Текст книги "Восстание"

Автор книги: Менахем Бегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

Удивительнее всего, что именно блестящий образчик доктринерского мышления сила возмездия равна значительности нападения привел к одобрению нашего плана нападения на отель ’’Царь Давид”. 29 июня 1946 года англичане оккупировали помещения, занимаемые Еврейским агентством. Еврейское агентство в то время считалось ’’еврейской штаб-квартирой”. Итак, в полном соответствии с доктриной, мы должны были отомстить англичанам, атаковав их штаб-квартиру, размещавшуюся в отеле ’’Царь Давид”.

Была, по-видимому, еще одна причина. Хагана, которая привыкла к своему удобному ’’полулегальному” положению никогда не предпринимала серьезных усилий по соблюдению правил конспирации. Руководители Еврейского агентства верили, очевидно, в некий воображаемый ’’международный статус” и считали себя неприкосновенными в случае какой-либо полицейской акции. Соответственно, в здании Еврейского агентства было много секретных документов, которые мудро управляемая организация в подобных обстоятельствах никогда бы там не хранила. Трофеи, которые британские силы заполучили в результате обысков, произведенных в здании Еврейского агентства, были очень значительными. Халатность и безответственность, господствовавшие в Еврейском агентстве, достигли таких размеров, что, как сказал мне Галили, англичане смогли вытащить из-под валика пишущей машинки даже частично напечатанный отчет о речи Шертока на заседании исполкома сионистской организации. Шерток высоко отзывался о взрыве мостов и объяснял в своей речи политическое значение этой операции.

Речь Шертока, которая подтверждала ответственность Еврейского агентства за акты саботажа, произведенные Хаганой, шла вразрез с заявлениями Давида Бен-Гуриона, сделанными перед членами англо-американской комиссии всего несколько месяцев назад. Отчет этот был не единственным документом, который англичане унесли к себе в отель ’’Царь Давид”. Стремление уничтожить эти документы сквозило в заявлении главы оперативного отдела Хаганы Ицхака Саде, встретившегося с нашим Гидди. Ицхак Саде обратился к Гидди с вопросом, сколько времени он оставляет между закладкой мин в здании и самим взрывом. Гидди предложил 45 минут. Ицхак Саде заявил, что ”45 минут – это слишком много времени в данном случае, англичане могут не только эвакуировать своих людей, но и вывезти все документы в безопасное место”. Ицхак Саде соответственно предложил оставить всего лишь 15 минут англичанам для эвакуации из отеля своих людей. Гидди успокоил его. Несмотря на свою молодость, Гидди обладал гораздо большим практическим опытом, чем начальник оперативного отдела Хаганы. Он ответил, что судя по его прошлому опыту, когда британские власти получают предупреждение, что одно из их зданий должно взлететь на воздух, они покидают здание мгновенно и не теряют время на документы. Гидди предполагал, что 15 минут все-таки недостаточно для эвакуации людей из такого большого отеля как ’’Царь Давид”. Наконец, был достигнут компромисс: полчаса.

Мне придется еще возвратиться к упоминанию об этой встрече между Гидди и Ицхаком Саде. Тем временем я возвращусь к главному документу, связанному с операцией по взрыву южного крыла отеля ”Царь Давид”. 1 июля 1946 года, через два дня после нападения Баркера на Еврейское агентство, мы получили от главнокомандующего Хаганой письмо следующего содержания:

Шалом!

а) Вы должны провести как можно скорее операции ”Чик” и ’’Ваш раб и избавитель”. Сообщите нам точные даты. Предпочтительно одновременно. Не сообщайте названия организации, выполняющей операцию, ни прямо, ни намеком.

б) Мы тоже кое-что готовим; поставим вас в известность в должное время.

