Текст книги "Долгая осень (СИ)"

Автор книги: Михаил Фиреон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 32 страниц)

Из города, с крыш домов, с палуб кораблей кричали и показывали пальцами.

–Уйдут же! – чуть не плакали от бессильно злобы и сожаления, сжимали кулаки и закусывали губы, люди.

Прижатые перегрузкой к креслам барон Корсон и банкир Зулет напряглись что есть сил. Море осталось где-то внизу позади за кормой. За окнами уже синело бескрайнее вечернее небо, ужасное ощущение удаляющейся земли и натужный вой двигателей приводили в отчаяние даже этих отъявленных злодеев, и только один человек в этой кабине, был искренне счастлив тому, что происходило сейчас вокруг него.

–Хооооооо! – закидывая голову и тряся недожеванным бутербродом с мясом, сыром, капустой чесноком и майонезом от повара, охотника и агента Карло Спонсоне, дрыгая ногами от счастья, весело кричал с заднего левого кресла кабины Пемкин.

–А ты еще кто такой? – пытаясь вывернуться назад и посмотреть, что там за вопли, с негодованием крикнула ему Луиза Вальдэ. Ее рука потянулась к кобуре пистолета на ремне ее отвратительных камуфляжных штанов.

–Герхард Дональд Аристарх Пемкин! – обнажая из под своего вечного черного капюшона рябую от давнего ожога, лысую голову, весело представился оружейник. И поглаживая пристроенный между тощих колен блестящий цилиндр с таймером, заявил – а это мои друзья, мэтры Валор и Гинк! Улыбнитесь, сейчас вылетит мышка!

Стрелка таймера коснулась нулевой отметки.

Стремительно удаляющийся от города по гиперболической кривой, сопровождаемый проклятиями и грозными выкриками, алый корабль внезапно вспыхнул в темнеющем ночном небе и с легким хлопком рассыпался веером разноцветных дымных искр. Они еще долго падали с высоты и с шипением гасли в холодных волнах вечернего моря, и тем, кто был ближе к месту крушения, на миг показалось, что по небу пронесся легкий и ликующий, как пение ранних, загоревшихся над морем звезд, старческий смех.

–Ааа! Ууу! – кричали, срывали с голов шлемы и капюшоны, бросали в воздух шапочки, стучали оружием, и топали ногами люди. И только выброшенная из времени, буквально за пару секунд до взрыва и наблюдавшая за ним из той самой беседки, на которой прилетела в замок так подпортившая ей все планы команда лорда Динмара, Алисия Вальдэ, яростно сжала пальцы так сильно, что из-под ее кровавых ногтей брызнула мраморная пыль. Все было кончено. Она осталась одна, поверженная и униженная, без денег, без славы, без крови, без племени верных, так безжалостно перебитых жалкими людишками собак, без брата – оборотня и киборга-сестры. Даже без клоуна мужа. И, видя, сколько ликующего, радующегося ее несчастьям, заполонившего двор и парк замка народу, собралось вокруг, она в ярости вскинула руку и, испустив ультразвуковой крик, отчего у всех вокруг заложило уши, сметая все на своем пути, сгорая от унижения и бессильной ярости, бросилась вперед напролом, по периметру двора. Люди шарахались прочь от этого летящего на них, безумного и сияющего смерча, и только один воин – крепкий, широкоплечий, светловолосый и небритый, с веселыми светлыми глазами, в бригандине и окровавленной мантии, с ростовой палкой-бимбардурой в руках, ловко увернулся с ее пути, пропустил и, взмахнув своим оружием, ударил по шее.

Крест на клинке вспыхнул золотым огнем, силиконовые жилы с хрустом лопнули, и голова демонессы как-то внезапно легко отделилась от тела, а само тело еще несколько десятков метров, все набирая ход, продолжало свое бессмысленное движение пока со всего разгону не врезалось в стену баронского замка. С неприятным хрустом и хлюпаньем распласталось по камням, брызнуло и кучей ослепительно белых, заляпанных кровью тряпок, жирно шлепнулось в грязь.

А Ларге со словом.

–Ха!– подобрал за волосы отрубленную, еще бессмысленно вращающую подведенными кровавыми глазами голову, с игривым видом подошел к беседке, встал ногами на гипсовую скамейку, как конферансье оглядел аудиторию.

