Текст книги "Твари"

Автор книги: Михаил Вершовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)

2

Дом оцепили по возможности плотно. Громкоговорители, размещенные на крыше старенькой «Газели», через каждые пару минут обращались к жильцам с просьбой оставаться в своих квартирах и держать двери закрытыми. Четверо эмчеэсовцев, одетых в какие-то странные мешковатые робы с еще более широкими и негнущимися штанами, выбрались из автобуса с помповыми ружьями в руках.

– Самых худых отбирал, – буркнул Зинченко. – А сейчас посмотри на них. Черт-те что. Хоть к бабе Зине на огород, ворон гонять.

Кремеру было понятно недовольство полковника, но понятно было и то, что другого выхода у них не было. Вероятность того, что змея – или змеи, если их там больше одной – окажется быстрее человека, была довольно высокой. Нужна была хоть какая-то защита, но, как он уже объяснил полковнику, надежно защитить людей сможет только металлический панцирь. Или кевлар. Однако жилеты из кевлара майор и сам пользовал не раз, а вот о кевларовых костюмах – чтобы с головы до ног – даже слышать не доводилось. В конце концов решено было одеть бойцов в двойные брезентовые костюмы – один размером поменьше, другой – самого большого, чтобы можно было его как-то напялить на первый.

Зинченко подошел к своим ребятам и, заставив одного из них повернуться кругом, критически осмотрел экипировку.

– Красавцы, – пробурчал он. – Шевелиться-то хоть сможете?

– Шевелиться, товарищ полковник, сможем, – ответил за всех старший группы. – Только вот с оружием управляться, – он поводил помповым ружьем из стороны в сторону – не слишком ловко получается.

Зинченко вздохнул.

– Тут уж ничего не попишешь, – сказал он. – Не голыми же вас туда запускать. Ну что, товарищ майор, поставите задачу?

– Слушаюсь. – Кремер шагнул вперед. – Значится так, ребята. Идти с интервалом метра полтора, не меньше. Первым делом – подвал. Дверь закрыть наглухо. Скобка, скрутка, проволоки кусок – есть?

Офицер МЧС, стоявший в стороне, посветил фонарем на асфальт и, подобрав небольшой кусок ржавой проволоки, протянул его одному из группы уничтожения. Майор удовлетворенно кивнул.

– Для боевой обстановки сгодится. Значит, подвальную дверь закрыли. Обезопасили. И – наверх. Строго по одному. Хотя в этих скафандрах вы и так по двое ни черта не протиснетесь. Первый – пушку наизготовку, остальные – стволы вниз.

– Петр Андреевич, – укоризненно произнес Зинченко. – Ребята в строю не первый год.

– Верю, Николай Васильевич. Но расстановка такая, помноженная на фактор неожиданности, сюрпризы преподнести может. Так что напомнить не повредит.

Полковник молча кивнул.

– Дальше так, – продолжал Кремер. – Соседи сообщили, что женщина лежит на четвертом этаже. Это, стало быть, семьдесят третья квартира. Дверь, вроде, открыта, потому что на площадке – верхняя часть тела. Ноги, надо полагать, в прихожке. При отсутствии гадов на промежуточных пролетах поднимаетесь до площадки между третьим и четвертым этажами. И теперь, братцы-охотники, самое главное.

Он обвел группу взглядом, внимательно всматриваясь в глаза каждого из четверых.

– Женщина эта покойница на сто пятьдесят процентов. Почему я это говорю? А потому я это говорю, что, скорее всего, змеи – одна, две, три – на ее теле и обнаружатся. Кормиться, то есть, будут.

Один из эмчеэсников выругался.

– Правильный подход, – кивнул майор. – Ненависть к врагу – фактор в нашем деле положительный. Так вот что я хотел сказать: при обнаружении гада стрелять без промедления. Где бы означенный гад ни находился. Вы поняли, о чем я тут толкую?

Все четверо мрачно кивнули.

