Текст книги "Сломленные"
Автор книги: Мартина Коул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)
Глава 14
Дженис Холлингтон как раз собиралась на работу, когда заметила подъехавшую к ее дому полицейскую машину. Дженис выглянула из окна спальни, дабы выяснить, к кому пожаловали такие гости. Главным делом ее жизни было собирать сплетни, приукрашивать их всевозможными догадками и домыслами собственного изобретения и выдавать за реальные факты. Эта ее склонность явилась причиной многих неприятностей как для нее самой, так и для сотрудников больницы, в психиатрическом отделении которой Дженис работала уже много лет. Ей едва исполнилось пятьдесят два года, но она уже подумывала оставить работу, и все благодаря своему длинному языку.
Дженис любила свою работу и зарабатывала достаточно, чтобы каждый год устраивать себе с мужем Джорджем роскошный отпуск, но ее страсть к сплетням настроила против нее всех коллег. Дженис отлично понимала причину такой нелюбви, но не могла отказать себе в удовольствии порой поболтать о чужих делах. При этом сама она воспринимала собственные выдумки как чистую правду. Коллеги старались ее избегать, боясь случайно оказаться предметом ее очередной фантазии.
Увидев за окном женщину в форме, а также еще одну в штатском – последняя направлялась в сторону дома, – Дженни чуть не задохнулась от возбуждения. Наверняка полиция приехала наконец арестовать Томаса, сына Манди Кларксона, за наркотики. Она давно его подозревала! Нормальный человек не будет носить кольцо в носу и эти ужасные шаровары! Тоже мне гуманитарий!
Но женщина остановилась у ее калитки, и Дженис от неожиданности застыла у окна с открытым ртом. Полиция приехала к ней – какой ужас! Что могло привести их сюда? Молниеносно перебрав в голове все возможные причины, Дженис нашла только одну подходящую: смерть мужа.
Спускаясь по лестнице, дабы открыть дверь, Дженис пыталась понять, что же она чувствует в связи с этим печальным событием, и, к своему удивлению, поняла: ровным счетом ничего. Возможно, рассуждала Дженис, когда ей официально сообщат о смерти супруга, она наконец ощутит всю горечь утраты.
Дженис открыла входную дверь, и на ее ярко накрашенных губах застыла робкая улыбка.
– Миссис Холлингтон? – спросила Кейт вежливо. – Могу я поговорить с вами? Я детектив Кейт Берроуз, полиция Грантли.
Дженис внимательно посмотрела на удостоверение, которое ей протянула гостья, и решила, что фотография внутри не делает чести детективу Берроуз. По мнению Дженис, на этой черно-белой фотографии Кейт скорее напоминала преступницу, нежели стража порядка.
– Пожалуйста, заходите, – произнесла она, ведя Кейт через холл, главным украшением которого служил массивный комод с многочисленными ящичками. – Ну, чем могу быть полезной?
Кейт заметила блеск в ее глазах – женщина явно получала удовольствие от происходящего.
– Могу предложить вам кофе или, может быть, чаю? – спросила Дженис.
– Нет, большое спасибо. Я хочу задать вам несколько вопросов по поводу вашего вчерашнего дежурства, а точнее, по поводу женщины, которая навещала Регину Карлтон. Вы должны были видеть ее. Речь идет о некой Сьюзи Харрингтон.
От Кейт не укрылся облегченный вздох Дженис.
– Вы так меня напугали. Я уж решила, что муж помер, и уже прикидывала в уме, как лучше распорядиться страховкой. – Дженис нервно рассмеялась.
Кейт на всякий случай улыбнулась, не сумев определить, шутит Дженис или нет.
– Вы ее помните? – спросила Кейт вежливо.
Дженис усмехнулась:
– Ну как же, очень хорошо помню. А что он натворил?
Кейт почувствовала некоторое замешательство:
– Простите, о ком вы говорите?
– Ну как же, о том трансвестите, – Сьюзи, кажется? Даю голову на отсечение: это был трансвестит. У нас в отделении, помню, лежала парочка таких же.
Кейт все еще не понимала, кого Дженис имеет в виду.
– Вы можете рассказать по порядку, с самого начала и в деталях, что вы видели?
Дженис жестом предложила ей сесть, и сама расположилась на диване, закинув ногу на ногу.
– Я сразу поняла – это парень. Но вы же знаете, сейчас столько странного происходит вокруг… Я считаю так: пусть ходят в чем хотят, лишь бы другим не мешали. Это был высокий мужчина, в парике, с ярким макияжем. Я бы даже сказала, с чересчур ярким. Хорошо одет… Но, впрочем, ничего особенного. Красивые глаза.
