Текст книги "Хрустальное озеро"

Автор книги: Мейв Бинчи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 37 страниц)

* * *

– Что, тебе не очень понравилась поездка? – спросил Мартин Макмагон.

– Нет, папа, понравилась. Она ведь стоила кучу денег и…

– Это неважно. Иногда мы тратим кучу денег, а толку никакого. Все было слишком по-школьному, да?

– Нет, я же писала, все нормально. Я отправляла тебе открытки; мы всё посмотрели.

– И что тебе понравилось больше всего? – спросил Эммет.

Кит искоса посмотрела на брата. Ей вспомнилась мать, которая спросила: «Что в этой истории хуже всего?» Она проглотила комок в горле и постаралась найти ответ.

– Наверно, Тауэр, – наконец сказала она.

– А как твоя лихорадка?.. – Отец тревожился за нее.

– Температура у меня была всего день-другой. Ты же знаешь, эти монахини вечно делают из мухи слона.

– Клио сказала Питеру, что ты пролежала в постели два дня.

– Папа, Клио еще хуже монахинь.

– Не вздумай сказать это при матери Бернард. Бедняжка потратила столько сил на то, чтобы научить вас обеих уму-разуму.

Итак, ей удалось отвлечь отца. Что ж, спасибо Клио.

– А вот и ты, Кит Макмагон. – Именно так отец Бейли обычно здоровался с людьми. Это было чем-то вроде позволения существовать.

– А вот и я, отец, – в тон ответила Кит.

Священник смерил ее пристальным взглядом, решив, что над ним потешаются, но подтверждения этому не нашел.

– Ну, как вы съездили в Лондон?

– Было очень интересно. Нам повезло. Такая возможность предоставляется не каждому. – Она говорила чопорно, как маленькая девочка, цитировавшая чужие слова.

Клио хихикнула.

– Место по-своему неплохое, – сказал отец Бейли. – Если смотреть на него под нужным углом зрения.

Под каким еще углом зрения? Кит захлопала ресницами, но не стала спорить с пожилым священником.

– Вы сами там бывали, отец?

– Пару раз проездом по пути в Святой Город, – ответил он.

– А кафе там уже были? – спросила Клио.

– У нас не было времени на кафе.

– В том-то и дело, – прошептала Клио, когда они отошли на почтительное расстояние. – Интересно, что бы он там увидел, будь у него больше времени.

– Надо же, какое совпадение. Оказывается, вы были в Лондоне одновременно с нашими выпускницами! – сказала мать Бернард Море Хейз.

– Я, мать Бернард?

– Клио и Кит отпускали из монастыря, чтобы встретиться с вами. Мне сказала об этом мать Люси.

– Ах, мать Люси… – Мора была сбита с толку, но не хотела, чтобы монахиня поняла это.

– Какое совпадение! – повторила мать Бернард.

– Да уж, – насупившись, подтвердила Мора.

– Клио, можно тебя на минутку?

– Да, тетя Мора.

– Матери Бернард привиделось или ей действительно кто-то сказал, что я была в Лондоне одновременно с вами?

– Я ничего ей не говорила. Честное слово.

– А кто?

– Понятия не имею. Какая-то чокнутая монахиня сказала, что звонила наша тетя, вот мы и воспользовались возможностью, которая свалилась на нас с неба… – Клио хихикнула. – А от небесной возможности не отворачиваются, правда?

– И как вы с Кит воспользовались ею?

– Куда ходила Кит, я не знаю. Она изо всего делает тайну. А я скучала. Рассматривала витрины, заходила в кафе и бары, делая вид, что кого-то ищу.

– И ты не задавала вопросов об этой неизвестно откуда взявшейся тете, которая о вас спрашивала?

Клио пожала плечами:

– Нет. Я просто подумала, что нам редкостно повезло. Но ошиблась.

* * *

Орла Диллон – теперь Рейли – пришла к матери.

– Мама, могу я тебе помочь? Ты всегда жаловалась, что я тебе не помогаю.

– Это было тогда, когда ты жила здесь. Теперь ты живешь с мужем и возвращайся к нему.

– О господи, мама! Тебе же нужно хоть иногда выходить из дома. Я сказала ему, что должна немного помочь тебе в магазине.

– Ты сказала ему неправду. А кто присматривает за ребенком?

– Ма Рейли. Пусть старая карга хоть раз в жизни займется делом.

