Текст книги "Восстание"

Автор книги: Менахем Бегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

’’...Когда закончилась Вторая мировая война и к власти в Великобритании пришла лейбористская партия, Белая книга все еще оставалась в силе. Евреи, которые ожидали немедленного претворения в жизнь программы лейбористского правительства относительно сионизма, пришли в негодование, когда в политике Великобритании не произошло каких-либо изменений. Еврейское агентство заявило во всеуслышание, что оно не видит смысла пытаться сотрудничать с мандатным режимом в подавлении нелегальной деятельности.

Любое решение, касающееся будущего Палестины, будет нереалистичным, если не будет принята во внимание политическая активность различных существующих группировок евреев. Беседы с ведущими политическими деятелями страны и с рядовыми гражданами убедили нас в том, что британский мандат с его нынешней политикой приведет страну к состоянию войны, в которой экстремисты будут пользоваться пассивной поддержкой почти всего еврейского населения Палестины, а умеренные будут изгнаны со своих постов”.

Члены комиссии по расследованию предложили отменить некоторые законы о приобретении земли, принятые в 1940 году. Эти законы запрещали евреям приобретать земли на 4/5 западной части Эрец Исраэль. Члены комиссии также предложили отменить некоторые параграфы Белой книги 1939 года, по которой еврейская иммиграция в Эрец Исраэль зависела от согласия арабов. Наконец, комиссия рекомендовала допустить по мере возможности в Палестину 100.000 еврейских беженцев в течение года. Президент Трумэн, который лично рекомендовал допустить 100.000 беженцев в Палестину, выразил свое удовлетворение тем, что члены комиссии приняли его предложение. Трумэн требовал также роспуска всех ’’частных армий”, которые ставили под угрозу ’’мир во всем мире”. Предложения комиссии по расследованию предполагали даже запретить танцевать в одном из кафе на берегу Галилейского озера, принимая во внимание святость этих мест. Из 10 рекомендаций комиссии только это предложение было принято англичанами. В результате британские военнослужащие, расквартированные в Галилее, были лишены этого невинного развлечения и кляли членов комиссии и Бевина на чем свет стоит.

Когда доклад комиссии был опубликован, Моше Сне предложил, чтобы Кол Исраэль, получив полномочия от всех военных организаций, передал сообщение о прекращении всех военных операций, если будет разрешен въезд в Палестину 100.000 еврейских беженцев. Мы сильно сомневались в необходимости такого ’’перемирия”. Но все же Иргун Цваи Леуми согласился принять это предложение. Мы достаточно ясно заявили, что не верим в готовность британского правительства добровольно впустить в Палестину 100.000 евреев, но мы хотели, чтобы все возможные сомнения на этот счет исчезли.

И мы не ошиблись. Лейбористское правительство Великобритании было весьма откровенным на этот счет.

Имея в виду отношение британского правительства, мы оказали давление на Хагану с целью возобновить военные действия и вызвать гражданское неповиновение. Мы старались обратить внимание Хаганы на то, что не было ровно никакого смысла в дальнейшем ожидании. Я также направил главнокомандующему объединенным движением сопротивления практические предложения, военные и политические. 7 мая я получил ответ. В тексте ’’цыплята” означает аэродромы, а ’’пресса” относится к правительственной типографии близ железнодорожной станции в Иерусалиме.

”1. Нет места разногласиям по поводу возобновления военных операций в гораздо большем масштабе. Однако, решение об этом было отложено на неделю в связи с информацией, полученной от наших людей за границей. Наши американские друзья утверждают, что предпринимались все усилия для обеспечения аннулирования условий комиссии по расследованию и что деятельность с нашей стороны может привести к их краху. Это решение, конечно, относится к тем военным операциям, которые уже одобрены больше цыплят и прессы. Через неделю будет принято в принципе решение о возобновлении операций. Вы тогда также получите ответ касательно ваших предложений. Мы поэтому предлагаем, чтобы наша следующая встреча состоялась во вторник, 14 мая, в 20 часов в обычном месте. Пожалуйста, уведомите нас о получении.

2.Заявление, возлагающее всю ответственность на правительство, предложенное М., будет опубликовано нами, после проведения первой операции...”

Мы должны были ждать больше недели ’’принципиального решения о возобновлении операций”, отсрочка не такая уж долгая. Целый ряд наших планов был одобрен. Один из них касался разрушения поездов после того, как все пассажиры покинут вагоны. За этим последовали взрывы мостов, произведенные Хаганой и нападение ударного отряда группы Штерна на железнодорожные мастерские в Хайфе.