в) Тель-Авив и его окрестности должны быть исключены из всех операций. Мы все заинтересованы в защите Тель-Авива как центра ишува и нашей собственной деятельности. Если Тель-Авив будет парализован волной арестов, как прямой результат проведенной операции, наши планы будут также парализованы. Случайно, нервные узлы всех других организаций не сконцентрированы в Тель-Авиве. Итак, Тель-Авив находится ’’вне границ” действия всех еврейских сил”.

С получением этого письма мы начали готовиться к проведению операции ”Чик”. Мы не могли выполнить ее немедленно. Просьба Хаганы, чтобы мы совершили нападение на отель, пришла к нам через несколько недель после того, как они отвергли этот план. Тем временем изменился ряд обстоятельств. В результате мы должны были провести снова все разведывательные операции и пересмотреть ряд важных оперативных деталей. Мы прекрасно сознавали, что диверсия в отеле ’’Царь Давид” будет самой большой из проведенных нами операций и может оказаться единственной в своем роде во всей истории партизанских войн. Совсем не просто проникнуть в самое сердце военного правительства и нанести удар в самой неприступной крепости.

Мы не должны были промахнуться. После 29 июня люди находились в замешательстве. Удар Баркера по официальному руководству ишува оказался сокрушительным. Пораженчество поднимало голову. Люди начали сомневаться, действительно ли мы способны сражаться с британским режимом. Мы понимали, что еврейское самосознание могло быть восстановлено лишь успешной атакой в ответ на удары Баркера. У нас поэтому камень с души свалился, когда мы получили письмо Хаганы, содержащее просьбу приступить к выполнению операции. Мы с энтузиазмом начали пересматривать каждую деталь операции. Мы всегда планировали каждое наше начинание с особой тщательностью, но ни одной из наших боевых операций – за исключением быть может нападения на крепость-тюрьму в Акко – мы не посвящали столько усилий, как при выполнении операции ”Чик”.

Творческие способности Гидди были мобилизованы полностью. Невинные на вид жестяные бидоны из-под молока были начинены взрывчатыми веществами огромной мощности. Они были оснащены всем необходимым. Один механизм определял время взрыва – полчаса после закладки бидонов со взрывчаткой в нужное место; второй должен был предотвратить любую попытку их демонтирования.

Мы тщательно продумали время начала операции. Были выдвинуты два предложения: одно на 11 часов утра, а другое между 4 и 5 часами пополудни. Оба предложения были мотивированы одинаково. Бидоны с молоком могли быть доставлены к правительственному крылу здания отеля ’’Царь Давид” только через кафе ’’Ридженс”, расположенное в подвале крыла здания отеля, занимаемого Баркером и Шоу. В эти утренние и полуденные часы кафе было обычно пусто. В обеденное время там было полно посетителей, среди них как штатские, так и военные. Нам представлялось необходимым произвести взрыв в то время, когда в кафе не будет посетителей.

Мы избрали более ранний час – 11 часов утра – потому, что в это время нам было легче координировать наше нападение с операцией, планируемой ЛЕХИ, – взрыв здания братьев Давид. Было очевидно, что эти операции должны были быть выполнены одновременно: в противном случае каждый лишь помешал бы другому.

Далее мы рассмотрели вопрос, как предупредить людей, чтобы избежать жертв. Прежде всего, чтобы отвести случайных прохожих от здания, мы решили взорвать небольшую бомбу, шумную, но безвредную. Затем мы тщательно отобрали три учреждения, куда должны позвонить, предупреждая о взрыве. Телефонное предупреждение мы собирались сделать тогда, когда наши люди будут уже далеко от подвала отеля. Этими тремя учреждениями были: администрация отеля ’’Царь Давид”, редакция газеты ”Палестайн Пост” и французское консульство, здание которого находилось рядом с отелем. Наконец, мы собирались прикрепить к жестяным бидонам из-под молока, начиненным взрывчаткой, плакатики, гласившие: ’’Мины. Не трогать.” на случай, если британские саперы предпримут попытку демонтировать бидоны после нашего телефонного предупреждения.

