Текст книги "Сломленные"

Автор книги: Мартина Коул

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

Глава 2

Кейт посмотрела в испуганные глаза Джереми Бленкли и хмыкнула:

– Видок у вас какой-то встревоженный, мистер Бленкли. Неужели, черт возьми, вас что-то беспокоит?

Эта женщина наводила на Джереми ужас. Она словно видела его насквозь, читала его мысли. Казалось, о каждом грязном поступке, который Джереми совершил в своей жизни, на его лбу имелась запись на каком-то понятном только Кейт языке.

Он закурил самокрутку. Рука так дрожала, что Джереми пришлось второй рукой придерживать себя за запястье.

– Слышали такое выражение «невиновен, пока не доказана вина», мисс Берроуз? – хрипло спросил он.

Кейт саркастически усмехнулась:

– Приберегите это для присяжных. Они обязаны выслушивать любое дерьмо. Я же собираюсь взять вас в такой оборот, что вам небо с овчинку покажется.

Она, словно фокусник, веером разложила перед ним фотографии.

– Узнаете кого-нибудь, мистер Бленкли? Кого-нибудь кроме себя, естественно.

Он глубоко затянулся и вытер губы тыльной стороной руки.

– Сделку мне предлагаете?

Она покачала головой:

– Ни в коем случае, приятель. Я хочу упрятать тебя за решетку как можно скорее и на самый большой срок. Так что кончай нести эту чепуху.

Даже полицейский, присутствовавший на допросе, был поражен агрессивностью Кейт.

– Представляешь, что будет, когда присяжные увидят эти фотографии и узнают на них твои татуировки? Как и татуировки твоего братца. Приношу свои соболезнования, разумеется, но, по-моему, Кевину повезло. Когда я возьмусь за тебя по-настоящему, ты пожалеешь, что Ленни Паркс не добрался до тебя первым. – Она злобно рассмеялась: – У тебя ни малейшего шанса, приятель. Присяжные захотят вздернуть тебя на первом же суку. А кто их осудит? Видишь ли, большинство людей, и присяжные тут не исключение, любят своих детей. Любят всех детей. Такова людская природа. А людишки вроде тебя – извращенцы и прочая нечисть – портят жизнь нам, нормальным людям. Я искренне надеюсь, что ты не успел наметить планы на эти выходные, ибо еще очень и очень не скоро тебе представится возможность куда-либо поехать.

– Я не собираюсь слушать весь этот бред! – плачущим голосом воскликнул Джереми. Он до смерти боялся этой женщины.

– А придется. И ты будешь не просто слушать, а почтительно внимать каждому моему слову, – презрительно произнесла Кейт. – Здесь босс – я. Я могу делать с тобой все, что моей душе угодно. Так же как и ты делал, что хотел с теми, кто слабее тебя. – Она широко развела руки в стороны, словно рыбак, показывающий, какую огромную рыбу он поймал. – Это моя территория. Здесь балом правлю я. И лучше тебе не забывать об этом, потому что у меня полная тюряга людей, готовых хорошенько мне заплатить, лишь бы остаться с тобой наедине минут на пять. И это не только полицейские, но и заключенные тоже. Я пытаюсь спасти твою задницу от праведного гнева судьбы. Сотрудничество со мной тебе нужно как воздух, и чем скорее оно начнется, тем лучше. Иначе мое терпение лопнет, и ты останешься совсем один.

Она встала, оставив фотографии на столе так, чтобы он мог их видеть.

– Найди себе адвоката, и побыстрей. Потом за тебя возьмусь я.

Она вышла из комнаты, и полицейский с уважением посмотрел ей вслед.

Когда дверь захлопнулась, Джереми Бленкли положил голову на руки и заплакал, как ребенок. Если бы Кевин был жив, он бы что-нибудь придумал. Он знал нужных людей. А он, Джереми, только нажил себе за все эти годы кучу врагов. Лишь один человек мог сейчас ему помочь, но без Кевина он боялся связываться с ним. Второй возможный выход – это расколоться. Но разве это выход?

Он должен попытаться защитить себя. Только, как? Вот в чем вопрос.

– Вы знали, что весь участок Патрика Келли перерыт? – нервно спросил Ретчет хриплым голосом.

