Текст книги "Увидеть лицо (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 39 страниц)

– В данный момент, – заметил Борис, потирая переносицу, – это совершенно не важно. Другое дело, что раз есть бильярд, значит должно быть и все остальное. Пойдемте дальше.

– Сейчас, – Олег вернул шар на место, взял кий, помахал им в воздухе, потом наклонился и начал примериваться к пирамиде. Алина подошла к боулинговой дорожке и неумело подняла шар, оказавшийся довольно увесистым. Покачала его обеими руками, нерешительно посмотрела на кегли, потом на отверстия в шаре, пытаясь понять, для каких пальцев они предназначены.

– Дайте сюда, – сказала Ольга за ее спиной, и Алина, вздрогнув от неожиданности, чуть не уронила шар. Харченко бесцеремонно отняла его, закрепила пальцы в отверстиях, опустила руку и покачала ею.

– Тяжеловат, на мужика больше… Отойдите! – приказала она, приподнимая шар на уровень плеча и чуть поддерживая его левой ладонью, но Алина предусмотрительно отскочила еще раньше, чем Ольга договорила до конца. Левая ладонь Ольги уплыла, правая пошла вниз, два раза качнулась легко.

– Послушайте, это все-таки…

На третьем коротком замахе Ольга отпустила шар с легким, едва слышным выдохом. Тот с уверенной неторопливостью ровно прокатился по дорожке и с грохотом врезался в кегли, расшвырял их и исчез в зеве автомата. Одна кегля осталась стоять, пьяно раскачиваясь.

– Ну, – прошептала Ольга одними губами.

Кегля качнулась в последний раз и, сдавшись, со стуком повалилась. Жора и Борис зааплодировали. Олег, уже разбивший пирамиду, хмыкнул, рассчитывая следующий удар.

– Да вы профи! – с искренним восхищением сказал Жора. Ольга повернулась.

– Я профи во многих областях, – произнесла она без улыбки, глядя на него в упор. Жора поспешно отвел глаза, почувствовав, как у него резко вспотели ладони, потом украдкой огляделся – не заметил ли кто? Но никто не смотрел в их сторону. Ольга уже тоже отвернулась, наблюдая, как «грабли» убирают кегли с дорожки. Из возвратника с гулом покатился шар.

– Да он работает, – Светлана удивленно раскрыла глаза. – Здесь, наверное, все включено. Значит, хозяева действительно скоро вернутся.

– Так пойдемте дальше, – Кристина потрясла за плечо водителя, который, облокотившись о стол, с интересом наблюдал за действиями Олега. – Мы же не играть сюда пришли! Нам нужно найти телефон!

– Сейчас, лапонька, – пробормотал Олег, прищурившись. – Сейчас, сейчас…

Ударом он направил биток в борт, тот, ударившись, откатился и толкнул другой шар, который аккуратно юркнул в лузу. Петр одобрительно кивнул. Олег выпрямился, уперев кий бампером в пол.

– Видал, какой чистый абриколь?! – довольно сказал он. Водитель пожал плечами.

– Я в терминах не секу. Так играю, по-простому. Но забито красиво.

Света уже вышла из комнаты и стояла в коридоре, оглядываясь. Чуть дальше он разделялся на два коротких коридора, каждый из которых заканчивался закрытой дверью. Еще одна, в отличие от остальных совсем узкая, была в двух шагах от нее, и выключатель располагался в коридоре, рядом с дверью, а не за ней. Туда она могла войти и сама – зажечь свет и войти. Не так, как в предыдущую. В той было темно, и Светлана вошла в нее последней. Даже пусть не темнота – полумрак, но и тот заставлял ее сердце болезненно сжиматься. Кто-то когда-то сказал ей, что у нее нюктофобия – болезненная боязнь темноты. Бережная считала это глупостью. Она не боялась темноты. Просто… не любила.

Она осторожно нажала на выключатель. Раздался легкий щелчок, и в щели под дверью появилась желтая полоска. Светлана чуть улыбнулась и обернулась на раздавшийся сзади шум. Жора тащил из комнаты Олега, а тот упирался.

– Да погоди ты, я хочу попробовать триплет сделать…

– Да что тебе, горит что ли?! Дом чужой… Олег, елки, мы зачем сюда залезли – в бильярд сыграть?!