К нашему сожалению, группу Штерна не уведомили заранее о времени взрыва мостов соединениями Хаганы. Группа Штерна утверждала, что когда их люди отправились на операцию по уничтожению железнодорожных мастерских в Хайфе, британские войска, находившиеся поблизости, были в состоянии полной готовности. Моше Сне заявил в моем присутствии, что он получил послание Натана Фридмана с уведомлением, что налет на железнодорожные мастерские в Хайфе был отложен. Бурное обсуждение не изменило того трагического факта, что бойцы ЛЕХИ на обратном пути попали в засаду, устроенную британскими войсками. В результате, 11 членов группы были убиты в перестрелке и 20 взяты в плен, среди них – много раненых. Ни один официальный представитель Еврейского агентства не пришел отдать последнюю дань уважения погибшим бойцам ЛЕХИ. Представитель Хаганы, однако же, чье тело было найдено у места взрыва на мосту А-Зиб, был похоронен с почестями.

Налет на мосты имел важные политические последствия. Бойцы Хаганы действовали в чрезвычайно трудных условиях. Им приходилось делать длинные переходы и отходить по едва видным тропинкам, чтобы не столкнуться с британскими войсками. На самих мостах, которые охраняли несколько арабских полицейских, не было столкновений, и 14 бойцов Хаганы, которые погибли при исполнении операции, были убиты случайно преждевременным взрывом ящика со взрывчаткой. Однако эта тяжелая операция была проведена основательно. Монументальные стальные мосты на севере, юге и востоке Эрец Исраэль рухнули под ударами бойцов Хаганы.

Взрыв мостов явился последней военной операцией объединенного движения сопротивления.

Британские силы предприняли контрнаступление по всему фронту.

Правительственные силы собирались сломить ’’хребет еврейского терроризма” и покончить со всем еврейским сопротивлением. Соответственно они тщательно подготовили налет на все официальные еврейские учреждения и места дислокации еврейских вооруженных сил в стране.

Эта операция началась в ранние утренние часы 29 июня 1946 года. Десятки тысяч британских солдат вышли на облаву по всей стране. Был введен комендантский час. В результате, тысячи людей очутились за решеткой. Здание Еврейского агентства было захвачено. Руководители официальных еврейских представительств и активные члены Хаганы были арестованы в соответствии с подготовленными списками. С помощью все тех же списков были произведены обыски в киббуцах, где размещались соединения Пальмаха. Списки были составлены с дьявольской аккуратностью и точностью. Каждый киббуц, в котором ’’секретно” располагались соединения Пальмаха, был прекрасно известен британской военной разведке. Не удивительно поэтому, что последствия были чрезвычайно серьезны. Исраэль Галили сообщил мне, что удар, нанесенный Пальмаху, был ужасным. Почти половина членов Пальмаха была арестована. Ряды ведущих офицеров Хаганы тоже сильно поредели.

Все эти события снабдили нас достаточной пищей для историко-философских размышлений. Кто мог предвидеть, какими путями пойдет наш народ к окончательному освобождению. Колонизация страны пионерами была, несомненно, важным фактором в процессе врастания нашего народа в землю отчизны. Сельскохозяйственные поселения могли также служить базами в оборонительной войне против арабов. Мы, однако, повстречались на пути со многими препятствиями, так как эти поселения были закрыты для нас. Только Нахлат-Жаботинский и Рамат-Темкин оказывали нам значительную помощь и поддержку, снабжая кровом, пищей и площадью для тренировки и отработки самых важных налетов. Наша подпольная борьба была бы значительно облегчена, если бы в нашем распоряжении были несколько десятков деревень. Какую боевую подготовку и курсы молодых бойцов мы могли бы организовать! Но дороги судьбы неисповедимы. До образования государства Израиль мы не создавали сельскохозяйственных поселений, мы сражались. Если бы мы обосновались на земле в те дни ожесточенной борьбы, то никакого действительного подполья так бы и не возникло из-за особых топографических условий Эрец Исраэль. Британское правительство тогда знало бы в точности до метра, где следует искать нас, так же, как оно знало, где искать членов Пальмаха. В один прекрасный день британские власти произвели бы обыски, и все подполье было бы сметено с лица земли. Таким образом, борьба за освобождение нашего народа могла окончиться, не успев даже и начаться. В нашем ’’скрытом подполье” британские власти даже не имели ни малейшего понятия, с чего начать поиски. Мы были везде – и нигде. Правда, недостаток укрытий в селениях усложнял нашу работу.

