Текст книги "Август 1937-го с Возвращения Короля (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

Вахмистры встали во главе своих десятков, колонна перестроилась и рысью тронулась через раскрытые настежь ворота, по грунтовке, ведущей в сторону перекрестка Дэрг-Торфельд...

Уходила, поспешно, рысью, вся ала. Шестьдесят солдат, восемь вахмистров, один ротмистр. Девять ручных пулеметов, более полусотни винтовок, шестьдесят сабель.

По сути – вся охрана "Кувшина".

На объекте по расчетам Командира должно было остаться чуть больше двух дюжин человек – только чтобы занимать половину сторожевых вышек, следить за шлагбаумами на стационарном посту на въезде и за железнодорожным терминалом...

"Кувшин" лежал перед Командиром, и Командир, несмотря на весь свой опыт, не мог поверить своим глазам!

... Они выступили и, сходу, начали.

Командир был волен решать на месте, где лучше наступать, и по итогам размышлений предпочел нанести удар в самом неподходящем, на первый взгляд, месте. Он не стал просачиваться через ограждение, резать проволоку, выстрелами разбивая прожектора...

В кои-то веки он посчитал возможным войти через дверь.

В будке возле шлагбаума, построенной вровень с запертыми воротами, оказалось двое человек. Командир хорошо рассмотрел их лица – расстояние было небольшое, один седоволосый, в годах, другой – крепкий мужик среднего возраста, сидели за столом возле телефона и пили кофе из больших кружек. Командир скользнул ниже окошка, так, что его не было видно ни изнутри, ни с соседней вышки... Народу на базе едва хватило чтобы занять каждую третью, а то и каждую четвертую вышку, и въездные ворота оказались в обширной мертвой зоне. Командир остановился у подножья вышки, сбросил "Мк-у" на ремень и подхватил пистолет-пулемет, прозванный в группе "молотком". Тяжеленькая трещотка с длинным толстым постоянным глушителем и магазином в рукоятке, она оказалась неплоха накоротке, несмотря на откровенно рудиментальный "плечевой упор" из гнутой проволоки... Не фонтан, в плане кучности, но на восемнадцать ярдов, разделяющих его и часового на вышке, можно было стрелять уверенно. Командир поймал на три светящиеся точки прицела голову бедолаги – как почти все его коллеги, часовой исправно смотрел куда угодно, кроме подножия своей вышки.

– П`тух-тц – п`тух-тц! – утвердительно выдохнул "молоток", чуть слышно лязгнув затвором в крайних положениях и сплюнув наружу две пули крупного калибра. Силуэт часового дернуло, и он исчез из виду.

Молчун уже вышел из караулки, нырнув в дверь так, чтобы почти её не раскрывать. Глушитель его "молотка" тоже слабо дымился...

Командир прислушался – он мог и различить в вечерней тишине сухое шипение «Хайджеков» справа и слева от ворот, где в эту секунду должны были распрощаться с жизнями четверо караульных на вышках.

Полмили периметра "Кувшина" "ослепло" меньше чем за тридцать секунд. И у них есть верных полчаса, – потому что смена часовых только что заступила, только что прошла последняя перекличка, и все, кто мог заметить начало инфильтрации, сейчас либо мирно сидит на теплых стационарных постах, либо покоится с миром, заливая кровью дощатый пол наблюдательных вышек...

По сути, Командир уже мог начинать с бензином, но для начала он считал нужным полностью зачистить базу. И ребята поспешно рассыпались мимо обваленных цистерн по всему периметру...

Геннеорг проскочил последним, и взглядом указал Командиру на низкое строение центральной казармы. За ними последовал Молчун, прикрывая старших, когда те перебежками достигли крыльца...

В служебном помещении возле конюшни тоже горел свет. Туда бесшумно, но очень быстро метнулась Оса, приоткрыла дверь, воровалась внутрь. "П`тух-тц-п`тух-тц-п`тух-тц"... На оконное стекло брызнуло темным.