Кейт покачала головой:

– Я не знала этого, сэр. Но верю вам на слово. – Она пожала плечами. – Очевидно, вы осведомлены лучше меня.

Ретчет внимательно посмотрел на Кейт. В ней что-то изменилось. Конечно, она перенесла стресс, но вот ее голос… Ретчет не слышал в нем должного уважения, и это ему очень не нравилось.

– Кейт, у вас все хорошо?

Она улыбнулась, и он поразился перемене, происшедшей с ней. Суровое выражение, которое не сходило с ее лица все эти дни, сразу исчезло. А Ретчету нравилось, когда его окружали веселые женщины.

– Просто замечательно, сэр. Патрик живет только благодаря машине искусственного дыхания. За ним охотится какой-то безумный русский, но об этом, я полагаю, вы знаете лучше меня. Я расследую сложное дело о педофилии, и все мои начальники обращаются со мной как с куском дерьма. Так что, как видите, все прекрасно.

Она встала, собрала со стола материалы и посмотрела Ретчету в глаза.

– Если вы надумали отстранить меня от дела, сэр, то советую вам подумать еще раз. Меня достали и вы, и ваши чертовы друзья! Стоит мне только рот открыть, и я уничтожу в нашем отделе людей больше, чем взрыв атомной бомбы. Если у вас все, то я пойду, мне нужно работать. Вы еще помните, что значит работать? Уверена, на каком-то этапе вашей прославленной карьеры вам все-таки пришлось потрудиться. Это не в гольф играть на свежем воздухе, приходится днями просиживать в кабинете… Так что прошу меня извинить.

У двери она обернулась и громко сказала:

– Да, совсем забыла: мне не хватает людей. Я думаю, вы проследите за тем, чтобы я их получила.

– Детектив Берроуз, вы не можете разговаривать со мной в подобном тоне.

– Но я делаю это, сэр, не так ли?

Она вернулась к его столу и наклонилась. Ретчет был настолько поражен ее поведением, что в страхе отпрянул.

– Вы засранец, сэр, самый настоящий засранец. В дальнейшем я буду присылать к вам кого-нибудь из своих людей, чтобы они держали вас в курсе дел. А мне, честно говоря, осточертело смотреть на вашу рожу.

Она вышла из комнаты, оставив его сидеть с открытым от удивления ртом.

– Кто, черт возьми, вам позволил так обращаться с моим клиентом? – Молодая чернокожая женщина кипела от гнева.

– Прощу прощения? – вяло спросила Кейт. – Кто вас сюда впустил?

Вопрос явно застал женщину врасплох.

– Вы угрожали Джереми Бленкли, – заявила она.

Кейт медленно произнесла:

– Неужели? Может, у вас и свидетели найдутся?

Повисла тишина.

– Я полагаю, что нет. А теперь, мисс Не-знаю-как-вас-там, прошу меня извинить, я очень занята. Мне нужно ловить извращенцев. Зверей, подонков, мерзавцев – называйте их как хотите. Вы, вероятно, видели улики? Фотографии?

Женщина опустила глаза, и Кейт улыбнулась:

– Расцениваю это как «да». А теперь послушайте меня: я собираюсь сделать все от меня зависящее, чтобы раздавить Джереми Бленкли как таракана. Если вы внимательно посмотрите на фотографии, вы увидите на них детей, насмерть перепуганных маленьких детей, и Джереми Бленкли с его братцем, которых можно узнать по татуировкам. Кевин и Джереми там главные действующие лица. Если вашему клиенту сейчас очень хреново, это его проблемы, раньше думать нужно было. Прошу меня извинить, но не могу уделить вам больше времени. Я очень занята.

Женщины пристально смотрели друг на друга, и адвокатша первой отвела взгляд.

Кейт смягчилась:

– Послушайте, я понимаю: вы должны защищать своего клиента независимо от того, виновен он или нет. Я уважаю вашу работу, но и вы должны проявлять уважение к моей. А моя работа заключается в том, чтобы таких людей, как ваш клиент, надолго водворять за решетку.

