Текст книги "Сломленные"
Автор книги: Мартина Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)
Глава 19
Марсель Джексон никогда не скрывал своего ямайского происхождения. Он был красив особенной экзотической красотой – изящный, с тонкими чертами лица и черными кудрявыми волосами. Марсель старался затащить в постель каждую представительницу женского пола, оказавшуюся в поле его зрения. Он говорил с сильным акцентом, хотя его религиозные трудолюбивые родители дали ему хорошее образование.
Марсель закончил университет, где изучал экономику и социологию. Сразу после университета он устроился на работу бухгалтером, однако проработал недолго. В один прекрасный день юный бухгалтер понял: чтобы зарабатывать деньги, совсем не обязательно ходить каждый день на работу. Тогда он занялся наркотиками, а затем девочками. И вот теперь Марсель владел роскошным автомобилем, курил исключительно лучшую травку и был чертовски сексуален. Он оказался прирожденным сутенером. А его родители все еще наивно полагали, что сынок работает в какой-то конторе бухгалтером.
Однако Марсель не относился всерьез к своему бизнесу. Девочек, с которыми ему приходилось общаться, он и в грош не ставил – просто любил тратить деньги, которые они для него зарабатывали. Еще он любил золото и даже заменил несколько зубов на золотые. Спал он обычно мало и плохо, да и то лишь благодаря сильным снотворным.
Марсель не упускал ни одной возможности, чтобы заняться сексом, и, по его собственным подсчетам, уже стал отцом шестерых детей. Несмотря на такую половую всеядность, у него имелась и постоянная девушка. Ее звали Леона, и она была белая. Леона училась в аспирантуре и работала в рекламном бизнесе. У них сложились взаимоотношения, о которых любой мужчина может только мечтать. Леона ни на что не претендовала – ни на его деньги, ни на его время. Она, можно сказать, жила своей отдельной жизнью. Правда, на выходные он иногда подбрасывал ей немного деньжат и хорошей травки. Как-никак, у Леоны родился от Марселя сын.
В целом Марселю Джексону было грех жаловаться на жизнь.
Он энергично взбежал по лестнице к квартире Лукаса Броунинга, чувствуя легкое возбуждение: у Лукаса, скорее всего, найдется для гостя сладкая девчонка. Член Марселя зашевелился в штанах, готовясь к бою. Но увиденное в гостиной Лукаса несколько изменило планы Марселя. Картина, открывшаяся перед ним, могла ошарашить любого. Посреди комнаты на полу лежал, весь в крови, полуголый Лукас Броунинг, а над ним склонились двое: довольно привлекательная женщина лет тридцати пяти и совсем еще молодой мужчина. На полу также валялись видеокассеты, – похоже, гости не оставили их без внимания.
Женщина заметила Марселя и приветливо улыбнулась:
– Мы можем вам чем-нибудь помочь?
Лукас тихонько стонал на полу. Его лицо превратилось в кровавую маску. Он с мольбой посмотрел на Марселя, но Марсель заботился в жизни исключительно о собственной заднице, а потому в сложившейся ситуации счел самым разумным пулей рвануть из злосчастной квартиры.
Оказавшись в своей машине, Марсель покачал головой. С Лукасом должно было случиться что-то подобное. Марсель много раз повторял ему: связываться с детьми крайне опасно, другое дело – взрослые девушки. Эта тема постоянно вызывала споры между ними. Сам Марсель иногда тоже брался за детей, но очень редко.
Марсель поймал себя на том, что случившееся с Лукасом скорее радует его. Однако, кто же эти двое? Настроены они явно весьма серьезно. Неужели они из полиции? Завалить такого известного сутенера, как Лукас, без ведома полиции практически невозможно. Кем бы они ни были, Марсель решил держать ухо востро, дабы не оказаться следующей жертвой этой парочки беспредельщиков.