Операция ”Чик” была проведена в точности через три недели после того, как мы получили инструкции Хаганы, дававшие зеленую улицу нашей операции. За этот период состоялось несколько встреч между представителями Иргун Цваи Леуми и лидерами движения сопротивления. Один раз группа Штерна попросила отложить выполнение нашей операции, ибо они еще не были готовы к своей. Дважды или трижды мы откладывали выполнение намеченного плана по просьбе командования Хаганы. Эти отсрочки были очень опасны. С каждым разом число людей, которым было известно о намеченной операции, росло. Таким образом, каждая новая отсрочка представляла собой опасность не только для самой операции, но и для ее участников. Мы, соответственно, не раз энергично протестовали против этих отсрочек, но сдавались по необходимости. 19 июля я получил записку от Моше Сне:

’’Шалом!

Мои товарищи сообщили мне о последнем разговоре с вами. Я обращаюсь к вам лично и самым серьезным образом призываю отложить проведение намеченной операции еще на несколько дней”.

Мы решили удовлетворить эту просьбу и назначили день 22 июля как окончательную дату. Однако ЛЕХИ снова оказалась неподготовленной к выполнению своей операции; в самый последний момент было решено, что будет проведена только операция по взрыву отеля ’’Царь Давид”. Из-за консультации и совещаний, оказавшихся вдруг срочно необходимыми в последнюю минуту, время взрыва было отложено на один час – в 12 часов вместо 11.

Ударное соединение Иргун Цваи Леуми под командованием Гидеона регионального командующего Иргуна в Иерусалиме, одетого в ливрею служащего отеля, выполнило намеченную операцию с беззаветной храбростью и мужеством. Ребята выполняли приказы с абсолютной точностью и пунктуальностью. Они доставили жестяные бидоны, начиненные адской смесью, почти к самому входу в отель. Затем они разделились на две группы. Одна из них предназначалась для ’’прорыва”, а другая должна была ’’прикрывать” отход первой. Первая группа прорыва доставила бидоны в подвал кафе ’’Ридженс”. Это немало удивило работников кафе, и в результате этого наши ребята решили запереть их в боковой комнате. Это не явилось сюрпризом для наших ребят: мирная сдача поваров и официантов, единственных людей, находящихся в это время дня в кафе, была неотъемлемой частью нашего плана. Однако наши люди были немало удивлены внезапным появлением двух британских солдат, которые, почувствовав что-то неладное, выхватили пистолеты. Стычка была неизбежной. Обе стороны понесли потери. Тем временем вторая группа, обеспечивавшая прикрытие и отход снаружи, завязала перестрелку с британскими военными патрулями. По самому смыслу операции было невозможно взять с собой автоматы, и наши ребята вынуждены были использовать в перестрелке пистолеты. Как бы то ни было, группа прорыва достигла намеченной цели. Командующий операцией самолично установил часовой механизм на 30 минут и прикрепил к бидонам плакатики, предупреждавшие: ’’Мины! Не трогать!” Арабские рабочие были немедленно освобождены и им приказали бежать, если они хотят спасти свою жизнь. Они не колебались ни минуты. Последним, кто покинул отель, был Гидеон, который кричал: ’’Уходите! Отель вот-вот взорвется!” В этот же момент снаружи взорвали бомбу-хлопушку и под прикрытием дымовой завесы наши ребята смогли отступить. Прохожие, напуганные шумом, исчезли. В 12.10 Гидеон был в месте, где его ждала наша ’’телефонистка”. Она немедленно протелефонировала в администрацию отеля ’’Царь Давид” и предупредила, что взрывчатые вещества большой мощности находятся под отелем, и взрыв произойдет ровно через 20 минут. ’’Эвакуируйте всех постояльцев!” – кричала она в трубку находившемуся на другом конце провода телефонисту отеля. Затем она протелефонировала редакции ’’Палестайн Пост” и это было позднее подтверждено дежурным газеты, что ’’отель ’’Царь Давид” должен взорваться с минуты на минуту и всем обитателям отеля было приказано покинуть здание. Третье и последнее предупреждение предназначалось французскому консульству, чье здание находилось неподалеку от отеля ’’Царь Давид”. Наша девушка посоветовала работникам консульства открыть все окна, чтобы предотвратить нежелательный эффект близкого взрыва. Служащие и работники консульства подтвердили получение предупреждения. Они открыли широко окна и, таким образом, здание французского консульства не было повреждено.

