Текст книги "Увидеть лицо (СИ)"

Автор книги: Мария Барышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 39 страниц)

– Гарантируете?

– Ну конечно! – в противоположность ему водитель почти выкрикнул ответ.

Борис уронил очередной макет в коробочку и удивленно выглянул в проход – в голосе водителя ему послышались неуместные вроде бы, истерические нотки, словно того подловили на чем-то криминальном или непристойном или…

…или он чего-то испугался…

Показалось? Да нет, вон и рыженькая, так неудачно открывшая бутылку, привстала, держась за спинку кресла, и смотрит удивленно-настороженно. Борис повернул голову – в конце салона еще одна женщина перегнулась через ручку кресла – так, что ее длинные светлые волосы почти касались грязного пола. Мельком он подумал, что волосы у женщины воистину роскошные, сейчас такие редко увидишь, и едва удержался, чтобы не попросить ее приподнять голову, дабы не запачкать чуть завивавшиеся на концах пряди.

– Что-то с автобусом? – хриплым со сна голосом спросила она. Впереди на своем кресле недовольно заворочался «спец по транспорту».

– Все в порядке с автобусом! – раздраженно пробурчал он из-под кепки. – Что за паникеры собрались сегодня?! Дайте поспать человеку! Шеф, нельзя ли сделать потише это «гумца-гумца»?! И так башка квадратная…

Водитель протянул руку и послушно убавил громкость магнитофона, потом снова вернул ладонь на руль.

– Откуда вам-то знать, что все в порядке?! – Марина подобрала свободно спадавшие волосы, перекинув их через согнутую руку, и через несколько кресел от нее директор ювелирного филиала удовлетворенно улыбнулся. – Вы же его не разбирали, не смотрели.

– Я слышу, – снисходительно ответил Кривцов. – Так что едьте спокойно. Может, спеть вам печальную колыбельную песнь?

– Избавьте! – язвительно бросила Ольга. Она захлопнула свою сумочку, несколько минут сидела молча, чопорно выпрямившись и задумчиво глядя перед собой, потом повернулась и посмотрела в щель между креслами.

– Не могли бы вы дать мне зеркало?

Девушка оторвала взгляд от книги и рассеянно посмотрела на нее затуманенными глазами, очевидно, еще находясь во власти прочитанного или, возможно, плавая в каких-то своих сладких фантазиях. К ее губам прилипли крошки жареного картофеля, яркие на фоне густо-малиновой помады.

– Что?

– Зеркало, – повторила брюнетка тоном, каким разговаривают с несмышлеными детьми. – У вас есть?

– А, зеркало… Сейчас посмотрю.

Она отложила книгу и начала перебирать содержимое своей пухлой сумки. Ольга наблюдала за ее действиями с тоской профессора, принимающего экзамен у бестолкового первокурсника, и Света почувствовала этот взгляд, но никак не отреагировала. Такие взгляды ее редко задевали. На людей, которые так смотрят, не стоит обижаться, их можно только пожалеть.

– Забыла, – наконец сказала она, резким движением застегивая замок «молнии». – Надо же! Впервые в жизни забыла зеркало, представляете?!

– Неужели? Очень жаль, – холодно сказала Ольга, совершенно не разделяя ее восторга. – А вам не сложно спросить сзади?

– За мной никто не сидит, разве что через пару кресел спросить… – Света достала из кармана куртки платок и промокнула губы, оставив на ткани жирный поцелуйный след. – Автобус-то сегодня почти пустой…

Алина пыталась рассмотреть что-нибудь сквозь стекло, по которому хлестали косые струи дождя, но единственным, что удавалось увидеть, были размытые силуэты деревьев, стремительно улетающие назад. Деревья росли сплошняком, почти вплотную подступая к дороге, и концакрая им не было видно. Она не помнила этой местности, правда это еще ни о чем не говорило. Да и о чем это могло бы сказать, кроме того, что город почему-то еще далеко, хотя автобус идет на вполне приличной скорости. Ни единого строения, даже какого-нибудь жалкого сарайчика, и ни единого просвета в стене деревьев. Интересно, что это за деревья?

Она взглянула на часы, хмуро покачала головой и внезапно осознала, что не на шутку разнервничалась. Оттого ли, что поставщики могут ее не дождаться?