Марсель заметил молоденькую девушку, которая стояла прислонившись к стене. Ему уже приходилось где-то видеть ее раньше. Благодаря немалому опыту он безошибочно признал в ней шлюху. Марсель остановил свой «ягуар» и улыбнулся ей.
Девушка взглянула на него обезумевшими от наркотиков глазами и неуверенно произнесла:
– Марсель?
Он кивнул в ответ, и девушка с радостью запрыгнула к нему в машину. Марсель поехал дальше, благодаря Бога за то, что не зря проездил.
Девушка принялась торопливо рассказывать ему о случившемся, о том, как били Лукаса, как тот испугался… Марсель слушал ее вполуха, прикидывая, какой толк можно извлечь из этой девчонки. Ладно, решил Марсель, для минета она еще сгодится, а потом отправим ее в притон.
Борис и Сергей пришли в клуб «Красотки» около двух часов ночи. Там все еще кипела жизнь. Гремела музыка, в воздухе витали запахи пота и алкоголя. Холостяцкая вечеринка была в самом разгаре, по залу слонялись одуревшие от алкоголя мужчины.
Две девушки танцевали на столах, их тела соблазнительно извивались в ритме оглушающе громкой музыки. Лица девушек выражали полное равнодушие к происходящему. Девушки работали уже долго, устали и хотели поскорее убраться домой.
Внезапно возник скандал: хорошенькая темноволосая девчонка с крутыми бедрами и силиконовым бюстом заспорила с другой девицей, костлявой блондинкой в блестящем бикини. Блондинка, по мнению силиконовой девицы, незаконно вторглась на чужую территорию. Разгоряченные алкоголем молодые парни, с красными физиономиями и съехавшими набок галстуками, собрались поглазеть на ссорящихся дамочек, находя это зрелище крайне увлекательным.
Блондинка производила впечатление настоящего агрессора:
– Да пошла ты! Лучше у мужиков спроси, кого им приятней видеть на этом месте! Это моя территория, дорогуша, и я буду танцевать здесь для них.
Силиконовая брюнетка размахнулась и нанесла сокрушительный удар кулаком в челюсть своей сопернице. Сразу подбежали двое вышибал и попытались утихомирить разъяренных стриптизерок.
В толпу полетели искусственные ногти, шпильки, клочья волос… Вышибалы, оказавшиеся в эпицентре драки, едва успевали уклоняться от сыпавшихся без остановки ударов. Бедняги взмокли от усилий и лишь с большим трудом сумели разнять дерущихся и волоком вытащить их из зала. Девушки отчаянно сопротивлялись. Когда им удалось на секунду высвободиться из крепких рук охранников, они принялись дубасить друг друга с еще большей яростью.
Причина такого необузданного буйства была проста – кокаиновое опьянение.
Подобные картины наблюдались в клубе практически каждую ночь. Если кто-то зарабатывал за смену меньше обычного или какая-то девушка пользовалась большим успехом, чем другая, то это оказывалось достаточным поводом для драки. Правда, на следующий день вчерашние соперницы обычно не держали зла друг на друга.
Борис вздохнул. Тем не менее клуб служил надежным прикрытием для его дел. Заведение и само по себе приносило хорошие деньги, к тому же здесь Борис отмывал львиную долю доходов, что, собственно, и являлось главной задачей клуба на данный момент.
Драка переместилась в раздевалку. Борис последовал туда за толпой зевак. Полуголые вспотевшие девушки катались в раздевалке по полу, все еще не теряя надежды на победу. Глядя на это зрелище, Борис не мог скрыть отвращения и, пожалуй, понимал нежелание вышибал активно вмешиваться в схватку.
Зрители криками и смехом еще больше распаляли и так одуревших от кокаина танцовщиц. Запах пота сделался невыносимо острым. Борис презрительно скривил губы, видя, как жадно следят за происходящим девушки из толпы.
Зеваки напоминали Борису безмозглых животных, живущих в стаде. Когда они вместе, чувство опасности притупляется. Но в конечном итоге каждый из этих скотов будет в случае чего спасать только собственную задницу, не задумываясь о судьбе своих ближних.
