Текст книги "Драконы во гневе"

Автор книги: Майкл А. Стэкпол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 40 страниц)

ГЛАВА 31

Появление Короля Скрейнвуда потрясло Уилла. На мгновение задумавшись, он сразу же понял стратегию короля. Уилл отказался выполнять требования Скрейнвуда, поэтому Скрейнвуд нашел себе того, кто будет его слушаться. Он – змея подколодная, которая через год и один день окажется в могиле!

Уилл был знаком с подобными людьми в Низине, но там этого следовало ожидать. В Дайме ты доверяешь людям, только если они у тебя на виду, но и в этом случае ты отлично знаешь, что они вполне могут плести интриги против тебя. В Дайме не было особенно много наживы по части богатства и власти, однако народ был жадный до всего.

Жадность – всеобщий порок, но теперь это поражало Уилла куда больше. Так, было ясно, что Кайтрин жаждала получить все, что мог предложить юг. Скрейнвуд жаждал власти, которой мог добиться, имея под контролем Норрингтона. У других были свои собственные причины желать тех или иных вещей, и благородство, казалось, ничего не могло противопоставить жадности.

Уилл вернулся в «Неукротимую Пантеру» в каком-то оцепенении. Очевидно, новости о том, что случилось, дошли туда раньше. Хозяин постоялого двора был по-прежнему любезен, но теперь Уилл перестал быть «милордом» и превратился в «сэра». Когда он попросил кружку горячего вина, чтобы согреться, слуга назвал цену. И Уилл, заплатив ему с лихвой, придвинулся к огню. Он сел ближе всех к очагу. Остальные не могли выносить такого жара.

А может, что я вовсе и не Норрингтон? Все, через что он прошел, казалось, оправдывало его притязания на это имя. Мать умерла в огне, а его чудом вытащили оттуда и спасли. Он возвратил часть сокровищ воркэльфов. Он прошел испытания в горах Гирвиргул, и сулланкири, который был когда-то его отцом, доставили к нему. Даже его дедушка заявляет о его правах. В том, что он Норрингтон, не возникало сомнений.

Но с другой стороны, его происхождение вдруг перестало быть столь очевидным. Пророчество, увиденное Ораклой на стене, было частью какого-то магического заклятия. Тогда она истолковала его так, но за это время многое изменилось и ее видение могло претерпеть изменения. Поменяло ли положение вещей то, что он был отравлен? Или же то, что был исцелен Леди Снежинкой?

До этого все верили, что его отец, Босли Норрингтон, принадлежит роду Норрингтонов. Резолют на всякий случай предупредил Уилла, что, возможно, он не является тем, чье имя указано в пророчестве, – это может выпасть на долю кого-нибудь из его детей. Означало ли это то, что все настолько поменялось, что ответственность могла свалиться на плечи кого-то другого?

Парнишка не верил в это, но неопределенность мучила его.

Устроившись у огня и потягивая обжигающий напиток, Уилл стал размышлять над всем тем, что ему пришлось пережить. Сражения, крупные и не очень, против бормокинов и пиратов, вилейнов и драконов. Его едва не убил – даже дважды! – сулланкири. Он видел драгонели и драконетты. Молодой вор побывал в горах Гирвиргул и видел родину гиркимов. Он был в Окраннеле, Вруоне и Локвеллине. Он побывал в Крепости Дракона и сражался там во время их длительного отступления. Он прошел через многое во имя пророчества, и теперь это все оказывалось ошибкой?

Этого не может быть. Он начал тихонько постанывать, но от этого заболели шрамы на шее. Я не могу позволить Скрейнвуду с его играми поколебать мою веру в истину.

– Я должна поговорить с вами, Уилл Норрингтон.

Вор медленно поднял голову. Перед ним стояла принцесса Сейс, жар от камина плавил снег на ее плаще и сапогах.

– Мне нужна ваша помощь.

Уилл нахмурился:

– Вы разве не слышали Короля Скрейнвуда? Я не Норрингтон. Я не тот, кого вы ищите.

– Ха! – Девушка фыркнула и, взяв из-за стола стул, села на него верхом, положив руки на спинку. – Вы думаете, я настолько глупа, чтобы отступиться после подобных заявлений?

