Текст книги "Август 1937-го с Возвращения Короля (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

"Знакомая до боли ситуация", – подумал, ухмыльнувшись, Дайтон. – "Какую бы важную заботу на всех этих работяг не возложили, обед важнее. И вечно все делается в последний момент!" Судя по лицу Гаудкрафта, тот тоже мысленно поругал "штафирок"...

... – Почти догнав машину, – продолжал полицейский, – водопроводчик заметил, что происходит что-то неладное. Вместо того, чтобы тянуть шланг в бытовку цеха, водитель вылез из кабины и открыл верхний люк цистерны, выпуская наружу каких-то двух людей. А потом, не задерживаясь, поехал к следующему цеху... Двое же неизвестных быстро скрылись за цеховыми воротами. Водопроводчику показалось, что они были вооружены, поэтому, испугавшись, он спрятался за песочный ящик пожарного щита. Наблюдая оттуда за машиной, он разглядел, что она останавливается строго возле каждой двери, ведущей в цех, и высаживает таких же "пассажиров" парами, а затем остановилась возле лестницы, ведущей на второй этаж, в администрацию. Там водитель вышел из кабины, и начал подниматься наверх. Водопроводчик же, ощущая беспокойство, подобрался к дверям ближайшего цеха, откуда до него донеслись звуки, слегка похожие на работу пневматического молотка, – быстрые серии отрывистых хлопков. Он услышал шаги неизвестных, возвращавшихся из цеха, и спрятался обратно за ящик. На этот раз он разглядел их лучше – по его описанию, выходит, что это были невысокие, физически крепкие люди, в комбинезонах, боевых жилетах с ячейками для запасных магазинов, с ножами на поясах и странным оружием в руках. Под его описание примерно подходят некоторые модели малошумных пистолетов-пулеметов, состоящих на вооружении Управления Специальных Операций. На обоих боевиках были матерчатые маски, закрывающие все лицо, кроме глаз и рта, и их пол или национальность свидетель назвать затруднился...

Ещё бы... Дайтон-то еще по Дунланду уяснил, что самые страшные злодейства (равно как и самые дерзкие, шальные подвиги) совершали исключительно люди без лиц, возраста и национальности. Что ни говори, а прошли те времена, когда богатыри и злодеи честно сшибались лицо к лицу на поле брани...

– ...Они проследовали по коридору до конца корпуса, а следом к ним присоединялись другие боевики, выходящие из прочих цехов. Один из них остался на страже в коридоре, но водопроводчику удалось проскользнуть в ближайший цех незамеченным, когда боевик заглядывал за автоцистерну.

В цеху располагался участок фрезерной обработки деталей будущих двигателей. Большинство рабочих обедало, но некоторые, из тех, кто нуждался в заработке больше своих товарищей, оставались работать и во время перерыва. Все они, по словам водопроводчика, к моменту его появления были мертвы и лежали возле своих, все еще работающих, станков. В бытовке, рядом со шкафчиками для одежды, лежало еще двое, застигнутые там, наверное, в поиске сигарет или еще какой-нибудь мелочи. Всего, свидетель насчитал семерых убитых, на поиск и уничтожение которых боевикам понадобилось чуть больше минуты. Испуганный и взволнованный, водопроводчик осторожно выглянул в окно, надеясь увидеть будку охранника наружи, и поднять тревогу, но убедился, что охранника в будке уже нет. Зато возле пустой будки он разглядел кровавые следы на асфальте, как будто по нему волокли тело убитого.

