Текст книги "Увидеть лицо (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 39 страниц)

Реакция Олега была естественной.

– И чего такого? – недоуменно спросил он. – Кто-то погулял и не хочет признаваться, кто-то глупо пошутил, кто-то накатил, кто-то со светом поиграл… И чего? На чужом месте всегда не спится, тем более, когда оно такое странное и на него таким странным образом попадаешь. Тоже мне, событие! Я сам почти всю ночь не спал. Мрачно тут.

Лицо Светланы разгладилось и она взглянула на Алину почти извиняющеся. Ольга что-то проворчала, но уже скорее сварливо, чем обвиняюще. Теперь, когда обо всем рассказали со стороны, это действительно не казалось таким уж значительным. На какой-то момент Алина и сама поверила, что это так, потому что верить очень хотелось, но тут же осеклась.

– Что-то случилось?

– Случилось…

Все было плохо, и Виталий придал рассказу такую незначительность вовсе не из-за того, что происшедшее действительно было незначительным, и уж конечно не для того, чтобы защитить ее персону. Он сделал это на тот случай, если массовик-затейник действительно один из них, и сейчас он должен успокоиться, решив, что все прошло гладко, и никто ничего не понял.

Да ведь действительно никто ничего не понял!

Только и Виталию верить нельзя. Он мог все это придумать, наговорить на себя, чтобы войти к ней в доверие и быть подозреваемым наравне… Но зачем, господи, зачем все это надо?!

– Уж конечно ты не спал! – язвительно произнес Борис. – Всю ночь оружие таскал в свою комнату! Для чего? И когда ты собираешься вернуть его на место?

– Прямо уж всю ночь – одну только ходку и сделал! – Олег вздернул подбородок. – Я-то верну, я не вор… Уж помолчал бы – сам всю ночь сидел в зале с часами в обнимку! – он повернул голову и пояснил хмуро-вопросительно смотревшему на него Воробьеву. – Просто хотел изучить при нормальном освещении и без посторонних. Я ведь тоже коллекционер.

– После завтрака не забудь вернуть, – Виталий положил вилку и потянул к себе исходящую паром чашку. – Оружие все-таки не шуточки!

– Я-то верну, – Олег криво улыбнулся. – Только и ты диванчик тот плетеный верни на место. Я ведь видел, как ты его ночью к себе в комнату пер!

Все головы повернулись к Виталию. Его лицо чуть дрогнуло, но он, прихлебывая чай, спокойно сказал.

– Верну, можешь не беспокоиться.

Олег извиняющеся развел руками.

– Просто все должно быть по справедливости.

Виталий неопределенно пожал плечами. На губах Алексея, размешивавшего сахар в своей чашке, появилась легкая, призрачная улыбка. Тем временем Светлана встала и начала деловито собирать грязные тарелки.

– Так, наверное, мы и сегодня никуда не поедем? – тихо спросила она, остановившись возле Виталия, и ее рука с тарелкой повисла в воздухе. Он повернул голову и устало взглянул на нее. Хотелось сказать что-то ободряющее, ласковое – слишком уныло и расстроенно прозвучал вопрос, кроме того, почему-то казалось, что Светлана всю жизнь получала одни щелчки и нормального обращения в глаза не видела. Но ничего ободряющего и ласкового на ум не шло, хотелось только выругаться, накатить грамм двести и пойти к себе в комнату и посидеть на диванчике, который так не хочется возвращать в гостиную… так не хочется, чтобы на нем сидел еще кто-то… подумать, что делать дальше.

– Посмотрим. Что-нибудь придумаем, – сказал он, поспешно уводя взгляд от ее жалобных глаз. Марина покосилась на него, потом на Светлану.

– Светочка, нальешь мне еще чаю? – она протянула ей свою полупустую чашку. Бережная кивнула и, забрав чашку, поспешно пошла к дальнему концу стола, далеко обходя сидящих. Алина встала и подошла к окну. Часть цветов полегла, побитая дождем, земля совсем раскисла, и мокрый сад встряхивал листьями уже как-то обреченно, словно устав бороться с непрекращающимся ливнем, зато стена леса вокруг, казалось, стала еще плотнее и несокрушимее.

