Текст книги "Твари"

Автор книги: Михаил Вершовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

1

Карантин сохранялся вот уже более недели. Постепенно эвакуирован – и затем оцеплен – был значительно больший, нежели в начале, участок территории Малой Охты. Бригады МЧС, врачей, ветеринаров, милиции, змееловов прочесывали охваченные карантином кварталы метр за метром, днем и ночью. Однако никаких следов ни змей, ни их активности обнаружить, к счастью, не удалось.

Главное, что вселяло определенный – пусть и осторожный – оптимизм, это то, что в подвалах снова появились крысы. К тому же на том, захваченном змеями треугольнике, снова забегала стая полудиких собак, избравшая этот квартал сферой своего обитания еще добрых пару лет назад. Где прятались собаки на время нашествия даймондбэков – никто не знал, да это было и не важно. Важно было то, что чуткие уличные звери опасности уже не ощущали.

Кремер посмотрел на свое отражение в огромном зеркале вестибюля. А что, подумал он, вполне ничего. Джинсы, темные замшевые полуботинки, вельветовая рубашка и серая куртка-плащевка. Нормальный гражданин, ничем не хуже других.

Он протянул в окошко свой паспорт. Дежурный офицер выписал пропуск, время от времени отрываясь от бумаг и удивленно поглядывая на Кремера. Потом протянул ему пропуск. Майор кивнул и двинулся по лестнице на третий этаж – в главный кабинет управления.

Старлей, сидевший за столом в приемной, скривившись, оглядел Кремера с головы до ног и жестом указал на дверь: прошу. Майор потянул дверь на себя и, не спрашивая разрешения, вошел внутрь.

Круглов стоял возле своего стола, исподлобья поглядывая на Кремера. Когда тот подошел поближе, начальник управления пожал ему руку и подвинул стул.

– Садись, Петр.

Кремер сел, осматриваясь по сторонам, словно видел этот кабинет, в котором бывал многие десятки раз, впервые.

– Ну что, брат? С чего начинать будем? – спросил Круглов.

– По привычке и по логике, Александр Тихонович. С начала.

Полковник хмыкнул.

– Знать бы еще, где начало у этого клубка. – Он секунду подумал, потом предложил: – Ладно, давай начнем с проблем ненашенских. Как у тебя с ФСБ прорисовывается?

– Так это не у меня с ними, а у них со мной, – пожал плечами Кремер. – Ну что, толковали, конечно, вежливо, этого не отнимешь…

– Брось, Петр, – Круглов устало махнул рукой. – Не балагурь. Не та свадьба. Давай по-серьезному. Смешно, сам понимаешь, ни тебе, ни мне не будет.

– Виноват, Александр Тихонович. Ну ведь и не стреляться же мне, в самом-то деле…

– А есть из чего? – поинтересовался полковник.

– Так и не из чего! – оживился Кремер. – Табельный «Макар», как и положено, в оружейку сдал, со всем прочим полагающимся, вплоть даже до кобуры потертой…

– Табельный, – кивнул Круглов. – Как будто ты его когда-то таскал.

– Ну, – потупился Кремер, – когда-то, может, и таскал…

– Ладно, – устало произнес начальник управления. – Твоя трофейная игрушка – она твоя и есть. Я, во всяком случае, отбирать не стану. А вот другие могут и отобрать.

– Так я ж с ней по Невскому не бегаю, в воздух не стреляю, – парировал Кремер.

– Что и странно, – не удержался Круглов. – За тобой бы не заржавело. Ну, дальше. Что ФСБ от тебя надобно будет?

Кремер нахмурился.

– Да они, видимо, еще сами толком не определились. Кому под зад, кому на грудь – и все такое. Подписку о невыезде, конечно, взяли. Я, конечно, дал – как сознательный в этом деле гражданин.

– Подполковника Бардина видел?

Кремер кивнул.

– Не уверен, правда, что подполковника.

Брови Круглова поползли вверх.

– Разжаловали, что ли? Вот так, на раз?

Майор, прищурившись, посмотрел на начальника.

