Текст книги "Хрустальное озеро"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 37 страниц)

– Нет, – твердо ответила Лена.

– Ну, милочка, если так, тогда пусть эти деньги заработает Льюис. Даю вам честное слово: я не приму денег, ради которых вам придется рисковать здоровьем.

На лестнице послышались шаги Льюиса.

– Айви, пожалуйста, ни слова…

– При условии, что вы будете меня слушаться. Мое слово – закон. – Айви грозно нахмурилась, а затем обе рассмеялись.

– О чем секретничаете? – Под мышкой Льюиса была зажата пачка газет.

– Льюис, ты что, скупил весь киоск? – Лена с укором посмотрела на него.

– Пришлось, дорогая. Это не для удовольствия, а для поисков. Ты забыла, что завтра я начинаю искать работу? Я должен заботиться о больной красавице жене и платить злой хозяйке… – Он смерил обеих лукавым взглядом.

– Я согласна подождать пару недель.

Льюис наклонился и потрепал Айви по руке:

– Вы настоящий друг, хотя знаете нас всего неделю. Но я не хочу, чтобы вы считали нас ненадежными людьми, которые злоупотребляют вашим гостеприимством. Судя по всему, мы проживем у вас долго.

Айви наконец поднялась со стула, стоявшего рядом с кроватью.

– Ну что ж, я пойду. Вам повезло, Лена. Вы нашли своего мужчину.

– Знаю. – Лена улыбнулась.

– Если вам, Льюис, понадобятся рекомендации или что-нибудь в этом роде, я буду рада… – начала Айви.

– Очень любезно с вашей стороны.

– Встречаются же добрые люди, – сказал Льюис, раскладывая газеты на кровати.

Лена погладила его по темным волосам.

– Просто слезы наворачиваются… Надо же, бедняжка Айви думает, что может дать тебе рекомендации.

– Я буду рад воспользоваться ими, серьезно.

– Рекомендациями Айви? Владелицы доходного дома? – изумилась Лена.

– А кто еще сможет подтвердить, что я заслуживаю доверия?

– Но если речь идет о работе в компании… Какая тебе польза от ее рекомендаций?

Льюис вздохнул:

– Сама знаешь, вряд ли сейчас со мной будут разговаривать коммерческие директора или менеджеры по продажам. Придется пользоваться тем, что есть. Рекомендации Айви очень пригодятся для работы в гостинице или баре. Она может сказать, что знает меня пять лет, а не десять дней.

Лена ужаснулась:

– Льюис, ты не должен браться за такую работу! Я этого не позволю. Все должно было быть по-другому.

– Нет, все должно было сложиться именно так. Просто я был дураком и не понимал этого. А теперь ты даешь мне второй шанс.

Она долго плакала.

Плакала по потерянному ребенку. Плакала по своим мечтам об обеспеченной жизни с Льюисом. Где-то в западной части Лондона звонили церковные колокола. Ее дети сейчас идут к мессе, и она понятия не имеет, что сказал им Мартин. Плакала, потому что считала себя самой худшей матерью на свете. Матерью, способной бросить своих детей. Ничего удивительного, что Господь отнял у нее столь желанного младенца.

– Все будет хорошо, поверь мне. – В глазах Льюиса стояли слезы.

– Льюис, я хочу спросить тебя…

– О чем?

– Может быть, это случилось потому, что Бог гневается на нас? Может быть, это наказание или предупреждение?

– Конечно, нет, – решительно ответил он.

– Но ты не слишком добрый христианин. Ты не ходишь к мессе… – Ее терзали сомнения.

– Нет. Но я знаю, что Бог есть и что он всемилостив. Он ведь сам так говорил, правда? Говорил, что величайший из его заветов – это любовь друг к другу и к Господу.

– Да, но мне кажется, он имел в виду другое…

– «Кажется, кажется»… Какой смысл об этом говорить? Когда ты счастлива, то считаешь, что Бог желает нам счастья. А в случае беды думаешь о злом роке и наказаниях. – Он склонил голову и улыбнулся. – Разве вера позволяет приписывать всему дурные мотивы? Это был несчастный случай. Так сказал врач. Причиной которого могло быть нервное перенапряжение. Послушай, милая, не надо думать, что Бог против нас. Он на нашей стороне.