–Хо! Богоугодное дело! – довольно проговорил он и, вскинув свой трофей к небу, выгнулся, распахнул пасть и во всю глотку надрывно закричал.

–Вааааа!

–Аааа! – кривя рты, в грозном ликовании, взревела толпа и, подхватив героя, понесла его на руках.

Смеркалось. На окнах баронского замка безвольно болтались черные тряпки. Баронские флаги и вымпелы были спущены. Делегация во главе с командором Александром, маршалом Гарфином и генералом Гандо вошла в малый тронный зал. Следом, гремя доспехами, вошли и встали в полукруг баронского трона и многие другие рыцари. Все молча смотрели на скрючившегося в кресле, еще не отошедшего от действия яда баронессы Вальдэ, одинокого и больного старика и никому не было его жалко. Всем было что сказать, но первым обратился командор Александр.

–Барон Герберт Эмери Младший!...

–Без пафоса, сэр Александр, без пафоса – поморщился, скривил презрительную гримасу, барон – пришли арестовать меня?

–В вашем положении – совершенно не смутился подобного обращения командор – я бы посоветовал вам застрелиться, благо пистолет у вас есть. Но, как христианин я не могу вам дать подобный совет, так как самоубийство непременно погубит вашу душу.

–Душу – горько усмехнулся барон – я уже погубил. Мне терять нечего.

–Вы заблуждаетесь – заверил его командор – это будет долгий процесс. Я найду вам хорошего духовника и в тюрьме, до казни, у вас будет достаточно времени, чтобы примериться с Богом и Церковью. Уведите его.

Все одобрительно закивали. Каждый хотел сказать что-то вроде этого, и все были счастливы тому, насколько меткие слова нашел командор. Двое рыцарей Ордена – один из них сэр Герц, подошли к барону, подхватили под локти и поволокли по ковровой дорожке. Мимо навеки потухшего портала, мимо кровавой машины Зулета и расступившихся перед бывшим градоправителем бывших вассалов и рыцарей. Прочь из тронного зала.

Нашлась и та девушка, которую так незаслуженно обидела Мариса. Важно прогуливающийся по комнатам и вынимающий из шкафов и из-под диванов попрятавшихся баронских клевретов и слуг, полковник Харбибуль внезапно обнаружил ее плачущей на кровати в разоренной писательницей спальне. Заглянув в милое юное личико, полковник подошел к ней, прямо в доспехах уселся на мягкую перину, взял ее за руку и спросил.

–Хотите мятных конфеток?

В любой другой момент троюродная внучка барона Эмери, непременно бы вздернула носик и сказала бы 'фи', но сейчас, ближе к ночи, в огромном разоренном, полном незнакомых вооруженных людей доме было совсем не до чванства. Полковник был галантен и приятен лицом, так что она едва заметно кивнула и тихо-тихо ответила.

–Хочу...

–А они у меня дома! – словно для него самого это был совершенно неожиданный сюрприз, выпалил полковник – поехали ко мне!

И полковник как есть, в измятых пулями, осколками и мечами доспехах, вручил оруженосцу свое копье и щит, усадил девицу рядом с собой в седло и чинно поехал домой. Следом под высоко поднятыми штандартами торжественно следовали его сержанты и рыцари. Народ приветствовал их на улицах и бросал под копыта коней сплетенные из опавших кленовых листьев венки. Начался праздничный фейерверк. Через полгода в замке полковника сыграли свадьбу. К слову сказать, впоследствии у них с леди Харбибуль было девятеро детей и все – дочки. Такой крест положил Господь любвеобильному и отважному полковнику-ловеласу. Ну или, быть может, просто подшутил над ним.

-Герхард... Карло... – спрятав глаза, с порога спросил Верит.

–Матфей. Вы конечно далеки от военных наук, но вы когда-нибудь задумывались, отчего все чествуют, только павших героев? – поднимаясь по ступенькам, высокопарно перебил его учитель Юкс.

Следом за ним шел лорд Динмар. Он легко нес на руках беспомощно поникшую Гирке.

Верит, опустил глаза, качнул ресницами и осторожно спросил.