Блондинка имела явное преимущество. Она сидела верхом на брюнетке и с остервенением лупила ее по лицу. Борис кивнул Сергею, и тот схватил блондинку за волосы, дотащил волоком до выхода и практически голую выкинул за дверь, на холод.
Один из вышибал, рослый негр по имени Куртис, держался рукой за лицо, прикрывая глубокую царапину, полученную в ходе драки. Другой, тоже черный, от души смеялся над дерущимися. Вмешательство Сергея как-то сразу умерило всеобщее веселье, и толпа притихла.
Борис громко произнес:
– Этих двух девок я увольняю. Пусть ищут другое место. Если подобное повторится, всех остальных я тоже вышвырну. – Борис щелкнул пальцами в сторону двух вышибал: – Вы двое забирайте свой заработок и катитесь отсюда к чертовой матери. Чтобы духу вашего здесь не было! Я платил вам не за то, чтобы вы тут балаган устраивали! Развлекаться будете в другом месте.
Вышибалы пристыженно поникли. Борис любил устраивать подобные показательные порки. Народ потянулся к выходу, жизнь в клубе стала постепенно замирать. Борис жестом велел бармену закрываться, а сам подошел к стойке, чтобы наконец выпить чего-нибудь. В баре еще оставалось несколько подвыпивших мужчин, но Борис не обращал на них внимания. Несколько девушек все еще продолжали работать, танцуя в надежде заработать пару лишних соверенов.
Борис увидел молодого человека, который стоял на коленях и пытался коснуться языком ягодиц танцующей девушки. К горлу Бориса подступила тошнота. Он никогда не мог понять стремление многих мужчин таким образом демонстрировать свою мужественность.
Сергей присоединился к Борису в баре. Они заказали по стаканчику «Реми Мартен», не спеша пили и разговаривали. Постепенно клуб почти совсем опустел. Около трех в нем осталось лишь несколько мертвецки пьяных мужчин и горстка девиц, рассчитывавших окончательно опустошить кошельки пьяниц.
Неожиданно Сергей заметил в дверях Вилли Гэбни. Сергей коснулся руки Бориса, желая предупредить его об опасности, но того отвлекла ссора двух припозднившихся посетителей и бармена. Немедленно отреагировать на предупреждение Борис не успел.
Вилли выхватил пистолет из-под полы пиджака, и в следующую секунду Сергей почувствовал удар в живот и увидел, как его собственная кровь брызжет на шикарный пиджак Бориса. В этот момент Борис заметил Вилли, но сделать уже ничего не успел.
Припозднившиеся посетители клуба, в одну секунду протрезвев, замерли от страха и неотрывно смотрели на человека с пистолетом. Вилли взглянул на Бориса, кивнул ему и начал стрелять.
На лице Бориса застыло недоумение. Он дернулся всем телом, как бы пытаясь спастись бегством, но пуля свалила его с ног, и Борис рухнул прямо на тело Сергея.
Следующие два выстрела добили корчившихся в судорогах новых хозяев заведения. Кроме того, они обеспечили Вилли беспрепятственный выход из клуба, послужив предупреждением для тех, кто попытался бы задержать его.
Когда Сергей и Борис затихли на полу, Вилли огляделся по сторонам. В клубе воцарилась тишина, музыка смолкла. Двое уволенных негров, словно окаменев, застыли на месте. Остававшиеся еще в клубе девушки с перекошенными от страха лицами молча смотрели на трупы.
Вилли опустил пистолет, поклонился, давая понять, что его миссия завершена, и с невозмутимым видом вышел из зала. Проходя мимо ошеломленного швейцара, он улыбнулся и вежливо произнес:
– Отличная ночь, между прочим.
Затем Вилли растворился в темноте.