– Я знаю. – Лене стало легче. Льюис умел ее успокаивать.

– И что из этого следует?

– Я не стану надоедать Мартину. Пусть решает сам.

– Вот и отлично. А теперь приведи себя в порядок и помоги мне искать работу.

– В следующее воскресенье я пойду к мессе, – пробормотала она, просматривая объявления о вакансиях. – Пусть Бог узнает, что егоя не бросила.

– Он и так это знает, – ответил Льюис. – Если уж ты не бросила меня, который действительно плохо обращался с тобой, то Бога не бросишь никогда.

Казалось, этой неделе не будет конца.

В понедельник Льюис пришел домой разочарованный. Вакансии были только у строителей. Похоже, лондонские субподрядчики могут обеспечить работой половину Ирландии. Но у Льюиса не было ни опыта работы на стройке, ни любви к этому делу. День прошел впустую. Однако он не терял оптимизма:

– Не повезло сегодня, повезет завтра.

И оказался прав. На второй день Льюис нашел место швейцара в большой гостинице неподалеку от станции метро. Две недели он будет работать в дневную смену, с восьми утра, а потом – в ночную. Это просто замечательно!

– Почему? – поинтересовалась Лена.

Потому что днем он сможет подыскивать себе другую работу, более подходящую. Но на оплату жилья им хватит. Не прошло и суток, как он нашел вполне приличное место.

Лена попыталась улыбнуться, но ничего не вышло.

– Я этого не вынесу, – произнесла она.

– О господи, неужели тебе больше нечего сказать? – выпалил Льюис, но тут же извинился: – Прости, пожалуйста. Я не хотел кричать на тебя. Просто день был трудный. Мне уже под сорок Они намекали, что я стар для такой работы. Милая, мне не следовало вымещать досаду на тебе.

Примирение было таким же легким, как обычно. Они ведь знали, что без трудностей не обойдется. Главное, они вместе, – просто жаль, что так поздно.

* * *

Вечером в среду Льюис рассказал о работе в гостинице много забавного. Старший швейцар оказался пронырой, администратор – безнадежным болваном, в регистратуре сидела усатая дама, а большинство постояльцев – американские солдаты с военных баз, разбросанных по всей Британии. Симпатичные ребята, почти мальчики. День был долгим, но интересным.

Лена проявила к его работе огромный интерес и запомнила все имена. В четверг Льюис рассказал ей, как старший швейцар пытался перехватить его чаевые, но дама-шотландка настояла на своем:

– Это для того красавчика с голубыми глазами.

Старший швейцар вынужден был ей улыбнуться, но все же прошипел Льюису:

– Я с тебя глаз не спущу!

– А ты что ответил? – поинтересовалась Лена.

– Сказал, что я не спускаю глаз с работы. Это заставило его замолчать.

Лена рассмеялась.

Все равно Льюис уйдет оттуда. Найдет себе более приличное место. Через несколько дней. В худшем случае – через несколько недель.

В пятницу Льюис пришел усталый, но зато с жалованьем за неделю. Его выдавали каждую пятницу; полученного за три дня как раз хватило, чтобы рассчитаться за квартиру. Они передали Айви деньги в конверте.

– Думаю, вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы отпраздновать это событие, – сказала хозяйка. – Я угощаю. Выпьем пару пинт в пивной, которая принадлежит моему другу.

Они сели в красный автобус. Лена была еще слаба, но радовалась выходу в свет. Пока автобус шел по Лондону, Айви рассказывала ей об одних достопримечательностях, а Льюис – о других. И она чувствовала себя ребенком в день рождения.

Айви показала ей здание, где работала во время войны, и кварталы, которые подвергались бомбежке. А заодно ломбард – на случай, если им придется туго, – и хороший рыбный магазин, куда она могла бы рекомендовать Льюиса. А Льюис показывал Лене рестораны, гостиницы и театры. Он знал все названия, но, в отличие от Айви, на комментарии скупился. Это была часть прошлого Льюиса. Наконец они приехали в большую шумную пивную, где Айви знала почти всех.

– Далековато от дома, – сказал Льюис.

– Когда-то я работала здесь… Но не будем об этом.

– Понятно.

Льюис сжал руку Лены. Приключения, о которых следовало помалкивать… Это было им по душе.