–Вы на меня сердитесь?

–Нет – отвечал старый лорд.

–Почему? – совсем смутился архивариус.

–Потом что ты такой балбес, что даже помер бы за зря – ответил ему лорд Динмар и улыбнулся – предатель – колобороционист.

Они принесли и уложили в гостиной мертвую канцелярскую деву. В просторном помещении развалились на перинах на теплом полу с подогревом страдающие от отравления Элет и Турмадин. Тут же лежала аккуратно уложенная на кровать рыцарями Гарфункеля Гарфина Мариса, а рядом сидел на ковре опершись спиной о ее постель, закутавшийся в два пледа детектив Марк Вертура. Он ежился от холода и сжимал в руках толстую книжку.

–Сломали! – отчаянно всплеснул руками, воскликнул Пуляй, увидев Гирке – кладите на стол. Снимайте железо. Да не торопитесь, ничего не будет.

Все с недоумением смотрели, как контрабандист бесцеремонно переворачивает ее лицом вниз, и разрезает ножницами ее великолепную голубую мантию и рубаху кину на спине.

–Скальпель! – привычным докторским жестом потребовал он у наставницы Салет, и тут все увидели, на какие шрамы у канцелярской девы жаловался Турмадин. Контрабандист ловко, как открывают ножом бутылку, поддел один из них и, срезав кусок белой, зарубцевавшейся кожи запустил пальцы в разрез.

–Да что вы с ней делали? – доставая из спины Гирке многогранный, но мягкий, опоясывающий ее позвоночник хомут, возмущался он – они не рассчитаны на такое напряжение! Варвары! Ну что не понятно! Я даже регенерацию поставил, нет, сломали же....

И все с изумлением увидели, что как только этот инородный прибор оказался снаружи, Гирке глубоко и судорожно вздохнула, распахнула глаза и, зажмурившись от яркого электрического света, проговорила.

–Папа...

–Постшоковое повреждение памяти – сверкнув аудитории очками, шепотом пояснил Пуляй.

–Хо! А она вообще человек? – с опаской поинтересовался с пола приподнявшийся на локтях чтобы лучше было видно, что происходит, Турмадин.

–Генетически целиком и полностью, а кристаллы конечно искусственные – самодовольно ответил контрабандист – это экспериментальный прототип, жаль, разъемы и интерфейс придумали не мы, а тысячи две с половиной лет назад, а вот это уже наше – продемонстрировал он всем похожий на полукольцо темный, переливающийся слабым, словно остаточным затухающим сиянием прибор. Новейшая технология, даже на островах таких нет. Локально замедляет время. Представьте себе, если обычно вы чтобы поймать рукой пулю перегружаете нервную систему, мышцы и прочее, расходуете отведенный вашему организму Богом ресурс, то эта схема сделает все сама – он говорил самозабвенно и предельно ясно, как преподаватель разъясняет материал студентам. Демонстрировал направо и налево имплантат и делал характерные жесты руками, какие делают только профессора на лекции в университете – с ним вам не надо никаких сверхъестественных способностей, для вашего тела и восприятия просто локально меняется ход времени и все вокруг становится быстрее или медленнее. Например, за двадцать минут вы можете успеть выполнить работу, рассчитанную на целый день, а за день....

–Я не хочу за двадцать минут напрягаться как за весь день! – проворчал Турмадин.

–Я тоже – подхватил Элет – Мрак, а вы?

–А я не против, конечно если остальное время будет свободно – пожал печами детектив.

–И как вы умудрились его сжечь? Он же обсукративно-устойчивый! На сколько вы ее замкнули? На пятьсот ампер? – не слушая их, обращался к улыбающейся, присевшей на край стола наставнице Салет Пуляй – придется ехать за новым в университет....

–Хой, Акора, или как тебя там! – бесцеремонно вызывал его из прихожей Верит – это варвары, они даже читать не умеют, тут твоего гения никто не оценит, мы с Альфонсо уже налили, пойдем поминать Пемкина!

Пуляй кивнул и, криво залепив разрез в спине Гирке пластырем, положил в поясную сумочку свой умерший имплантат и ушел.