– Ты компьютерный человек, тебе не понять!..

Жора, обидевшись, отпустил его, и Кривцов, сердито дернув плечами, надвинул кепку на нос.

– Я, между прочим… – возмущенно начал Жора.

– Между чем?

Светлана, засмеявшись, отвернулась и открыла дверь, и при виде того, что скрывалось за ней, все лица озарились деликатной задумчивостью, а многие – и облегченным удовольствием.

– Э-э, да это всего лишь туалет, – протянул Олег слегка разочарованно. Ольга насмешливо глянула на него.

– А вы что ожидали увидеть? Теннисный корт?

– После той комнатки скорее футбольное поле. Теннис не люблю. У меня дома валяется чья-то ракетка – я ею мух убиваю, – сказал Олег, разглядывая убранство просторного туалета, отделанного перламутровым кафелем. – Да-а, и тут богато. Унитаз, случайно не серебряный? А кресло тут на кой?

– Наверное, чтоб с компанией ходить. Один ждет, а другой… – Кристина не договорила просившееся в рифму слово и засмеялась. Кривцов хмыкнул.

– Задам вопрос, поражающий своей неожиданностью, – кому-нибудь сюда надо?

Остальные слегка смущенно переглянулись. Надо было всем.

– Сначала пусть дамы, – галантно предложил Борис, – а мы пока дальше посмотрим.

– Какой Версаль! – Олег хихикнул, потом кокетливо взял Петра под руку. – Пойдем, дара-агой, поищем себе местечко получше.

Водитель оглушительно захохотал, содрогаясь всем телом. Борис попытался было придать себе осуждающий вид, но не выдержал, фыркнул и быстро пошел вперед. Жора обернулся – его грубоватое лицо выражало нерешительность и легкое смущение.

– Девчонки, может вас постеречь?

– Иди-иди, – рассеянно отозвалась Ольга, – перебьемся. Не украдут.

– Ну… ладно.

Светлана уже успела закрыть за собой дверь, и они услышали щелчок запираемого замка. Алина постучала в дверь.

– Смотри, напрочь не защелкнись.

Ольга задумчиво смотрела на удаляющуюся широкую спину Вершинина. Кристина проследила за ее взглядом, потом тонко хихикнула.

– А пареньто на тебя реагирует.

– Не удивительно, – Харченко задумчиво потерла указательным пальцем нижнюю губу. – Хорошее тело. Вот только на что оно способно?

– Ну, пока не проверишь – не узнаешь, – Кристина начала рыться в сумочке в поисках расчески. – А мне больше Олег нравится. Веселый… и внешне ничего. Простоват, но оригинален – не то, что мой бывший. И тот, который ушел, светленький – симпатичный, но очень уж злобный. И только и делает, что командует.

– Забудь – он на блондинку запал, – Ольга потянулась, встав на цыпочки. Алина прислонилась к стене, зябко обхватив себя руками.

– Мне кажется, сейчас есть проблемы посерьезней, – заметила она. Ольга искренне рассмеялась.

– Это не проблемы, это неудобства. В конце концов, мы уже не под дождем и не в этом вонючем автобусе, а это, согласись, неплохо, – она убрала с лица улыбку и внимательно и бесцеремонно оглядела Алину с ног до головы. – А у тебя есть любовник?

– Тебя это не касается, – резко ответила Алина, возвращая Ольге такой же бесцеремонный взгляд. Та пожала плечами, и на ее губах снова проступила улыбка, на этот раз более циничная.

– Ой, какая скромница! Скромность не украшает современную женщину, милая. Прошли те времена, когда мужики двигались умом, увидев краешек женской туфельки из-под платья. Нужно вести себя свободней, тогда и жизнь наладится. Могу дать пару уроков.

