Текст книги "Сломленные"
Автор книги: Мартина Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 31 страниц)
Глава 17
– Вы набитая дура, Кейт! – Ретчета переполняли злоба и возмущение. – Вы не имели права поднимать на нее руку. Она специально провоцировала вас. Неужели непонятно? Она добилась желанного результата!
Кейт и сама уже разобралась во всем, поэтому совершенно не нуждалась в столь эмоциональных поучениях.
– Что, черт возьми, вы натворили? В какое положение вы меня поставили? Она не только выдвигает свои дурацкие обвинения, но и утверждает, будто вы знали обо всем с самого начала. И что прикажете делать мне? Я вынужден отстранить вас от расследования. Я за всю свою жизнь еще не оказывался в таком идиотском положении!
– Тогда нечего беспокоиться обо мне, – предложила Кейт. – Давайте лучше подумаем о вашем положении, если это является главной проблемой на сегодняшний день. Я не против. Давайте подумаем, как происшедшее отразится на вас и на вашей карьере. Только разрешите вам напомнить: до сего дня вы являлись партнером Патрика Келли по его законному бизнесу.
Кейт резко повернулась и вышла из комнаты. Дженни ждала ее в офисе.
– Я просто не могу поверить в это, Джен, – растерянно сказала Кейт.
Дженни обреченно покачала головой и произнесла с грустью:
– Я знаю, ты ожидала услышать на допросе совсем другое. Но давай рассуждать разумно. Мог ли Патрик действительно иметь отношение к подобным вещам?
Кейт посмотрела подруге прямо в лицо. Она чувствовала, как почва уходит у нее из-под ног. Тоска и отчаяние стали ее постоянными спутниками.
– Я никогда не поверю в это, слышишь, никогда! Готова поверить во что угодно, но только не в это!
Дженни отвела глаза, и Кейт поняла: справляться с бедой ей придется в одиночку.
– Послушай, Джен, я готова жизнью поклясться: Патрик не мог заниматься такими делами. Я все понимаю, он далеко не святой. Но представить, что он мог влезть в такую грязь… Нет, никогда!
Дженни не поднимала на подругу глаз.
– Кейт, признайся, ты ведь толком и не знаешь всех его дел, разве не так? – умоляющим тоном произнесла она. – Ну признайся хоть сама себе, пожалуйста. Он владел стриптиз-клубом, а ты очень долго и представления не имела об этом его бизнесе. Помнишь?
– Отлично помню, Дженни, но ты упускаешь из виду, что стриптиз-клуб – совершенно законный вид бизнеса в нашей стране и владелец подобного заведения не считается автоматически извращенцем, поощряющим детскую проституцию. Или я ошибаюсь? А может, ты и меня подозреваешь? А, Дженни? Может, мы на пару с ним стряпали порнографию? Послушай, он отлично знал о моем расследовании, и если он знал о существовании гнусных фильмов и о мамашах, которые торговали своими детьми, почему же он даже не попытался их предупредить? Господи, Джен, неужели ты искренне считаешь Патрика замешанным в торговле детьми, полагаясь только на слова этой грязной сучки Сьюзи? А ведь нас предупреждали, что она из себя представляет, разве ты не помнишь? Подумай, Джен! Разве признание Сьюзи не кажется тебе подозрительным?
Дженни ничего не ответила, но ее молчание для Кейт было красноречивее слов.
Кейт схватила сумочку и выбежала из офиса. Уединившись в машине, Кейт почувствовала, как ком подкатывает к горлу и слезы подступают к глазам, слезы злости и отчаяния. Ей показалось, что отношения с Патриком завели ее в такую пропасть, откуда ей уже никогда не выбраться.
Зазвонил мобильный, на связь вышел Голдинг:
– У меня есть копия ее заявления, мэм. Она к вашим услугам.
Кейт улыбнулась. Мысль о том, что у нее остался хотя бы один верный друг, согрела ей душу.
– Привези копию в больницу, и мы посмотрим, как отреагирует Патрик.
