Текст книги "Восстание"

Автор книги: Менахем Бегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 27 страниц)

В ту ночь памятного 1948 года, когда погибла "Алталена”, я выступил по радио с речью о корабле, об оружии, находящемся на его борту, о его жертвах. Я был потрясен. И нашлись тогда же псевдогерои всех мастей, которые, развалясь в удобных креслах у радиоприемников и саркастически улыбаясь, слушали мою речь, проникнутую ’’размякшими эмоциями”. Пусть насмехаются! Есть слезы, которых не надо стесняться; есть слезы, которыми можно гордиться. Слезы не только исходят из глаз; иногда они льются, как кровь, прямо из сердца. Есть слезы, источником которых является неизбывная тоска, боль и печаль; есть и слезы, приносящие спасение и желанное умиротворение.

Бывают времена, когда надо выбирать между кровью и слезами. Иногда, как научило нас восстание против угнетателей, необходимо, чтобы кровь заняла место слез. И иногда, как научила нас ’’Алталена”, необходимо, чтобы слезы заняли место крови. Это следует помнить особенно тем, кто обстреливал ’’Алталену” и убил ее защитников, кто беспощадно стрелял во всех, включая раненых, спасавшихся от языков пламени.

Им нет прощения за совершенное. Пусть они помнят все, что надо помнить, начиная с создания секретных планов и кончая последним снарядом, который они послали в пылающее и истекающее кровью судно.

Глава XIII. ОБЪЕДИНЕННОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ

...Лето 1945 года. Закончилась Вторая мировая война. И вдруг, одновременно с великой победой, единство победителей, казалось бы, надежно скрепленное общей ненавистью в войне против общего врага, начало рушиться на глазах. Началось соревнование между Западом и Востоком, а с ним и приготовление к Третьей мировой войне. Это лето принесло еврейскому народу долгожданную победу над тевтонским зверем, а вместе с ней – леденящий ужас. Окончательно подтвердились сообщения о массовом уничтожении в печах крематориев, газовых камерах, лагерях смерти всего европейского еврейства. Зверства наших врагов превратили Европу в огромный могильный ров, поглотивший миллионы евреев. То, что мы предвидели, произошло. Из 17 миллионов евреев, проживавших во всем мире, в живых осталось 11. Одна треть нашего народа была уничтожена.

В Эрец Исраэль сражался Иргун Цваи Леуми, который твердо решил не сдаваться и не отступать. С окончанием войны мир обратил на нас внимание, и потому неплохие перспективы открылись также для нашей военной борьбы. Угнетатели еврейского народа ожидали, что мы будем вовлечены в кровавую гражданскую войну, которая вернет им ’’мир” и господство. Но мы, повстанцы, задались целью разочаровать угнетателей и в этом.

Тем временем мы еще раз попытались убедить официальные еврейские круги перестать распылять свою энергию на борьбу с нами и направить все свои усилия против врага. В мае 1945 года мы направили меморандум 250 известным в Эрец Исраэль евреям, главам официальных учреждений, партийным и политическим деятелям, ученым и экономистам. В этом меморандуме мы предлагали конкретный план действий.

Мы предлагаем, писали мы, чтобы ведущие официальные руководители ишува, как в Еврейском агентстве, так и вне его, члены партии и беспартийные встретились за столом переговоров и в качестве первого революционного шага учредили два органа:

1. Временное еврейское правительство.

2. Верховный Национальный совет.

’’Следует принять во внимание, что члены временного правительства, подписавшие декларацию и не ушедшие в подполье, подвергнутся немедленному аресту британскими властями. Они обязаны пойти на такой риск, помня, что миллионы евреев и тысячи их духовных религиозных лидеров отдали жизнь за свободу и независимость еврейского народа. Однако, для этого ’’конференция представителей” должна составить второй и третий список членов временного правительства. Личности этих членов не должны быть известны, ибо они будут продолжать борьбу в подполье, если члены временного правительства, находящиеся на виду у британских властей, будут арестованы или сосланы.

Верховный Национальный совет, перед которым несет свою ответственность временное правительство, должен состоять из избранных представителей всех еврейских партий, которые проводя свою независимую политику, объединятся в рамках Совета для выполнения политической, социальной и экономической программы-минимум.