12.15. Гидеон считал минуты. До сих пор все шло по плану, за исключением потерь, которые нам пришлось понести в неожиданной перестрелке. Жестяные бидоны с взрывчаткой находились вот уже 15 минут в подвале правительственного крыла отеля ’’Царь Давид”. Все предупреждения были сделаны и восприняты с должным вниманием. Англичане, несомненно, начали эвакуацию и, если все пойдет, как это бывало раньше в подобных обстоятельствах, она вскоре будет закончена. Лишь один вопрос волновал Гидеона: взорвутся или не взорвутся в назначенное время бидоны? Вдруг в часовом механизме не сработает какая-то шестеренка? Быть может, допущена досадная ошибка? Взорвется ли здание? Будут ли уничтожены документы?

Каждая минута казалась вечностью. 12.31, 12.32. Решительная минута приближалась. Гидеон был все беспокойнее и беспокойнее. Полчаса истекали. 12.37... Вдруг весь город вздрогнул. Ошибки не было. Сила взрыва была даже большей, чем мы могли предположить. Начальник оперативного отдела Хаганы Ицхак Саде сомневался, достигнет ли взрыв четвертого или даже третьего этажа. Гидди заверял сомневающихся, что хотя в жестяные бидоны из-под молока были заложены всего полтонны взрывчатки, представлявшей собой смесь тринитритолуола с гелигнитом, небольшой объем подвала усилит силу вырывающихся наружу газов, и взрыв достигнет крыши. И в самом деле, ’’бидоны” достигли самой крыши здания – шесть этажей камня, стали и бетона. Как выразилось Би-Би-Си, все крыло огромного здания было отрезано, как ножом.

3

Но англичане не вняли нашим предупреждениям. Обитатели отеля не были эвакуированы, хотя с момента принятия телефонистом отеля наших предупреждений было достаточно времени для того, чтобы там не осталось ни одной живой души. Вместо этого количество убитых оказалось ужасающим. В результате взрыва погибло и было ранено более 200 человек. Среди жертв находились высокопоставленные британские чиновники. Мы оплакивали всех погибших иностранцев, отнять жизнь у которых у нас не было ни малейшего намерения, а также 15 евреев, среди которых было несколько наших друзей. Горечь утраты затмила нашу радость. Невинная кровь не должна была быть пролита...

Почему обитатели отеля ’’Царь Давид” так и не были эвакуированы? Нет сомнения в том, что наши предупреждения были приняты в отеле. ”Мидл Ист Мэйл”, газета, издаваемая командованием британских вооруженных сил на Ближнем Востоке, сообщила, что через несколько минут после того, как пробило 12, телефонист отеля ’’Царь Давид” услышал в трубке голос женщины, предупредившей, что в подвале отеля установлены ящики со взрывчаткой, готовые взорваться через 30 минут. Женщина предупредила также, что все обитатели отеля должны быть эвакуированы немедленно. Дежурный газеты ’’Палестайн Пост” под присягой поклялся офицеру полиции, что в 12.15 он получил предупреждение о взрыве и ’’тотчас же” передал услышанное дежурному офицеру в штаб-квартиру полицейского управления. ”Эшнаб”, полулегальный печатный орган Хаганы, опубликовал заявление надежного свидетеля, который находился в отеле во время взрыва. Вот его показания:

’’Когда я услышал шум, вызванный предупреждающим взрывом бомбы-хлопушки, я решил, что лучше всего будет покинуть отель. Многие другие также попытались выйти из отеля, но солдаты забаррикадировали выходы и стреляли в людей, пытавшихся вырваться из этого ада”.