Но 29 июня нам некогда было размышлять. Перед нами во всей своей остроте встал вопрос: что делать? У нас все еще не было серьезных причин сомневаться в том, что сопротивление Хаганы будет продолжаться и впредь. На протяжении всего дня 29 июня 1946 года радиостанция ”Кол Исраэль”, являвшаяся рупором Еврейского агентства, провозглашала:

’’Великобритания объявила беспощадную войну еврейскому народу. Еврейский народ не прекратит, однако, своей борьбы за освобождение. Долой нечистых отпрысков Тита с нашей святой земли! Долой нацистско-британский режим в нашей стране!”

Текст этих радиопередач был удивительно похож на ранние прокламации Иргуна. Но заявления радиостанции ”Кол Исраэль” отличались от наших прокламаций тем, что в них чувствовалась некоторая нервозность. В тот день мы не обращались к населению с лозунгами. Мы предложили программу действий, которую опубликовали после того, как послали ее руководству движения сопротивления.

Мы вынесли следующие 9 предложений:

1. Установление еврейского временного правительства, которое возглавит борьбу за ликвидацию британского оккупационного режима.

2. Установление верховного национального совета в качестве народного парламента. Парламент обладает правом принимать законы, определять обязанности каждого гражданина и издавать указы.

3.Опубликование еврейской Декларации независимости, которая составит основу Конституции, гарантирующей свободу, равенство и социальную справедливость для всех жителей страны.

4. Образование судов в еврейском государстве, бойкот британских правовых органов.

5. Учреждение национального налогового управления, в кассы которого будут стекаться все налоги, взимаемые с еврейского населения Эрец Исраэль, и запрещение оплаты всех платежей британским властям.

6. Создание объединенной освободительной армии, которая примет военную присягу и клятву не слагать оружие, пока не будет создано независимое еврейское государство.

7.Образование верховного военного командования для проведения всеобщей мобилизации и организации временной гражданской администрации, которая заботилась бы о насущных проблемах гражданского населения и руководила борьбой.

8.Обращение к евреям диаспоры с просьбой о помощи.

9.Опубликование призыва ко всем народам мира – к Соединенным Штатам Америки, Советскому Союзу, Франции и ко всему свободному человечеству – о помощи еврейским борцам за свободу.

Еврейские официальные круги находились в состоянии полного замешательства. Вначале многим еврейским заключенным был передан приказ не называть своих имен и адресов. Еврейские заключенные давали британским следователям стереотипные ответы: ”Я – еврей из Палестины”. Англичане заявили, что если еврейские заключенные будут и впредь отказываться называть свое имя, то не может быть и речи ни о каком освобождении.

Прошло всего лишь несколько дней, как из концентрационных лагерей послышался крик: ’’Опознайте нас!” Англичане действительно опознали многих, но освободили всего лишь нескольких.

Среди тех задержанных, которые не были освобождены, несмотря на сообщение англичанам данных об их личностях, были некоторые лидеры Еврейского агентства и ’’Ваад Леуми” исполнительного комитета еврейской общины в Эрец Исраэль: раввин Фишман, Ицхак Гринбаум, Моше Шерток, Давид Ремез, доктор Дов Йосеф и другие. Наши ребята, которые уже провели достаточно много времени в концентрационных лагерях, встретили своих новых друзей по несчастью сердечно и просто. Гринбаума и Ремеза они почитали больше всего. Ремез в свое время учил их Талмуду и проповедовал национальное единство. Моше Шарет держался в стороне от всех и ограничился лишь следующим заявлением: ”Мы выйдем отсюда лучшими евреями, чем прежде”. Гринбаум же, сидя в заключении в Латруне, создал интересную теорию. По понятным причинам он опубликовал в то время лишь первую часть своих записок, из которых явствовало, что воинствующий ветеран стал пораженцем, призывающим к прекращению вооруженной борьбы и принятию политики умиротворения, выдвинутой Вейцманом. Через много месяцев мы узнали от него же, каковы были его истинные намерения. В связи с тем, что произошло 29 июня, Гринбаум заключил, что Хагана непременно должна покинуть поле брани и вооруженного сопротивления врагу, однако при условии, что так называемые ’’смутьяны” будут продолжать бороться. Я не уверен, что эта интересная идея была правильной. Верным является то, что если бы она была принята, то можно было бы избежать многих недоразумений. Но, к сожалению, она не была принята, и настал день, когда честнейший г-н Гринбаум вынужден был выкрикнуть на заседании центрального совета сионистской организации: ”Я не буду поддерживать создание объединенного фронта Бен-Гуриона и Бевина против Бегина”.

