Текст книги "Полет одной птицы (ЛП)"

Автор книги: Mona Lisas Nemo

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

5 Степь

   Шли долго и без отдыха. Группа шагала нескончаемой прямой степью, продвигаясь на северо северо-восток. Кольца пушистого жёлтого света играли в чистом мягком небе, подсвечивая сбившиеся лоскутные тучи. Порою лучи – когда солнце показывалось между облаков – ложились на низкую степную траву, и тогда высвечивались небольшие круглые островки. Утром было зябко, теперь же степь сбросила росу, впитала капли и преобразилась. К полудню стало совсем сухо.

   Охотники отпустили соколов со словами: "Когда позовём, вернутся". И птицы устремились в небо, со временем превращаясь в крохотные точки на горизонте.

   Было тихо, но далеко не так как в комнате или же подвале. Тихо было по-особому. По-живому. Вскрикивала небесная птица, пелена потеплевшего ветра затрагивала траву, пригибая её к земле. Охотники ступали неосторожно, не заботясь о том, что их могут услышать. Они шли туда, где предполагали найти стадо диких коз, где водились степные зайцы и лисицы, такие же серые, как сумерки над озером.

   – А пятнистых куриц нужно искать, где деревья начинаются,– охотно пояснял Доллун, его бесхитростное лицо постоянно расплывалось в улыбке, так что приподнимались круглые щёки.– Они гнездятся на высоких ветвях, ну точно падальщики. Летом откармливаются – будь добр. Мышами питаются, грызунами там всякими, ужами, если найдут. И сидят, толстенные, так и просятся на прутень, да к костру. А ещё лучше на стол праздничный. Подходить к ним не нужно, они, может, с виду и не проворные, так если чужака заметят – самые быстрые тут же тебе глаза выцарапать и попытаются. А другие тем временем в небо и ищи их свищи. Вот, стало быть, нападет парочка, отвлекает. У меня пару раз по молодости лет всё лицо расцарапали, и руки. Да и не только по молодости, если под хмелем идёшь – к ним вообще не подобраться – за поляну почуют, такие.

   Туловище у них, короткое, почти круглое. Все коричневые, с мелкими серыми пятнами, редко – белыми. А в остальном на наших домашних куриц похожи. Но породы, ясно дело – совсем другой.

   Доллун говорил долго и никто его не перебивал. Охотник рассказывал о том, что нужно для охоты, о важности беззвучной ходьбы, быстроте и силе. О различных охотничьих чеснотах. Почему так сложно воспитать достойного и проворного охотника.

   А впереди, сколько не иди, всё просматривалась одна степь. Ни бугорка, ни кургана, лишь пару раз попалось несколько скудных кустиков.

   – Там,– Доллун махнул рукой вперёд,– через день пути начинается преддверие охотничьих угодий. Там уже и зверья больше будет. До ближних деревень далеко, редко кто в долину Илка заглядывает. Мы, разве что, да и то не всегда. Коз там много, с шерстью до земли. И кроликов, зайцев. В прошлом году лис было видимо-невидимо, так теперь из шкуры ихней столько одежд пошито, и всякого там по хозяйству.

   Вот уже и мягкий вечер стал подкрадываться к земле. Золотые лучи блекли, предвещая приход ночи. Ветер стал ещё мягче, прохладнее и теперь ласкал кожу. Началось потрескивание в траве, это сверчки приступили к своим забористым трелям. Края туч так и подсвечивались, в то время как внутри они оставались тёмными и непроницаемыми. За весь прошедший день не было ни одного привала. Зато шли медленно, не торопясь. И молча, за исключением Доллуна.

   – Отдохнём, когда стемнеет,– сказал Седой Лис, хоть и не выглядел усталым.– Костёр разожжём. Поедим. А по дороге ручей будет.

   И в самом деле, узкая серебристая полоска сверкала под лучами заходящего солнца. Дно устилалось камнями, да и рядом покоилось несколько валунов, точно специально здесь пристроенных для усталых путников. На одном из них Мэроу заметил выдолбленный символ: лучник с луком наизготове.

   – Это старый камень. Такой старый, что и прадед прадеда моего ещё мальчишкой лазил по нему.– Тихо выговорил Акнер.– Далеко отсюда, на севере, тоже есть камень, выше этого и острее, там воин с копьём. На востоке – крылатый. Южный камень разрушен давно. Есть ещё юго-восточный, и там лучник. Это всё предки наши.