Одного человека убил Полоз – когда высокий мужчина в спецовке вышел из дверей гаража, поглядеть, что происходит на улице, парень вырос у него за спиной и быстро ударил кинжалом под левые ребра. Затем дал короткую очередь в кого-то в глубине гаража, и в соответствии со своим прозвищем, по-змеиному нырнул внутрь...

Геннеорг указал на дверь казармы, указал пальцем на свою грудь и приготовил "бобби" с глушителем. Командир, после полусекундного размышления, утвердительно кивнул. Геннеорг был крупным. Если будут стрелять – даже не прицельно, веером, его зацепят с большей вероятностью, чем его, Командира, а тем более – Молчуна или Осу... Но Командир согласился. Геннеорга не просто зацепить, кому бы то ни было. Даже и нарочно.

Орк потянул дверную ручку, тут же прячась за толстый косяк. Дверь была открыта... Он приоткрыл её так, чтобы пройти впритык, и согнувшись, вихрем влетел внутрь, Командир – за ним, следом – Молчун... дневальный, сидящий на стуле в конце коридора, умер мгновенно – орк разбил ему голову прикладом на инерции, подхватил падающий труп и прислонил обратно на стул. Затем решительно прошел в темное помещение казармы, шаря стволом из угла в угол, мимо оружейной стойки, на которой стояло всего полдюжины винтовок.

Спящие на койках жандармы умерли во сне, без затей. Патронов опять не тратили, обошлись ножами... Когда они уже собирались покидать ставшую мрачной казарму, в дальнем, вроде бы, уже не раз проверенном углу, показалось движение.

Командир вскинул "молоток", но затаившийся в темноте перепуганный солдат, похоже, даже не видел его. Просто у него хватило ума пересидеть нападение, а вот понять в точности когда неизвестные покинут здание, – не хватило... Командир короткой срезал бедолагу, и тот, расплющенный об стену, медленно сполз на пол, роняя штык из слабеющей руки. Еще один солдат вышел из туалета в конце казармы, придерживая в одной руке газету, и зажав пачку сигарет в другой. Они поняли, что он там, едва оказавшись в казарме, но посчитали правильным позволить человеку выйти из нужника, не стали убивать его столь погано... Геннеорг резко развернулся на месте, как фреза с одной остро заточенной кромкой, на стены брызнуло, и парень рухнул в угол, разваливаясь на две части.

Они пробежали внутренний дворик, где охрана проводила построение, и миновали две бытовки рабочих насосной станции и инженеров. Там все уже было закончено – свет в помещениях по-прежнему горел, но пристроившиеся у калиток ребята красноречиво сидели спинами к дверям. Командир осмотрел вышки вокруг хранилища и рядом с железнодорожным въездом, – четыре из них в начале операции были заняты часовыми. Однако Искра в очередной раз подтвердила свою репутацию блестящего снайпера, – периметр опустел полностью... Пустынным были и проходы между цистернами – только подле одной виднелась чья-то нога в ботинке, выглядывающая из тени возле вала.

Однако, пора бы и ...

Поджигать.

Ребята рассредоточились, не дожидаясь приказов, и выполняя каждый свою, четко намеченную заранее роль. Перед началом штурма каждый из них приготовил инструмент и боеприпасы, – специально разработанные поплавковые мины для уничтожения как раз таких объектов. Цистерна с горючим – цель непростая, даже если её уже никто не охраняет. Уничтожить её коробкой спичек не удастся – двухдюймовые стальные стенки, держащие давление тысяч галлонов жидкости, пробьет далеко не всякий фугас. И единственный рациональный вариант, не требующий уймы взрывчатки, – поджигать бензин через наливное отверстие. Оно накрыто тяжелым люком, запломбированным и закрытым на подвесной замок. Каждый боец, уже не обращая внимания на окружающее, забирался по лесенке к люку, доставал пиротехнические кусачки, действующие от холостого пистолетного патрона и способные с одного "выстрела" перекусить толстую дужку замка. После "выстрела" кусачки откладывались, сбивалась пломба, изуродованный замок, и боец открывал лючок, прилагая для этого немалые усилия – обычно тяжелый литой люк открывали двое рабочих, удерживая увесистую стальную плиту за приваренные поручни. После этого боец извлекал из походной упаковки поплавковую шашку термитной смеси, приводил в действие взрыватель с замедлением, и бросал патрон в люк. Закрывать люк не следовало ни в коем случае – кроме промедления, возникал риск того, что зажигательный заряд впустую сгорит в слишком насыщенной атмосфере топливных испарений. Оставив заряд плавать на поверхности жидкости в цистерне, боец должен был немедля бежать к следующей, на ходу перезаряжая кусачки.