Несмотря на дружеские отношения, сложившиеся между столпами Еврейского агентства и заключенными ветеранами, я однажды услышал от главнокомандующего движения сопротивления жалобу следующего содержания: ’’Иехескель, ваши люди в Латруне ссорятся с находящимися в заключении сионистскими лидерами.

Можете ли вы обратиться к ним с просьбой прекратить это? Крайне желательно, чтобы это было сделано без промедления. Я жду вашего ответа. М.И.”

Я тотчас же навел справки через подпольную почту, которая действовала между нами и нашими заключенными, где бы они ни находились. Наш офицер, отвечавший за связь с членами Иргун Цваи Леуми в Латруне, категорически опроверг эти измышления.

Те элементы в сионистском руководстве Ишува, которых Моше Сне и Исраэль Галили назвали пораженцами, в конечном счете одержали победу над ’’активистами”. Они решили отказаться от военного сопротивления и призыва к гражданскому неповиновению. Они решили принять условия освобождения ’’самых важных личностей” ишува, поставленные британским правительством. ’’Терроризм” и ’’террористы” были подвергнуты резкой критике в заявлении, опубликованном официальными еврейскими учреждениями. Кроме этого, в заявлении содержалось утверждение, что ’’терроризм” как таковой будет полностью искоренен. ’’Самые важные личности” были освобождены по истечении ста дней лишения свободы и проследовали в Лондон на заседание англо-араб-еврейской конференции, дабы найти ’’компромиссное решение” палестинской проблемы. Для них борьба уже прекратилась, оставалась лишь ’’нелегальная иммиграция”.

3

Моральное значение расширения репатриации в Эрец Исраэль, сразу же после прекращения боевых действий объединенного движения сопротивления, следует оценить по достоинству. Правда, эта кампания по сравнению с репатриацией, проведенной усилиями Йосефа Кацнельсона и Авраама Ставского до Второй мировой войны, терпела больше неудач, чем успехов. Британские власти перехватывали тысячи беженцев у самых берегов Эрец Исраэль и депортировали их в концентрационные лагеря на Кипре. Репатрианты из немецких концентрационных лагерей сражались врукопашную против вооруженных солдат Его Величества. Хотя множество мужчин, женщин и детей были убиты в перестрелке, Уайтхолл вытащил на свет Божий старый аргумент, клеймящий позором ’’безответственное поведение людей, которые насильно заставляют сотни и тысячи мужчин, женщин и детей садиться на непригодные к плаванию корабли”. Британское правительство было вправе охотиться за судами иммигрантов, депортировать их ’’нелегальных” пассажиров, все это делалось во имя ’’закона”.

Борьба Хаганы в Эрец Исраэль замерла совершенно. Руководители Еврейского агентства, находившиеся в заключении, были освобождены, члены Пальмаха возвратились на свои базы. Члены Хаганы отправились по домам и киббуцам. Исраэль Галили смог снова отрастить себе волосы. Хагана опять стала полулегальной организацией. Статус-кво был восстановлен полностью. Именно в этот момент вся мощь британского режима обрушилась на беженцев из Германии, среди которых были беззащитные и беспомощные старики, женщины и дети. Их нещадно избивали; многие были искалечены, другие убиты. Официальные лидеры ишува надрывали горло, протестуя.

Мы же, однако, не ограничивались словесными протестами. Почти после каждой депортации мы наносили жестокий удар правительству. Борцы группы Штерна преуспели в одном случае, когда были взорваны нефтехранилища вдоль хайфского побережья, где корабли ждали своих жертв для депортации.

Кампания преследования репатриантов британским правительством достигла своего апогея в случае с судном ’’Эксодус, 1947”, которое Бевин решил отправить обратно в Германию. Протесты и воззвания оставались без ответа. Люди, которые сопротивлялись британским войскам с отчаянным мужеством и отвагой, были в ужасе, когда их снова отправили из Хайфы в Гамбург.

