Текст книги "Долгая осень (СИ)"

Автор книги: Михаил Фиреон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

–Это волны – радостно догадался Турмадин – он не живой, слышите? Воняет в такт плеску волн!

–Посветите – распорядился доктор. Он присел напротив лужи, и зачерпнул перчаткой черный конденсат, размял его носовым платком – снова черви – разочарованно бросил он и отер перчатку о деревянный столб.

Вокруг уже шумела возбужденная толпа стягивающихся к набережной зевак. Хрипло, срываясь на визг, ревели полицейские рожки. С грохотом разбрызгивая осенние лужи, подлетел черный дилижанс. С крыши ударил яркий луч электрического прожектора.

–Где он? – разрезая белым лучом туманную мглу, яростно потребовал у доктора кавалер Вайриго – вы его потопили? Смелое решение. Вы опередили нас. Но, возможно, это к лучшему. Что вы с ним сделали?

Все пожали плечами. В свете прожектора было отчетливо видно, что держащая корму брига кнехта вырвана, а пирс обрушен. Двое орденских сержантов уже осторожно спустились к мосткам.

–Прощайте. Останусь тут. Буду в конторе с утра – предложил Турмадину и Райне покинуть свое общество, доктор. Вглядываясь в темноту, он пошел вдоль набережной. Оставшиеся переглянулись.

– И позвольте поинтересоваться, как вы на него забрались? – поведя бровью, поинтересовался капитан. Оставив прожектор включенным, он разглядывал пирс и море через маленькую подзорную трубу.

–Ну, взяли и забрались.... – делая вид, что он не смущен враньем монаху-рыцарю, отвечал Турмадин.

–Неправильный ответ – с треском сложил свой оптический прибор и мило улыбнулся ему капитан – остаточное полое барьера сохраняет целостность. У вас новые кадры? Или достопочтенная леди Салет добавила новое заклинание в свой гримуар? Впрочем, сию секунду, это неважно – он осторожно слез с козел и открыл дверь дилижанса – садитесь ко мне, вы устали и замерзли. Леди Райне, рад видеть вас в полном душевном и физическом здравии.

–Сэр Вайриго... – выдохнула она, ее щеки вспыхнули, она смущенно скривила губы и отвернулась.

–Не беспокойтесь, я никому не скажу, что вы сбежали из тюрьмы – доверительно качая головой, сообщил ей пожилой кавалер с кошачьими глазами – скорее садитесь, сюда едет полиция. Один Бог знает, что может прийти в голову этим беспринципным мерзавцам.

Этот вечер Ларге проводил неподалеку от малой Портовой площади.

–Гарпунер? – с недоверием покосился на чехол в руке наемника, охранник – старый бородатый матрос все-таки пустил его в зал.

Ловко перекинув ногу в обшарпанном, носатом башмаке через скамейку, Ларге расселся за столом и, критически оглядев утоленное вечерней пирушкой общество, схватил за рукав спешащую с подносом служанку и крикнул ей.

–Юва с хлебом!

Потянулся долгий и унылый вечер, но все изменилось, когда ближе к девяти в кабак завалились какие-то вооруженные большим залихватски раскрашенным барабаном гармонисты.

–Кто денежки платит, тот и музыку заказывает! – недвусмысленно намекнули они собравшейся матросской братии.

–А ты покажи музыку, может и денежка найдется! – нахально выкрикнули из зала и гармонисты расселись перед открытым очагом. В воцарившейся под закопченными балками питейного зала скептической тишине они отсчитали доли и ударили по мехам. Не успели они сыграть и половины известной моряцкой песни, как из-за столов повыскакивали первые жаждущие танцев. Началось настоящее веселье – одни танцевали, другие, кто уже не мог танцевать, хлопали и стучали ногами и кружками в такт и не в такт музыке, а те, что были уже совсем пьяны – подвывали из задних рядов.