У Командира было всего восемь человек, а следовало успеть заминировать сорок цистерн.

Что греха таить, – Командир волновался. Хотя топливная база была зачищена, всегда есть место случайности. Скажем, кто-то спрятался, рассчитывая отсидеться, и в последний момент захочет проявить героизм, попытается вызвать помощь... На базе не звонил пока ни один телефон – но уже через десять минут время следующей переклички постов, после которой обычно должен следовать рапорт начальника охраны, телефонный отчет дежурному в ближайшем отделении жандармерии. После этого, учитывая ситуацию в провинции, уже в течении нескольких минут полиция начнет волноваться за объект, затрещат трели звонков, поднимется по тревоге отряд немедленного реагирования, затем – вполне возможно, и оперативная рота жандармов, или войск ландвера...

Когда полицейские прибудут сюда, их должна встретить только стена огня.

Командир закончил с последней "своей" цистерной, быстро спрыгнул с лесенки, и перебежкой достиг центрального прохода. Так... Все в норме. Молчун, Булат, Полоз и прикрывавшая работу остальных Искра уже ждали задерживающихся. Укрывшись вокруг шлагбаума и караулки, и готовясь в любой момент принять бой. Выдвижение противника следовало ожидать, все же, со стороны дороги – не по железке же, в самом деле, отправят оперативников...

Флэйм, Омела и Геннеорг запаздывали. Командир догадывался, в чем дело – девочки действовали в паре, иначе у них просто не хватило бы сил откинуть тяжелую крышку люка, а Геннеорг закончил свой участок раньше времени, и помогал им. Конечно, прав был Саллах, который как раз и настаивал на однополом составе новой группы Командира – поминая эти самые крышки... Однако, если по сути – ни в чем ином девчонки парням не уступали, а фора по времени была достаточной.

Наконец, закончили все. Флэйм и Геннеорг не проявляли ни малейшего признака усталости, а вот раскрасневшаяся Омела явно запыхалась. Эх. Все-таки не следовало брать пятнадцатилетнюю девку в серьезное дело... Пятнадцать лет – неплохой возраст, сам-то в эти годы успел стать одним из самых результативных фронтовых разведчиков своего полка, однако парень и девка, – разные вещи.

Командир, убирая пистолет-пулемет в чехол и поудобнее перехватывая винтовку, быстрой серией знаков обозначил задачу. Сверился с хронометром – все верно, отсчет четырнадцать минут и сорок восемь секунд. Очень неплохо, – при выделенных с большим запасом двадцати трех минутах...

Теперь надо уносить ноги. Бойцы по очереди перебегали хорошо просматриваемый участок между ограждением и чахлым кустарником по ту сторону дороги, оттуда – к стоящим на возвышенности деревцам, и дальше, исчезая в темноте. Свет прожекторов туда уже не доставал, оттеняя все, что не попадало в освещенные сектора, и ребята мгновенно обращались в невидимок. Последним, уже после орка, пошел сам Командир, даже и не думая оборачиваться на базу, превратившуюся в одну огромную зажигательную бомбу...