– Простите, у вас не будет зеркала?

Алина вздрогнула от неожиданности и почти испуганно посмотрела на незаметно подошедшую к ее креслу девушку, потом заставила себя улыбнуться.

– Конечно, сейчас. Как же это так – у женщины и нет зеркала?

Та пожала плечами, склонив голову набок – жест получился виноватым и неожиданно детским. Длинная каштановая челка упала ей на лицо, закрыв один глаз, и девушка словно бы спряталась за ней.

– Еще одно исключение из правила! – она громко засмеялась, когда через несколько минут Алина подняла голову от распотрошенной сумки, недоуменно глядя в пространство. – Тоже забыли, да? Забавно. Три женщины без зеркала – это уже нонсенс! Ну, извините.

Она повернулась и пошла к своему креслу, а Алина еще раз заглянула в сумку, мучительно стараясь вспомнить, клала ли она сегодня в нее пудреницу? Напрасно. Сегодняшнее утро затягивал такой плотный туман, словно оно отстояло от настоящей минуты на несколько лет. Она смутно помнила только две вещи – как дремала в такси по дороге на вокзал и как, покупала сигареты, только вот не помнила где. Алина даже не смогла толком вспомнить, какая на улице стояла погода и как она садилась в автобус. Да, хорошо вчера посидели, ничего не скажешь! Впрочем, все это ерунда, по сравнению с тем, что ресторан, мечта всей жизни, наконец-то открылся, работает, и к вечеру она вернется и снова увидит, как уютно светят на столах лампы под маленькими абажурами, услышит легкий плеск воды, сбегающей тонкими, почти невесомыми струйками в обложенный округлыми камнями крохотный «пруд», в котором показывают мокрые спины серебристые губастые карасики. Правда, «ресторан» – это, наверное, сильно сказано. Ресторанчик. Но свой. Конечно, проблем с ним еще будет… Алина мотнула головой, чувствуя, что ее опять начало клонить в сон. Она взглянула на часы, философски пожала плечами и закрыла глаза, поудобней устроившись в кресле.

Полчаса прошли в тишине, если не считать злобного бормотания Алексея, все еще возившегося со своим телефоном, чьего-то похрапывания и громкого хруста поглощаемых стриженой девушкой чипсов. Автобус уверенно мчался сквозь ливень, и щетки «дворников» неустанно размазывали по стеклу бесконечные струи воды. Раскачивалась укрепленная по верхнему краю ветрового стекла желтая бахрома, крутились и подпрыгивали подвешенные тут же вымпелы и незатейливые дешевые игрушки. С прикрепленного возле дверей плаката в салон ослепительно улыбалась длинноногая мулатка в бикини, стоявшая на фоне прибоя.

Большинство пассажиров, смирившись с тем, что автобус запаздывает, снова задремали. Ольга, нервно кусая губы, поглядывала то на часы, то в окно. Ее пальцы находились в беспрестанном движении, то оглаживая и без то-го идеальную прическу, то барабаня по ручке кресла, то теребя ремешок сумки. Она с трудом сдерживалась, чтобы не вскочить и не устроить скандал.

Сидевший за спиной шофера Виталий не спал. Он внимательно смотрел то в лобовое стекло, то на затылок ссутулившегося шофера, и на его лице все больше проступало выражение хмурого, в чем-то даже тревожного удивления. Наконец он потянулся в кресле, хрустнув суставами, и рассеянно сказал:

– До чего ж хреновая сегодня погода!.. Вроде разгар дня, а почти за час ни одной машины не видел!

Шофер вздрогнул и пробормотал что-то вроде «попрятались» и «паршивая дорога». Его пальцы судорожно сжались на руле, так что побелели костяшки, и заметивший это Воробьев нахмурился еще больше, но его лицо тут же разгладилось.

– Как бы не застрять, – озабоченно сказал он и передвинулся на соседнее кресло, чтобы смотреть на водителя в профиль. – Экипаж-то, прямо скажем, древний.

– Не накаркайте! – огрызнулся водитель, пристально глядя на дорогу. Его лицо было застывшим, только уголок рта чуть-чуть подергивался.