После того как девушка ушла, Кейт обхватила голову руками и сделала глубокий вдох. Когда эта самодовольная девица налетела на нее, Кейт была готова ее разорвать. Словно в прежнюю спокойную женщину вселился другой человек, злой и агрессивный. Кейт знала – так подействовал на нее шок из-за ранения Патрика. Они отдалились друг от друга, но оба прекрасно понимали, что это ненадолго. Кейт слишком сильно его любила, чтобы вынести долгую разлуку. Но сейчас она не могла ничего изменить. Сейчас Патрик был сломлен, его жизнь поддерживали машины, его охраняли какие-то незнакомые люди. Тело Патрика больше ему не принадлежало: каждое движение делали за него другие. Патрик Келли, здоровый, крепкий мужчина, которого она обожала, затерялся в бесполезной оболочке собственного тела. Как она будет жить без него?

Эвелин, как обычно, стряпала. Именно это она всегда делала, когда волновалась. Чистя картофель или шинкуя капусту, она чувствовала, что успокаивается. Она жарила на обед мясо молодого барашка, надеясь порадовать дочь и странную мужеподобную подругу дочери, которая у них остановилась.

Эвелин сразу ее раскусила! Но Дженни была очень приятна в общении, а Кейт именно это сейчас и требовалось. Очевидно, Дженни и на службе кое-чего стоила.

Эвелин бросила взгляд на часы над плитой. У нее как раз остается время, чтобы закончить стряпню и съездить в больницу к Патрику. Она скривилась: к сожалению, придется лицезреть его сестрицу Грейс и слушать ее бредни.

В дверь позвонили, и Эвелин засеменила в прихожую, неся с собой из кухни чудесный аромат свежей мяты. Открыв дверь, она удивилась, увидев перед собой двух верзил в плащах. Аккуратно отодвинув ее в сторону, они протиснулись в прихожую.

– Господи Исусе, вы куда? – удивленно спросила она.

Мужчины не грубо, но очень уверенно отвели ее в комнату и захлопнули дверь перед ее носом. Эвелин в растерянности стояла посреди пустой комнаты. Она понимала: лучше молчать. Ее взгляд упал на телефон. Она сняла трубку. Гудков не было, но почему-то это ее не удивило. Горло и грудь сдавил страх. Эвелин села на диван и уставилась на свои загрубевшие от работы руки. Она слышала, как незваные гости тщательно обыскивают весь дом. Через десять минут дверь открылась, мужчины вошли в гостиную и продолжили обыск. Они работали быстро и профессионально. Один даже улыбнулся ей, и, к своему удивлению, она улыбнулась в ответ, поняв, что они не причинят ей вреда.

– Здесь есть какие-нибудь вещи, принадлежащие Патрику Келли? – спросил один из гостей. У него был приятный акцент.

Эвелин покачала головой:

– Здесь нет его вещей. Он никогда в этом доме не жил. Здесь только мои вещи и вещи моей дочери. И моей внучки, но она сейчас за границей.

– В Австралии, если не ошибаюсь?

Она кивнула.

– Несомненно, красивая страна.

Эвелин снова кивнула и улыбнулась. Ситуация за гранью реальности – они болтали, словно на автобусной остановке. Второй мужчина взял с дивана маленькую подушечку и принялся ее прощупывать.

– Ты ничего там не найдешь, сынок. Там ничего нет.

Мужчина проигнорировал ее слова. Затем гости перекинулись парой фраз на каком-то иностранном языке, и улыбчивый мужчина любезно сказал:

– Мы приносим свои извинения за все неудобства, которые мы вам причинили, мадам.

Через секунду они исчезли.

Эвелин достала бутылку хорошего виски, которое принимала только в лечебных целях, и налила себе рюмку. Ей нужно было успокоить отчаянно колотившееся сердце.

Она окинула взором комнату. Та казалась абсолютно нетронутой, все лежало на своих местах, как и до прихода незваных гостей. Они работали в перчатках, отпечатки искать бесполезно.

Она выпила вторую рюмку. Да, приходили хорошо обученные и, судя по всему, очень опасные люди, хотя Эвелин они и не пытались запугивать.

Она снова сняла трубку телефона – теперь тот работал, как она и ожидала. Она позвонила Кейт и попросила ее приехать домой как можно быстрей. Эвелин понимала: дочь не захочет, чтобы о происшедшем узнали в участке.

И, уже немного захмелевшая, она снова принялась за стряпню.

Кейт и Дженни сидели в самом сомнительном кабаке Грантли. Они пили джин с тоником и рассматривали завсегдатаев. Кейт поймала на себе парочку косых взглядов и улыбнулась. Ее узнали. Именно это ей и требовалось.