– А что, с этим делом проблемы бывают? У нас, например? – И, не дождавшись ответа, продолжал: – Не разжаловали. Рапорт он написал на увольнение. Подписан рапорт или нет – не знаю. Потому и говорю: не уверен, что подполковник.

– Так чем с тобой Бардин поделился?

Кремер хмыкнул.

– Он же по профессии кто? Лишнего не наговорит. Но так я все-таки понял, что кандалы мне по их линии, вроде, не грозят. Телегу, конечно, отпишут на ваше, Александр Тихонович, имя – но ведь и с телегой они, как мы понимаем, запоздали.

Круглов встал из-за стола, подошел к Кремеру и, взяв один из стульев, сел напротив майора.

– Запоздали, Петр. Теперь насчет кандалов по нашей линии… Ушел ты, брат, от кандалов. Вот настолечко, – полковник свел вместе кончики большого и указательного пальцев, – ушел. И то потому, что кое-кому большого пота и крови это стоило.

– За это спасибо, Александр Тихонович. Честное слово, не ерничаю. Спасибо, товарищ полковник.

Оба умолкли. Кремер оглядел стол. Круглов перехватил его взгляд.

– Не ищи. Пепельниц не держу. Да ты кури давай. Стряхнешь вон в стакан.

Майор, достав из кармана пачку «черного Петра», закурил.

– И по каким же статьям меня к стенке ставить мечтали?

– Мог бы и сам догадаться, – ответил полковник. – Хотя и неожиданные повороты сюжета тоже случились, не без того.

– А все же?

– Ну, во-первых, конечно, Мельниченко. Полковник. Прилюдно тобой униженный и избитый.

– Все-таки большой фрукт оказался?

Круглов махнул рукой.

– Фрукт-то он фрукт, это на сто процентов. Сам, в общем, не маленький, но тесть у него…

– И кто же тесть?

Полковник хмуро посмотрел на Кремера.

– Не твоего ума дело, кто у него тесть. Есть тесть, и есть чем тебя съесть. Хватит? А если мало, то добавлю, что и министр, на которого я через совсем уж заветные каналы выходил, уверен не был, что тебя от тюрьмы да от сумы отмазать сумеет. Примерно понятно, где тесть?

Кремер кивнул.

– Так Мельниченко этот очень твоей крови жаждал. Всерьез жаждал. Уж не знаю, как его уговорили – или обломали.

– Лучше бы обломали…

– А тебе теперь не по барабану? – взорвался полковник. – Скажи спасибо, сапоги ему лизать не заставили.

– Я б ему нализал, – глухо отозвался Кремер. – Сапог с ногой вместе откусил бы.

– Зубастый ты наш, – проворчал Круглов. – Ну и еще, – не поверишь – помнишь жильца, которому ты булыжником в машину запустил?

– Булыжником? – удивился майор. – Да кто это сказал?

– Сказали. Либеральское радио уже сутками надрывается. О том, что кровавые менты на пару с кровавой гебней с местным населением учиняли. В то время, как не щадившие живота своего спасатели из далекой Америки – ну, в общем, ясно. Причем жилец этот обиженный по пять раз на дню свою скорбную повесть излагает на всех волнах.

– Чего б нового, – хмыкнул Кремер. – Сьми.

– Однако и это тебе в строку въехало! И в хорошую строку.

Круглов снова встал, прошелся по кабинету и сел, на этот раз на свое законное место.

– Петр… Кандалы, как я и сказал, удалось подальше выбросить. Но и…

– Заявление, стало быть, писать?

Начальник управления мотнул головой.

– Не получается. Только с формулировкой. И приказ… – Он помолчал, уставившись в поверхность стола. – Приказ я уже подписал.

– Ясно.

Кремер поднялся и подошел к столу.

– Спасибо, товарищ полковник. – Он протянул Круглову руку.

– За что же? – удивился тот, отвечая на рукопожатие. – За пинка под зад?

– Будет вам, Александр Тихонович. И я знаю, за что – и вы тоже. Спасибо.

– Ну, тогда уж на здоровье.

Круглов снова встал и, выйдя из-за стола, приобнял Кремера.