– Генератор, – вдруг сказал водитель, до сих пор не проронивший ни слова и, казалось, целиком поглощенный своей головной болью. Выпрямившись, он уставился перед собой невидящими глазами, а уголки его губ начали медленно подниматься вверх. – Черт подери, генератор!

Хотя его голос прозвучал очень тихо, все взгляды тотчас перехлестнулись на нем. Рука Светы застыла на ручке чайника, Виталий, уже отодвигавший стул и привставший, резко опустился обратно.

– Что генератор? – раздраженно спросила Ольга. Петр засмеялся.

– Вот я лоханулся, а?! Дизельный генератор, он же у них на соляре работает! Елки!

Он вскочил, чуть не опрокинув стул и дернув стол, так что задребезжала посуда, а два хрустальных бокала, стоявшие рядом, соприкоснулись краями, издав парадный звон. Женская половина, разбиравшаяся в устройстве генератора так же, как сам Петр в искусстве накладывания макияжа, непонимающе смотрела на него. Лицо Виталия прояснилось и он, откинувшись назад, стукнулся затылком о высокую спинку стула, потом ехидно посмотрел на Кривцова.

– Автосервис, говоришь?

Олег хлопнул ладонью по лбу и обозвал себя идиотом, потом тоже выскочил из-за стола.

– Ну конечно! Там же большие запасы, там же… Только бы твоя колымага выдержала! У тебя есть канистры?

Петр посмотрел на него оскорбленно.

– Сейчас принесу, – сказал он и быстро вышел из столовой. Олег счастливо улыбался. Казалось, сейчас он начнет подпрыгивать и хлопать в ладоши, как маленькая девочка в ожидании шоколадки.

– Мы что – сможем уехать? – спросила Кристина. Светлана сжала ручку чайника так, что побелели суставы.

– Если автобус съест то, что мы ему предложим, то да, – Виталий встал. – Сюда мы ехали часов пять – с того момента, как начали что-то соображать. Если у них достаточный запас топлива, то мы сможем вернуться на то место, где свернули… – он нахмурился. – В общем, сможем уехать отсюда. Заберем все топливо – и из бака скачаем. Черт с ними, с хозяевами!

– Неужели вы не могли додуматься до этого вчера?! – Ольга хлопнула ладонью по столешнице.

– Заглохни, а то удавлю! – весело сказал Олег и стукнул себя ребром ладони по шее. – Ты у меня вот уже где! Короче, мы сейчас займемся автобусом, а вы, девчонки, пожалуйста, постарайтесь придать дому первозданный вид и соберите вещи. Погостили и буде!

Громко хлопнула входная дверь. Виталий улыбнулся, на ходу доставая из пачки папиросу, но улыбка его была странной и в ней промелькнуло что-то, похожее на сожаление.

– Да, – сказал он. – Погостили.

* * *

Двигатель чихнул, потом закашлялся, как астматик, и заглох. Взревел, икнул и снова начал кашлять. Автобус трясся, как в ознобе, угрожающе дребезжа всеми составными частями. Казалось, он сейчас рассыплется. Раскрытый капот, возле которого стоял Виталий, высоко подняв Маринин зонтик, походил на разинутый в судорожном хрипе рот.

– Давай! – заклинающе бормотал мокрый насквозь Олег, любовно поглаживая помятый борт автобуса. – Давай, родной, давай! Заводись! Дядя Олег хочет домой! Дядя Олег хочет убраться отсюда к едрене фене!

Виталий, закинув голову, курил, пряча огонек в ладонь, и наблюдал за Петром сквозь лобовое стекло. Алексей, Борис и Ольга жались под большим кленом недалеко от обочины. Они ничего не говорили, но их взгляды были красноречивей слов.

Двигатель опять заглох, и Олег, забывшись, в сердцах пнул колесо. Из открытой двери донеслась ругань, потом глухой удар. Двигатель хрюкнул, зашелся в кашле, издал агонизирующий звук жертвы, умирающей в объятиях гигантского питона, возмущенно ахнул и заработал, похрипывая и покрякивая.

– Петька, ты гений! – завопил Олег и одним гигантским прыжком заскочил в автобус. – Я тя щас расцелую!

