Текст книги "Твари"

Автор книги: Михаил Вершовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

3

– Будем считать, что с задачами по первому пункту мы определились.

Борисенко пристукнула авторучкой по блокноту, сняла очки и потерла лоб. Под глазами ее начинали проступать темные круги. Кремер из-за спины полковника Круглова оглядел присутствующих. Большинство выглядело не лучше. Да, подумал майор, пару часиков придавить – было бы славно. Только, похоже, нескоро выкроится эта пара часиков…

– Второй – и ключевой – момент. Как будем приступать к очистке района и полному уничтожению угрозы? – Губернатор внимательно посмотрела на Мостового и перевела взгляд на Наговицыну. – Вячеслав Алексеевич, Алина Витальевна, у вас было время обсудить эту проблему?

Генерал МЧС и Ламанча переглянулись.

– В общих чертах, да и в кое-какой конкретике. Определенные шаги уже предприняты, – сказал Мостовой.

– Вот как? Какие же именно?

Ответить генералу не удалось. Дверь комнаты для совещаний приоткрылась, и в проеме показался майор МЧС в камуфляже, делавший знаки своему начальнику.

– Прошу прощения, Галина Сергеевна, – извинился генерал. – Срочная информация. Я на минуту.

– Конечно.

Мостовой вышел, закрыв за собой дверь. Борисенко развела руками.

– Ну что, подождем?

Ждать не пришлось, потому что Мостовой уже появился на пороге. Читая на ходу какую-то бумажку, он прошел к своему месту. Нахмуренные брови генерала не подняли настроение собравшихся. Все, включая губернатора, молчали, ожидая, пока Мостовой заговорит сам.

– В чем-то ситуация прояснилась. И одновременно осложнилась. – Он сделал паузу. – Стало известно, как змеям удается проникать в квартиры.

– Как?

Вопрос был задан хором.

– Канализационная система. В одной из квартир, откуда несколько минут назад поступил сигнал, жильцы забаррикадировали змею в ванной. Хозяин квартиры сам видел, как гремучник выбирался из туалета.

– Да это анекдот! – Вице-губернатор, сидевший до тех пор молча, рассмеялся. Его никто не поддержал. Он обвел присутствующих возмущенно-недоумевающим взглядом. – Люди добрые, господа, товарищи, но это же чушь собачья! Нас кто-то разыгрывает!

– Этого кого-то, – отозвалась Алина, – зовут даймондбэк. Существо, к розыгрышам очень не склонное.

– Вы хотите сказать… – Чиновник не унимался.

– Я хочу сказать, – невозмутимо продолжала Ламанча, – что опасения подобного рода у меня возникали и прежде. Змеи, в том числе и крупные, даже очень крупные, попав в очистные сети, прекрасно перемещаются в них. В некоторых районах США, например, это не столь уж редкая проблема.

– Да, но в Штатах в основном односемейные дома, – вмешался Мостовой. – На земле. У нас же все-таки… Хоть и хрущевки, но о пяти этажах.

– Да, Вячеслав Алексеевич. Однако для змеи, согласитесь, нет принципиальной разницы: подниматься ли ей по вертикальной трубе длиной два метра, пять или двадцать. При условии, что она в эту трубу заползла.

Все на мгновение умолкли.

– Насколько это осложняет ситуацию? – Губернатор обращалась напрямую к Зинченко, видимо, догадываясь, что непосредственно управляться с оперативной работой придется именно ему.

– Крепко осложняет, – задумчиво ответил полковник. Он все еще пытался просчитать необходимые коррективы. – С другой стороны, эвакуация, полагаю, пройдет быстрее.

– Это каким же образом, Николай Васильевич? – Генерал МЧС даже приподнялся.

– Из квартир будем выводить тех… Кгм… В общем, тех, кто будет отзываться. Остальные квартиры до поры пометим. Как пустые, либо же такие, где…

– Где живых не осталось, – сухо закончила мысль полковника Наговицына.

Зинченко кивнул.

– Таким образом, прочесывать квартиры на этапе непосредственной эвакуации людей мы не будем. Сейчас главное – наиглавнейшее – вывести людей.

Он повернулся к своему начальнику.