– Как будешь-то?

Бывший майор рассмеялся.

– Как ванька-встанька, товарищ полковник. Они меня по тыковке – а я хлоп! и снова торчком. Да все будет нормально. Не потеряюсь, не забомжую.

Он прошел к дверям, ни разу не обернувшись.

2

Кремер вышел из машины и обошел ее спереди, открывая пассажирскую дверцу. Алина смерила его взглядом с головы до ног.

– Вольный костюмчик, Петр Андреевич, симпатичный – но непривычно вольный.

– Так ведь и человек вольный, – улыбаясь, ответил он. – И, кстати, Петр.

– Что – Петр? – не сразу поняла она.

– Без Андреевича. Уж было ведь. Или мы на «ты» только на поле боя?

– Верно. – Наговицына чуточку смутилась. – Прости.

Кремер сел за руль, но движок пока не запускал.

– Куда, Аля?

Она смотрела вперед, спокойная и сосредоточенная.

– Сегодня девять дней, Петр. Сережке девять дней.

Он кивнул.

– И Косте девять. Участковому Косте Гриценко. И… Да и всем ребятам, что оттуда не вышли.

Они помолчали.

– Это ведь у вас, православных, как бы первые поминки, что ли?

– Поминают сразу после похорон, – сказала она. – Потом на девять. Потом еще сороковины.

– Ну, первые мы справили, – сказал он. – У Кости.

– Да, – сказала она. – За всех.

Кремер завел машину.

– Куда тебя?

– В церковь, на Охту. Я покажу.

– Я знаю, – сказал Кремер, выводя свой «Пассат» в общий поток.

Они остановились на тихой, почти без машин, улочке метрах в двадцати от храма – ближе было не проехать.

– Ну вот, – сказал Кремер. – Приехали.

Алина, полуобернувшись, смотрела на него.

– Что? – слегка удивившись, спросил он.

– Ты не пойдешь?

Он уставился вперед, словно рассматривая что-то вдалеке, и забарабанил пальцами по рулю.

– Храм православный, я от роду – лютеранин. Хотя и лютеранин из меня… Товарищ Лютер в гробу, небось, ворочается, таким единоверцем обзаведясь.

Наговицына молчала. Кремер повернулся к ней.

– Считаешь, надо?

Алина кивнула.

– Хорошо. Пошли.

Они вошли в прохладный полумрак. Наговицына набросила на голову платок, купила несколько свечей и протянула одну Кремеру. Тот, машинально взяв свечу, осмотрелся вокруг.

Иконы, висевшие вдоль стен, было слабо освещены светом лампадок. В правом углу молодой священник, приняв исповедь, накрыл голову женщины епитрахилью, отпуская ей исповеданные грехи. Из притвора вышел другой священник, судя по лицу, лет пятидесяти, но с седыми, почти без темных прядок, волосами. Алина подошла к нему.

– Батюшка…

Он спустился со ступенек, приблизился к ней.

– Благословите, батюшка.

Она сложила ладони ковшиком и склонила голову.

– Бог благословит, – сказал священник, широким жестом перекрестив стоящую перед ним женщину.

Он повернулся, чтобы идти по другим своим делам, но голос остановил его:

– Батюшка…

Священник обернулся.

– Я панихиду хочу отслужить. Можно?

Он покивал, подумал.

– Можно, отчего же… Погодите минутку, я сейчас.

Вскоре он вернулся, уже облаченный в епитрахиль.

– Вы свечи зажгите пока.

Кремер зажег свою свечу от подсвечника, стоявшего у иконы в центре храма, протянул огонек Алине.

– Имя усопшего или усопшей? – спросил священник.

– Раб божий Сергий, – сказала она.

– И Константин, – добавил стоявший позади Алины Кремер.

Настоятель взглянул на него, потом перевел взгляд на Наговицыну.

– Родные?

– Родные, – твердо ответила она.

– Крещены ли были во Христе, в вере православной? – внезапно спросил священник.

Алина растерялась.

– Не знаю, – тихо ответила она. – Не думаю…

Настоятель вздохнул.