– Вы уверены, что этот человек приходил именно к Регине Карлтон? Вы ничего не путаете?
Дженис решительно кивнула:
– Никаких сомнений. А потом, к ней не так часто кто-то приходит. В основном ее адвокат и работники социальной службы. А тут является такой необычный тип… Его нельзя ни с кем перепутать.
– Вы так уверены, что это был мужчина?
Дженис даже засмеялась:
– Ну послушайте, моя дорогая, неужто я мужчины от женщины не отличу? Вы бы видели эти огромные ноги и руки! А его макияж! Чересчур броский. Определенно, к ней приходил трансвестит.
Дженис улыбнулась, пускаясь в одну из своих историй:
– У нас лежал один в прошлом году, настоящий псих. Обычно он ночью переодевался в женское платье и разгуливал по улицам. Его жена натерпелась от него, конечно. Наконец он сам добровольно пришел в больницу. Кажется, он был адвокатом. Возможно, вы знаете его, вы же из полиции. Если хотите, я назову вам его имя.
Кейт встала. Неприятно было слушать эту женщину, с такой легкостью раскрывающую чужие тайны. Дженис начинала действовать ей на нервы.
– Я пришлю к вам полицейских, они официально оформят ваши показания. Если вы еще что-нибудь вспомните, сообщите им, пожалуйста, хорошо?
Дженис тоже встала.
– Можете себе представить, какой я испытала шок. Но после того, как я прочла историю болезни этой самой Карлтон… Как тут не свихнуться, если общаешься с такими людьми. Я даже удивляюсь, чего тут расследовать, и так все ясно. А может, дело не в ней, а в детях?
Последние слова Дженис произнесла таким заговорщическим тоном, словно в комнате прятался десяток шпионов. Всем своим видом Дженис демонстрировала причастность к происходящему.
Гостья сделала вид, будто не замечает ее стараний.
– Спасибо за помощь, – сказала Кейт и стремительно покинула дом. От людей, подобных Дженис, у нее горчило во рту.
Несомненно, сегодняшний визит полиции послужит Дженис отличной темой для пересудов как в больнице, так и с соседями по дому. Регина пострадала более чем достаточно, и благодаря вот таким, как миссис Холлингтон, ей придется еще многое вытерпеть. Но если поверить Дженис, если вчерашний посетитель Регины действительно был трансвеститом, то дело принимает новый оборот.
Кейт удобно устроилась на заднем сиденье полицейской машины, где наконец-то смогла спокойно предаться своим мыслям. Все матери, проходящие по делу, клянутся: сами они не причиняли никакого вреда своим детям. А если кто-то переодевался под них? Тревор говорил о ненастоящих волосах, волосах на каждый день недели. Но он еще слишком мал, чтобы определить, был тот человек мужчиной или женщиной. Кроме того, Тревор упоминал о запахе яблок. Слова о запахе яблок по какой-то непонятной причине врезались Кейт в память. Может быть, кто-то еще упоминал об этом? Придется вновь просмотреть все материалы дела.
Таинственный посетитель Регины довел ее до вторичной попытки самоубийства. Интересно, о чем они говорили? Необходимо учитывать, что Регина последнее время находилась в постоянной полудреме благодаря действию сильных антидепрессантов. Человека в таком состоянии нелегко вывести из себя.
Кейт так рассчитывала на ее показания, ведь Регина была первой из арестованных по данному делу. Но, если учитывать ее первоначальные показания, она не имела никакого отношения к попытке убийства ее сына.
Значит, кто-то стоял за всем этим, – кто-то, знавший и про шайку педофилов, и про несчастных детей, и про их матерей. Знал все о жизни неблагополучных семей и долго наблюдал за ними, прежде чем начать втягивать их в свою чудовищную игру.
Возможно, матери все время говорили Кейт правду. Возможно, они и не бросали своих детей. Возможно, тот, кто похитил Тревора и Микки, убил и их матерей. Возможно, женщины оказывали похитителю сопротивление, и ему ничего не оставалось, как убить их.
Такая вот жуткая версия родилась у Кейт в голове, но только версия. И еще, пожалуй, следовало вспомнить о Баркере. Необходимо поговорить с его женой, причем как можно скорее. А сегодня еще предстоит разговор с Керри Элстон. Есть надежда услышать от нее что-нибудь новенькое.