–Ничего страшного – заверила канцелярская дева заглянувшую ей за спину наставницу – там разъемы. Можно поставить сразу четыре. Хорошо, что сгорел только один.

И она спрятала лицо в руки, зажмурилась и улыбнулась. Похоже, ей было привычно лежать на столе лицом вниз с задранной к шее рубашкой и мантией, когда кто-то часами копается в ее спине.

–Эх, жаль, так и не повоевали! – слушая, как за окнами грохочет фейерверк, пожаловался Элет и с тоской поглядел на стоящий рядом пустой, но готовый к употреблению медный ночной горшок – на праздник бы!

–Да, напиться бы не помешало – кивнул Вертура, отложил библию и прикрыл глаза.

Вице-консул Стулс сидел в своем кабинете за большим и удобным конторским столом. За окнами фактории Архипелага темнела вспыхивающая огнями фейерверка ноябрьская ночь. В темноту с шипением и свистом взлетали ракеты. В городе стоял грохот петард и треск хлопушек. То и дело слышались приветственные выкрики и раскаты выстрелов. Но стреляли уже в воздух, а не в людей. Повсюду играла музыка, горожане возвращались в свои дома, бежали за вином или ювом, наливали в комнатах или выходили с бутылками и флягами на улицу и присоединялись к всеобщему празднеству. На проспектах жгли костры и запускали в небо самодельные пороховые ракеты. Солдаты, наемники, гвардейцы, ополченцы, полицейские и рыцари – все кто одержал сегодняшнюю победу, и у кого хватило сил, чтобы переодеться или прямо так в доспехах выйти на всеобщее гуляние. Лорды и их верные вассалы возвращались с победой в свои дома и замки. Генерал Гандо и канонисса Вилле ехали рука об руку. Рядом – маршал Гарфин с сыновьями, гранд Попси с женой и почему-то так и не покинувшие их для выполнения своих важных канонических обязанностей командор Александр и лорд-бальи Лигура. В сопровождении многочисленной веселой свиты своих друзей и рыцарей они доехали до Гандо-тулла – дворца, пожалованного генералу за победу в северной компании шесть лет назад и тут гранд Попси, лаская прекрасную руку своей жены, заявил.

–Вы не заставите меня поверить, что ракета преступников взорвалась просто так! Тут точно не обошлось без Михаэля!

Ариана ничего не поняла, но заулыбалась в ответ. Ее внимательные зеленые глаза горели из под серого, украшенного по канту магическими письменами капюшона. До этой зимы она никогда не видела снега.

–Так приставим к награде и дело с концом – в шутку махнул рукой старый маршал – поедем прямо сейчас!

И все согласились с ним.

Вице-консул Стулс поднял трубку старомодного, в литом пластмассовом корпусе, бежевого телефона. У телефона не было ни провода, ни диска, ни кнопок для набора, но, когда вице-консул взял трубку, под передней панелью защелкало реле – завертелись торсионные диски. Посылали в снежное пространство зимы информационный сигнал.

–Ваше Величество! – приветствовал вице-консул – все в порядке. Они уложились в расчетные семнадцать и три десятых процента вероятности полностью благоприятного исхода. Да, благодарю вас ваше величество. Акора? Передать бумаги? И все? Да, ваше величество. Благодарю вас еще раз. Вас тоже поздравляю с днем всех Святых. До свидания.

Он положил трубку, и, казалось, на его безмятежном и серьезном лице проскользнула тень улыбки. Вице-консул взял с вешалки свою форменную фетровую шляпу и, надев ее на голову, обратился самым обычным, каких повсеместно можно встретить на улицах Мильды, горожанином. Из строгого, облаченного в серый костюм с золотыми запонками в виде восьмиконечных звезд, и темно-синюю рубашку должностного лица он стал высоким, сутуловатым мужчиной с бакенбардами и в коричневом плаще. В маленькой цилиндрической шапочке из алой шерсти модно напяленной набекрень, кожаных полуботиночках, висящих серых штанах и подпоясанной широким поясом с латунной пряжкой, бурой выцветшей мантии. Одним словом табачник, или продавец книг. Оправив перед зеркалом заколку плаща – ту самую, которую снобы называют глупым словом 'фибула', он взял с вешалки трость и вышел из кабинета.