Уныло оперев голову о ладонь, Ларге со скукой взирал на разыгравшееся в центре зала веселье. Он выпил юва, но ему так и не стало легче. Он взял еще и теперь давился перед почти что полной кружкой. Не помог даже жареный хлеб с чесноком. Он не знал, сколько времени и уже было хотел подняться и дойти до хозяина таверны чтоб запросить постель, как какое-то, свойственное людям его профессии – охотникам, наемникам и авантюристом, чутье подсказало ему, что то-то не так. Оглядевшись, он заметил, что сидящий напротив него старик внезапно заиграл лицом и, вытянув шею, подался вперед.

–Хой! Не сюда! – резко схватил свою кружку и отстранился Ларге, прежде чем неудавшийся пьяница с утробным 'Баааа', упал на стол. Потоки вонючей жижи полились во все стороны, кто-то вскрикнул и тоже отшатнулся, но было поздно. Только ловкий наемник успел не попасть под зловонные брызги.

–Да я щас тебя! – схватил пьяницу за плечо сосед. Жилистый и худой мужчина с руками и лицом плотника одной рукой пытался отряхнуть свою забрызганную серую мантию, второй теребил распластавшегося по столу в луже собственных отходов старика.

–Ыыыы! – проревел тот и, откинув голову, схватился обеими руками за стол и, запрокинув к потолку шею, дико выпучил глаза и громогласно завыл в потолок.

–Ты чего творишь??? – в ужасе отшатнулся от него плотник, он хотел сказать что-то еще, но его слова потонули в диком, перекрывшим и музыку, и веселые крики вое. Не меньше половины собравшихся в зале гуляк обернувшись к стене, выли на все лады. А когда закончилась первая волна крика, они, словно повинуясь какой-то единой, только им ведомой воле, повскакивали со своих мест и с пола и бросились к дверям. Озадаченные первым впечатлением гуляки уже успели испугаться и с жалобными, полными ужаса криками тоже поспешили покинуть распивочную. Началась давка. Дико вращая глазами, сумасшедшие выли, били и кусали окружающих. Разрывая в клочья одежду, мужчины и женщины с диким воем метались по залу. С искаженными чудовищными, исполненными нечеловеческой дикости, гримасами лицами, они, словно загнанные в ловушку животные в поисках выхода бросались друг на друга и на посетителей. Один – тот самый старик, который завыл первым, перевалился через стол и попытался вцепиться в бедро Ларге, но тот с кошачьей грацией увернулся от нападавшего, подхватил от стены свою палку и без размаха стукнул нападавшего древком промеж глаз. Старик взвыл еще громче и бросился к уже разбитому кем-то окну. Миг и он выскочил наружу. Ларге подпрыгнул следом и, оттолкнувшись ногами от скамейки, очутился во дворе. Дал пинка какому-то вставшему на четвереньки и воющему на забор моряку. Охваченные массовой истерией люди бежали к углу – к малой Портовой улице. Другие же – кому посчастливилось вырваться из охваченного паникой зала, размахивая руками с дикими, полными ужаса призывами о помощи, бежали в противоположную сторону – к торговой площади. Приметив опытным взглядом, что сумасшедшие не кидаются на людей если те не стоят у них на пути, Ларге бросился следом за скачущими на четвереньках к пирсам.

–Хо! – выскочив на набережную, только и воскликнул он и едва успел увернуться от проскочившего мимо и плюхнувшегося на четыре конечности толстяка-барабанщика из компании гармонистов. С моря надвигался тяжелый, слишком тяжелый, чтобы подняться много выше набережной, серо-черный маслянистый туман и вообразившие себя стаей собак граждане – матросы, торговцы, солдаты, бродяги и грузчики с диким остервенением выли на это уродливое клубящееся облако. Приглядываясь к этой апокалипсической картине, Ларге аккуратно лавировал между упавшими на колени и воющими на пирсы сомнамбулами. Туман впереди поднимался все выше и выше, пока не начал переливаться через набережную и не пополз по мостовой. Когда он поглощал вставших на четвереньки людей-собак, те пронзительно взвизгивали и выбегали прочь. Но это длилось недолго. Ларге даже не успел подойти достаточно близко, чтобы разглядеть, что же является источником тумана, как тот пошел на убыль. С туманом начал стихать и вой. Сомнамбулы растерянно замолкали и в бессилии валились в грязь. Повсюду слышались жалобные, плачущие стоны. Осторожно потыкав палкой какого-то печально всхлипывающего господина, Ларге присел рядом на корточки и протянул руку.