Ретчет приехал на квартиру Лукаса Броунинга в три часа сорок пять минут. Увиденное там поразило его до глубины души и заставило понять, что Кейт Берроуз не только классный полицейский, но и жесткий человек, умеющий быть беспощадным. Ретчет ненавидел Кейт, боялся ее, но в то же время в глубине души восхищался ее сильным характером.
Голдинг нагло ухмылялся, предъявляя начальнику вещественные доказательства, найденные в квартире. Ретчет ничего не мог поделать с осмелевшим подчиненным – приходилось оставаться в квартире и мириться с пренебрежительным к себе отношением.
Кейт подняла с пола свою сумочку, слегка толкнув при этом все еще лежавшего на полу Лукаса.
– Я отдаю все в ваши опытные руки, мистер Ретчет. Предупреждаю: не собираюсь становиться козлом отпущения ни для вас, ни для кого другого. Вы понимаете меня, мистер Ретчет? Если, не дай бог, я узнаю о каких-нибудь кознях против меня с вашей стороны, то берегитесь: я так заору, что не потребуется даже звонить в министерство внутренних дел. Они без труда смогут расслышать меня прямо отсюда!
– Отправляйтесь домой, мэм. Я закончу все без вас, – предложил ей Голдинг.
Кейт кивнула в знак согласия и добавила, обращаясь к Ретчету:
– Вы найдете здесь видеокассеты, содержащие записи издевательств над детьми, проходившими по моему делу.
Кроме того, на пленке вы увидите детей, а также взрослых, совершенно мне не знакомых. А теперь самое главное: мистер Броунинг любезно согласился сделать заявление, в котором снимает все обвинения с мистера Келли, вашего друга и компаньона. В свете этого я намерена вновь приступить к работе в понедельник утром, как обычно. Я также надеюсь получить все, что мне причитается по праву, за разоблачение банды педофилов и серийного убийцы Роберта Бейтмана. Кроме того, смею вам напомнить о моем участии в аресте Сьюзи Харрингтон и в предъявлении ей обвинения.
Кейт устало вздохнула и добавила:
– Сейчас я отправляюсь домой, где собираюсь немного передохнуть. Уверена, сэр: вы сможете уладить необходимые формальности без лишней огласки и с максимальной пользой для всех нас.
Кейт вышла из квартиры и спустилась по лестнице, еле передвигая ноги от усталости. Переживания последних часов вымотали ее вконец.
Кейт подошла к машине Голдинга, которой она рассчитывала воспользоваться, чтобы добраться до дома. Неожиданно боковым зрением она заметила Бенни Бордера, сидевшего на другой стороне улицы в своем «БМВ». Бен улыбался, глядя на нее.
– Рада видеть тебя! – крикнула ему Кейт.
– Неужели? – еще шире заулыбался Бен. – Иди садись ко мне в машину. Я только что говорил с Патриком, а сейчас должен доставить тебя к нему в больницу.
Кейт молча села к Бену в машину, даже не спросив, как он здесь оказался среди ночи. Она находилась в таком состоянии, что уже не могла удивляться. Кроме того, она так устала, что предпочитала молчать. Впереди еще будет достаточно времени для вопросов. Сейчас она хотела только одного – поскорее оказаться в больнице, покрепче обнять Патрика и наконец-то обрести покой.
Морин чувствовала: с Вилли творится что-то неладное. Он вернулся домой вечером, переоделся и снова ушел. Он ничего не объяснил ей, да и она ни о чем его не спрашивала. Однако в глубине души Морин понимала: происходит что-то не то. Она надеялась, что у Вилли все же хватит ума не вляпаться в очередной раз в какую-нибудь историю и ей не придется до конца жизни носить ему передачи в тюрьму. Ну а если случится беда, то она будет ходить ради него куда угодно, даже в тюрьму.
Вернувшись наконец домой, Вилли первым делом сделал звонок по мобильному телефону. К сожалению, Морин не слышала разговора. Затем он подошел к ней и положил ей на колени небольшую папку. Дуэйн к этому времени уже отправился спать, и они остались одни.