– Нельзя ведь, дочь моя. Не положено. По-человечески поминать не запретит никто, и Бог велит – но в церкви Христовой панихиду служить…

Четкий голос Кремера эхом отозвался под церковными сводами:

– «Нет больше той любви, аще кто положит душу свою за други своя».

Священник, чуточку нахмурившись, посмотрел на говорившего. Несколько секунд они стояли так – глаза в глаза. И в этих внимательных, умудренных опытом и горечью жизни глазах Кремер внезапно увидел и узнал одного из своих – своих, прошедших круги ада, через которые прошел когда-то и он сам, своих, которых узнавал он всегда и всюду, в любом облачении и обличии. То же самое прочитал и священник в глазах воина, товарища и соратника. Кивнув, седовласый пастырь твердо произнес:

– Стало быть – Христовы.

И повернулся к иконе Спасителя, сурово и торжественно произнося первые строки поминальной молитвы.

Алина обернулась, с удивлением не обнаружив Кремера, который в течение всей панихиды стоял позади нее. Перекрестившись на алтарь, она вышла из храма и сразу же увидела своего спутника, стоявшего у большого черного камня неподалеку от церковной ограды. Кремер, стоя прямо, с вытянутыми вдоль тела руками и сосредоточенно нахмуренным лбом, что-то говорил, шевеля губами, но отсюда ей не было слышно ни единого слова. Тихо, чтобы не помешать ему ни звуком, ни жестом, Наговицына подошла поближе.

На камне было написано славянской вязью, но по-русски:

«Православным воинам, погибшим на Кавказе».

– …И русскому Павлику Ивашову, и украинцу Миколе Горденко, – говорил Кремер, – и лакцу Ильясу Хаджиеву, и Тофику Магомедову, узбеку, и латышу Валдису Лепиньшу…

Теперь Кремер заметил Наговицыну и повернулся к ней.

– И Сергею Телешову, и Косте Гриценко. Со святыми упокой, Боже, и сотвори им, Господи, вечную память, – сказала Алина и перекрестилась. Потом подняла глаза на Кремера:

– Ибо все они – люди веры правой.

Кремер коротко кивнул и, не дожидаясь Алины, направился к церковной калитке.

Закурили они уже у машины.

– Ну что, Аля? – спросил Кремер. – Куда подбросить?

– Пройдусь, – сказала она. – Может, не до самого, но… Пройдусь.

– Ладно, – сказал он. – Телефон у меня есть. Телефон у тебя есть. Только служебный не забудь вычеркнуть.

Он рассмеялся. Рассмеялась и Алина.

– Ничем тебя не пронять, не напугать, Петр.

– Э, – беззаботно ответил Кремер. – Пугало еще на меня не выросло.

Наговицына поискала глазами урну, но не нашла. Кремер аккуратно взял окурок из ее руки и, наклонившись к машине, сунул его в пепельницу. Потом выпрямился.

– Ну, Аля, свидимся?

– Свидимся, Петр, – сказала она.

Не сговариваясь, они сделали шаг навстречу друг другу – и обнялись. Кремер шагнул к машине и одним движением нырнул внутрь. Через пару секунд он уже выруливал на проезжую часть.

Алина стояла, глядя вслед знакомому красному «Пассату». Потом помахала рукой.

– Свидимся, Петр. Обязательно свидимся.

И, повернувшись, пошла туда, где прожил свою яркую, красивую и радостную жизнь хороший и славный человек Сергей Телешов.

Ее Сережка.

ЭПИЛОГ

Она уютно свернулась и даже начала подремывать. Пол прицепа мерно покачивался, и это еще больше убаюкивало ее. Она чувствовала, что качка баюкает и созревавшее в ее чреве потомство. Чувствовала – но, конечно же, не сознавала. Сознавать, думать, помнить, знать – все это не относилось к ее и без того могучим способностям. Она не могла помнить, что предки ее жили в болотах северной Флориды. Она не могла знать, что сброшенная в эти болота дьявольская муть, созданная в безумной попытке человека стать богом и судией, наделила ее предков невиданной доселе мощью и непобедимостью, и что в очень короткий срок все естественные враги ее рода превратились для него в желанную и беззащитную пищу. Она не могла думать о том, что принадлежит к племени странников, пилигримов, потому что такая же беременная самка на таком же грузовике с прицепом волею случая добралась из Флориды до Нью-Йорка, а уже оттуда, скользнув по пароходному трапу, пересекла Атлантический океан. Ничего этого она, конечно, не могла ни помнить, ни знать.