Кейт закурила и посмотрела в окно машины, но не увидела пейзажа. Перед глазами проплывала фигура Сьюзи Харрингтон, которой в очередной раз удалось избежать ареста. Но избежать ненадолго. Кейт была в этом уверена. Дни Сьюзи на свободе сочтены.
Борис, как обычно, ел очень медленно, смакуя каждый кусочек. Сергей знал: Борис не любит, когда его отвлекают во время еды, но разговор не терпел отлагательств.
– Ну и что ты думаешь делать с этим Патриком Келли?
Борис перестал есть и какое-то время молча смотрел на Сергея.
– А нужно что-то делать? Он производит впечатление разумного человека. Я уверен, он все понял. Ему не о чем больше волноваться. Да, я забрал его клуб, но я играл честно.
Сергей сначала не понял, шутит Борис или говорит серьезно. Какая чудовищная самоуверенность и слепота! Келли совсем не из тех людей, которые мирятся с поражением. Однако спорить с боссом Сергей поостерегся. Борис обладал обостренным чувством собственного достоинства и видел проявление неуважения там, где его и в помине не было. Ему не следовало противоречить. От своих приближенных он любил слышать заверения в преданности и безграничной любви. Но Келли вел себя с Борисом совершенно независимо. Борис воспользовался удобным случаем и отомстил ему за это. Любой на месте Бориса сделал бы то же самое, и Сергей в том числе. Но почему Борис думает, что Патрик Келли поведет себя иначе и не будет мстить? Этого Сергей понять не мог.
– Ну хорошо, поживем – увидим. Хотя… – Сергей намеренно не стал договаривать. Посеять семена сомнения в душе Бориса – этого более чем достаточно.
Борис лишь дружелюбно покачал головой в ответ:
– Он не похож на злодея. Слишком уж мягкотелый. Хотя, надо отдать ему должное, он пытался что-то предпринять против меня. Но он был слеп, Сергей, слеп, как котенок! И слава богу! Да, я не отрицаю, мы разрушили его бизнес, побывали дома у его девчонки и, наконец, подстрелили его, как пса, на улице. Мы показали ему нашу силу. Он больше к нам не сунется, я уверен.
Сергей ничего не ответил. Борис принял его молчание как должное. У помощника не может быть собственного мнения, отличного от мнения босса. Борис продолжал:
– Этот Келли неудачник. Мы оба знаем: в России его хлопнули бы еще раньше. Но здесь не Россия, вот потому-то мы и здесь. Ты же понимаешь: в Европе с нашим бизнесом мы сможем очень неплохо заработать. И очень скоро. Здесь нам никто не в состоянии помешать. У нас есть деньги, Сергей, и мы достаточно сильны, чтобы через пять лет вертеть этой страной, как своей собственной. – Борис рассмеялся, любуясь картиной их будущей жизни. – Ты только посмотри, с какой легкостью здесь можно делать дела! Можно купить дом в Голландском парке за два миллиона наличными, сдать его в аренду и жить в свое удовольствие! Пойми, в этой стране можно безнаказанно убивать. И нечего переживать из-за Келли! Практически весь Лондон у меня уже в руках, а я еще и не начинал работать как следует. Нам нечего бояться. Мы непобедимы, Сергей. Я позволяю людям зарабатывать деньги, живу сам и даю жить другим. В этом залог лояльности людей ко мне. Я позволил Келли выжить, но забрал его бизнес. Пример Келли еще раз покажет всем остальным, насколько мы сильны.
Борис посмотрел на своего помощника и улыбнулся, демонстрируя абсолютную уверенность в себе.
– Итак, Сергей, перестань нервничать и позволь мне поесть.
Сергей отдал должное Борису: красноречив и не лишен здравого смысла. Но неприятные предчувствия не оставляли его. Ему удалось узнать, что Келли славился теми же качествами, что и Борис: он был жесток, но справедлив. Но, в отличие от Бориса, Келли, как уже пострадавший, не станет миндальничать и пришьет их всех сразу. Даже если очень уважает, в чем уверен Борис.
Сергей решил действовать самостоятельно. Не будь Бориса, он бы оказался в выигрышной ситуации, смог бы наложить лапу на весь бизнес. Сергей склонялся к мысли перейти на сторону Келли. Босса он решил не посвящать в свои планы. В конце концов, каждый думает о себе, разве не так?