   – Отмечали, где какое важное событие случилось,– с удовольствием вмешался Доллун.– Тут некогда проходила великая охота Охк. Стая гигантских лис...

   – Подожди, прибереги байки до костра. Там уж и время подойдёт,– впервые заговорил Острый Клык, всё ещё недовольный своими обретёнными спутниками.

   – До костра, так до костра,– согласился Доллун и задорно подмигнул, предвкушая свободные уши.

   Каждый напился из ручья, после чего путешествие возобновилось.

   Небо всё ещё оставалось светлым, в то время как земля утопала в густых сумерках. Острая голова Седого Лиса белела впереди. За ним шёл Лютам, изредка оборачивающийся на Мэроу и Ланта. Остаток дня прошёл в молчании. Даже Доллун предпочёл идти молча, то ли на него так подействовала благоговейная тишина окутавшей землю темноты, то ли он во всю готовился к предстоящему отдыху – где можно будет поведать множество историй, перед тем как все заснут.

   Когда стало совсем темно и даже разноцветные полоски неба слились в тёмных красках, охотники как один свернули чуть левее, и вскоре вышли к месту, которое и должно было послужить им ночлегом.

   Охотники побросали свои пожитки. Лютам тут же скрылся и вернулся не скоро, с сухими ветвями редких в этих краях кустов. Он же разжёг костёр.

   – Горят они медленно,– пояснил Доллун.– Не боитесь.

   Лант в ответ кивнул, а Мэроу некоторое время простоял в стороне, наблюдая за неторопливой суетой. Вот костёр разгорелся, как полагается. И не смотря на то, что земля давно высохла, а ветер и вовсе улёгся, все с удовольствием устроились кругом, доставая скромную еду из своих мешочков.

   – А ну давайте сюда,– Седой Лис приветственно махнул рукой и Лант с Мэроу поторопились занять пустующие места.

   – Мы с вами в трёх днях пути от ближайшей деревни.– Пояснил старик, покручивая длинный ус.– Если идти севернее, дойдёте до Щучьего Ручья. Деревня нашей больше будет. Там чаще останавливаются путники, едущие в Риан-Ондим и близлежащие поселения. Вы куда путь держать будете?

   – Мы ещё не знаем,– ответил Лант, полностью закутанный в плащ.

   – Я так и думал,– Седой Лис неподвижно сидел на месте, создавалось впечатление, словно он всё больше нависает над костром.– Не хотите в Щучий Ручей? Если идти на юго-запад, можно дойти до Карара. Но я бы вам не советовал, там сейчас не так безопасно. Южные земли, они ныне куда суровее. Нрав у людей испортился и двум чужакам там делать совсем нечего. Ну, а если идти через Совий лес, через недели две-три, доберётесь до города. Он не богат, но уже с забором высоким, дозорными на башнях. Ночью вас туда вообще никто не пустит. Придётся дожидаться утра. Это совет вам. Выйдите к городу, Эламу, близко в сумерках не подходите, а то подстрелят и разбираться не станут. Идите при свете солнца. Тогда и народ там приветливый, и стража не такая подозрительная. Не хотите в город – недалеко есть несколько поселений. Домики простые, правда и частокол изредка встречается. Если завидите пастбище – значит и до поселения близко.

   – А с чего бы им так далеко заходить?– Доллун отряхнул крошки с одежды и протянул руки к костру.

   Акнер кинул на Доллуна суровый взгляд, однако промолчал. В то время как Лютам и Акнер внимательно следили за Мэроу и Лантом, Коговиц и острый Клык не отрывали взглядов от огня.

   – В жизни всякое бывает,– ответил за незнакомцев Седой Лис.– Не сидится молодым нынче на месте. Может, и спутники наши усидеть не могут. Я в былые года обошёл земель немало, и в Куроне бывал, и близ Вириана ходил. Оно прежде оседать, лучше вдоволь находиться. Хоть и не все оседают, далеко не все.– И старческие глаза так и засверкали в свете костра.