В письме, доставленном контрабандой на берег с борта тюремного судна, они писали: ’’Люди находятся в отчаянии... Мы чувствуем себя так, будто нам объявили смертный приговор. Мы будем сопротивляться в Гамбурге, но поможет ли это? Правительство Великобритании несомненно использует все имеющиеся в его распоряжении средства, и мир будет хранить молчание, как это было и раньше. Но неужели наши братья во всем мире – евреи Америки, Англии и Эрец Исраэль – тоже будут хранить молчание? Нам, к сожалению, кажется, что далеко не все что можно сделать, делается для нас...”

Мы опубликовали эти горькие слова и обещали нашим братьям в море, от имени ’’повстанцев, борцов и тех, кто останется верен правде до конца”: ”Вы не будете брошены на произвол судьбы. Мы говорим – Эрец Исраэль или смерть”.

Но мы не располагали, к сожалению, средствами для оказания немедленной помощи. Наша казна была пуста, и кончились все запасы взрывчатки. Возмездие за страдания наших братьев требовало гораздо большего, чем нескольких выстрелов.

Каким же путем могли бы мы нанести сокрушительный удар? Мы скрипели зубами. Дни и ночи проходили в полном бездействии. Народ судил и рядил, что же случилось с Иргуном. Характерно, что даже наши противники, многие из которых в глубине души благословляли нас на ратные подвиги, в то же время энергично проклиная нас, негодовали, видя нашу неспособность к возмездию. Но мы не могли ответить. Не было взрывчатых веществ. Не было денег.

Судьба нас не оставила. Каким-то чудом мы получили небольшую сумму денег. Таким же невообразимым образом мы достали полтонны взрывчатки. За этими чудесами стоял Гидди. Он создал и построил знаменитый ’’бочонок”, бочонок на колесах, который одним прекрасным утром катапультировали из бронемашины первая машина такого рода в Эрец Исраэль, и который разнес вдребезги всю правительственную ’’зону безопасности” в Хайфе, чем и подорвал безопасность британского режима во всей стране. Это гениальное изобретение было разработано до мельчайших деталей. Власти заволновались. Их зоны безопасности были защищены частой колючей проволокой высотой от 12 до 15 футов. И вдруг появляется эта ’’катапульта”, которая просто перепрыгивает через этот забор. Чудовищно. Англичане немедленно отдали новые приказы: увеличить высоту заборов из колючей проволоки до 24 футов. Приказ был тотчас же выполнен. Но и Гидди немедленно приступил к кипучей деятельности. Можно с уверенностью сказать, что, если бы британские силы отложили свой выход из Палестины, то их заборы из колючей проволоки непременно достигли бы высоты в 60 футов. Но этого тоже было бы недостаточно.

Но как ни велик был эффект, еврейские пораженцы упрямо стояли на своем. Начиная с 29 июня, они начали доминировать во всех официальных учреждениях ишува. Им удалось прекратить всякую военную деятельность Хаганы.

Доктор Вейцман, президент сионистской организации, потребовал прекращения всех военных операций до тех пор, пока не состоится сионистский конгресс. Моше Сне отказался выполнить это требование. Он был связан обещанием, данным офицерам Хаганы, что сопротивление будет продолжаться и ’’еврейский народ будет бороться”. В спешном порядке подготавливались планы конфискации оружия из британского военного лагеря. Эта атака должна была служить возмездием за конфискацию значительной партии еврейского оружия в Ягуре, где англичане захватили несколько сотен винтовок, сотни тысяч патронов, тысячи снарядов для мортир и т.д. Кстати, мы в то время верили, что Хагана располагает большим количеством такого оружия и лишь позднее выяснилось, что мы ошибались. Доктор Вейцман потребовал отставки Моше Сне с поста начальника генерального штаба Хаганы, угрожая в противном случае уйти с поста президента сионистской организации. Между двумя кандидатами в отставку возникло недоразумение. Доктор Вейцман сетовал на то, что ему не представили заранее сведений о намечаемом нападении на мосты. Моше Сне, однако, уверял, что он послал эти сведения. В конце концов выяснилось, что они оба были правы: Моше Сне действительно послал эту информацию, но доктор Вейцман не знал об этом. Послание не дошло до адресата.

