Текст книги "Увидеть лицо (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 39 страниц)

– Что-то я с трудом представляю, чтобы человек поставил продуманную ловушку, а потом в шизоистерике кинулся резать трупы и палить во все стороны! – хрипло сказала Алина, пятясь к выходу. Потом резко обернулась в пустой коридор. – И, честно, говоря, не похож он на человека, который способен продумывать такие вещи.

– Он сумасшедший, – заметил Петр, следуя ее примеру. – А психи – они…

– Нужно поскорее найти Кристину.

Виталий быстро взглянул на нее.

– Она была здесь, когда мы с Жоркой уходили с этажа! Я слышал ее голос, когда стучал в эту дверь. Она должна была уйти отсюда последней! И обязательно прибежала бы на кухню! Не услышать всех этих криков и выстрелов…

– Думаешь, это она? – спросил Петр. Виталий пожал одним плечом.

– Я уже ничего не думаю. Похоже, мы тут все сумасшедшие. Пошли, найдем ее.

– Если она еще жива, – оптимистично произнес Олег. Выходя из ванной, он оглянулся. – Придется оставить ее так – нам ее оттуда не вытащить. Но тогда от нее… скоро ничего не останется. Надеюсь, что Кристинка просто перетрусила. А бизнесмен?! Вдруг удерет?!

Виталий поморщился от просыпающейся в плече боли, потом посмотрел на пистолет в своей руке.

– Не успеет.

Алина, отвернулась от ванной, теперь ставшей личной могилой красавицы Марины, попавшейся в ловушку собственной красоты. А как бы она сама поступила в подобной ситуации?! На время ограничилась бы кухонным полотенцем или тоже рванулась бы сюда?! Заметила бы что-нибудь? Была ли бы ослеплена истерикой и отвращением?

Ответа на этот вопрос не было, а его следовало найти. Ситуация обязательно возникнет. То, что все закончилось, оказалось кратковременной иллюзией. Алексей был сумасшедшим, был убийцей, но он был человеком импульсивным, вспыльчивым и очень плохим актером. Терпение, продуманность и просчет ему не по плечу. К тому же, когда ее выбросили из окна, он был надежно заперт. Теперь она почти не сомневалась, что только Жора погиб от его руки. А это значило, что все продолжается.

Дева Севера все еще бродит по коридорам. Ждет.

Кого?

* * *

Кристина была в гостиной.

Она косо сидела в кресле, загораживавшем дверь в оружейную, вытянув ноги и откинув голову на спинку, похожая на небрежно брошенную большую куклу. Спутанные черно-красные пряди плотно закрывали ее лицо. Руки безвольно свисали с подлокотников, камни в кольцах тускло поблескивали.

Они осторожно подошли к ней и остановились в полуметре, глядя на закрытое волосами лицо.

– Она мертвая? – прошептал Петр, нервно хрустя суставами пальцев.

Олег осторожно склонился над Кристиной и отвел волосы с ее лица – бледного, с закрытыми глазами и неподвижными губами. На виске подсыхала тонкая струйка крови. Он прижал пальцы к ее шее и глубоко вздохнул, потом раздвинул черно-красные пряди над виском и с облегчением сказал:

– Живая. По голове стукнули – кожа слегка содрана. Ничего страшного. Дайте воды из какой-нибудь бутылки… только проверьте, чтоб действительно вода, а не… – он не договорил, но его и так поняли. Петр бегом добежал до столика, где стояла большая, наполовину полная бутыль с минеральной водой, схватил ее и бегом же вернулся обратно, бросив косой взгляд на диван с кровяными разводами на сиденье. Олег плеснул воды на ладони, а потом Логвиной в лицо, сопроводив эти действия крепкими бесцеремонными шлепками по щекам Кристины, и ее ресницы чуть дрогнули.

– Кристиночка! Очнись! Дядя Олег пришел!

Виталий, присев рядом с креслом, взял правую руку Кристины, осторожно понюхал ее пальцы, потом швырнул руку ей на колени.

– Освежителем несет, как не знаю что!

Олег хмыкнул, потом перевернул бутылку над головой Кристины, и через несколько секунд она взвилась в кресле, захлебываясь и бестолково отмахиваясь трясущимися руками.

– Нет! Не надо!

Виталий толкнул ее обратно в кресло, и Кристина обмякла, потянувшись правой рукой к голове.

– У-у-уй, как болит! Как я тут оказалась? Что вообще произошло?