– Как вы без зеркала-то ездите? – поинтересовался его собеседник, глядя на то место, где должно было находиться зеркало заднего обзора. Водитель промолчал, чуть скривившись, точно у него неожиданно разболелся зуб, но Виталий не отставал.

– Я вот одного понять не могу… Я этой дорогой не раз сам машины гонял, только вот теперь почему-то не могу понять, где мы едем?

Руки водителя непроизвольно вывернули руль, и автобус дернулся, слегка накренившись, но тут же выровнялся. Сзади кто-то возмущенно вскрикнул, с полки свалилась матерчатая сумка и тяжело шлепнулась между креслами. Виталий привстал, наклонился к водителю и, придерживаясь за спинку кресла, произнес злым шепотом:

– Слушай, мужик! Мы идем на хорошей скорости! Город должен был появиться час назад! Ты ничего не хочешь объяснить?! Думаешь, я не вижу, как ты дергаешься?!

Водитель внезапно ударил ногой по педали тормоза, и автобус, визгнув шинами по мокрому асфальту, остановился так резко, что его заднюю часть подбросило, и какое-то мгновение она висела в воздухе, и колеса беспомощно вращались, потом ударились о дорогу. Пассажиров швырнуло вперед, с полок посыпались вещи. Шофер ударился грудью о руль, и у него вырвался хриплый возглас боли. Воробьев, судорожно вцепившись в переборку, устоял на ногах, чудом не вылетев в лобовое стекло. Подвешенные игрушки запрыгали в нелепом, дерганом танце, стукаясь друг о друга.

Автобус застыл посреди дороги, урча мотором. «Дворники» с ритмичным скрипом мелькали взад-вперед. По крыше гулко барабанили дождевые капли.

– Вы что – сдурели?! – заорал Борис, вскакивая. Алина, оглушенная, ошеломленно трясла головой. Марина, всхлипывая, откинулась на спинку кресла, прижимая к лицу ладони. Из-под ее пальцев текла кровь, пачкая высокий ворот светлого свитера.

Дверь автобуса открылась, и в салон ворвался мокрый холодный воздух. Водитель, держась одной рукой за грудь, вскочил и вылетел из автобуса под дождь, где и застыл, крутя головой по сторонам и что-то бессвязно бормоча. Виталий выскочил следом, ухватил водителя за отвороты бежевой куртки и со всей силы стукнул о борт автобуса. У водителя вырвался квакающий звук.

– Ты куда нас завез?!

– Н-не знаю, – водитель жадно хватал ртом воздух вместе с дождевыми каплями. – Я сам ничего не по…

– Как это «не знаю»?! – Виталий еще раз стукнул его об автобус, потом отпустил и отступил на шаг. По его лицу текла вода, мокрые волосы прилипли ко лбу. – Первый рейс что ли?!

– Я десять лет на этом маршруте! – яростно возразил водитель, потирая ушибленную грудь. – Я ехал, как всегда… я просто… Я не знаю этой дороги! Этой – не знаю!.. И я не мог на ней оказаться! Я нигде не сворачивал! Я ехал, как обычно, а потом… – он запнулся, моргая мокрыми ресницами.

– Что потом?! Начал ехать необычно?! – Виталий, крепко сжав губы, отвернулся, глядя сквозь стену дождя туда, куда убегала мокрая асфальтовая лента, окаймленная шеренгами раскидистых деревьев. Казалось, он совершенно не замечает, что уже насквозь промок. Потом произнес – уже спокойней: – Да-а, блин, Элли, мы уже не в Канзасе!

– А где – можно узнать? – с неожиданной вежливостью осведомился Кривцов, который, стоя на автобусной ступеньке, уже несколько секунд слушал странный разговор и, наконец, счел нужным принять в нем участие.

– По-моему, я задремал… – пробормотал водитель, тупо глядя в пространство. – Задремал тогда… я… но секунды на две, не больше… я… но я не мог за это время никуда свернуть… я бы сразу понял… я…

– Я правильно улавливаю? – осведомился Олег, задумчиво сдвигая кепку на затылок. Виталий кивнул, не оборачиваясь и продолжая вглядываться в невидимый горизонт.

– Похоже мы заблудились.

– Хе! – Олег неожиданно повеселел. – Что это за хреновина?! Мы не могли заблудиться! Здесь на Брянск только одна дорога!