Впоследствии я узнал, что, когда один крупный чиновник услышал о нашем предупреждении, он воскликнул: ”Мы не для того здесь, чтобы выполнять приказы евреев. Это мы им должны приказывать”.

В течение 25 или 27 минут, которые, как подтвердили все свидетели, прошли от получения предупреждения о предстоящем взрыве и до самого взрыва, у британских властей была масса времени, чтобы эвакуировать всех, кто находился тогда в отеле. И наконец, есть все основания предполагать, что кое-кто из высокопоставленных лиц приказал игнорировать предупреждение Иргуна. Почему же был отдан этот глупый приказ? Кто был ответствен за это?

Британское правительство не проводило расследования. Прежде чем генерал Баркер отправился в Великобританию, он отдал следующий приказ британским военным соединениям, находившимся в Палестине:

”Я намерен проследить за тем, чтобы они евреи были наказаны. Их следует поставить в известность о наших чувствах презрения и отвращения, вызванных их поведением. Мы не должны дать сбить себя с толку лицемерным сочувствием, выраженным их руководителями и представителями организаций, протестующими и утверждающими, что они не несут ответственности за взрыв отеля и не могут пресечь деятельность террористов. Я повторяю, что если бы еврейская общественность действительно собиралась и хотела положить конец преступлениям, то она могла бы давно сделать это, установив с нами тесное сотрудничество. Я решил, в соответствии с этим, что с момента опубликования этого приказа все места развлечения, принадлежащие евреям: кафе, рестораны, магазины и частные дома находятся в запретной зоне. Ни один британский солдат не будет иметь каких-либо контактов с евреями. Служебные контакты будут сокращены по мере возможности и ограничены лишь кругом вопросов служебного порядка. Я понимаю, что эти меры создадут определенные трудности для наших военнослужащих, но я уверен, что если мои соображения по этому поводу уже были объяснены войскам, то они поняли свой долг и будут впредь наказывать евреев тем, чего эта нация боится больше всего: будем бить их по карману, что продемонстрирует наше непреодолимое отвращение к ним”.

Этот приказ, отправленный в виде директивы всем британским офицерам в стране, оказался в руках информационной службы Иргун Цваи Леуми в тот же день, когда он был издан. Мы сразу же опубликовали его. Его человеконенавистническое содержание прокатилось эхом по всему миру.

В ходе сбора свидетельских показаний и опубликования данных информационной службы Хаганы было выдвинуто предположение, что высокопоставленное официальное лицо преднамеренно предотвратило эвакуацию обитателей отеля ’’Царь Давид”. Очевидно, кому-то определенно хотелось, чтобы несчастье все-таки произошло.

Сразу же после этой боевой операции весь мир был наводнен лживыми измышлениями, от которых волосы становились дыбом. В распоряжении пропагандистов находилась мощная официальная машина. А чем располагали мы? Наш подпольный печатный орган, газета ’’Херут” опубликовала статью ’’Борьба за правду”:

’’Борьба продолжается... Противники – не танки и не пехотные полки. На ристалище встретились два вечных противника: Правда и Ложь.

Силы, как обычно, неравны. За Ложью стояла грандиозная пропагандистская машина могущественной империи: радиостанции, чей голос достигал всех концов мира, сотни газет, парламенты, правительства и посольства. В распоряжении Лжи находились презренные еврейские газеты, обуянные паникой еврейские учреждения, ’’личности” с дрожащими от страха коленками. Все они кричали и выли, все закрывали уши, все метались в поисках самых сильных слов, обвиняющих, оскорбляющих, унижающих. Казалось, битва была проиграна”.

Проиграна? Да, борьба была трудной. Наши шансы на победу

казались ничтожными. И все же скромные сводки событий победили мощную пропагандистскую машину. ”Да, велика сила правды...”