Помощь пришла, откуда ее совсем не ждали. Долгое время Кейт не испытывала к Голдингу никаких симпатий. Дженни – совсем другое дело! Дженни, которая жила у нее в доме и считалась лучшей подругой, усомнилась в ней, в ее искренности. Дженни думает, что Кейт готова пойти на все ради спасения Патрика. Да, жизнь действительно непредсказуемая штука, никогда не знаешь, с кем найдешь, а с кем потеряешь, кто протянет руку в трудный момент, а кто нанесет удар в спину.
Ничего, Кейт пойдет до конца. В конце концов она узнает правду. Знать правду – это не так уж мало.
Кейт выжала педаль газа до упора, и машина с ревом рванулась с места. На предельной скорости Кейт направилась в больницу.
– Ради бога, Кейт, не принимай все так близко к сердцу. Какому-то засранцу ее заявление выгодно, ты же должна это понимать.
Кейт опустилась на кровать рядом с Патриком и крепко сжала его руку:
– У нее действительно что-то есть, иначе она не зашла бы так далеко. И, видимо, что-то конкретное. Иначе она бы не осмелилась. В итоге меня при всех поставили в дурацкое положение, причем умышленно. – Кейт глубоко вздохнула. – Ты когда-нибудь принимал участие в создании порнофильма или в его финансировании? Для меня это очень важно, Патрик. Пожалуйста, расскажи мне все.
Патрик провел рукой по лицу. Он ожидал подобного вопроса и понимал: отвечать придется по совести.
– В чем я только не участвовал, Кейт! Возникало множество разнообразных проектов, и, естественно, мои деньги могли тратить без моего ведома. Извини, дорогая, я действительно не могу поручиться за свою незапятнанность – многого я просто не знаю. А уж про клуб и говорить нечего. Там я мог влипнуть в любую пакость.
Кейт рассчитывала услышать что-нибудь в этом роде, но это никак не облегчало ее положения. Утешением служили лишь искренность и честность Патрика. За них Кейт была ему благодарна.
– У Голдинга есть копия заявления Сьюзи. Там наверняка будут фигурировать чьи-то фамилии для достоверности. Голдинг скоро будет здесь, вот и посмотрим, нет ли там знакомых фамилий.
Патрик вздохнул:
– Кейт, мне действительно жаль, что все так получилось. Как ты думаешь, меня арестуют?
Кейт пожала плечами:
– Тебе надо договориться с врачом. Пусть заявит, что ты еще слишком слаб для допросов, ну а остальное предоставь мне. Возможно, и удастся отвертеться.
Патрик попытался улыбнуться:
– Мы действуем заодно, значит, мы партнеры. Уже приятно!
– Ты знаешь, Пэт, я вполне могла бы обойтись и без сотрудничества по такому поводу.
Он хитро улыбнулся:
– Ну ты хоть, надеюсь, здорово ей врезала? Ей хоть будет о чем вспомнить, Кейт?
– Мне не до смеха, Патрик, – мрачно ответила Кейт. – Я оказалась в таком дерьме! Нужно как-то выбираться. Еще несколько дней назад все складывалось просто замечательно. Я держала Сьюзи в руках. Я помню, Ретчет еще тогда просил меня обращаться с ней поласковей, поскольку у нее друзья где-то наверху. Я заполучила пленку, на которой Сьюзи, а не кто-нибудь другой демонстрирует детям, что именно от них требуется. Одному богу известно, как эта пленка оказалась у Роберта. А сейчас я даже не могу поговорить с ним, так как меня отстранили от расследования. Действительно, я вела себя со Сьюзи как сумасшедшая.
Патрик чувствовал себя ужасно. В очередной раз он явился источником бед для Кейт. А ведь был такой подходящий момент, чтобы взять себя в руки, встряхнуться и начать совершенно новую жизнь, жизнь с Кейт. Теперь все его мечты о женитьбе и о спокойной жизни пошли прахом.
Вилли неслышно вошел в палату. В руках он держал огромный пакет хрустящей картошки.
– Привет, Пэт! – С этими словами Вилли осторожно опустился на стул.
– Все еще болит?
Вилли кивнул, морщась от боли:
– Я, наверное, скоро отброшу копыта, Пэт. В свое время я забыл их подковать, вот они и донимают меня теперь.
Патрик не смог сдержать улыбки.
– Ты классный друг, Вилли Гэбни, самый лучший.