Временное правительство учредит: генеральный штаб, который будет руководить вооруженным восстанием; социально-экономический совет для руководства всеобщей стачкой и организацией снабжения; совет по иностранным делам для установления контактов с международными организациями; юридический совет для основания независимых судов и составления конституции Еврейской республики и другие учреждения, создания которых потребуют будущие войны и грядущие события”.

Характерной была реакция некоторых деятелей ишува на наше предложение. Мы направили своих представителей к целому ряду адресатов для подробного разъяснения содержания меморандума и получения ответа.

Президент Мизрахи, покойный раввин Меир Берлин, сказал Амицуру: ’’Если вы приведете ко мне 50 человек, которые готовы подписать ваши предложения, то я первым подпишу их. Но вы знаете, какое сейчас сложилось положение...” Раввин Берлин был храбрым и достойным уважения человеком. Однажды, когда британские ищейки особенно усердно охотились за нами, он передал мне предложение укрыться у него в доме. Я передал мою благодарность ученому раввину за великодушное предложение. Как ни странно, но именно в то время условия моей безопасности не были такими уж плохими, и я не видел никакой причины, чтобы ставить жизнь Берлина в опасность из-за моего присутствия в его доме.

Однако, мы считали правомочным и справедливым, что лидеры должны подвергать свою жизнь опасности и рисковать занимаемым ими общественным положением для того, чтобы вырваться из кольца, постепенно сжимавшегося вокруг нации. Раввин Берлин просил нас показать ему 50 деятелей ишува, которые выразят поддержку нашим предложениям. Нам не удалось их найти. На самом деле, мы не получили и пяти выражений согласия. Однако мы не были в отчаянии. Даже издевательство ’’умных” не произвело на нас ровно никакого впечатления. Мы знали, что были правы. Это было главным; и мы не ошиблись. Наши основные предложения, отвергнутые официальными руководителями в мае 1945 года, были приняты и выполнены в мае 1948 года. Три года – не слишком большой срок, даже в эпоху радио и самолетов.

Издевательства же продолжались гораздо меньше трех лет. На деле, недальновидность нашего руководства проявилась с новой силой всего через несколько месяцев после отказа принять наше предложение. Не за горами было большое и горькое разочарование. В Великобритании состоялись всеобщие выборы, и от всех иллюзий, питаемых официальным руководством ишува в годы Второй мировой войны, остались лишь горькие воспоминания.

Элиягу Голомб убеждал меня в ту единственную нашу встречу в годы подполья, что если к власти в Великобритании придет лейбористская партия, то ишув добьется выполнения ”по крайней мере, части своих требований”. Эта политическая недальновидность и детская наивность не являлась уделом одного лишь Элиягу Голомба. Подобные взгляды разделялись многими его коллегами в различных еврейских ’’учреждениях”. Неудивительно, что все эти великие мечтатели буквально прыгали от радости, услышав о провале Уинстона Черчилля и Энтони Идена на выборах и о замене их Эттли и Бевином. Мечтатели черпали свою уверенность в предполагаемой ’’традиционной дружбе” сионизма и британского лейбористско-социалистического движения. Они слепо доверяли решениям Блекпульской конференции лейбористской партии, потребовавшей установления на территории Палестины еврейского государства. Эттли даже обещал перевести арабское население Палестины на другое место. В период, предшествоваший вторжению орд арабов в 1948 году, именно британские власти убеждали правоверных поклонников ислама бежать из страны, чтобы позднее возвратиться победителями. Поэтому лейбористы могут сказать, что выполнили вторую половину того, что обещали. Лишь вторую половину. Первую половину должны были выполнить за них мы.

Тот, кто помнит те дни 1945 года, затрудняется нынче понять, почему официальное еврейское руководство было так слепо. Но факты остаются фактами. Радость, испытываемая при победе лейбористской партии, была лишь немного меньше той, которую испытывали 29 ноября 1947 года, когда Организация Объединенных Наций решила разделить Палестину. Газета ’’Давар”, ведущий орган официального руководства, писала в 1945 году: ’’Победа лейбористской партии, поднявшей знамя торжествующего сионизма во время предвыборной кампании, является поэтому победой требований сионистов, востержествовавших над британским общественным мнением”. Секретарю британской лейбористской партии было отправлено следующее приветствие: ’’Наши самые сердечные пожелания по поводу вашей блестящей победы. Пролетариат Палестины следит за вашим взлетом, связанным с принятием на себя международной ответственности и высокого национального долга, с искренним дружелюбием и доверием. Мы уверены, что в выполнении ваших великих планов вы учтете также необходимость спасения страждущих остатков нашего народа и строительства для них независимого отечества”.