Виталий захлопнул крышку капота, с усмешкой слушая доносившийся сверху смущенный голос водителя, уверявший, что без поцелуев вполне можно обойтись. Он отошел в сторону и махнул рукой. Автобус дрогнул и, урча, начал разворачиваться, выбрасывая из-под колес водяные фонтанчики. Игрушки на ветровом стекле отчаянно мотались, словно протестуя против отъезда. Олег в сдвинутой на затылок кепке, высунувшись из дверей, сунул два пальца в рот и пронзительно засвистел.

– Не услышат, – сказал Виталий, но вопреки его словам почти сразу из-за поворота выскочила Светлана и закричала, заглушая шум дождя:

– Едем?!

– Да. Зови остальных.

Она кивнула и умчалась, стуча каблуками по асфальту. Борис, уже вышедший из-под дерева, восхищенно посмотрел ей вслед.

– Что, господин ювелир, хороша девка?! – весело спросил Олег, который висел в дверном проеме, уцепившись только одной рукой, да и та, казалось, вот-вот соскользнет, и спец по транспорту рухнет прямо в жидкую грязь. – Спортивная. Она вроде говорила, что профессионально бальными танцами занимается. Эх, упустили мы все свои шансы! А у меня, кстати, бальных танцовщиц никогда не было…

– Говорила… – рассеянно сказал Борис, протискиваясь мимо него в салон, предварительно пропустив Ольгу, мокрую и пребывавшую в удивительном состоянии зла и веселья одновременно. – Только выдумывает все зачем-то. Я с ней пытался о фигурах поговорить, так она ни одного термина не знает – ни лонгстепа, ни алиманы, ни клюшки – ничего. Даже ритмов не знает. Зачем выдумывать?..

Олег изумленно посмотрел на него.

– Ты занимался танцами?!

– А что в этом удивительного?! Может, и сейчас бы занимался, да партнерша много лет назад во Францию уехала, а с другими станцеваться не получилось.

– Ну надо же! – Олег отвернулся и снова засвистел.

* * *

Три острых прута ограды пронзили куклу насквозь, один прошел сквозь резиновую голову и теперь торчал из того места, где раньше был нос. Голубые глаза по обе стороны синевато-серого острия монотонно моргали от ударявшихся в них капель, и от этого смотреть на куклу было еще более жутко. Когда она первый раз увидела ее, то даже чуть не вскрикнула – на почти неуловимое мгновение ей показалось, что на прутьях висит ребенок. Но это была всего лишь кукла – старая кукла с отгрызенной рукой, которую кто-то насадил на прутья или с силой вышвырнул из окна. Вчера ее здесь не было – это Алина помнила очень хорошо.

Дождевые капли стучали по ее плотно надвинутому на лоб берету, а она стояла и смотрела на куклу, как загипнотизированная. Отчего-то вдруг всплыли вчерашние мрачные мысли, ворочавшиеся в голове, когда она смотрела на эту ограду с балкона гостиной. Кукла была совершенной моделью этих мыслей.

Алина подняла голову и внимательно посмотрела на зашторенные окна. В комнате на втором этаже ночевал Борис, а окно третьего этажа, кажется, выходило из комнаты Светланы. Работа кого-то из них. Впрочем, какая разница, если они уедут.

Если уедут.

После всего, что было, после всех наблюдений и догадок – неужели им дадут вот так просто уехать? Автобус не заведется. Это было бы нелогично. Он просто не может завестись.

– …ля!

Вздрогнув, она повернулась и увидела Светлану, бегущую к ней по цементной дорожке со своей объемистой сумкой в руке, при каждом шаге колотившей ее по бедру. Ее черные брюки были забрызганы грязью, а мокрое лицо красноречиво сияло. «Завелся!» – изумленно поняла Алина.

– Ищу тебя везде, ищу, кричу… Ты чего не отзываешься?!.. Пошли – уезжаем! Ой, что это?! – она остановилась, удивленно глядя на куклу.

– Похоже, кто-то сильно разозлился, – Алина поправила на плече ремень сумочки. – Что, автобус завелся?! Правда?!

Светлана счастливо тряхнула головой, отчего короткие мокрые пряди хлопнули ее по щекам.

– Олег сказал, что топлива хватит на много часов. Я забрала кое-какую еду, – она покачала своей сумкой, – как ты думаешь – это ничего?.. Мы ведь тут и так… похозяйничали.

– Ничего, – сказала Алина, смутившись, потому что сама о еде как-то не подумала. – Давай, помогу.