Как не знала она и того, что волею такого же прихотливого случая едет теперь в другой город, совсем не похожий на враждебный северный мегаполис, где погибли сотни ее сородичей. И откуда было ей знать, что этот другой, новый для нее город окажется гораздо больше и разбросаннее первого, а сеть очистных сооружений и теплотрасс, не говоря уже о метро, в нем будет намного более разветвленной и запутанной. Если бы она могла это знать, то, наверное, обрадовалась бы: как легко будет найти укромный уголок в таком месте, чтобы спокойно и без тревог дожидаться рождения целой стайки еще неуклюжих, но уже смертоносных змеенышей. Но она не умела ни знать, ни надеяться, ни радоваться. Простые физические ощущения были всем, что ей было доступно.

Она расслабилась и начала засыпать по-настоящему. А сны, как и любому живому существу, ей снились. И снился ей этот новый гигантский город, который – она это видела как наяву – должен был стать для нее и ее потомства настоящим домом.

Послесловие автора

Триллер вообще и роман-катастрофа в частности чаще всего не представляет собой изложения фактических, реальных событий. Тем не менее, чтобы вызвать читательский интерес, такой роман все-таки должен быть реалистичным. Иначе говоря, нужно, чтобы события, с которыми автор знакомит читателя, в принципе могли бы произойти. Я предполагал определенную – и даже немалую – степень недоверия к возможности возникновения ситуаций, описанных в книге. В самом деле: гремучие змеи-мутанты на шестидесятой параллели, стаи огромных даймондбэков, поставивших под угрозу жизни многих сотен людей и способных убить жертву в считанные секунды, разработка биологического оружия на основе ГМП (генетически модифицированных продуктов), апокалипсис, разворачивающийся буквально в паре километров от центра Санкт-Петербурга – не слишком ли большие требования предъявляет автор к доверчивости читателя, убеждая его принять на веру то, чего не может быть ни при каких обстоятельствах?

Повторюсь: события, описанные в романе, в реальной жизни места не имели. К счастью. Однако возьму на себя смелость утверждать: все это вполне могло бы произойти, сложись обстоятельства так, как они сложились. До того, как приступить к непосредственной работе над текстом, автор детально исследовал все факты, касающиеся биологии гремучников, способности змей преодолевать большие расстояния и проникать в жилые дома и квартиры, характеристик и состава существующих репеллентов, опасности ГМП (в том числе и возможности создания биологического оружия на их основе) – и так далее, и тому подобное.

Однако я почти уверен, что въедливый читатель – а особенно читатель российский – может быть не очень склонен к тому, чтобы принять сказанное выше на веру. Во всяком случае, моя собственная реакция была бы именно такой. (Как вы можете догадаться, такой же поначалу была и реакция редакторов – в конце концов, не так уж сложно поставить себя на их место.) Это и побудило меня написать послесловие, в котором читателю предоставлялась бы возможность проверить самому, насколько реалистичны базисные предпосылки сюжета.

Для проверки такого рода вовсе не нужно иметь под рукой тома энциклопедий, специальную литературу по токсикологии, конспирологические трактаты или подшивки газет за последние пару десятков лет. На дворе – третье тысячелетие, и потому без особого риска можно предположить, что большинство читателей располагает доступом к бездонному кладезю информации, имя которому – Интернет. Приняв такие «граничные условия», мы можем перейти к интересующим нас проблемам.

Итак, ЗМЕИ. Точнее, гремучие змеи. И еще точнее – восточный ромбический гремучник, Crotalus adamanteus, даймондбэк – «герой» нашего романа.