– Орла, я уже сказала и повторять не буду. Здесь тебе делать нечего.

– Мама, пожалуйста…

– Нужно было думать об этом раньше.

Скоропалительная свадьба Орлы не доставила ее родным никакого удовольствия.

Клио и Кит читали журналы. Обычно они успевали прочитать пять, прежде чем купить один. Тем не менее разговор Орлы с матерью не ускользнул от слуха Клио.

– Оказывается, быть замужем вовсе не сахар, – шепнула она Кит.

– Что?

– Ты оглохла?

В последнее время общаться с Кит Макмагон было все равно что говорить со стеной. Она ничем не интересовалась. Проспект колледжа Святой Марии, что на улице Катал Бруга, пролежал на столике в коридоре три дня.

– Кит, ты что, не будешь его читать? – спросила Рита. – Там описывается форма и все остальное…

– Конечно, буду, – ответила Кит.

Но конверт так и остался нераспечатанным.

– Колледж Святой Марии? – спросила миссис Хэнли из магазина готового платья. – Что ж, это неплохо. Значит, ты не станешь поступать в университет, как Клио?

– Нет, миссис Хэнли. Я хочу изучать гостиничное дело. Там можно научиться многому. Не только бухгалтерии, но и кулинарии и всему остальному.

– А как твой отец относится к тому, что ты не поступаешь в университет? По-моему, он мечтал об этом всю жизнь.

Кит посмотрела на миссис Хэнли:

– Серьезно? Он никогда об этом не говорил. Ни словом не обмолвился. Пойду-ка я домой и спрошу его… Я не догадывалась об этом, пока вы не сказали.

– Может, я ошиблась? Не стоит зря расстраивать людей… – встревожилась миссис Хэнли.

Во взгляде Кит чувствовалось раздражение. Она не знала, что миссис Хэнли так стыдилась собственной дочери, работавшей в низкопробном дублинском кафе даже не официанткой, а простой уборщицей, что делала все, чтобы унизить остальных девушек Лох-Гласса.

А миссис Хэнли не знала, что стоявшая перед ней сердитая девушка толком не слышала ее слов. Чтобы вызвать бурю, достаточно было просто произнести имя ее отца.

В ту ночь Кит плохо спала. Она уже несколько дней ни на чем не могла сосредоточиться. Вдруг мать напишет из Англии или, хуже того, приедет? Неужели счастливое будущее отца растает у нее на глазах?

– Эммет, от тебя пахнет спиртным, – заметила Кит.

– Серьезно? Я думал, все уже выветрилось.

– О чем ты думаешь?

– А ты не наябедничаешь?

– Разве я когда-нибудь ябедничала?

– Ну, мы с Майклом Салливаном и Кевином Уоллом… выпили по коктейлю.

– Не верю.

– Точнее, слили остатки из бутылок, лежавших в баре Фоули, в кувшин и перемешали.

– Эммет, ты рехнулся. Совершенно рехнулся.

– Честно говоря, это было ужасно. Одна вода. Потому что в бутылках из-под виски и бренди почти ничего не осталось.

– Как тебе не стыдно!

– Ладно, спасибо, что сказала. Надо будет почистить зубы.

– Ради бога, зачем ты это делаешь?

– Ну, нужно же чем-то заняться. Иногда здесь бывает тоскливо. Скажешь, неправда?

Кит посмотрела на Эммета и закусила губу. Что она могла ответить?

– Как дела, Кит? – окликнул ее Стиви Салливан.

– Паршиво, – ответила Кит.

– Терпеть не могу, когда у хорошеньких девушек бывает плохое настроение, – обольстительно улыбнулся Стиви.

Но на Кит Макмагон его улыбка не подействовала.

– Мне было бы куда лучше, если бы ты помешал своему братцу устраивать коктейли на задах Фоули и Лапчатого.

– Ты что, решила податься в Общество трезвости? Не дают спать лавры отца Мэтью, апостола воздержания? – спросил Стиви.

– Просто не хочу, чтобы от моего брата несло перегаром.

– О’кей, – кивнул Стиви.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что приму меры.

– Спасибо, – сказала Кит и вошла в дом.

Поднимаясь по лестнице, она уже ругала себя за то, что так строго отнеслась к обычной мальчишеской игре. Они не были пьяными. Просто притворялись взрослыми.