Когда Майкл Макман вошел в зал, она помахала ему рукой, приглашая к их столику. Было заметно, что его не очень обрадовало приглашение, и Дженни с Кейт весело переглянулись.

– Какого черта вы здесь делаете? – Майкл смотрел на них как на инопланетян, внезапно материализовавшихся перед его носом. – Смерти моей хотите?

Кейт нахмурилась:

– Но ты же стукач, Майкл. Где же прикажешь искать тебя, когда нужна информация, если не на работе? Видишь ли, мы хотели, чтобы нас видели вместе, и, как ты уже, наверное, заметил, нам это удалось.

Красное лицо Майкла покрылось каплями пота.

– Ну и дрянь же вы, Берроуз. Я в прошлом помогал полиции, и вот чем вы мне платите.

Сделав глоток, Дженни ответила:

– Да, потому что нам нужна услуга. Услуга, которая сделает тебя врагом номер один для всех, с кем ты когда-либо имел дело. И ты окажешь нам эту услугу. В противном случае мы доставим тебе столько проблем, сколько тебе и не снилось. Понимаешь, это личное. Не связано с полицией.

Она сделала небольшую паузу, прежде чем весело поинтересоваться:

– Кстати, Джеки Ганнер знает, что ты стукач? Ты ведь на него работаешь, не так ли?

Мужчина молчал. Дженни покачала головой:

– Полагаю, что нет.

– А вы, вообще, кто такая?

Дженни внимательно посмотрела на него и улыбнулась:

– Я, мистер Макман, ваш самый злейший враг.

– Что вам обеим от меня нужно?

– Нам нужна информация о человеке по имени Борис. Он русский. Нам нужна любая информация.

– Не знаю я никаких русских…

Кейт перебила его:

– Ты, может быть, и не знаешь, но, думаю, Джеки Ганнер знает. Он бахвалился своими связями с русскими. Сегодня утром мне об этом рассказал другой информатор. Вы с Джеки в одной упряжке, и вполне естественно, что мы решили поговорить с тобой. Ведь ты оплачиваемый информатор полиции, стукач.

Последнюю фразу Кейт произнесла намеренно громко, чтобы разозлить его. Майкл облизнул пересохшие губы и быстро огляделся.

– Я думал, вы гоняетесь за извращенцами. Это у вас новый поворот в деле?

– Как сказала моя подруга, это личное. – Она усмехнулась, видя обиду на лице Майкла. – Где отсиживается Джеки и какими последними делишками он может похвастать?

Майкл медленно покачал головой:

– На сей раз я вам не скажу ни слова, можете меня хоть в тюрягу упрятать. Это уже слишком. Мне очень жаль, что вашего друга застрелили. Я вам сочувствую. Но, мисс Берроуз, ответить на ваш вопрос я не могу.

Он откинулся на спинку стула с подчеркнутым безразличием.

– Я выясню, где Джеки. И если для этого мне потребуется встать и заорать на весь кабак о твоих прошлых подвигах, я это сделаю, – с расстановкой произнесла Кейт.

Майкл усмехнулся:

– Я оплачиваемый информатор. Вы этого не сделаете. Вы не станете подвергать риску ни мою жизнь, ни свои расследования.

Кейт наклонилась над столом и прорычала:

– Поспорим, что сделаю? Слушай меня, Майкл. Я выбью из тебя сведения так или иначе. Вижу, ты знаешь, что я подруга Патрика. Не забывай об этом, ибо я настроена очень серьезно. – Она наклонилась к нему еще ближе: – К черту расследования, к черту все. Это личное, я уже говорила. Мне нужно знать, где Ганнер, и немедленно.

– На вашем месте, мистер Макман, я бы не заставляла себя так долго уговаривать.

Голос Дженни прозвучал мягко и дружелюбно. Майкл в растерянности переводил взгляд с одной женщины на другую.

– Вы, кажется, меня пугать вздумали?

– Похоже на то.

Кейт встала и громко крикнула бармену:

– Повторите, пожалуйста. И принесите выпить нашему другу, мистеру Макману.

Все повернулись в их сторону. Кейт посмотрела на часы и сказала:

– У тебя есть ровно две минуты, а потом я завою громче, чем сирена. Думаю, присутствующим будет интересно узнать о твоих связях с полицией, которые тянутся уже семь лет.