В дополнение к брызжущим радостью статьям в газетах и воодушевленным телеграммам, Палестину захлестнула волна зажигательных речей и прокламаций, лившимися через край мессианскими обещаниями. На улицах Тель-Авива даже были народные гулянья с песнями и плясками. Короче, победа британских лейбористов – наша победа; группировка Эттли-Бевина достигла ранга ’’высочайшего национального долга и международного признания”, и посему евреи должны возрадоваться.

Будет интересно сравнить в данном случае реакцию официального руководства с острым политическим чутьем повстанцев, глубоко окопавшихся в подвалах подполья и известных отсутствием ’’широкого политического мировоззрения”. В то время, как зачарованные руководители ишува, раздутые от иллюзий, били в литавры, Иргун Цваи Леуми опубликовал следующее заявление: ”В Великобритании к власти пришло правительство лейбористов. Перед приходом к власти, лейбористская партия взяла на себя задачу вернуть землю израильскую ее народу в виде свободного государства; государство, в которое могли бы возвратиться все узники и ссыльные Сиона, жаждущие вкусить долгожданной свободы.

Это само по себе не является гарантией достижения нашей национальной цели. Еврейский народ, закаленный страданиями, познал это из своего долгого опыта. Люди и партии, находящиеся в оппозиции... давали на протяжении 25 лет множество обещаний и брали на себя ясные и четкие обязательства. Однако, придя к власти, они нарушали данные ими обещания и продолжали придерживаться политики своих предшественников. Результатом был грабеж нашей страны и уничтожение нашего народа. Этот опыт, стоивший еврейскому народу 6 миллионов жизней, свидетельствует о том, что только освободительная война приведет в движение политические и международные факторы и принесет спасение нашему угнетаемому и преследуемому народу.

Этот исторический вывод сохраняет свою ценность и в наше время. Борьба ведется для осуществления фундаментальной цели: установление еврейской власти в стране евреев. Эта священная борьба будет продолжаться до тех пор, пока цель не будет достигнута. Вот почему мы до сих пор не сложили оружия. Именно поэтому, несмотря на угрозы от всех и вся, мы в течение нескольких последних дней вступили в фазу серьезных боевых операций.

Однако, в связи с тем, что все члены британского парламента, как и члены лейбористской партии, высказались за претворение в жизнь программы массовой репатриации евреев в Сион и образования еврейского государства, мы считаем своим долгом, исходящим из чувства ответственности и нашей доброй воли, дать им возможность доказать, собираются ли они идти путем своих предшественников – путем предательства – или собираются выполнить без промедления свои торжественные публичные обязательства.

Так как судьба нашего народа достаточно хорошо известна, потребуется лишь очень короткое время время – недели, а не месяцы – для определения действительных намерений лейбористского правительства Великобритании. Лишь несколько недель докажут – добавится ли еще одна иллюзия к трагедии еврейского народа, или нет. Но скорее всего, это будет последней иллюзией, которая рассеется, когда мы все объединимся под знаменами войны, войны до конца, войны до победы”.

Прошло лишь несколько недель, а за ними пришло и доказательство. Бевин заговорил, и мир замер, не веря своим ушам. ”Сон в летнюю ночь” исчез, как-будто и не было лейбористских обещаний, Блекпульской резолюции и заверений дружбы. Остался всего лишь традиционный британский кулак, да Бевин, про чью ненависть и презрение к евреям уже ходили легенды.

Именно этим разочарованием и окончилась наиболее трудная и позорная фаза антибританского восстания. Лидеры Еврейского агентства осознали, что не могли более сотрудничать с такими ’’властями”. Официальное руководство ишува отдало приказ о прекращении преследований Иргун Цваи Леуми, передачи членов Иргуна в руки британской разведки и похищений его руководителей. Хагана ослабила свое давление. К нам послали представителей официального руководства для ведения переговоров по образованию объединенного фронта.