– Держишь бордель? – язвительно осведомилась Суханова. Ольга засмеялась – Алина, сама того не зная, точно попала в цель, только вот «Вавилон» крайне далек от ее представлений о борделе, и побывай та хоть в одной из Ольгиных «секретных» комнат, верно получила бы разрыв сердца от потрясения. А потом она перестала смеяться и недоуменно спросила себя, с чего вообще зацепилась за эту рыжую дурочку, у которой такой вид, будто у нее давным-давно не было не только хорошего секса, но и секса вообще? Не по-тому ли, что она чем-то напоминает ей сестру – Катька всегда так же цеплялась за вопросы морали, так же возмущалась Ольгиным циничным мировоззрением и даже так же осуждающе склоняла голову набок, горько поджимая губы, а нижняя часть лица Алины и вовсе копия Катькиной. Другое дело, что сестра бы в этот дом вовсе не вошла, на месте Алины бы сейчас бесстрашно залепила ей пощечину, не думая о последствиях, а побывав в одной из «секретных» комнат, скорее всего Ольгу бы убила. А еще…

А еще скажи мне, почему ты не полетела самолетом? И почему ты не помнишь, как села в автобус? Это не беспокоит тебя? Так же не беспокоит, как та банка с кислотой, правда? А ведь это намного важнее твоих секретных комнат, намного важнее… потому что…

Потому, что?!

Ольга мотнула головой, недоуменно моргая, и увидела, что Алина обеспокоенно смотрит на нее.

– Тебе плохо?

– Нет, – ответила Харченко резче, чем хотела и нервно облизнула губы. – Если мне станет плохо, я вам сообщу!

Она стукнула в дверь туалета.

– Ты там что – спать устроилась?!

– Секундочку, – приглушенно отозвалась Света, – тут хоть зеркало…

Кристина облегченно вздохнула, взъерошив свою и без того растрепанную и начавшую подсыхать черно-красную гриву. Ольга взглянула на свои прожженные колготки, потом подняла голову и увидела, что Алина продолжает смотреть на нее, но беспокойство исчезло из ее глаз. Теперь их выражение было непонятным и каким-то затаенным, словно она что-то подозревала. Не знала, но подозревала.

– Может, вы что-то почувствовали? Что-то странное?

– Что это, интересно, я должна была почувствовать? – раздраженно, почти враждебно ответила Ольга. Дверь туалета отворилась, и она скользнула внутрь, оттолкнув выходившую Светлану. Та с удивленным возгласом отлетела к стене. Дверь с грохотом захлопнулась.

– Сдурела?! – возмущенно крикнула Светлана. Кристина зевнула, медленно опустилась на корточки, проехавшись спиной по стене, уперла локти в согнутые колени и положила подбородок на переплетенные пальцы.

– Нервы, наверное. Мне самой, то и дело, хочется разораться. Вся эта поездка – сплошной стресс! Я не приеду на запись… вы не представляете, как это ужасно! А Германия?! Если я опоздаю на гастроли!.. – она яростно замотала головой, потом начала стаскивать с пальца изумрудный перстень.

– А вы правда певица? – с уважением спросила Светлана. Ее влажные, теперь уже аккуратно причесанные волосы блестели в свете многочисленных ламп. Кристина кивнула, потом положила перстень в рот, крепко сжала губы и приняла задумчивый вид.

– Что ты делаешь? – Алина удивленно улыбнулась. Кристина недовольно махнула рукой в ее сторону.

– Пытаюф пфедфкафать будуфее. Не мефай!

Алина пожала плечами, потом посмотрела в ту сторону, куда ушли мужчины. Ей очень хотелось, чтобы они вернулись. Без них в этом доме ей было очень не по себе, и сейчас она согласилась бы даже на общество Виталия или Алексея.

Она снова начала рассеянно тереть ладонью шею, и полоска кожи под ней вскоре стала ярко-розовой, словно свежий рубец.

* * *

– Снаружи дом казался меньше, – негромко произнес Олег. – Я здесь такого не предполагал.

– Наверное, это не дом. Наверное, мы влезли в какую-то частную гостиницу, – прошептал Жора. – А это, наверное, гораздо хуже.

Борис ничего не сказал, он просто вздохнул, но в этом вздохе было согласие.