...Они стремительно бежали через подлесок, почти не глядя под ноги и заботясь лишь о скорости. К черту следы, к джиннам в зад все размышления, главное – скорость и направление... Единственное, что сейчас могло их спасти – лишние двадцать-тридцать минут, которые в напряженном, самозабвенном беге удастся вырвать у врага. Который еще и не подозревает об их присутствии, но узнает – очень скоро! И уж тогда не пожалеет времени и сил! Командир с досадой отметил, что рана на ноге заболела с новой силой, хуже, чем раньше. Под штаниной шаровар явственно стало мокро, повязка сползла, и кровь стала сочиться с новой силой. Но, конечно, о том чтобы привести её в порядок не могло быть и речи. Они распылили препарат, отбивающий нюх у собак, сначала один баллон, потом через полсотни ярдов – другой. Израсходованные емкости пришлось нести с собой, времени их закапывать или прятать другим образом не было...

Конечно, по уму бы следовало разбиться на подгруппы, и выходить на КТ по очереди, подстраховывая друг друга, и поглядывая назад ... но уж слишком мало времени было заложено планом на отход.

Похабно, – но приказ есть приказ.

В какой-то момент Командир почти что физически почувствовал, как далеко позади, в насыщенной атмосфере бензиновых паров, в латунной гильзе взрывателя первого из пиропатронов догорел замедлительный состав... И совершенно не удивился, когда небо позади них и впрямь осветила ярко-красная вспышка. Её он видеть не мог, потому что не было времени оборачиваться – но ветер донес до его ушей густой хлопок разрыва... Потом её один, и еще... И еще.

Задание было выполнено.

Быть может – кое-кто из нордлингов и успел приблизиться к базе до взрывов, однако пытаться разминировать цистерны или тушить их стало уже бесполезно. Да и нет времени на приготовления... Хотят этого враги или нет, но сорок цистерн взорвутся в течении ближайших семи с половиной минут, превращая базу, да и всю долину, в филиал Хэлло на земле. Роскошные похороны для оставленных там мертвецов. Даже завидно чуточку простофилям...

Баллон проплыл над подлеском неожиданно, – в запале Командир даже не успел уловить сознанием рокот маршевых двигателей, и проанализировать ситуацию смог, уже плотно вжавшись в кочку у подножия старого вяза, куда его исправно забросило тренированное тело, приученное действовать без подсказки. Небо вновь осветила яркая вспышка, – на этот раз не разрыв бензина, а ослепительное миниатюрное солнце светящей бомбы, отделившейся с подвески баллона и повисшей на парашюте. Баллон пролетел дальше, сбрасывая САБ-ы правильной цепочкой, и в сумерках стало светло, почти как днем...

В этом свете Командир различил еще три летающих машины, закладывающие развороты, – одна выходила в сторону дороги и базы, другая – в сторону гор, третья – прямо в направлении их движения. Командир острожено приподнялся, вглядываясь вперед, и увидел ключевой ориентир – лысую вершину покрытого зарослями холма впереди. К югу от этого холма – контрольная точка, там они должны встретится с группой Обезьяна, если от неё еще что-то осталось, и двигаться вдоль дороги до условленного места. Там их ждал ... транспорт. Командир, увы, из-за режима секретности, смутно представлял себе, что значит слово «транспорт» в данном случае, – но группа прикрытия, теоретически действовавшая в провинции параллельно с ударными группами, должна была каким-то образом организовать эвакуацию...

Теперь все это стало невозможным. Баллон подсветил участок, по которому они должны достигнуть КТ, и, похоже, противник начал серьезную охоту...

Но, сайтан побери, как они успели отреагировать так быстро?!! Первый взрыв прогремел три минуты назад – а баллоны уже выходят на снижение, с ближнего, того, что завис над «ключевым» холмом, уже спускаются первые десантники... Сразу четверо, с минимальной высоты! Как такое может быть?

Командир напряженно прокрутил в голове только что проведенную акцию, и не нашел в своих действиях явной ошибки. Реакция противника последовала слишком быстро, противоестественно быстро.