’’Активисты” среди официальных еврейских лидеров были убеждены, что отставка Вейцмана явится жестоким ударом по ишуву. ’’Ашомер Ацаир” крайне левые сионисты коммунистическо-социалистического толка присоединились к ’’ненасильственной” политике Хаима Веймана. Подавляющее большинство членов партии МАПАЙ палестинская партия Труда также потребовало ’’пресечения в корне терроризма, который угрожает всему делу сионизма”. Доктор Вейцман вышел победителем. Моше Сне подал в отставку.

Сне побывал на ’’решающем” заседании исполкома Еврейского агентства в Париже, где в течение вот уже многих недель обсуждался фундаментальный вопрос: продолжать или не продолжать борьбу. На протяжении всех прений и ожесточенных словесных дебатов Давид Бен-Гурион стоял твердо, как скала – продолжать борьбу. Моше Сне горячо поддерживал его, надеясь возвратиться в Эрец Исраэль с четко сформулированным решением бороться. Затем Давид Бен-Гурион внезапно изменил свое мнение, и Хагана прекратила борьбу. Такое положение сохранялось до 30 ноября 1947 года, когда Организация Объединенных Наций решила разделить Эрец Исраэль, и арабы начали убивать евреев.

Несмотря на все происшедшее, я считаю кратковременный период объединенного движения сопротивления самыми счастливыми днями в моей жизни. Мы добились исполнения нашего сокровенного желания: весь народ присоединился к борьбе за освобождение нашей страны.

Но счастливые дни промчались. У нас не было выбора. Мы должны были продолжать наше восстание. Когда Хагана прекратила борьбу, мы продолжали бороться так, как обещали. Мы должны были еще раз взвалить на плечи тяжелую ношу ответственности ’’смутьянов”. Альтернативой была сдача на милость врагу. Но свобода была у нас в крови; мы не могли сдаться.

Руководители борющихся группировок не пылали любовью друг к другу, но расставание было печальным.

Особенно потому, что оно сопровождалось историей с гостиницей ’’Царь Давид”.

Глава XV. ОТЕЛЬ ЦАРЬ ДАВИД”

В годы Второй мировой войны в южном крыле отеля ’’Царь Давид” в Иерусалиме размещались штаб-квартиры главных учреждений британского режима: Генеральный штаб, Секретариат и гражданское правительство. По мере разгорания восстания грандиозный отель превратился в настоящую неприступную крепость в центре города. В соседнем здании разместились управления британской военной полиции и знаменитого специального бюро расследований. На площади меж двух зданий расположилось хорошо вооруженное воинское соединение. В ряде особо важных стратегических точек были установлены пулеметные гнезда. Солдаты, полиция и детективы в штатском круглосуточно охраняли здание, в котором располагались верховные британские правители в Эрец Исраэль.

Британские власти не надеялись более на чудеса. Горький опыт научил их. Перед самым началом нашей атаки на штаб-квартиру британской военной полиции Катлинг хвалился: ’’Они не осмелятся прийти, но если они все-таки явятся, то мы их так встретим, что...”

Мы все-таки явились. Когда здание британской военной полиции взлетело на воздух, Катлинг вместе со своим шефом Джильсом чудом остались в живых.

Множество внимательных глаз, следивших за отелем ’’Царь Давид” проморгали наших разведчиков – посланцы подполья остались незамеченными, однако они видели все, что надо было видеть. План нападения на отель ’’Царь Давид” стал постепенно очерчиваться.

Весной 1946 года мы впервые представили наш план на рассмотрение командования объединенного движения сопротивления. Я информировал Моше Сне и Исраэля Галили, что мы собираемся проникнуть в южное крыло отеля ’’Царь Давид” и провести грандиозную диверсию. Я сообщил, что мины будут взорваны при помощи нового устройства, изобретенного Гидди. С одной стороны, наши мины не могли быть демонтированы и перевезены в безопасное место, ибо они взрывались при малейшем контакте. С другой стороны, мы могли установить время взрыва мин при помощи часового механизма, через полчаса или даже через час после того, как они будут подложены в здание. Это позволит эвакуировать из отеля всех его постояльцев и служащих. В отеле находилось много гражданских лиц, жизнь которых мы никоим образом не хотели подвергать опасности. Мы стремились обеспечить их временем, достаточным для того, чтобы успеть покинуть опасную зону.