Наверное, сказала она себе, это из-за отца. Ему приходится нелегко. А будет еще тяжелее, когда он узнает, что его жена не утонула в озере. Потому что у Кит больше нет сил. Она не сможет молчать об этом так же, как молчала о сожженном письме. Теперь тайное станет явным и все рухнет.

Ей приснилось, что мать вернулась домой и вся семья пьет чай на кухне.

«Не надо сердиться на Кит», – говорит мать. Все сидят вместе, за их спинами стоит Рита. Только Кит, как отверженная, притулилась на дальнем конце стола. И откуда-то доносится громкий плач Моры.

– Кит, я хочу сделать тебе подарок в честь окончания школы. – Миссис Хэнли протянула Кит плоскую коробку.

– Большое спасибо, миссис Хэнли. Очень любезно с вашей стороны.

– Открой и посмотри. Может, тебе не понравится.

В коробке лежал ярко-желтый свитер с короткими рукавами. Кит никогда не носила таких вещей. Ладно, под жакет сойдет.

– Красивая вещь, миссис Хэнли. Вы очень добры.

– Детка, вчера я наговорила лишнего. Не обращай внимания, ладно?

Кит удивленно посмотрела на нее. Она представления не имела, о чем говорит эта женщина. События последних дней от нее ускользали. Она с трудом помнила, что было после возвращения из Лондона. Все казалось нереальным.

* * *

Дни и ночи стали для Лены бесконечными. Она спала – точнее, пыталась спать – в уголке огромной кровати, которую когда-то делила с Льюисом.

В офис она ходила как на автомате; работа потеряла для нее всякий смысл. Уже не надо было ни бежать домой во время ленча, чтобы побыть с Льюисом лишний час, ни торопиться к ужину.

Прошел день ее рождения, но никто об этом и не вспомнил. Ни Льюису, ни Кит не было до этого дела, а для остальных она умерла. Может быть, Айви помнила, но она была тактична и понимала, что праздновать в этом году Лене нечего.

Иногда во время субботнего ленча, когда закрывалась дверь агентства, Лена поздравляла себя с тем, что сумела прожить еще одну неделю. Возможно, так будет продолжаться до конца ее жизни – конечно, если дочь сумеет это вынести. До тех пор она будет скрываться в Лондоне и спать в постели мужчины, который бросил ее так же, как она бросила собственного мужа.

Некоторые дни были труднее остальных. В агентство обратилась одна вдова, просившая подыскать ей работу на неполный рабочий день. В четыре часа пополудни ей нужно быть дома: в это время возвращается из школы ее сын.

– Понимаете, ему тринадцать лет, а в этом возрасте они особенно нуждаются в матерях, – поделилась она с Леной.

К ее удивлению, глаза миссис Грей наполнились слезами.

– Да, очень нуждаются, – серьезно сказала Лена. – Мы сделаем все, чтобы найти для вас что-нибудь подходящее. – И посвятила себя решению этой задачи. Как будто помощь этой женщине извиняла ее перед сыном.

Она много думала об Эммете. Может быть, он более добросердечен и не торопится осуждать людей, как Кит. Тем более что сам он ни в чем не виноват. Он не сжигал письмо, адресованное другому. Может быть, она сумеет найти способ написать ему и сообщить, что жива? Или это чистое безумие?

А как же быть с Мартином? С Мартином, к которому она была так несправедлива? Как быть, если Кит изменит свое решение? Вдруг она во всем признается? Что честнее – сказать Мартину правду самой или позволить ему узнать эту правду из вторых рук?

Она обещала, что не уйдет от него без объяснений, но до него эти объяснения не дошли. Может быть, она хочет вернуться только потому, что Льюис ушел? Во всяком случае, Мартин подумает именно так…

Эти мысли скреблись в мозгу бодрствовавшей Лены как мыши. А ночью ей снилось, что Льюис вернулся. Она просыпалась в холодном поту и понимала, что ошиблась. Однажды ночью Лене приснилось, что она вернулась в Лох-Гласс, вышла из автобуса у монастыря и пошла через городок пешком. Мимо Приозерной улицы, которая вела к дому Келли, мимо почты, дверь которой Мона Фиц захлопнула у нее перед носом. Почтальон Томми хотел выйти и поговорить с ней, но Мона позвала его обратно. Шторы в окне полицейского участка колыхнулись; ее заметили, но никто не вышел поздороваться. Чтобы не встречаться с ней, миссис Хэнли вывесила на двери своего магазина объявление «ЗАКРЫТО ПО ТЕХНИЧЕСКИМ ПРИЧИНАМ».

