Текст книги "Увидеть лицо (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 39 страниц)

Виталий хрипло выдохнул и дернул рукой. Лешка засмеялся и поволок его дальше. Вскоре пошли ступеньки, и он заботливо чуть приподнял Воробьева, чтобы он не бился головой.

– Я раньше умру от скуки, чем от ранения, слушая твои бредни! – слабым голосом произнес Виталий. Лешка хмыкнул и осторожно уложил его на площадку лицом вниз, но так, чтобы нож не уперся рукоятью в пол и не проник еще глубже.

– Отдохни, пойду хлебну чего-нибудь. А то в горле пересохло.

Виталий услышал, как он быстро сбежал по лестнице, и тотчас же попытался перевернуться, но мышцы отказывались подчиняться, рука впустую скользила по полу. По телу начал расползаться холод, и его зубы дробно стукнули друг о друга. Он еще раз оттолкнулся рукой и тяжело перекатился на спину, хрипло вскрикнув от боли. Тотчас же раздались шаги, над ним вырос Лешка, насмешливо грозящий ему уже давным-давно знакомым ножом с треснувшей зеленой пластмассовой рукояткой, обмотанной изолентой, и Виталий вздрогнул, на этот раз увидев свое собственное лицо.

– Она не придет, – с трудом произнес он. Лешка сочувственно покачал головой.

– Конечно же придет. Она ведь женщина. Женщины никогда не поступают так, как ты им говоришь. Они всегда поступают наоборот. А когда их мужчинам грозит опасность – у-у, ты что!.. Что угодно сделают! Горы своротят! Горящие избы, кони – это все фигня, по сравнению с тем, на что они могут пойти! Поэтому, – Лешка присел рядом с ним на корточки и подмигнул, – скажи мне, каков ваш условный знак. Вы ведь договорились, не сомневаюсь! Скажешь, сделаю так, чтоб не мучилась! И чтоб ты тоже не мучился!

Виталий закрыл глаза.

– Понято, – с сожалением произнес Лешка, поднимаясь. – Прямо Сережка Тюленин! Ничего тебе не скажу, поганый фриц! Ладушки, придется проявить гражданскую смекалку! Кстати, напоследок, могу тебе сказать, что мудрый Жора был слегка прав. Одного из нас действительно не существует!

Он снова повернул Виталия лицом вниз и сбежал по лестнице, поигрывая ножом. Потом остановился посреди холла, взглянул на Виталия, неподвижно лежащего на площадке, и закричал.

* * *

Алина, смотревшая на открытую дверь особняка сквозь заросли, вскинула голову, услышав приглушенный крик боли, и ее словно пронзило током. Это был его голос. Господи боже, это был его голос!

Она стремительно выскочила из-за кустов, крепко сжимая пистолет, но тут же нерешительно остановилась.

Сидеть в автобусе… сидеть в автобусе… кого бы ты ни увидела…

Помни меня.

Да какого черта?! Тебя там убивают, а я – сиди в автобусе!

Не раздумывая больше, Алина бросилась к дому.

У распахнутой двери она остановилась, глядя на куртку Виталия, валяющуюся на полу. Осторожно заглянула в пустой холл, потом медленно вошла, держа пистолет перед собой в обеих руках и пугливо озираясь по сторонам.

Когда Алина дошла до того места, откуда открывался вид на ярко освещенную лестницу, то резко остановилась, хватанув ртом огромную порцию воздуха и едва сдержав вопль ужаса, глядя на встречающих ее мертвецов. Но ужас тотчас вытеснил гнев на того, кто не только убил людей, но и посмел обращаться с ними, как с куклами.

Она медленно пошла к лестнице, стараясь ступать бесшумно и прислушиваясь – не долетит ли хоть малейший шорох. Потом подняла голову и увидела залитого кровью Виталия, который к этому моменту сумел кое-как перевернуться и привалиться к стене. Он смотрел на нее и отрицательно качал головой, запрещая идти дальше, уже видя по ее исказившемуся от боли и ужаса лицу, что все бесполезно. Она увидела кровь. И увидела торчащий нож. И помчалась вперед, перемахнув через ступеньки так, как это недавно сделал он сам.

Виталий попытался крикнуть, но голос исчез, он мог только едва слышно сипеть. Со своего места он видел Лешку-Олега, снова привалившегося к перилам. Пока он переворачивался, тот успел занять свое прежнее место.

– Олег!.. – тихо произнес он. Алина уже была возле него, склонялась к нему, но услышав его голос резко выпрямилась и обмахнула пространство за собой взглядом и настороженным дулом пистолета.

– Что?!