   После сказанного Седой Лис вытащил из мешочка ломоть хлеба, полоску сыра и кусочек вяленого мяса. И принялся с нескрываемым аппетитом поглощать еду. Его примеру последовали и остальные. Кто доставал сухари, кто лепёшки грубого помола, у кого нашлась фляга молока, которое нужно было сегодня и выпить. Каждый ел то, что припас с собой для пути. Запах варёных яиц и картошки витал над костром, нагоняя голод.

   Лант кинул быстрый взгляд на друга. Им, конечно же, есть хотелось не меньше остальных. Тем более, охотники с таким удовольствием чавкали... Более не медля, Лант вытащил из-под плаща их с Мэроу мешочки. Достал оттуда два сухаря и вручил другу. Всё же им ещё нужно было добраться до ближайшей деревни – чтобы пополнить запасы – и кто знает, сколько времени этот путь у них займёт. Никто и не заинтересовался, что едят их случайные спутники.

   После нехитрой трапезы кто постелил плащ и теперь полулежал у костра, кто сидел молча, а Доллун довольно придвинулся ближе к Мэроу и начал:

   – Мы у костра рассказываем истории всякие. Я их много знаю, но сегодня рассказу вам об охоте Охк. После первого солнцестояния в те далёкие времена, когда звери были ещё огромны, тридцать охотников отправилось в ту часть степи, где и стоит памятный камень. Уже много лет там жила стая лис, под предводительством одной, самой огромной лисицы. Откуда стая пришла – никто не знал, говаривали, что с юга, с самого дальнего юга, аж за землями, где ныне стоит Курон. Окрас у лис был не серый степной, ни рыжий – лесной, а чёрный. Самка, самая огромная которая, злющая была, жуть. Люди стали пропадать и сперва никто и предположить не мог, что это лисы так обнаглели. Ночью, чуть кто из земного жилища своего выйдет – кто из лис его зубищами хвать и тащить к своим. И дети пропадали, и матери ихнии, и мужики такие здоровые, что и странно. Однажды пропал местный великан – самый сильный и крепкий. Ручищи у него были – вот с мою голову, а нога одна такой след в земле оставляла!– И Доллун увлёчённо растопырил руки в разные стороны, показывая, какой же громадной была нога великана.– И он пропал. Да что б такого похитили?! Тогда то все и забеспокоились, стали старики причитать, да собаки лаять.

   Народу попраподало видимо невидимо. Но самое страшное было ещё впереди. В одну ночь заметили, что люди и сами идут на лисий зов и исчезают в степи, молча, точно куколки тряпичные.

   Тогда то охотники, тридцать их было, взяли луки и отправились засветло в долину. Шли они долго. Всё дальше и дальше, и вот с первой ночью напали лисы на них. Шерсть угольная под луной горит. Глаза огромные так и сверкают в ночи. Хвосты у них острые, так и протыкают с одного удара. Стреляли охотники – стреляли стрелами своими, и падали один за другим. Ночь уже близилась к концу, в живых остался самый быстрый, ловкий охотник и коварная лисья повелительница. Впервые предстала она надолго пред очи людские. И морда у неё белая оказалась, и лапы белые, и хвост с одной стороны белый, с другой – чёрный. Взмахнула она хвостом, но охотник был так же быстр. И вот когда хвост вонзился в его сердце, а непреклонная стрела пронзила лисе голову и оба повалились мёртвые там же.

   С тех пор чёрные лисы в землях тех не показывались. Лишь изредка кто-то слышал их беззвучный зов. Но люди научились не слышать его. И перестали слышать. Вот так была побеждена злая стая, что убивала всех кто ей и приглянись, и их повелительница. А на месте том, где храбрые охотники полегли, и поставили камень. Что б память была об их подвиге.– Пророкотал Доллун.

   – А почему Охк?– спросил Мэроу. За всё время, что они шли, напряжённость так и не покинула его. И теперь он сидел мрачный, недоверчивый, с непроницаемым бледным лицом, на котором играли отсветы костра.

   – Раньше степь так звали,– с готовностью пояснил Акмер.– Она тогда и больше была, Совий лес вырос уже куда позже. Лесу то, стало быть, и тысячи лет нету.– Его амулет тонкой змейкой опутывал запястье.– Это от отголосков в курганье. Мало ли чего.– Проследив за взглядом Мэроу, сказал охотник.– На поясе, видишь.– И он показал свой широкий пояс.– Это доброе солнце, для светлого дня.