По всему выходило, что целенаправленно оцепляют именно район КТ. О котором знал только он, Саллах ... и Обезьян. А баллоны были уже в воздухе, когда Омела и Флэйм минировали последнюю бочку, и летели, четко зная, где его, Командира надо ловить!

Но позвольте, почему же тогда его даже не попытались перехватить на подходе к "Кувшину", на самой базе, наконец?! Как получилось, что он беспрепятственно сжег уйму бензина, если противник знал о его цели?! Да и откуда он знал, – неужто Обезьян засыпался, несмотря на уверения Саллаха, да еще не провел вовремя двухсотый вариант, так что кто-то из его ребят попал на допрос?!

Все это пронеслось у Командира в голове меньше чем за сорок секунд, пока все равно не было возможности двигаться под ярким светом шести "люстр" в небе. Когда первая бомба померкла, он уже принял решение – надо принимать бой и идти на прорыв. Ночь. Всех сразу теплыми не возьмут – а уж его-то точно. Артиллерийского обстрела не предвидится. Значит надо держаться компактно, чтобы, во-первых, иметь возможность массировать огонь на направлении прорыва, во-вторых – чтобы быть готовым проводить "200-й" вариант. Командир осторожно, так чтобы никто из ребят не заметил, привел в боевое положение полуторафутовый подрывной заряд в кармашке ранца. В сочетании еще с тремя фунтами "диверсионной смеси", – серьезно. Это – для себя, и для тех, кого удастся собрать поблизости в крайнем случае...

Остальных придется "вести по-двухсотому" заранее и как-то иначе.

Впрочем, сейчас это еще не основная задача...

Позиция была не из лучших. Двигаться сейчас было очень плохим делом – однако выбора не имелось, и Командир подметил взглядом глухой овражек, по обоим краям которого тянулись хорошо видные тропинки... Там, у его ближнего окончания, имелось вдоволь поросшего густой травой бурелома, чернеющего сейчас в темноте...

Когда погасла последняя из "люстр", Командир поспешно указал направление остальным и в короткой перебежке, почти прижавшись к земле, метнулся к этим корягам, прячась между торчащими вверх корнями упавшего дерева и ощутив холодную влажную землю у щеки... Остальные живо последовали его примеру, прячась за естественным "бруствером", только Искра, Булат и Геннеорг, у которых были винтовки с оптикой, по его указанию выдвинулись к противоположенному краю, глядя назад.

Прорыв в таких условиях следует начинать так, чтобы противник не мог понять, в какую сторону они ударят. Так пусть получат все... И те, что спереди, и те что сзади.

Командир и прочие лежали, не смея пошевелиться. В стороне уже закончили рваться цистерны, и небо ярко переливалось сполохами отражающегося на облаках пламени... Наверху вообще протекало какое-то коловращение, – баллоны, благополучно высадив десант, ползали взад-вперед, обшаривая близкую землю стволами пулеметных точек с прожекторами, пару раз пролетали какие-то небольшие самолеты, снова повисли бомбы, сгорели и погасли, повисли новые...

А Командир и его бойцы лежали неподвижно.

Наконец, впереди хрустнула первая ветка, зашелестела листва... Командир был спокоен, он знал, что будет делать, а что такое страх – забыл много лет назад. Он сдвинул большим пальцем флажок предохранителя своей винтовки, убедился, что все последовали его примеру, набрал воздуха в легкие...

Первые десантники показались спереди, они высадились раньше, скорее и достигли цели. Командир глянул из-под ветки, поймав момент, когда прожектор баллона резанул светом по высоте – с холма, цепочкой с промежутком в десяток ярдов, осторожно спускались высокие худощавые люди, в шнурованных ботинках до колена и панамах с бесформенными полями. Горные стрелки... У Командира слегка отлегло от сердца. Окажись тут на самом деле серьезный противник – скажем, "охотничья команда" егерского полка, "ухорезы"-лаоми или черкасы-пластуны, шансов уйти у него почти не было. Его "тактический вариант" был рассчитан в первую очередь на людей, для которых встречный ночной бой в лесу – не тривиальная задача, и дай Всевышний, чтоб эти оказались именно таковыми...