Надеясь на помощь сослуживцев, водопроводчик пробрался из цеха, минуя главный коридор, через трансформаторный участок, и прокрался в коридорчик, ведущий в столовую. Но по дороге туда он едва снова не наткнулся на боевиков, уже идущих оттуда с оружием наготове. При этом обычного шума разговоров и звона посуды из столовой уже не доносилось. Напомним, к этому моменту в столовой было более ста девяноста человек. Уничтожить их было в любом случае не так уж просто, но и на эту задачу у неизвестных ушли считанные минуты. По всей видимости, закончив зачистку в цехах, все боевики, кроме одного оставленного в коридоре, числом не менее дюжины, сосредоточились для нападения на столовую... Придя к таким выводам, водопроводчик туда не пошел. Вместо этого он выбил окно того цеха, в который вошел первым, перелез через ограду и покинул территорию корпуса. На расстоянии он наблюдал и начало пожара – сначала, по его словам, загорелись склад готовой продукции и помещение, где осуществлялись пробные запуски прошедших ТК движков в разных рабочих режимах. Судя по всему, возгорание началось с расположенных там топливных резервуаров, бензин из которых легко можно было разлить по полу, отсоединив шланг, открыв главный вентиль и залив при этом половину корпуса. Потом по цепочке загорелись все прочие цеха – очевидно, нападающие разлили бензин и там. Никто, по словам, водопроводчика, не пытался покинуть корпус до того момента, когда пожар не начал полыхать в полную силу. Тогда из корпуса и выехала та же автоцистерна, остановилась возле КПП, водитель вышел, сам открыл ворота, оглядываясь по сторонам, сел в кабину и уехал в неизвестном свидетелю направлении. На плече у него, когда он возился с воротами, висел на ремне такой же пистолет-пулемет, как и других боевиков, что ясно говорит о его причастности к совершенному поджогу. Приметы водителя свидетель описал очень неуверенно, так как видел его только издалека. По его словам, это был крупный мужчина-нигроу, с лысой головой и почти квадратным туловищем, одетый в простую шоферскую спецовку. Этого водителя водопроводчик раньше никогда в корпусе не видел, и твердит, что для него все нигроу на одно лицо...

– Это детали, – подал голос Гаудкрафт, – А как насчет понесенного урона?

– Сир... – полицейский замялся, – Урон будет подсчитан после окончательного погашения огня... Однако уже сейчас можно говорить о гибели двухсот семидесяти четырех человек рабочих, охранников, инженеров и служащих, в том числе и директора завода авиадвигателей, Керра Бравлина, гнома из очень знатной фамилии. Он в момент совершения диверсии был, как доподлинно известно, в своем кабинете... Среди убитых два десятка женщин, сборщиц и служащих, сир...

– Полностью уничтожен участок тестирования и склад готовой продукции, по данным "Мэтьюз" на нем находились девятьсот готовых к отправке комплектов М-670 "Флэйр", двигателя для двух– и четырехмоторных бомбардировщиков, с новыми автоматическими нагнетателями "Х-памп", – мрачно заявил молчавший до этого момента губернатор, – Но хуже всего, что полностью сгорел железнодорожный состав, стоящий на крытом погрузочном терминале корпуса. На него было погружено до тысячи уже оплаченных заказчиком комплектов...

– Каково значение этого корпуса и этих грузов? – спокойно спросил Нэд, глядя в какие-то свои документы.

– Эти комплекты предназначались для новых самолетов B-111 и B-23M3, по программе создания стратегического бомбардировочного флота. Теперь, как говорят представители "Мэтьюз", программа "Гриф" сорвана минимум на пару лет, – помимо того, что мы потеряли и комплектующие, и готовые двигатели, погибла, вероятно, вся документация и квалифицированные инженеры-производственники. Станочное оборудование, видимо, тоже... Так что RAF придется выбирать другие модели, испытывать их, а подрядчикам, несомненно, придется еще и строить новый завод, потому как другого такого по масштабам в стране пока нет...

– А что, они не смогут разместить заказы на двигатели в другом месте? – полюбопытствовал Нэд.