– Вот именно. Где бы ни находился. А находиться будет, скорее всего, на теле. И тело это – человеческое тело. Непросто и в покойника картечью палить. Но именно это вы делать и будете. И так это делать надобно, чтобы ни секунды – ни секунды! – не раздумывать. Короче, цель ваша – змеюка подлая, и где ее увидел, туда и пали. Ясно?

Эмчеэсники снова кивнули.

– Не слышу! – вмешался Зинченко.

– Так точно, ясно, – нестройно ответили бойцы.

– Ну и дальше так, – продолжал Кремер. – После уничтожения врага двое цепочкой поднимаются выше, до самого пятого этажа. Если по дороге чисто, то убедиться, что люк на крышу закрыт. Если не чисто, уничтожить встреченных гадов и опять-таки – до самого пятого этажа. Теперь о той двойке, что в квартиру пойдет.

Майор помолчал.

– Тут, братцы, уже не бдительность, а бдительность в квадрате и даже в кубе. Вы уже в курсе, имеется предположение, что змей может быть не одна и даже не две. Аналогично и жертв. Посему квартиру проходить шепотом, и пока метра на два-три все чисто не будет, ни полшага дальше. Так двигаться и будете.

Кремер повысил голос:

– И еще раз напомню: стрелять гадину с ходу и не раздумывая. Если кто из людей в той квартире и был, – кроме покойницы, что на лестничной клетке лежит – то живых там ни при каком раскладе не осталось. И спасать вам, братцы-спасатели, будет некого, а только и единственно самих себя.

Он повернулся к Зинченко.

– Ну вот, вроде, и весь сказ. Нам теперь Бога молить, чтобы какой-нибудь раззява по любопытству или по незнанию ситуации из своей квартиры в самый разгар карнавала не выперся.

– Вряд ли, – с сомнением произнес полковник. – Матюгальник наш, – он махнул в сторону «Газели» – уже с полчаса надрывается. Да и после первых выстрелов кто же из теплой хаты в подъезд выскакивать будет?

– Это, конечно, так, – покивал майор. – Однако чем наш героический народ от всех прочих отличается, так это своей тотальной непредсказуемостью.

– Ну… Будем надеяться, – подытожил Зинченко. – Так, Болтянский, веди.

Группа цепочкой двинулась к подъезду за старшим. На некотором расстоянии от них шли двое в обычной полевой форме, но тоже с помповыми ружьями в руках. Замыкали движение полковник с Кремером.

Капитан Болтянский, шедший впереди, отдал распоряжение замыкающему заняться подвальной дверью и стал шаг за шагом продвигаться вверх по лестнице, держа наготове дробовик. Дойдя до площадки первого этажа, он повернулся и посмотрел наверх. Потом, дав знак, что все чисто, стал двигаться выше. За ним, держа дистанцию, двинулись остальные.

Два эмчеэсника, держа свои дробовики стволами вниз, заняли позицию у дверей подъезда. Кремер посмотрел на часы, засекая время, и повернулся к Зинченко:

– Сигареты не найдется, Николай Васильевич?

Полковник, продолжая глядеть в проем подъезда, где исчезли его ребята, рассеянно мотнул головой:

– Не курю.

Он повернулся к офицеру, стоявшему поодаль с автоматом на плече, и позвал:

– Вахрушев!

– Да, товарищ полковник?

– Закурить есть?

– Так точно.

Офицер подошел к Зинченко, на ходу доставая сигареты из кармана камуфляжки.

– Две возьму? Спасибо.

Зинченко протянул одну сигарету Кремеру, другую зажал между пальцами. Потом потянулся ею к огоньку майорской зажигалки, прикурил и коротко кивнул в знак благодарности.

– А как же «не курю»? – с ехидцей поинтересовался майор.

– А так же, – буркнул полковник, глубоко затягиваясь. – У вас вон, я смотрю, и зажигалка даже есть. Что ж сигаретами не запастись было?

– А я ими, Николай Васильевич, и не запасаюсь никогда. Бросаю потому что. Как бы.