Водитель громко сглотнул, и его глаза удивленно округлились. Светлые ресницы теперь моргали с такой скоростью, что их движение почти не улавливалось. Виталий медленно повернул голову и так же медленно произнес, четко выделяя каждое слово, словно по одной прихлопывал ладонью на столе костяшки домино.

– Какой! На хрен! Брянск?!

– Обычный. Город такой, – охотно ответил Олег. – Основан, кажется, в тысяча сто…

– Я ехал в Самару! – перебил его Виталий. – При чем тут Брянск?!

– Ну, мужик, – стоявший на ступеньке сожалеюще развел руками, – печально тебе это сообщать, но ты капитально ошибся автобусом. Он идет в Брянск – и только в Брянск.

Водитель открыл было рот, но его опередил раздавшийся из автобуса возмущенный и в то же время испуганный женский голос.

– Это быть не может!

Все обернулись. Из-за плеча Олега выглядывала девушка в коротком легком пальто, схваченном на талии широким поясом с блестящей пряжкой. Сползший набок берет еле держался на рыжих кудрях, взгляд изумленно раскрытых глаз суматошно прыгал по ошеломленным лицам стоявших под проливным дождем людей. На лбу наливался небольшой кровоподтек от удара о спинку кресла.

– Какая Самара?! Какой Брянск?! Вы что?! – она почти кричала, и обладатель кепки досадливо поморщился, потирая ухо. – Это же волгоградский рейс!

– Еще лучше! – Кривцов внимательно оглядел ее с ног до головы. – Если б не время года, я бы подумал, что вы оба перегрелись! А может, хорошо курнули с утреца, а?! Волгоград, Самара… Это же хрен знает где! Как вас занесло на брянский рейс?! Или вы читать не умеете?!

– Волгоградский! – упрямо возразила ему Алина – теперь уже немного жалобно – и остановила взгляд на водителе. – Ну скажите же ему! Вы чуть нас не угробили, так теперь…

– Он вам скажет то же, что и я: автобус идет в Брянск – и только в Брянск. Ну нет из Смоленска волгоградских рейсов!.. кажется…

Лицо девушки резко побелело, и веснушки выступили на нем яркой россыпью.

– Как из Смоленска? – с трудом произнесла она, вцепившись в поручень так, что захрустели суставы.

Виталий неожиданно расхохотался, закинув голову, так что дождевые капли беспрепятственно забарабанили по его лицу. Чуть приглушенный шумом дождя сухой смех прозвучал нелепо и пугающе. Водитель съежился и начал бочком пробираться к двери, вытирая спиной мокрый борт автобуса.

– Так, – негромко пробормотал Олег, – вот и спятил один.

– Может, мы внутри все выясним, – сказала Алина почти умоляюще и попятилась. – Вернитесь в салон, вы так простудитесь.

– Да, верно, – Виталий, казалось, только сейчас заметил, что насквозь вымок. Он поднялся на одну ступеньку и остановился, смахивая ладонью воду с лица и волос. – Только скажика мне, рыжик, из какого города ты ехала?

Алина была настолько сбита с толку, что пропустила фамильярность мимо ушей.

– Из Волжанска конечно!

– Класс! – весело сказал Воробьев, поднялся и прошел в салон. Следом юркнул водитель, и через несколько секунд дверь автобуса с легким шипением закрылась, отсекая брызги и запах мокрой коры. Олег остался стоять на ступеньках, сжав губы и напряженно наблюдая, как водитель ерзает на сиденье, потирая ушибленную рулем грудь и что-то бормоча. Пассажиры сидели на своих местах, терпеливо дожидаясь, пока водитель даст объяснения и автобус поедет дальше, только Света стояла возле кресла Марины, которая сидела, откинувшись на спинку, и прижимала к носу испачканный кровью носовой платок. Еще один, насквозь мокрый, валялся на полу, чистый Бережная нервно комкала в пальцах. Никто не слышал разговора, и вошедших встретили возмущенными и злыми взглядами.

– Почему… – начала было Ольга, но Света тотчас ее перебила.

– Глупо, конечно, спрашивать, но никто не везет с собой лед?