– Нет, сир. Эти "движки" разработаны в НПО КБ "Мэтьюз", именно под возможности нашего производства, а оно было уникально, как по технологиям, так и по мощностям... Станки штучного производства, экспериментальные производственные циклы. Личное детище Бравлина... В другом месте их просто не изготовишь, – разве что вручную каждую деталь точить, – стоить такое будет нереальных денег, а начать серию можно будет не через два года, а через три, и то при хорошем раскладе... – Голос губернатора был пропитан горечью. Оно и понятно, "Мэтьюз" являлся градообразующим предприятием, большая и лучшая часть населения губернской столицы Дэрг трудилась в его цехах и конторах, так что потеря госконтракта могла погубить процветание Беорэна на корню. А ведь заводы могут и вовсе закрыть, в случае невосполнимых убытков! Что сулит будущее?! Все искренне скорбели о погибших, но дело губернатора, – забота о живых, в том числе и о себе, родном...

Дайтон покачал головой. В отличие от некоторых других, в том числе и от губернатора, он был немного осведомлен о значении B-23 и B-111 для обороноспособности страны. По сути, о срыв программы их производства означал срыв создания наступательных бомбардировочных сил, отказ от возможности в будущих войнах завоевать господство в воздухе и о переходе к сугубо оборонной позиции в этой области. Если новые "бомберы" появятся в металле только через два года, значит, Служба Стратегических Бомбардировок останется на бумаге примерно на год дольше. Т.е. эти три года Соединенное Королевство и думать не сможет об активной военной политике, – в отличие от ближних и дальних соседей, Султаната и Луанской Блистательной Империи, где подобные программы давно уже стартовали, а самолеты летают. Вот только раньше у нас были щедро оплаченные из государственной казны сверхвозможности "Мэтьюза", дававшие изрядную фору... А сейчас их не будет.

– Двигатели можно будет исправить после пожара? – спросил один из генералов, усатый кавалерист в блестящем от наградных планок мундире.

– Нет, сир, – сокрушенно покачал головой губернатор, – Теперь только в металлолом.

– Ну что же, спасибо господам Начальнику Полиции и Губернатору! Давайте обобщим, какие меры мы уже приняли к настоящему моменту?

Слово было за Дайтоном. К счастью, уже к той минуте, когда его фургон подруливал к парадному входу аляповато-роскошного здания Воеводства, он имел всю необходимую информацию, и отдал распоряжения.

– Сир, сразу после поступления первого сигнала, по боевой тревоге поднят батальон тактического резерва 1-го гренадерского полка из состава дивизии "Пика". Он выдвинулся в боевом порядке в район предполагаемой диверсии, и принял меры по оцеплению квадрата, подготовке к его прочесыванию, а также оказал содействие пожарно-спасательным силам. Одновременно на место происшествия были стянуты силы двух конно-егерских эскадронов, из состава дивизии "Пика" и 1-й Хоббитанской бригады, с целью прочесывания оцепленного квадрата и прилегающей горно-лесистой местности. Помимо этого по "красному коду" тревоги подняты все наличные силы ландвера провинции, с целью организации порядка в населенных пунктах и возможного перехвата диверсионной группы. Все наряды ландвера усиленны бойцами горно-стрелковых частей и полицейскими офицерами. Дороги уже сейчас перекрыты нарядами мотострелков со штатной бронетехникой, начато постоянное воздушное наблюдение за дорожной сетью и прилегающими к дорогам лесными массивами. Ведутся меры по оповещению гражданского населения... Все наличные силы кавалерии брошены на то, чтобы отрезать диверсантам любые возможные пути отходов, в горы или в лесные массивы на юге. Я предлагаю также ввести режим чрезвычайной ситуации во всех населенных пунктах, и немедленно организовать дополнительные меры охраны на объектах стратегического значения, в том числе и в других провинциях. Сейчас к переброске готовы части как минимум шести горно-стрелковых и двух гренадерских полков из состава пяти дивизий.

– Мич, что мы имеем сейчас нового? Вам или полиции что-нибудь удалось выяснить дополнительно к уже озвученному?