Керри выглядела просто ужасно: бледная, синяки под глазами. Вдобавок ей не помешала бы хорошая ванна. Кейт, сидевшую на противоположном конце стола, душил смрад, исходивший от Керри, в котором смешались запахи дешевых сигарет и пота. Всем своим видом Керри давала понять Кейт, что легкого разговора не получится. Но Кейт не особенно волновал настрой этой девицы. Еще посмотрим, кто кого!
Кейт достала сигареты. Керри смотрела на пачку с нескрываемым вожделением. Кейт перебросила пачку через стол. Керри с жадностью закурила.
– Больше всего соскучилась по фирменным сигаретам.
– Больше, чем по детям? Когда знаешь тебя, это не кажется странным.
Слова Кейт прозвучали угрожающе, и она с удовлетворением заметила выражение растерянности на лице Керри. Однако Керри удалось быстро взять себя в руки.
– Я вижу, у тебя сегодня хорошее настроение, Берроуз. Видать, твой дружок, тот простреленный, смог его тебе поднять. Или я ошибаюсь? – Керри злобно рассмеялась, увидев выражение лица Кейт, которую поразила такая осведомленность обычной подследственной о деталях ее личной жизни. Сделав очередную глубокую затяжку, Керри добавила: – Ты меня рассмешила, Берроуз. Скорчила такую рожу! Может, ты меня презираешь?
Кейт понимала: женщина-полицейский, присутствующая при допросе, слышит каждое слово.
– Пусть тюремные крысы презирают тебя, Керри. Они по крайней мере заботятся о своих детях.
Наглая усмешка не сходила с лица Керри. Она чувствовала, что выпадом насчет Патрика застала Кейт врасплох, и хотела всласть покуражиться.
– Так, значит, я оказалась права насчет Келли? – злорадствовала Керри. – Ты, наверное, так помогла ему в свое время! Ты же у нас такой знаток законов и вообще… – Керри расплылась в нахальной улыбке, обнажив желтые прокуренные зубы.
Чаша терпения Кейт переполнилась.
– Я думала, что ты умнее, Элстон. Ты так много всего знаешь о Патрике Келли… Но ты упустила главное. Учти: он становится непредсказуем, когда дело касается меня.
Керри с удивлением посмотрела на Кейт.
– Похоже, ты не хочешь меня понять, Керри. Я многих здесь знаю и кое-что могу сделать. Но это чепуха по сравнению с тем, что может сделать Патрик. Мои связи не идут ни в какое сравнение с его связями. Возможно, ты знаешь: у него была дочь, которую убили. Поэтому дела, подобные твоему, приводят его в ярость. Забавно, не правда ли? Патрик обожал свою дочь, но ее больше нет, в то время как ты сама пытаешься погубить своих детей, сама отдаешь их в руки педофилам. Подобно мне, Патрик находит это странным. Он уверен: людей, подобных тебе, надо уничтожать. А в тюрьме, милая, всякое бывает: несчастный случай или самоубийство, если нервы не выдержат…
Керри совершенно не ожидала такого поворота. Сигарета у нее в руке незаметно догорела и больно обожгла ей пальцы.
– Да пошла ты, Берроуз! – Керри посмотрела на женщину-офицера и жалобно простонала: – Она мне угрожает.
Надзирательница лишь покачала головой. Она не первый день здесь работала и отлично понимала смысл происходящего. Жалоба Керри лишь рассмешила ее. Но Керри не унималась:
– Помогите же мне, черт возьми! – Она смотрела то на одну женщину, то на другую. От ее первоначальной наглости и самоуверенности не осталось и следа. В сердцах она произнесла: – Сволочь ты, Берроуз!
Кейт улыбнулась:
– Как ни странно, Керри, я ведь сегодня пришла не ругаться с тобой, а, наоборот, помочь тебе. Но давай сначала договоримся: ты больше не будешь сливать все свое дерьмо на меня. Идет?
Керри посмотрела на Кейт с недоверием, ее глаза хитро заблестели.
Кейт продолжала:
– Я пришла сюда, чтобы сказать: я знаю, ты не пыталась убить своего ребенка. Нет, я по-прежнему считаю тебя ужасной матерью, но ты не причастна к убийству. При этом ты знаешь, кто в нем замешан.
Керри поморщилась:
– Да о чем ты говоришь?
Кейт уловила нотки растерянности в ее голосе и почувствовала, что напала на верный след:
– По моим данным, в этом деле замешан трансвестит. Человек, с которым ты близко знакома. Этот человек приходил в больницу к Регине Карлтон. А теперь догадайся, чьим именем он назвался?