-Снег – протянула руку со стола Гирке, пощекотала Турмадина за босую ногу. Тот вскрикнул. Было уже совсем поздно. За окнами поместья густыми хлопьями валил снег. В доме было полно народа. Все курили, пили, смеялись, радовались победе, и шумели так сильно, что когда в дверь застучали ногами, никто, кроме лежащего на кровати рядом с неподвижной, Марисой детектива не услышал этот настойчивый требовательный стук. Вертура встал и открыл дверь. Каково же было его удивление, когда на пороге он увидел засыпанных хлопьями снега, толпящихся под одним зонтиком кавалера Вайриго и какого-то непонятного высокого господина с бакенбардами и в серо-буром плаще.

–Заходите – впустил их в дом детектив. Первым зашел отирающийся у ног кавалера большой черный кот Мякк. Он слегка недоверчиво присмотрелся к Вертуре и важно пошел в комнаты. Гости поздравили победителей. Стулс и Пуляй вышли на крыльцо-террасу и долго беседовали о чем-то снаружи на улице. Капитан Вайриго остался с агентами. Он выслушал историю Вертуры. Потом долго вглядывался в лицо Марисы. Слушал дыхание, щупал пульс, а в конце как-то грустно кивнул и произнес.

–Поучительно – наверное, он хотел сказать что-то еще, но передумал, промолчал и добавил – сегодня Самайн. Ночь мертвых. Время платить по счетам. У леди Амаранты отключилась система жизнеобеспечения. Господь призвал ее спустя двадцать восемь лет, день в день. Полагаю, он хочет напоминать нам, что случайностей не происходит.

Никто не понял о чем он говорит. Только Вертура, который,, кажется, знал тайну пожилого кавалера, понимающе кивнул ему.

–А леди Кристина обязательно проснется – взял Марису за руку и пожал теплые мягкие пальцы кавалер Ордена Храма Архангела Михаила Петр Вайриго – я хочу верить.

Он сказал это так уверенно, мягко и, быть может, даже немного печально, что от этих слов все, кто бы в комнате почувствовали какое-то необыкновенно легкое и светлое воодушевление, словно ангел Божий спустился между ними и осенил их своими мягкими снежными крыльями.

Глава 17 Последняя.

Или как трудно сказать все, что хочется так, чтобы читатель не пропустил все это и остался доволен прочитанным.

Весь день воскресенья второго ноября валил густой снег. В городе стучали топоры плотников и звонили колокола. Снегопад глушил звуки. Укрывал сады и улицы, сугробами ложился на козырьки парадных и крыши карет. В дверь постучали. Хелен Миц вздрогнула. Все мужчины были во дворе у сараев. Из гостиной на весь дом раздавался громовой храп уснувшей прямо в своем кресле у холодной печки тетки. Бросив недочищенный котел, Миц отерла о передник руки и нерешительно подошла к двери. Попыталась заглянуть в глазок, но на деревянной лестнице было темно. Она так и не успела подумать, что может это кто из мужчин вернулся по какому-то делу в дом, как визитер потянул на себя и с грохотом распахнул дверь. На пороге перед испуганной женщиной стоял весь промокший, засыпанный снегом и усталый Вертура.

–Хелен – не дожидаясь ответа, бросил он – это ваше Грушевое предместье – грязная дыра, даже извозчики не знают этот дом. Немедленно налейте мне вина и собирайтесь. Мы едем в город. Без вас не справиться, у нас очень много дел.

–Марк... – только и воскликнула волшебница и бросилась к нему на шею. Обняв оторопевшего детектива за плечи, она поцеловала его в губы и, прижавшись к его мокрой мантии, повисла на его плечах – вы живы... Когда я увидела пожар, я так испугалась, так испугалась... простите меня, что убежала...

И она бросилась в гостиную, открыла сервант, достала оттуда бутылку самого лучшего теткиного вина и вручила ее детективу. Сорвала с себя грязный кухонный передник, накинула на плечи свою синюю с алой пелериной мантию и плащ, надела сапоги и, так никому ничего и не сказав, также внезапно, как она появилась в этом доме позавчера утром, уехала с детективом обратно в город.