–Оставьте меня! – заплакал несчастный. Наемник поднялся на ноги и огляделся. Вверх по улице, в толпе уже подавшихся на место происшествия любопытных он заметил две знакомые фигуры. Высокого, плечистого, сутулого и вооруженного револьвером доктора и размахивающего фонарем, исполненного евангелической серьезности Турмадина. Осторожно, чтобы не попасться на глаза бывшим коллегам, наемник покрепче сжал свое оружие и, пятясь, отступил в тень.

Глава 12. Предатель.

Утром зашла наставница Салет. Вошла в комнату и поставила на стол свой кожаный докторский саквояж. Словно почувствовав ее приближение, проснулась и Мариса. Открыла глаза и, заложив руки за голову, уставилась в потолок.

–Холек – обратилась наставница – сходите к мяснику. Купите холодного мяса, масла, зелени, белого хлеба и сыра. И обязательно не забудьте вот этот чай.

И она ловко начертила на клочке бумаги какую-то совершенно неведомую детективу закорючку. Вертура сонно кивнул, намотал на ноги портянки, надел сапоги, накинул плащ, взял корзинку для еды и вышел в коридор. На улице было холодно и мокро. Туман прошел и его снова сменил ледяной осенний дождик. Когда детектив вернулся, дверь была незаперта. Жарко горел камин. От его ровного пламени в комнате было одновременно жарко и свежо. Едва различимый запах какого-то диковинного магического эликсира разливался по комнате. За раздвинутыми и подвязанными шторами белело утреннее осеннее небо.

–Марк – радостно позвала с кровати Мариса. Вместо вчерашней верхней одежды на ней была ее твердая крахмальная ночная рубаха, волосы причесаны, а сама кровать аккуратно перестелена.

–Как ты? – доставая из корзинки еду, спросил детектив.

–Отлично! Лучше чем когда бы то ни было – весело закивала писательница – правда леди Салет исколола мне все руки. Немного болит.

И она продемонстрировала прижатые к локтям тампончики.

–Ну же, что ты там копаешься! Давай сюда – Мариса резко уселась на кровати и потянулась к корзинке – так хочется есть... Бррр, что так холодно!

И она стремительно навертела себе бутерброд. Вертура налил воды в кофейник с длинной ручкой и поставил его в огонь. Подогнув ногу, он уселся на пол спиной к кровати и откинул на перину голову. Он пожил руку на колено, прикрыл глаза, сидел и слушал, как в камине потрескивает огонь, и как Мариса энергично хрустит переложенными мясом и сыром листьями капусты.

–Спасибо тебе – прожевав половину огромного бутерброда, внезапно сообщила она. Отложив еду, отерла руки о полотенце и запустила пальцы в длинные волосы детектива.

–Мне? – изумился тот – мы чуть не погибли, и это все моя очередная дурацкая идея.... Райне еще припомнит мне вчерашнее...

–Нет – лаская его шею, заверила писательница – все в порядке. Мы сделали все, что от нас требовалось. Такое у нас служение. Леди Салет сказала, что, возможно теперь удастся разгадать загадку этого корабля, а если он еще раз появится в наших водах, его потопят лазером или ракетой и никакие баронские запреты уже не помогут ему. Если бы не мы, погибли бы люди капитана Вайриго, а мы бы так ничего и не узнали. Они бы не смогли вернуться и остались бы там навсегда. Так что мы герои. И знаешь... еще я теперь гораздо лучше понимаю и тебя и всех остальных. Раньше я думала, как Райне – ну играются большие дядечки в детективов, в полицию, ну как я со своими книжками, или она со своими домашними хозяйствами. Это у вас такая опасная игра, как с мечем на кабана, или рыцари на турнире. Нет, чтобы жить как нормальные люди. А вчера вы с Ленаем знали на что идете, боялись, не хотели, но шли. Это я даже не думала, что может случиться что-то такое. Потому что первый раз ничего не знаешь и не так страшно. А вы были просто настоящими героями.