Они стояли на полу, выложенном темно-коричневым кафелем, а в нескольких метрах от них поблескивала вода, в электрическом свете казавшаяся неестественно ярко-голубой, и на полированных невысоких бортиках бассейна лениво колыхались волнистые отсветы. Вдоль бортиков стояли длинные кадки с разнообразными растениями, распростершими над водой веточки и ухоженные листья, некоторые свисали, почти касаясь водной поверхности. Растения были и на стенах – вьющиеся, пышные, яркие. Многие цвели, и в воздухе чувствовался тонкий смешанный аромат. От обилия зелени бассейн походил на лесное озеро – только кафель и гнутые блестящие перила портили все впечатление. Сквозь прозрачные стену и покатый потолок был виден мокрый сад, тонущий в сумерках, – та часть двора, где они еще не были, – деревья здесь росли густо, лишь в некоторых местах проглядывали клумбочки и завитки фигурно высаженных кустов. По стеклам барабанили дождевые капли, наполняя комнату призрачным шелестом, и пришедшие завороженно молчали, глядя на неподвижную воду.

– Вот это да! – наконец, не выдержал Кривцов. – Он же огромный! Я и подумать не мог…

Жора подошел к краю бортика, отведя загородивший ему дорогу большой узорчатый овальные лист, опустился на корточки и поболтал рукой в воде.

– Приятная водичка, – он хлопнул по поверхности ладонью, и в воздух взлетело облачко брызг. – Красиво как, а? Может, искупнемся?

Его сильный голос эхом прокатился под потолком, и Борис поежился.

– Нет уж, с меня хватит воды на сегодня. Может, пойдем дальше?

– Да погодите вы! – с досадой сказал Олег, пробираясь сквозь заросли к дальней части бассейна, где стояли небольшой шкафчик, несколько белых лежаков и столик. – Дайте хоть полюбоваться – не каждый день такое вижу.

– Постарайтесь ничего не сломать, – назидательно произнес Борис. Петр подошел к одной из кадок и с любопытством уставился на диковинный ярко-розовый цветок, похожий на пушистый шар. Жора наклонился ниже, чтобы рассмотреть дно, отчего швы на его куртке печально вздохнули.

– Тут совсем мелко, – он зачерпнул немного воды и зачем-то понюхал ее. Пахло цветами – то ли теми, которые окружали бассейн, то ли вода была с какими-то ароматическими добавками. – А в той части, наверное, метра четыре будет.

– Мне казалось, что мы собирались искать телефон! – в голосе Бориса послышалось раздражение. – Что вы делаете?! Куда вы полезли?!

– Как что – ищу телефон, – отозвался Олег, открывая шкафчик. Он оказался почти доверху набит хрустящими прозрачными пакетами с чем-то мягким и разноцветным. Он взял один, развернул и с веселым возгласом вытащил за лямку ярко-красный купальный лифчик.

– Батюшки! – Жора выпрямился, глядя на находку Кривцова с радостным интересом. – Ты смотри, Олег, и цвет твой!

– Положите на место! – возмутился Лифман. – Зачем вы хватаете чужие вещи, да еще и интимные!

Петр оставил созерцание цветка и быстрыми шагами направился к Олегу, который, сдвинув кепку на затылок, прикидывал на себя лифчик поверх куртки, кокетливо хлопая ресницами и округлив рот.

– Жорик, меня не полнит красное? – осведомился он тонким голосом. – Или, может, лучше что-нибудь веселенькое, в цветочек?

Жора от избытка чувств схватился за живот, наполнив оглушительным хохотом все помещение, и тот запрыгал, перекатываясь и отражаясь от стен. Петр вытащил из пакета красные трусики-бикини и начал их разглядывать, растянув на мозолистых ладонях, контрастируя с которыми тонкая ткань казалось еще тоньше и нежнее. Борис открыл было рот для гневной тирады, но тут в открытую дверь влетели Алина и Светлана и изумленно застыли, пораженные и видом бассейна, и Олегом, на черной куртке которого задорно круглились чашечки лифчика. Тот поспешно сдернул купальник и сунул его водителю, который недоуменно воззрился на него, не зная, что с ним делать, скомкал и сунул в хрустнувший пакет.

– Ничего себе! – Алина задрала голову к стеклянному потолку, потом пошла вдоль бортика, восторженно оглядываясь. – Вот это да! Вот это да!

Светлана по примеру Жоры, подбежала к краю бортика, сунула в воду обе ладони и подбросила вверх и вперед горсть прозрачной воды, взвизгнув:

– Как здорово! Класс! И купальники есть, да?!

– Купальники? – переспросила Ольга, появляясь в дверях и тут же удивленно раскрывая глаза. – Елки, вот это они тут устроились!