Что-то в ее голосе, что-то в том, как она бросила этот вызов, не позволило Уиллу отпустить едкое замечание. Юноша предпочел бы сейчас остаться один, но все же ему не хотелось, чтобы она уходила.

Ему нужно было время, чтобы снова взять себя в руки, а может быть, просто взглянуть на ситуацию по-новому. Принцесса не сможет помочь ему в первом случае, и он посмотрел на нее, задумавшись о втором спасительном варианте.

Уилл подался вперед, все так же крепко сжимая в руках кружку с горячим вином:

– Принцесса, я вор-невежда из Ислина. Я могу срифмовать пару строк или с той же легкостью сказать, что у вас в кошельке не больше двадцати золотых крон. Я знаю, что вы проделали долгий путь, чтобы найти Норрингтона и, позвав его с собой, отправиться на север спасать вашу страну. Глупый человек не смог бы, да и не поступил бы подобным образом.

Девушка кивнула. В ее красной маске отражались золотые огоньки пламени:

– Теперь Вы знаете, что мне нет дела до игр Скрейнвуда.

– Откуда вы знаете, что все это игра?

– Это же очевидно, – Сейс сразу же отбросила в сторону все другие варианты. – К утру у нас будут лошади и провизия, и мы сможем отправиться в Каледо. Соберите своих друзей, и мы двинемся в путь.

– Этого не будет.

Девушка сощурила бледно-голубые глаза:

– Я считала, что вы осознали, насколько это важно для моей страны.

– Понимаю вас, но и вы должны понять, ведь теперь крайне необходимо, чтобы вы приняли верное решение, – Уилл вскинул голову, ощутив на себе ее пристальный взгляд. – Вы пришли, чтобы найти человека из рода Норрингтонов. Король Скрейнвуд утверждает, что это не я. Вы говорите, что это чепуха, но давайте на секунду предположим, что что-то вдруг изменилось и он оказался прав. Мой отец был из Норрингтонов. Быть может, моя очередь уже прошла. Я поеду с вами, но, возможно, я не тот, кому суждено спасти ваш народ. Вы приехали сюда не просто за символом, вы приехали за осуществлением пророчества. А что, если это не я?

Его вопрос заставил ее замереть на секунду:

– И все же это должны быть вы. Вы разве не знаете?

– Это же магия! Откуда мне знать? – Уилл смахнул с лица прядь волос. – Этого не определить по шраму на лбу, или каким-то необычным родимым пятнам, или еще чему-нибудь. И одно то, что мой отец был правой рукой жестокой императрицы, не делает меня героем. Я хочу сказать, что мне прекрасно известны все эти песни. И все легенды тоже. Просто в них все гораздо проще.

Паренек приподнял подбородок и, отвернув ворот куртки, продемонстрировал два круглых шрама на шее:

– Видите это? Это следы от ран, оставленных сулланкири, который пытался убить меня. Выглядят как ожоги, правда? Скоро кто-нибудь сочинит песню о том, что ожоги указывают на «того, кто прошел огонь» из пророчества, а то, что я выжил, соотнесут с «бессмертием» из какой-нибудь другой части предсказания.

Сейс хотела что-то возразить, но Уилл встал со стула, окинул взором всех, находившихся в комнате, а затем вновь взглянул на принцессу:

– Слушайте, а я знаю, зачем вы пришли. Пророчество говорит, что некий герой по имени Норрингтон, уничтожит Кайтрин. Прекрасно, но кем бы он ни был, он не сделает этого в одиночку. Без сомнения, людям нужны герои. И мне хотелось бы быть им, но я не могу стать героем для каждого. И пока народ смотрит на меня, они упускают из виду других героев вокруг себя. Посмотрите на себя, принцесса. Вы со своими людьми проделали весь этот путь из Каледо, да еще в самую худшую из зим, которую мы вообще когда-либо знали. Если это не геройство, то что? Взгляните на Ворона. С тех пор как он носит маску, он сражается с Кайтрин. Все его тело в боевых шрамах. Он убил сулланкири. Вот вам герой. А Резолют и Алексия, они тоже герои. Каждый, кто побывал в Крепости Дракона, – герой.