У дверей бара Фоули стояла мрачная толпа. Гараж Салливана был пуст, посетители хозяйственного магазина Уолла свернули в другую сторону, а отец Бейли торопливо пошел к церкви, лишь бы не видеть ее. Когда она вернулась на перекресток и перешла на другую сторону улицы, надеясь встретить кого-нибудь, двери бара Лапчатого оказались закрытыми, а миссис Диллон не захотела с ней разговаривать. Дэн и Милдред О’Брайен из гостиницы «Центральная» старательно избегали ее взгляда.

А потом она очутилась в аптеке, подняла голову и крикнула: «Я дома!»

Но ответа не дождалась.

На лестничную площадку вышла Рита, одетая в черное.

«Боюсь, мэм, вы не можете войти. Хозяйка умерла», – мрачно сказала она.

«Хозяйка – это я!» – воскликнула Лена.

«Знаю, мэм, но войти вы не можете».

И тут она проснулась мокрая от пота. Это была правда. Никакой новой жизни у нее не будет. Можно по-прежнему оставаться для всех женщиной, утонувшей в озере.

Лена ужасно скучала по письмам. Но заходить за ними к Айви не имело смысла: Кит больше никогда не напишет ей. Подруга матери больше никогда не получит писем, переполненных новостями.

Кит тоже скучала по письмам. Писать было некому, некому рассказывать о том, что ждет ее впереди, о колледже, о собачьей преданности Филипа О’Брайена и растущем высокомерии Клио. Лена Грей, которой она писала, могла найти выход из любого положения. Конечно, за исключением того, в котором обе оказались сейчас.

Письма были для нее тогда настоящим благословением. Но, увы, прошли те времена, когда сестра Мадлен тайком передавала ей конверт с английским штемпелем, который она уносила домой и вскрывала у себя в спальне. Понимание того, что все в этих письмах было ложью, превращало их в ничто. Кит не могла вспоминать о них без дрожи. Она больше не верила Лене Грей. Ни на грош.

Пришла открытка от Филипа. Он был в Килларни.

Дорогая Кит!

Я устроился поработать в гостиницу, которую ты видишь на открытке, на время каникул. Представь себе, что на открытке изображена твоя собственная гостиница. Было бы, чем похвастаться.

Не могу дождаться начала занятий, а ты? У нас большое преимущество перед остальными. Мы будем вместе, а им придется искать новых друзей.

С любовью,

Филип.

Дорогая Кит!

Твой отец сказал мне, что ты будешь жить в общежитии на Маунтджой-сквер. Уверена, что тебе будет удобно там во время учебы в колледже.

Конечно, одним из самых больших преимуществ жизни в Дублине будет для тебя ощущение свободы от дома и всего, что с ним связано. Хочу сообщить тебе, что у меня есть квартира в Рэтмайнсе, и я буду рада, если ты навестишь меня. Но только не подумай, что я буду сидеть дома и ждать тебя. Я ухожу с работы в половине шестого и в случае хорошей погоды около часа провожу на поле для гольфа. Часто хожу в кино или в гости. Иногда люди приходят ко мне на ужин.

Я пишу тебе об этом, чтобы ты не подумала, будто я изнываю от одиночества или хочу следить за твоим поведением в Дублине. Сообщаю номер своего телефона на случай, если ты решишь как-нибудь зайти ко мне поужинать.

Искренне любящая тебя

Мора.

Дорогой Майкл Салливан!

Тебе пишет доброжелатель. Люди видели, как ты допиваешь остатки из бутылок на задворках пивных Лох-Гласса.

Это нужно прекратить.

Немедленно.

Иначе об этом узнает сержант О'Коннор.

И отец Бейли.

А самое главное – твой брат, который выбьет из тебя дурь.

Предупреждаю в последний раз!

Дорогой Филип!

Как бы, мы ни жили в Дублине, но вместе мы не будем. Я хочу, чтобы ты знал это с самого начала во избежание недоразумений.

С любовью (но только если ты поймешь это правильно), Кит

– Стиви, в Дублине ждут, чтобы я как можно скорее приступила к своим обязанностям, – сказала Рита.