Ее голос прозвучал относительно спокойно – вид бассейна ее удивил, но не поразил, в ее доме тоже был бассейн, пусть и не такой большой и без всяких глупых цветов, и она не понимала, с чего это Алина и Светлана носятся среди кадок и перекрикиваются с таким восторгом, будто никогда не видели бассейна. Но потом с ленивой снисходительностью подумала, что они при их доходах вряд ли могли себе позволить иметь дома нечто подобное.

Из-за плеча Ольги выглянула Кристина, и Борис обреченно всплеснул руками.

– Ну все! Мы отсюда никогда не уйдем!

Алина и Светлана уже стояли возле Олега, склонив головы над еще несколькими извлеченными из шкафчика пакетами, в которых были не только купальники, но и мужские плавки.

– Да они совсем новые, – сказала Алина, сминая пакет в руках, но не раскрывая его. – Даже этикетки не сняты. Их еще не надевали. Только приготовили все.

– Наверное, это действительно гостиница, а купальники дают напрокат, – предположил Жора. Борис, чуть наклонившись, внимательно изучал дверь, через которую они сюда вошли.

– Я бы с удовольствием искупалась здесь, – Света жадно смотрела на яркие, разноцветные тряпочки. Алина забрала у нее купальники и принялась складывать их обратно в шкаф.

– Обязательно искупаешься, солнышко, – Олег приобнял одной рукой ее, а другой – Алину и повел к выходу. – Вот проясним обстановку, а потом… думаю, хозяева не будут против, если мы прополощем здесь наши закопченные кости. В конце концов, если окажется, что здесь действительно гостиница, то мы будем постояльцами, думаю, у нас хватит на это денег. Разве им не нужны лишние деньги? Эй, господин ювелир, кстати, телефона здесь нет!

– Вы меня изумили до глубины души! – язвительно ответил Борис и вышел. Олег пожал плечами и отпустил девушек, чтобы они могли пробраться сквозь заросли.

– Какой обидчивый мужик.

– Просто он переживает, – отозвалась Бережная, не оборачиваясь. – Все-таки, художник в своем роде… Тонкие натуры все такие, не нужно его винить… И, кроме того, мы ведь действительно здесь только из-за телефона, а мы…

Она не договорила, но смысл недосказанного и так был понятен. Олег недовольно хмыкнул, но тут шедший сзади водитель нерешительно пробормотал:

– А вот насчет денег… так у меня, например, совсем не…

– Твой вопрос мы решим на общем собрании, – произнес Олег мегафонным голосом. Алина рассмеялась, и услышав ее смех, Олег слегка приподнял брови. В дверях он придержал девушку за локоть, и, обернувшись, она вопросительно взглянула в его непривычно серьезное лицо.

– Чертовски прикольное ощущение от примерки купальника не мешало мне смотреть по сторонам, – негромко сказал Кривцов. – Даже ежеминутная радость от того, что я существую вообще, не мешает мне смотреть по сторонам.

– Сложное начало, – ответила Алина, почти уверенная, что ее сейчас обвинят в чем-то предосудительном, возможно даже, в неком преступлении – очень уж мрачным сделался его взгляд, и казалось, что, начав с купальника, Олег закончит приговором к смертной казни, коий немедленно и приведет в исполнение.

– Я о том, что с той минуты, как мы к этому дому подошли, ты словно с креста снятая.

– Просто устала.

Олег мотнул головой.

– Ты все время за всеми наблюдаешь. Очень внимательно. Не так, словно ждешь от каждого какой-то гадости… а словно каждый тебе должен что-то сообщить… проговориться, выдать что-то – взглядом, жестом – не знаю. Возможно, я ошибаюсь, но разве не это не давало тебе только что веселиться так же искренне, как Светке? Что-то не так с нами, Аля? Или что-то не так с этим домом? Я не верю в привидений, но я верю в человеческую наблюдательность. Ну так?

Алина остановилась, глядя, как остальные открывают новую дверь и заглядывают внутрь, как Жора ищет выключатель и как Светлана стоит позади всех, вытянув шею и стараясь заглянуть в комнату.

