые семьи, магом же по роду не станешь... Мне интересно, почему семей не было у Таламона и... остальных.

   Мэроу по-новому взглянул на друга:

   – Тебе интересно, чей ты сын?

   Лант удивлённо округлил глаза.

   – Да я и так знаю. Я плохо, но помню простой дом, много детей, я в соломе... Это была простая семья.– Впервые они заговорили на эту тему.– Я помню, как приехал Таламон и забрал меня, долго говорил с отцом, и забрал.

   – И никто не противился?– спрашивая, Мэроу пристально смотрел на друга.

   – Нет.– Лант так же посмотрел ему в глаза.– Я не чувствую обиды. Я знаю, так должно быть.

   – Почему?

   – Что значит почему, я маг и знаю что к чему.

   – Почему ты на веру принимаешь... Может, и не нужно было, к чему?

   – Научить, обучить.– Лант скрестил руки.– Что же ещё? Да к тому же, что б ты без меня делал? Перегрызся бы со всеми и бродил себе один по лесу. Я, Мэроу, в отличие от некоторых, больше думаю, а не поступаю идя на поводу каких-то там порывов.

   – Какие мы умные.

   – А то! Ладно, пошли, спать хочется.

   И они пошли, чтобы прилечь чуть поодаль костра, завернуться в плащи и кто вскоре, а кто и не вскоре, заснуть.

   Рано на рассвете негромкий рожок как всегда оповестил: охота не охота, а подыматься пора. Наскоро перекусив все тут же потянулись вперёд. Заприметивший Мэроу торговец тряпьём вновь подтянулся к нему. И принялся рассказывать какие пошлины ввели в Алфаре для некоторых. Вот в одно княжество тебя с руками и ногами заберут, а в другом за вход в три шкуры сдерут.

   – И ведь глазом не моргнут, сдерут, им бы лишь наживаться на честных...

   – Вот негодяи,– Мэроу нарочно издеваясь ответил торговцу. Но тот, то ли не заметив, то ли не пожелав заметить, в который раз принялся затягивать свою песню.

   – Ну, так идите в воины,– невинно предложил Мэроу, на что торговец выпучив глаза точно рыба и всплеснул руками.

   – Так опасно же.

   – Зато платят хорошо.

   – Так ведь...

   – А ещё лучше – в советники.

   – Нельзя там сидеть, в стенах... возле короля. Ещё что, голову отрубит...

   – А королём становитесь.

   Услышав последнее замечание сумасшедшего юнца, торговец поспешил подобру-поздорову убраться куда подальше. Ещё кто услышит, так голову и снесут. А всё из-за разговоров таких вот.

   А Мэроу продолжал невозмутимо идти вперёд, игнорирую многозначительные взгляды Ланта. Мол, что творишь?

   – Ты зачем беднягу к народному восстанию подбиваешь?– наконец спросил Лант.

   – А нечего на жизнь жаловаться. Не нравится – пусть меняет. К тому же.– Немного помолчав, заметил Мэроу.– Он мне надоел.

   Так прошёл и октябрь, а за ним потянулись дни ноябрьские. Уставшие от бесконечного перехода, недовольные и зачастую злые, люди постоянно жаловались кто на судьбу, кто на Яскара, кто – тихо-тихо, на короля – а кто и на кого попроще. На соседа – например. Соседа было можно и наказать. И злость на него обратить в бессилии. И вот уже конвою приходилось разнимать сцепившихся соседок и катающихся кубарем их детей, и переругивающихся стариков.

   Зато, к превеликому облегчению магов, никаких признаков вражеской армии поблизости не наблюдалось.

   – Чем же битва кончилась?– всё чаще и чаще спрашивали кругом.

   – Этого нам не узнать, пока до Алфара не доберёмся.

   – Там узнаем.

   Так оно и случилось.

   К середине ноября, когда голая и чёрная стылая земля привела людей Элама к стенам Алфара, когда слетелись вороны, чтобы посмотреть на чужаков, и стража – молчаливая и гордая смотрела сверху на эламцев, тогда и был окончен переход. К радости одних, к тревожному опасению других.

   Стены не то что были высокими, они уходили под небеса и ничего не различить за ними, кроме верхушки далёкой центральной башни, затерянной как фонарь в туманную ночь. Стены были гладкими, такие, что и не зацепишься как ни старайся. И широкие, две повозки могли не разворачиваясь ехать бок о бок. Никакая катапульта не прошибла бы в этих стенах дыру с одного разу. Они возвышались крепкие и старые, как и сам Алфар.

   Великий город. Город-мир. Ему не было видно ни конца, ни края. Настолько он ширился от края до края. Грозное развевалось на ветру алое знамя: меч, обвитый тонкой прозрачной лентой.

   Протрубили и люди замерли. Принялись напряжённо всматриваться вверх. Когда послышался сильный скрежет и стали разъезжаться в стороны массивные ворота. Из дымки показалась стража в алых доспехах, с алыми шлемами, с золотыми узорами. Выстроившись в два ряда и образовав живой коридор, стража Алфара одним быстрым движением выхватила мечи и направила их к земле, в знак мира. Тусклое солнце заиграло на клинках, точно сделанных из золота. Лица воинов оставались гордыми и непроницаемыми.