Они сели за столик на троих. К ним подходили знакомые Айви. Дорис и Генри, Нобби и Стив. Эрнест, коротышка со множеством татуировок на предплечье, хозяин пивной, подходил к их столику несколько раз.

В отличие от ирландских пивных столики здесь не обслуживались. Чтобы наполнить кружку, нужно было подходить к стойке. Но к Айви это не относилось. Кружки им приносил сам «командир», как называли здесь Эрнеста. Лена заметила, что при этом деньги из рук в руки не переходили. Они с Льюисом предложили заплатить за себя, но Айви махнула рукой:

– Это забота Эрнеста. Он любит угощать.

Айви весь вечер не сводила глаз с обветренного коротышки, стоявшего за стойкой и приветствовавшего посетителей. Время от времени он поглядывал на Айви и улыбался.

– А где Шарлотта? – спрашивали некоторые, на что Эрнест неизменно отвечал:

– Поехала к матери, как делает это каждую пятницу.

И тут до Лены дошло, почему Айви бывает здесь только по пятницам. Интересно, сколько это продолжается? Может быть, со временем Айви сама расскажет. А может, и нет. Это ведь не Лох-Гласс, где жизнь каждого обсуждают вдоль и поперек, пока не надоест.

Сегодня вечером у Лапчатого будут судить да рядить…

Внезапно она с испугом поняла, что не знает, о чемтам все будут сплетничать. Что сказал всем Мартин? Что она уехала к кому-то в гости? Или заболела? Если так, то без помощи Питера Келли ему не обойтись. Но что он сказал детям? Почему он не звонит? Какую историю преподнес он Кит и Эммету? Она советовала мужу сказать им правду и позволить сыну и дочери написать ей. Но теперь было ясно, что на это у него не хватило духу.

Айви разговаривала с Эрнестом. Они сидели вместе так, словно были женаты тысячу лет, и она снимала пушинки с его пиджака.

Почувствовав взгляд Льюиса, Лена улыбнулась и отогнала от себя воспоминания о Лох-Глассе.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– О том, что хорошо себя чувствую. Что на той неделе тоже найду работу и приглашу вас отпраздновать это событие.

– Я не хочу, чтобы ты работала.

– А я не хочу, чтобы ты работал в гостинице. Но ведь это только временно… Потом у нас будут хорошая работа и дом, как у всех нормальных людей… – Она улыбнулась.

В субботу Лена принарядилась и пошла в агентство по трудоустройству Миллара. У дверей сделала три глубоких вдоха, втянув в себя холодный лондонский воздух. Скорее всего, собеседование закончится ничем. Как и многие другие. А чего она ждет? Женщина без профессии и опыта работы. Без рекомендаций. Слишком старая, чтобы идти в девочки на побегушках. И слишком неопытная, чтобы занять место старшего клерка.

За письменным столом сидела женщина в кардигане и грызла карандаш. У нее были приятная улыбка и отсутствующее выражение лица. Но вряд ли можно было ожидать, что встретишь изысканную даму в агентстве по трудоустройству.

Она протянула Лене анкету, и та заполнила ее дрожащей рукой. Каждая графа приводила ее во все большее отчаяние. «Держись увереннее, – приказала она себе. – Пусть у тебя нет ни опыта, ни письменных рекомендаций, но ты дашь сто очков вперед выпускнице любой школы. Ты умеешь самостоятельно мыслить и проявлять инициативу». Пытаясь скрыть страх, она улыбнулась женщине в кардигане, прическа которой напоминала воронье гнездо. По крайней мере, та не будет смеяться над ней и не выгонит из кабинета, намекнув, что даром тратит на нее драгоценное время.

– Вот, наверное, и все, – широко улыбнувшись, сказала Лена, и, сжав ладони, начала следить за тем, как женщина читает анкету. Ничего не объяснять и не извиняться!

– Трудно понять… точнее, сообразить, что вы умеете… и чем мы можем вам помочь.

Лена заставила себя уверенно ответить:

– О, я понимаю, что у меня нет навыков канцелярской или секретарской работы. Но я надеялась,что найдется место, где пригодятся мои способности зрелой женщины.

– Какое, например?

Лена поняла, что женщина за письменным столом смущена сильнее, чем она сама.

– Простите, как вас зовут? – спросила Лена.

– Мисс Парк. Джессика Парк.