Да нет, Олег, ничего странного, пара неопределенных подозрений, которым еще очень далеко до каких-то версий, возможно, все это лишь бред нервной женщины, но возможно нас чем-то отравили в том автобусе… может, поэтому Свете приснился такой жуткий для нее кошмар, и поэтому Виталий так странно смотрел на свою руку, и поэтому у Ольги было такое лицо, словно она потеряла что-то очень важное, и поэтому у меня на секунду вдруг возникло такое непонятное ощущение, что я…Да нет, ничего такого, и дом как дом, вот только почему гиацинты, растущие в открытом грунте, цветут в это время года?

– Я не знаю, – произнесла она вслух. – Пока не знаю.

Фыркнуть и свести все к шутке или просто сказать «нет» не получилось. Хотелось поделиться своим беспокойством, это можно было сделать, даже просто сказав «не знаю», и теперь ей стало немного легче, а Олег еще больше помрачнел.

– Но что-то все-таки есть, а? – он резко обернулся, точно боялся, что их подслушают, и в этот момент на лице Алины проступили растерянность и беспомощное негодование человека, который, собравшись сообщить нечто жизненно важное, обнаружил, что лишился дара речи. – И когда тебе будет, что сказать, ты ведь скажешь мне, правда?

– Почему ты решил, что я…

Олег предостерегающе поднял руку, потом легко дернул Алину за один из влажных локонов, и тот лег посередине ее лба медной буквой «s».

– Потому что я поверил тебе, – просто сказал он. – Поверил, что то, что ты сказала про деревья, серьезно, а ведь мы тогда еще не видели эту чертову табличку! Ты можешь заметить что-нибудь еще. И ты, и Виталий – вы оба у меня на примете.

На лицо Алины набежала тень – она только сейчас вспомнила, что Виталий и Алексей где-то там, в том странном лесу.

– Плохо, что они пошли вместе, – Алина обернулась туда, где за углом, в холле, на диване осталась Марина.

И плохо, что она там одна, – мало ли, что могут сделать хозяева, если неожиданно вернутся.

– Здесь подвал какой-то, – долетел до них голос Жоры. – Олег! Ты чего там застрял?!

– Худшее, что они могут сделать – это набить друг другу морды, – сказал Олег уже добродушно. – Ладно… мы еще вернемся к этому разговору, Аля, хорошо? А если я замечу что-то странное – даже в самом себе, обязательно тебе скажу. Людям, не страдающим избытком беспечности и недостатком наблюдательности, лучше объединять свои усилия.

Он снял с себя кепку и хлопнул ее на рыжие кудри девушки. Посмотрел, чуть прищурившись и отступив на шаг.

– Поноси ее хоть минут пять. Для меня, ладно? Смотрится офигенно. Честное слово!

Кепка придала Алине неожиданно хулиганистый вид, не спасала и строгость делового костюма. Даже не видя себя в зеркало, она осознала это и широко улыбнулась Олегу, поправила нахально торчащие из под кепки влажные волосы.

– А так и еще лучше, – Олег тоже улыбнулся и потянул ее за руку туда, где толпились остальные.

За открытой дверью оказалась длинная лестница, уходившая куда-то вниз, откуда доносился ровный гул. Жора уже спускался по ступенькам. Вскоре он исчез из поля зрения остальных, а еще через несколько секунд снизу долетел его голос:

– Эй, здесь, похоже, узел управления домом. Кто-нибудь хочет посмотреть?

Олег и Петр быстро начали спускаться, следом за ними, чуть помедлив, пошла и Света, остальные остались стоять.

Жора стоял посередине небольшого помещения, заплетенного трубами, и с интересом оглядывался. Олег подошел к гудящему в углу большому генератору и взглянул на дисплей панели управления.

– Вот оно, сердце особнячка. Я занимался похожими одно время. На восемьдесят четыре киловатта… ну понятно, с таким можно себе позволить кучу ламп и прочего барахла. Точно скоро вернутся, – он обернулся, разглядывая остальное оборудование, – ничего не выключили.

Он повернулся, разглядывая шкафчик, заставленный пластиковыми баночками и флаконами с разнообразными моющими и чистящими средствами, потом подошел, наклонился и пробежал глазами по этикетке большой пластиковой бутыли.