– Товарищ генерал, я думаю, машины с громкоговорителями нужно запускать уже сейчас. Оцепление и наши группы уже будут подключаться по ходу. Первое – закрыть наглухо туалеты.

– Придавить грузом крышки унитазов? – растерянно поинтересовался кто-то.

– Нет, – резко вмешалась Наговицына. – Полностью закрывать ванные комнаты. И кухонные сливы.

– Четырехметровая змея через кухонный слив?! – удивленно спросил один из молчавших до сих пор генералов.

– Детеныши наших гремучников размером с ужа. При том, что детеныши эти не менее смертоносны, чем их родители.

– Значит, так и будем оповещать население, – кивнул Мостовой. Он снова направился к дверям и, открыв их, стал вполголоса отдавать указания ждавшему его майору.

– И еще. Это уже, наверное, по вашей части, Галина Сергеевна, – обратился Зинченко к губернатору.

– Да?

– Необходимо по радио и телевидению – по всем каналам, по которым удастся – дать для населения ту же самую информацию.

– Глухой ночью? – недоуменно спросил вице-губернатор. – Для кого? Да люди уже десятый сон видят!

– В районе, подвергнувшемся нашествию, многие, я думаю, вообще не ложились, – парировал полковник. – Подумайте, как бы спалось вам.

Борисенко хмуро барабанила пальцами по столу.

– Не знаю, Николай Васильевич, разумный ли это шаг, – проговорила она. – Технически это не проблема, да вы и сами знаете.

Зинченко кивнул. Он действительно знал. В подобных экстремальных случаях оповещения МЧС могли быть переданы по частотам любых государственных и частных телеканалов без всякого предварительного согласования с их руководством.

– Так что дело не в технике, – продолжала губернатор. – Боюсь, как бы паника не охватила уже не Малую Охту, а весь город.

Присутствующие переглянулись. Каждый понимал, чем угрожала бы такая паника. Наземный транспорт захлебнулся бы в течение получаса, причем тотально, до боковых улочек и переулков. Значит, удвоилась бы, если не утроилась, нагрузка на метро. О какой эвакуации десятков тысяч человек можно было бы говорить?

Полковник быстро оценил сказанное. Он отрешенно кивнул.

– Что ж, тогда придется работать громкоговорителями.

– Одна тема закрыта, – негромко произнесла хозяйка кабинета. Внезапно она с силой ударила кулаком по столу. – Черт!

Несколько человек, черкавших что-то в своих блокнотах, невольно вздрогнули.

– Черт, – повторила Борисенко, но уже тише. – Нерешенных проблем вагон и маленькая тележка, но мы не можем терять время и держать людей здесь. Большинству из вас уже пора находиться на своих оперативных постах. Остается молиться, чтобы первый – хотя бы первый – этап прошел без ЧП.

– Молиться не повредит, – громко и отчетливо проговорила Ламанча, – но сейчас нам нужно – нам, то есть, МЧС – еще хотя бы пять минут вашего времени. Всех, кто здесь присутствует. И вашего в первую очередь, Галина Сергеевна.

Мостовой удивленно посмотрел на говорившую. Она спокойно встретила его взгляд и снова обратилась к губернатору.

– Нами в Соединенных Штатах заказан репеллент. – Она посмотрела на часы. – Думаю, он уже вот-вот будет доставлен в Нью-Йорк, прямиком из Майами.

– Репеллент? – недоуменно спросила Борисенко.

– Да. Специально разработанный репеллент, отпугивающий гремучих змей. Мы просили, чтобы все имеющиеся в Майами запасы были доставлены в Нью-Йорк, в аэропорт Кеннеди.

– Во-первых, кем это «нами» и кто такие эти «мы», доктор Наговицына? – Лицо вице-губернатора выражало недовольство и недоумение одновременно. – Во-вторых, когда вы успели оплатить такой заказ?

– Мы – это я… – Ламанча заколебалась на мгновение, – …и МЧС.

Кремер мельком взглянул на Зинченко и Мостового. Лицо полковника было невозмутимым, но генерал, похоже, чувствовал себя не очень уютно.

– Что касается оплаты, – Алина уже обрела свойственную ей уверенность, – то никакой оплаты еще не производилось. Я работала с этими людьми, и все пока делается под наше честное слово.