Надо отметить, что в эти беспокойные дни агентами тайной полиции было также совершено немало арестов. Тирэт выписывал ордера, Элет, Турмадин и Гирке преследовали тех, кого еще не успели поймать люди Гарфинов. Но по одному адресу агенты поехали без ордера.

Профессор Генжи Розенгарден прислушался. Громко и брехливо залаяла собака у ворот. Снаружи, на заднем крыльце дома что-то гулко упало. Хлопнула дверь. Что-то заставило оккультиста насторожиться. В этом стоящем вдалеке от дорог, посреди частного охотничьего парка доме, сторонний посетитель были нечастым гостем. Профессору подумалось, что это один из трех его слуг-телохранителей неудачно поскользнулся на обледеневших ступеньках крыльца, и он хотел было встать и подойти к окну, чтобы выглянуть наружу, но потом все-таки передумал и снова опустил голову к письму. Жаркая печь наполняла просторный, меблированный красным деревом кабинет спокойным мягким теплом. За двумя высокими арчатыми окнами стояли белые от снега и наледи березы. Было тихо-тихо, и эта тишина снова насторожила профессора. Он уже потянулся к ящику стола, но снова передумал. За последние дни он постоянно вздрагивал от каждого шума и слишком часто хватался за пистолет. Пора было взять волю в кулак и положить этому конец. Тонкая белая рука профессора снова легла на зеленое сукно стола. Перед ним лежала старая книга по демонологии. Рядом ключ к сокрытому в ней шифру. Тут же, на столе, рукопись. Профессор снова было взялся за перо, как в коридоре раздались шаги. Громыхнула нечаянно задетая железом стенная панель. Дверь распахнулась, и в комнату вошли трое. Высокий плечистый человек в белых доспехах. Толстый рыцарь в вытертой черно-синей мантии, и хвостом кучерявых черных волос. Женщина в композитном жилете, тяжелом голубом плаще и очках. Рука профессора стремительно метнулась к ящику стола, но рыцарь в белом был быстрее. Сверкнула секира, треснула расколотая панель стола.

–Как вы узнали об этом доме! – отшатнулся в кресле профессор Розенгарден – мы же уничтожили архив!

–Вас обманули – страшным шепотом ответила ему Гирке и ткнула в его сторону копьем. Капли свежей крови упали на дорогой темно-зеленый ковер.

Профессор поморщился, но быстро взял себя в руки и, приняв деловой вид, схлопнул закапанные алым воском ладони и заявил.

–Вас трое. Во сколько вы оцените мою свободу? По пять тысяч золотых марок каждому подойдет?

–Нас шестеро – грубо ткнул в него пальцем и скорчил гримасу Турмадин – забыли об остальных.

–Так, так, так – услужливо закивал профессор – итого тридцать тысяч. И еще тридцать через два дня – гарантия моей свободы. Я выпишу и пришлю вексель. Это целое состояние. Минуточку.

–Не советую делать резкие движения – приставила к его горлу лезвие своего копья Гирке. Она держала оружие на вытянутой руке, и по всему было заметно, что эта, несомненно тяжелая палка, нисколько не тяготит ее необычайно крепкую ладонь.

–Да, да – со всем обстоятельством, словно ведя деловую беседу с важным клиентом, отвечал глава оккультного общества. Он медленно встал, подошел к сейфу, аккуратно открыл его и достал бумаги. Разложил на конторке и пересчитал банковские ассигнации – ровно тридцать тысяч. Дайте мне три дня....

Он развернулся к агентам и протянул им деньги, но сверкнула секира, и профессор оккультных наук с тяжелым вздохом опустился на ковер. Пламя в камине поникло, в комнате стало сумрачно и словно запахло нечистотами.

–Ленай.... – присел на корочки и поднял с пола бумаги Турмадин – надо было сдать его сэру Вайриго и получить награду.

–Так сдавайте – пожал плечами Элет – теперь точно никуда не убежит.

Гирке присела рядом с телом и достала из сумки профессора остальные деловые бумаги и деньги. Проткнула копьем книгу по демонологии и отправила ее в камин.

–Все обобрали? – снимая с пояса убитого золотые часы в виде головы уродливого бульдога, оглядел кабинет Турмадин и достал из сумки склянку с зеленым гелем.