– Найден тот грузовик, сир. Приблизительно в десяти милях от завода его бросили на обочине. Цистерна и впрямь сухая, обнаружены следы многочисленной группы, которая отходила на юг, в Мирквуд. Сейчас на месте работают полицейские эксперты, а егеря из гвардейского эскадрона начали прочесывание с использованием служебных собак, однако уже понятно, что направление на юг, – ложное, и группа диверсантов, вероятно, вскоре после диверсии разбилась на пары и тройки, и двинулась другом направлении, чтобы сбить нас со следа...

– Не густо,– покачал головой Нэд...

Обсуждение планов затянулось до глубокой ночи. Нэд, как будто, норовил впитать в себя побольше информации, не делясь с окружающими выводами... Он все время принимал звонки от нижестоящих офицеров на местах, и ожидал развернутой инструкции генштаба. Говорили, мог прилететь и сам министр обороны, но с этим полной ясности не было... Новых вестей тоже было немного, – несколько сигналов об очередных диверсиях, – взрыве на топливной станции испытательного аэродрома, заложенной мине на центральной площади Дэрга и даже об отравленном зерне в элеваторе хранилища "Бэрроуз и Сыновья", оказались ложными. Что ж, это обычное дело в местах, где люди непривычны к таким трагическим событиям... Вскоре выяснилось, что собаки, пущенные егерями Ленски по следу, сбились с него и потеряли окончательно. Пока прислали новых собак из полицейского питомника, окончательно стемнело. Правда, полковник Шуберт отправил в район прочесывания баллон-"светлячок", но даже при таком освещении поиски не могли дать серьезных результатов... Гренадерам в оцеплении все время казалось, что они видят диверсантов, и они постоянно норовили открыть огонь вслепую, грозя перестрелять собственных егерей. Так что пришлось перебрасывать туда еще и вьючную батарею мортир, чтобы оперативно подсвечивать "спорные" квадраты. Впрочем, все эти беспокойства оказались не более чем результатом волнения. К утру егеря Ленски встретились с хоббитами Тука, и стало ясно, что клятые диверсанты из квадрата каким-то непонятным способом все же вырвались. Не удалось найти ни тайника с оружием, ни случайно брошенного снаряжения, ни заметных простому глазу следов. Так что единственным, что вообще указывало на пребывание в данном квадрате группы убийц в недавнем прошлом, был распыленный местами препарат, отбивающий нюх у служебных псов. Да и он после выпадения утренней росы перестал действовать...

Ближе к утру в Штабе появился вызванный срочной радиограммой майор Хармлин с одним из своих заместителей, огромным и мощным, как валун гномом по фамилии Килли. Другого своего зама Хармлин оставил в горах, с приказом вести усиленное наблюдение и готовить плацдарм для высадки оперативной группы горных стрелков.

Нэд, несмотря на недосып, внимательно выслушал также невыспанного и усталого гнома, у которого к тому моменту накопилось достаточно информации... Ощущения Дайтона во время этого импровизированного доклада (гном не имел при себе ни одной бумажки) были двойственными, – с одной стороны, он давно предчувствовал, что начнется нечто, пожалуй, с момента первого визита гнома к нему тогда утром... А с другой стороны по спине явственно шли мурашки, – уж очень происходящее напоминало ему давешний разгром, учиненный хоббитами. Случилось то, чего никто не ожидал, и меры противодействия таким актам, уже опробованные в Дунланде, на этот раз могут и не сработать, что же надо предпринимать, пока непонятно. Одно хорошо, что сейчас впросак попал не он один...

Гном меж тем обобщил результаты своих недельных изысканий. Он настаивал, что его догадки насчет предполагаемого места базирования диверсантов оправдались в течении последних суток, и он с уверенностью может назвать ущелье Аальдровен с одноименным замком и пещеры Фаранг-Даг основными возможными вариантами. Хармлин не был уверен, что поджог на авиазаводе непременно дело рук тех диверсантов, которых он искал в горах, однако не исключал, что все это звенья одной и той же цепи.