– Ваше? Ваше личное честное слово? – Вице-губернатор вскочил. – И о какой же сумме идет речь?

– Для тех объемов, что нам нужны, порядка трех-четырех миллионов. Долларов.

– Вы с нами здесь шутки, что ли, шутите? Четыре миллиона? А из каких, простите, средств…

– Прекратите! – Резкий окрик губернатора прервал речь заместителя. – Прекратите, Владлен Георгиевич. – Она повернулась к Наговицыной. – Алина Витальевна, я полагаю, ваш вопрос будет о доставке?

– Да, Галина Сергеевна. Мы предполагали отправить порядка одной-двух тысяч литров в багажном отсеке пассажирского самолета, вылетающего утром в Санкт-Петербург. Ситуация, как мы знаем, изменилась. Придется распылять репеллент во всей канализационной системе опасной зоны. Значит, его понадобится гораздо больше. И понадобится уже сейчас.

– Откуда же возьмется это «больше»?

– Коллеги из Майами уже должны везти в Нью-Йорк все свои наличные запасы. Проблема не в этом. Проблема в том, как все это переправить из Нью-Йорка сюда.

Борисенко невесело покивала.

– Понятно… Если ошибаюсь, поправьте. Вы предлагаете снять пассажиров с рейса и использовать самолет только под перевозку репеллента?

– Именно так.

– Хорошо. Хотя легче сказать… – Она обвела взглядом присутствующих. – Н-да… Мне и в голову не пришло приглашать сюда пулковцев. А не помешали бы…

Она помолчала, обдумывая возможные варианты действий. Потом коротко кивнула:

– Сделаем. Даст Бог, не расстреляют за самоуправство. Хотя и наедимся вот так, – она провела ребром ладони по горлу. – Сделаем, Алина Витальевна. Спасибо, кстати, за инициативу. Сделаем и оплатим, верно, Владлен Георгиевич?

– Да, – мрачно буркнул вице-премьер.

– Что ж, – губернатор решила, что пора подводить итоги. – На этом, наверное, все?

– Нет.

Все головы повернулись в сторону полковника Круглова, из-за спины которого вставал со своего стула Кремер, произнесший эти слова. Майора не смутило внезапно возникшее внимание к его персоне – наверное, потому, что его вообще не слишком легко можно было смутить. Елки-моталки, подумал Кремер, когда бы пришлось речь перед такой оравой генералов держать? Ничего, товарищи лампасы, не грех послушать и нас, сирых. Особенно если по делу.

А дело у него было.

– Майор Кремер, районное управление. Можно было бы и потом, но когда еще все нужные люди вместе соберутся. Речь о задаче по уничтожению змей.

– Может быть, действительно, позже, Петр Андреевич? – спросил Мостовой, успевший накоротке познакомиться с Кремером до совещания.

– Можно бы, Вячеслав Алексеевич, но вот пока командующий округом здесь…

Генерал-полковник, не проронивший до сих пор ни слова, приподнял брови.

– Я о вооружении, – он поднял руку, предваряя возражение генерала МЧС. – Примерное расположение места обитания гадов мы уже можем предполагать. Репеллентом змей, будем надеяться, удастся выгнать из жилых домов. Значит, ползти они будут, как наука подсказывает, – Кремер кивнул в сторону Наговицыной, – к родному гнезду.

– Поползут, – кивнула Ламанча. – Должны поползти.

– Ну вот, – майор довольно кивнул. – А здесь дробовики, что прежде вполне добротно использовались, нам уже не помогут. И в гнездовище их с дробовиком не полезешь, да и ползущих гадов из помповых ружей стрелять – скорее своих в таковской перестрелке да суматохе уложим.

– Так о каком оружии вы говорите, майор? – перебил Мостовой.

– Огнеметы, Вячеслав Алексеевич. Только и исключительно огнеметы.

Генерал-полковник хмыкнул и впервые подал голос:

– Вы, должно быть, «Шмель» имеете в виду, майор? Как в романах-боевиках?

– Никак нет, товарищ командующий округом, – бодро отозвался Кремер, – боевиками не увлекаюсь. «Шмель», слов нет, штука солидная, только ведь он гранатомет. А это нам ни к чему.