До ближайшего из солдат было уже всего полсотни ярдов, когда стрелки показались и за спиной притаившихся бойцов. Геннеорг кивнул в ту сторону, и начал было, оттопыривая пальцы, показывать, сколько солдат противника подходит со стороны горящей базы, но Командир остановил его. Какая разница, сколько их?

И так понятно, что до сайтана лысого...

– "150 ярдов, беглый огонь. "По точкам", но бегло", – приказал Командир жестами, адресуя "сказанное", в первую очередь орку и Искре. Геннеорг кивнул, и пальцем выжал до предела рычаг взвода курка, поудобнее укладывая цевье винтовки на корень. Искру не было видно, но Командир не сомневался, что она поняла и выполнила приказ в точности... За время их недолгого знакомства успел понять, – толковая девочка...

– "Огонь по приказу, после меня, бегло, "по точкам" – но бегло. "Бесшумное", – отставить, только винтовки", – приказал он остальным, и больше не оборачиваясь назад, сосредоточился на ближайшем противнике.

Солдаты меж тем, видимо, просто-напросто что-то почувствовали, как и все опытные военные, и пошли осторожнее, держа винтовки с упертыми в плечи прикладами, всматриваясь в темноту и в любую секунду готовые открыть огонь. Позади жалобно затявкали собачки, нюхнувшие недавно распыленной дряни, внося своим скулежом дополнительное напряжение...

...Первый выстрел произвел Геннеорг – точно согласно приказу, с дистанции почти ровно в полторы сотни. Выстрелил он как раз после того, как пролетел очередной самолет и сбросил "свет"... Пуля попала прямо меж глаз идущему впереди офицеру, заплескав кровью оказавшихся рядом с ним подчиненных. Выстрел Искры опрокинул на спину пулеметчика, которого швырнуло за дерево, следующий – развернул и уложил второго номера расчета, несущего коробы с лентами. Булат первым выстрелом никого не убил, зато его пуля вдребезги разнесла ротную рацию на спине метнувшегося в укрытие радиста.

Естественно, лес тут же буквально взорвался...

Стрелки лупили с обоих сторон, пули свистели над корягами и скашивали отдельные травинки. Спешно хлопали винтовки. Трещал пулемет, уже совсем рядом, казалось, почти под ухом... Вжавшийся в землю Командир, между тем, слышал, что Искра, Булат и Геннеорг не остаются в долгу – скупыми, но точными сериями они выдергивали из-за стволов деревьев, из-за корневищ и валунов все новые и новые цели...

Оружие с обеих сторон было одинаковым, звук и вспышка выстрела винтовок ребят совершенно не отличались от таковых у солдат, и загонщики попросту не успевали отличить своих от чужих. Когда осветительная бомба вновь погасла, Командир чуть высунулся сам, и с минимального расстояния высадил всю пачку в подошедших почти в упор, все еще не понявших картину боя десантников. Когда затвор встал на задержку, а пустая пачка с щелчком выскочила наружу, стреляли уже все ребята, что лежали рядом, – справа плевалась гильзами винтовка Осы, слева чуть более сдержанно, но тоже очень быстро давил спусковой крючок Полоз... Из десяти пуль, выпущенных Командиром, ни одна не миновала цель, – разве что высокого бородатого пулеметчика, оказавшегося буквально в двадцати ярдах от ствола, пришлось попотчевать дважды. Ребята стреляли лишь немногим менее точно, и пространство перед ними стремительно очистилось.

Командир выпрыгнул вперед, не обращая внимания на пальбу со всех сторон, и пролетев полсотни ярдов как на крыльях, метнулся за деревья, во тьму под ветками. Там он наткнулся на целящегося куда-то в противоположенную сторону стрелка, едва успевшего периферийным зрением отметить движение справа. Командир, не останавливаясь, ударил прикладом, и, оставив бедолагу давиться кровью в предсмертной агонии, прыгнул на следующего, уже разворачивающего в его сторону ствол. Ушел с прицельной линии, подломив колени, в броске сократил дистанцию – и вновь страшно ударил, проламывая череп. Третий оказался слишком далеко, но сбоку умело отсеченным одиночным отхаркнул "молоток" Молчуна, и фигура солдата сломалась пополам, заваливаясь вперед...