– Что здесь? – спросила Морин. Голос ее дрожал.
– Загляни в папку и скажи, какой из них тебе нравится больше, я куплю его для тебя. Я куплю его за наличные, поэтому, что бы ни случилось со мной впоследствии, он будет твой.
Морин открыла папку. Внутри она обнаружила свидетельство на владение одним из роскошных домов в районе Мэнор-парка. Она удивленно взглянула на Вилли глазами, полными слез:
– Это шутка, Вилли?
Он покачал головой:
– Послушай, Морин, сегодня ночью я должен сделать одно очень важное дело, и тогда наша жизнь круто изменится к лучшему. Дело крайне опасное. Вся штука в том, что я не могу отказаться. Понимаешь меня? Но в любом случае, чем бы это дело для меня ни закончилось, ты будешь абсолютно правомочной хозяйкой дома. Если же все закончится благополучно, то мы сможем пожениться и до конца жизни счастливо жить в нашем доме.
– О, Вилли! Я не заслуживаю такого счастья. – Морин готова была расплакаться.
Вилли обнял ее за плечи своей могучей рукой:
– Что ты, девочка, я же везунчик. А ты моя славная крошка, ведь так? И я должен заботиться о тебе!
– Мне не нужны дома, Вилли, и ты знаешь об этом! Мне нужен ты.
Вилли ласково улыбнулся:
– Да, я знаю. Но я хочу, чтобы ты жила в хорошем доме. Я хочу, чтобы у всех нас, у тебя, меня и Дуэйна, началась наконец нормальная жизнь, в хорошем районе и в достойных условиях.
Морин стала рассматривать фотографии роскошных домов, а потом окинула взглядом свою убогую типовую квартирку.
– Но у меня будет одно условие, – хитро заметил Вилли.
Морин посмотрела ему прямо в глаза:
– Какое условие?
– Только, пожалуйста, не обижайся. Я хочу сам заняться обстановкой нашего будущего дома. Я просто не смогу остаток жизни провести в такой розовой берлоге, как эта.
Она улыбнулась сквозь слезы:
– Господи, Вилли, поступай, как хочешь. Я счастлива уже тем, что я рядом с тобой, что я – часть твоей жизни.
Вилли крепко прижал ее к себе – свою верную старушку Морин, которая наполнила его жизнь счастьем и заставила его открыть для себя очень многие вещи, которых он раньше просто не замечал. Вилли боялся одного – не слишком ли мало времени ему осталось для того, чтобы насладиться всеми радостями жизни, так неожиданно свалившимися ему на голову.
Полицейский инспектор Мартин Хаскис с тоской осмотрел картину побоища в клубе и, тяжело вздохнув, произнес наконец:
– Есть ли какие-нибудь соображения относительно личности убитых?
В ответ он услышал лишь глухое молчание. Никаких зацепок, позволяющих установить личности убитых, найти так и не удалось. Паскаль уже обо всем позаботился, изъяв все, включая мобильники и бумажники. Он вовремя сориентировался в ситуации и был очень доволен работой Вилли. Паскаль также постарался к моменту приезда полиции удалить из клуба лишних свидетелей расстрела. Он оставил лишь тех, кому, по его мнению, хватило бы ума дать внятные, но абсолютно бесполезные для полиции показания. Реальные же свидетели происшедшего были либо настолько пьяны в момент убийства, что попросту ничего не могли вспомнить, либо чересчур напуганы для разговора с полицией и потому предпочли спокойно удалиться без всяких объяснений.
В итоге все складывалось отлично.
Паскаль уже заказал на свое имя билет на самолет до Ибицы. Вылет предстоял завтра утром. Он не мог отказать себе в удовольствии погреться пару недель на солнышке, тем более, что в офисе он уже навел идеальный порядок. Беспокоиться не о чем!
Патрик все это время был прикован к постели. В офисе он не появлялся, свидетели это подтвердили. Никаких подозрений на его счет возникнуть не могло.