Каковы размеры даймондбэков? Эта самая опасная змея Северной Америки довольно часто достигает в длину двух метров, однако встречаются экземпляры длиной до двух с половиной метров и даже более. В одной из передач обаятельнейшего «охотника на крокодилов» австралийца Стива Ирвина (столь нелепо погибшего от укола ската) можно было наблюдать его безрассудно смелую игру с даймондбэком длиной 9 футов (270 см). Размеры гремучников-мутантов в книге превосходят размеры обычных змей этого вида не более чем в полтора-два раза.

Живородящие или яйцекладущие? Интересно заметить, что вопрос этот возникал практически у всех первых читателей рукописи романа. «Живородящие змеи? Да ведь все рептилии откладывают яйца!» Заблуждение оказалось весьма распространенным, и потому возникла необходимость развеять его здесь. Гремучники – все без исключения – не просто могут быть живородящими. Они производят потомство только таким образом. В этом они, кстати, не одиноки. Удавы – в том числе и знаменитая анаконда – также живородящи, в отличие от родственных им питонов, которые, как и положено «правильным» рептилиям, откладывают яйца.

Сколько детенышей рожает самка? За один раз – от семи до двадцати одного. Беременная змея, убитая Сергеем Телешовым и исследованная доктором Наговицыной, должна была родить семнадцать маленьких – и уже смертоносных – даймондбэков. Абсолютно реалистичная цифра. Хорошо известно и то, что яд новорожденных гремучников сильнее яда взрослых особей, а воспользоваться своим страшным оружием они способны уже с первых минут появления на свет.

Убедиться в достоверности приведенных выше фактов можно на соответствующих страничках Википедии: http://en.wikipedia.org/wiki/Rattlesnakes. http://en.wikipedia.org/wiki/Crotalus_adamanteus.

Может ли яд способствовать «перевариванию» жертвы еще до того, как змея ее заглотила? Если речь о яде гремучников, – кроталотоксине – то, безусловно, может. Более того, сам механизм охоты и питания гремучих змей (а они, как справедливо замечает доктор Наговицына, представляют собой пик «змеиной» эволюции) способствовал выработке их организмом именно такого яда. О том, что переваривание жертвы (размягчение мышечных тканей) начинается сразу же после укуса, можно прочитать на сайте DesertUSA, посвященном, среди прочего, и гремучим змеям: http://www.desertusa.com/mag98/mar/stories/rattlesin.html

Известны ли случаи интерсексуальности (произвольной перемены пола) у змей? Да, известны. Именно о таком случае говорят ученые в романе. Способность островного ботропса (Bothrops insularis) менять пол выработалась у него в связи с необходимостью продолжения рода в условиях ограниченной популяции змей на острове: http://lod.4host.ru/index.php?part=11 article_id=895

Таким образом, допущение об интерсексуальности гремучников-мутантов вполне реалистично.

Могут ли змеи путешествовать «зайцами», перемещаясь на транспорте (корабли, самолеты и т. д.)? Ответ однозначен: да, могут. В том числе и на очень большие расстояния. В том числе – в больших, порой катастрофически больших количествах. Людей, работающих на судах и совершающих регулярные рейсы в тропики, убеждать в этом не приходится. Для всех остальных – всего лишь несколько новостных сообщений:

Питон длиной почти в три метра добрался до Лондона на прибывшем из Африки судне: http://news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/england/london/4437446.stm.

Смертельно опасная палестинская гадюка обнаружена в Галифаксе канадскими таможенниками: http://www.cbc.ca/canada/nova-scotia/story/2006/03/01/ns-viper-port20060301.html.

Ассошиэйтед Пресс сообщает о змее, пробравшейся в кабину самолета: http://www.kndu.com/global/story.asp?s=6979416.

Такое случается и в России. Не так давно в Челябинск в вагоне с металлоломом прибыла довольно опасная гадюка: http://www.chelyabinsk.ru/newsline/1860.html.