4

Не менее трудной была наша борьба за правду и на внутреннем фронте. Выполняя просьбу Хаганы, мы не опубликовали никакого заявления, в котором была бы названа еврейская организация, ответственная за взрыв. В стане Хаганы царил разброд. Хагана выступила с рядом совершенно противоречивых заявлений. То она требовала от еврейской прессы никак не комментировать это событие, то – заклеймить позором ’’смутьянов”, подразумевая Иргун Цваи Леуми и ЛЕХИ.

Еврейская пресса не замедлила вылить на голову ’’смутьянов” ушаты словесной грязи. Наша маленькая страна еще никогда не видела такого извержения журналистской истерии. ”Ал-Амишмар”* призвала еврейское население Палестины к уничтожению террора. ’’Гаарец”** опубликовала полную самобичевания поэму. Лишь по прошествии многих дней газета ’’Гаарец” достаточно протрезвилась, чтобы призвать к проведению официального расследования причин того, что обитатели отеля так и не были эвакуированы вовремя. Лишь тогда ’’Гаарец” написала, что нет сомнения в том, что администрация была предупреждена Иргун Цваи Леуми о предстоящем взрыве. ’’Гаарец” опубликовала сообщение, что в кармане Джейкобса² – администратора-еврея, убитого взрывом, – были найдены все его медали и наградные грамоты. Это было явным свидетельством того, что Джейкобс собирался покинуть отель ’’Царь Давид”, но кто-то помешал ему сделать это. К хору лживых оскорблений присоединился и Давид Бен-Гурион, который, давая интервью парижской газете ’’Франс Суар”, сделал следующее заявление: ’’Иргун Цваи Леуми является заклятым врагом еврейского народа, он всегда был против меня”.

*”Ал-Амишмар” – орган левых коммунистов-социалистов.

**”Гаарец” – орган немецких евреев среднего достатка, или ’’йекес”, как их шутливо называли и называют в Палестине Израиле.

Самой странной в данном случае оказалась позиция Хаганы. Несмотря на предварительное требование о том, чтобы мы не сообщали о названии организации, совершившей взрыв в отеле ’’Царь Давид”, я получил записку от Исраэля Галили вечером 22 июля, в которой он просил нас опубликовать сообщение, что взрыв отеля провели бойцы Иргун Цваи Леуми. Галили добавил, что Хагана вообще не опубликует никакого заявления. Мы согласились выполнить его просьбу и тотчас же опубликовали полный текст заявления о взрыве, проведенном в отеле ’’Царь Давид”. Мы опустили только лишь один факт: 1 июля Хагана обратилась к нам с просьбой провести операцию ”Чик”... Но Хагана со своей стороны не сдержала обещание. На следующий день, 23 июля, ”Кол Исраэль”, официальная радиостанция Хаганы, передала особо важное сообщение: ’’Еврейское движение сопротивления с прискорбием сообщает о большом количестве убитых и раненых в результате операции раскольников в отеле ’’Царь Давид”.

...’’Раскольники”... Впервые за много месяцев представитель Хаганы воспользовался термином ’’раскольники”. И мы, которые научились многое понимать, даже перемену в тоне, поняли. Эти слова были действительно наполнены значением. Бегущий от ответственности безответствен.

В тот же день Исраэль Галили направил мне личное послание. Исраэль Галили, который стал преемником Моше Сне на посту Главнокомандующего Хаганы, писал: ”М., Шалом! Серьезные последствия вашей акции в Иерусалиме сопряжены с непредвиденными обстоятельствами. Сообщения в газетах были неизбежны, поскольку пресса не приняла во внимание наши предупреждения. Создавшаяся ситуация чревата трагическими и весьма серьезными осложнениями на пути продолжения борьбы. Чтобы избежать всего этого, наша встреча сегодня, 23 июля 1946 года в 21.00 необходима. Пожалуйста, постарайтесь придти. Я буду ожидать вас на нашем старом месте. Наша сегодняшняя встреча должна предшествовать завтрашнему заседанию”.