– Ну вот так же и я, – парировал Зинченко. – Как бы. Кроме таких вот… ситуаций.

Некоторое время они курили молча.

– Откуда ж они, эти твари, берутся? – нарушил тишину полковник.

– В смысле вообще? – поинтересовался Кремер. – Или на данном участке?

– Да я о здесь и сейчас говорю, – сердито сказал Зинченко. – Как вот такая змеюка в квартиру пробралась?

– Ну, это мы, может, скоро и выясним, – ответил майор. – Одна такая на глазах участкового в подъезд вползла – та, что пенсионера во дворе жизни лишила. Вползла, стерва – и растворилась.

– Да, с этой я в курсе, – кивнул полковник. – Но в квартиру?

– Меня, честно говоря, Николай Васильевич, другой несколько вопрос интересует. – Кремер заколебался на секунду и продолжил: – Немного мы добьемся вот так, на каждый очередной вызов выезжая.

– Это что же, оставить их в той квартире пировать? – Зинченко недоуменно посмотрел на майора.

– Да нет, здесь-то, сколько ни есть, уничтожать их надобно. Как и в любом другом месте. Но я о том сейчас говорю, что гнездо их найти очень не повредило бы.

– А почему вы думаете, что у них есть гнездо?

– Алина Витальевна – доктор Наговицына, то есть – упоминала, что эти ребята прямо-таки образцовой семейственной жизнью живут. Размножаются промеж себя, да и ребятишек, я думаю, нянчат хором… А уже на охоту расползаются. Но, опять-таки, думаю, от того самого гнезда не очень далече…

– Так ведь и я о том с самого начала толковал, – поднял брови полковник. – Чтобы очертить зону, где эти твари отмечались.

– Верно. С тем небольшим дополнением, что в центре такой зоны искомое гнездилище вполне и может располагаться.

– На пока у нас на карте имеется лишь подобие треугольника, – возразил Зинченко. – А завтра, если не сегодня, геометрия может крепко поменяться.

– Может. И даже должна. Похоже, погибших уже больше, чем мы с вами думали.

– То есть?

– Подозрения такие наметились, что несколько человек еще раньше пропали – до того, как вся наша история раскручиваться стала.

– Так что ж вы молчали? – Полковник сердито уставился на Кремера.

– А я и не молчу, – возразил майор. – Я это от Телешова, учителя нашего, сам с полчаса как узнал.

– И он знает, где… – начал было Зинченко, но в этот момент в подъезде грохнул выстрел. Потом, один за другим, еще два.

– Ну, – выдохнул полковник. – Началось…

Болтянский медленно, ступенька за ступенькой, приближался к площадке между третьим и четвертым этажами. Он попытался из-за перил увидеть, что творится на лестничной клетке четвертого, но видно ничего не было. Капитан обернулся. Трое остальных двигались за ним с положенным интервалом. Болтянский поднял руку, давая знак «осторожно», и шагнул на площадку.

Теперь снизу он видел лежавшую женщину. Лицо ее было не просто темным, а лоснящеся-черным в свете слабенькой сорокаваттной лампочки, освещавшей лестничную клетку на четвертом этаже. Болтянский видел только верхнюю часть ее тела, почти до пояса. Было очевидно, что она пыталась выбраться из квартиры, но успела сделать лишь первый шаг.

Черт. И ни следа змеи. Капитан понимал, что подняться на уровень квартиры означало подвергнуть себя опасности не сразу увидеть гадину, которая могла укрываться и в прихожей. Деваться, однако, было некуда – и он, все так же медленно, ступенька за ступенькой, стал подниматься выше.

Его бойцы почти бесшумно двигались за ним. Шагов их он не слышал, зато тяжелое дыхание раздавалось как будто прямо за его спиной. Он снова повернулся к ним и жестом показал, что обогнет тело, чтобы заглянуть в приоткрытую дверь квартиры. До площадки четвертого этажа ему оставалось две ступеньки.