– Дайте сюда платок, – мрачно сказал Виталий. Борис перегнулся через ручку, взял переданный платок и протянул дальше. Из-за спинки другого кресла высунулась чья-то большая рука, приняла платок, почти потерявшийся на широченной ладони и вручила его подошедшему человеку. Тот молча повернулся и пошел обратно к двери, которая тут же услужливо открылась.

– Давай, – буркнул «спец». – Вот удачно, раненых нам еще не хватало!

Он высунулся на улицу и вскоре вернул платок насквозь мокрым. Воробьев вернулся к пострадавшей, отклонил спинку ее кресла до предела и, сложив платок в несколько раз, пристроил его блондинке на переносицу.

– Дышите через нос, выдох чуть задерживайте. Сейчас остановится.

Рощина беззвучно шевельнула губами и закрыла глаза. Виталий отвернулся от нее и сел на одно из пустовавших кресел, взъерошив свои мокрые волосы.

– Почему стоим? – деловито спросил кто-то. Олег вздохнул, поднялся в салон и остановился в проходе, облокотившись о спинки кресел и почти повиснув на них.

– Тут возникла небольшая заминка…

– Я так и знал, что эта рухлядь сломается! – рявкнул Алексей, приподнимаясь. – Она же могла перевернуться! Ты нас чуть не убил – ты это понимаешь, урод?!

– Как только приедем, вы с этой работы вылетите! – крикнула Харченко, зло уставившись на водителя. Тот равнодушно пожал плечами и отвернулся. По его лицу все еще бродило ошеломленное выражение. Казалось, он не может понять не только где находится, но и кто он вообще такой.

– Это смотря куда приедем, – негромко сказала Алина, уже вернувшаяся на свое место. Водитель протянул руку и выключил двигатель. На несколько секунд в салоне наступила тишина. Магнитофон молчал. Дворники безжизненно замерли. Дождевые капли монотонно стучали по крыше и стеклам. Наконец, Олег откашлялся, сдернул кепку и посмотрел на нее так, словно видел впервые в жизни. Его короткие пепельные волосы стояли торчком, отчего «спец» напоминал рассвирепевшего ежа.

– Мой вопрос покажется вам всем очень странным, но… Короче, люди, куда вы едете?

– Идиот! – отрезала Ольга, запахивая свой френч. Кривцов кивнул.

– На вашем месте, возможно, я бы и сам так отреагировал, поэтому не обижаюсь. Вопрос все слышали? Уже можете начинать отвечать.

– Мы сбились с дороги? – спросил Борис, крепко сжимая коробочку с макетами. «Спец» неопределенно покрутил в воздухе растопыренными пальцами, потом вернул руки на спинки кресел.

– Можно и так сказать.

– Так автобус не сломан? – Алексей облегченно вздохнул. – Тогда давайте…

– Мужик, ты что – нерусский?! Ты можешь ответить толком, куда ты ехал?! – в голосе Олега зазвучало нескрываемое раздражение. – У меня дел не меньше, чем у тебя, и если я спрашиваю, куда ты ехал, значит это важно! Я тебе не авторитет, так спроси у водителя! Его слово тебя убедит?!

– Это важней, чем вам кажется, – ровно произнес водитель, не повернув головы, и прозвучавшие в его голосе нотки вызвали на лицах всех без исключения пассажиров выражение тревоги – пока легкой, но уже вполне ощущаемой, а вместе с ней появилась нервозность, которая, получив достаточно пищи, вполне могла перерасти в панику. Марина приподняла голову и, придерживая компресс, в нос произнесла:

– Куда мы могли ехать на ростовско-волжанском рейсе, кроме как в Волжанск?!

– Хорошо же вы приложились! – холодно заметила Ольга. Ее пальцы нервно теребили в мочке уха золотую сережку, поблескивавшую зелеными камешками. – Наверное, сотрясение мозга. Интересно, как этот автобус может ехать из Ростова, когда он ехал из Костромы?!

– Что вы несете?! – Алексей вскочил, все еще сжимая в руке свой драгоценный телефон. – Этот автобус идет в Валдай! Я же в Валдай еду!

– Откуда? – спросил Олег, о котором на время все забыли.

– Из Питера, естественно!