Мы знали, что несмотря на горечь былого опыта, мы найдем в себе силу воли протянуть нашу руку и обрести то, чего мы всегда так жаждали: объединенный еврейский фронт против угнетателей. Чего мы только не отдали и не принесли в жертву для достижения этой заветной цели? И в самом деле, одной из причин нашего самообладания была твердая вера в неизбежность образования объединенного фронта. Вот и пришел великий день. Наши жертвы не были принесены напрасно. Те, кого предавали и кто мечтал о свободе, сидя за колючей проволокой на родине и на чужбине, сразу же поддержали наше решение.

Итак, мы приняли решение влиться в объединенный еврейский фронт без определения принципов такого единства. Но мы не могли согласиться на немедленные переговоры. Хагана все еще держала у себя одного из наших людей, Элиэзера, ветерана подполья. Условия, в которых ему пришлось жить, были так ужасны, что эти страдания нанесли непоправимый вред его здоровью. Но Хагана так и не смогла сломить дух Элиэзера. Мы поставили руководство Хаганы в известность о том, что не может быть и речи ни о каком соглашении до тех пор, пока наших бойцов будут преследовать. По крайней мере, Элиэзер должен был быть тотчас же освобожден. Конечно, Хагана не могла возвратить нам тех, кого в свое время передала в руки британских властей, но Элиэзер-то, по крайней мере, был у них. Мы отказались пойти на компромисс. Они согласились. В один прекрасный день Элиэзер объявился, чтобы начать долгую, полную приключений, активную деятельность в странах диаспоры.

Элиэзер вместе с другим нашим офицером, Хананией, был переправлен нелегальным образом в Италию на борту танкера. Согласно полученным инструкциям, Элиэзер должен был организовать Иргун Цваи Леуми в диаспоре и разработать планы по репатриации. Элиэзер сделал все, что было в его силах. В диаспоре возник Иргун, служивший дополнительной силой в Европе и наводивший страх на наших врагов за пределами Эрец Исраэль. Кроме того, Иргун в странах рассеяния служил резервной силой для наших в Эрец Исраэль. Однако, в области ’’нелегальной иммиграции” мы испытали большое разочарование. В Италии Элиэзеру удалось приобрести два корабля. Еврейский комитет Национального освобождения в США и литерный британский правительственный поезд, на который мы совершили нападение в Ха-дере, снабдили Элиэзера достаточными денежными средствами. Но наши агенты и те, кто им помогал в Италии, пали жертвами частной вендетты, которая вообще ничего общего с нами не имела. Один из кораблей был попросту подожжен, а другой стал жертвой саботажа. Таким образом, наши планы по репатриации, достигшие определенных успехов в годы Второй мировой войны, были совершенно расстроены. После всех этих неудач прошло почти два года, прежде чем Еврейскому комитету за национальное освобождение в США удалось приобрести ”Бен-Хект”. ’’Бен-Хект” доставил к берегам Палестины около тысячи репатриантов, которые, однако, подобно многим репатриантам тех лет, были сразу же депортированы на Кипр.

И все же, достижения и неудачи Иргуна в диаспоре были еще все в будущем, а в те дни 1945 года, когда Элиэзер был освобожден похитителями из Хаганы, мы просто радовались. Последнее препятствие, стоящее на пути нашей встречи с представителями Хаганы, исчезло, и эта встреча, на которой присутствовали представители всех трех вооруженных организаций ишува, состоялась в назначенное время. Хагана была представлена моим старым знакомым Моше Сне и Исраэлем Галили, которого я видел впервые. ЛЕХИ была представлена Натаном Фридманом, а я был делегатом Иргун Цваи Леуми. На этот раз даже не шла речь о каком-либо ’’ультиматуме” или о ’’ликвидации”. Мы говорили о борющемся единстве, о надеждах и чаяниях нашего народа.

3

Моше Сне и Исраэль Галили предложили полное слияние всех трех вооруженных организаций. Они приводили ряд доводов, но их главным аргументом было основание ’’еврейского движения сопротивления”.