Болтянский преодолел их одним прыжком и прижался спиной к двери напротив, стараясь оказаться как можно дальше от злополучной квартиры, на пороге которой лежала убитая женщина. Он стрельнул глазами вправо и вверх, оценивая ситуацию на лестничном пролете, уходящем выше. Там было чисто. Теперь капитан, держа ружье нацеленным в дверной проем, ощупывал взглядом каждый квадратный сантиметр тела и прилегающего к нему пространства.

– Черт! – вырвалось у него.

Спина женщины под легкой курткой-плащевкой приподнялась, словно она сделала глубокий вдох. Что за наваждение? Он же видел ее лицо – и это было лицо трупа, почерневшее и набрякшее. Неужели дышит?

Болтянский уже начал опускать ствол дробовика вниз, готовясь шагнуть к телу, когда увидел внезапно выпроставшийся из-под края куртки толстый темно-красный хвост с утолщением на конце. Капитан на мгновение заколебался, но потом, целя в середину туловища – именно туда, где секунду назад он видел движение под курткой – спустил курок.

Грохнул выстрел, и заряд картечи лег прямо в середину светло-серой плащевки. Болтянский не заметил, как в одно мгновение исчез хвост змеи, но он увидел, с какой поразительной скоростью из-под воротника куртки вынырнула огромная треугольная голова, двигавшаяся на него. Лихорадочно передергивая ружье, он выстрелил дважды.

Картечь вдребезги разнесла голову гремучника и почти обезглавила лежавший на полу труп. Выстрелы пришлись в шею несчастной. Капитан чуть слышно застонал. Не думать. Не думать. Не думать. Женщина уже была мертва. Главное, что ему удалось убить змею. И операция еще не закончена.

– Шабалкин, Корзун, наверх! – скомандовал он двоим, шедшим следом за ним. Скомандовал, и тут же удивился: с какой стати они до сих пор общались жестами? Боялись, что змеюки подслушают? Глупости случаются – и чаще от нервов. Не наделать бы глупостей более серьезных.

Двое бойцов, скользнув мимо него, двинулись к пятому этажу. Болтянский еще раз взглянул на обрубок змеиного туловища, торчавший из-под воротника куртки, убеждаясь, что враг надежно обезврежен. Он повернулся к двум оставшимся бойцам его группы, стоявшим несколькими ступеньками ниже.

– Я вхожу первым, Полухин за мной. Корзун, отставить наверх, займешь мою позицию, – капитан похлопал ладонью по двери, к которой секунду назад прижимался спиной и, кивнув напарнику, пошел к полуоткрытым дверям квартиры.

3

– Ну, все, – сказал Бармалей. – Вон она, будка. Сами видите.

– Понятно, – кивнул Сергей, доставая фонарь из кармана. Он заметил, что ладони его были мокрыми, и вытер их об куртку. – Я пошел.

Он посмотрел на спутников, переводя взгляд с Гоши на бомжа. Хоть чуточку, но потянуть время, подумал он.

– Погоди, Михалыч, – возразил Гоша. – Ты че, один собрался? Не, так не пойдет. Мы ж все…

– Кто все? – неожиданно резко перебил его Бармалей отрезвевшим от страха голосом. – Я никуда идти не нанимался. Я сказал: покажу, и показал. А на рожон лезть… Нахрен мне надо.

– У, гад, – окрысился Гоша. – Наложил в штаны, трус гребаный. Еще поить его… Я тебя в другой раз напою, петух плешивый.

– Остынь, Гоша, – стараясь быть спокойным, прервал его Телешов. – И ему там делать нечего, и тебе, между прочим, тоже.

– Ты че, Михалыч? – возмутился было грузчик, но Сергей снова остановил его.

– Я же туда не гадов ловить иду. С ними какая ловля – как бы они тебя не словили.

– Так а че ты там делать будешь? – недоуменно поинтересовался Гоша.

– Да уж не со змеями гремучими воевать. Мне узнать надо, там Гамаш или нет.

– О дает! – Гоша еще больше изумился. – И как же ты это узнаешь?