Командование Хаганы не сразу одобрило наш план. Оно считало нападение на святая святых британского мандата слишком смелым. В принципе, Хагана не была против нашего плана. Руководство организации считало, что время для подобного нападения, которое привело бы британцев в совершенную ярость, еще не пришло. Мы, конечно, думали иначе, но будучи связаны нашим соглашением с Хаганой, вынуждены были подчиниться их решению. Но мы не отказались от нашего плана. В личных встречах с командованием Хаганы и в наших закодированных посланиях к ’’Иеремии” мы снова выдвинули наш план. Кодовым названием большого отеля ’’Царь Давид” было вначале ’’Малончик”* ’’Ночлежка”. Позднее, в целях лучшего камуфляжа, мы назвали отель ’’Царь Давид” словом ”Чик”. Тем временем ЛЕХИ подготовила план нападения на другое здание, используемое гражданским правительством Палестины. Это здание принадлежало братьям Давид. Чтобы различить наши планы и не путать их, руководство Хаганы назвало оперативный план группы Штерна ’’Ваш раб и избавитель”.

* ”Малон” означает на иврите отель; ”чик” – уменьшительно-ласкательный суффикс в русском языке, отсюда его появление в языке идиш, а затем и в разговорном иврите.

Оба эти плана, которые дожидались одобрения несколько месяцев, были наконец одобрены командованием Хаганы 1 июля 1946 года, через два дня после атак, предпринятых генералом Баркером на Хагану, Пальмах и Еврейское агентство. Руководство Хаганы не объяснило, почему операция ”Чик” стала возможной лишь после злополучного дня 29 июня 1946 года. Хагана, принявшая в 30-х годах на вооружение политику сдержанности, была пропитана в 40-х годах идеологией ’’возмездия”. Пресса, издаваемая руководством Хаганы, пестрела статьями, объявляющими, что боевые операции должны быть всегда ’’возмездием за нападение врага”. Элиягу Голомб даже разработал историко-философское оправдание этой теории. Он утверждал, что войны, которые вел наш народ в Палестине, были оборонительными по своей сущности. Заранее запланированные восстания, утверждал он, всегда кончались катастрофой. Правда, восстание Хасмонеев увенчалось победой, но это было исключение. Неужели мы можем быть уверены, что чудо снова повторится? Экскурсы в историю  были подкреплены математическими выкладками. Хагана пыталась установить своего рода математическую связь между ’’нападением” и ’’возмездием”. Мне припоминается одно их ’’уравнение”: ’’Сила возмездия равна мощи нападения”. Ясные критерии, определенное взаимоотношение, война, ведущаяся с помощью математических вычислений – все на бумаге.

На философской почве и возникла теория, претворенная в жизнь в дни объединенного сопротивления, называемая ’’связанной борьбой”. Если, например, станция наблюдения в Гиват Ольге мешает нелегальной иммиграции, то она должна быть разрушена. Если радарная установка в Хайфе препятствует иммиграции, то она должна быть уничтожена. Члены движения ”Ашомер Ацаир”, которые противодействовали любой форме вооруженной борьбы, протестовали даже против этих операций, которые по их мнению ’’ослабляли позиции наших друзей и укрепляли позиции наших врагов”. Их гнев был беспредельным, когда членов их партии, вместе с членами Хаганы и Пальмаха, посылали взрывать железные дороги или совершать диверсии в местах дислокации соединений моторизованной полиции. Какая связь, восклицали они, между нашей колонизацией и моторизованными соединениями полиции? Моше Сне объяснял им приблизительно следующее: ”По этим железнодорожным путям идут поезда, которые доставляют солдат, которые охотятся за иммигрантами и обыскивают общинные поселения”.

Объяснения Моше Сне не были лишены логики. Но члены ’’Ашомер Ацаир” считали это просто крохоборством. Они настаивали на ’’связанной борьбе” и создали в связи с этим теорию ’’оборонной обороны” оборона самой Хаганы как допустимый предел сопротивления. Эту теорию, конечно, можно растянуть ад инфинитум до бесконечности. Если у вас есть оборонительная организация, предназначенная для обороны другой оборонительной организации, вы должны изыскать средства и пути защиты оборонительной организации, обороняющей другую оборонительную организацию и т.д. Конечно, эта теория так и осталась теорией. В Ягуре 29 июня 1946 года, когда англичане совершили налет на арсеналы Хаганы, Хагану никто не оборонял. И затем, в ноябре 1947 года, во время нападения арабов, солдаты Хаганы не смогли оказать ровно никакого сопротивления, когда британские войска обезоружили их. Несмотря на существующую теорию защиты, Хагана отдала приказы ”не оборонять Хагану”.