Вилли был растроган до глубины души и, пытаясь скрыть смущение, сказал:
– Давай обойдемся без сантиментов, Пэт. Лучше расскажи, как дела?
Патрик рассказал про обвинения Сьюзи Харрингтон и про то, что случилось с Кейт. Вилли потрясло услышанное.
– Но каким образом тебя можно приплести ко всей этой истории?
Патрик пожал плечами:
– Без понятия. Кроме того, я не знаю ни одного человека из тех, кого она упоминает в своем заявлении. Однако мое имя фигурирует первым в списке подозреваемых. Мне кажется, кто-то решил крупно повеселиться за мой счет! Одно утешает: пока я здесь, меня никто не тронет.
Вилли нахмурился:
– Ты знаешь, Пэт, похоже, это дело рук покойника Даггона. Без него ни одно дело не обходилось. Подожди, а что-нибудь конкретное, например адреса или телефоны, указано в заявлении?
Патрик покачал головой:
– В своем заявлении Сьюзи утверждает, будто передала фильмы через незнакомого ей посредника третьей стороне, о которой ей также ничего не известно. А эта третья сторона уже передала кассеты мне для реализации. Кейт обеспечивала мне защиту и прикрытие. Вот такая трогательная получается история, Вилли.
Вилли перестал хрустеть картошкой.
– Придумать такое мог только Даггон, Пэт, – проворчал он. – Давай предположим, что тебя втянули в историю с порнухой без твоего ведома. Ничего невероятного тут нет. А теперь давай вспомним, кто заправляет всеми делами в клубе? Ну конечно же, Борис. Без его ведома уж точно ничего не происходит. Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. В клубе мне удалось кое-что выяснить через Паскаля. Даже ты не представляешь до конца, какой мерзавец этот русский. До сих пор все счета клуба оплачиваются твоими деньгами, хотя, естественно, вся прибыль отправляется прямиком в карман к Борису. Парень явно зарвался, пора его остановить. Мне удалось узнать кое-какие его адреса и номера телефонов от Паскаля. Думаю, мне придется разобраться с ним, Патрик. Причин более чем достаточно. Даже мое терпение лопнуло. Я всегда считал его неплохим бизнесменом, ты помнишь. Но во всем нужно чувство меры, а у Бориса, похоже, оно отсутствует.
Патрик согласился с мнением Вилли относительно Бориса, но был категорически против того, чтобы Вилли в одиночку связывался с таким матерым мерзавцем.
– Послушай, дружище, я сам хочу разобраться с Борисом, – сказал он. – Поэтому давай не будем совершать необдуманных поступков. Вот адреса и телефоны, полученные от Билли Байнса. Ему можно доверять. Поработаем с ними, – хорошо?
Патрик снял телефонную трубку и набрал номер одного из мобильных телефонов Ретчета.
– Вилли, у меня возникла замечательная идея.
Роберт Бейтман смотрел на Кейт с изумлением:
– Не ожидал тебя здесь увидеть. Тебя же вроде бы отстранили от расследования.
Кейт недоумевала, кто именно сообщил Роберту о случившемся: полиция или адвокат.
– Это официальный допрос? – поинтересовался Роберт.
Кейт промолчала.
– О, я все понял. – Он сделал маленький глоток яблочного сока. – Сейчас могу пить только яблочный сок. Ну, так о чем ты хотела поговорить со мной?
Кейт села напротив него и закурила.
– Как к тебе попали эти видеокассеты, Роберт? На одной из них Сьюзи.
– Я уже говорил тебе: у меня есть ключи от многих домов, включая и дом Сьюзи Харрингтон.
– Где сейчас ключи?
– Ты слишком торопишься, милая.
– Верно, Роберт, я тороплюсь. В последнее время спокойствие я вижу только в мечтах, о чем ты, видимо, догадываешься.
Роберт грациозно, с самолюбованием, присущим только женщинам, тряхнул головой, убирая волосы с лица. Кейт так хорошо знала это движение.
– И все же, Кейт, главное – спокойствие, – пропел Роберт.
Кейт наскучило смотреть, как он паясничает.