Она взялась за одну из ручек, и они побежали по дорожке, взбудораженно болтая, как две школьницы, опаздывающие на урок. От ночной стычки не осталось и следа. Светлана бежала легко и свободно, и Алина удивилась тому, что не так давно Бережная казалась ей неуклюжей.

– Знаешь, а мне даже немного жалко уезжать. Тут такая замечательная кухня… конечно, у меня дома не хуже, но все-таки… А тебе?

– Чуть-чуть, – отозвалась Алина, помедлив. «Чуть-чуть» относилось только к подвеске, оставшейся напевать свои хрустальные песни там, за кремовыми шторами – ее нельзя было взять с собой, и сейчас Алине казалось, что в маленькой комнате остается часть ее прошлого – та часть, с которой очень не хотелось расставаться. Но еще в комнате остался ящик, наполненный увядающими цветами, среди которых лежала вещь, которая нагоняла на нее липкий ужас, и Алина была рада-радешенька, что уберется отсюда. – Красивый дом. И цветник красивый, и прудик – мне всегда хотелось такие, но как-то… ни времени, ни возможности…

– Цветник очень красивый! – Светлана оглянулась через плечо – туда, где перед парадным входом мокли яркие цветные клумбы. – Особенно тюльпаны и гиацинты! И еще вот те… такие пышные, разноцветные, похожие на гвоздички…

– Тагетесы… – машинально сказала Алина, думая о другом. Светлана кивнула на бегу.

– Да. Мои любимые цветы – никогда не могла выбрать из этих трех самый любимый. Мне тоже всегда безумно хотелось такой цветник, и чтобы они там цвели круглый год!

Алина споткнулась, чуть не уронив сумку, и посмотрела на нее.

– Что ты сказала?

– Чтобы они цвели круглый год! А что? Разве это невозможно? Есть ведь там всякие сорта…

– А ты знаешь, когда цветут гиацинты? Тюльпаны?

Бережная пожала одним плечом – второе было отягощено сумкой.

– Весной, до лета. Некоторые, по-моему, и осенью. Вот я хочу найти такие сорта… когда у меня, наконец, будет время, чтобы заняться… Ведь тут же цветут… Может выкопать?..

Алина промолчала, сдвинув брови. Светлана продолжала что-то говорить, но она ее больше не слушала, неотрывно глядя на приближающийся автобус, возле которого стоял Олег и курил. Петр, наклонившись, закрывал багажную дверцу.

– Эй! – крикнул Олег и быстро пошел им навстречу. – Девчонки, вы чего с сундуком бегаете?! Сказали бы!.. Ну народ… – он легко выхватил у них сумку и понес к автобусу, ворча: – Как можно быть о нас, мужиках, такого плохого мнения?!

– Будто ты забыл, что у нее сумка?! – сердито сказала Алина, потирая ладонь, на которой остался вдавленный след от ручки. – Мы ж из нее ели всю дорогу сюда!

Она одернула пальто – слишком резко, и одна из пуговиц, отскочив, весело запрыгала по асфальту прямиком под автобус. Алина, сказав: «Ну здрассьте!» – присела на корточки, пытаясь ее достать.

– Ах, память моя девичья!.. – пропел Кривцов и, наклонившись, протянул было руку к багажной крышке, но Петр тут же отнял у него сумку, раздраженно буркнув, что водитель тут пока еще он. Олег успокаивающе поднял руки.

– Ну ладно, ладно, не претендую… Давайте, девчонки, прыгпрыг в автобус, очень домой хочу!

Он галантно подал руку Светлане, помогая ей подняться, потом обернулся, но Алины рядом с ним уже не было, и Олег недоуменно закрутил головой по сторонам.

– Да что ж это, не Алина, а прямо какая-то Гюльчатай – все время куда-то девается! Аля!

– Чего? – отозвалась Алина выходя с другой стороны автобуса. В одной руке у нее была пуговица, в другой – забрызганный грязью стеклянный шар, в котором кружились золотые блестки.

– Чего вы там копаетесь?! – недовольно спросил Виталий, выглядывая из дверей. – Алина, пошевеливайся!.. Что это?