Паскалю удалось переговорить с Патриком по мобильному телефону, зарегистрированному на имя одной дамы, работающей в суде. Теперь Паскаль имел полное право несколько часов перед отлетом использовать для отдыха и наконец выспаться по-человечески!
Эвелин как раз собиралась выпить чашечку чая, когда узнала о ночном происшествии в клубе. Новость потрясла ее, как и весь район Сохо. Подобного рода публичные убийства всегда вызывают всеобщий переполох, особенно в Сохо, где подавляющее большинство населения – законопослушные граждане, далекие от криминальных разборок. А уж убийство в ночном клубе и вовсе поразило воображение обывателей.
Эвелин отлично знала, что Патрик Келли являлся одним из совладельцев злополучного заведения, однако попыталась посмотреть на случившееся непредвзято. Жизнь научила ее сохранять объективность в любых ситуациях.
Она добавила несколько капель «святой воды» в утренний чай, так как все еще чувствовала нервозность, вызванную переживаниями последних недель. Ей хотелось заглянуть в будущее и увидеть там Патрика и Кейт, которая, кстати, сегодня опять не ночевала дома.
Эвелин оглядела свою маленькую кухню и улыбнулась. Она наконец-то решилась не реагировать больше на истерики дочери, которые та закатывала каждый раз, когда речь заходила о переезде в дом Патрика. Кейт надо раз и навсегда поставить на место и сделать это как можно скорее.
Эвелин всеми силами стремилась упорядочить как свою жизнь, так и жизнь Кейт. Патрик болен, рассуждала Эвелин, и нуждается в постоянном уходе. Но, видимо, кроме старушки Эвелин некому позаботиться о бедном Патрике! Дабы вернуть жизнь семьи в нормальное русло, Эвелин могла бы даже примириться с Грейс. Если она готова пойти на такие жертвы ради всеобщего блага, значит, другие и подавно, – в этом Эвелин не сомневалась ни минуты.
Проснувшись, Кейт обнаружила, что все еще находится в крепких объятиях Патрика. Она с нежностью посмотрела на него. Патрик ровно дышал во сне. За время болезни он заметно постарел, но все еще оставался весьма привлекательным мужчиной.
Лишь проснувшись, Кейт обратила внимание, как сильно накрахмалено постельное белье – оно прямо-таки царапало тело. Больничное белье, одно слово.
Кто-то, пытаясь открыть запертую дверь палаты, дергал дверную ручку, что сопровождалось неприятным поскрипыванием. Кейт догадалась, что именно этот звук и разбудил ее. Она тихонько засмеялась: удивительно, но она провела ночь с любимым мужчиной в больничной палате. Кейт взглянула на Патрика – он все еще крепко спал. Кейт поразила бледность его лица. Он выглядел усталым. Возможно, ночь любви лишила его последних сил?
Дверь так и не открылась. Кейт снова легла, прижавшись к Патрику и пытаясь предугадать, каким станет грядущий день. Господи, скорее бы жизнь вошла наконец в нормальное русло!
Знакомство с Патриком позволило ей и побывать на вершине блаженства, и испытать все муки ада. Но Кейт не хотела никакой другой жизни. Ни за что!
Патрик рассказал ей ночью о гибели Бориса – его нашли мертвым в клубе. Имени Вилли Гэбни Патрик не упоминал, а Кейт его ни о чем не спросила.
Кейт многое поняла и многому научилась с тех пор, как познакомилась с Патриком. Например: никогда не суди о человеке, не зная его всесторонне. Ей также пришлось смириться с тем, что ее мир, мир нормальных людей, и криминальный мир часто соприкасаются – гораздо чаще, чем ей бы этого хотелось. Немало подобных истин открылось ей благодаря Патрику Келли. Правда, в данную минуту ей хотелось, чтобы эти два мира разошлись как можно дальше друг от друга.