– Олег… – повторил Виталий и шевельнул рукой, подняв указательный палец. – Лешка – это Олег.

Алина повернулась, прищуренно глядя на Олега, сидевшего вполоборота, прижавшись спиной к перилам, потом снова взглянула на Виталия, и тот слабо кивнул. Она развернулась и медленно спустилась на несколько ступенек вниз. Потом прицелилась и нажала на спусковой крючок. Хлопнул выстрел, простреленная голова Кривцова дернулась и он косо свалился назад, на ступеньки, негодующим лицом к потолку. Алина тотчас отвернулась от него и бросилась к Виталию, но тот смотрел мимо нее, приковавшись взглядом к негодующему лицу Олега. Мгновением раньше перед этим взглядом мелькнула голая спина Кривцова, разрубленная одним сильным ударом.

Олег имел полное право на негодующее выражение лица. Он был мертв давным-давно и не заслужил пулю в голову. Мертвые требуют уважения к себе.

Алина склонилась над Виталием, держа пистолет в правой руке. На ее лице снова был ужас.

– Виталик! Господи! Милый!..

– …зади!..

– Что?!

Виталий снова шевельнул губами, и в тот же момент она поняла, что он пытается ей сказать – одновременно с тем, как чья-то рука схватила ее сзади за волосы и что-то больно обожгло ей горло. Боль сразу же исчезла, что-то горячее потекло по груди, хотя это было уже неважно. Отчаянно захотелось спать и вместе с этим пришло понимание, вспыхнувшее где-то в глубине мозга яркой звездой. Алина начала опрокидываться на Виталия, все еще видя его лицо, на котором застыли ужас и ярость, причудливо смешавшись друг с другом. Она почувствовала, как его ладонь прижалась к ее шее, безуспешно пытаясь остановить кровь, хлещущую из разрезанной артерии, и хотела сказать, что это бесполезно, но на это времени уже не было.

Но прежде, чем его лицо исчезло в темноте, Алина успела найти время на другое. Ее рука с пистолетом резко дернулась, и пальцы потянувшемуся к нему Лешки схватили пустоту. Девушка ткнула пистолет в ладонь Виталия, разжала пальцы и косо повалилась на Воробьева, закрывая глаза.

Спать, спать, спать…

Помни меня…

Лешка удивленно посмотрел на свои пальцы, в которых ничего не было. Потом так же удивленно посмотрел на пистолет, качнувшийся в его сторону в дрожащей руке. У него было пропасть времени. Он успел не только удивиться. Он даже успел изумленно произнести:

– Что?!..

Рука вдруг застыла. Палец уверенно нажал на спусковой крючок, выпуская из пистолета последнюю пулю.

Лешку отбросило назад, он взмахнул руками и кубарем скатился вниз по лестнице, налетел на связанные друг с другом трупы и остался неподвижно лежать на спине, глядя в далекое витражное окно, сквозь которое на него лился яркий солнечный свет. Пуля попала ему в ямку у основания шеи.

Виталий все-таки оправдал его ожидания.

Он умирал и знал об этом.

Тем не менее, ему было очень смешно.

Те, двое, и не подозревали, что если бы они его не убили, ему бы пришлось делать это самому.

Но тогда бы он умер победителем.

Алина была уже мертва, а они жили еще около минуты, и, умирая практически одновременно, видели, как, колеблясь, начинают исчезать высокие стены особняка, растворяется витражное окно, тает лестница и колонна, уходят в никуда мертвецы и вещи. Особняк прекращал свое существование, превращаясь в пустоту, которая, в свою очередь, превращалась в бесконечную тьму.

Виталий закрыл глаза, и где-то там, внизу, закрыл глаза другой, последний гость исчезающего дома и исчезающего мира.

Помни меня.

Это была последняя мысль.

Потом и она стала тьмой.

 
Сквозь миры, сквозь века, сквозь бесцветную суть
Протяни ко мне руку и пальцев коснись.
Расскажи мне – где он – мой единственный путь.
Средь холмистых просторов судьбы появись.
Я не помню себя, хоть смотрюсь в зеркала,
Я не вижу руки, что выводит строку.
Жизнь бесцельная, что без вершины скала,
Жизнь безвольная – конь, что стоит на бегу.
Я ищу смысл во всем, что исчезло давно,
И реальность галопом летит сквозь меня.
И стучусь я в раскрытое настежь окно
И я слепну в безгрешном сиянии дня.
Я не знаю, кто снится друг другу из нас,
Мне блуждать надоело средь этих холмов —
Ведь здесь ветер играет полуночный джаз
Не для наших пытливых, запутанных снов.