Я отправился на рандеву. На сердце у меня было очень тяжело, но Исраэль Галили не заметил этого. Когда я упрекнул его за столь неожиданное отношение прессы к нашей акции в Иерусалиме, он заявил, что пресса ’’сошла с рельс” и не приняла к сведению установку командования Хаганы. Но я выразил особое недовольство по поводу удивительного сообщения ”Кол Исраэль”.

’’Что это значит?” – спросил я у него.

’’Неужели вы не знаете, кто виновен в ’’большом количестве убитых и раненых”? Почему вы обвиняете нас? Ведь мы пришли к обоюдному соглашению насчет нашего плана, не так ли? Ведь наши ребята в точности выполнили данные им инструкции. Все были предупреждены? Почему вы не говорите правду?”

Именно тогда Исраэль Галили сообщил мне о разговоре, состоявшемся между полицейским офицером и одним британским чиновником, о котором стало известно информационной службе Хаганы. Именно в этой беседе официальное британское лицо заявило: ”Мы не подчинимся приказам евреев”. По моему требованию Исраэль Галили обещал, что информация будет передана в следующей передаче радиостанции ”Кол Исраэль”. Исраэль Галили попросил меня обещать, что мы не ’’опубликуем в дальнейшем чего-либо, что могло бы еще более осложнить создавшуюся ситуацию”. И я дал это обещание. У нас не было ровно никакого желания способствовать росту панического страха, обуревавшего некоторые официальные учреждения ишува.

Затем Исраэль Галили вынул из кармана небольшую записку и дал мне ее прочитать. Эта записка предназначалась ему и была написана Ицхаком Саде. Я прочитал ее и у меня потемнело в глазах. Ицхак Саде заявлял, что его не больше и не меньше, как ввели в заблуждение, что Гидди-де сказал ему, что акция, якобы, будет проведена между двумя и тремя часами пополудни – т.е. во время обеденного перерыва, когда правительственные учреждения пустуют.

Я тотчас же сообщил еще раз факты, связанные с назначением времени проведения операции. Командование Иргуна вновь и вновь обсуждало и анализировало каждую деталь плана с представителями Хаганы. Ни разу мы не слышали из уст представителей Хаганы предложения провести операцию в обеденное время. Гидди встретился с Ицхаком Саде после того, как было принято окончательное решение совершить нападение на отель ’’Царь Давид” в полдень. Гидди позднее представил мне полный доклад об этой встрече с Саде.

Исраэль Галили обещал осведомиться у начальника оперативного отдела Хаганы о более подробных деталях его встречи с Гидди и попросил меня, в свою очередь, провести подробное расследование. Я сообщил ему, что не думаю, что имеются основания для проведения расследования. Но я обещал, что спрошу Гидди. Если Ицхак Саде настаивает на своей версии, то мы сведем обоих офицеров, и пусть выясняют все дело в нашем присутствии. Исраэль Галили согласился.

Через несколько дней радиостанция ”Кол Исраэль” передала содержание разговора в гостинице, и то лишь после многих настоятельных писем к Галили. Пресса ишува продолжала, тем временем, ’’игнорировать установку Хаганы”. Мы молчали – ради будущего нашей общей борьбы.

Тем временем состоялась очная ставка между начальниками оперативных отделов Хаганы и Иргун Цваи Леуми. Хагана была представлена Исраэлем Галили и Ицхаком Саде. С нашей стороны были Гидди, Авраам и я. Я поговорил еще раз с Гидди. Он был поражен, когда узнал, что написал Ицхак Саде. Он объяснил, что Саде никогда не спрашивал его о точном времени проведения операции, что они вообще не обсуждали этого вопроса. В основном, разговор велся о качестве и количестве взрывчатых веществ и эффекте, который они могли произвести. Говорилось о времени, достаточном для эвакуации. Они обсудили операцию в целом, а не детали. Ицхак Саде никогда не интересовался деталями, и этот случай не явился исключением. Поэтому время проведения операции не было даже упомянуто.