– Под автобусом валялось, – Алина повернулась к Петру, который, закрыв багажник, шел к двери, вытирая ладонью мокрое лицо, и протянула ему шар. Водитель остановился, глядя на него. – Что, уже разонравился?! Или не подошел для проверки автобуса.

– Смешно, – водитель сердитым движением отнял у нее игрушку. – Уронил я его… не ползать же мне в темноте под автобусом! Спасибо! А теперь залезайте!

– Пить надо меньше! – громко сказал кто-то в салоне голосом, очень похожим на Ольгин.

Алина поднялась в автобус и вздохнула. В который раз она уже поднимается в этот автобус и смотрит на обращенные к ней лица пассажиров – уже снова пассажиров? Третий? Четвертый? А может, она и не выходила никуда, может все это был сон – дурной сон? Она взглянула на особняк, дробившийся в каплях, стекающих по заднему стеклу, потом прошла по салону и села одна, возле окна. Кто-то посмотрел на нее удивленно – ей было наплевать. Сейчас Алине не хотелось ничьего общества, пусть даже и молчаливого. В голове у нее все перемешалось, и больше всего на свете ей сейчас хотелось закрыть глаза и ни о чем не думать. Зачем думать – ведь уезжают. Все!

Ее веки опустились, но под ними тут же возникло видение – выдвинутый до конца ящик тумбочки, и витающая над ним в воздухе одинокая одуванчиковая пушинка. Алина поспешно открыла глаза и увидела, как закрывается дверь. Петр уже сидел на своем месте, Виталий стоял за его спиной, но смотрел не на дорогу, а на нее, и когда она, отворачиваясь, скользнула по нему взглядом, Воробьев вопросительно дернул головой. Алина сделала рукой вялый неопределенный жест и отвернулась к окну. Автобус дернулся, и мокрые деревья поплыли назад – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Алина вжала затылок в спинку кресла и слабо улыбнулась, хотя без чехла кресло казалось более шершавым и не очень-то приятным. С кресла перед ней чехол тоже был снят. Кому и на кой черт понадобились эти чехлы?!

Кто-то облегченно вздохнул, голос Кристины восторженно произнес:

– Едем!

Автобус постепенно ускорял ход, слегка кренясь вправо. Двигатель хрипло ревел, и этот грубый звук сейчас всем казался райской музыкой. Виталий сел на свое старое место, но теперь уже у окна сидел Олег, ласково поглядывая сквозь мокрое стекло.

– Вы не расслабляйтесь, следите кто-нибудь за дорогой, – сказал Петр, не оборачиваясь. – А то потом опять все на меня свалите!

– Да уж следим, следим, – добродушно прогудел Жора со своего места. – Да дорога тут все равно одна, до развилки еще не меньше пяти часов, так что едь себе спокойно!

– Если б вы вчера сообразили про генератор, так мы бы уже давно до той развилки доехали! Может быть, уже бы дома были! – раздраженно сказала Харченко, роясь в сумочке в поисках сигарет.

– Девушка, – нежно сказал Олег, продолжая смотреть в окно, – вам бы очень пошло вскрытие.

Ольга задохнулась, чуть не уронив сумочку. Водитель фыркнул, и автобус резко дернулся, чуть не слетев с дороги.

– Эй, полегче! – крикнул Жора, потом укоризненно сказал. – Олег, зачем же так?!..

– Да достала! – сонно отозвался Кривцов.

– Урод! – холодно сказала Ольга и захлопнула сумочку. Олег пожал плечами.

– Ну, это очень спорный вопрос.

Алина, чуть прикрыв глаза, наблюдала, как убегают из поворота в поворот деревья – такие же разные, как и прежде. Какие из них она видела раньше? Разве вспомнишь – их ведь так много… Она зевнула. Дорога все кружила, разматываясь – право, право… лево, лево… Отчаянно хотелось спать. Когда приедет домой, будет спать сутки без перерыва – к черту ресторан, к черту все! Автобусная качка начинала убаюкивать… все качало и качало – влево, влево… дед качал ее на руках лучше всех… маленькую, над цветами… качай, я буду спать… ну, почему же ты перестал… почему?..

– …значит?!

…почему?..

– …огло слу… смотрел…

…почему остановился?..

– …твою!..

… почему остановились?!

Она, наконец, осознала, что автобус остановился, открыла заспанные глаза и недовольно привстала, чтобы выглянуть из-за спинок кресел.