’’Хагана, – сказали они, – начала войну с ’’правительством Белой книги”. Почему бы вам не присоединиться к ее рядам? Вы всегда говорили об этом и доказывали, что если бы мы начали сражаться с англичанами, вы были бы готовы принять наш устав и дисциплину. Нынче настало такое время. Мы начали сражаться и будем продолжать нашу борьбу. Поэтому вашим долгом будет вступить в Хагану на основании не только национальной дисциплины, но и ваших собственных принципов. Мы, в свою очередь, обеспечим вашим соединениям в переходный период определенную автономию”.

Мы все были готовы к длительной борьбе вместе с Хаганой; но не были, однако, готовы раствориться под одним плащом ’’единства”. Я объяснил Моше Сне и Исраэлю Галили различие в политическом и организационном статусе между Хаганой и Иргун Цваи Леуми. Хагана безукоснительно выполняла приказы Еврейского агентства. Мы считали такое подчинение значительным и, вероятно, решающим шагом. Существуют естественные законы, которые определяют желание каждой организации и учреждения продолжать свой образ существования. Легальное, признаваемое всеми ’’респектабельное” учреждение стремится оставаться легальным, признаваемым и таким же ’’респектабельным”. Нелегальное учреждение пытается достичь цели, в борьбе за которую оно и стало воинственным и преследуемым. Между естественными стремлениями этих учреждений имеется объективный конфликт. Личная воля и способности тех или иных лиц способны обострить или смягчить этот извечный конфликт, но не разрешить его. Столкновение целей должно неизбежно окончиться тем или иным образом; либо официальное учреждение заставляет и принуждает нелегальное прекратить вооруженную борьбу, грозящую подорвать легальный статус организации, либо воинственная организация стряхивает с себя ненужные обязательства и освобождается от пут зависимости от легального учреждения. Третьего пути здесь нет.

Даже Ричард Кроссман понимал эти принципиальные различия и соображения. В своей книге ’’Палестинская миссия” он пишет о свидетельских показаниях, данных Давидом Бен-Гурионом англо-американской комиссии по расследованию: ”В ответ на вопрос Маннингхема-Буллера, согласен ли он с тем, что доктор Хаим Вейцман заклеймил позором насилие, Давид Бен-Гурион ответил, что согласен, но тут же оговорился, что от сотрудничества Еврейского агентства в деле подавления демаршей террористов пришлось отказаться, ибо особой пользы оно так и не принесло... Он, казалось, хотел использовать оба метода и оставаться терпимым к террору как верному способу оказать давление на администрацию. Эта политика обречена. Руководители ирландских повстанцев решились, наконец, уйти в подполье... Интересно, будет ли Бен-Гурион достаточно умен, чтобы пойти на это, или принять позицию Хаима Вейцмана, считающего, что использование силы является грубой и непоправимой ошибкой”.

Так я объяснил наши отношения представителям Хаганы. ”Мы не можем отказаться от независимого существования, – сказал я, – и уж, конечно, не на первой стадии совместных действий. Мы, конечно, рады, что вы изменили ваше мнение, но нас беспокоит будущее. Сегодня официальное руководство приказало вам сражаться с англичанами во что бы то ни стало, вчера руководство толкало вас на борьбу с нами. Кто может знать, какие приказы вам будут даны завтра? Вы невластны над своими решениями. За вас решают другие. И если они изменят свое мнение, что случится с вами, что случится с нами и, что более важно, что произойдет с нашей борьбой? Я предполагаю, вы и дальше будете внимать приказам, но мы, как уже неоднократно повторялось, хотим сражаться с британским правительством до тех пор, пока они правят нашей страной. Что явится результатом всего этого? Новый раскол после долгожданного объединения? Зачем нам нужны все эти искусственные трудности? Давайте будем реалистами. Хагана только что присоединилась к борьбе, которую мы ведем вот уже долгое время. Так давайте организуем объединенный фронт. И если вы будете продолжать борьбу до победного конца, то вряд ли между нами будут трения. Но если, по той или иной причине, вы решите отказаться от ведения борьбы, мы не последуем вашему примеру. Мы будем продолжать сражаться до победного конца.