Уилл почувствовал, что на него смотрит собравшаяся толпа, и было очевидно, что все молча слушают только его.

– Знаете, пророчество дает нам лишь то, что мы начинаем верить, что кто-то другой позаботиться обо всем вместо нас. И вот это как раз и неправильно. Принцесса, ваш путь был не близок, вы прибыли сюда, чтобы найти кого-нибудь, кто сможет помочь вам. Я хотел бы стать этим человеком, но не знаю, тот ли я, кто вам нужен. Но я сделаю вот что: герой я или нет, назначенный судьбой или нет, но мне все же будет легче помочь вам, если каждый, кто способен хоть как-то помочь, сделает это. – Пожав плечами, Уилл посмотрел на девушку. – Знаю, вы хотели большего. И вы заслуживаете большего. Но я не знаю, в силах ли я помочь вам. Я готов помочь чем смогу, однако прежде мне нужно уладить некоторые вопросы. Простите меня.

Вздохнув, парнишка протиснулся сквозь толпу. Его ноги казались такими тяжелыми, что он с трудом поднялся по лестнице и дошел по коридору до своей комнаты. Он чувствовал себя изможденным. Стянув сапоги, он рухнул на кровать и заснул беспокойным сном.

* * *

На следующее утро Уилл проснулся поздно и не мог точно сказать, спал ли рядом с ним Резолют или нет. Если он вообще ночевал в этой комнате, то не оставил никаких свидетельств этому. Вор знал, что в Мередо есть небольшое сообщество воркэльфов, и хотя Резолют, по-видимому, презирал большинство своих собратьев, юноша предположил, что воркэльф с большим удовольствием провел бы ночь среди своих соплеменников, чем рядом с ним.

Уилл свернулся калачиком, стараясь ни о чем не думать, и это ему отлично удалось, учитывая то, что ему было жутко холодно. В конце концов, он понял, что если останется лежать в кровати, то просто закоченеет, поэтому, натянув холодные сапоги, он спустился в общую комнату. Там он заказал горячую кружку сидра с пряностями и устроился поближе к огню.

Только Уилл стал согреваться, в дверь вошел Дрени, яростно стряхивая снег с ботинок. Он собирался было подняться наверх, но хозяин указал ему на очаг. Рослый мужчина заулыбался и направляясь к Уиллу:

– Отлично, ты проснулся.

– Что же в этом хорошего?

Дрени покачал головой:

– Пожалуйста, Уилл, не начинай снова. Не сейчас. И не сегодня. Сегодня – слишком важный день.

Уилл поднял голову. Пар, исходящий от сидра, ласково коснулся его горла:

– Что же необычного в сегодняшнем дне?

– Сегодня прибыл этот мошенник, новый Норрингтон. Он уже во дворце, со своей матерью и королем. Король Август, королева Карус и принцесса Сейс тоже там, вместе с принцессой Алексией и Вороном. Меня послали за тобой.

Уилл пожал плечами:

– Я вам не нужен. Вы можете взять новоявленного героя с собой и покончить с войной против Кайтрин. Я уже совершил свою долю хороших поступков.

Дрени склонился над ним и понизил голос:

– Мне доложили о том, что ты говорил здесь вчера ночью. Ты веришь в то, что сказал?

– В то, что я могу оказаться не Норрингтоном? – Уилл кивнул. – Еще бы.

– Нет, Уилл, я о другом. – Дрени казался несколько ошарашенным. Но в его голосе слышались уважительные нотки. – Ты сказал людям, что у них уже есть герои. Что с Кайтрин было бы легче бороться, если бы все люди делали то, на что они способны.

– Ну да, что-то в таком духе.

– Итак, даже если ты не из рода Норрингтонов, готов ли ты внести свою лепту в общее дело?

Уилл показал на один из своих шрамов:

– Я уже сделал то, что должен был.

– Однако Кайтрин все еще жива, – Дрени склонил голову, – Помнишь, как ты нашел меня, Уилл? Бормокины взяли меня в плен, и я был не в силах даже вспомнить, кто я.

– Ну?