   – Помогает?– Мэроу, казалось, был искренне заинтересован амулетами, в то время как Лант заметил насмешливый огонёк в его глазах.

   – А то!– Акмер аж руками всплеснул.

   – А что с остальными камнями?– Не переставал спрашивать Мэроу, вновь вернув каменную маску на лицо.– Они что значат?

   – Там не так интересно. Но вам с нами ещё одну ночь быть, а может и больше. Расскажу со временем.

   – Тот, камень, где изображён крылатый. Это ведь илий?

   – Конечно илий, я ж не птицу имел в виду,– заметил Доллун,– илий, он везде илий. Не видал их, честно скажу. Что им в наших краях?

   После этого Мэроу замолчал и, воспользовавшись паузой, Доллун затянул новую историю. О бесстрашном охотнике Большом Медведе. О том, как в степь забрёл лось из леса. О том, как охотник хитростью заставил лося поделиться своей мудростью и с тех пор стал понимать язык зверей.

   Потом кое-что рассказал и Акмер. Его история была о воре, забравшимся в курганье, чтобы поживиться тем, что принадлежит умершим великим вождям. Да на утро так мёртвый и лежал у входа, и никто не узнал, что с ним сталось. А волосы у него белые были...

   И тут и Мэроу, и Лант непроизвольно посмотрели на Лютама. Тот в свою очередь поднял бровь, и расхохотался:

   – Я? По курганам лазать?

   Доллун тоже засмеялся, даже острый Клык и Седой Лис усмехнулись, только Коговиц продолжал молча смотреть на огонь, так и не проронив ни слова.

   Лютам вдруг сделался серьёзным.

   – Я родом из Тарнора, это в нескольких днях пути от Курона. Тогда был туман, а меня в суматохе потеряли. В тот день все снимались с места. Но же когда туман, лучше подальше отойти. Ну, я малой был, год отроду, забыли меня в корыте. Я в туман и остался. А когда все вернулись вечером, когда сошёл туман. Так и нашли меня. Только с белыми волосами. Вот и вся история.

   – Он ещё когда пелёнки пачкал, уже побывал в тумане, что с прибрежья наползает. А! Как вам такое?!– и Акмер довольно хлопнул Лютама по плечу.

   – Что было потом?– садясь поудобнее, Мэроу обхватил руками колени.

   – А что потом, после тумана?– горько усмехнулся Лютам.– Земли перестали родить. А что ещё садить можно было – всё таким выдавалось, что и в рот брать жалко. Люди стали разбредаться, кто куда, и всё запустело. А мне оставаться со своими не к добру было. Я же был в тумане, выжил, не смотря всё. Да ещё и беловолосым стал. Меченый, понимаешь?– обратился он к Мэроу, а после перевёл взгляд на Ланта.– Кто же меченых любит? Здесь же если ты охотник и волосы простят. Волосы им не важны, если умеешь дело своё делать. Тем более, за меня поручился Седой Лис.

   – Кто так метко стреляет, что ж и не поручиться. Я поручусь далеко не за всякого.– И старый охотник замолчал. Больше, за вечер, от него так ни одного слова и не услышали.

   Когда степь отдалась во власть ночи, сидящие у костра кто как мог, устроились на своих плащах, да и заснули. Лютам остался на страже следить за костром. Лант сложил два мешочка у головы, там же положил флягу. И уже собирался ложиться в плаще, когда к нему нагнулся Доллун и тихо прошептал на ухо:

   – Что меч у тебя – это ясно. Можешь не прятать. А у тебя, взъерошенный, кинжал за пазухой. Вы тут смотрите, глупостей не творите.

   После чего охотник с удовольствием свернулся калачиком возле огня, оставив Ланта и Мэроу в напряжённом недоумении. Оба так и замерли, не зная, что сказать, и как себя вести. Однако все охотники, за исключением Лютама, уже спали. Или делали вид, что спят. И было бесполезно говорить что-либо сегодня.

   – Что ж,– Лант с улыбкой снял плащ и положил меч возле себя.– Держи, я и так целый день грелся, твоя очередь.

   Мэроу не споря, взял плащ и закутался, умащиваясь на мягкой траве. К счастью, ночь была тёплая, земля сухая, и ветер спал далеко в своих чертогах, не тревожа путников.