– Информированная нынче пошла милиция, – с едва заметной улыбкой заметил армейский генерал.

– Я об огнеметах настоящих. Короче и проще: ЛПО-50, легкий пехотный огнемет. Незагущенная смесь дает двадцать метров огненной струи – куда уж больше, нам и десятка метров хватит.

– А вам известно, майор, – генерал-полковник говорил сейчас с ледяной вежливостью, – что эти огнеметы сняты с вооружения российской армии?

– Мне известно, что приказ на эту тему был, – Кремер спокойно встретил генеральский взгляд. – Однако и ребят с ранцами-баллонами я видывал, и сам эту штуку не сказать, чтобы по книжкам знаю. Как знаю и то, что на армейских складах они есть. Полагаю, на складах округа – в том числе.

Командующий округом прищурился.

– Вы слишком хорошо осведомлены, майор. Слишком.

Кремер пожал плечами.

– Так все-таки, Игорь Леонидович? – Губернатор вклинилась в их диалог, обращаясь к генералу. – Есть огнеметы на складах или нет?

– На складах вверенного мне Северо-Западного военного округа снятых с вооружения российской армии огнеметов нет, – отчеканил командующий округом, по-прежнему внимательно глядя на майора. – И МЧС эти огнеметы получить не сможет. Хотя бы потому, что обученных бойцов у них не найдется. Так что огнеметчиков вместе с ЛПО мы выделим своих. Дайте знать, Вячеслав Алексеевич, сколько их понадобится.

Сидевший рядом с командующим неприметного вида штатский вытащил из кармана пиджака завибрировавший мобильник и приложил его к уху. Потом, не извинившись, встал и отошел к окну. Разговор за столом как-то разом умолк. Не нужно быть семи пядей во лбу, подумал Кремер, чтобы понять, какое ведомство представлял молчавший до сих пор человек, в сторону которого беспокойно поглядывали все собравшиеся, включая губернатора.

Начальник управления ФСБ слушал невидимого собеседника, ни разу его не прервав. В конце разговора он произнес лишь одно слово «понятно», сунул мобильник в карман и подошел к столу.

– Картина существенно меняется. Срочная информация и по линии МИДа, и по нашим каналам. Галина Сергеевна, – он повернулся к губернатору, – нам с вами лучше пройти к вам в кабинет. Москва на прямой связи.

– А совещание? – Борисенко обвела взглядом присутствующих. – Все проработанные варианты побоку?

– Не все, – задумчиво произнес генерал в штатском. – Хотя коррективы будут серьезные. И расходиться не надо. Минут через десять соберемся снова.

4

Они бесшумно скользили по траве. Огромный – метров пяти длиной – самец добрался до цели первым.

Тепловые локаторы им не были подмогой – температура тела расстрелянной из майорского «глока» змеи была не выше, чем у прохладного ночного воздуха. Но обонятельные рецепторы были, как всегда, на высоте, с особой чуткостью реагируя на запах «своего».

Сейчас все четверо окружили тело сородича, не приближаясь, однако, вплотную. Самец-лидер, приподняв голову, повел ей из стороны в сторону. Никаких сигналов – ни даже крошечного источника тепла вроде мыши-полевки. Он снова распластался на земле и подполз к телу мертвого гремучника, оказавшись в полуметре от него.

Остальные последовали его примеру. Теперь все четверо свернулись кольцами, в тугую пружину, приподняв головы и отведя их назад.

Гигантский даймондбэк нанес удар первым. Он вонзил зубы в мертвое остывшее тело – и тут же отпрянул. Отпрянул не потому, что опасался ответного удара, но потому, что так повелевал инстинкт, пронесенный через миллионы лет. Инстинкт, с которым не дано было справиться даже мутациям, превратившим и без того опасного хищника в непобедимого монстра, в существо, никогда прежде не виданное на этой планете.

Остальные три змеи впились в неподвижное тело гремучника почти одновременно, отпрянув так же, как сделал это их лидер. Но отползать не стали – ответной атаки можно было не опасаться. Мертвые не кусаются – для того, чтобы это знать, даже их примитивного мозга было вполне достаточно.