Он считал, что необходимо провести обыск замка и пещер силами не менее двух батальонов, постоянно готовых к прямому столкновению.

В конце концов Нэд, оглядев сонных офицеров, подкрутил правый ус и объявил итог совещания...

– Господа! Все понимают, что произошло нечто необычное, выходящее из ряда вон. Поэтому и от нас требуют не рутинной, обычной работы, а энергичных действий и немедленных результатов. Итак, мы очень примерно выяснили, что у нас в провинции действует одна, быть может, и две диверсионные группы... Мы так же знаем приблизительные квадраты их базирования – это сектора Чернолесья, прилегающие к дорогам и населенным пунктам, а также предгорные районы и часть Мглистого. Практически невероятно, чтобы они имели какую-то поддержку от местного населения, но и исключать такой вариант все равно нельзя, так что мы рассчитываем на содействие контрразведки. Что делаем мы? Полки имеющихся дивизий подняты по боевой тревоге и выдвинуты на свои, уже назначенные квадраты ответственности. Связь налажена, дороги взяты под контроль. Думаю, что когда поступит приказ принимать решительные меры, мы сможем провести и поисковые мероприятия, в том числе и в населенных пунктах, при тесном содействии полицейских органов. Что же до операции в горах, то я считаю нужным: а) Выдвинуть силы оцепления в названный майором Хармлином квадрат. Численность этих сил – до трех батальонов, включая один саперный. Квадрат требуется запереть настолько надежно, насколько это вообще возможно в данных условиях...

– Для этого все готово, сир, – заметил Хармлин, – мы подготовили места для высадки и сеть наблюдательно-огневых точек. Солдатам осталось только их занять, сир.

– Замечательно! – кивнул Нэд, – Вы и будете координировать операцию... Итак: б) в случае обнаружения мест базирования или самой группы, аэромобильный резерв в составе смешанной группы из горно-стрелковых и гренадерских подразделений, соответственно усиленный мортирной и ракетной батареями, выдвигается на место и приступает к уничтожению противника. Командовать резервом будет гранд-генерал Дайтон, пускай он и назначит численность этой группы, а также её состав. Основная текущая задача – в кратчайшие сроки сформировать указанный резерв и подготовиться к операции.

Дайтон кивнул. Для него совещание было, по сути, законченно, и ему не терпелось заняться своими войсками, но Нэд жестом остановил его.

– Кавалерия всех дивизий, размещенных в провинции, остается в подчинении своих командиров, но необходимо создать кавалерийский резерв, который будет в моем распоряжении. Попрошу передать мне сводный конно-егерский отряд эскадронной численности, с транспортом и средствами усиления. Это необходимо для быстрой переброски сил в случае обнаружения диверсантов в любой точке провинции... Кроме того, мне в мое собственное командование потребуется баллонная эскадрилья, четыре штатные единицы, эскадрилья двухмоторных истребителей-штурмовиков и эскадрилья всепогодных разведчиков... Начальником авиакрыла резерва штаба я назначу бригадного генерала, начальника штаба Гвардейского авиакрыла RAF Эольда Чифуика, когда он прибудет из Минас-Арнора. Думаю, что никто не сомневается в его компетенции? Командовать кавалерией придется вам, Войцех, – кивнул Гаудкрафт тому самому усатому генералу, – и проследите за комплектованием. Никаких новичков. Помимо этого мне потребуется рота стрелков, обученных высаживаться с баллонов. Думаю, я и сам смогу с ними разобраться... На квадратах ответственности принимать общие антипартизанские меры... Усиленные блокпосты, патрулирование улиц и людных мест, налаживать взаимодействие с ландвером, полицией и Королевской Секретной Службой. Словом. Все как обычно... Указа о чрезвычайном положении еще не поступало, но скоро поступит, я уже полчаса как направил запрос Его Величеству. Так что начинайте. Панцыри в лесу и горах не очень пригодятся, так что используйте их на блокпостах и наблюдательных пунктах. Авиацию следует сосредоточить на аэродроме "Мэтьюз", где уже находятся авиакрыло дивизии "Пика", и всячески подготовить для решения боевых задач. В самом скором времени появиться график и зоны воздушного патрулирования... Думаю, хоть тут-то у нас все машины исправны? Итак, господа, приступим. Если нет вопросов, все возвращаются в свои части, и приступают к работе.