–Герои – фыркнул детектив – да я... чуть Богу душу не отдал. Я вообще боюсь океанов и волн. Ненавижу шторм, ненавижу когда под ногами нет земли, и еще и качает. А тут, и еще это окно.... Ловко ты его закрыла.

–Леди Салет же сказала, что в состав препарата входит какой-то транквилизатор – улыбнулась Мариса – никаких возражений – все равно вы отлично справились.

–Ага, жди. Вот сколько живу, все не могу понять, где все те смельчаки и герои, что так любят бахвалиться по кабакам, и разглагольствоваться о своей преданности господу, королю и собственным принципам? – взял корзинку, намазал маслом и положил себе на мясо сыра детектив – отчего-то они в такие рейды не ходят. Мы конечно герои, но это был просто полный....

–... Люблю тебя за твою скромность! – Мариса попыталась поцеловать его, но детектив был слишком увлечен бутербродом.

Он смущенно встал и налил полфужера вина, заварил чаю и смешал одно с другим, как написала в записке наставница Салет. Передал фужер Марисе.

–И вообще меня даже от воспоминаний вчерашнего уже штормит – вставил он свое слово, пока писательница пыталась понемногу пить свой горячий крепленый вином чай – я вот так и не понял, мы кода поднимались на волнах, мы отрывались от воды или нет? А вон еще есть герои, которые летают на воздушных кораблях. Никогда не сяду, даже если крест за храбрость дадут. И вообще, куда это нас вчера занесло? Леди Салет что-нибудь говорила? Они вообще видели, что там происходило? Уверен, со стороны было очень даже жизнеутверждающее зрелище. Особенно наши лица.

–Она сказала, что это край мира – отставив так и недопитое вино, отвечала писательница с легкой усталостью в голосе. Она сидела, откинув голову на широкую спинку двуспальной кровати, поджав колени и закутавшись по самый подбородок в плед. Недовведенный бутерброд остался на столике рядом с альбомом модной гравюры и подсвечником.

–Ну там, на краю мира, все иначе и люди под воздействием иных законов физики превращаются в чудовищ, как люди-собаки или что похуже. У тебя не бывало такого. Когда леди-наставница говорит, как будто кружится голова. Все вокруг становится таким четким и ярким. Я помню, о чем мы говорили, но не помню ничего конкретного.... Обычно у меня отличная память, но тут что-то не так.

–Это гипноз – пояснил Вертура. Он уселся на диван и поймал ладонь Марисы. Тонкие пальцы были необычайно твердыми и холодными – ну или что там у магнетизеров.

–Ага – Мариса зевнула во весь рот и откинулась на подушки – точно. Хотела бы я также. Паф! И все мужчины у твоих ног!

И она, продолжая держать его за руку, перевернулась на бок и поджала колени. Ее темные, почти черные глаза весело горели над бежевой наволочкой подушки. Вертура склонил голову, улыбнулся и хотел пошутить что-то в стиле, что ему не нужны мужчины у его ног, но не успел сформулировать нужные слова, как почувствовал, что тонкая рука в его ладонях ослабла, пальцы стали мягкими и гибкими, и казалось, даже потеплели. Приглядевшись, встревоженный детектив заметил, что глаза Марисы сомкнулись, черты лица расслабились, губы застыли в легкой счастливой улыбке, а дыхание стало необычайно глубоким, медленным и ровным. Изумленный столь быстрым погружением в этот глубокий нарколептический сон, детектив проморгал, и взялся за свой бутерброд.

Он приготовил еще вина с чаем и оставил его на тумбочке, поставил корзинку поближе к окну, где холоднее и, затолкав дрова в камине подальше к стенке, обратился к часам. Было без десяти девять. Пора было в контору.

Отец Базилио – один из капелланов гильдии Охотников сегодня вел исповедь. Отчитав канон, он в тяжелом ожидании стоял у аналоя и, ритмично кивая, выслушивал очередную порцию рассказов о грехах и их подробностях. В храме было людно душно и холодно. Под сводами стояла разгоняемая редкими, чадящими свечами тьма. Таинственно поблескивали нимбы икон. Аромат ладана смешивался с горьким дымом из растрескавшейся печки. Пономарь заканчивал дочитывать часы. Вот-вот должна была начаться субботняя литургия.