Да и всеми их непонятными для стороннего наблюдателя действиями руководил не инстинкт. Это был опыт. Опыт, позволявший им выживать в тех условиях, когда пищи оказывалось недостаточно. Когда в жертву приходилось приносить кого-то из своих. Опасное занятие – во всяком случае, после одного укуса сородич еще мог нанести ответный удар. Надежнее было атаковать втроем, вчетвером.

Как сейчас. Не для того, чтобы убить его наверняка – гремучник был уже мертв. Но теперь, после четырех порций яда, впрыснутого в его тело, оно, это тело, станет мягким и податливым уже через какие-нибудь полчаса. И тогда можно будет отщипывать, отхватывать от него по кусочку. Пища. Выживание. Жизнь. Новые жизни.

Вся четверка спокойно улеглась на землю. Ждать они умели не хуже, чем убивать.

5

Кремер галантно распахнул перед Ламанчей запыленную и порядком поцарапанную дверь своего «Пассата», когда Алину кто-то окликнул. Она обернулась. К машине быстрым шагом направлялся Бардин.

– Алина Витальевна, Петр Андреевич, – фээсбэшник кивком поприветствовал Наговицыну и Кремера. – Минутку уделите?

Майор бесстрастно кивнул, отвечая на приветствие, и захлопнул дверцу автомобиля.

– Добрый вечер… точнее, ночь. – Алина посмотрела на часы. – Хотя без малого уже, скорее, утро. Да и насчет «доброго» я, пожалуй, погорячилась.

– Где это вы прятались, подполковник? – поинтересовался Кремер. – На совещании я вас вроде бы не заметил.

– За кулисами, майор. Как и положено рыцарю плаща и кинжала. – Бардин улыбнулся. – Осуществлял оперативную связь между шефом и…

– Понятно, – Кремер кивнул.

– Алина Витальевна, – подполковник повернулся к Ламанче. – Майора мне инструктировать не надо, он человек военный…

– Военного-то как раз и стоило бы, – перебил фээсбэшника Кремер. – Это партизан без всяких инструкций вражьих голов настрогает, только собирай. А нам, уставному народу, без инструкций никак.

– Петр Андреевич, – Бардин, глядя прямо в глаза майору, сделал паузу. – Вы ведь прекрасно понимаете, о чем речь. Я прав?

– Пожалуй, – кивнул Кремер.

– Стало быть, как я и сказал: просьба моя в основном относится к доктору Наговицыной.

– Слушаю вас, Олег Владимирович, – отозвалась Алина.

– В общем и целом так… Картина происшедшего, как она нарисовалась согласно последним данным, а также и те шаги, которые сейчас предпринимаются, скажем, другой стороной…

– Заокеанскими коллегами, – услужливо подсказал майор.

– Не совсем коллегами, Петр Андреевич. Коллеги они, скорее, генералу Кожемякину.

– А, – протянул Кремер, – значит, вояки…

– И прочий кой-какой народ, – дополнил Бардин. – В общем, вся эта информация – на пока – для внутреннего, сугубо личного пользования. Без обнародования. Даже в узком кругу.

– На пока? – Алина прищурилась.

– Пока не разрулим проблему окончательно. – Подполковник на секунду задумался и добавил: – Да и там видно еще будет. Деликатная ситуация получается.

– Да разве нам привыкать? – притворно изумился Кремер. – Алина Витальевна, сигареткой позволите угоститься?

Фээсбэшник опередил Алину, вынув из кармана пиджака пачку «Мальборо».

– О! – Майор уважительно покивал. – Солидно. И ведь не урюпинского, небось, разлива.

– Не могу знать, – пожал плечами Бардин. – Затариваюсь в отечественном супермаркете.

– Ну да, ну да, – снова покивал Кремер. – Так вот я и говорю. Нам не привыкать.

– Знаете, майор, – тон фээсбеэшника не изменился ни на йоту, хотя чувствовалось, что ерничество Кремера начинает его раздражать, – все никак не могу понять, откуда у вас эта склонность к недоговоркам и парадоксам. Дзен-буддизмом баловались – или суфиев почитывали?