– И тебе разве неинтересно, почему я здесь? Это не потому, что я не знаю, где мой дом, ведь есть много разных мест, куда я мог бы отправиться. Я здесь, потому что то, что ты, и Ворон, и Резолют делаете, очень важно. Может, я и не знаю, кто я, но я точно знаю, кем я не являюсь. И я не из тех, кто собирается лежать здесь, поджав хвост, перед какой-то там снежной королевой с севера.

Вор уставился на свою кружку:

– Но ты можешь умереть.

– Лучше уж так, чем жить в рабстве или позволить другим сделаться рабами, – Дрени выпрямился. – Пойдем, Уилл.

Уилл с большой неохотой отошел от теплого очага и хорошенько закутался, чтобы не замерзнуть. Паренек повязал на правое плечо свою настоящую маску, а на лицо надел придворную маску из кружев. Но это не спасало от холода. Всю дорогу во дворец он прятался за спиной Дрени от ветра. Уилл ни за что не поддался бы на уговоры Дрени и никуда бы с ним не пошел, но услышав, что тот назвал нового претендента на титул Норрингтона «мошенником», молодой вор страшно захотел взглянуть на него.

Они довольно быстро добрались до дворца и сразу же прошли в тронный зал. Зал был огромным, поэтому в нем никак не могло быть достаточно тепла для Уилла. Но гораздо важнее было напряжение, буквально гудевшее в воздухе. Принцесса Алексия и Ворон о чем-то беседовали с королем Августом у окна. Все трое были одеты в толстые зимние мантии, отличавшиеся скорее своей практичностью, чем изящным кроем. Принцесса Сейс держалась немного в стороне от них, но и она сменила свой красный костюм из кожи на что-то более теплое.

В другом конце зала расположилась королева Карус, прекрасная как всегда. Хотя у Уилл родилось предположение, что она провела бессонную ночь. Она любезно разговаривала с Линчмиром, а тот все время кивал, как будто отморозил себе мозги. У пожилой женщины рядом с ними было настолько ледяное выражение лица, что Уиллу было холодно смотреть на нее. В памяти возник смутный образ старой двоюродной прабабки принцессы Алексии.

В центре зала развернулась необычная сцена. Король Скрейнвуд разговаривал с высокой привлекательной светловолосой женщиной с прозрачно-голубыми глазами, как у принцессы Сейс. Рядом стоял высокий, стройный мужчина в зеленой маске из кожи. Его тоненькая бородка очерчивала скулы и подбородок. Значит, он уже должен носить маску по закону, – отметил про себя Уилл.

На лице Скрейнвуда промелькнула улыбка:

– Ах, Уилл, вот и вы. Пожалуйста, познакомьтесь с женой вашего отца, Леди Нолдой Норрингтон. А это ваш сводный брат.

Ваш старший сводный брат, Кенли Норрингтон. Нет никаких сомнений, что он из рода Норрингтонов.

Кенли свысока посмотрел на Уилла и улыбнулся, когда вор подошел ближе. Его большие карие глаза пристально смотрели на Уилла, а левая рука прикрыла кошелек. Он был одет согласно моде, однако юный вор хорошо разбирался в изысканной одежде. Скорее всего, эти вещи были взяты из гардероба Линчмира, поскольку сидели на Кенли мешковато.

Взгляды Уилла и Кенли встретились, и юноша с удивлением заметил, как мужчина вздрогнул. А ведь Кенли был сантиметров на пятнадцать выше его и на восемнадцать килограммов тяжелее. Уилл посмотрел на руки Кенли и заметил, что они были натруженными и покрыты шрамами. Они не походили на руки дворянина или даже воина.

Это были руки крестьянина.

Внутри Уилла пробежал холодок, он взглянул на короля Скрейнвуда:

– Я знаю, почему вы это делаете. Я бросил вам вызов. И вы ненавидите меня за это. Отлично. Но я должен спросить, вы хотя бы осознаете, что вы делаете с Кенли?

Кенли заговорил мягким голосом:

– Я не боюсь.

– Не боишься? – Уилл воззрился на него. – Конечно же, ты не боишься. А знаешь почему? Потому что ты хороший человек. Ты веришь в тяжелый и упорный труд и честность, так? И ты здесь, потому что король послал за тобой и твоей матерью, сказав, что у тебя есть долг перед твоим народом?