–Мора – приветствовал иерей маленькую коренастую девицу с едва прикрытыми широким капюшоном длинными светлыми волосами, и, делая призывный жест в сторону лежащего на аналое стального распятия, потребовал – кайся.

Та нерешительно тряхнула намотанными поверх рукава плетеными амулетиками и, быстро глянув на строгого, с горящими темными глазами и огромными, как у великанов с картинки ручищами, капеллана, обратилась к полу.

–Отец Базилио, я.... Один студент... Ормет... пригласил меня попить кофе.... – пряча застенчивый взгляд в высокий воротник мантии, прошептала она – он такой весь.... Книжку с картинками принес....

–Нет – с треском опрокинутого контрабаса, хлопнул пальцами по деревянной раме аналоя, капеллан – на кофе со студентами не благословляю. Студенту нужна предоваательша с розгой, чтоб сидел и экзамен учил. А тебе надо дурня, такого же как ты, и будет вам вдвоем счастье. Так что, выбрось их головы все эти глупости, иди к отцу и ни о каких кофе с картинками и не думай. Господь как благочинный – сам все выдаст, когда надо будет.

И он ловко накинул на голову девице епитрахиль, проштамповал крестом и обратился к темной арке, откуда их ожидающей своей очереди толпы, уже выходил следующий исповедник.

–Йоз – вперил горящий взгляд в модного, украшенного красивой кучерявой бородкой солдата в цветном шейном платке, капеллан – кайся.

–Я тут заходил в один дом... – с легким самодовольством, словно терзаясь сладостными воспоминаниями и одновременно слегка-слегка стесняясь их, начал наемник – госпожа Закет пригласила меня чинить шкаф, а потом.....

–Брат Йоз – угадав, о чем пойдет рассказ дальше, перебил его отец Базилио – ты до скольки считать умеешь?

–До ста! – со слабо скрываемой гордостью, заявил ни о чем не подозревающий солдат и выпятил расцвеченную модным платком грудь.

–Так вот – доверительно сообщил ему капеллан – сделаешь пять раз по сто поклонов, тогда и будет тебе причастие.

И он накинул на голову счастливо улыбающегося солдата епитрахиль и со словами молитвы отпустил его к празднику.

Несмотря на длинную, собравшуюся под темной аркой очередь, никто особо не спешил выходить к капеллану в круг свечей. Есть такие люди, которые всегда ждут конца исповеди, чтобы подольше порассказать о своих любимых грехах и о том, как хорошо, что ты регулярно ходишь на исповедь и от этого ты такой замечательный христианин.

Следующим вышел Ларге.

–Брат... – запнулся, вспоминая имя, отец Базилио – Ганс. Давно тебя не было. Это хорошо.

–Хорошо? – прижав к груди палку, с легким, молодцеватым, недоумением переспросил тот.

–Да – кивнул капеллан – такие грешники как ты приходят только когда есть в чем каяться. А как, ты сам знаешь, не покаешься, не спасешься. Скорее же исповедуйся, только господу известно, может это последние секунды твоей жизни.

Напористый тенор отца Базилио гулко звучал под стенами храма, совершенно не стесняясь того, что кто-то может подслушать тайну исповеди.

–Я убил полицейского – покачивая головой, чтобы лучше утрясти в ней собственные мысли, высказался Ларге.

–Ты убил его душу? – уточнил капеллан.

–Я раскроил ему голову – признался наемник – но он был скотиной и трусом...

–Хорошими бывают только святые. А как полицейский, душу свою он убил задолго до тебя – утешил отец Базилио – не отчаивайся, ты был всего лишь орудием в руках Господа.

–Пожалуй, вы правы – закивал Ларге – но теперь – он бросил на капеллана горящий и растерянный взгляд – но теперь, из-за него, я не могу исполнить свой долг.