Кейт улыбнулась, видя, как лицо Керри Элстон меняется на глазах.
– Он представился как Сьюзи Харрингтон, но дежурная сестра разглядела в нем мужчину, несмотря на его грим и парик. Так кто же это был?
Кейт помолчала минуту-другую, а потом выложила Керри свою главную догадку:
– Это был Баркер, Керри?
Керри ошалело уставилась на Кейт, а потом разразилась истерическим смехом. Казалось, она будет смеяться вечно. Она задыхалась от смеха, по ее лицу текли слезы, она пыталась что-то сказать, но не могла и лишь махала рукой, давая тем самым понять: шутка удалась.
Кейт наблюдала за ее истерикой с каменным лицом.
В промежутках между взрывами хохота Керри удалось произнести:
– Баркер! В женском платье… – Новая истерика помешала ей договорить.
Кейт закурила и стала спокойно ждать, когда Керри успокоится. Наконец той удалось взять себя в руки. Она вытерла слезы и спросила уже вполне серьезно:
– Ты действительно думаешь, что Баркер и есть главная фигура в этом деле с детьми?
Кейт кивнула.
– Вы сильно ошибаетесь, леди, – заявила Керри. – Он, конечно, грязная сволочь, но не имеет к нашему делу никакого отношения. Это все, что я тебе скажу. Да, я ненавижу его, но и боюсь, очень боюсь. Вот уж у кого действительно длинные руки – подлиннее, чем у тебя и у Келли, вместе взятых. Так и запомни.
Кейт сразу поверила ей, сама не зная, почему.
– Сьюзи с Баркером как-то связана?
– Может, и связана, вместе делают денежки. Но если бы Баркер имел отношение к нашему делу, то все – ты слышишь меня? – все дети были бы уже мертвы. Запомни! Он без тормозов. – Керри вдруг замолчала, понимая, что сказала слишком много.
Кейт пододвинула ей пачку сигарет. Керри взяла одну и закурила, выпуская колечки дыма.
– Кто же тогда приходил к Регине? – не унималась Кейт.
Керри пожала плечами:
– По правде сказать, не имею понятия. Но это точно не Баркер. – И она снова рассмеялась.
– А что ты знаешь о Лесли Кармайкл?
Неожиданно вся веселость Керри куда-то испарилась. Вопрос явно застал ее врасплох.
– Еще меньше твоего, дорогая.
– Мы собираемся возобновить расследование, так что жди посетителей.
Керри ничего не ответила. Неожиданно она оживилась и сообщила:
– Бобби Бейтман был у меня на прошлой неделе. Он сказал, что у вас с ним хороший контакт. А мне казалось, будто он не испытывал к тебе особой любви.
Кейт улыбнулась:
– Ты ведь любишь его, я права? Он вытащил тебя из такого дерьма. Он единственный, кто пытался помочь вам.
Керри пожала плечами:
– У него на то имелись свои причины.
– О чем ты? – Кейт нахмурилась.
Керри потянулась за пачкой сигарет и поставила ее прямо перед собой.
– Он получал удовольствие с нашей помощью.
Кейт была ошарашена:
– То есть, как?
– Ну, я частенько занималась с ним оральным сексом. Он платил мне за это – правда, немного, пару фунтов, помогал с вещами, с лекарствами. – Керри все время пристально смотрела на Кейт и с удовольствием отметила, как исказилось ее лицо.
Кейт решительно замотала головой, как бы отбрасывая слова Керри:
– Я не верю тебе. Ведь он гей!
– Как видишь, нет. Но он всегда вел себя очень странно. Красил волосы, например, пользовался косметикой. Но чтобы ходить в женском платье – такого никогда за ним не водилось, – решительно заявила Керри.
– И ты занималась с ним…
Керри кивнула.
– Мы все занимались с ним этим время от времени. Он называл нас «мои девчонки». Он любил, чтобы мы пользовались ярко-красной помадой и чтобы следы от нее оставались везде – на нем, на белье. Это его так возбуждало! И еще он словно помешан на яблоках. Ты была у него в доме? Всюду стоит яблочный запах.
Кейт вспомнила: ну конечно же, у Роберта в доме! Яблочный запах. Об этом говорил ей Тревор!
Открывшаяся чудовищная правда потрясла Кейт. Внезапно она почувствовала себя плохо. Она вспомнила теплый, доверительный утренний разговор в доме Роберта. Возможно, Тревор в то самое время находился там… Но следовало взять себя в руки. Она должна продолжать допрос свидетеля. Нельзя демонстрировать Керри свою слабость.