   Трубный зов эхом пронесся над головами. Первое, что бросалось в глаза – это постройки из грубого камня. Второе – холодность. Здесь во всём был холод: в свете затянутого пеленой солнца, в сыром небе, в суровых, привыкших ко всему лицах и словах.

   – Откуда?– Женщина, облачённая с ног до головы в обмундирование, выделялась алой мантией поверх доспехов. Собранные в хвост волосы рассыпались над шлемом тёмной волной. В глазах царила сталь.

   – Из Элама,– другая женщина, пришедшая из далёких земель, поёжилась под этим испытывающим взглядом.

   – Причина прибытия?

   – Так...

   – Причина прибытия?– так же холодно и сурово повторила капитан стражи.

   – На нас шла армия.

   – И вы ушли?

   – Но я же...

   – Ладно,– капитан нахмурилась, подошедший к ней мужчина что-то тихо ей сказал и отошёл смиренно в сторону.– Ладно.– Уже не то что мягче, но терпимее повторила она.– Слушайте, люди Элама. Алфар готов принять вас и предложить Право Присяги.

   – Вы не можете предлагать Право,– вылетевший из толпы маг в алой мантии вскинулся, становясь между капитаном и эламкой.– Этого не было в договоре!– Злость и отчаяние, как показалось Мэроу, мелькнули в его взгляде.

   – Это Право Алфара. Первое и нерушимое.– Женщина в красной броне сделала шаг вперёд и маг вынужден был отступить к своей великой досаде.

   – Я...– он замялся.

   – Тебе теперь некому жаловаться,– шепнула женщина в доспехах и тут же поняв, маг склонил скорбно голову.– Элам пал перед Яскаром. Умда побеждён.

   Горделивые лики алфарцев так и остались с виду безучастными, ни один мускул не дрогнул, ни одного лишнего взгляда.

   – Люди Элама!– Прокричала громко женщина в доспехах.– Три княжества Алфара дарят вам право вступить в свои ряды. Княжество Райхал, Первое и Широкое. Княжество Улис – Молодое и Верное и княжество Верхэн – Крепкое и Незыблемое. Райхал славится своим гостеприимством. Улис – широкими взглядами. Верхэн – торговое и ремесленное княжество. Выбирайте.

   Тот из вас, кто воспользуется Правом Присяги и присягнёт верностью одному из княжеств – тот сможет остаться в Алфаре, не платя за вход.

   Ступив вперёд женщина опустила кончик меча к земле и так и стояла, прямая, страшная в своей нерушимой силе.

   – У нас сражаются все. Кто не сражается – тот умирает от Справедливой Руки. Тот, кто пойдёт на обучение в школу воинов и дойдёт до конца – вы можете не присягать сейчас княжеству, вы можете присягнуть Единому Воплощению, предстать пред Голосом.

   Решайте!

   Слава Алфару!

   И она, развернувшись, пошла прочь.

   – Дети Элама.– Маг, уже не тот, что разговаривал с капитаном, ступил вперёд.– Подумайте. Подумайте!

   Тем не менее, за право на бесплатный вход и надёжные стены многие заплатили своей родной землёй. Многие подходили к воину с бумагой и чертили знак согласия, затем их записывали имена, после чего произносили присягу, кто под могильное молчание своих собратьев, кто под недовольный гомон.

   – Я, житель чужой земли...

   – Что делаешь ...

   – Присягая на верность Алфару...

   – Остановись...

   – Кровью без слёз служить и воевать...

   – Мы ещё вернёмся...

   – ... во славу великого Алфара и народа его...

   – Мама?

   – ... верой и правдой...

   – Хенэн!

   – Пока плоть моя не перейдёт в плоть Мира и смерть не заберёт меня...

   – Пока кости мои не сделаются прахом.

   – Пожалуйста...

   – Пока враги Алфара не падут до единого.

   – Смерть врагам нашим.

   – Клянусь кровью.

   – Отныне и навеки.

   – Алфар!

   Алфар, древняя столица кузнечного и воинского дела, был величественным городом, миром за стенами. Не один день понадобился бы, чтобы объехать его вдоль крепостных стен. Серокаменный, возвышающийся над землёй чуть ли не выше вечно живых деревьев Мэр-Мэра, убить которые может лишь сильнейший из ветров. За стенами же Алфар был разбит на двенадцать княжеств, последнее и самое молодое из которых образовалось ещё до времён битвы со Скиланом. Каждое из княжеств имело свою резиденцию, свою стражу, но при том подчинялось страже правителя.

   В начале был Райхал, но как гласят древние свитки: после смерти его правителя начались междоусобные войны между представителями различных групп и так, со временем, новый правитель разделил Алфар надвое, отгородив одну его часть от другой толстыми высокими стенами. Где с одной стороны реяли знамёна чёрные – те так и остались принадлежать Райхалу. Белые – указывали на княжество Верхэн.

   Со временем дети одного правителя потребовали свою часть земли и грозя очередной войной, получали её. Были те, кто не мог уживаться за одними стенами с другим, и тогда требовали или тех выселить, или же грозились взять в руки оружие и выгнать врагов сталью и кровью.