Когда они вышли из особняка, и ступили на каменную дорожку к воротам, то увидели только мелькающие между белых деревьев темные плащи. Почуяв беду, неверные телохранители покинули своего господина. За спинами агентов, в кабинете на втором этаже, полыхнул взрыв. Белое химическое пламя с ревом вырвалось из окон и в считанные секунды охватило весь деревянный дом.

–Дело закрыто? – развязно запустив руки в разрезы штанов, оглядел заснеженный двор зимнего особняка Элет.

–И прибавка к жалованию – пересчитывая ассигнации, согласился Турмадин – хой, будем надеяться не фальшивые. Жаль, что убили, было бы еще тридцать...

–Да надул бы – отмахнулся Элет – не христианин, что с него взять?

–Красивая зима – глядя на заснеженные березы, кивнула Гирке и, как делают рыцари после боя, отерла о рукав лезвие копья. Из ее прически выпало несколько прядей блестящих черно-серых волос. Она печально улыбнулась. Свет пожарища таинственно блеснул в линзах ее толстых очков.

Пришла зима. Пока еще ранняя и теплая, но уже белая и снежная.

После ареста барона Эмери и гибели охмурившей его и многих других видных деятелей города шайки, у второго отдела полиции набралось очень много дел. И самым главным было восстановить и набрать новый штат, организовать работу и вернуть в дело так хитроумно сохраненный лордом Динмаром и сэром Бенетом архив.

–Ганс Ларге – заглянул в госпитальный дом Гильдии Вертура.

–А! – потянулся к своей палке раненый наемник – Марк! Страшный человек! Пришли арестовать меня?

Мора Хорнет, которая как раз делала ему перевязку, бросила на детектива взгляд кошки у которой пытаются отнять котят и вскинула руку.

–Не видите, мэтр Ганс ранен! – заявила она – Проваливайте отсюда!

–Как хотите – пожал плечами детектив – контракт оставлю на столе.

–Хо! – воскликнул Ларге – какой еще контракт?

–Вы наемник. А это контракт от мастера Ди. Можете почитать.

–Я потерял очки в драке – нагло наврал тот и, заметив ожидающий взгляд детектива, все-таки сознался – ну вы что, не знаете? Вы опять издеваетесь? Хой, Вертура! Я же не умею читать!

Детектив подвинул трехногий табурет и взялся за чтение, потом достал перо и Ларге с гордым видом накарябал единственную букву которую он умел писать – 'Га'. Первую букву своего имени. Итак.

–Лейтенант Гарри Басик. Разжалован за отсутствие прилежания.

–Матфей Верит. Восстановлен на службе в должности архивариуса.

–Бикус Драйзер Акора – принят на службу в должности технического консультанта.

–Лилабет Гирке. В скобках (Акора) и подписано – фамилия отца. Принята на службу в должности агента.

–Марк Вертура. По собственному желанию переведен с должности старшего следователя в должность детектива.

–Вильгельм Тирэт. Зачислен в штат на должность старшего следователя.

–Кая Райне. Зачислена на должность леди-наставницы.

–Дон Ризет – ушел по собственному желанию.

Остальные – Ленай Элет, Максвелл Турмадин и Хелен Миц так и остались в должностях агента, консультанта и секретаря соответственно.

Доктор Миксет еще долго лечился от полученной под стенами дворца Гарфинов тяжелой раны. Он ушел из полиции, открыл свою практику и всю оставшуюся жизнь занимался тем, что писал мрачные, мистические рассказы и повести. Впоследствии он даже печатался в литературном журнале.

Когда были изготовлены кресты и мемориал, на небольшом кладбище Динмаров состоялись похороны. Варфоломей Бенет, Герхард Пемкин и Карло Спонсоне были торжественно погребены в этот день.

–Они были лучшими – сказал кто-то.

–В наш отдел других не берут – с горькой гордостью, от того, что он лично и очень хорошо знал каждого из этих людей, ответил Тирэт.

–Неслабые парни – согласился стоящий тут же без шапки и с лопатой в руках Хекстон – славная история. Жаль что я здесь ни к времени, и ни к месту. В прямом смысле слова.