– Роберт, я знаю, ты достаточно безумен для того, чтобы совершить преступление, но не для того, чтобы обо всем забыть. Как прикажешь сейчас с тобой обращаться? Если ты не прекратишь издеваться надо мной, я встану и размозжу тебе голову об стол. И это, поверь мне, не пустая угроза. Спроси у Сьюзи, какова я в гневе. Итак, отвечай четко и ясно на мои вопросы, и я отпущу тебя с миром.
Слова Кейт произвели на Роберта впечатление.
– А что, собственно, ты хочешь узнать, дорогая?
– Кто финансировал эти чертовы фильмы?
Выражение лица Роберта мгновенно изменилось – из добродушно-мечтательного превратилось в презрительно-надменное.
– Неужели ты и вправду не знаешь?
Кейт закрыла глаза. Ее била дрожь: а вдруг Роберт вслед за Сьюзи обвинит во всем Патрика? Ведь у Роберта и Сьюзи общий адвокат. Господи, на что же она надеялась?! Какого труда ей стоило добиться этого свидания с Робертом! Как пришлось давить на Ретчета! И все ради чего? Сейчас она убедится: Роберт и Сьюзи заодно. Печальный итог!
– Конечно же, Сьюзи обратилась к своему старому другу и наставнику Лукасу Броунингу. Она частенько пользовалась его помощью.
– Роберт, чем ты докажешь, что не врешь мне?
Роберт выпрямился и произнес сладким голоском:
– Ничем, дорогая. Ты спросила, я тебе ответил. Ответил, поскольку ты мне нравишься. Очень нравишься. Поэтому я сказал тебе правду, Кейт. Сьюзи мне сама рассказывала о своих делах с Броунингом. Она думала, что я с ней заодно. Я подал ей идею насчет детей, чьи матери по уши в долгах или просто стервы.
Кейт не верила своим ушам. Такого поворота она уж никак не ожидала.
– Получается, ты сам вывел ее на детей, которых, по твоему собственному утверждению, ты всячески защищал и оберегал?
Роберт кивнул:
– Я ужасен, не правда ли? Ты знаешь, бывали моменты, когда мне казалось, будто я действительно люблю детей и хочу помочь им, но затем я начинал испытывать к детям совершенно противоположные чувства. Видимо, в один из таких плохих моментов я и дал совет Сьюзи, ну а потом наблюдал за всем уже со стороны. К моему стыду, мне даже нравилось наблюдать за их возней. – Роберт сделал скорбное лицо. – Баркер тоже иногда наведывался к Сьюзи. Я как-то застал его у нее. Он заходил и к Шерон Палистер. Я убил ее сразу после того, как он ушел. Тревор сообщил мне все, что меня тогда интересовало. Задумав убить ее, я решил сначала все обставить так, будто убийство совершил Баркер, меня это увлекало, но потом мне стало абсолютно все равно. Я убивал исключительно ради удовольствия и именно тогда, когда мне этого очень хотелось.
Роберт вздохнул, а затем заговорил уже вполне серьезно:
– Ты знаешь, Кейт, чем особенно страшно убийство? Убив однажды, ты уже не властен остановиться. Тебя словно какая-то неведомая сила заставляет убивать снова и снова. Удивительно, не правда ли? Возможно, кто-нибудь напишет о психологии убийц целую книгу. Я так увлекся этим, Кейт, что убивал, убивал и убивал. Если бы сейчас у меня появилась возможность убить человека, я бы ее обязательно использовал. Мне казалось, будто я очищаю мир от всякой скверны, это придавало мне сил, я всегда чувствовал: справедливость на моей стороне. – Роберт весь светился от радости, предаваясь воспоминаниям. – Я всегда мечтал стать рыцарем справедливости в несправедливом мире.
Роберт остановился, рот его оставался открытым еще какое-то время. Казалось, он попросту забыл продолжение своей речи. Неожиданно он разразился истерическим смехом.
– Роберт, неужели это правда? Неужели человек таков?
Он перестал смеяться и затих на несколько минут.
– Кто знает, Кэти? – произнес он задумчиво. – В этом мире никто ничего не знает.
После этих слов он снова вырубился на какое-то время. Кейт поняла: ждать ей больше нечего. Направляясь по коридорам к выходу, она слышала истерический смех Бейтмана и вспоминала его безумные глаза. Несомненно, он сумасшедший. Вообще-то она всегда чувствовала в нем какую-то ущербность.