И увидела особняк.

Потрясенно шевельнув губами, Алина упала обратно на сиденье. Заглушающая пелена сна испарилась, и на нее обрушился целый водопад громких полуистеричных криков.

– Тебе же говорили внимательно смотреть!..

– Я смотрел! Я никуда не сворачивал!

– Если не сворачивал, то почему этот чертов дом снова здесь?!..

– Он прав, мы никуда не сворачивали! Никаких поворотов не было!

– Как мы могли приехать обратно?!..

– Получается, мы ехали по кругу…

– Тогда дорога должна была пересечь сама себя. Но такого не было. Я следил за дорогой все время!..

– Я тоже!..

– Тогда как мы могли приехать обратно?!..

– Я не видел никаких поворотов! Я ни хрена не понимаю!

– Спокойно. Как-то ведь мы сюда попали! Вчера же как-то приехали. Раз приехали, то сможем и уехать.

– Не могли шестеро проглядеть один поворот!

– Значит смогли! Пусти, я поведу! Пусти, сказал!

– Мы никогда теперь отсюда не уедем! Этот дом нас не отпустит!

– Заткнись! Еще паранормального бреда не хватало!

– Сама заткнись!

– Перестаньте орать, без вас тошно!

– А ты мне рот не затыкай! Че хочу, то и говорю!.. А ты сейчас!..

Послышался шум борьбы, что-то упало, потом раздался звонкий звук пощечины. Светлана ахнула, затем голос водителя отчетливо произнес:

– Ах ты, сукина подлюка!..

Алина снова вскочила и, выпрыгнув в проход, сделала несколько быстрых шагов и остановилась. Жора насильно усаживал в кресло Ольгу, вернее, пытался это сделать – та извивалась в его руках и шипела, как кошка. На ее левой щеке горело алое пятно. Алексей стоял сзади него, расставив руки, хотя протиснуться мимо Жоры было уже решительно невозможно – казалось, он ждет, что Ольга, вывернувшись, действительно по-кошачьи перемахнет либо через голову Вершинина, либо через спинку кресла. Светлана смотрела на них, привстав на своем месте и трагическим жестом прижав ладони к груди, Борис же стоял возле водительского сиденья, в позе почти идентичной евсигнеевской, только ловить он, очевидно, собирался Олега, который, сжав губы и сузив глаза, уже крутил руль, разворачивая автобус. Его щека и шея были расцарапаны в кровь. Петр, устало прислонившись к креслу, дул на мозолистую ладонь – похоже, что именно она и припечатала Ольгино лицо. Виталий, судя по всему, совершенно не заинтересованный происшедшим, повернув голову, смотрел на уплывающий назад особняк. Алина тоже посмотрела на него, и ее лицо стало испуганно-жалобным.

– Может, нам ее связать? – спросил Евсигнеев. Ольга что-то сказала, но Алина не разобрала ее ответа, потому что в тот же момент Виталий чуть севшим голосом произнес.

– Мы нигде не сворачивали. Я все время следил за дорогой. Сначала ехали так, – его рука описала в воздухе дугу, – потом так, – пальцы прочертили в воздухе обратную дугу. – Мы никак не могли ехать по кольцу, иначе бы увидели место пересечения, а его не было. Мы вернулись в точности туда, откуда приехали. Другого пути здесь нет, там ведь тупик, там лес…

– И все же мы сделали круг, – тихо сказала Алина, держась за спинку кресла. Виталий повернул голову и пристально взглянул на нее.

– Но ведь это же невозможно!

– Тогда значит, что-то все-таки пропустили, – Алина покосилась на Олега, который, ругаясь вполголоса, одной рукой вытирал кровь с щеки, потом еще тише произнесла: – А ты ведь ждал чего-то подобного, да?

– Слегка, – Виталий чуть пригнулся, не отрывая пристального взгляда от ложащегося под колеса асфальта. – Слишком уж вдруг все стало гладко… Смотри на лес, смотри внимательно, вдруг что-нибудь заметишь. Может, статься, мы действительно прозевали развилку.

– Другого объяснения быть не может, разве что если мы, незаметно для себя, развернулись вокруг своей оси.