Блондинка и худощавый мужчина, не так давно с ним препиравшийся, уставились на него с таким неподдельным изумлением, что Алексей вдруг почувствовал себя неуверенно и неуютно – такого не было уже очень давно, а, может, и вообще никогда не было. Он опустился на место, чувствуя нарастающее беспокойство. Что-то было неправильно, но пока Алексей не мог понять, что именно. Пока он понимал только то, что часть пассажиров неожиданно сошла с ума.

– В Валдай, значит. Из Питера, – задумчиво произнес Олег. Сел на ручку кресла, хлопнул себя кепкой по колену и уныло сгорбился. – Ой, как это плохо.

– Почему? – спросила Света, все еще стоявшая возле кресла Марины. Виталий едва слышно усмехнулся, и от его смешка Алина, судорожно нажимавшая кнопки своего сотового, вздрогнула.

– Потому что я, например, еду на этом автобусе в Брянск, хотя при этом вон та милая девушка, – спец кивнул в сторону Алины, – едет на этом же автобусе в Волгоград, а этот наблюдательный мокрый мужчина намерен попасть на нашем автобусе в Самару. Кому есть что сказать?

Тут же он уронил кепку и зажал уши ладонями, потому что все пассажиры, не исключая и Марины, мгновенно забывшей о своем пострадавшем носе, вскочили и заговорили разом, стараясь перекричать один другого. В автобусе поднялся невообразимый гвалт. Водитель тупо смотрел в лобовое стекло, кроша в пальцах незажженную сигарету. Виталий молчал, пристально разглядывая полосу мокрых деревьев за окном.

– Я еду в Краснодар! Что это за бред?! Мне в Валдай совсем не надо! Я не могла ошибиться! – надсаживалась Бережная.

– Да Краснодар вообще в другой стороне! – кричал в ответ какой-то паренек лет семнадцати в не по размеру огромной куртке, из которой жалостно торчала его длинная тонкая шея. – Вы двинулись все, что ли?! Это камышинский автобус!

– Как он может быть камышинским, когда он киевский! – Борис начал рыться в карманах, дабы предъявить билет и поставить все на свои места. – Киевский!

– Ты не только автобусом, ты еще и страной ошибся! – Ольга, растеряв всю свою холодную надменность, почти визжала. – Лично я покупала билет на Волжанск и ни в какой долбанный Киев не собираюсь!

– Это транзитный до Пятигорска! – упорно бубнил чей-то бас, не обращая внимания на прочие выкрики. – Через Саратов и Элисту!

– Билет покажи!

– И покажу, только и ты свой показывай! Киевский – придумали тоже!..

– А вы-то что молчите?! – спросила Алина у выглядывавшей из-за кресла девушки в соседнем ряду. Девушка была облачена в блестящий красный джангл, переходящий в высоченные светло-коричневые с бахромой сапоги, в ее длинных темных волосах были прокрашены ярко-красные пряди, и спокойствие на лице резко контрастировало со взбудораженностью остальных пассажиров. Унизанные множеством колец тонкие пальцы аккуратно держали наушники.

Услышав вопрос, Кристина взглянула на Алину и изящно пожала плечами.

– А чего мне сейчас дергаться? До Москвы еще часов шесть. А вам в Волгограде выходить, кажется. Или где?

Алина изумленно подняла брови.

– Вы разве не слышали, о чем тут говорили?! В какой город…

– Да какая мне разница? – равнодушно ответила экзотичная девушка. – Он же транзитный, а через какие города идет, я не знаю. Я плохо разбираюсь в географии. Главное, что он идет в Москву, на остальное мне наплевать!

– Да не идет он ни в какую Москву! – кисло сказал сидевший неподалеку Олег. – Вы еще не поняли?!

– Кстати, вам не кажется странным, что вы путешествуете якобы в Москву, до которой ехать больше суток, в такой рухляди?! – заметила Алина. Олег посмотрел на нее взглядом умирающего.

– Какие сутки?! От Смоленска до Москвы шесть часов езды! Чуть больше, чем до Брянска. Ваш маршрут, по сравнению с остальными, еще ничего, хоть Москва и совсем в другой стороне.

На лице Кристины спокойствие наконец-то начало сменяться легким, каким-то сонным удивлением.

– А при чем тут Смоленск? Я вообще-то из Волжанска. Я никогда не была в Смоленске.

Кривцов схватился за голову и страдальчески застонал, и в тот же момент в визгливую перебранку в салоне вонзился резкий и жесткий крик:

– Тихо!