– А ты не знаешь?!

Злая ирония в голосе Виталия заставила ее удивленно-обиженно распахнуть глаза.

– Откуда мне знать?! Я побежала за Маринкой к лестнице… а мне вдруг кто-то сзади как даст!.. И где он только прятался?!

– Он? – хмуро переспросил Олег. – Кто он?

В глазах Кристины появилось недоумение.

– Как кто? Алексей. Этот псих. Вы нашли его?

– Нашли, нашли.

– Ой, слава богу! – Кристина нежно ощупала пострадавшую голову, потом испуганно уставилась на свои окровавленные пальцы. – Господи! Этот козел мне голову пробил!

– Не боись, не пробил, – Олег пристально смотрел на нее, и от его взгляда Кристине стало очень не по себе. – Но это не поздно исправить.

– Что? – испуганно пискнула она, потом посмотрела на Петра и Алину, стоявших чуть поодаль. – Вы заперли этого психа? А где остальные? Где Маринка?

– Маринка? – Виталий вдруг резко придвинулся к ее лицу почти вплотную, и Алина, наблюдавшая за ним, с тревогой заметила, что на полотенце, стягивающем его плечо, проступило красное пятно. – А ты разве не знаешь, где Маринка?!

– Ннет.

– Маринка в ванне. Ее немножко искупали в кислоте и она от этого немножко умерла.

– Маринка, грубо говоря, превратилась в желе! – перехватил эстафету Олег и ткнул указательным пальцем чуть ли не Кристине в глаз. – Не подскажешь, как это вышло?

– Что? – на лице Кристины расползся ужас. – Что?!

– Из певиц, порой, получаются и актрисы, – Виталий схватил за запястье ее правую руку и потряс у нее перед глазами. – Ты провонялась освежителем для воздуха, словно полоскалась в нем. В ванной им перебили запах кислоты! Ты была последней, кто оставался на этаже, когда мы с Жоркой ушли! И ты была в этой ванной!

– Что?!

– Ты была в ванной! Сказала из-за двери, что тебя тошнит, а сама в этот момент выливала в ванну кислоту, которую заранее свистнула из подвала!

– Что?!

– Времени у тебя было навалом!

– Что?!

– Еще раз чтокнешь, и я!.. – Олег замахнулся бутылкой, и Кристина, взвизгнув, сжалась в кресле, прикрывая голову руками. Виталий придержал его.

– Погоди!

– Мы с Петькой пойдем проверим Евсигнеева, – вмешалась Алина, заработав недовольный взгляд шофера. – Неспокойно мне, пока он там один.

– Хорошо, – Виталий обернулся и протянул ей пистолет. – Прихвати вот это.

Алина приняла оружие, вскинув брови. Пистолет приятно холодил ладонь, принеся с собой легкое ощущение уютной безопасности.

– Вообще-то я…

– Повернешь вот так флажок предохранителя, прицелишься в бизнесмена и нажмешь на курок. Бизнесмен упадет.

Выслушав нехитрую инструкцию, девушка кивнула, потом приглашающе посмотрела на Петра.

– Оружие следует доверять мужчине, – кисло заметил Петр. Олег фыркнул, не повернув головы.

– Кури отсюда, мужчина!

Виталий проводил их взглядом, заметив, что в дверях Алина пропустила Сливку вперед, и снова повернулся к Кристине.

– Ну?

– Да не была я ни в какой ванной! – взвизгнула певица. – Я же говорю – меня ударили! Сами же видите!

– Сымитировать себе такую травму – не фиг делать! – безжалостно отрезал Кривцов.

– Да ничего я не имитировала! – в отчаянье возопила Кристина. – Меня ударили! Я не была в ванной! Почему вы мне не верите?! Это все Лешка!

– Я слышал твой голос!

– Да?! – Кристина сверкнула глазами. – Докажи! Кто еще слышал?!

– Жорка.

– Пусть скажет! Пусть он сам скажет! Где он?!

– Нету больше Жорки, – глухо ответил Олег. – Бизнесмен его застрелил. Наповал!

Рот Кристины испуганно-потрясенно округлился, потом она с трудом произнесла:

– Тогда подтвердить твои слова некому!

Олег выпрямился и хмуро посмотрел на Виталия, и тот, почувствовав в прежней уверенности спеца по транспорту легкую слабинку, зло хлопнул ладонью по подлокотнику.

– Замкнутый круг, твою мать!