Отец Базилио ждал. От осознания собственного косноязычии Ларге начинал приходить в ярость.

–Дьявол, я вчера был в порту, там было такое, и я должен был помогать Вертуре и остальным но.... Этот полицейский! Я охотник и у меня есть контракт. Убивать людей-собак, светящихся червей, взрывающихся слуг.... А теперь я сам вне закона. И что теперь я могу сделать?

–Можешь – внимательно заглянул в его светлые глаза капеллан – твое оружие при тебе. Если ты ищешь подвига, Господь обязательно позволит тебе совершить его. А тем более остановить злодейство – это богоугодное дело. Спасаются не по малому количеству грехов, а по большому количеству добрых дел. Благословляю тебя!

–И мое оружие... – с благодарностью протянул на обеих руках, как того требовал кодекс приличия лезвием влево, свою палку Ларге.

–С крестом? – занося руку для крестного знамения, требовательно спросил капеллан.

–Нет – отрицательно покачал головой тот – крест, похоже, забыли...

–И чтобы обязательно с крестом – умелым движением отец Базилио пожал древко так крепко, что палка едва не вылетела из рук восхищенного наемника – без креста нельзя.

И, прочтя разрешительную молитву, он снова обратился к очереди, а счастливый Ларге одним прыжком оказался у праздника с размаху клюнул икону всех святых и образ святого Георгия – облаченного в полный латный доспех с алебардой в руках и попирающего многоглавую зубастую гидру, перекрестился перед распятием и Богородицей, и, не дожидаясь окончания службы на крыльях веры вылетел из храма на крыльцо.

–Никаких поблажек! – поделился впечатлениями переместивший свой цветной платок с шеи на голову отдыхающий у перил от тяжести собственных грехов Йоз – самое важное для души это строгость духовника!

–Это богоугодное дело – доверительно сообщил ему наемник и недвусмысленно продемонстрировал свою пустую трубку. Солдат кивнул и поделился с ним табаком. Выкурив вторую трубку и немного приведя в порядок мысли, Ларге все-таки вернулся в церковь и достоял литургию до конца.

–Вы же Мора Хорнет! – уже на выходе, приметив знакомую девицу, нагнал ее на ступенях храма Ларге и представился – Ганс! Ганс Ларге! Мы знакомы с вашим отцом! Он же кузнец. Вот он мне как раз и нужен!

–Он не говорил о вас ничего хорошего – придерживая обеими руками широкий капюшон, подняла глаза на надувшего щеки наемника, девушка. Ее длинная, скрадывающая фигуру светло-коричневая мантия и широкий бежевый плащ едва могли скрыть ее крепкие, привычные к работе в мастерской, плечи. Старые, вытертые сапожки были обмотаны бежевыми шерстяными лентами, а длинный шарф из колючей небеленой шерсти спускался почти до колен. Ларге заулыбался и выпятил грудь. Если отбросить предрассудки и вкусовщину, Мора была милой и симпатичной девушкой.

–Вы были должны ему бочонок юва – высказала она, когда они уже шли по улице.

–Он делает такие заказы, что может купить себе хоть сто таких бочек – обиженно выпалил Ларге – а я что, похож на банкира? Я благороден, но не богат, так что сегодня мне даже вчерашнее запить нечем!

Они обошли черное здание церкви, и подошли к воротам Гильдии. Во дворе было людно. Несмотря на ранний час, гостевой дом уже гудел как растревоженный улей. Наемники всех возрастов и мастей шумно толпились на крыльце, курили трубки, прикладывались к флягам, мерялись амулетами, ботинками и латными перчатками. То и дело въезжали и выезжали со двора верховые, кареты и фургоны. От навесов летней трапезной тянуло вареными бобами с тушеной капустой. Ржали лошади, гремели доспехи и упряжь.

–Мой отец придушит вас, как только увидит – сообщила Мора, но Ларге только продемонстрировал ей чехол и многозначительно заявил.

–Это богоугодное дело.