Патрик, в свою очередь, благодаря Кейт тоже постиг одну важную для себя истину: если твоя подруга – полицейский, то будь готов к тому, что в скором времени тобой заинтересуется вся полиция.
Он зашевелился, открыл глаза и пробормотал:
– Ты так аппетитно выглядишь, детка!
Кейт изучающе посмотрела на него. Она прекрасно поняла его намек. Однако Патрик был чрезвычайно бледен и, видимо, еще очень слаб. Она теснее прижалась к нему:
– Подожди немножко, скоро ты поправишься, и мы сможем заниматься любовью бесконечно.
Патрик закрыл глаза и зевнул:
– Я ожидал услышать именно такой ответ, детка. Сегодня ночью тебе удалось взять верх над больным человеком.
Они рассмеялись. Патрик вновь откинулся на подушки и расслабился.
– Очень скоро мы снова окажемся вместе дома, в собственной постели. Правда, здорово?
Кейт заметила, что каждое слово дается ему с трудом. Он пытался говорить бодро, из-за чего голос звучал неестественно и натянуто. Он изо всех сил скрывал от нее свою слабость – в этом был весь Патрик Келли. Больше всего на свете он боялся показаться слабым или, не дай бог, больным. Он всегда старался выглядеть сильным мужчиной, способным справиться с любой жизненной проблемой и уж тем более с собственной болезнью.
Кейт обычно страшно раздражала эта бравада, но сейчас, видя, как он стремится поскорее выкарабкаться и встать на ноги, она ощутила безграничную нежность. Она понимала: Патрик думает о ней, хочет успокоить ее и облегчить ей жизнь.
– Пэт, как ты думаешь, что же дальше с нами будет? – серьезно спросила Кейт.
Он нежно сжал ее руку:
– Не бойся. В любом случае я смогу оградить тебя от всех неприятностей.
Кейт молча поцеловала его в лоб, ничего не ответив. Она просто не знала, что сказать.
Часы показывали два тридцать пополудни. Сьюзи Харрингтон уже успела принять душ и переодеться. Чемоданы она собрала и теперь сидела на кровати в спальне и пересчитывала пачки денег.
Она уже добрый десяток раз проверила все свои шкатулки и убедилась, что ничего не забыла, все драгоценности взяла с собой. Можно было спокойно допить кофе. Сьюзи заказала такси до Лондона. Не так давно она предусмотрительно приобрела небольшую виллу на побережье в Барнсе. Ни одна живая душа не знала об этом тайном убежище. Теперь оно пригодится.
Сьюзи заглянула в сумочку. Оба паспорта на ее новое имя лежали на месте. Она в последний раз обошла квартиру – ничего не забыто. Начиналась ее новая жизнь, со старой покончено. Сьюзи Харрингтон просто исчезнет, испарится, словно ее никогда и не было.
Раздался стук в дверь, Сьюзи незамедлительно ответила. На пороге стоял шофер такси. Она вручила ему чемоданы, взяла сумочку с фальшивыми паспортами и закрыла за собой дверь. Ей хотелось поскорее уехать отсюда, поскорее ощутить аромат новой жизни.
Бейтман и Баркер сделали ее пребывание здесь в последнее время невыносимым. Сьюзи понимала: она все еще остается главной подозреваемой. Но в то же время Сьюзи была почти уверена – полиция не осмелится заявиться к ней в ближайшее время. Сыграют свою роль обвинения, выдвинутые ею против полиции, в том числе и против Кейт Берроуз.
Сьюзи считала себя слишком умной, чтобы опасаться этих безмозглых полицейских. Кроме того, она рассчитывала на свои связи в министерстве внутренних дел, которые уже столько раз выручали ее. Она чувствовала себя защищенной.
Сьюзи спускалась по лестнице с особой осторожностью из-за своих немыслимо высоких каблуков. У подъезда ее ожидал белый «форд-гранада», который наконец увезет ее отсюда навсегда. Водитель приветливо улыбнулся ей, и Сьюзи с присущей ей грацией села в машину. Она кокетничала напропалую, и на то имелась причина – водитель был чертовски привлекателен!