   На следующий день шумные сборы разбудили Мэроу, когда солнце ещё только взбиралось на тусклый небосвод. Розовые отсветы ещё только пронзали горизонт, а Седой Лис уже помешивал что-то в небольшом котелке.

   – С добрым утром,– проговорил Седой Лис Мэроу, посмеиваясь, в то время как пар поднимался тонкой струйкой вверх. Вокруг всё выдавалось диким и необжитым. Таким пустынным, что невольно холодок подкрадывался к сердцу.

   Лант всё ещё спал, обняв меч.

   – Сразу видно, не привыкли вы к степи.– Размеренно говорил седой Лис, не отрывая взгляда от котелка.– И поступь неуверенная, и озираетесь затравленно, но это ничего, пройдёт. Попутешествуете, месяц-другой и к дороге привыкнете.

   – Может, мы останемся в деревне.

   – Раз так,– невозмутимо ответил Лис.– Там и оставайтесь.– Тонкие брови сошлись в прямую линию.– Но мир он порою странен, идёшь утром в сарай, а попадаешь вечером во дворец. А ты на меня зверем не смотри. Я тебе ничего плохого делать не собираюсь. Не нужно мне это. Вот нужно было бы, тогда кто его знает...– Лис впервые поднял глаза и так и начал колоть ими Мэроу, но тот взгляда не отвёл. Оба смотрели один на другого с застывшими, суровыми лицами.

   – Не утешает,– Мэроу отклонился назад и упёрся рукой в прохладную землю.

   – А утешение найдёт тот, кто его готов принять.– Охотник вновь вернулся к своему занятию. Зачерпнул ложкой похлёбку и медленно отхлебнул, пробуя на вкус.– Ты попробуй... мальчик,– он запнулся, точно ожидая, что сейчас Мэроу назовёт своё имя, но тот выжидающе молчал.– Ты попробуй втолковать наёмнику из Вириана, что мир светел. А? Трудно будет.

   – Это не то слово,– подошедший к ним Доллун плюхнулся в траву, да так что аж квакнул.

   – Развелось их. Нечего было плохую землю заселять, и не скитались бы теперь по миру неприкаянные, прям как кочевой народ.

   – Это Вириан портиться начал лет шестьдесят назад.– Поправил Доллуна Седой Лис.– Когда Морка убили в битве у крепости Тан-Надин, уже тогда земля чахла. За двадцать лет всё иссохло, туманы стали наползать, скотина так же высыхала и падала. Ничего путёвого не вырастало. Такой злой человек не мог не оставить следа там, где он творил свои бесчинства. Вот и притянул лихой морской след. А за последние двадцать лет всё вкрай пропало. Делать и там больше нечего, вот и нанимаются, кто больше заплатит. Курон он ближе к Совьему лесу будет, поспокойнее там, однако край тоже не богатый.

   – Нехорошо это,– Лютам бодро уселся возле Лиса и с удовольствием втянул запах еды из котелка.– Море подползает.

   – Я вот говорю, нужно где побережье заканчивается, деревьев насадить...– начал было Акмер.

   – И как это Алфару помогло?– заговорил молчаливый Коговиц.

   – Да ну его,– Акмер досадливо отмахнулся и принялся разбираться со своими пожитками.– Мне их князьки горделивые... Тьфу! С королём что хотят, то и творят. Это только кажется, что он всё решает. Где ж тогда у них порядок будет? Вон Алфару в последнее время как туго, я ведь слышал. Он наёмников сколько собрал, да у себя оставил. Не иначе как что неладное почуяли.

   – А эти наёмники, что они делают? Их отправляет с поручениями?– как можно спокойнее выговорил до того притихший Мэроу.

   Охотники, которые казалось, забыли о нём, вдруг разом повернули головы.

   – Куда их пустят? Те, что в Алфаре сиднем сидят за крепостными стенами и носа не показывают. Их задача стены охранять, да никого не пускать. Удивительное дело! Я бы таких ребят и близко не подпустил к своему дому. Ни чести, ни совести, всё за золотой отдадут.

   – Суровая жизнь не должна ожесточить сердце, Акмер.– сказал Лис, разливая похлёбку по маленьким костяным мискам, подаваемые со всех сторон охотниками.– Скажу я тебе так, их, наёмников, ещё много неизвестно где бродит. А кто не нанялся, тот в разбойники, у дорог грабить, да засады устраивать.