Олег вел автобус очень медленно, так что тот тащился со скоростью никуда не торопящегося пешехода. Почти лежа грудью на руле, он сосредоточенно смотрел вперед, на дорогу, и туда же впились взгляды еще десяти пар глаз, и в некоторых из них уже начало появляться что-то обреченное. Дворники ритмично скользили по стеклу, смахивая разбивающиеся дождевые капли. Ольга прижимая к щеке связку ключей, курила, и ее рука подрагивала, непослушные пальцы все время норовили выпустить сигарету. Сидевший рядом Жора извлек свою «Энциклопедию мировых сенсаций ХХ века», но не открывал ее, а нервно похлопывал книгой по колену, мысленно проклиная ту минуту, когда поддался на уговоры матери и согласился поехать на похороны злополучного брата.

Спустя полчаса автобус снова остановился. Светлана окунула сморщившееся лицо в сложенные ковшиком ладони и разразилась слезами. Жора в сердцах стукнул книгой по спинке переднего кресла и выругался.

– Убедились?! – голос Петра прозвучал не без язвительности. – Теперь убедились?! Так что нечего на меня всех собак вешать!

– Но ведь мы же ехали правильно! – Олег в отчаянье колотил ладонью по рулю. – Мы никак не могли повернуть обратно! Что за бред?! Мы же вчера как-то сюда попали?! Не могли же мы и вчера пять часов ездить по кольцу, иначе мы бы все время натыкались на этот чертов дом! И ведь, в конце концов, мы же как-то должны были попасть на это кольцо?! Не через лес же мы перелетели?!

– Ну а как же?!.. – Марина, придерживаясь одной рукой за спинку кресла, снова и снова тыкала пальцем в направлении лобового стекла. – Как же вот это?!.. Как?!..

Окна особняка насмешливо взирали на них из-за мокрых деревьев. Он не собирался отвечать «как», но, казалось, был готов согласиться с любой их теорией, в том числе и с полетами над лесом – лишь бы они перестали сопротивляться неизбежному и вернулись, и он милостиво простит дезертиров и гостеприимно закроет за ними свои двери. И думая об этом, Алина внезапно поняла, что вернуться действительно придется, что это действительно неизбежно, что так должно было быть с самого начала. Ведь особняк предназначен для них, а они – для особняка.

Но никто не имел права предназначать их для особняка!

Олег яростно дернул рычаг переключения скоростей и крутанул руль, явно не собираясь сдаваться так просто, и автобус, провизжав шинами по мокрому асфальту, заложил такой крутой вираж, что чуть не улетел в придорожные деревья. Жора с размаху повалился Ольге на колени, сунувшись лицом прямо между разошедшимися полами френча, и тут же поднялся, зардевшись и бормоча извинения. Алексей, примостившийся на ручке кресла, кувыркнулся спиной назад и стукнулся затылком об стекло.

– Эй, полегче! – заорал он. – Ты же нас угробишь!

– В самом деле, Олег, не психуй! – поддержал его Виталий, чуть не вылетевший в закрытую дверь. – Трупам будет все равно – заблудились они или нет!

– Я никогда не ошибался на дороге! – сквозь зубы произнес Олег, так вцепившись в руль, что казалось – еще немного, и он вывернет его с мясом. – Если я проехал по ней один раз, то проеду сотни!.. Дорога, по которой мы сюда приехали, не может начинаться и заканчиваться в одном и том же месте! Я ее помню! Отлично помню! Она шла серпантином только под конец, последние полчаса, а до этого она была почти прямая! Прямая!

Он саданул кулаком по рулю, отчего автобус снова дернулся. Алину швырнуло на Виталия, и она больно ушибла нос об его плечо.

– Я же тебе сказал – полегче! – в голосе Виталия зазвенел металл. Он задрал подбородок Сухановой и взглянул на ее нос, потом раздраженным жестом приказал ей сесть в кресло. Жест она проигнорировала, напряженно глядя вперед и вытирая выступившие слезы. Олег шумно вздохнул, и его руки, сжимавшие руль, слегка расслабились. Светлана, не скрываясь, уже ревела в голос. Борис вернулся на свое место рядом с ней, утешающе приобнял за плечи, и она с готовностью уткнулась лицом ему в грудь, орошая слезами его и без того мокрое пальто. Марина, прижав ладонь к губам, тупо смотрела в окно, влажные спутавшиеся волосы, закрывавшие ее лицо, небрежно мотались в такт движению автобуса. Петр, усевшийся за спиной Олега, стискивал в ладонях грязный стеклянный шар и, качая головой, что-то бормотал.