– Мисс Парк, возможно, вы знаете фирму, которой нужен опытный человек, а не юная вертихвостка, жаждущая сделать быструю карьеру. Я могла бы отвечать на телефонные звонки, вести делопроизводство, заваривать чай, поддерживать порядок, подавать новые идеи…

Лена осмотрела неказистое помещение агентства Миллара и обвела его рукой, пытаясь пояснить свою мысль.

– Я понимаю, что вы имеете в виду. Такой человек нужен в каждом офисе, – сказала мисс Парк.

Тут зазвонил телефон, затем пришли две девушки за брошюрами, а потом снова раздался телефонный звонок.

Лена сидела и ждала, закусив губу. Нужно забыть о том, что она – всего-навсего домашняя хозяйка из ирландского захолустья. И помнить, что она собирается сделать карьеру в огромном столичном городе. Джессика между тем что-то беспомощно лепетала по телефону, и у нее было время подумать. Когда мисс Парк освободилась, Лена была готова продолжить разговор.

– Например, возьмем этот офис, – сказала она, стараясь, чтобы не дрогнул голос. – Я вижу, вы очень заняты. Возможно, это как раз то место, где я могла бы оказаться полезной.

Джессика Парк, не имевшая права принимать решения, явно встревожилась.

– Ох нет, не думаю… – начала она.

– Почему? Мне кажется, вы перегружены работой. Знаете, я могла бы взять на себя черновую работу. Например, подшивать корреспонденцию.

– Но я ничего о вас не знаю…

– Вы знаете обо мне всё. – Лена показала на анкету.

– Я здесь не начальница. Мистеру Миллару потребуется…

– Я могу начать прямо сейчас. Вы увидите, есть ли от меня толк, а потом поговорите с мистером Милларом.

– Не знаю. Я уверена…

Определить возраст Джессики Парк было трудно. Сорок? Сорок пять? Но с таким же успехом ей могло быть и тридцать пять. Возможно, она не слишком заботилась о себе и рано состарилась.

Лена решила не упустить свой шанс.

– Ну что ж, Джессика. Я называю вас так, потому что вы младше меня… Почему бы нам не попробовать? Если не получится, вы ничего не потеряете.

– Вообще-то меня зовут Джесси, и я немного старше вас, – призналась женщина. – Ладно, будь по-вашему. Но только если вы никому не будете мешать.

– Кому я могу мешать? Вот, смотрите. Я беру стул и сажусь рядом с вами.

Не успела Джесси и глазом моргнуть, как Лена взялась за дело. Она поточила карандаши, прибрала письменный стол и сложила анкеты так, что копирка уже лежала между листами.

– Я никогда так не делала, – недоуменно промолвила Джесси.

– Конечно, у вас ведь не было на это времени. – А когда зазвонил телефон, Лена бодро ответила: – Агентство по трудоустройству Миллара. Чем можем служить? – Это звучало намного лучше робкого «алло» Джессики.

Затем Лена сказала, что была бы счастлива познакомиться с системой делопроизводства. Именно здесь она может оказать агентству самую большую помощь. Джесси показала рукой на стеллаж и предоставила ее самой себе.

Лена просматривала папки, пока не нашла то, что искала. Вакантные места в сфере торговли и маркетинга. Та самая работа, которую получит Льюис Грей, когда будет знать, куда обратиться и что от него требуется.

– Значит, ты просто пришла в агентство и убедила их, что без тебя там не обойдутся? – поразился Льюис.

– Более или менее, – засмеялась Лена, не смея поверить своему счастью.

Мистер Миллар похвалил мисс Парк за то, что ей хватило ума выбрать из множества претендентов опытную женщину, и та была польщена неожиданным комплиментом. Лена могла начать работу с понедельника. Она не сказала Льюису, что это место может обернуться для них настоящей золотой жилой. Ей хотелось сначала обзвонить торговые фирмы от имени агентства по трудоустройству, а потом Льюис сам воспользуется этой информацией при подборе работы.

Пока все складывалось как нельзя лучше. Лена была уверена, что на завтрашней мессе сможет общаться с Господом без чувства горечи.

Айви точно не знала, где находятся римско-католические церкви. Правда, одна большая церковь есть в Килбурне, на Куэкс-Роуд. В воскресенье там собирается много народа.