Машина тронулась. Сьюзи обернулась, испытывая огромное облегчение. Правда, к нему примешивалось и сожаление. Все-таки пришлось оставить чертовски хорошую мебель.
Шофер включил радио. Голос Роберта Болтона вмиг заполнил собой пространство салона. Сьюзи всегда нравился Болтон – его чувственный голос поднимал ей настроение. Он пел песню о любви, которую считал уже потерянной навсегда, но которую неожиданно обрел снова.
Сьюзи заметила, что машина движется вовсе не к Лондону.
– Простите, но мы, кажется, сбились с пути.
Водитель лишь усмехнулся в ответ, и она почувствовала надвигающуюся опасность.
– Останови эту чертову машину сейчас же! – пронзительно закричала Сьюзи. Она не на шутку перепугалась.
– Остановлюсь, когда приедем, – проворчал шофер.
Он включил радио на полную громкость, и голос Роберта Болтона оглушил Сьюзи. Машина мчалась на огромной скорости, и Сьюзи отбросила мысль о том, чтобы выпрыгнуть из нее на ходу. Кроме того, подергав двери, она убедилась, что все они заблокированы. Бежать невозможно!
Через пять минут они остановились у здания полицейского участка Грантли. Сьюзи сразу заметила Кейт, которая явно поджидала ее.
Дверь машины наконец-то открылась, но уже слишком поздно для побега.
– Мы перехватили твои телефонные звонки и решили, что здесь для тебя более подходящее место, чем в Барнсе, – ровным голосом произнесла Кейт. Ее спокойная уверенность в себе показалась Сьюзи плохим признаком.
– Хочу познакомить тебя с заявлением Лукаса Броунинга, – продолжала Кейт.
– Да пошла ты! – не сдержалась Сьюзи.
Кейт лишь улыбнулась, глядя на нее.
– Я так ждала этой встречи с вами, мисс Харрингтон. Я всегда стремлюсь доводить начатое до конца. И мне сейчас приятно сознавать, что я выполнила свою работу, и выполнила на отлично!
Сьюзи промолчала. Она лихорадочно соображала, как выпутаться из этой ужасной ситуации, вспоминала, кому можно позвонить.
– У меня так много интересного для тебя, Сьюзи! – весело сообщила Кейт. – Столько видеокассет, которые тебе предстоит просмотреть, а затем рассказать мне обо всех действующих лицах. Немалая предстоит работенка! Ты не возражаешь?
Сьюзи заперли в тесной одиночной камере. Она была на грани отчаяния, слезы стояли у нее в глазах. Наконец вошла Кейт. Женщины долго смотрели друг на друга, а затем Кейт отвесила Сьюзи звучную пощечину.
– Это тебе для начала. Я добьюсь для тебя пожизненного заключения за каждого изуродованного тобой ребенка. Ты ответишь за все! Я с радостью посмотрю, как ты будешь корчиться от собственной беспомощности. Никто уже не сможет тебе помочь. Я устрою тебе собачью жизнь!
Сьюзи молчала, понимая, что игра проиграна. А Кейт давно уже не ощущала такого душевного подъема.
Патрик спасен и пусть медленно, но идет на поправку. С Борисом покончено, а значит – и с нависшей над ними угрозой. На службе – впечатляющие успехи: удалось-таки справиться с бандой педофилов и разоблачить убийцу-маньяка.
Она добилась почти всего, о чем мечтала, и уже принимала поздравления от коллег.
И вот теперь она все же засадила за решетку Сьюзи Харрингтон. Эта гнусная тварь по полной программе расплатится за каждую маленькую жизнь, загубленную ею. В крахе Сьюзи Кейт видела проявление высшей справедливости, за которую она боролась всю жизнь, не жалея сил. Зло наконец наказано, добро восторжествовало. О чем еще можно мечтать?!