   Сегодня старик был куда как разговорчивее, плечи его будто распрямились. Правда, та же удивительная перемена просматривалась во всех. Тогда Мэроу тоже выпрямил плечи, вытянулся и посмотрел в небо. Становилось всё теплее и теплее, позже он разбудил Ланта и протянул ему похлёбку.

   – Сегодня у нас горячий завтрак?– Лант сел, не забыв проверить на месте ли меч.

   – Ага.

   Пока друг ел, Мэроу вдумчиво наблюдал за охотниками, подмечая всё, что они делают. Долго его взгляд не отрывался от Седого Лиса, который умудрялся так же наблюдать за ними, при этом, не выказывая своего интереса. Мэроу позволил себе немного расслабиться, не забывая о бдительности. Не смотря на неудобный ночлег, во всём теле была приятная лёгкость и готовность в любое время сняться с места. Ему было интересно всё, что только попадалось на пути, любая мелочь, любая жизнь.

   Мрачная тень вдруг набежала на его лицо, но когда Лант уже готов был спросить в чём дело, Мэроу беззаботно улыбнулся и поднялся, разминаясь. Его радовала свежая прохлада зарождающегося утра и запах травы, приносимый ветром.

   – Эй,– Ланту пришлось окликнуть Мэроу, чтобы вывести того из задумчивости и созерцания степного простора.– Мы идём.

   – Посмотри, здесь столько свободы,– Мэроу не оборачивался к другу, и хоть ничего не выдавало в нём волнения, всё же голос стал другим.

   – Я вижу.

   Некоторое время они оба наблюдали, как светлеет небо, как сереет, как ветер приминает траву.

   Но вот охотники закончили сборы, посовещались между собой и Лютам подошёл к Ланту:

   – Мы задержимся немного к полудню у Лютой Норы. Там и покажешь своё умение, а потом сами решайте, куда путь держать.

   Лант кивнул и они тронулись в путь. Последний взгляд был брошен на место, где ещё недавно устраивались на ночлег. Трава когда-нибудь выпрямится. Словно их здесь и не было.

   Остаток пути до Лютой Норы шли молча, не желая нарушать давно установленный порядок. Молчали и Лант с Мэроу, хоть им было о чём поговорить. Чем ближе подбирался полдень, тем быстрее шагали охотники. Солнце уже жарило так, что хотелось окунуть голову в ручей, выплеснуть на лицо холодной воды и лечь где-нибудь в тени.

   – Ну вот,– наконец остановившись, сказал Острый Клык, глаза которого возбуждённо сверкали под косматыми бровями.– Теперь мы посмотрим, кто это у нас никогда не промахивается. Сначала посоревнуешься, с кем пожелаешь,– это он говорил Ланту.– Ну а если...– Тут охотник криво усмехнулся.– Если выиграешь, Седой Лис покажет тебе своё умение.

   – Хорошо,– Лютам протянул Ланту лук и стрелы.– Цель будет кричалка. Они здесь часто пролетают. Эти белые, с синими крыльями. Сначала нужно просто попасть, затем, в голову, и уже под конец, точно в сердце...

   – А другой цели нет?– Лант посмотрел прямо на Лиса.– Я говорил, что не промахиваюсь, а потому это нечестно...

   Острый Клык не удержался, да и захохотал, Акнер и Доллун присоединились к нему.

   – Что за странные представления,– Доллун унял веселье и уставился на Ланта.– Коль я, по-твоему, меток, я что ж, с голодухи должен помирать?– Вопрос был донельзя прям и ясен. Ответь на него честно – разоблачи себя и друга. Соври... последний вариант Ланту тоже не нравился.

   – Не должен,– начал он, тщательно подбирая слова.– Но у меня есть... талант. Я всегда попадаю в цель. Это разное. Не то, что бы умение. Талант.– И он замолк, предоставляя Лису принять решение.