– Килбурн… Звучит слишком по-ирландски. А вдруг нас узнают? – спросила Лена Льюиса.

– Нет, – ответил он. – Вряд ли кто-нибудь успел эмигрировать из Лох-Гласса после твоего исчезновения.

– Нет, конечно нет. Но ты… вдруг кто-нибудь узнает тебя?

– Милая, даже если кто-то меня узнает, это не имеет никакого значения. В бегах у нас ты. Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Я была бы рада. Конечно, если это не вызывает у тебя отвращения. Только для того, чтобы возблагодарить Господа.

– Что ж, мне есть за что его благодарить. Конечно, пойду.

Она и не предполагала, что ждет ее после первой мессы в Лондоне.

Найдя нужный автобус и выяснив, в какую сторону ехать, они пересекли на нем Килбурн-Роуд и пошли за толпой в шалях и поднятых воротниках. Там были и поляки, и итальянцы.

И никакого сравнения с Лох-Глассом. «Доброе утро, миссис Хэнли, мистер Фоули, Дэн, Милдред, мистер Хики, мать Бернард, миссис Диллон. Привет, Лилиан, привет, Питер. Рада снова видеть тебя, Мора. Как поживаешь, Кэтлин? А ты, Стиви?» Пока доберешься до церкви, замучаешься. А в самой церкви тебе будет знаком чих и кашель каждого. Как и проповедь, которую прочитает отец Бейли…

Когда они вышли из церкви, Лена ощущала покой и умиротворение.

Рядом располагался газетный киоск.

– Здесь продают все ирландские газеты, – сказал Льюис. – Давай купим, а потом сходим куда-нибудь и отметим воскресенье… О’кей?

Лена кивнула, просматривая заголовки. Тут были хорошо ей знакомые «Керримен», «Корк экземинер», «Эхо Уэксфорда», «Коннахт трибюн»… И среди них газета, которую каждую пятницу доставляли в аптеку. Там печатали расписание киносеансов, объявления о продаже недвижимости, новости о земляках, которые добились известности, вступили в брак или отпраздновали золотую свадьбу.

Она уже хотела отойти, когда увидела на первой странице фотографию Хрустального озера с плывущими по нему лодками. Под ней красовался заголовок:

ПОИСКИ ПРОПАВШЕЙ ЖИТЕЛЬНИЦЫ ЛОХ-ГЛАССА ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Раскрыв глаза от изумления, она прочитала об исчезновении Элен Макмагон, жены известного лох-гласского аптекаря Мартина Макмагона, которую в последний раз видели гуляющей у озера в среду, 29 октября. Водолазы и добровольцы обыскали заросшие камышом участки озера, в честь которого был назван Лох-Гласс, но ничего не нашли. Была обнаружена перевернутая лодка, после чего решили, что лодку взяла миссис Макмагон, но не сумела с ней справиться из-за нередкого в этих местах шквалистого ветра.

– Ну что, покупаете? – спросил киоскер. Элен дала ему полкроны и отошла, сжимая в руке газету. – Эй, она дорогая, но не до такой степени! – окликнул он. – Возьмите сдачу!

Но Лена его не слышала.

– Льюис… – хрипло позвала она. – О боже, Льюис…

Ей помогли подняться. Каждый предлагал свое: расстегнуть воротник, выпить бренди, виски, воды, чаю, пройтись или посидеть.

Киоскер, пытавшийся отдать Лене сдачу, настаивал, чтобы деньги положили ей в сумочку. В конце концов он помог Льюису не то довести, не то дотащить Лену до Килбурн-Роуд. Ей же нужно было только одно: как можно скорее добраться до места, где они смогут посидеть вдвоем. Льюис твердил, что ей нужен врач.

– Поверь мне, все в порядке. Просто отведи меня куда-нибудь.

– Пожалуйста, дорогая, пожалуйста.

В ближайшем баре было полно ирландцев, но это не имело значения. Они интересовались только своими делами и не обращали внимания на мужчину и женщину, которые сидели за столиком, не прикасаясь к бренди, и читали невероятный отчет о поисках Элен Макмагон.

– Надо же… Поднял на ноги весь городок, полицию, сыщиков из Дублина… – покачал головой Льюис.

– Значит, он не нашел письмо, – сказала Лена. – И подумал, что я утонула… О боже! Что я наделала!