– Я уже не знаю, кому верить, – сообщил Олег почти жалобно. – Нет, ну я верю тебе, Виталя, но…

– Вот именно «но»! У всех получается «но»!

– Меня могли специально полить освежителем! – встряла Кристина. – Не просто же так меня ударили!

– Но почему тебя не убили?

– Чтобы подставить!

– Зачем?

– Потому что он не убивает по двое сразу! Кто-то всегда должен быть виноват!

Олег бросил бутылку на пол и сунул в рот сигарету.

– А может, все-таки, Евсигнеев? Все устроил, спрятался, оглушил эту, а потом…

– А потом очень предусмотрительно телепортировался на кухню! – зло перебил его Виталий. – Да еще имея при себе машинку с замедлителем времени, чтобы успеть качественно покромсать все трупы. Причем два из них были мерзлыми! Ты видел, что он с ними сделал?! На это нужно время, Олег!

– Тогда звезда с ним в сговоре! Или отдельный маньяк! – Олег закурил, потом сплюнул на ковер. – Господи, во галиматья!

Он схватил Кристину за плечо и резким движением вздернул ее на ноги.

– Пошли на кухню! У нас еще много дел!

Перед широкими дверями гостиной они задержались. Олег помог Кристине пройти, услужливо вытолкнув ее в коридор, но сам помедлил, и Виталий тоже не спешил выйти. Потом они криво улыбнулись друг другу и шагнули в раскрытые двери одновременно.

* * *

За окном кухни теснилась густая непроглядная тьма. Фонари возле дома, исправно горевшие весь день, теперь уже не работали, и этот факт ее совсем не удивил. Удивило то, что так быстро стемнело, – вроде бы совсем недавно были легкие сумерки… Алина взглянула на свои наручные часы и ужаснулась – время подходило к десяти вечера. Куда делось все это время?! Наступала новая ночь в проклятом особняке. Что она принесет с собой? Что принесет с собой новое утро? Наступит ли оно?

Кто сейчас смотрит на нас? Вам смешно?! Смешно?! Вам нравятся ваши тарантулы?!

Тебе досталась бракованная иллюзия, Аля.

Эх, Жорка, Жорка!..

Погибшего гиганта было жалко до слез, а смерть Марины уже отошла куда-то в прошлое и всплескивалась в памяти лишь из-за жуткого, глянувшего на нее выеденными кислотой глазницами лица… того, что от него осталось. Вот так. Была – и нет. Все.

А тебя будет кому-нибудь жаль?

Нет-нет. Меня не надо будет жалеть. Я не умру!

Умрешь, Аля, умрешь. Все умирают. Все умрут. Ты же понимаешь.

Плачь по себе. Они вряд ли это для тебя сделают.

Петр, опустившись на колени, аккуратно собирал с пола рассыпавшиеся зубчики чеснока, тщательно встряхивая каждый в воздухе и отправляя обратно в банку.

– Что ты возишься с этим чесноком?! – раздраженно спросила она. Петр поднял голову. Его лицо было осунувшимся и постаревшим.

– А? А-а-а. Ну просто… Я люблю маринованный чеснок. Вот… люблю его есть, – поспешно уточнил он, словно Алина могла предположить некое другое, гораздо более гнусное применение для маринованного чеснока. – Люблю есть… особенно, когда страшно.

– Сколько твоему сыну?

– Андрюшке-то? Восемь. На рыбалку должны были поехать… вчера еще…

– Еще съездите.

Петр безнадежно кивнул.

– Жорку жалко. Хороший был, веселый… столько всего знал. Кто б мог подумать, что самого сильного из нас какая-то… – он глянул в сторону Евсигнеева и окаменел. Алина медленно подняла пистолет.

Алексей уже не лежал ничком возле стены, а стоял на четвереньках, мотая головой, словно корова, отгоняющая слепней. С губ свисала, раскачиваясь, длинная темно-красная нить слюны.

– Хр-р, – сказал Алексей. – Уф-хр.

Потом он закашлялся и сплюнул красным. О плитки пола щелкнули два выбитых зуба.

– …волочь… хр-р… – просипел Алексей и сел, привалившись спиной к стене. Его лицо покрывала подсыхающая кровавая корка, свернутый нос лежал на щеке, глаза медленно, монотонно моргали слипающимися ресницами. Он снова сплюнул, попав себе на колено, вытер подбородок ладонью и посмотрел на нее. Потом начал было косо крениться к полу, но тут же снова сел, упираясь в пол неповрежденной рукой. Вторая, нелепо вывернутая в двух местах, безвольно свисала. Сломанные кости запястья пробили кожу и торчали острыми обломками.