Кое-какие вопросы, разумеется, все же были, но они касались, главным образом, вопросов снабжения и подчинения. В большинстве присутствующие были бывалыми вояками, прошедшими по крайней мере по одной компании, и прекрасно понимали, чего от них требуется. Равно как и то, насколько трудная им выпала задача – проводить мероприятия против партизанских, по сути, отрядов, в глубине собственной страны, где ни только войн, а даже маломальских волнений давным-давно не случалось...

Дайтон помнил, как он еще молодым солдатом был поднят вместе со своей ротой по тревоге...

Тогда мордорские орки-инсургенты внезапно напали на гарнизонные городки к северу от Хребта. Вот тогда и впрямь началась путаница, почти что паника, – войны никто не ждал, да еще в таком месте, и по ту сторону Хребта Султанские власти немедленно отреклись от мятежников, втихомолку поставляя им оружие и боеприпасы воздухом... На всю Армию имелось разве что пара горно-стрелковых бригад, и их полки по частям были раскиданы по всему Мордору, не имея возможности слитно противостоять вдесятеро большим силам мятежа, и атакованы они были почти одновременно враз...

Если бы не слабая подготовка орков, в своей массе – серых, отупевших от тяжелой работы шахтеров, а не бойцов, да некоторая растерянность харадримов (которые, по слухам, планировали восстание чуть попозже, чем оно произошло по вине вождей орков), королевские силы были бы смяты и прижаты к северной гряде. Стопроцентно, и даже без всякой прямой помощи Султаната. Тогда Мордор бы стал харадским, и Королевство лишилось бы не только месторождений бокситов, слюды и молибдена, а еще и исторического престижа победителей мордорских полчищ...

Впрочем, тогда молодых бойцов вроде Дайтона занимал главным-то образом вопрос, – а удастся ли хоть кому-то эвакуироваться за Гряду, в Итилиэн, если разрозненные роты и батальоны не выдержат напора? И судорожно одеваясь и хватая с пирамидок винтовки, они даже мысли не допускали о возможности победить врага, которого еще не видели... Потому-то он и казался каким-то безмерно многочисленным, грозным и беспощадным.

Потом, как тогда водилось, Король послал к ним Хартнера, прославленного полководца, который либо разбил бы хоть черта, либо стал бы отличной мишенью для критики, – ибо если даже он не справился, то кого же еще винить? "Старик Гэри" поднял полки из окопов, заставил в лихих, по-своему даже дурных штурмах опрокинуть орков, объединил силы... И сразу выяснилось, что на открытых площадях в пустыне орки не имеют никаких преимуществ перед малочисленными, но лучше вооруженными и натасканными королевскими войсками. Авиация, в те времена примитивная, к которой все еще относились совершенно несерьезно, неожиданно стала главным бичом повстанцев. В Мордоре базировались эскадрильи из устаревших, доедающих ресурс машин, но штурмовики-бипланы из фанеры, стальной проволоки и перкали, величавые четырехмоторные бомберы "Вайями" и одноместные истребители-"кнехты" несли врагу смерть везде, где находили, пулеметным огнем, зажигательными баками и тучами стальных стрел рассеивая подчас многотысячные отряды. Молодые и неопытные пилоты одерживали грандиозные победы, круша бомбами и ракетами мосты через ущелья в горах, выжигая ставшие центрами восстания шахтерские поселки... Вмешательство Султаната не изменило ситуацию, – муааддины, великолепно обученные и вооруженные, так и остались толпиться по другую сторону гор, справедливо опасаясь, что переправиться в Мордор им не дадут изрядно обозленные горные стрелки и гномы... А в это время победоносные колонны Хартнера благополучно прижали к мутным водам озера Нурнен остатки мятежников и в штыковых, без единого выстрела, засыпали их трупами все мелководье...