– К тому времени мы были уже за тысячу миль оттуда. Где ты оставила письмо?

– В его спальне.

– Как он мог его не заметить? Как, скажи мне?

– Может быть, он туда не заходил…

– Лена, приди в себя. Ведь там была полиция. Она наверняка перерыла весь дом.

– Но он не мог сделать этого специально. Не мог так травмировать детей – заставить их думать, что я лежу на дне озера, как бедная Бриди Дейли.

– Кто это?

– Неважно. Мартин не мог так поступить с детьми.

– Но почему он не получил письмо? – Лицо Льюиса было искажено болью. Он то и дело поглядывал на газету, словно надеялся, что статья исчезнет. – Может быть, письмо взяла служанка?

– Исключено.

– А вдруг она хотела шантажировать тебя?

– Я тебе рассказывала о Рите. Нет, это невозможно.

– Тогда дети. Предположим, один из них открыл конверт… И не захотел поверить, что ты ушла. Ты лучше меня знаешь, какие они странные существа. Спрятали письмо и притворяются, что его не было…

– Нет, – просто ответила Лена.

– Почему ты так уверена?

– Льюис, я их знаю. Это моидети. Во-первых… они не стали бы вскрывать письмо, адресованное Мартину. Но если бы они это сделали… если бы сделали…

– Допустим, что сделали. Просто допустим.

– Если бы это сделал Эммет, он показал бы письмо отцу. Если бы это сделала Кит, она позвонила бы мне в приют. Позвонила в ту же минуту. И потребовала бы, чтобы я вернулась.

Наступило долгое молчание. Наконец Льюис сказал:

– А если он все-таки прочитал письмо?

– Не могу представить себе, что он заварил такую кашу. – Лена кивнула на газету.

– Может, он решил, что это единственный выход из положения…

– Льюис, я должна это выяснить.

– Что ты имеешь в виду?

– Я должна позвонить ему.

Лена хотела встать. Льюис встревожился:

– И что ты ему скажешь?

– Чтобы он прекратил поиски и сказал детям, что я жива…

– Но ты же не собираешься возвращаться к ним, правда?

В его глазах затаилась боль.

– Льюис, ты сам знаешь, что не вернусь.

– Тогда подумай. Подумай как следует.

– О чем тут думать? Ты сам прочитал весь этот бред. Меня ищут. Они думают, что я утонула… – В голосе Лены зазвучали истеричные нотки. – О господи, они могут даже устроить похороны!

– Без тела не могут.

– Но я не хочу, чтобы меня считали мертвой! Мои дети должны знать, что их мать жива и здорова, а не лежит в водорослях на дне Хрустального озера.

– Если они так подумают, это не твоя вина.

– Не моя? Что ты хочешь этим сказать? Я их бросила!

– Это его вина, – четко произнес Льюис.

– О чем ты говоришь?

– Ты оставила выбор за ним. Вот Мартин им и воспользовался.

– Но это абсурд! Не мог он сказать детям, что их мать мертва. Я хочу видеть их. Хочу встречаться с ними. Следить за тем, как они растут.

Льюис смотрел на нее с грустью:

– Ты думаешь, он это позволит?

– Конечно.

– Думаешь, он простит тебя и скажет: «Живи себе счастливо с Льюисом в Лондоне, а время от времени приезжай домой, в Лох-Гласс, где мы по этому поводу будем закалывать упитанного тельца»?

– Нет, не так!

– А что тогда? Подумай, Лена. Если Мартин выбрал такой путь, может, так для него лучше.

Она вскочила на ноги:

– Сказать двум невинным детям, что я умерла, потому что у него не хватило духу признаться, что я ушла от него!

– Ты мне сама рассказывала о жизни в этом городке. Наверное, сочувствие к мертвой матери лучше сплетен о том, что она сбежала.

– Не верю! Льюис, я позвоню ему! Я обязана это сделать!

– Ты ведь написала в письме, что позволяешь ему объяснить всем происшедшее так, как он хочет.

– Я не помню точных слов. У меня не было при себе копирки, – огрызнулась она.

– Но мы с тобой говорили об этом.

– Да, говорили, – согласилась Лена. – Но я должна знать, что они действительно… – беспомощно пролепетала она.