Телешов посмотрел ему прямо в глаза:

– А ты как думаешь?

Грузчик на секунду оторопел, но потом лицо его, на котором мелькнула тень понимания, исказила гримаса отвращения.

– Т-твою дивизию, – он сплюнул. – Это ж если Гамаш и в самом деле приплыл, то ты его носом издаля почуешь… Так, что ли?

– Выходит, так, – мрачно подтвердил Сергей.

– Тем более, – упрямо заявил Гоша. – Раз нам туда не лезть, то… Знаешь, как говорят: один нос хорошо, а два лучше.

Он рассмеялся, радуясь собственной шутке. Телешов махнул рукой.

– Ну и черт с тобой, камикадзе хренов. Сам напросился. Двинули уж тогда.

– Вот это другой коленкор. Смелого пуля боится, – Гоша картинно расправил плечи. Потом презрительно посмотрел на Бармалея. – А ты, дристун несчастный, штаны пока прополощи.

– Пошел ты, – мрачно буркнул бомж.

Сергей с грузчиком отошли уже на десяток шагов, когда Гоша обернулся и крикнул:

– Замка на будке точно нет?

– Я ж тебе говорил, чем только ты слушал, – отозвался Бармалей. – Замок есть, но для блезиру. Бирюлька, а не замок. Не закрывается он. Снял – повесил. Повесил – снял.

– Смотри, а то за лапшу на уши ответишь, – пригрозил грузчик. – Пошли, Михалыч.

Вся дорога заняла не больше пяти-шести минут. Теперь до трансформаторной будки оставалось метров двадцать. Они шли осторожно, двигаясь шаг за шагом по вьющейся среди высокой травы тропке. Сергей посвечивал то влево, то вправо своим ожившим фонарем, а Гоша тыкал в траву по обе стороны тропинки подобранной где-то палкой.

– Брось ты это дело, – недовольно сказал Телешов. – Ты их что, напугать думаешь? Смотри, а то они тебя напугают.

– Да это я так, – примирительно сказал Гоша. – Для порядку.

Он сунул палку под мышку.

Сейчас они стояли метрах в десяти от трансформаторной будки. Сергей потянул носом воздух. Гоша последовал его примеру. Они переглянулись.

– Пока ничего не чувствую, – сказал Телешов.

– Да ветра совсем нет, Михалыч. Ближе подруливать надо.

Подруливать ближе Сергею совсем не хотелось, но другого выхода он и впрямь не видел. Медленно, приставляя ногу к ноге, словно ожидая опасности на каждом шагу, они продвинулись еще чуть ближе к цели. Когда до будки оставалось всего несколько метров, Телешов, посветив на дверь, увидел, что замка на ней не было. Ну да это, может, ничего и не значит, подумал он. Еще неизвестно, когда их крепко нетрезвый наводчик здесь в последний раз был… Но так или иначе, а отсутствие замка его обеспокоило. Он медленно обвел лучом фонаря всю дверь.

– Что видишь, Гоша?

– Вижу, что сбрехал гад Бармалей, – хмуро отозвался грузчик. – А, может, от пьянки мозги вконец поплыли. Нету замка. И…

– И?

– И, вроде, щелка есть между дверью и косяком. А?

– Вот и мне так показалось.

Они стояли, не решаясь подойти еще ближе. Какое-то время оба прислушивались ко всем звукам.

– Ни черта не слышу, – признался Гоша. – Машины на Шаумяна пролетают, слышу. И слышу, как музон долбежный какой-то козел во всю дурь в хате гоняет при открытых окнах. Нашел, бля, время веселиться. Извини, Михалыч.

– Да уж, – ответил Телешов. – Я же слов таких в жизни не слышал.

– Ну, все-таки, – пробормотал грузчик. Он помолчал и добавил: – Ну че, ближе будем подбираться?

Сергей собирался ответить, но в этот момент легкий порыв ветерка дунул со стороны будки. Телешов почувствовал, как у него скрутило узлом все внутренности.