Подобные «поездки» порой приводят к ситуациям гораздо более серьезным. Во время Второй мировой войны двухметровые древесные змеи (Boiga irregularis) на кораблях ВМФ США умудрились массово добраться из Новой Гвинеи и Австралии до острова Гуам. Змеи пробирались в трюмы и машинные отделения военных кораблей, а по прибытии на остров незамеченными «сходили» на берег. Естественных врагов на Гуаме у древесных змей не было, и в результате они расплодились настолько, что едва не истребили все поголовье птиц на острове. Кроме того, как сообщалось в рапорте Конгрессу США (1997 г.), они стали виновниками целого ряда аварий в системах коммуникации, электроснабжения, компьютерных сетей и т. д. Яд древесных змей для человека, как правило, не смертелен, хотя и довольно опасен. Укушенными оказались сотни человек, а ситуация на острове была объявлена экологической катастрофой. Более детально об этой истории можно прочитать здесь: http://edition.cnn.com/EARTH/9611/09/guam.snakes/index.html. http://cnie.org/NLE/CRSreports/Biodiversity/biodv-21.cfm.

Могут ли змеи проникать в дома, тем более многоквартирные, по канализационным трубам? Свободно и без проблем – что, в свою очередь, становится серьезной проблемой для людей, живущих там, где обитают змеи. Рептилии пробираются в дома самыми разными способами, но самый частый способ проникновения – через канализационные и коммуникационные (с телефонными и/или электрическими кабелями) трубы. В Интернете существует множество форумов, посвященных этой проблеме. С одним из них («Как избавиться от змей?») вы можете ознакомиться здесь: http://www.thriftyfun.com/tf795617.tip.html.

Еще один форум, в Пенсильвании (не самый южный штат США): http://www.ibiblio.org/london/permaculture/mailarchives/garden-ecosystems/msg00055.html.

Остается только удивляться изобретательности и упорству, с которым рептилии (в том числе и смертельно опасные) рвутся в человеческое жилье.

Однако происходят такие случаи не только там, где змеи обитают в больших количествах. В многоквартирном доме на севере Англии (!) трехметровый удав в течение нескольких месяцев (!) перемещался по канализационной системе, прежде, чем был пойман: http://news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/england/manchester/4351490.stm.

Поймать змею удалось, когда она, выбравшись на пол в ванной, не успела ускользнуть обратно в унитаз. Таким образом, не имеет большого значения, идет ли речь об односемейном, стоящем на земле доме, или здании в несколько этажей с множеством квартир. Если змеям удается проникнуть в очистную систему, они прекрасно перемещаются в ней.

Существуют ли репелленты для отпугивания змей, каков механизм их воздействия на змей? Репелленты такого рода существуют и могут быть приобретены без всяких проблем. Эти химикаты выпускаются для употребления в быту и сельском хозяйстве в жидком и твердом виде (последние рассыпаются вокруг мест, которые надо обезопасить от проникновения змей). К твердым репеллентам относится довольно популярный Snake-A-Way. Механизм действия репеллента на сенсорные органы змей ничем не отличается от того, что описано в романе. Подробнее об этом механизме (и о самом репелленте) можно почитать здесь: http://www.mr-repellent.com/reptile-repellent/snake-repellent-for-slippery-problems.html.

Разработка новых репеллентов ведется регулярно, поскольку ядовитые змеи – и, в частности, гремучники – представляют собой серьезную проблему на большей части территории Соединенных Штатов.

Насколько реалистичен ускоренный метаболизм змей-мутантов, позволяющий им расти и взрослеть в темпе, в десятки раз превосходящем обычный? Судя по тому, что известно науке на сегодняшний день, многократно ускоренные возрастные изменения – в том числе и высокоразвитых организмов – не только теоретически возможны, но и зафиксированы для самых разных биологических видов, в том числе и для людей. Хорошо известна – хотя и недостаточно изучена – прогерия Хатчинсона-Гилфорда, иначе говоря, синдром преждевременного старения у детей. Последние данные указывают на то, что синдром этот возникает в результате мутации всего лишь одного гена – гена LMNA. Подробнее на эту тему – здесь: http://www.grani.ru/Society/Health/m.29570.html.

Стоит, пожалуй, заметить, что самая страшная болезнь, известная человечеству, – рак – развивается в результате аномально ускоренного клеточного метаболизма.