– Предположим, что они действительно считают тебя мертвой. Умоляю тебя, подумай, что лучше для маленькой девочки и маленького мальчика. Если ты сейчас позвонишь, то будешь вынуждена вернуться домой и все объяснить. Этим ты причинишь Мартину одни неприятности. Ему будет намного хуже, чем сейчас… Подумай, какой вред ты можешь принести.

– Но я должна знать, что там происходит! – По лицу Лены текли слезы.

– Хорошо, давай позвоним.

– Что?

– Я позвоню, – поправился Льюис. – Скажу, что хочу поговорить с тобой, и посмотрим, что мне ответят.

– Ты сможешь?

– Смогу. – Он мрачно сжал губы и пошел к стойке.

Лена выпила бренди одним глотком, словно проглотила иголки.

Звонить из бара они не стали: там было слишком шумно. Но по дороге зашли в телефон-автомат.

Когда раздался гудок, Льюис погладил Лену по щеке:

– Поверь, все будет хорошо.

Лена стиснула его руку и наклонилась к трубке, чтобы лучше слышать.

– Лох-Гласс, три-три-девять, – послышался голос Кит.

– Звонок из Лондона. Говорите, – произнесла телефонистка.

– Алло… – слегка изменив голос, сказал Льюис. – Это дом Макмагонов?

– Да, это дом Макмагонов, Лох-Гласс.

– Могу я поговорить с мистером Макмагоном?

– К сожалению, нет… Он вышел.

Лена удивилась. В это время Мартин уже возвращался из церкви и они садились за обед. Значит, после ее ухода весь распорядок дня разлетелся на куски. Конечно, ведь в доме траур.

– Когда он вернется?

– А можно узнать, кто говорит?

Лена улыбнулась. Девочке всего двенадцать, а она уже знает: сначала выслушай, потом говори.

– Моя фамилия Смит. Я торговый представитель и бывал в аптеке ваших родителей по делам фирмы.

– Это не аптека, вы звоните нам домой, – объяснила Кит.

– Я знаю и прошу прощения за вторжение. А можно поговорить с вашей матерью?

Лена снова до боли сжала его руку. Что ответит на это ее дочь?

Казалось, прошел целый век, прежде чем в трубке снова послышался голос Кит. Чего она ждала? Что дочь скажет: «Где моя мать, пока неизвестно, но к Рождеству все выяснится»?

– Вы звоните из Лондона? – спросила Кит.

– Да.

– Тогда вряд ли вы слышали об этом. Произошел несчастный случай: моя мама утонула. – Наступила пауза: девочка пыталась справиться с дыханием.

Лицо Льюиса стало белым как мел. Наконец он выдавил:

– Мне очень жаль.

– Да, спасибо, – еле слышно ответила Кит.

Лена часто представляла себе, что ее дети будут общаться с Льюисом. Они должны были понравиться друг другу. Почему-то она думала, что все наладится. Но это было раньше. До того, как разразилась катастрофа.

– А где сейчас твой отец? – спросил Льюис.

– Обедает с друзьями. Они пытаются немного отвлечь его.

«Должно быть, это Келли», – подумала Лена.

– А почему он не взял с собой вас?

– Но кто-то должен быть дома. На случай, если появятся новости…

– Какие новости?

– Ну, ее еще не нашли…

Льюис не мог вымолвить ни слова.

– Вы слушаете? – спросила Кит.

– Да… да.

– Попросить папу перезвонить вам?

– Нет, нет. Я просто хотел заехать к нему по пути. Пожалуйста, ничего не говори. Не расстраивай его. Мне очень жаль, что я вторгся в вашу жизнь… в такое время…

– Это был несчастный случай, – сказала Кит. – Сегодня на мессе все молились за упокой ее души… Значит, не говорить, что вы звонили?

– Нет. А как себя чувствует твой брат?

– Откуда вы знаете, что у меня есть брат?

– Кажется, об этом говорили твои родители. Когда я был у вас в аптеке.

– Наверняка это была мама. Она всем рассказывала о нас. – В голосе Кит слышались слезы. – Тогда был сильный ветер. Только ветер…

Снова наступила пауза. Эти паузы съели большую часть трех минут.

– Продлить разговор? – спросила телефонистка.

– Нет, спасибо. Мы уже закончили, – ответил Льюис.