На первой встрече мы не пришли к какому-либо заключению. Представители Хаганы должны были передать наш ответ своему начальству, в то время как представители подполья должны были обсудить создавшуюся ситуацию со своими товарищами. Через несколько дней состоялась вторая ’’тройственная встреча”. Руководство группы Штерна приняло тем временем нашу точку зрения, и мы согласились на выработку общей линии. Мы согласились и впредь сохранять наше независимое существование, но ради борющегося единства решили не проводить пока что каких-либо независимых операций за исключением ’’конфискаций”. С одобрения руководителей Еврейского агентства представители Хаганы приняли наши контрпредложения. Мы достигли соглашения, что пока подпольные организации будут сохранять свою независимость, решающий голос в наступательных операциях против правительства Бевина будет принадлежать командованию так называемого ’’движения сопротивления”*. Однако, предложения могли приниматься и внимательно рассматриваться с обеих сторон.

* Что касается Иргуна, то для него ’’Движение сопротивления” и ’’Хагана” были синонимичными понятиями.

Движение сопротивления возлагало на нас ответственность за претворение в жизнь боевых операций против англичан; мы обладали абсолютной свободой в разработке оперативных планов, но они подлежали совместному утверждению. В назначенное заранее время должны были проводиться обсуждения оперативных планов представителей всех трех борющихся организаций, на которых обсуждались бы военные сводки и политическое положение. Что касается операций по захвату оружия или денег, то было в конечном счете решено, что мы вправе решать этот вопрос независимо от верховного командования.

Это соглашение, как эхо, отразилось в чрезвычайно секретных телеграммах, отправленных Моше Сне его коллегам за рубежом. Каким-то таинственным образом все эти телеграммы были перехвачены британской разведкой и расшифрованы дешифровальщиками Сикрет Интеллидженс Сервис. Британское правительство даже опубликовало их текст в специальной Белой книге. Следует отметить, что эта Белая книга, называвшаяся также ’’Насилие в Палестине”, была одним из немногих британских документов, в которых, как мне кажется, почти что не было искажений. Быть может, есть и другие документы, такие точные и достоверные, как и этот, но я не видел их. Белая книга 1947 года содержала факты. Так, например, в ней приводилась выдержка из передачи Кол Исраэль официальная радиостанция еврейского движения сопротивления, и добавлялось, что эта передача является особенно важной в свете ее одобрения главой политического отдела Еврейского агентства господином Моше Шертоком.

Это была правда. На одной из наших встреч я поздравил Моше Сне с прекрасной и политически выдержанной радиопередачей. Он принял мои поздравления и добавил: ’’Неужели вы думаете, что я провел эту передачу лишь под свою ответственность? Моше Шерток также одобрил текст”.

В других телеграммах, относящихся к соглашению, заключенному представителями подпольных организаций, Сне писал телеграмма от 23 сентября 1945 года: ’’Предлагается не ждать официального заявления, а призвать все мировое еврейство предупредить британские власти о возможных для них политических последствиях. Если вы согласитесь, то обратитесь к Зеэву Шерфу за статистическим материалом...

Было также предложено, чтобы мы инспирировали один серьезный инцидент. Таким образом, мы затем сможем опубликовать декларацию с заявлением, что это было лишь предупреждением. Кроме того, в этом заявлении могло бы содержаться предупреждение о проведении более серьезных операций, которые непременно будут угрожать безопасности всех британских интересов в стране, если правительство Великобритании вознамерится пойти против нас. Телеграфируйте о своих взглядах на создавшееся положение с точным описанием предлагаемых вами действий. Вам следует тщательно рассмотреть статистический материал, касающийся иммиграции в страну в годы войны. Группа Штерна выразила свое желание присоединиться к нам полностью, на основе выработанной нами программы действий. На этот раз все наши намерения кажутся совершенно серьезными. Если существует, наконец, долгожданное единство, то мы должны предположить, что сможем помешать исполнению какой-либо независимой боевой операции даже Иргун Цваи Леуми. Телеграфируйте о ваших взглядах по вопросу достижения борющегося единства, базируясь на статистическом материале о составе еврейской бригады в рядах британской армии. – Сне”.