На этот раз Кривцов не стал доводить автобус до конца дороги – деревья тут росли невысокие, и кирпично-красная крыша дома была видна еще из-за последнего заворота асфальтовой ленты. Он косо развернул машину поперек дороги, поставил локти на руль и уткнулся подбородком в сжатые кулаки. Кепка съехала ему на нос, скрыв сверкающие злостью глаза.

– Есть еще желающие? – просипел Олег. Его голова тряслась в такт урчанию двигателя. Алина закусила губу. Ей отчаянно хотелось последовать примеру Светланы – и даже не столько потому, что ей хотелось домой, сколько потому, что не хотелось возвращаться в особняк. «А придется! – пел где-то в глубине сознания гаденький злорадствующий голосок. – Придется! Тебе ведь пять было?! Пять?»

– Что же за чертовщина такая?! – Алексей стукнул по ручке кресла. – А может, есть смысл посмотреть с какой-нибудь высокой точки, может сверху будет ясно, где мы ошиблись?

– Разве что с дерева, но здесь очень много высоких деревьев, – пробормотала Алина. – Они все равно заслонят обзор. Да и кто сможет залезть на самую верхушку того же, например, кедра? На самую?

– Если кто и сможет, то никто не полезет! – резко сказал Виталий. – Еще не хватало свернутых шей!

– Ну, а что – сидеть здесь и ждать?! – Марина с отвращением посмотрела на деревья за окном.

– В этом нет никакого смысла, – Олег хмуро рисовал пальцем какие-то узоры на запотевшем стекле. – Если это кольцо, то как мы оказались здесь?! Как даже дом оказался здесь?! Привезли на вертолете?!

– А может, это другой особняк? – предположила Кристина. – Такой же самый, но другой. Может, их здесь много. И тогда мы ездим вовсе не по кольцу, а от одного особняка к другому!

Ольга что-то пробормотала, не отводя глаз от окна, но Петр посмотрел на Кристину с внезапно прояснившимся лицом.

– А что?! Это мысль! Чего себе голову ломать, может это просто уже третий дом, только очень похож! А мы-то…

– Как будто я не отличу один дом от другого! – возмущенно завопил Олег. Марина замотала головой и зажала уши ладонями. – А уж дорогу тем более! Вон те же самые деревья! Вон две вишни рядом! Вон фонарь видно! А вон торчит проклятая елка!

– Раз так, то я пойду проверю! – Кристина вскочила. – Открой дверь!

Олег скептически посмотрел на нее, потом дернул рычаг, и дверь зашипела, складываясь. Логвинова поежилась от холодного воздуха, сняла джангл, набросила его на голову, выскочила из автобуса и, пригнувшись, побежала по дороге.

– Я тоже пойду, – заявил Жора. – Нужен независимый свидетель!

Перепрыгнув через ступеньки, он помчался за Кристиной. Виталий покачал головой и тоже направился к двери.

– А ты куда? – окликнул его Олег.

– Если каждый проверяет свою теорию, то почему мне не сделать то же самое? – отозвался Виталий, не оборачиваясь. Он обошел автобус и быстро пошел по дороге в ту сторону, откуда они приехали. Олег сдернул с себя кепку и хлопнул ею по рулю.

– Опять мокнуть, да?! Как мне это надоело! Прямо такие все героические… Виталя, подожди!

Он вылетел из автобуса и, сразу же взяв хороший разбег, в несколько секунд догнал Воробьева и вскоре исчез вместе с ним за поворотом. Алина посмотрела им вслед, потом села на свободное сиденье рядом с Ольгой, осторожно трогая указательным пальцем ушибленный нос.

– Дашь сигарету? Я свои в доме забыла.

– Свои? – с кривой усмешкой переспросила Ольга, но пачку «Слимса» протянула. Алина взяла непривычно тонкую сигарету и закурила, щурясь от дыма и продолжая осторожно трогать нос – не распухает ли?

– Мужики расползаются, как тараканы, – с усмешкой заметила Харченко и протянула ей ключи, которые недавно прижимала к щеке. Кивком показала на нос.