Последним, что они услышали в это сырое ноябрьское воскресенье, был далекий голос Кит, сказавший «до свидания», а потом нерешительно повторивший это на случай, если ее не расслышали.

Когда Льюис повесил трубку, они крепко обнялись и долго стояли в телефонной будке, по стеклам которой текли струи дождя. Тот, кто хотел позвонить, видел искаженные болью лица и шел дальше. Как выгнать на улицу пару, узнавшую плохую новость?

– Я бы убил его, – сказал Льюис, когда они вернулись домой и рухнули в изнеможении.

– Ты все-таки считаешь, он сделал это нарочно?

– Давай подумаем еще раз.

Льюису хотелось спросить: «Как он мог не знать?» Но ответа на этот вопрос не было.

Оба не могли уснуть, хотя нуждались во сне. Утром надо было идти на работу.

– Может, он испугался, что если люди узнают о твоем побеге, то перестанут покупать его чертовы микстуры от кашля? И решил сказать, что ты утонула, чтобы не нанести вреда бизнесу?

– Не спрашивай меня. Я его совсем не знаю.

– Ты прожила с ним целых тринадцать лет.

Лена промолчала. А через час спросила:

– Что имела в виду Кит, когда говорила про ветер?

– Наверное, в тот вечер, когда мы уехали…

– Я не помню никакого ветра.

– Я тоже, но…

Можно было не продолжать. В тот вечер, когда началась их новая жизнь, они не заметили бы ни шторма, ни снежной бури.

Лена пришла к дальнему концу озера у цыганского табора, где ее ждал на машине Льюис. Точнее, на машине приятеля. Приятель не знал о его планах. Знал только, что Льюису на денек надо было куда-то съездить. Они приехали в Дублин, на трамвае добрались до Дун Лаогхейра и оказались первыми пассажирами на борту. Проболтали всю дорогу от Холихеда до вокзала Юстон и утром весело позавтракали в «Лайонс-Корнер-Хаусе».

А жители Лох-Гласса в это время искали Элен Макмагон на дне озера.

Видимо, Льюис прав. Обида Мартина оказалась сильнее, чем они предполагали.

Мать Джесси была больна, причем уже давно, но никто толком не знал о ее болезни. Лена узнала об этом в первый же рабочий день. В понедельник.

– Не хотите навестить ее во время ленча? – предложила Лена.

– Я не могу, – ответила Джесси.

– Почему? Я вас подменю.

– Нет, не надо.

– Джесси, я не собираюсь вас подсиживать. Я всего-навсего помощница и не буду держать дверь открытой для посетителей. Если случится что-то непредвиденное, то попрошу их зайти позднее и поговорить с мисс Парк Зачем нам обеим сидеть на месте, если вы так переживаете за мать?

– А вдруг придет мистер Миллар?

– Я скажу ему, что вы решили выяснить, нельзя ли сэкономить на канцелярских принадлежностях. Вы действительно можете сделать это на обратном пути. На углу есть большой канцелярский магазин. Спросите, не согласятся ли они делать скидку оптовому покупателю. Мы будем покупать у них сотни конвертов. Они могут пойти нам навстречу.

– Да… Возможно. – И все же Джесси продолжали грызть сомнения.

– Ступайте, ступайте, – стояла на своем Лена. – Зрелых женщин берут на работу именно для того, чтобы они находили выход из любого сложного положения. Дайте мне отработать свое жалованье.

– А вы справитесь?

– Справлюсь. Хотя дел здесь хватает.

Улыбка не сходила с лица Лены. Если бы Джесси Парк знала, сколько ей предстоит переделать и какие важные решения принять! Но для этого требовалось восстановить душевное равновесие. Хотя бы слегка.

Работа была только предлогом. Лене Грей предстояло решить, стоит ли позвонить в Лох-Гласс и сообщить, что Элен Макмагон жива и здорова. Долгая беседа с Льюисом не убедила ее. Лена не могла подписать собственный некролог и навсегда отказаться от Кит и Эммета. Она не смирилась бы с тем, что дети считают ее мертвой, даже если бы сумела выносить младенца. Злиться на Мартина за его слабость не имело смысла. Ей требовалось время подумать и получить свободный доступ к телефону. Именно поэтому было так важно спровадить из офиса бедняжку Джесси.