Ребята бежали следом, не отставая ни на шаг. Бежали быстро, не оборачиваясь, зигзагами ломясь через кусты... Позади трещали выстрелы – как и рассчитывал Командир, стрелки сейчас азартно лупили друг в друга... Конечно, это не надолго. Очень скоро они опомнятся, сообразят – что почем, и развернут фронт, уже в сторону истинной добычи...

Однако, счет в уже не в их пользу. И теперь они боятся – до холода в жилах... На бегу Командир бросил за спину три гранаты, установленные "на минирование" с трехминутным замедлением, чтобы усилить уже созданный эффект.

Позади еще долго трещали выстрелы, в небо один за другим взлетели два осветительных кугеля, баллоны поливали струями трассеров темную громаду леса, садили наугад, лишь бы подальше от своих...

Они уже почти ушли, миновав два заваленных буреломом и заросших овражка, стрельба и рев моторов звучал все приглушеннее. Командир начал успокаиваться – походило на то, что их пытались перехватить оперативные силы, обычный войсковой резерв, созданный по случаю чрезвычайной ситуации. В конце концов, почему он решил, что стрелки высадились только в одном квадрате? Совершенно не исключено, что они быстро "накрыли" все предполагаемые, заранее расписанные возможные пути отхода диверсионной группы... Он уже стал подумывать, не свернуть ли ему обратно – в сторону КТ, туда, где его сейчас меньше всего ждут. Там, возможно, Обезьян со своей группой, и оттуда рукой подать до "транспорта". Если таковой вообще существует, в чем Командир, если честно, крепко сомневался... В тех местах, где "транспорт" должен был быть, не имелось не просек, ни даже сколько ни будь приличных тропинок, берег глухого лесного озера, – куда там ехать, и на чем?! Лошадей если только подгонят – да и то, много ли проку...

Они – впереди Командир, Молчун и Геннеорг в качестве "щупа" и заодно ударного ядра, потом остальные, как раз выходили ко второму значимому ориентиру, – заросшему оврагу, – когда бойцовская интуиция в очередной раз за эту ночь спасла Командира от неминуемой гибели.

Когда они трое, "ядро", перебежали узкую прогалину, едва различимую в тени от нависших со всех сторон крон древних самшитов, слева и справа неожиданно затрещали выстрелы. Вспышки дульных выхлопов осветили низко прижавшиеся к жухлой листве силуэты стрелков, – головы в шляпах-конфедератках с перьями, суровые усатые физиономии...

Гусары. Командир застыл неподвижно, подавив инстинктивное желание выстрелить в ближайшего. Сайтан, что за ночка...

Огонь был убийственно точен. Командир, еще до того, как развернул и дернул за локоть изготовившегося стрелять Молчуна, успел увидеть, как споткнулся и во весь рост растянулся на листве Полоз, получив сразу несколько пуль в голову и грудь, как пуля вышибла жизнь из маленького тела Осы, откатившейся безжизненным кулем под ноги бегущей следом Флэйм...

Флэйм, надо отдать девочке должное, не растерялась и отреагировала – скользнула за ствол дерева, перехватила поудобнее "Хайджэк", и даже успела прицелится, когда с противоположенной стороны ей ударило в затылок, и она упала лицом на землю, роняя оружие... Граб прополз в сторонке и врос в землю поблизости от Молчуна. Рядом с Командиром ввернулась Омела, тяжело дыша и напряженно водя из стороны в сторону стволом карабина. Командир скупым подзатыльником заставил её вспомнить уроки и вжаться в землю, сам вглядываясь в темноту и пытаясь понять, кто еще жив из его ребят и далеко ли враг...