Алина сделала несколько шагов вперед, до боли сжимая пистолет в пальцах. Ее трясло от отчаянного желания прострелить эту взъерошенную окровавленную голову.

– Ну?.. чего ж ты? Стрельни! – Алексей попытался улыбнуться разбитыми губами, отчего его лицо стало еще страшнее. – Мозги будут по всей кухне! Как у Жорки! Большой несокрушимый Жорка… а всего лишь маленький кусочек металла и моя рука… Ну что ты смотришь на меня?! – в его голосе появилось отчетливое беспокойство. – Что ты на меня так смотришь?! Меня бесит, когда ты на меня так смотришь!

– Бесит? А может, ты боишься?

– Что?! – Алексей засмеялся булькающим смехом. – Я – бабы?! Ух-хр!.. Да ты просто дура! Только для траха и годишься! Мозгов у тебя нет! Что ты так пялишься?!.. Хочешь стрелять – стреляй… да у тебя тямы не хватит! Безмозглая рыжая курица! Ты не сможешь… А я смогу! Я уже смог! А тебя я все равно… рано или поздно… Они этого хотят! Ты ломаешь всю их затею, всю их охоту… а за тебя меня отпустят!

– Кто «они»? – спросил Петр, как родную прижимая к груди баночку с чесночинками. Алексей посмотрел на него, потом высунул окровавленный язык и снова засмеялся.

– Что – жим-жимчик, Петя?! Хрен я тебе что скажу! Подумай сам!

– А мы подумаем вместе! – вдруг раздался голос Виталия, который вошел в кухню совершенно бесшумно. Следом ввалилась мокрая и растрепанная Логвинова, увидела тело Жоры и, ахнув, вжалась спиной в раковину. Последним вошел Олег. В отличие от Виталия, вставшего неподалеку от Алины, он не остановился, а продолжал идти вдумчиво и целенаправленно. Алексей, сообразив, что является конечной точкой, начал проявлять признаки тревоги.

– Эй, я не собира…

Олег оборвал его слова, коротко и от души впечатав кулак Алексею в глаз. Бизнесмен повалился на бок, прямо на сломанную руку и заорал от боли.

– За Жорку! – сообщил Олег и безжалостно пнул вопящего Алексея в пах. – За остальных!

Вопль Алексея превратился в визг, и он подтянул ноги к животу, одновременно пытаясь перекатиться на другой бок, чтобы освободить поврежденную руку от тяжести тела. Олег помог ему еще одним пинком под ребра.

– А это просто так! За девиантное поведение!

Встряхивая рукой, он отошел, удовлетворенно улыбаясь, и Виталий, проходя мимо, легко толкнул его в плечо. Потом поднял один из опрокинутых табуретов и поставил его перед Алексеем. Сел и начал терпеливо ждать.

Вскоре Алексей, приподнявшись, снова привалился к стене, дыша хрипло, с присвистом. Протер слипающиеся от крови глаза и зафиксировал на Виталии мутный взгляд. Боль была дикой, но он все же ухмыльнулся, отметив и расплывающееся кровавое пятно на его повязке, и нездорово блестящие глаза, и капли пота на лице, и общую бледность.

– А хорошо я тебя зацепил! – Алексей снова сплюнул. – Самочувствие-то ухудшается, Виталик? Ухудшается. Сдохнешь ты скоро – сам же знаешь, что сдохнешь! Стратег сраный! На кухне ножи оставил! Людей не обыскал!

– Не надорвись, – спокойно сказал Виталий и, не оборачиваясь, протянул назад руку. – Аля, дай мне ствол.

Алина молча подошла и положила пистолет в раскрытую ладонь. Встала за плечом Виталия и закурила. Алексей глумливо подмигнул ей правым глазом – левый уже заплыл и не открывался, потом снова перевел взгляд на Воробьева.

– Ты ей еще не свистишь?

Виталий усмехнулся – почти добродушно. Извлек из кармана «беломорину» и сунул ее в рот. Закурил, выпустив густой клуб дыма. Затем без всяких предупреждений поднял пистолет и нажал на спусковой крючок. Хлопнул выстрел, и Алексей снова заорал, схватившись за простреленную голень. Кровь проворно побежала между его дрожащими пальцами.

– С-сука-а-а!.. а-а-а! бля-а-а!..