А вот выдержка из телеграммы Моше Сне, отправленной 1 ноября 1945 года: ”Мы пришли к рабочему соглашению с товарищами из подполья, по которому мы потребуем от них выполнения определенных задач, разумеется, под нашим командованием. Они вправе действовать лишь в полном соответствии с нашим общим планом. Сне, Шауль Меиров и Бернард Йосеф расценивают данное соглашение как самое желательное в настоящее время. Однако, оно не будет приведено в исполнение, ибо партия все еще задерживает его. Некоторые из них противятся вообще каким бы то ни было действиям и особенно соглашению с подпольщиками. В среду были проведены следующие операции. В Хайфском порту были потоплены два британских корабля, а третий – в Яффо. Все они использовались в погоне за ’’нелегальными иммигрантами”. Железнодорожные линии были перерезаны в 186 местах. В общей сложности было проведено 500 взрывов. Движение поездов и грузовых составов было прекращено от самой сирийской границы до Газы, от Хайфы до Самаха, от Лода до Иерусалима. Во время проведения всех этих операций никто не был ранен или арестован.

Этой же ночью Иргун Цваи Леуми совершил налет на Лод, нанеся врагу тяжелые потери и значительный ущерб. Группа Штерна вывела из строя Хайфский нефтеперегонный завод. Один человек был убит. Как Иргун Цваи Леуми, так и группа Штерна информировали нас заранее о предполагаемом проведении наступательных боевых операций. Мы не возражали против нападения в Лоде, но противились проведению группой Штерна диверсии на нефтеперегонном заводе. Если бы соглашение, достигнутое представителями всех трех организаций, вошло в свое время в силу, то мы оказались бы в состоянии предотвратить события в Лоде и на нефтеперегонном заводе в Хайфе. Я расцениваю тот факт, что партия и исполнительный комитет откладывают на неопределенное время соглашения по данному вопросу, как преступление...”

Соглашение между группами, входящими в объединенное движение сопротивления, т.е. между Еврейским агентством и Хаганой с одной стороны и подпольными организациями – с другой было написано не чернилами, а кровью. Его фундаментальным условием было активное действие и еще раз действие. Оно налагало на нас серьезные ограничения. Но мы соблюдали соглашение. С ноября 1945 года по сентябрь 1946 года, т.е. до окончания участия в нашей борьбе Хаганы, мы совершали налеты на англичан только в полном соответствии с планами, одобренными руководством движения сопротивления. Мы ни разу не провели какую бы то ни было боевую операцию без предварительного согласия на то объединенного командования, за исключением некоторых ’’конфискаций”, которые мы были вправе, согласно нашему соглашению, производить самостоятельно.

Что касается конфискаций, то они производились до того, как о них узнавало руководство объединенного движения сопротивления. В то время, как мы все еще судили да рядили по поводу условий заключения соглашения, одно из наших соединений проникло на территорию военного лагеря в Реховоте, где квартировало соединение британской армии, состоящее из солдат-евреев. Наши ребята, без каких-либо затруднений, никого не ранив и не убив, вынесли несколько сотен винтовок, около дюжины автоматов ’’Брен” и значительное количество военного снаряжения. Радиостанция Кол Исраэль в самых резких тонах заклеймила позором проведенную Иргун Цваи Леуми операцию. Моше Сне и Исраэль Галили обрушились на нас с резкими нападками за проведение этой операции во время, когда полным ходом шли переговоры по заключению соглашения об организации объединенного фронта. С другой стороны, группа Штерна горько сетовала на то, что мы ничего не сообщили им о своем намерении провести боевую операцию в Реховоте, ибо они горели желанием к ней присоединиться.

Наше положение было не из приятных. Мы не хотели говорить нашим товарищам по оружию неправду; но и правду не могли говорить. Мы и сами были захвачены врасплох. Операция в Реховоте была проведена не по приказам верховного командования, а по инициативе самих участников операции. Группа молодых офицеров, бывшая, вероятно, самой лучшей и самой преданной Иргун Цваи Леуми, опасаясь запрета на претворение в жизнь намеченного плана обогащения наших арсеналов оружием, провела операцию, не спросясь у вышестоящего руководства.

’’Все это было явным нарушением дисциплины, которое поставило нас в тяжелое положение. Я посему справедливо обрушился на моих излишне горячих молодых товарищей. Но в глубине души... Мне помнится, в Австро-Венгерской империи Габсбургов существовали специальные отличительные знаки за акты героизма, совершенные солдатами в нарушение формальной военной дисциплины...