– О боже! Скоро ты забудешь Лох-Гласс как кошмарный сон.

– Да, осталось немного.

– Но эта женщина еще не переехала к Мартину.

– Если ты говоришь о Море Хейз, то они – очень близкие друзья. Но ты прав… Помолвки еще не было.

– Я думал, ты останешься со мной и будешь вести бухгалтерию.

– Стиви, твоя мать этого не одобряет.

– Не обращай на нее внимания. Бери пример с меня.

– Не очень приятно, когда тебя просят выносить мусор, скрести кастрюли или мыть посуду…

– Брось, Рита. Просто не делай этого, и все. Она попросит, а ты откажи. Это как в игре.

– Только не для меня.

– Не верю. Это всего лишь предлог… Ты нашла работу получше?

– Да нет.

– А что тогда?

– Я была никем. Сумела выбиться в люди. И хочу жить там, где со мной будут считаться.

– Я тебе хорошо плачу.

– Если бы я пошла на панель, то получала бы больше. Деньги – еще не все.

– О’кей, согласен, я человек грубый. У меня нет времени на обходительные разговоры.

– Но с клиентами ты ведешь себя вежливо. И с людьми, которые могут обратиться не к тебе, а в агентство Форда…

– Это правда.

– С девушками, на которых ты положил глаз. С теми, у кого ты можешь получить кредит. И с людьми, которые могут позволить себе купить новую машину.

– У тебя цепкий взгляд.

– Да. И мне нравится далеко не все из того, что я вижу.

– О боже, Рита, ты меня пристыдила. Больше мне сказать нечего.

– Странно… Кажется, ты говоришь правду, – усмехнулась Рита.

– Значит, мир? Я получил урок, и теперь все в порядке? – Он чарующе улыбнулся.

– Стиви, ты ведешь себя как мальчишка. Это на меня не действует! – засмеялась Рита.

– Что я могу для тебя сделать?

– Ничего. Разве что дать хорошую рекомендацию. С завтрашнего дня я у тебя не работаю. Дела в полном порядке.

– Неужели ты уйдешь от меня?

– Не столько от тебя, сколько от твоей матери.

– Моя мать здесь ни при чем.

– Она была бы ни при чем, если бы не показывалась в офисе.

– Кто научил тебя такому упрямству?

– Миссис Макмагон, благослови ее Господь.

– Сомневаюсь, что он это сделает. Она ведь утопилась.

– Стиви Салливан, ты слишком много болтаешь.

– Я повышу тебе жалованье. Останься, Рита. Пожалуйста.

– Нет, но за предложение спасибо.

– Кем я тебя заменю?

– Пожилой женщиной. Еще старше меня.

– Рита, сколько тебе лет? Ты ведь совсем девчонка.

– Я на добрых пять лет старше тебя.

– В наши дни это ничто.

– Возьми на мое место опытного человека. Женщину, которая сможет выстоять перед твоей матерью.

– Что мне написать в рекомендации?

– Я уже сама ее написала, – улыбнулась Рита.

– Рита, я не могу в это поверить. Просто не могу, – промолвил Мартин Макмагон.

– Да, сэр, я ухожу.

– Я могу сделать что-то, чтобы ты осталась?

– Сэр, вы все делали для моего блага, и я подыщу вам кого-нибудь. Того, кто займет мое место.

– Рита, тебе нет равных.

– Я хочу порекомендовать вам свою двоюродную сестру. Она будет работать по утрам, стирать, гладить, мыть овощи… Возможно, вы захотите установить новый порядок и вести домашнее хозяйство по-другому. – Так она намекала, что Мартину пора жениться.

* * *

Мора Хейз вскрыла конверт со штемпелем «Лох-Гласс». Письмо было напечатано на машинке.

Мисс Хейз, прошу прощения за столь необычное письмо. Если Вы обидитесь, это будет означать, что я совершила ошибку…

Мора быстро посмотрела, от кого оно. Подпись «Рита Мур» сначала ничего ей не сказала, но потом она вспомнила. Девушка, работавшая в доме Мартина, извещала ее о своем уходе. И о том, что освобождаются два рабочих места. Администратора и бухгалтера в гараже напротив.

– Ну что, ты нашел общий язык с юной Кит Макмагон? – спросил сына Дэн О’Брайен накануне начала занятий в колледже на улице Катал Бруга.