– Он отсиживается в Реттендене. Вместе с Джоуи Партриджем.

Кейт улыбнулась:

– Видишь, это не так уж сложно.

Дом Патрика выглядел заброшенным. Когда они открыли входную дверь и вошли, Кейт слышала, как далеко разносится эхо ее шагов.

Дженни шла следом за ней, едва сдерживая благоговейный трепет:

– Пресвятая Дева, вот это дворец!

– Милый домик, правда? Патрик любил его. Это творение всей его жизни.

Они прошли через прихожую в картинную галерею.

Дженни молча озиралась по сторонам. Из комнаты, в которой они находились, открывался вид на теннисный корт и летний домик. На стенах висели писанные маслом картины, поблескивали массивные бронзовые светильники. Вдоль стен стояли обтянутые бархатом диваны, на окнах красовались голубые парчовые шторы.

Кейт открыла небольшой ящичек на стене и отключила сигнализацию.

– Господи боже мой, это же огромные деньги, – переведя дух, произнесла Дженни.

– В преступном мире доходы хорошие.

Дженни с серьезным видом заявила:

– Я выбрала не ту профессию, подруга.

Кейт улыбнулась:

– Это относительно чистые деньги, Дженни, – доход с массажных салонов и всякого такого. Пэт знал, на чем можно заработать. Пойдем посмотрим – может, найдем что-нибудь интересное.

Им понадобилось два часа, чтобы осмотреть дом. В половине пятого приходила экономка, и Кейт не горела желанием встречаться с ней. Они не нашли ничего такого, что имело бы отношение к бизнесу Патрика, к его клубу.

Когда они шли через сад к летнему домику и бассейну, Дженни не переставала восхищаться красотами владений Патрика:

– Господи, Кейт, оказывается, ты жила как королева. Это же сказка. Мечта. Ну, например, как выиграть миллион в лотерею.

Кейт перестала реагировать на подобные реплики. Она понимала, что сейчас чувствует Дженни. Она сама чувствовала то же самое, даже когда жила здесь.

Лиззи обожала это место и переехала к Патрику без малейших раздумий. Ей нравилось приглашать сюда друзей и красоваться на фоне окружающей роскоши. В отличие от Мэнди Келли, которая росла среди богатства, дочь Кейт с энтузиазмом приняла новый образ жизни и порой перегибала палку. Лиззи даже разговаривать стала по-другому, дабы казаться своей в мире богатых. Поведение дочери раздражало Кейт. Оно стало еще одним доказательством того, что Лиззи – пустышка. Как однажды сказал Патрик, девочка унаследовала это от Дэна, а кровь берет свое рано или поздно.

Когда Кейт перебирала вещи Патрика, на нее нахлынули воспоминания. Она с трудом сдерживала слезы. Патрик присутствовал в каждой частичке этого дома.

В ванной комнате одиноко висел его халат. Их постель выглядела какой-то холодной: безупречно заправленная, без единой морщинки или складочки, наволочки идеально отутюжены. В доме не осталось ни одной вещи, которая напоминала бы о Кейт. Ей было больно, очень больно.

Зазвонил мобильный телефон. Кейт, сидя на плетеном стуле в летнем домике, отвечала коротко и не очень приветливо.

– Сам пошел к черту, приятель, – спокойно сказала она в трубку.

Она выключила телефон и улыбнулась, увидев, что Дженни просто распирает от любопытства.

– Майкл Макман времени зря не теряет: уже успел всем пожаловаться на свою несчастную судьбу, – объяснила Кейт. – Это детектив Томас звонил. Разговаривал не очень-то любезно.

Дженни пожала плечами:

– Кейт, давай-ка поторопимся в Реттенден. Вдруг Макман уже позвонил им и предупредил?

Кейт покачала головой и спокойно сказала:

– Нет, он не такой дурак. Он знает – тогда ему крышка.

– Этот русский – темная лошадка, да?

Кейт кивнула и подвела итог:

– В доме ничего нет. Патрик слишком умен, чтобы держать дома какой-нибудь компромат на себя. Честно говоря, я даже предположить не могу, где он хранит документы. Весь его участок перерыли, но без толку. Вилли все знает, но он куда-то исчез. Похоже, единственная надежда у нас на Реттенден.