– Итак, тебе нечего сказать о покойной Лесли? Я думала, вы дружили.
– У меня нет друзей, мисс Берроуз, и никогда не было.
Кейт уже приготовилась прокомментировать услышанное, но передумала. Вместо этого она спросила:
– Мэри Паркс поддерживала отношения с Баркером или Бейтманом?
Керри так беззаботно пожала плечами, словно сидела у себя дома и болтала с подружкой о разных пустяках:
– Тебе стоит поговорить с Ленни.
– Керри, тебя мучит то, что ты сделала?
Керри задумалась на минуту, прежде чем ответить:
– Говоря по правде, нет.
Кейт показалось, будто вся грязь, с которой она сталкивалась во время расследования, сосредоточилась в этом ответе.
Вернувшись домой, Кейт застала там Кеннета Кейтлина и Дженни, которые уютно расположились в гостиной и наслаждались «святой водой» – так называла Эвелин выдержанное ирландское виски.
Они обрадовались, увидев Кейт. Она, в свою очередь, с тоской посмотрела на их счастливые глаза и довольные лица. Придется испортить идиллию.
Она опустилась на стул, тяжело вздохнула, сделала большой глоток священного напитка и произнесла:
– Похоже, я знаю, кто устроил кошмар в городе. И я уверена, что он до сих пор держит какого-то несчастного ребенка у себя в доме. – Она увидела удивление на их лицах и решительно произнесла: – Преступник – Роберт Бейтман.
Воцарилось молчание. Дженни первая пришла в себя:
– Это Керри тебе сказала?
Кейт объяснила:
– Сегодня утром я разговаривала с медсестрой из психиатрической больницы. Она мне сообщила, что человек, который приходил к Регине Карлтон и назвался Сьюзи Харрингтон, на самом деле был мужчиной, то есть трансвеститом. Несмотря на парик и густой слой косметики, она все равно распознала в нем мужчину. Сьюзи хоть и редкая уродина, но женщина, с этим не поспоришь. Затем я допросила Керри. От нее я узнала, что Роберт вовсе не гей, но… Он заставлял подопечных заниматься с ним оральным сексом.
Лицо Дженни вытянулось. Кейт продолжала:
– Еще Керри рассказала мне про его странность, а именно про его любовь к яблокам. Его дом весь пропах яблоками. Я сама тому свидетель. Помните, когда Тревор рассказал нам про яблочный запах, меня как током ударило. Я запомнила запах, но никак не могла вспомнить, где именно так пахло.
Кейт видела на лицах Дженни и Кеннета удивление, граничащее с недоверием.
– Именно Роберт рассказывал мне про Баркера. От него я узнала, что жену Баркера зовут Дебби, а не Мэвис. Ну я и позвонила Алли Палмерстон…
Кейтлин перебил ее на полуслове:
– …и она сказала тебе то же самое, что и мне: новую пассию Баркера зовут Дебби и она в прошлом малолетняя проститутка из Ланкашира.
– Но откуда, черт его побери, Роберт мог знать такие вещи про Баркера? Он ведь по службе не общался с ним, а также с людьми из его окружения. Я уверена: мы имеем дело с убийцей и похитителем детей. Тогда все становится на свои места, все проясняется. Я думаю, теперь у нас достаточно оснований для его ареста. Мы можем ехать к нему!
– Но у нас нет реальных улик, – возразила Дженни.
Кейт умоляюще взглянула на Кейтлина:
– Там могут находиться дети. Разве это не достаточный повод?
– Не могу поверить! – всплеснула руками Дженни. – Роберт все время вертелся у нас перед глазами. И он был единственным, кто пытался заботиться о несчастных женщинах, выброшенных из нормальной жизни.
Кейт кивнула:
– Я знаю. Но сейчас все изменилось. Нам удалось узнать, кто он на самом деле!
Кейтлин наполнил свой стакан.
– Если тебе еще интересно, я готов поделиться с тобой тем, что мне удалось нарыть на Баркера. Интересная получается история. Дженни она понравилась.
Кейт запустила руки в волосы и сказала с угрозой:
– Я все еще собираюсь навестить его предыдущую жену, Мэвис, и поговорить с ней об убийстве Лесли Кармайкл. Я хочу узнать, причастен ли он к убийству и к нашему делу о педофилах. Я достану его! Я достану их всех!
Она допила виски и встала:
– Нам лучше поехать. Нельзя оставлять его на свободе еще на одну ночь!