– Что ты имеешь в виду?

– Сам знаешь.

– Понятия не имею, – ответил Филип.

– Если так, выражусь прямо. Вы собираетесь жить вместе?

– А если и так?

– Тогда я хочу предупредить тебя. Она может оказаться такой же ветреной, как и ее мать, а я не хотел бы, чтобы ты женился на подобной женщине.

– Спасибо, отец.

– Не говори со мной таким тоном.

– Каким тоном?

– Милдред, поговори с ним.

– По-моему, это бесполезно. Он решил вести себя так же, как вся современная молодежь.

– Сестра Мадлен, я хотела вас предупредить насчет писем из Лондона, – промолвила Кит.

– Что-то случилось?

– Думаю, теперь подруга моей матери будет писать мне в Дублин, на адрес общежития.

– Да, конечно…

– Я просто не хотела, чтобы вы сочли меня неблагодарной или решили, что я что-то от вас скрываю.

– Конечно нет. Простые вещи часто кажутся сложными. – Сестра Мадлен относилась к своей должности альтернативной почтовой службы не слишком серьезно. – Кит, когда ты доживешь до моих лет и станешь разговаривать с бабочками, птицами и лисами, которые приходят к дому в конце лета, то тоже не будешь знать, что происходит на самом деле, а что тебе только снится…

– Иными словами, у всех есть свои секреты?

– Конечно. Просто у кого-то они важные, а у кого-то – не очень.

Кит посмотрела на сестру Мадлен. Ей хотелось задать еще один вопрос, но где взять нужные слова?

– Предположим, вы что-то знаете… то, что может остановить… – Голубые глаза монахини оставались безмятежными. – Я вот что подумала… Если бы с кем-нибудь могло что-то случиться… кто-то должен попытаться помешать этому или лучше не вмешиваться?

– Действительно, вопрос трудный, – посочувствовала ей сестра Мадлен.

– Для ответа нужны подробности, да?

– Нет, нет. Ничуть. Просто каждый находит решение сам. Заглянув в собственную душу.

– Допустим, человек так и сделал. Но для правильного ответа этого может оказаться недостаточно.

– Правильно то, что помогает людям и делает их счастливыми…

И Кит уже не в первый раз подумала о том, что такой простой взгляд отшельницы на законы Господа вряд ли получил бы одобрение официальной Римско-католической церкви.

* * *

Лена покупала газету каждую неделю и прочитывала ее от корки до корки, мечтая, чтобы там больше писали о Лох-Глассе, а не об окрестных городках.

Сначала она читала ее со страхом. Боясь сообщений о грандиозном местном скандале. Но через несколько недель поняла, что тяжесть нового знания не сломила Кит. Так что появления статьи, разоблачающей старую ошибку с идентификацией тела, можно было не бояться.

Лена прочитала, что два выпускника лох-гласской школы поступили в колледж Святой Марии. Кит назвали дочерью известного аптекаря Мартина Макмагона и его покойной жены, миссис Элен Макмагон.

Она читала о новой канализационной системе, усовершенствовании дорог и кампании за улучшение уличного освещения. Видела фотографию автобусной остановки и читала возмущенную статью о том, что с нее сорвали вывеску.

А в один прекрасный день неожиданно прочитала объявление о предстоящем бракосочетании лох-гласского аптекаря Мартина Макмагона и мисс Моры Хейз. Лена долго сидела неподвижно, а потом прочитала заметку еще раз.

Кит Макмагон должна была быть очень сильной девушкой, чтобы смириться с этим и позволить отцу стать двоеженцем. Она ведь знала, что ее мать жива. Какой же нужно было обладать смелостью, чтобы стоять в церкви и следить за венчанием, зная, что это блеф, и рискуя в случае разоблачения навлечь на себя гнев церкви и государства?

Либо смелостью, либо ненавистью, которая заставляла ее верить, что для нее мать действительно мертва.

Кит знала, что права. Сестра Мадлен не ошибалась: нужно следовать велению души.

И все же она волновалась. А вдруг Лена узнает о венчании и захочет сорвать его? Вдруг приедет в последний момент? Если бы Кит позволила испортить торжество ее отца и превратить его и Мору в посмешище, это было бы непростительно. Но написать Лене и попросить ее об услуге она не могла.