Олег, прислонившийся к стене, одобрительно кивнул, наблюдая и за Алексеем, и за Кристиной, которая бочком пробиралась к окну. Петр открыл дверцу холодильника и поставил баночку с чесноком обратно на полку. Алина молча курила, глядя на приоткрытую дверь морозильной камеры. Вполне вероятно, что то, что делал Виталий, было неправильно. Но сейчас ей на это было наплевать.

– Вторая пуля будет в коленную чашечку, – сообщил Виталий, чуть наклонившись вперед. – Это гораздо больнее. Третья – в живот. Будет совсем больно. Подыхать будешь долго и мучительно. А может, ничего этого и не будет. Все зависит от того, получится ли у нас диалог.

– Да какой диалог?! Пулю ему между глаз – вот и весь диалог! – не выдержал Олег. – Все же ясно уже – чего с ним возиться?!

– Нет! – на лице Алексея неожиданно появилось, насколько это было возможно, осмысленное выражение. – Подождите! Я…

– В доме есть еще ловушки? – спокойно спросил Виталий.

– Да откуда я…

– Где они?

– Я не знаю! Я ничего тут не делал! Я только Жорку… ну, случайно… Я хотел ее… они хотели!

– Кто они?

– Те, кто смотрит! – прошептал Алексей. – Смотрят на нас. И сейчас смотрят. Им смешно. Я слышу, как они улыбаются… А девка им мешает. Вы же сами сказали это! Совсем недавно сами сказали! Даже Борька тогда говорил!.. Она мешает им. Я думал, я помогу им, а они помогут мне. Отпустят меня. У меня много дел. Мне еще с мамашиными адвентистами разбираться, а то хату отымут! А моя фирма… там столько проб…

– Значит, хотел за девчонку себе свободу купить? – насмешливо поинтересовался Олег. – Бартерную сделочку провернуть?!

– Да, – Алексей торопливо закивал. – Но только ее! Клянусь, только ее! Я больше никого не убивал! Зачем мне?.. Я же только помочь пытался! Я же ваши теории проверял! Ваши! Вы бы сами никогда не решились! Я за вас всю работу сделал! Вы меня благодарить должны!

– Жорка тоже должен?

– Жорка сам нарвался, дурак! Я не хотел его убивать!

– Я тоже не хочу тебя убивать, – рассеянно заметил Виталий, снова поднимая пистолет. – Так что, наверное, это получится случайно. У меня от ранения координация ухудшилась, руки дрожат, так что сам понимаешь…

– Нет, подожди! Слушай, ты же им в масть сыграешь, если убьешь меня! – Алексей завозился, пытаясь встать и оставляя на паркете кровавые разводы. – Я не ставил все эти ловушки! Вы должны убить того, настоящего, и тогда все закончится! Все вернется на свои места! Вы ведь сами говорили, что это место – как виртуальная реальность. Если он умрет, то она должна исчезнуть, и мы все вернемся в свои жизни!

– Ты смотри, как с перепугу грамотно начал излагать! – Олег усмехнулся. – Прямо резко стал такой головастый!.. Спасибо за подсказку, вот мы сейчас настоящего убийцу и щелкнем! Так что можешь помолиться! Алилуйя и все такое!..

– Но это не я! – заорал Алексей, затравленно шаря глазом по сторонам. – А где Маринка?! Почему она не с вами?! Козлы, вы ее без присмотра оставили! Она же сейчас может чем угодно заниматься… Во! На бабуто в первую очередь и не подумаешь, особо на смазливую! А может у нее на сексуальной почве крыша поехала!..

– Может, я тебя огорчу, но единственное, чем может сейчас заниматься Марина, – это остывать, – зло бросил Олег. – Чего ты глазами лупаешь?! Ты же ей сам ловушку соорудил! Чудную кислотную ловушку! Аш два эс о четыре дарит нежность вашей коже! Чего притих, мэн бизнеса?!

– Это не я! Я был тут, я…

– Значит, у тебя есть сообщники? Кто – Кристинка?

– Что такое?! – пропищала Логвинова, отклеиваясь от раковины.

– Цыц, звезда! Ну же, Леха! Чистосердечное признание облегчает предсмертные муки!

– Вы идиоты! Нет у меня никаких сообщников! – пробулькал Алексей. – Я не ставил никаких ловушек! Хрен с вами, убивайте – тогда, хоть, не буду видеть ваши тупые рожи!