Во время очной ставки я задавал вопросы им обоим. В конце концов, в таком деле могли быть некоторые недоразумения и неточности. Вопрос за вопросом задавались Саде и Гидди Исраэлем Галили и мною.

Это предварительное следствие не привело к какому-либо формальному заключению. Мы потребовали проведения формального суда, который бы расследовал все имеющиеся показания. Мы предложили, чтобы на суде председательствовал Исаак Гринбаум, член Еврейского агентства, или доктор Магнес, президент Иерусалимского университета, или даже Тобенкин, руководитель Ахдут Авода*, политической партии Исраэля Галили. Все трое не раз заявляли о своей неприязни к Иргун Цваи Леуми. Наше предложение не было принято.

*Ахдут Авода была тогда левым крылом социалистической партии Труда, прежде чем образовала вместе с Ашомер Ацаир партию ’’МАПАМ”.

В дополнение ко всем другим лживым измышлениям все дело преподносилось так, будто в результате операции в отеле ’’Царь Давид” Хагана порвала с нами все отношения. Мне кажется, что отношения Иргун Цваи Леуми и Хаганы никогда, вероятно, не были такими близкими, как в период, последовавший за проведение операции ”Чик”. Мы продолжали довольно долго сотрудничать в области координации боевых операций.

Нет, не нападение Иргун Цваи Леуми на отель ’’Царь Давид” привело к разрыву отношений. Операция в отеле лишь выявила истинный характер этих отношений, которые, фактически, были разорваны несколькими месяцами позднее.

Им положило конец ’’перемирие”, о котором было решено осенней ночью одним ’’парижским узником” вопреки мнению другого ’’парижского узника”*.

*Давид Бен-Гурион был в Париже, когда его друзья и коллеги были схвачены и интернированы британскими властями 29 июня. Он оставался в Париже до их освобождения. Другим ’’парижским узником” был доктор Сне, который после 29 июня нашел убежище в Париже.

5

Операция в отеле ’’Царь Давид” имела другие последствия. После тщательных приготовлений британская армия обрушилась на улицы Тель-Авива в полном боевом снаряжении с целью, как они заявляли, выявить террористов и разгромить их организации до основания.

Тель-Авив был оккупирован почти двумя дивизиями пехоты и моторизованных соединений, сопровождаемых полицией и сотрудниками разведывательной службы. В Тель-Авиве был объявлен двухчасовой комендантский час. Британские власти отдали распоряжение: ’’Каждый, кто покинет свой дом, будет расстрелян”. Англичане шли от дома к дому, делая повальные обыски. Почти в каждом полицейском участке были установлены кабины для допросов. Никто не мог избежать расставленных сетей. Каждый дом должен быть тщательно обыскан. Каждый гражданин должен быть допрошен.

Такими были приказы генерала Кассельса, главнокомандующего войсками Его Величества в осажденном городе. Концентрационные лагеря в Латруне и Рафиахе были переполнены ’’гостями”, имевшими достаточно много времени для того, чтобы отчаяться за колючей проволокой.

Накануне облавы мы были предупреждены достаточно надежными людьми, что англичане, вероятно, проведут широкую облаву. Случилось так, что в тот же вечер у нас состоялась встреча с руководителями группы ЛЕХИ. Мы сообщили им о предупреждении, но оно не показалось нам таким уж серьезным, поэтому ни мы, ни они не обдумали его. Расставшись с Фридманом, Елиным и Ицхаком Езерницким, я отправился домой, на улицу Бин-Нун. Авраам, как всегда, проводил меня до дома, и мы назначили встречу на завтра.

Но вскоре после полуночи меня разбудил грохот гусениц танков и рев тяжелых армейских грузовиков. Моя жена тоже проснулась, а Рокси, дав свободу своим антибританским инстинктам, начала лаять и завывать в полную силу.