Тогда в Лондоне она ушла с уверенностью, что поступает правильно. Мать для них больше не существовала. Разве можно теперь умолять ее не приезжать и не разрушать счастье, которое так медленно возвращалось в их семью? Оставалось лишь надеяться и молиться, чтобы Лена не узнала о предстоящем бракосочетании. Да и откуда? Она не поддерживала отношений ни с кем из жителей Лох-Гласса. А в новостях вряд ли станут упоминать о таком незначительном событии.

Найти подходящие слова для обращения к Богу было трудно, поэтому Кит читала все молитвы, в которых говорилось о ритуале венчания.

Господь ведь милостив, правда?

Лена пыталась представить себе это.

Мартин держит руку Моры Хейз и произносит слова, которые говорят венчающиеся во всем мире. Мартин приводит Мору домой и ложится с ней в постель. Мора занимает почетное место за кухонным столом, следит за успехами Кит в учебе, покупает Эммету одежду…

В разгар ночи она закурила сигарету. Но что значит еще одна бессонная ночь? Их было много.

Утром она приняла решение. Во время ленча села на автобус, поехала в район модных магазинов и потратила два часа на выбор платья. Потом положила его в коробку, упаковала и отнесла на почту. На посылке она написала: «Кит Макмагон, студентке первого курса колледжа Святой Марии, Дублин». А потом вложила в посылку записку: «Надеюсь, ты с удовольствием наденешь это платье на свадьбу. Л.»

И тут же отдала коробку на отправку, чтобы не передумать.

Она не рассказала Айви ни о платье, ни о бракосочетании, почему-то решив, что так будет лучше.

Дети снились Лене каждую ночь. Эммет, ищущий ее повсюду – за прибрежными скалами, за деревьями в роще – и причитающий: «Я знаю, ты здесь. Вернись, пожалуйста, вернись». Кит в новом платье, стоящая как статуя у ворот церкви. «Ты не можешь войти, ты не должна присутствовать на венчании, ты похоронена на погосте. Помни об этом и уходи».

* * *

Мора Хейз тщательно обдумывала свадьбу.

Это будет не пир на весь мир, но и не тайный брак Венчание пройдет в Дублине, подальше от слишком любопытных глаз жителей Лох-Гласса. Лилиан будет ее посаженой матерью, а шафером – Питер. Или это неправильно? Ведь Питер был шафером на первой свадьбе Мартина, когда тот женился на Элен. Но если не Питер, то кто? У Мартина не было более близкого друга ни в Лох-Глассе, ни в другом месте. Нет, отказывать Питеру было бы неверно.

Мора наденет белый костюм и синюю шляпку с белой лентой.

Матримониальные планы Моры стали сюрпризом для ее дублинских друзей, которые уже не видели в этой здравомыслящей любительнице гольфа потенциальную невесту. Конечно, они слышали о некоем вдовце, провинциальном аптекаре с двумя детьми, которых Мора очень любила и которые, как ей казалось, были бы довольны, если бы она вышла замуж за их отца. Но тут они с изумлением узнали, что Мора уже нашла себе работу в этом городке. Пост бухгалтера-администратора в быстро развивающейся фирме по ремонту автомобилей, которая находится в двух шагах от ее будущего дома.

Ее сестра там замужем за местным врачом; кроме того, там хорошее поле для гольфа. Коллеги и друзья ворчливо одобрили ее выбор. Отец Бейли из Лох-Гласса должен был присутствовать на свадьбе как гость, но венчание было решено поручить священнику дублинского прихода, к которому принадлежала Мора. На ленче в ресторане ожидалось человек двадцать.

Мора разглядывала фотографии первой свадьбы Мартина, сделанные в 1939 году. На той свадьбе присутствовало человек шестьдесят. Мора узнала брата и сестер Мартина. Семья была не слишком дружной и встречалась только на похоронах и свадьбах.

В список гостей его родных не включили. Это выглядело бы попыткой получить свадебный подарок во второй раз. Мора видела на фотографиях свою сестру Лилиан, юную и невинную, и Питера, строгого, как подобает шаферу. Видела подружку невесты, девушку по имени Дороти, но не сводила глаз с прекрасного лица Элен Хили, женщины, которую Мартин Макмагон любил отчаянно и безрассудно.