Секунду спустя он получил ответы на оба вопроса – в небе, в который уже раз, пронеслась огненная стрела, освещая все внизу, и он отлично разглядел лежащих между деревьями Полоза, Флэйм и Осу. Искру видно не было, зато он, напрягшись, заметил Булата, – тот, притаившись в густом кустарнике, ни на что не обращал внимания, и выцеливал что-то из "Хайджэка" вдалеке...

Гусары, как только участок подсветили из трехдюймовой мортиры, вновь открыли огонь. Плотный, куда уж плотнее, патронов не жалели, вместе с винтовками надрывались минимум шесть пулеметов.

Значит, либо полусотня, либо усиленная ала, либо какой-то куцый эскадрон, – рассудил Командир. Скорей второе, иначе пулеметов было бы куда больше... Гусары заняли позиции по обе стороны опушки, как будто заранее зная, что на эту прогалину и выйдет враг. И перекрестный огонь открыли в темноте – будто уже имели надежную пристрелку по ориентирам, и могли начать стрелять на звук, на слабое, неотчетливое движение...

В довершение этой "ружейно-пулеметной истерии" в кустах справа и слева разорвались пять винтовочных гранат, – "чертовых перечниц" с ударными взрывателями, начиненных мелкими стальными шариками и крупной картечью. В принципе, попадания легли довольно далеко от притаившихся диверсантов, однако даже в лицо Командиру прилетели высеченные картечью щепки древесных стволов и срезанные листья... Впереди послышались команды, отдаваемые по-рохански, справа из кустарников осторожно приподнялись несколько фигур, и, когда новый кугель осветил полянку пронзительно-желтым светом, солдаты опасливо двинулись вперед. Офицер, которого легко было различить даже в темноте, благодаря золотым погонам, сабле на поясе и властной манере, с которой он отдавал приказы, шел впереди, закусив от волнения длинный ус и целясь из своего длиннющего пистолета "Ройер 96K" незнамо во что впереди. Когда он был всего лишь в нескольких шагах от распластанного тела Полоза, и даже нагнулся над ним, в наступившей тишине раздался сочный, довольно громкий звук, – пуля калибра .455 развалила череп роханца, будто спелую тыкву. Конфедератка полетела в траву, а темноту разорвали десятки вспышек выстрелов – гусары лупили во все стороны, перекрестным огнем выметая полянку еще раз, будто первого было мало. По сути, если бы не прочность самшитовых стволов, да их густота, и Командир и его живые подчиненные получили бы каждый по нескольку пуль, даже вжавшись в землю по самые уши...

Между тем, бесшумная и пунктуальная смерть продолжала косить гусар, избирательно выбивая ключевые звенья в цепи – споткнулся и неловко завалился набок радист, резко отшатнулся и сел на землю, даваясь кровью, один пулеметчик, потерял под ногами опору и упал, выпалив перед смертью очередь в воздух, другой...

Вон один из солдат чуть приподнялся, и глухо крикнул что-то другим, – не иначе, вахмистр, ага... Шляпа бедолаги подпрыгнула вверх, а лицо превратилось во влажное тёмное пятно. Остальные стреляли, стреляли так быстро, как только успевали менять патронные пачки взамен опустевших, но толку от этого было чуть, – то одного, то другого настигали пули невидимых стрелков.

Командир сразу понял, что задумали Булат и Искра, и хотя не вполне одобрял их план, тем не менее, не мог не восхищаться отвагой ребят. Пользуясь своим единственным преимуществом, – бесшумностью и точностью "хайджэков", они, похоже, всерьез решили (вдвоем!!!) сковать боем всех загонщиков. Чтобы дать уйти остальным... Именно поэтому ребята нагло, не жалея патронов, расстреливали врага, пользуясь его же подсветкой, и их не достали до сих пор по самой прозаической причине, – они оба, вероятно, втихую забрались на деревья, в то время как гусары лупили по подножьям и корням, настилая огонь над самой землей...