– Я в основном по ваххабитам специалист, – спокойно произнес Кремер. – А они ребята по большей части прямолинейные, без излишних тонкостей. Насчет же того, к чему не привыкать и кому не привыкать – тоже великой загадки нет. Вся планета и так уж перед дядей Семой исшаркалась да изделикатничалась. Америка налево и направо испражняется, а мы все наперебой и, главное, погромче угадать стараемся: «Шанелью» очередной дядин подарок благоухает или «Мажи нуар»?

– Петр Андреевич, – Бардин грустно улыбнулся. – Не думаете же вы, в самом деле, что у меня на этот счет мнение иное?

Кремер затянулся сигаретой и махнул рукой.

– Конечно, нет, Олег Владимирович. Не гневайтесь. Достал просто и сам дядя Сема, и наша сиротская доля – по первому свистку на все четыре точки опускаться, пятую задирая повыше. Прошу прощения, Алина Витальевна…

– Отчего же, Петр Андреевич, – парировала Наговицына. – Вполне образно, не без некоторой даже поэтичности.

– И переходя от поэзии к прозе, – подытожил Бардин. – Дядя Сема, как вы его именуете, майор, во всей этой истории очень не без вины. Без злого, как они клянутся, умысла, ну да кому ж от этого легче. И поскольку все-таки виноват, то вместо самодеятельной активности коллег Алины Витальевны, которые, похоже, тонну-другую требуемого репеллента насобирали, высылает нам дядя транспортный самолет, загруженный контейнерами с репеллентом под самую завязку. Бесплатно.

– Благодетели наши, – пробормотал Кремер, раздавливая окурок ногой.

– А как же, – согласился подполковник. – Кстати, в вашу записную книжку, майор. По части интеллектуальных качеств тех, кто на том берегу заправляет.

– Если дубина в могучей длани зажата, какие еще интеллектуальные качества неандертальцу надобны?

– О чем и речь, – подтвердил Бардин. – Эти гении хотели было всю операцию с репеллентом и самолетом обставить как шумную и праздничную гуманитарную акцию. Пока наш МИД – с данными на руках, которые наши ребята подготовили – не убедил гуманистов, что совсем не в их интересах какой бы то ни было шум вокруг их участия поднимать.

– И долго убеждали? – поинтересовался майор.

– Не очень. Там ведь есть игроки посерьезнее тех, что на телеэкранах светятся.

Все трое замолчали. Первым нарушил тишину Кремер.

– Отчего же на совещании об этом ничего сказано не было?

– На совещании об этом – во всех полагающихся деталях – говорится сейчас. Для гораздо более узкого круга. – Бардин посмотрел на часы. – Н-да, времени у нас всего ничего. Ну вот, просьбу свою я изложил. Принимается?

– Конечно, Олег Владимирович, – Наговицына кивнула.

– Спасибо что поделились, – Кремер пожал фээсбэшнику руку. – Собственной инструкции вопреки…

– Так мы же с вами в одной кастрюльке варимся, – улыбнулся Бардин. – В самой, можно сказать, гуще.

– Тогда уж… – Алина вопросительно взглянула на фээсбэшника. – Может быть, хотя бы два слова: что все-таки случилось в Эверглейдс?

Подполковник задумчиво посмотрел на обоих собеседников, достал сигарету, закурил и, только выдохнув первую порцию дыма, произнес:

– Разве что два слова. Основная проблема с разработкой ГМП вам, как биологу, уверен, известна?

– Конечно. Исключить опасность побочного влияния ГМП на организм. Будь то человек или животное. И самое главное – исключить опасность генетических изменений в этом организме.

– Коротко и ясно. Ну а теперь сформулируйте задачу с точностью до наоборот.

– Вот даже как? Понятно, – задумчиво протянула Наговицына. – И они, как я догадываюсь, решили эту задачу успешно?

– Успешнее, чем хотелось бы. При этом один известный нам вид трансформировался куда успешнее других. Ему бы, этому виду, месяц-другой – и в знаменитом Эверглейдс никаких других видов вообще не осталось бы. Остальные фрагменты не столь уж мудреной головоломки вам, Алина Витальевна, известны.

Он коротко кивнул и направился обратно к зданию мэрии, но, пройдя с десяток шагов, обернулся и внезапно рассмеялся.

– Одного жаль. Очень бы хотелось Феликсу Казимировичу историю эту поведать. Для полноты представления о столь почитаемой им цитадели демократии и гуманизма. Хотелось бы – но нельзя. Пока.