Он сам рассказал об этом однажды на озере. Мартин был правдив и справедлив по отношению ко всем – к Элен, к самому себе и к Море. Сказал, что любовь к Элен накрыла его с головой, как песчаная буря.

Мора изучала ее лицо. О чем думала эта женщина в день, когда стояла перед объективом фотоаппарата? Надеялась ли, что долгая жизнь с хорошим, добрым человеком вроде Макмагона излечит рану, нанесенную другим мужчиной, мужчиной, который бросил ее, которого она любила и чьей женой она хотела стать? Лицо было овальным, глаза – большими и темными, улыбка – приветливой. Но даже тот, кто не знал всей истории, мог сказать, что невеста на собственной свадьбе должна выглядеть по-другому. Или нет? Если так, то человек, стоявший за камерой, видел то, чего не видел никто другой.

Мора прогнала от себя грустные мысли и вернулась к списку гостей. В него вошли О’Брайены – главным образом в компенсацию за то, что свадьба пройдет не в ресторане их гостиницы. Юный Филип, который учится с Кит в колледже, тоже сможет прийти. Глупо считать, что все молодые люди должны нравиться друг другу на том основании, что они выросли по соседству.

* * *

Айви позвонила в агентство Миллара.

– Боюсь, у нее клиент, миссис Браун, – ответила Доун. – Я могу вам помочь?

– Нет, милочка, скажите ей, чтоя звоню. Это займет всего полминуты.

– Миссис Браун, я знаю, что вы ее подруга и все такое, но сейчас она беседует с крупным бизнесменом, который может оказаться очень полезным для нашего агентства. Не знаю, скажет ли она спасибо мне или вам за то, что ее прервали.

– Она скажет вам спасибо, – ответила Айви.

– Миссис Грей, звонит миссис Айви Браун. Она очень настойчива. Можно оторвать вас на минутку?

– Да, Доун, благодарю вас, – недрогнувшим голосом ответила Лена.

Айви знала, что Доун услышит их разговор.

– Ох, Лена, прошу прощения, что отвлекаю вас, но пришел мистер Тайрон и просит свой ключ. Я сказала, что отдала его вам.

– И правильно сделали, – весело ответила Лена.

– Наверное, я должна сказать мистеру Тайрону, когда вы вернетесь.

– Вечером. Самое раннее в восемь. Большое спасибо за звонок, Айви.

Но Айви оставалась на проводе до тех пор, пока не услышала щелчок, означавший, что Доун тоже положила трубку. Миссис Браун мрачно усмехнулась. Они никогда раньше не пользовались кодом, но Лена все схватывала на лету. Они часто хихикали над тем, что красавчик Льюис напоминает какую-то кинозвезду. Скорее всего, Тайрона Пауэра.

Айви не хотела, чтобы Доун узнала о возвращении беглого мужа миссис Грей. Тем более Доун не следовало знать, как жадно Лена ждала этого возвращения.

Восемь часов. Это означало, что Лена пойдет в салон красоты.

Грейс была настроена философски.

– Конечно, я не считаю вас дурой. Думаю, вы правы. Необходимо выглядеть как можно лучше… Если он останется, вы обрадуетесь, что не пожалели для этого усилий. Если нет, то сможете без труда найти себе другого.

– Другой мужчина мне не нужен, – ответила Лена.

– Конечно, – согласилась Грейс. – В том-то и дело. Это самая большая проблема на свете, не так ли?

Айви была наверху и наводила порядок в квартире. Она вытерла пыль со столика у окна и поставила на середину стеклянную вазу с желтыми розами. Выгладила несколько блузок Лены и постелила чистые простыни. Выкинула остатки старых полуфабрикатов, пакеты с зачерствевшим печеньем и положила на их место свежий хлеб, ветчину, помидоры и бутылку вина. Это не создавало впечатления, что Льюиса тут ждали, но и не свидетельствовало о полном отчаянии.

В последнее время Айви молилась не слишком часто, но сегодня весь день молила Всевышнего, чтобы возвращение Льюиса прошло удачно. Чтобы он увидел то, что заставит его остаться.

Напротив было кафе, где рабочие ели сандвичи и пили чай. Льюис Грей сидел там, среди них, выделяясь одеждой и загаром, но это компенсировалось его непринужденностью, общительностью и желанием выяснить шансы лошадей на завтрашних скачках. Уголком глаза он следил за домом номер двадцать семь.