– Вставай! – неожиданно приказал Виталий, сам поднимаясь с табурета. Агонизирующе-задиристое выражение тут же слетело с лица Алексея, снова сменившись животным страхом. – Ну, живо!

Евсигнеев с трудом начал подниматься, опираясь о стену здоровой рукой, дрожа и шатаясь. Его простреленная нога подворачивалась. На плитах образовалась небольшая лужица крови.

Когда он кое-как зафиксировал свое тело в вертикальном положении, Виталий остановился в полуметре от него и размеренно сказал:

– Убить тебя? Нет. Я сделаю хуже. Я не убью тебя. Это сделает кто-то другой. Я думаю, он сейчас очень на тебя зол. Он ведь установил для нас очередность, он изобрел для каждого из нас особенную смерть. А ты ему подпортил планы, Леха. Смерть всех, кроме Ольги, была непростой. Как ты думаешь, что он приготовит для тебя?

Алексей в упор посмотрел на него. Его нижняя челюсть отвисла.

Потом он начал смеяться. Тихие, скрипучие смешки выкатывались из раскрытого рта – словно кто-то безостановочно терзал несмазанные дверные петли. Алина, закрыв глаза, отвернулась, чувствуя неодолимое, безумное желание тоже засмеяться. Упасть на пол и хохотать, глядя в потолок. Пятеро. Осталось пятеро. Евсигнеев уже не в счет.

– Олег, Петя, поможете отвести его в комнату отдыха?

– Почему туда? – недоуменно взглянул на Виталия Петр. Олег просто раздраженно пожал плечами – возиться с Алексеем было ему совсем неохота. Евсигнеева нужно было отправлять не в комнату отдыха, а в холодильник. Желательно без признаков жизни.

– Первый этаж, – ответил Виталий. – Решетки на окне. Самое для него место.

Алексей перестал смеяться и мутным глазом посмотрел на приближавшихся Петра и Олега.

– Нет! – взвизгнул он. – В мою комнату! Я хочу в мою комнату! И верните мое одеяло!

Петр и Олег подхватили его и поволокли из кухни. Алексей пытался отбиваться, но тщетно.

– Я не хочу туда! Не хочу! Суки!.. Пустите!..

На этом слова кончились, и дальше изо рта Евсигнеева вырывались только бессмысленные и бессвязные вопли и завывания. Они оборвались только тогда, когда его втолкнули в комнату, и он шлепнулся на пол рядом с бильярдным столом.

– Развлекайся! – напутствовал его Олег. – Можешь в боулинг поиграть! Времени у тебя теперь много! Так что совершенствуй технику!

– Принесите мне мою аптечку! – закричал Алексей, пытаясь сесть. – Принесите мне мои бинты! Я же истеку кровью до смерти!

– Крупные сосуды у тебя не задеты, так что не галди! – холодно сказал Виталий. – Рубашечкой перевяжешь! Отдыхай!

Он захлопнул дверь, приглушив полуотчаянный-полубезумный Евсигнеевский вопль. Петр принес крепкий прямоугольный журнальный столик и укрепил его под ручкой поперек двери. Потом подергал дверь и кивнул.

– Надежно.

И тотчас же они услышали, как изнутри сухо щелкнул замок. Олег зло усмехнулся.

– О, проворно! Как прибздел-то мальчонка… ой, простите, мамзели, сорвалось! А ты куда это собралась?

Вопрос относился к Кристине, которая медленно пятилась по коридору в холл.

– В свою комнату, – она застыла, подозрительно оглядывая всех покрасневшими глазами. – У меня жутко болит голова, я хочу лечь спать! Я не буду сидеть с вами всю ночь – и не надейтесь!

– В этом все равно нет смысла! – поддержал ее Петр, почесывая щетинистый подбородок. – Нас убивают и когда мы порознь, и когда мы вместе. Какая разница? Я тоже пойду спать. По крайней мере, если умру, так хоть выспавшимся. А вы? Что скажете?

– А что сказать? – Виталий отвернулся от двери и медленно пошел по коридору. – Делайте, как знаете? Каждый теперь полагается только на себя.

– Это верно. Ты не подумай, я не говорю, что вас опасаюсь, – извиняющимся тоном произнес Сливка. – Но с другой стороны, абсолютно верю я только себе. И дверь открою, если меня об этом одновременно попросят два голоса. Одному не открою. Учтите. Ладно, до утра!

Олег отрешенно кивнул. Кристина сделала несколько шагов спиной вперед и снова остановилась.