Его сводный брат чинно кивнул:

– Пророчество зовет, и я здесь, чтобы сделать то, что должен.

– Не сомневаюсь в этом, – Уилл вздохнул. – Проблема в том, что то, что необходимо сделать, возможно, выше твоего понимания.

Скрейнвуд зашипел:

– Какой-то жалкий человечишка говорит, что дворянин из Ориозы хуже его!

– Хуже? Вовсе нет. Он слишком хороший, – Уилл покачал головой и посмотрел на Скрейнвуда. – Стань вы монетой с выколотыми глазами, вы не стали бы еще более слепым, чем сейчас. Мне хочется высказать кое-то. Когда мой отец перешел на сторону Кайтрин, вы наложили арест на имущество Норрингтонов и хотели навсегда забыть об этой семье и о пророчестве. Жена моего отца и ее сыновья прозябали в нищете. Вы не могли наказать Норрингтонов, поэтому вы наказали этих людей. И когда появился я, тот самый Норрингтон из пророчества, вы вдруг захотели, чтобы я стал вашим Норрингтоном. Вы дали мне маску и земли, которые должны были принадлежать им, и вы надеялись, что я стану вашей любимой игрушкой.

Вор взглянул на леди Нолду:

– Вы всегда лелеяли мысль о том, что пророчество может помочь вам вернуть вашу прежнюю жизнь, поэтому вы допускали, что один из ваших сыновей может стать тем Норрингтоном. Неделю назад о вас никто не знал, но за вами тут же послали, как только я отказался слушаться его величество Скрейнвуда. Он пообещал вам вернуть земли, если ваш сын станет тем самым Норрингтоном.

Женщина надменно подняла подбородок:

– Это ради благополучия нашего народа.

Уилл потер рукой лицо:

– Нет. Это ради вашего собственного блага. И это безумие.

Голос Уилла стал громче. Да, он был зол на Скрейнвуда за то, что тот жаден и омерзителен, и за то, что он всеми манипулирует. Но вместе с тем он злился и на всех остальных за то, что не прислушались к словам принцессы Сейс о том, что они напрасно теряют время. С каждой минутой Кайтрин становится только сильнее.

Однако больше всего он был зол на самого себя. Глубоко внутри, когда Скрейнвуд объявил, что существует еще один Норрингтон, Уилл обрадовался. Бремя, свалившееся на его плечи, в тот миг улетучилось само собой. Он стал свободен. Парнишка побывал в стольких передрягах, и теперь он мог навсегда забыть о них. Возможно, он не убил ни одного сулланкири, но он выжил после их нападения. Он пережил столько всего, что спокойно бы прожил целую жизнь, не помышляя о приключениях.

Но этого мало. Кайтрин все еще где-то поблизости. Уилл должен сделать что-то еще, и то, чем ему предстоит заняться, будет отнюдь не в удовольствие, и многие погибнут – включая тех, кто вообще не должен быть вовлечен во все это.

И Кенли – первый в этом списке.

Уилл посмотрел на его мать:

– Вы хотите земли и титул? Тогда, прежде чем покинуть Мередо, я перепишу на ваше имя все земли Норрингтонов. Они ваши.

Леди Нолда с презрением сощурила глаза:

– Они уже принадлежат моим сыновьям.

– Ненадолго. Король оставит их вам только в случае, если ваш сын докажет, что он Норрингтон.

– Он и есть Норрингтон.

– Поверьте мне, Леди Нолда. Ваш сын может быть храбрым, добрым, внимательным и трудолюбивым человеком, возможно, он любит вас даже больше, чем свою страну, но он не из рода Норрингтонов.

Кенли поднял руку и положил ее на плечо Уиллу:

– Я знаю, кто я.

Все тело Уилла напряглось. Один лишь миг, и юноша мог схватить эту руку и, развернувшись, вывернуть этому детине плечо. Сильный рывок, потом удар по колену, и Кенли оказался бы на полу. Вор выдохнул и расслабил мышцы. Не нужно драк.