Кейт заметила Голдинга. Он притворился, будто не видит ее. Кейт это ничуть не огорчило – даже наоборот, порадовало. Таковы правила игры. Голдинг обязательно станет отличным офицером, в этом она ни капельки не сомневалась.
Эвелин уехала в больницу, и Кейт обрадовалась – можно какое-то время побыть одной. Она поднялась наверх, чтобы принять душ и переодеться. Погруженная в свои мысли, она зашла в комнату Дженни. Комната была пуста. Видимо, Дженни уехала, забрав все свои вещи. Кейт стало горько. Она могла понять желание Дженни переехать в другое место, чтобы не компрометировать себя дружбой с Кейт, но как можно уехать молча, не сказав ни единого слова – этого Кейт уже не понимала.
Она стояла под душем, когда услышала стук входной двери. Решив, что вернулась Эвелин, Кейт завернулась в полотенце и побежала вниз по ступенькам.
Однако вместо Эвелин она увидела в холле двух мужчин. Одного из них Кейт узнала – это был Борис.
– Мисс Берроуз, рады вас видеть!
Борис оглядел ее с головы до пят, пока Кейт стояла, словно статуя, одной рукой держась за лестничные перила, и с неприязнью смотрела на незваных гостей.
– Как вы попали сюда?
Слава богу, голос не подвел ее – не дрогнул. Кейт это придало мужества. Главное – держать себя в руках.
Борис изобразил улыбку, которая получилась приторной и неестественной.
– Милая, не задавайте глупых вопросов. Я могу войти куда угодно и когда угодно. Имейте в виду – такой уж я человек, мисс Берроуз. Или, может быть, Кейт? Можно вас так называть?
– Называйте как хотите, но я хочу вам напомнить, что вы ворвались в мой дом без приглашения. Прошу вас немедленно уйти.
Кейт нравилась Сергею все больше и больше. Сергей видел – она нервничает. Она была практически голая, а в результате гангстеры имели значительное психологическое преимущество над ней. Одетый человек чувствует себя более защищенным и готовым к сопротивлению. Эту истину когда-то преподал Сергею Борис. Сначала раздень своего врага. Голый человек теряет всякую уверенность в себе и, как следствие, способность сопротивляться.
Сергей улыбнулся, наблюдая за Кейт, которая изо всех сил пыталась сохранить самообладание.
Кейт не отрываясь смотрела на незваных гостей. Удары сердца барабанным боем отдавались у нее в голове. Страх сковал все ее тело, она боялась даже шевельнуться. Впервые в жизни она пожалела о том, что Бенджамин Бордер больше не является ее телохранителем.
– Зачем вы пришли? – Ее голос все-таки предательски задрожал.
– Я просто хотел поговорить с вами, вот и все. – Борис развел руки, как бы демонстрируя добрые намерения. – Прошу вас, оденьтесь, и мы сможем поговорить.
Кейт застыла в нерешительности. Она не чувствовала под собой ног и боялась сделать малейшее движение.
– Прошу вас и вашего прихвостня, мистер Стравинский, покинуть мой дом. – Она взглянула на Сергея, испугавшись, не перегнула ли палку.
Борис весело рассмеялся:
– Оденьтесь, а мы пока чего-нибудь выпьем. – При этом Борис взял трубку радиотелефона и передал ее Сергею. – Я надеюсь, наверху вы не станете звонить по мобильнику. А теперь поторопитесь, у меня мало времени.
Кейт как-то удалось на трясущихся ногах добраться до ванной, надеть первый попавшийся под руку халат, который на самом деле принадлежал ее матери, и через минуту оказаться снова в холле.
– Присаживайтесь, – попросил ее Борис.
– Мне не требуется вашего разрешения, я у себя дома. Изложите наконец цель вашего визита.
– Мне нужна ваша помощь, мисс Берроуз. Я хочу, чтобы для меня вы сделали то же самое, что и для мистера Келли.
Кейт прищурилась:
– Как-как?
Сергей восхищался ее мужеством. Он видел многих мужчин, у которых пропадал дар речи при появлении Бориса в их доме.