– Концентрированная серная кислота, – сказал Жора за его плечом. – Интересно, на хрена столько?

Олег пожал плечами.

– Для бытовых нужд. Уж точно не для того, чтобы купаться в ней.

– Так и так вон сколько всего.

– Запасливые люди. Вот вернутся – спросишь. А вернутся они скоро.

Водитель уже деловито, почти по-хозяйски занимался проверкой системы.

– Верно, – подтвердил он. – Отопление, газ, вода – все есть. Хор-роший домик, а?! Откуда он, интересно, воду сосет?

– Наверное, там где-нибудь артезианская скважина, – Олег усмехнулся, потом снова взглянул на генератор, и усмешка исчезла с его лица. – Эта штука тонны две весит, не меньше. Как они ее сюда приволокли? В такую даль? Да и зачем?

– Для удобства, как это зачем?! Как здесь жарко! – Светлана, прищурившись, смотрела на прикрепленный на стене щиток с кнопками и рычажками. – А что такое лидхт сустем?

– Чего? – Жора подошел к ней и рассмеялся. – Лайт систем! Система освещения. Языки надо учить, девушка. Что тут у нас, – пробормотал он, водя пальцем вдоль надписей. – Наружное освещение… фонари?!.. бассейн, кухня, столовая, игровая, гостиная, зал, первая комната, вторая… господи, зачем такие сложности?

– Ничего не нажимай, – предупредил Олег, идя мимо него к лестнице. Вершинин воровато глянул в его сторону, потом передвинул один рычажок. Петр, наблюдавший за его действиями усмехнулся и хотел было что-то сказать, но тут сверху донесся стук каблуков.

– Эй, народ! – долетел до них голос Алины. – Бросайте все и поднимайтесь! Мы нашли кухню!

* * *

Огромная кухня сияла чистотой и новизной. Блестело полированное дерево бесчисленных шкафчиков. Большой холодильник возвышался в углу, словно суровый идол. С крючков над столом свисали сковородки и кастрюли. Хищно поблескивали прикрепленные на стене наточенные ножи – от совсем коротенького до широкого тесака. На полочках выстроились нарядные баночки со специями, походившие на игрушки. Большая плита выглядела так, будто ею ни разу не пользовались, длинная столешница была без единой царапинки. Лампа здесь была только одна – в нарядном кружевном абажуре, большие темные плиты пола были чисто вымыты. Через большое, во всю стену окно заглядывали сумерки, и видно было, как вдали качает ветвями мокрый лес. На стене задумчиво щелкали квадратные часы. За приоткрытой дверью была погруженная в полумрак большая столовая. Еще одна дверь была плотно закрыта, и на расположенном на ней дисплее светились цифры – там скрывалась большая морозильная камера.

Кухня была абсолютно, идеально новой – казалось, здесь еще никогда не приготовили ни одного блюда, здесь не чувствовалось хозяйской руки, и всю посуду и кухонную технику словно только что привезли из магазина.

Светлана застыла в восхищении, и на ее лице появилось выражение, близкое к умилению – эта кухня так напоминала ее собственную, идеально устроенная и в идеальном порядке. Все было расположено именно так, как ей нравилось, все на своих местах, ничего лишнего. Она даже зажмурилась, представляя, каким удовольствием было бы здесь что-нибудь приготовить, а остальные тем временем уже вовсю хлопали дверцами шкафов и шкафчиков.

– Боже мой! – произнес Олег, открывая дверцу холодильника. – Да здесь еды на месяц! Все, что душе угодно! Ох, сырокопчененькая, моя любимая! – он извлек длинную палку колбасы и с наслаждением потянул носом. – Ребята, это не дом – это оазис!

– Ну, значит хозяева точно скоро явятся, – Жора голодными глазами смотрел на содержимое холодильника. – Иначе, какой смысл забивать все продуктами?

Шкафы были наполнены крупами, макаронными изделиями и консервными банками. Один оказался набит сладостями, а в самом большом скрывалась настоящая алкогольная коллекция – бутылки с водкой, вином, ликерами и коньяками стояли аккуратными рядами, словно войска на параде. Борис вытащил одну из бутылок и прочитал название на этикетке.

– Массандровский «Ай-Серез», – сказал он с улыбкой. – Люблю это вино. Сколько везде ездил, сколько вин перепробовал, а все равно лучше крымских, по-моему, нет.