Дайтон не льстил себе – его дивизия была, несомненно, отличной, однако придется серьезно поработать, прежде чем можно будет, не беспокоясь, бросить её в бой, пусть и такой несерьезный по меркам прошлых сражений.

Перво-наперво, прибыв в свой штаб, он проверил, насколько надежно контролируются выделенные дивизии "квадраты ответственности". Впрочем, как раз этому ветеранов Дунланда учить не надо было, – дороги были перерезаны, все офицеры имели подробные карты местности, патрули уже вышли на улицы и лесные просеки. Полицейские, лесничие, пожарные и медики получили все инструкции, и начинали совместную работу. Первой мыслью Дайтона было приказом передать эскадрон Ленски (вместе с девкой!) в распоряжение резерва Гаудкрафта, однако тот все еще прибывал на задании, и это дело пришлось отложить. Вдобавок, его нешуточно напрягала перспектива возможного "сближения" окаянной ротмистра с Нобилем, потому как, зная Лаиду, можно было легко предположить, как она истолкует понятие "полное распоряжение". Чертова нимфоманка... Подумав, Дайтон позвонил Шуберту, и потребовал отчета обо всех вылетах, а также вызвал его к себе через два часа, чтобы выдать новые инструкции о патрулировании предгорий. Вроде и с этим, – все... Поразмыслив немного, он решил объехать квадраты, дабы самому ознакомиться с обстановкой в городе и предместьях. Настроение у него было хорошее – как-никак, он делал свое дело, и не испытывал более мук совести. Это надо было сделать, причем качественно и быстро...

Погода с утра не заладилась – тучи, неизвестно откуда принесенные внезапно обозленным северным ветром, причудливыми лохмотьями просочившимся через пики Мглистого в равнину, носило по небу в хаотическом беспорядке. Для августа все же довольно прохладно, отметил генерал, кутаясь в горную куртку, которую накинул, выходя из гостиницы. В фургоне было приятно тепло и тяжело пахло куревом – Дайтон, хоть сам и не курил, позволял ближайшему персоналу делать это, не отрываясь от служебных обязанностей.

– Едем через город, хочу осмотреть блокпосты, – бросил он шоферу, – а потом к этому корпусу, погоревшему. Поглядим, что там к чему...

Дайтону еще надо было заняться резервом для десантной операции в горах, но эти дела можно было и совместить, тем более, что часть гренадер, из тех, что охраняли сейчас подступы к заводам, он и собирался при этом задействовать...