– Кенли, мне известно, кто ты, потому-то я и знаю, что ты не Норрингтон. Если бы ты был Норрингтоном, то прямо сейчас бы поцеловал на прощанье мать, потому что ты никогда больше не увидел бы ее. Не знаю, каким образом, но они убьют ее. Спроси об этом его величество; он знает. Можешь представить себя, Кенли, стоящим здесь и держащим в руках только что отрубленную голову своей матери? Ощущая, как ее кровь сочиться сквозь твои пальцы?

Пока Уилл говорил, лицо Скрейнвуда багровело:

– Да, как ты смеешь!

Уилл пригрозил Скрейнвуду пальцем:

– Собираетесь снова ударить меня? Смею, потому что вы трус.

И тут перед глазами Уилла замелькали звездочки, и он внезапно очутился на земле. Юноша взглянул на Кенли и увидел, как Дрени пытается удержать его сводного брата. Уилл моргнул; его левый глаз стал распухать. А гнев Кенли начал смешиваться с ужасом от осознания содеянного.

– Отличный удар, – Уилл осторожно поднялся на ноги и, немного шатаясь, сделал шаг назад. Затем встряхнул головой и сплюнул кровь. – Действительно, отличный удар.

– Мне жаль…

– Мне тоже, – юный вор вытер нос и смахнул кровь на пол. – Вот видите, король Скрейнвуд? Я оскорбил вас, однако вы не осмелились ударить меня. Ваш сын не подумал заступиться за вас. Это пришлось сделать одному из ваших подданных. Если бы вы были достойны такой преданности со стороны ваших союзников, то Ориоза была бы надежным оплотом в борьбе против Кайтрин. Но Ориоза таковой не является, потому как вы – трус и глупец.

Уилл оглянулся на сводного брата:

– А ты ударил меня не только за то, что я сказал о короле, не так ли? Ты ударил меня, потому что не хочешь, чтобы погибла твоя мать. Ты любишь ее и свою страну настолько, что готов стать Норрингтоном, если она и король попросят тебя об этом. А когда ты узнаешь, что она умерла из-за тебя, ты не сможешь найти себе места, ведь так?

Кенли потупил взор, пряча глаза.

– Что ж, в том-то все и дело, – Уилл вытер кровавое пятно на рукаве. – Не знаю, принадлежу ли я к Норрингтонам или нет, но Кайтрин и ее сулланкири, кажется, считают, что да. Они убили моих друзей из-за этого. Они пытались убить меня. Поэтому, пока мы не сможем доказать обратное, я буду Норрингтоном.

Юноша подошел к Кенли и похлопал его по плечу:

– Ты порядочный человек, слишком хороший для таких дел. Используй вверенные тебе земли с умом. Наделы и титулы не сделают меня Норрингтоном, а с тобой они будут в надежных руках.

Скрейнвуд прошипел:

– Ты не Норрингтон, пока Я не буду считать тебя таковым.

Вор покачал головой:

– Но одно время, Ваше Высочество, вы уже называли меня этим именем. Можете отрицать это сейчас, но люди не будут воспринимать это всерьез. Особенно за пределами Ориозы, где я как раз и собираюсь оказаться как можно скорее.

– Вы никогда больше не ступите на мои земли.

– Теперь я могу гарантировать вам, что одно пророчество все же исполнится, – Уилл повернулся и посмотрел на Ворона. – Я все не могу понять, что же до сих пор тебя удерживает в Ориозе. Принцесса Сейс говорит, что лошади и все необходимое уже готовы, ей нужно всего лишь несколько героев. Не думаю, что за битву в Мурозо много заплатят, но ты ведь только что вышел из тюрьмы, и любая работа должна сгодиться.

Ворон весело засмеялся:

– У меня была такая мысль.

– Отлично, и забирай с собой жену.

Уилл отвернулся, а на лице Алексии отчетливо нарисовалось удивленное выражение. Юноша сорвал с себя придворную маску из кружев, вытер ею нос и швырнул в ноги Скрейнвуду:

– Через много лет они вспомнят лишь то, что Кайтрин была уничтожена ориозцем. О вас, король Скрейнвуд, не скажут и слова.