Голоса сразу умолкли, словно кто-то неожиданно выключил звук, и в автобусе повисла напряженная, звенящая тишина, нарушаемая только чьим-то хриплым дыханием. Светловолосый мужчина, которому принадлежал этот казарменный окрик, встал и негромко произнес:

– Вы забыли о главном.

– О чем же? – почти враждебно спросила Алина, поворачиваясь. Виталий скользнул по ней равнодушным взглядом, потом улыбнулся – так же равнодушно.

– Не о чем, а о ком.

Он неторопливо прошел сквозь тишину к креслу водителя, сунул руки в карманы мокрой куртки и внимательно посмотрел на обернувшееся к нему растерянно-испуганное лицо.

– Куда ты нас вез.

Водитель отвернулся от него и взглянул на остальных пассажиров, которые молча смотрели на него – каждый с собственной надеждой, ожидая ответа, который докажет именно его, а не других, правоту.

– Знаете, – сипло сказал он, – я вообще не могу понять, почему вы вдруг…

– Куда ты нас вез?! – с нажимом повторил Виталий. Водитель глубоко вздохнул, точно перед прыжком с большой высоты, и с явной неохотой ответил:

– В Тулу.

– Что?! – возмущенно-испуганно завопил кто-то. Алина склонилась вперед и закрыла лицо ладонью. Света непонимающе хлопала ресницами, глядя по сторонам. Олег наклонился, подобрал свою кепку и от души выматерился, запоздало-деликатно прикрыв рот ладонью.

– Из какого города? – лицо светловолосого осталось спокойным – казалось, его уже ничто не могло удивить. Водитель неожиданно вскинулся в кресле.

– Автобус следует из Воронежа в Тулу! – рявкнул он, сжимая кулаки. – И если вам надо в Москву, в Брянск или еще куда, то какого хрена вы делаете на моем рейсе?! Уж я-то знаю, куда еду!

– Правда? – язвительно спросил стоявший рядом. – Может тогда скажете, где мы сейчас?

– Это уже отдельный разговор! – хмуро буркнул водитель. – А что касается… сейчас покажу вам приписные документы, и тогда…

– Да уж, покажите! – встрял Борис и взмахнул в воздухе небольшим бумажным прямоугольником. – Билеты! Давайте сверим билеты!

– Пусть покажет приписку! Пусть покажет, где там про Тулу написано! – Алексей выскочил в проход и ринулся к креслу водителя, но по дороге налетел на обладателя кепки, который встал, загородив проход. По его губам бродила скучающая улыбка. Уходить он явно не собирался.

– Сядь на место, – «спец» вздернул голову – Алексей был гораздо выше его. – И так бардак, еще тебя не хватало для полной гармонии! Пусть спокойно разберутся…

– Я сам со всем сейчас разберусь! – заорал Алексей, брызжа слюной, и Олег, скривив губы, чуть отодвинулся. – Кто дал вам право здесь командовать?!

– Да я не командую. Я вообще ничего не делаю. Просто стою. Мне нравится тут стоять. Так что если хочешь пройти – лезь через кресло. С интересом на это посмотрю.

– Хватит! – с досадой сказала Марина, закатывая ворот своего свитера так, чтобы не были видны пятна крови. – Бога ради, что вы как дети?! Вот мой билет, смотрите и убедитесь.

Алексей презрительно хмыкнул, давая понять, что считает ниже своего достоинства связываться, отвернулся и сел на одно из кресел неподалеку. Вытащил портмоне и начал в нем рыться, поглядывая в сторону водителя. Борис взял у Марины билет, внимательно рассмотрел и отчеркнул ногтем место, где стояли четкие ровно пропечатанные буквы. Волжанск.

– Ничего не понимаю, – растерянно произнес он, предъявляя свой билет, где местом прибытия такими же буквами был указан Киев. – Ну, во всяком случае, мы согласно билетам едем из Волжанска и Ростова, а не из какого-то там Воронежа.

– В этом нет никакого смысла, – пробормотала Алина. Она смотрела на свой билет с нелепой надеждой, словно этот клочок бумаги мог вернуть все на свои места. Мысли в ее голове кружились, наползали одна на другую, словно составляющие усердно помешиваемого кем-то густого супа. Что происходит? Чья-то идиотская шутка? Что-нибудь типа съемок «Скрытой камеры»? Наверное, иначе как все это можно объяснить?