– Е! – Гоша мрачно выматерился. – Вот это смердеж, твою дивизию!

Он положил руку на плечо Телешова. Тот вздрогнул от неожиданности.

– Михалыч, это че ж? Гамаш там – или Халявины?

– Какая разница? – сердито отозвался Сергей. – Человек там. Покойник. И дай Бог, чтобы один.

– Обложили, гады… Ох, обложили… Расползлись, падлы, по родному куяну. Ступить негде. А смердит же, Михалыч! Эт хуже, чем Ромео, чес-слово…

«Ступить негде…» Телешов вздрогнул, потом мысли его завертелись каруселью. Если это Гамаш, то вполне могло быть и так, что змеи, убившие его, еще не завершили свое пиршество. И, значит, находятся поблизости. В нескольких шагах. В будке.

Но что, если… Но что, если и рядом с ней?

– Гоша!

Его резкий голос напугал грузчика.

– Ты че, Михалыч? Че случилось?

– Ничего. Разворот на сто восемьдесят и пошли. Двигаем. И в темпе.

Гоша пожал плечами:

– Двигаем так двигаем. Ты тогда вперед проходи с фонарем своим, а я уж за тобой.

Сергей обошел спутника и двинулся по тропе, водя из стороны в сторону фонарем.

– А че сдергиваем-то так сразу? Увидел че, Михалыч?

– В темпе, Гоша, в темпе, потом поговорим. Подальше отсюда.

– Ну лады, – отозвался грузчик, топая за ним следом. – Потом так потом. Подальше так подальше…

Гоша умолк и через мгновение у него вырвалось что-то, напоминавшее клокочущий вдох в промежутке между приступами кашля:

– Кх-хы…

Сергей услышал это хриплое «кх-хы» и. резко повернувшись, увидел, как его спутник молча падает лицом вниз. Телешов рванулся к нему, чтобы поймать падающее тело, но не успел. Беспорядочная пляска фонарного луча на мгновение выхватила из темноты тело крупной змеи, уже сворачивавшейся кольцами на тропе метрах в двух от упавшего человека. Сергей застыл на какую-то долю секунды, но в эту долю секунды и сработал спасший ему жизнь инстинкт, давший ему понять, что Гоше уже ничем не поможешь и что на кону сейчас стоит его собственная жизнь. Телешов бросился бежать.

Он несся напропалую, уже не высвечивая фонарем дорогу, но и не выключая его. Луч фонаря метался в такт взмахам его руки. Моментами Сергей сбивался с тропинки и тогда бежал прямо по траве, местами доходившей ему до пояса. Наконец ему удалось выскочить на асфальтовую дорожку, которая вела к тротуару, где они оставили Бармалея.

Телешов пролетел мимо ошалевшего бомжа, даже не слыша, как тот кричал ему вслед: «А где Гошка? Гошка-то где?». Еще через полминуты он подбежал к дверям супермаркета и принялся яростно дергать дверь на себя. До него не сразу дошло, что двери открывались внутрь. Когда он, наконец, толкнул дверь и ввалился в помещение супермаркета, то сразу же бросился к сидевшей за кассой администраторше, которая, услышав шум на входе, уже испуганно таращилась на него.

– Телефон! – крикнул Сергей. – Где телефон?

Администраторша внезапно напустила на себя строгий и важный вид и пошла в контратаку.

– Какой еще телефон? Совсем с ума все посходили? Здесь что, переговорный пункт, что ли? Может, еще и мобильник свой дать?

– Дура! – заревел Телешов. – Гошка погиб! Мобильник, телефон – где?

Ставшая белой как мел в одно мгновение, женщина машинально протянула ему свой сотовый аппарат. Сергей, бегая глазами по кнопкам, пытался понять, как действует этот проклятый механизм, потом плюнул и выругался:

– Э, ч-ч-черт! – Он сунул телефон в руку администраторши. – Набирай!

– Что набирать? – ошарашено спросила она.

– Набирай, я продиктую! – и начал диктовать ей номер майора Кремера.