   – Так даже,– Седой Лис мерно качал головой, предаваясь своим мыслям.– Нам то не так уж и важно, найдём цель, не живую. И там устоим состязание. Признаться, ты меня заинтересовал, и талант твой заинтересовал не меньше. Ой, как хочется посмотреть на такое умение. Помнится, и такие легенды есть в запасе у Доллуна. Что ж, вам придётся разделить с нами ещё один костёр. В дне пути есть три дерева. Старые и широченные, но есть у них и ветви тонкие. Там цель вырежем. Будете постепенно дальше отходить от неё. Кто первый промахнётся, тот и проиграл. Стало быть, так и будет.– Седой Лис грозно оборвал Ланта, начавшего было открывать рот и размашисто пошёл вперёд.

   – Редко такое услышишь. Не стану говорить, что мне не любопытно.– Лютам быстро шёл возле Ланта.– Сумел ты нас удивить, Доллун видно уже и историю сочинит. А если попросишь, и не сочинит. Мы, охотники, язык за зубами держать умеем. На разбойников вы не похожи. На деревенских тоже. Не похожи вы и на отпрысков знатного рода, спеси нет. Вот всё гадаю, на кого вы вообще можете походить?

   Ему не стали возражать, Мэроу предпочитал идти молча. Седой Лис не ждал остальных, никто не медлил и идти нужно было быстро. К вечеру закатные лучи окутали всё призрачной дымкой, подчёркивая ширь степного простора. Здесь трава была куда выше, однако до колена не доходила. Чаще попадались и кустарники, покрытые мелкими серыми листьями. Чаще слышен был птичий крик. Мэроу перевёл взгляд на запад, там догорали последние сполохи алого, необузданного дикого заката. Линия горизонта чёрным вырисовывалась под золотой полосой неба у земли. Ещё одна ночь в компании охотников увенчалась общим костром, за которым Доллун с радостью согласился рассказать о камне с воином. Как оказалось, в том месте состоялась некогда битва между харзами и нарфами. Харзы были горным народом, суровым, приземистым и крепким, они держали горных коз, выдалбливали шкуры, и жили в скальных пещерах. Нарфы, те легче и выше и темнее, селились в долине у озера, где сейчас стоит Риан-Ондим. А между ними была земля хорошая. Ну, так властители племён себе землю и заприметили. В незапамятные это времена было, тогда ещё Скилан, город-руина, цел был, и стоит себе ясный и белокаменный. Битва, страшной, великой была. Наутро вся долина устлалась телами, везде копья окровавленные торчали. И стервятники кружили над ними, выклёвывая некогда ясные глаза. Тогда ж и мужчины, и женщины воевали, все как один полегли. Те, что выжили из харзов вернулись в горы, но были так немногочисленны, что спустя сто лет вымерли. Нарфы вернулись в свою долину и предпочли больше не воевать за гиблый край, в память о полегших. "Ведь вся долина в телах была. Мир мне подтверди – вся! Где ж там уже селиться?"

   – Правда, ныне там всё же стоит крепость Двух Дней, но что б мне треснуть, не знаю, откуда взялась.– Закончил Доллун.– Я ребятки, не хронист, не летописец. Вот легенды знаю, а в свитках их библиотечных...– Охотник довольно рассмеялся.– Да кто ж меня туда неписьменного пустит, коль я и грамоты не знаю.

   – А владения их звались Хароэд и Нарфолон. Было то два великих королевства. Где-то в Сонморе, говорят, до сих пор можно отыскать дивный дворец Хароэда с залом Тысяч Глаз. Там всё из горного хрусталя. Харзы ведь вели торговлю с этими, крылатыми, так вот на тебе, все как один повымерли, не желая родниться с другими. Гордыми были, ох гордыми.

   – Зачем харзам понадобилась долина, если они жили в горах? Насколько я помню, они благополучно прожили там не одну эпоху?– Мэроу потянулся.– Им не нужна была земля, просто существовало поверье, что в долине чаще маги рождаются. А их тогда очень мало рождалось.

   – Что маги? При чём здесь маги?– Возмутился вмиг раскрасневшийся Доллун, на радость Акмеру и Лютаму.– Я говорю, из-за земли дело. Ты хоть одного мага в жизни видел? То-то же. Я вот думаю, повыродились они. А коли и не повыродились, сидят себе в королевских палатах да советы дают, как ныне звёзды стоят. Нет, что б делом заняться!

   – В жаб превращать, например?– Мэроу мигом оживился.

   – Один маг молнией разрушил башню в Куроне,– наклоняясь ко всем, заверил Острый Клык.– А другой королевскую дочь превратил в дерево, с тех пор оно стонет по ночам...