– Пойдем-ка отсюда, Кейт. Можешь представить себе физиономию Ретчета, когда он узнает, чем мы тут занимались?

Кейт не ответила и огляделась по сторонам. Интересно, следит ли за домом этот русский? Почему-то она была уверена: непременно следит. Пусть он увидит ее здесь. Возможно, это выгонит его из укрытия.

– По дороге заскочим домой, посмотрим, что вкусненького приготовила мама.

Обе женщины медленно побрели к выходу, любуясь окружающей красотой. Кейт спрашивала себя, скучает ли она по этому дому, и не могла ответить однозначно. И да и нет. Без Патрика это просто красивый особняк. А с Патриком – ее дом.

Джеки Ганнер посмотрел на Джоуи Партриджа.

– Ты должен мне, приятель, сто тысяч фунтов.

Джоуи закурил и выпустил струю дыма.

– Деловой, да? – Он взял доску от игры «Монополия» и засунул ее вместе с фишками в коробку. – Хочешь чаю?

– Почему бы нет?

Джеки Ганнер принялся забивать косячок.

– Ты слышал о Лори Симонсе? Его поймали с шестнадцатью кусками шмали. Он пытался втереть легавым, что это плитки шоколада.

Оба рассмеялись.

– Он совсем с катушек съехал, – сказал Джоуи. – Я слышал, как его допрашивали в отделе по борьбе с наркотиками: когда они показали ему товар, который нашли у него в машине, он раскрыл пакет и дунул туда. Чертов кокаин был везде. На столе, на полу – он дунул, представляешь? У легавого просто крыша поехала, он начал слизывать коку с лица, так как этот хренов порошок был повсюду. Лори сказал: «Это хороший товар. Чистый. То, что доктор прописал». Фараоны чуть с ума не сошли.

Приятели снова рассмеялись.

– Ты когда-нибудь видел его подружку, Большую Люси? – хихикнул Джоуи.

Джеки кивнул:

– Я о ней наслышан.

– Толстая девка, но такая забавная, просто комик. В ней что-то есть, она не может не нравиться – аппетитненькая такая. Когда к ним легавые с обыском нагрянули, она вылезла из постели в чем мать родила, стала раком, раздвинула задницу и говорит им: «Вам решать, какую дорогу выбрать». Лори говорит, что он просто валялся от смеха, легавые не могли на него наручники нацепить. Ну и морды у них были. Он сюда скоро подвалит. Кое-какой товарец подвезти должен.

Джеки закурил косяк и глубоко затянулся:

– Как думаешь, мы здесь надолго окопались?

Джоуи пожал плечами:

– Хрен его знает. Келли, должно быть, уже подох, ублюдок. Или вот-вот подохнет, очень на это надеюсь. – Он весело захохотал. – Может, мне на похороны сходить, а?

Джеки Ганнер убрал волосы с глаз. Он знал, что не лишен привлекательности, и всегда заботился о своем внешнем виде. Любимчику женщин, ему нравилось хорошо выглядеть. Даже сейчас, отсиживаясь в безопасном месте, он был одет просто, но со вкусом. Наблюдая, как Джоуи разливает чай, он сделал еще одну затяжку.

– Джо, может, найдем какую-нибудь юбку на часок-другой? Трахаться хочется – сил нет.

Джоуи сально улыбнулся:

– Не гони лошадей, парень. Найду я тебе бабу.

Внезапно дверь распахнулась, и они, не веря собственным глазам, уставились на огромного негра, ввалившегося в комнату.

– Ты еще кто, твою мать? – удивленно спросил Джоуи.

Блестящая кожа, казалось, вот-вот лопнет на могучей шее великана. Следом за ним в комнату вошла Кейт:

– Добрый день, господа! Чайком угостите? Или заняты, денежки делите?

Она оглядела комнату:

– Здесь у вас что-то вроде притона?

Ошалевшие приятели молчали. Она улыбнулась, видя выражение их лиц, и представилась:

– Детектив Кейт Берроуз. Еще меня знают как подружку Пэта Келли, легавую. – Она с удовольствием отметила, как побледнели дружки. – А это мой друг, Бенджамин Бордер. Думаю, вы уже догадались, что он не полицейский.

Она потерла руки:

– Ну так что, мы чай будем пить?