– Если это не он, то это кто-то из вас, – тихо произнесла она. – Я, вообще-то, не считаю себя такой уж положительной. Я, если честно, так себе… и да-же не знаю теперь, кто я на самом деле. А вы… – она коротко глянула на Петра, – мне кажется, что вы лучше меня. Во всяком случае, кажетесь такими. Хорошие люди. Именно таким всегда и удается настоящее зло. Потому что таких людей, как я, всегда тянет спрятаться за вашу спину. И вы надежно прячете, честно защищаете… а потом поворачиваетесь лицом. И это уже совсем другое лицо. Я боюсь вас.

Петр покачал головой и пошел по коридору к лестнице. Проходя мимо Кристины, он задумчиво затормозил, и Кристина тоже застыла, явно не желая идти первой. Петр немного постоял, потом сплюнул и направился дальше почти бегом. Кристина выждала несколько минут и только потом пошла следом.

* * *

Они проводили Алину в ее комнату, несмотря на все заверения, что с ней все в порядке и она вовсе не устала. Но Виталий настоял, потому что не хотел, чтобы девушка присутствовала на кухне, где им с Олегом предстояло еще кое-что сделать. Кроме того, Алину буквально шатало от изнеможения, и видно было, что держится она с большим трудом.

Уходя, Виталий оставил ей пистолет.

– Там еще пять патронов, – сказал он. – Только все же сначала спрашивай, кто там, а потом стреляй.

– Ладно, – устало сказала она, держа пальцы на ручке замка. – Вы… я посплю пока.

– Не забудь запереться, – Олег подмигнул ей, вызвав на ее лице кислую улыбку.

– Ты сейчас сказал что-то очень глупое.

Она захлопнула дверь, и почти сразу же щелкнула замком. Не раздеваясь, повалилась на кровать и тут же уснула, обнимая пистолет, словно любимую куклу.

Олег провел в комнате Алексея осторожный, но тщательный обыск, и его усилия были вознаграждены парой стерильных бинтов и упаковкой таблеток ампициллина. Он заново перевязал Виталию плечо, после чего сунул ему упаковку.

– Возьмите это и запейте водой. Антибиотик – то, что тебе сейчас надо! Аллергии у тебя нет?

– Нет, – Виталий взял таблетки и пошел к раковине за водой. – Запасливый сукин сын! О здоровьичке пекся!

Олег поднял голову, прислушиваясь к глухим ударам, воплям и истерическому смеху, непрерывно летевшим из комнаты отдыха.

– Интересно, когда он устанет? Он, кстати, по-моему, бильярдный стол к двери придвинул. Боится. Ты и вправду думаешь, что это не он?

– Не знаю. Ты слышал, что он тогда бормотал? Про «Десять негритят»? Боялся, как бы убийца не спрятался среди трупов. Если убийца он, то чего ему этого бояться?

– Ну, он ненормальный.

– Разве что.

Олег помолчал, потом посмотрел на прикрытое простыней тело.

– Слушай, как мы его поднимем? Тебе так лучше вообще… Водила, сука, хоть бы помог! В нору спрятался!

– Хрен с ним. Еще удивительно, как он столько продержался. С самого начала был на взводе, – Виталий поставил мокрый стакан на стол. – Рохля он, да и семейный, к тому же. Риска не хочет.

– Рохля рохлей, а серебро-то тырит!

– Ладно, давай делом займемся! – Виталий подошел к Жоре и присел на корточки, глядя на него. – Поднятьто, конечно, не поднимем. Волоком потащим. Ты за одну руку, я за другую. Проем широкий – вдвоем пройдем.

– Только там в морозильнике такое на полу! – Олег покачал головой и воткнул сигарету в пепельницу. Виталий вздохнул.

– Значит, придется слегка прибрать.

– Твою мать!

– Во-во!

– Слушай, давно хотел тебя спросить – а это не ты маньяк?

– Да пошел ты!..

– Я так и думал.

Спустя полчаса они захлопнули дверь морозильной камеры, после чего Олег опустился прямо на пол, съехав по двери спиной, и достал сигареты.

– Будешь?

– Давай.

Виталий, морщась от боли в плече, сел рядом, и они закурили.

– Черт, – хрипло сказал Олег. – И подумать не мог, что буду таскать мертвецов, как дрова… и курить… вот так…

– Как так?