– Если я вас правильно поняла, вы пытаетесь утверждать, будто я нарушаю закон для того, чтобы помочь мистеру Келли? Увы: должна вас разочаровать. Мы с ним партнеры, но не в бизнесе, а в сексе. Мне очень жаль, но вас, видимо, неправильно информировали. И прошу вас впредь воздержаться от подобных утверждений, основанных на домыслах и сплетнях.
Борис покачал головой и стал похож на капризного ребенка, не желающего отказываться от полюбившейся игрушки.
– Хорошо, мисс Берроуз, я скажу иначе. Вы будете работать на меня, сколько потребуется и когда потребуется. Вы понимаете меня? – В его голосе появились металлические нотки, а в речи – сильный акцент, верные признаки раздражения.
Кейт смотрела на Бориса не отрываясь. Он был чертовски привлекателен. Одна его внешность уже могла служить залогом успеха.
– Я поняла вас, мистер Стравинский, но, боюсь, должна отклонить ваше предложение. А сейчас, если вы не против, я очень занята. – Кейт еще удавалось управлять собственным голосом, хотя тело ее тряслось как в лихорадке.
– Мисс Берроуз, вы, кажется, просто не хотите меня понять. Я не делаю вам никаких предложений. Я констатирую факт: вы теперь работаете на меня.
Кейт поняла по его голосу: отказ равносилен смерти, отказываться нельзя. Терпение Бориса иссякло, а она слишком хорошо знала, на что он способен в гневе. Смирив свою гордость, Кейт постаралась отвечать ему, максимально сохраняя достоинство, насколько это вообще было возможно, учитывая ее внешний вид:
– Я отлично вас поняла, мистер Стравинский. А сейчас, будьте так добры, позвольте мне остаться одной – исключительно для обдумывания состоявшейся с вами беседы. Но с сегодняшнего дня я отстранена от работы. Я уверена: при желании вы сможете убедиться в правдивости моих слов. Я избила арестованную на допросе.
Борис смотрел на Кейт со смешанным чувством удивления и уважения.
– Таким образом, в ближайшем будущем я не смогу быть полезна ни вам, ни мистеру Келли. – Кейт чувствовала, как дрожат пальцы у нее на ногах. – Джентльмены, прошу меня извинить, но мне действительно еще многое надо сделать.
Борис самодовольно усмехнулся:
– Итак, мисс Берроуз, теперь вы работаете на меня. Я с вами свяжусь.
Кейт ничего не ответила, и Борис удалился. Сергей, как верный пес, вышел следом за хозяином. Кейт опустилась на диван. Сердце стучало где-то в пятках, ноги не слушались. Из огня да в полымя. Кейт с детства ненавидела эту фразу, так часто повторяемую ее матерью. События последних дней заставили ее взглянуть по-новому на старую поговорку, весь смысл которой ей так неожиданно открылся.
Прошло пять минут. За это время Кейт успела привести себя в порядок, выйти и запереть за собой входную дверь.
Патрик внимательно выслушал ее рассказ, ни разу не остановив.
– Он считает, что я постоянно покрывала тебя, понимаешь? Якобы все знала и молчала. А теперь он решил заставить меня поработать и на него. Он угрожал мне, но ни разу при этом не произнес собственно слов угрозы.
Патрик понимающе кивнул в ответ – сколько раз он проделывал то же самое с другими людьми.
– Оставь это мне, Кейт. Я разберусь.
– Интересно, как ты разберешься с ним? Будешь ему угрожать, как он мне сегодня? – В ее голосе слышалась тревога.
– Ну конечно же, нет, глупышка. – Патрик даже рассмеялся. – Я просто собираюсь объяснить ему, что ты здесь ни при чем. Вот и все, любимая. А ты о чем подумала? Он обязательно все поймет, обещаю.
Кейт заглянула в его усталые голубые глаза, и ею овладело раскаяние. Она нагрузила его своими проблемами, не подумав о том, как ему тяжело, – наверное, еще тяжелее, чем ей.
– Прости меня, милый. Мне не стоило рассказывать тебе об этом, ведь правда?
– Брось, Кейт, ты все сделала правильно. Я обязан быть в курсе и разобраться с этим мерзким ублюдком, как Вилли его назвал сегодня. Если я не смогу его приструнить, тогда нам всем крышка, Кейт, – и тебе, и мне. Давай договоримся: ты займешься своими проблемами на работе, а я займусь Борисом, хорошо?