И он достал Евангелие с картинками, которое велел купить для него лорд Динмар, и прочел несколько строк. Он никогда не читал Священного Писания, так как, пока был полковником, он думал, что может все, но теперь ему захотелось взять и читать эту книгу, потому что написанные в ней слова мистическим образом привносили покой в его смятенную, затерявшуюся в чуждом ему мире, душу.

Рядом с могилами Бенета, Пемкина и Спонсоне стоят могилы Мацла Бирса, Аристофана Лука, Николая Перкиле, Диона Лайнета, Барда Микуса, Альберта Корка, Мэла Дигета и Айлин Вайс. Наставница Салет всегда следит за тем, чтобы снег и листья не засыпали их, а весной и летом всегда росли красивые декоративные цветы.

Лорд Динмар никогда не посещает могилы своих бывших соратников и друзей.

–Если бы у меня были дети... – как-то за чашкой чая перед камином в гостиной, поделился он мыслями с наставницей Салет – трудный вопрос, позволил бы я им пройти тот путь, которым прошли мы.

–Вот вы сами это им и скажите – улыбнулась волшебница.

–Рин – лорд Динмар отвел взгляд в сторону и сделал вид, будто он не понимает о чем идет речь – не понимаю, что вы хотите сказать этим?

–Двое. Оба мальчики – сказала она и загадочно улыбнулась.

Улыбнулся и лорд-полицмейстер, но чтобы спрятать улыбку, он, как смущенный юноша сделал большой глоток из чашки.

–Рин, и вы не сказали тогда...

–Вы же сами говорили о выборе между личными предпочтениями и перспективами. Без меня бы вы не справились. А если бы вы не справились...

–По счастью в истории нет сослагательного наклонения. Давайте партию в шахматы.

Стоял снежный, холодный, но мягкий декабрь.

–Опухолей нет – поведя сканирование головного мозга Марисы, сообщила детективу наставница Салет – ее нервная система сильно пострадала, но сейчас томограмма в норме. Если все что вы рассказали верно, то этот глубокий сон – это шоковое состояние. Ее разум проживает в нормальном времени то, ускоренное, которое она провела в состоянии фанги.

–Кто такие фанги? – спросил детектив – черно-белые демоны. Хекстон тоже спрашивал.

–Падшие ангелы. Демоны, машины, люди. Сила без Бога, которая даже с самыми благими намерениями неминуемо обращается злом.

Вертура кивнул.

Марису перенесли в ее дом. Наставница Салет, Лилабет Гирке и Хелен Миц по очереди ухаживали за ней. Вертура часто сидел и держал ее за руку. Вглядывался в светлое и спокойное, озаренное легкой счастливой улыбкой лицо. Пытался звать ее. Пытался, как делают магнетизеры из книжки, представлять ее облик и направлять в его сторону мысли. Из этого ничего не выходило, но он не терял надежды. Каждый раз, приходя домой, он касался ее руки и целовал ее в лоб. Читал вслух газеты и книги. А ночью просыпался в соседней комнате и в напряжении вслушивался в темноту, пытаясь различить ее дыхание в шуме ветра за окном. Ему было больно и тоскливо в темноте. Хотелось плакать от одиночества, но еще страшнее было пойти и лечь на кровать рядом с не мертвой ни живой любимой женщиной.

Райне иногда заходила к нему. Как-то принесла его старую мантию и книгу. Все, что осталось от его вещей после пожара, потому что Райне забрала их домой, чтобы починить после нашествия восставших мертвецов. Они с детективом каждый день виделись в новой конторе. Большом каменном доме на углу проспекта Лордов и улицы Цветов, что ближе к центру города. Детектив и наставница Райне часто беседовали. Говорили о Боге, о книгах. Вспоминали пережитые события и ушедших. А потом Райне поступила в Академию и у нее стало совсем мало времени, зато появилось очень много книг и важных дел. Как в семье, так на учебе и на службе. Дети пошли в школу, надо было защищать докторскую диссертацию по теме 'Прикладной магнетизм в детективном деле'. Она стала сосредоточенной, внимательной и спокойной. Держалась легко, но отстраненно, и больше не пыталась ни заигрывать с окружающими мужчинами, ни пытаться найти себе мужа.