Алина начала украдкой поглядывать на остальных пассажиров. Смесь страха, растерянности, злости и непонимания – и на лицах, и в глазах, и в голосе, и даже в дыхании – скрываемые кое-как, неумело, они упорно просачивались наружу, как пот из кожных пор в жарком воздухе. У нее сейчас наверняка было такое же лицо, и в лица остальных можно было смотреться, как в зеркало. Зеркало… Она нахмурилась.

Три женщины без зеркала – это уже нонсенс!

Ну, пропажа зеркала – это еще далеко не самое страшное. Особенно при данных обстоятельствах. Вероятно, теперь оно ей еще долго не понадобится. Алина повернулась и попыталась рассмотреть хоть что-то в оконном стекле, но в нем отражался только смутный размытый силуэт. Деревья за окном стояли неподвижно, лишь желтеющие листья чуть подергивались от ударов капель, и в этом было что-то нервное, словно деревья не могли дождаться, когда же они отсюда уедут. Отчего-то ей вдруг подумалось, что деревья тянутся на многие километры от дороги – сплошь лес, мокрый, безмолвный, равнодушный. Нет ветра и нет звуков – только сеющийся с низкого неба холодный дождь, погребающий под собой застывший на дороге заблудившийся автобус.

Дождь, плавно переходящий в конец света.

Мы так долго стоим, и до сих пор не проехало ни одной машины. Ни единой. Здесь только мы и деревья…

– Можно взглянуть на ваш билет? – спросил Борис, перегнувшись через ручку кресла. Девушка вздрогнула, отвела взгляд от мокрого стекла и увидела, что все пассажиры, не считая светловолосого мужчины, все еще стоявшего возле водителя, собрались вместе – кто-то сидел в креслах, кто-то пристроился на кресельных ручках. Человек в кепке и недавно накричавший на нее владелец телефона, стояли, склонившись к остальным, – туда, где несколько рук перебирали, нервно сминая, листочки автобусных билетов. Позади них возвышался молодой мужчина поистине героических пропорций, хоть сейчас отправляй на конкурс «Мистер Вселенная» – прочие на его фоне выглядели хилыми карликами. Грива длинных вьющихся черных волос, стянутых в пышный хвост, тяжелая нижняя челюсть, бычья шея, здоровенные руки, вполне способные без особых усилий раздавить чью-то голову, смуглая кожа – смуглая явно от природы, а не от сильного загара, да и черты лица не совсем славянские – почему-то казалось, что где-то в его генеалогическом прошлом присутствовали индейцы, а, кроме того, дело не обошлось и без африканца… Впрочем, несмотря на устрашающую внешность, выглядел он вполне добродушно, хоть и был так же раздражен, как и остальные.

– Конечно, – она протянула свой билет. Борис схватил его с неожиданной жадностью, и над клочком бумаги тут же склонилось несколько голов, едва не столкнувшись лбами.

– Видите?! – торжествующе воскликнула Ольга, ткнув длинным ногтем кудато в центр билета. – И здесь то же самое!

– Что именно? – спросила Алина, поняв, что, заглядевшись в окно, пропустила что-то важное. Брюнетка вернула ей билет.

– Ни на одном нет даты. И времени отправления тоже нет.

Алина взглянула на билет и убедилась, что та права. Цена, налог, пункт отправления, пункт назначения. Чисел не было.

– Вы не заметили, когда покупали?

– На такое не всегда обращаешь внимание, – заметила Света. – Я всегда смотрю на место, а уж потом на все остальное. Села в тот автобус, который объявили и… Хотя, наверное смотрела, просто не помню.

– Никто не помнит, – хмуро сказал Олег. – Откровенно говоря, я и как в автобус садился, помню очень смутно, я еще толком не проснулся. На автопилоте садился. Еще удивительно, что я сел на свое место, – он отвернулся и, взглянув в окно, нахмурился еще больше. – Нам нельзя долго тут стоять… дождь… Эта рухлядь и так вот-вот развалится, удивительно, что ее вообще на рейс выпустили. Такие годах в восьмидесятых бегали, помню.