Кейт слабо улыбнулась.
– Я разговаривал с Ретчетом, – продолжал Патрик. – Вот свинья! Я высказал все, что думаю о нем, и объяснил ему, как вести себя дальше. Так что не волнуйся, милая, все уладится. Но имей в виду: я, скорее всего, отойду от дел, когда выйду отсюда. Да и тебе не мешало бы отдохнуть.
– Ты это серьезно? – В ее голосе прозвучало явное недоверие.
– Я знаю, Кейт, я уже много раз говорил тебе такое раньше, но сейчас все совсем по-другому, все намного серьезнее. У меня уже просто нет сил заниматься всем этим. – Он обвел рукой комнату: – Посмотри, где я вынужден торчать! Мне кажется, я заслуживаю лучшего.
Кейт видела: он устал, плохо себя чувствует и не может даже подняться с постели. Но она также понимала: он не забыл о тех, по чьей вине вынужден здесь лежать, испытывая одновременно физическую и душевную боль. Стоит ему встать на ноги – и он запоет совершенно другую песню. Однако Кейт решила оставить свои мысли при себе.
– Я тоже хочу бросить работу, Патрик. За эти несколько дней я поняла: со страной происходит что-то неладное, преступники здесь себя чувствуют гораздо лучше, чем нормальные люди. Например, Роберт Бейтман. Он никогда не окажется за тюремной решеткой. Его сочтут душевнобольным, хотя он и совершил множество тяжких преступлений. Нет, я не хочу сказать, что он абсолютно нормален, но он вменяем и вполне в состоянии отличить дозволенное от недозволенного. Ему выгодно быть больным. Его поместят в роскошную клинику, где он сможет пользоваться всеми благами жизни, в частности – персональным компьютером. Он долгие годы был социальным работником, поэтому отлично знает все свои права и сможет ими воспользоваться. А теперь поговорим обо мне. Я работала в поте лица, не жалея сил и здоровья, и какую награду я получила? Меня отстранили от работы, ибо я не умею сохранять спокойствие, когда люди, подобные Сьюзи Харрингтон, выплескивают свое дерьмо прямо мне на голову. Мое возмущение пришлось всем не по нраву. Законченная дрянь нагло издевалась надо мной, почувствовав мое слабое место, и теперь я же за это должна расплачиваться. Она разрушила мою карьеру, мне перестали доверять. Из-за чего, Патрик? Из-за единственного в моей жизни необдуманного поступка.
В ее голосе слышалось столько боли, что Патрик чуть не прослезился вместе с ней.
– Мы все решим, Кейт. Перестань убиваться, сейчас же! Ты слышишь меня? – Патрик постарался придать голосу твердость.
Она услышала не то, что он хотел сказать. Его голос выдавал его. Господи, он совсем еще слабый! Кейт наклонилась к нему, нежно поцеловала в губы, а затем крепко обняла.
– Я люблю тебя, Патрик Келли!
– Я тоже люблю тебя, девочка, и ты знаешь об этом. Не все так плохо, любимая. По крайней мере, и у тебя и у меня есть человек, которому можно безоговорочно доверять.
– Патрик, я прошу тебя, пожалуйста, скорее поправляйся. Ты мне так нужен!
– Мне лучше день ото дня, любимая. – Патрик изо всех сил старался подбодрить Кейт, хотя сам не испытывал особенного оптимизма. Для того чтобы действительно начать нормальную жизнь, ему предстояло сперва разобраться с Борисом. Лишь тогда он снова ощутит себя полноценным мужчиной, способным постоять за себя и за своих близких. Лишь тогда он вздохнет спокойно.
Но Патрик не поделился своими мыслями с Кейт. Ей и так крепко досталось.
Пришли его сестры, и Патрик как никогда обрадовался их приходу. Он боялся совсем размякнуть, если разговор с Кейт затянется. Она пострадала из-за него, и он горел желанием помочь ей как можно скорее. Борис покусился на самое дорогое в его жизни – на его женщину. За одно это ему уже нет прощения. Ему придется заплатить, и очень дорогой ценой.