   – А я слышал... они мысли видят...– встрял, пыхтя от интереса, Доллун.

   – И бури насылают!

   – Один превратил фонтан из солёной воды в пресную, а другой вырастил дерево с яблоками на высохшей земле, там же, и Скилан построили.

   – А Дева Зари, помните?– Лютам увлечённо придвинулся к костру, так что его отблески то и дело озаряли белоснежные волосы.– Она же в сон погрузила царство Сакол...

   – Не встречал я на своём пути ни одного мага, разные у нас с ними пути,– сказал Седой Лис, устраиваясь на траве для ночлега.– Ничего о них не знаю.– И заснул.

   – Точно слышал,– заговорческим шёпотом протянул Доллун,– они что-то там такое чуют от мира.

   – И звериный облик принимают.

   – Ещё у них печать на лбу...

   – Нет. Не на лбу, на спине круг!

   – А я говорю на лбу!

   – И в жаб превращают,– Мэроу многозначительно посмотрел на Ланта, когда тот в ответ лишь повёл бровью: мол, сам начал.

   Уже небо давно сияло лунным светом, а не желающий утихомириться Доллун всё шептал в ночной тиши:

   – ... тела у них не такие уж и массивные. Но вы бы видели рога у самцов, из одного такого рога детскую люльку можно сделать, да ещё на миску останется. Эх, жалко люлек из рогов не делают козьих. А рога сами, они с боков то приплюснуты, зато острые какие. И закругляются к низу дугой, красивые рога, мощные. Серые, то тёмно-серые, это ближе к старости – загрубевают тогда, как каменные. А у молодых рога серенькие. А на боках шерсть, не такая длинная, как у горных, я видел, нам их шкуры привози из Риан-Ондима. Там товар на любой вкус есть... хвостики маленькие...

   Мэроу улавливал смысл через слово. Он лежал с закрытыми глазами под звёздным небом, положив руку под голову. Приятная усталость заполнила тело. А в голове собирался тяжёлый туман, все мысли слились в хоровод одних образов, унося в свой колодец. Ему нравилось засыпать. Особенно сегодня, сейчас. Где была степная ширь, и неизвестно что завтра, и что будет. Мэроу перевернулся и растянулся на спине. Во сне он улыбался. До слуха всё ещё долетало монотонное бормотание Доллуна.

   – ...белая полоса... а летом рыже-бурый...

   Потрескивание костра уютно ласкало уходящее сознание. Тепло огня согревало щёку. Мэроу снилось дерево и он, забравшийся на самую его верхушку. "Люди не летают!". Но он только забрался ещё выше и стал на тонкую ветку. "Люди не летают!". На этот раз это сказал Таламон. Шелестела листва, по лицу струился ветер. А он выпрямился. Посмотрел вниз, и в небо, и прыгнул.

   – Дикие кролики зверьки маленькие. У них уши короткие, не то что у зайцев. Весьма короткие уши. Если бы вы знали. Какие у них глубокие норы, из такой, поди, вымани. Спина рыжеватая, зато бока светлые, с голубым отливом, а шёрстка под солнцем так и переливается. За ушами тоже рыжие пятна, а вот на шее белое такое пятно, мягкое очень. И шустрые, скажу я тебе, быстрые как молния. Не успеешь лук растянуть, а его уже и след простыл. Вот здесь то быстрота глаза и руку нужна. Ты, брат, попробуй в один миг и тетиву натянуть, и стрелу выпустить. Тут ни один талант не поможет. Тут сноровка да опыт нужны. У Акмера, вон в амулете шерсть белая кроличья, с того самого пятна. Говорит быстроты предаёт... а кто его зна... ет.– Доллун шумно зевнул, разевая рот во всю силу и примостился на своём плаще.– Одной рукой он подпёр подбородок, глаза то и дело закрывались.– А может, полохливости...– Голова постоянно сползала с руки, клонясь к земле, но Доллун упрямо вздёргивал её, прогоняя настырный сон.– На таких кролях, диких, я глаз и набил, и руку. Я их однажды уйму домой притащил. Отцу на стол так и вывалил. Вот, говорю, как сын твой... – Ещё один зевок,– ...как сын твой, хорош охотник? А он давай...