О змеях, пожалуй, достаточно. И, поскольку речь в романе идет не только (а, возможно, и не столько) о них, то имеет смысл поговорить о ЛЮДЯХ. О том, какими опасностями чревато глобальное распространение ГМП (генетически модифицированных продуктов). О том, возможны ли в принципе разработки биологического оружия такого рода, о котором говорят герои книги.

Ответы на все эти – и подобные – вопросы, к сожалению, совсем неутешительны. Повсеместное распространение ГМП уже сделало их мощнейшим экономическим оружием, поставившим на грань уничтожения целые отрасли сельского хозяйства в самых разных странах, связав целые регионы плотной сетью патентных и юридических ограничений, как это случилось, например, в Индии, где разорившиеся в результате засилья ГМП фермеры массово кончали жизнь самоубийством: http://www.alternet.org/module/printversion/62273.

На конференции в Монреале в 2004 году ученые попытались обратить внимание общественности на тот факт, что ГМП могут стать (а со временем неизбежно станут) идеальным способом доставки биологического оружия, особенно удобным для террористических групп, лишенных возможности доставлять такое оружие на территорию противника с помощью самолетов, ракет и т. п.: http://www.allacademic.com/meta/p73958_index.html.

Несколько ранее, в 2000 году, Соединенные Штаты готовились распылять генетически модифицированные гербициды над территорией Колумбии – над теми районами, в которых скрывались антиправительственные отряды. Операция должна была проводиться совместно с колумбийским правительством, а целью ее было уничтожение плантаций коки. Однако, как удалось выяснить ряду ученых и журналистов, такие операции проводились и ранее, причем непоправимый ущерб был нанесен всей экосистеме, включая животных и людей: http://www.commondreams.org/headlines/070200-01.htm.

Все это – лишь крошечные фрагменты, случайно выхваченные кусочки информации. Насколько огромна и серьезна эта тема, может убедиться каждый из вас. Для этого достаточно набрать в поисковой системе Google пять ключевых слов: genetically modified food biological weapon

На этот мой запрос поисковик выдал более миллиона веб-страниц, посвященных ГМП и их возможной (или актуальной) связи с разработкой биологического оружия. Пролистайте хотя бы десяток-другой. Бессонница – и надолго – гарантирована.

Стоит ли говорить при этом о возможных моральных колебаниях тех, кто заказывает и реализует разработку такого оружия, тех, кто решает, когда и как пустить его в ход? Дискуссии подобного рода представляются бессмысленными. Достаточно вспомнить выжженные дотла – огнем и химикатами – поля и леса Вьетнама, ракеты, начиненные «обедненным» ураном, из-за которого от лучевой болезни будут умирать еще многие поколения сербов, иракцев и афганцев. Да и в одних ли «пентагонских ястребах» дело? В конце концов, поистине дьявольская надпись «Счастливой Пасхи!» наносилась на бомбы, падавшие на Югославию в пасхальные дни, руками улыбчивых славных парней в форме ВВС США – и от самого чистого сердца. Увы, прав майор Кремер, ответивший на сомнения доктора Наговицыной: «Вы понятия не имеете, на что способен человек. И слава Богу, что не имеете…» К сожалению – вашему и моему – роман вполне реалистичен и по этой части.

Но более всего автору хотелось правдоподобия не в описании яда змей, возможностей создания биологического оружия на базе ГМП или других естественнонаучных и технологических тонкостей. Главной – самой главной – задачей была реалистичность героев. Не «бессмертных и неуязвимых» отечественных рэмбоидов, крушащих врагов с первой страницы и до последней, не обращая внимания на такую мелочь, как пара автоматных очередей в упор. «Бессмертных и неубиваемых» не хотелось совсем. А хотелось – нормальных. Обычных людей – но в необычных обстоятельствах. С нормальными слабостями и привычками, симпатиями и антипатиями. Хороших и не очень, добрых и не вполне. Не ангелов – но и не дьяволов во плоти. Обычных. Как наши знакомые и соседи. Как мы с вами. Автору лишь остается надеяться, что эта главная для него задача была в какой-то степени решена.