– Нам не выбраться отсюда, – вдруг с неожиданной уверенностью заявил Кривцов. Виталий слегка укоризненно посмотрел на него сквозь дым.

– Ерунды не говори!..

– Брось! Ты же умный мужик, ты же уже это понял. Все здесь сдохнем! Блядь, не думал я, что так закончу…

– Уж от кого-кого, но от тебя я таких разговоров не ждал.

– А ведь вот… – Олег механически потер ладонью щеку. В подглазьях у него залегли глубокие, похожие на синяки тени, и он казался старше на добрый десяток лет. – Страшно мне, Виталя, страшно до… – он сглотнул. – Не думал я, что когда-нибудь такое вслух скажу. Я… я всегда… Тебе ведь Алька нравится, да?

Воробьев, помедлив, кивнул.

– Правильно. Она хорошая девчонка, – Олег прижался затылком к двери морозильной камеры и закрыл глаза. – Не хотел бы я ее так же тащить.

– Хватит! – резко сказал Виталий. Олег невесело усмехнулся и встал. Надломленный, поникший, он был сам на себя не похож.

– Будь реалистом, старик. Будь реалистом. Никого нам здесь не спасти… даже себя. Будь реалистом – тогда не будет так больно.

– Олег…

– Я устал, – сереньким, невыразительным голосом произнес Кривцов и подошел к окну. Уткнулся лбом в стекло, глядя на мокрую ночь. Виталий тоже встал и опустился на табурет, положив локти на стол. Его самочувствие немного улучшилось, чего нельзя было сказать о настроении. Он запустил пальцы в свои волосы, потом посмотрел на стоящую на столе чашку и резким движением руки смел ее на пол. Чашка разлетелась вдребезги.

– Ты не виноват, – сказал Олег, не оборачиваясь. – Человек не может всего предусмотреть. И не лепи опять эти фразы: мол, я взял, я понес… Все лоханулись! – он стукнул кулаком по стеклу. – Эх, вмазать что ли?!

– Нельзя, – отозвался Виталий и повернулся на табурете. – Но надо.

– Золотые слова, – сказал Олег и направился к шкафу со спиртным. – По слегка! Беленькой. По-простому. А потом на боковую. Иначе – не убьют нас, так скончаемся от переутомления.

– Ты чертовски откровенен!

– Присутствует, – Олег открыл бутылку водки и поставил ее на стол. Потом принес стаканы – семь штук. Два налил до краев, остальные наполовину, выстроив их рядком на столе. Виталий угрюмо посмотрел на прозрачную жидкость за безмолвным поблескивающим стеклом, потом поднял голову и взглянул на потолок.

– Нравится? – негромко спросил он.

Особняк безмолствовал. И только по коридору летел и летел в кухню истерический, похожий на клекот, смех Евсигнеева.

* * *

Его разбудил негромкий стук в дверь – такой слабый и нерешительный, что его можно было и вовсе не услышать. Но он услышал и сразу же открыл глаза. Он знал, кто стучит.

Некоторые вещи просто знаешь.

Прежде, чем встать, мазнул взглядом по стрелкам часов. Половина второго. Странно. Он думал, что это произойдет раньше.

Виталий открыл замок и распахнул дверь, и стоявшая в полутемном проеме фигура чуть качнулась назад.

– Ты даже не спрашиваешь, кто? – произнес ошеломленный голос. Виталий покачал головой.

– Я знал, что это ты. По-моему, только ты в этом доме до сих пор стучишься смущенно. Что-то случилось?

– Да нет, – Алина, все в тех же джинсах и майке, обхватила себя руками. В правой был пистолет. – Просто я… ну…

– Тебе страшно?

Она кивнула, явно обрадованная тем, что ей не пришлось произносить это самой. Виталий открыл дверь пошире, впуская ее, потом выглянул в пустой полутемный коридор. С первого этажа по-прежнему доносились крики и хриплый хохот – Евсигнеев в своем безумии был неутомим. Виталий захлопнул дверь и запер ее, и от хлопка Алина вздрогнула. Потом положила пистолет на журнальный столик и села в кресло.

– Извини, что разбудила.

– Я не спал, – соврал Виталий, опускаясь на смятую постель. – Разве тут уснешь?!..

– Я посижу у тебя. Немножко. Можно?

– Да сиди хоть до утра! – великодушно предложил он. – Вдвоем и веселее. Думаешь, мне не страшно?!.. Может, я бы скоро тоже к кому-нибудь жалостно постучался – или к тебе, или к Олегу.