Между гостевым домом и церковью, на маленьком плацу толпилась разношерстная ватага авантюристов. Заломив руки в разрезы штанов, подгибая колени и пожимая плечами от холода, они весело галдели, как толстый капрал с криками строит в шеренгу одну часть отряда и бежит в противоположный конец строя, в то время, как первые от скуки снова сбиваются в бестолковую веселую кучу.

Пронзительно загудел рог. На плац выехал строгий рыцарь в латном доспехе и богатом плаще. Наемники спешно собрались в неровную терцию. Тут же, с краю пристроился и непутевый капрал. Вскинув мушкеты, мечи и пики, авантюристы отсалютовали командиру. Закинули оружие на плечи и с шутками и прибаутками, где по трое, где по пятеро, колонной замаршировали следом за командиром на выход. С ними уехал и инженерный фургон с лиловым пламенем в круге намалеванном на борту.

В мастерских работали круглосуточно. Могучие молотобойцы стучали по заготовкам, выбивая по болванкам округлые формы доспехов, визжали точильные камни и пилы. Пыхтели меха. Мора и Ларге зашли под дальний навес.

–Чего приперся, где мое юво? – гнусаво пропищал маленький, лысый и тощий, но с огромными красными ладонями, и могучими запястьями кузнец Хорнет. Даже по сравнению со своей невысокой дочерью, он смотрелся каким-то совсем несерьезным и крошечным.

–Клянусь, что сегодня вечером он будет у вас на столе... – заверил Ларге.

–Я не пью – презрительно скривился кузнец – и что у тебя на этот раз? – вперившись жадными глазками в палку наемника, с нетерпением потребовал он.

–Это богоугодное дело – заверил его Ларге и распустил полосатые тесемки чехла.

–Борид титана? – не дав наемнику распаковать оружие, выхватил палку из его рук кузнец Хорнет – что ты с ним хочешь сделать? Ты же такой дурень, что даже титановое лезвие затупишь.

–Мне нужен крест – объяснил брезгливо разглядывающему выточенный на лазерном станке Пемкина клинок кузнецу, Ларге. И добавил – отец Базилио без креста не благословил....

Маленький кузнец поднял на наемника горящий взгляд.

–Руки оторвать тому, кто делает такую дрянь. Нашинкуют мусора, потом жалуются, что только в лом и годится – с отвращением заявил он и взялся за оба конца лезвия так, что Ларге не удержался и воскликнул.

–Не ломайте!

На что кузнец благосклонно улыбнулся и проворчал.

–Будет тебе крест. Но пока не отработаешь прошлое, палку свою назад не получишь. Уяснил?

–На десять лет в рабство не согласен – с гонором заявил Ларге – но без креста не уйду. Отработаю по возвращении! Как смогу! Богом клянусь.

–Что за конторский жаргон, ты что в полицию подался? – возмутился кузнец – вот негодяй – многозначительно сверкнул своими помутневшими от дыма и жара очками дочери кузнец – Мора, спрыгай-ка за кашей, и пусть пришлют кого-нибудь, а то сегодня что-то много лома накидали.

-Начальство требует срочного отчета о происшествии в порту! – теребил детектива курьер – сказали, без бумаги не возвращаться. Ну вы же знаете это начальство...

На этой последней фразе посланник окончательно сник. Пришла Райне, вручила записку с четкой и доступной формулировкой 'собираются улики, проводится расследование' и выпроводила его вон.

–На весь отдел тайной полиции всего один профессиональный полицейский – кивнул в сторону Элета Вертура – кажется у вас там всего три курса колледжа полицейского дела? И они от нас еще что-то требуют. Как там лейтенант Басик?

–Сломана шейка бедра – перелистывая страницы журналов, ответила Миц – это надолго, минимум на три месяца.

–Скотина, трус, формалист и симулянт – покачал головой детектив – Двое уволенных полицейских, один предатель, другой получил травму при первой же возможности. не чувствуете иронии? Господь смеется над нами. Хотя... наглые, амбициозные, самодовольные профессионалы вызывают у меня еще большее отвращение, чем унылые, но искренние неудачники, такие как мы.

–Их успешность задевает ваше самолюбие? – уточнила Миц.

–Именно так – согласился детектив – так что у нас с черным туманом?