– Не знаю, мне больше нравятся французские вина, – заметила Ольга, роясь в одном из шкафчиков. – Например, «Шабли».

– Понты! – фыркнул Олег, который вина вообще не употреблял и даже самое дорогое из них, не задумываясь, сменял бы на бутылочку хорошего прохладного пива. Борис усмехнулся.

– Ну, о вкусах не спорят, к тому же я не любитель сухого вина, но вам повезло – здесь есть «Шабли» и не одна бутылка.

– Чудесно, но в винах вы разбираетесь плохо, потому что «Шабли» сладкое вино, – сказала Ольга, рассматривая банку кофе. Борис покачал головой.

– Нет, вы ошибаетесь.

– Ничего я не ошибаюсь, – Ольга поставила банку на место и открыла другой шкаф, – я постоянно его покупаю и прекрасно знаю вкус. Смотрите, здесь полно хлеба, и он совсем свежий. Похоже, сегодняшний.

Борис пожал плечами, решив не спорить. Но он-то хорошо знал, что «Шабли» – сухое вино. Однажды он его пробовал – страшная кислятина, ему больше по душе был сладкий вкус.

– Кто бы ни были хозяева этого дома, у них отличный вкус, – восхищенно сказал Олег, извлекая из холодильника бутылку «Невского». – Не знаю, как вы, а я сдерживаться больше не могу!

Он ловко содрал крышку зубами, опрокинул бутылку надо ртом и начал жадно глотать. По его лицу расползлось блаженное выражение.

Это стало сигналом. Зашелестели разворачиваемые обертки, застучал по столу нож, вкусно захрустел, рассыпая крошки, разламываемый хлеб. Зашумел кран, и вскоре во включенном чайнике сердито забормотала, закипая, вода. Зазвенела посуда, и по кухне поползли запахи аппетитные запахи колбасы и сыра. Все весело переговаривались с набитыми ртами, и только Светлана, несмотря на голод, стояла на месте, с почти священным ужасом наблюдая, во что превращается идеальный кухонный порядок, да Алина так и застыла посередине кухни с банкой консервированных грибов в руке.

– Не стесняйся, присоединяйся, – предложил Жора, активно двигая челюстями. – Вкуснотища!

– Но ведь это не наше. Это… так, вообще-то, нельзя, – Алина растерянно посмотрела на банку и поставила ее на место. Ольга фыркнула.

– Брось, пара бутербродов не введет их в убыток. К тому же, мы все равно им заплатим… Впрочем, тебя никто не заставляет. Можешь вообще вернуться в автобус.

– У каждого свое право выбора, – заметила Кристина, раздраженно поглядывая на кепку, приминавшую рыжие кудри бывшей соседки по автобусу.

– Я позову Марину, – холодно сказала Алина и вышла из кухни. Остальные смущенно переглянулись. Ольга, жуя бутерброд, подошла к двери морозильной камеры, нажала на ручку, с усилием открыла ее, выпустив облако стылого пара, и, негромко вскрикнув, отпрянула, но тут же облегченно рассмеялась.

– Что такое?! – Жора вскочил, но Ольга, продолжая смеяться, покачала головой.

– Ничего. Всего лишь мясо.

Морозильная камера была едва ли вполовину меньше самой кухни. С больших крюков свисали выпотрошенная говяжья туша и две бараньих, а с крюков поменьше, укрепленных на длинных деревянных планках, протянутых вдоль стен, – бледные упитанные куриные тушки. На полках лежали рубленое мясо и упаковки с полуфабрикатами, мороженые рыбины, слепо глядящие стеклянными от холода глазами, и несколько больших параллелепипедов сливочного масла, уложенных в картонные коробки.

– Да, прилично они затарились, – пробормотал Жора, глядя на говядину и представляя себе огромный ломоть мяса, шипящий на сковородке. Он откусил большой кусок хлеба с маслом и сыром и проглотил его, почти не жуя.

– Здесь полно овощей, – сказал Петр, открывая дверцу очередного шкафа. – Да, для одной семьи этого многовато, наверное, здесь действительно гостиница. О, да здесь и лифт есть – наверное, чтобы еду в номер подавать.