Бардин зашагал в сторону здания, на котором светилось уже более половины всех окон.

– «Пока» – в смысле «до встречи»? – хмыкнул Кремер. – Или в том смысле, что когда-то будет и можно?

– Я думаю, что все-таки «или», – откликнулась Алина.

Кремер несколько раз запускал натужно жужжавший стартер, пока, наконец, мотор не кашлянул и не завелся.

– Вот так двигатель и заливают, – грустно произнес он. – А ведь полгода как аккумулятор поставил.

Он искоса взглянул на Алину.

– Ну что, на Петроградскую – или на Блюхера?

– Вы и адрес мой домашний знаете. – Она произнесла это без всякого удивления, словно констатируя обыденный факт.

– И подъезд, и этаж, и почтовый индекс. Мент я или кто?

Алина задумалась.

– В лаборатории мне делать уж точно нечего. Во всяком случае, сегодня.

– На этот счет гарантия стопроцентная, – подтвердил майор.

Ламанча внезапно повернулась к Кремеру.

– Петр Андреевич… А на Малую Охту подбросить можете?

Он испытующе посмотрел на нее.

– Теоретически, конечно, могу. Практически – крепко задумался бы. Сдается мне, что Сергей после того, что вечером произошло, не очень уж жаждет такой дружеской встречи. На троих. Он, то есть, я и вы. – Кремер взглянул на часы. – Да и до эвакуации осталось-то всего ничего. Так что скоро и товарища Телешова выкурят, и строем – до самого метро. Вам в ту же шеренгу не терпится?

– Наоборот. Я хотела… Хотела его увезти.

– Чтобы с прочим рядовым народом не погнали?

– Да нет же! – Алина даже хлопнула ладонью по колену. – Просто после вчерашнего – я ведь его знаю, я его вижу, едва ли не насквозь – опять он рухнет, если уже не рухнул, в раздирание да расцарапывание всех старых и новых болячек. А ведь только из норы своей на белый свет выбрался…

– Выбрался, – согласился Кремер. – Но и обратно заползти может, к бабушке не ходи.

Он побарабанил пальцами по баранке, потом достал мобильник, выбрал номер в меню и нажал кнопку автонабора. Алина наблюдала за ним, не говоря ни слова.

– Спать не спит точно, – рассуждал майор сам с собой. – Значит, общаться с кем бы то ни было очень не расположен. Ладно…

Он выключил вызов, и снова нажал автонабор. Через несколько секунд лицо его просветлело.

– О! А я уж боялся, что раз пять тебя набирать придется! Не скажи, что спал. Ага. Ну вот и добре. Значится, так, Сергей, слушай меня внимательно обоими ушами. «Швабский домик» на площади знаешь наверняка. Да мне плевать, по карману он тебе или нет – он же все равно закрыт. Да. Пехом тебе до него… так… минут, думаю, пятнадцать от силы. Во, видишь, адекватно, получается, оценил. Значит, чтобы через сорок минут возле упомянутого домика имени моей исторической родины и был. Как штык. Почему и зачем – разговор очень не телефонный. Никакая не шутка, а к тону моему мог бы уже и привыкнуть. Абсолютно серьезно. Сорок минут. Ну, давай.

Кремер сунул мобильник в карман и воткнул вторую передачу. Некоторое время они ехали молча, но на подъезде к Большеохтинскому мосту Алина не утерпела:

– Ему пятнадцать минут ходьбы, нам пять минут езды. Откуда же взялись сорок?

– Оттуда, дражайшая Алина Витальевна, что, во-первых, человеку штаны надеть надобно, если уж его на улицу выкликают. Без штанов, сами понимаете, оно менее элегантно смотрится. Сигареты в карман сунуть, бумажник – пусть даже и пустой, для форсу. Причесаться опять же. А за остающееся в запасе время вы, человек ученый, меня, глядишь, и просветите насчет того, что с Бардиным обсуждали. Просветите, не откажете. Вопреки даже инструкции того же товарища Бардина. А то не люблю я это дело: в серьезной ситуацией попкой бессмысленной быть, когда все остальные вроде как в курсе. Идет?

Алина, не отрывая взгляда от дороги, коротко кивнула.