Он взял со стола очередную записку доктора, в которой тот сообщал о том, что найденная вчера субстанция это совсем не черви, более того, она вообще не относится к органическим соединениям.

–Они используют гель с высоким содержанием чего-то там с магнитными свойствами для поляризации пространства и работы телепорта... После отключения подачи заряда и оседания, гель формирует длинные мономолекулярные цепочки, которые вибрируют в остаточном магнитном поле – прочел по диагонали вслух детектив, закусив губу, покачал головой и заявил – все понятно. Мне все ясно. Это были не черви. Сказано не черви, значит точно не черви.

–Это было в учебнике по теории порталов – пояснила Райне – нам рассказывали что-то такое.... Но так все равно никто не делает.

–Сегодня суббота – глянул на календарь у камина детектив – в среду вечером состоится бал в баронском замке. На этом балу барон Корсон и его вампирелла убьют всех гостей самыми страшными способами, и в городе начнется катастрофа. Предположим, что все остальные бездельничают, так что у нас четыре с половиной дня, чтобы раскрыть это дело...

–Или уехать, а потом прочесть в газете, чем все это кончилось – закивал Турмадин. Все недовольно обернулись к нему.

–Купите билеты на среду вечер, если что-то пойдет не так, полюбуетесь апокалипсисом с палубы отчаливающего корабля – посоветовал Элет.

–Если бы я был Берро – поднял руки, чтобы все замолчали детектив – чтоб я сделал первым делом? Правильно. Я бы прежде всего... нет, не выпил бы кофе. Я бы собрал все факты и проследил бы логику событий и попытался бы понять мотивы и цели преступников. Надо снова пересмотреть записи.... Возможно, чего-то не хватает. И, надо бы навестить Верита. Тем более он сам приглашал нас. Хелен, мне потребуется ваша помощь.

Они взяли карету и выехали из растревоженной полицейской комендатуры. Ехали молча. Детектив глядел в одно окно, Миц в другое. Каждый думал о чем-то своем. Вертура о темных, мокрых от мелкого осеннего дождя домах и улицах. О дожде, спешащих прохожих, фасадах дворцов и учреждений, проезжающих мимо каретах и верховых. Он пытался думать о деле, но никакие связанные мысли не шли в голову, так что он откинул эти бесплодные попытки и просто думал о том, что видит за окном. Миц думала о том, что вечером надо зашить проеденную молью зимнюю пелерину, о том, что стоит попросить прибавку жалования, иначе не хватит денег на дрова, пока они совсем не подорожали к зиме... Или уже поздно покупать дрова? Она хотела спросить об этом у детектива, но вместо этого сказала.

–На людях вы всегда такой неунывающий, всегда впереди, всегда знаете что делать, а когда остаетесь один...

–Хочется биться головой об стенку – глядя в окно, согласился детектив. Он мог бы сказать много чего еще, но осекся, подумав, что своими словами может испугать и без того немногословную волшебницу. Все-таки рассудив, что надо сказать что-то еще, он повернулся к ней и попытался ободряюще улыбнуться – ну кто-то же должен воодушевлять людей на борьбу. Даже если мы толком ничего не можем сделать. Иначе чем мы лучше этих демагогов из полиции ратуши и замка.

–Да – с улыбкой кивнула Миц и прищурилась. За полтора года кропотливой письменной работы в темном зале полицейской канцелярии, у нее ослабли глаза – у вас хорошо получается. Лучше чем у сэра Бенета. Он всегда такой суровый и строгий. Всегда только приказывает, можешь ты или нет, он всегда требует результат.

–Всегда ходит один, всегда запирается в кабинете – согласился Вертура – говорили, раньше он был другим. Это все старая бригада, ну сэр Динмар, леди Салет, Верит, сэр Адам Роместальдус, учитель Юкс и другие. Когда они только начинали полвека назад. Столько всего важного было сделано. Просто не могу представить себе их всех молодыми.

–Наверное, они были как мы – слегка улыбнулась Миц. На ее бледных щеках проступил легкий румянец – тоже чего-то искали, тоже пытались сделать мир лучше.