Город уже знал о произошедшей беде. Будто в воздухе что-то переменилось: люди, идущие на службу и работу, на молитву в церковь выглядели иначе, незримая печать присутствовала на каждом лице. "Любого из нас могут убить!" – вот что думали они, кто-то тайно, а кто-то и явно, и не стоило их за то винить... На улицах уже хватало вооруженных. Ландверовцы будто впервые осознали, для чего, собственно, нужна их организация, – мужчины в старомодной форме с высокими кожаными сапогами, в светло-синих брюках с лампасами и серых мундирах без погон ходили теперь парами или тройками, молодцом выпрямив спину, держа старые магазинные винтовки в положении "на ремне", нацепив полные патронташи с обоймами и штыки на пояса, которыми ранее зачастую пренебрегали из-за веса. Да, теперь все было по-другому. Сейчас они не как всегда бездумно отлынивали от работы, а в большинстве своем, ощущали, что именно за их спинами остались их семьи, малолетние детишки, дома, все то, что они в жизни любят... Кое-где на улицах Дайтон даже заметил первые армейские патрули, – пару драгун верхом на своих рослых конягах, молодого усача-гренадера, всего увешанного снаряжением и с пистолетом-пулеметом на груди, переходящего перекресток навстречу напарнику... Да, все время операции солдаты будут на улицах. Вряд ли это позволит предотвратить теракт, если квалифицированные бомбисты таковой задумают, но сам облик вооруженных бойцов в родном городе будет напоминать гражданам, что они под защитой, заодно не давая забыть и о бдительности. Да и, честно говоря, на патрулирование улиц был пущен только необстрелянный молодняк, ветераны ему пригодятся для серьезных дел, которые, чует сердце, еще предстоят...

На выезде из города уже стоял импровизированный блокпост, – тяжелый панцырь, по самую башню заваленный мешками с песком, возле которого пристроили тачку с зонтиком для торговли пирожками. Сейчас под этим зонтиком сержант в каске с белой полосой и эмблемой военной полиции разложил журнал въезда-выезда транспорта. В сторонке стоял и муниципальный полицейский автомобиль, два дюжих констебля с мушкетонами в руках негромко переговаривались меж собой. Его фургон никто не остановил, потому что сержант прекрасно знал генеральскую машину, дав полицейским сигнал...

Машина вывернула за город, по дороге миновав еще два поста и обогнав разъезд гусар, по ошибке, видно, заехавших в чужой "квадрат ответственности".

На дороге не было видно крестьян на их пикапах, повозках и тракторах. Видимо сельские старшины сейчас как раз проводили советы, где решали, как должны повести себя сельчане в такой непростой ситуации. Скорее всего, уже назавтра работы будут продолжены, – урожай на полях явственно просился в зернохранилища, но сейчас люди были слишком напуганы. Для этих мест даже пьяное убийство одного собутыльника другим, – событие, о котором говорят не один год, что уж до неправдоподобно жуткой смерти аж двухсот восьмидесяти человек? Дайтон отлично их понимал. Он, уже много лет думавший, что вроде бы привык к смертям, и то каждый раз ощущал легкий холод, когда слышал, что человеческая жестокость перешла очередную границу...

Шофер свернул с шоссе на добротно асфальтированную дорогу, под указателем "Завод авиадвигателей "Мэтьюз Инк.". Даже отсюда из-за реденькой лесополосы был виден столб черного дыма, все еще тянущийся в серое, крытое дранными тучами небо... Когда они подъехали, все уже заканчивалось. Выскочивший им навстречу усталый майор с красными от бессонницы глазами, командир стоящего в оцеплении батальона, сообщил, что пожар потушен, пожарные уже складывают шланги, а на месте работают полицейские и люди из RSS, прибывшие полчаса назад. Дайтон вышел из машины и осмотрелся.

Да... Заводского корпуса больше не было. Вместо него остались лишь несколько не завалившихся несущих стен, да торчащие вверх трубы коммуникаций, уже не к чему не закрепленные. Кровля, перегородки из гофрированной стали и покрытие полов – все сгорело без остатка, осталась лишь гора чего-то черного и бесформенного между закопченными бетонными плитами. Раз сгорела даже сталь, значит, – температура была огромной, в такой выжить невозможно... Дайтон повернулся и негромко спросил майора:

– Насчет прочесывания, как, по-вашему, егеря не могли упустить этих мерзавцев?

– Не думаю, сир. Квадрат, – три на три мили мелкого кустарника и чистины, а их было два эскадрона... Хоть и темнота, сир. "Светлячок" летал, прожектора включил, да и люстры "подвешивал"... Нет, сир, я думаю, они вышли из квадрата еще раньше, быстрее, чем мы смогли наладить оцепление.