Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 65 страниц)

Дефне растрогано смотрела на счастливое лицо лучшего друга и украдкой смахивала с ресниц предательские слёзы. Её Исо женится! Ну разве это не повод поплакать от счастья. Омер, понимая состояние жены и её эмоции, молча обнял её за плечи. Она в ответ обхватила рукой его талию. Вот так в обнимку они стояли в празднично украшенном зале ресторана и наблюдали за процессом рождения новой семьи. Омер склонился к спрятанному за рыжими локонами уху и обеспокоенно-заботливо спросил:

– Ты не испугалась старика Орджиноглу? Плохие воспоминания не растревожили тебя?

– Нет конечно! – искренне ответила Дефне. – Ты же был рядом. Теперь я понимаю Лали. Одно твоё присутствие прогоняет всех чудовищ.

Омер замер, прислушиваясь к зарождающимся в груди чувствам. Невероятная гордость и признательность, согретые нежностью и восхищением. Как же он любил её! Каждой клеточкой, каждой молекулой! Всей душой и всем сердцем! До бесконечности…

– Я люблю тебя… – тихо прошептал он ей на ухо.

Дефне прижалась медно-золотой головой к сильному плечу и так же тихо ответила:

– Я сильнее…

Лоренцо, прислонившись к подоконнику, издали украдкой посматривал на тонкий профиль Пелин. Она сидела на угловом, утопающем в цветах, диванчике в глубине зала и с милой улыбкой наблюдала за внуками. Они копошились в пёстрой разновозрастной детской компании. Алое платьице Лали и чёрный с белой рубашкой костюмчик Исо выделялись в толпе детей и позволяли бабушке не терять их из виду. Малыши, которым дали пространство и возможность для игр, использовали его по полной. Они, как угорелые, носились по залу, играли в догонялки, танцевали рядом с родителями и потихоньку тянули со свадебных столов сладости и конфеты. Лали, испачкав ручки и личико кремом с капкейка, подбежала к бабушке и протянула ей липкие ладошки. Пелин достала салфетку и принялась вытирать их попутно что-то ласково нашёптывая в маленькое ушко. Эта сцена была такой милой и трогательной, и Лоренцо так захотелось стать её частью, что он не выдержал. Отделился от подоконника и направился к двум красавицам, маленькой и большой. Лали, завидев его, расцвела радостной улыбкой и доложила:

– Бабушка вытирает мне ручки. Я испачкала их сладким. Если папа и мама узнают – будут сердится, а бабушка нет. – Она подняла вверх ладошки и продемонстрировала их Пелин. – Чистые! Я побежала к Исо!

Малышка покинула взрослых и вприпрыжку побежала к детской компании. Пышная юбочка её платья при каждом шаге пружинисто подлетала вверх и алым воздушным облаком кружилась вокруг маленьких ножек. Радостная улыбка сияла на детском личике и дарила пухлым щёчкам ямочки, а глазкам весёлый блеск. Девочка была такой милой и сладкой, что невозможно было противостоять её чарам и не исполнить любое её пожелание и любую просьбу. Об этом, провожая малышку ласковым взглядом, и сказал Лоренцо. Пелин согласно кивнула головой и покаянно улыбнулась.

– Когда она смотрит на меня своими хитрющими глазками, я превращаюсь в её верного слугу и готова наклонить ей небо. Дефне говорит, что это не метод воспитания. Потакать капризам и баловать ребёнка плохая идея. Но я совершенно ничего не могу с собой поделать. Не хочу воспитывать. Хочу просто любить её до умопомрачения.

«Я тоже, – подумал Лоренцо. – Хочу любить тебя до умопомрачения».

Эта внезапная мысль шокировала его. Любить? Он мысленно произнёс это слово в отношении другой женщины? Не Джансу? Он так привык, что любовь и Джансу это одно целое, что сейчас растерялся. Появившиеся чувства к Пелин смущали и будоражили. Заставляли ощущать себя виноватым. Словно предал память любимой жены. Мысли роем кружились в голове, а сердце тянулось к сидящей на диванчике в паре шагов от него, рыжеволосой женщине. Оно не хотело слышать холодный рассудок и, чувствующую себя виноватой, душу. Хотело снова стучать горячо и громко, трепетать от восторга и замирать от волнения… Хотело счастья.

– Когда вы возвращаетесь в Манису? – хрипло спросил он.

– Завтра…

– Мы с Мертом одиннадцатого едем в Измир. Вы разрешите мне навестить вас в Манисе?

Пелин растерялась и смутилась. Навестить? В Манисе? Где она как на ладони? И дать пищу праздным языкам, которые снова будут трепать её имя и строить грязные предположения?

– Не слишком хорошая идея, – тихо ответила она.

– Почему? – настойчиво потребовал ответа Лоренцо.

– Маниса провинциальный город, который живёт сплетнями. Не хочу, не могу и не имею права давать им пищу. Ради детей. Они не заслуживают, чтобы на их доброе имя в очередной раз легла тень. Я уже и так достаточно принесла им страданий.

– Я всё равно приеду. Как гость вашего дома. – Упрямо и решительно произнёс он.

Дефне, остановившись у кадки с роскошной финиковой пальмой, украдкой наблюдала за мамой и Лоренцо. Они вели себя предельно сдержанно и корректно, но напряжение между ними было настолько сильным, что, казалось, его можно потрогать рукой. Дефне прикрыла глаза и мысленно воззвала к Аллаху. Она так хотела счастья для мамы. И настоящей любви. Той, в которой ей было отказано раньше. Лоренцо сможет подарить её. Дефне ни на секунду не сомневалась в этом. Великодушный и щедрый, напрочь лишённый мелочности и эгоизма, он был бы для мамы лучшим спутником жизни.

– Что замышляем? – пророкотал над ухом бархатный баритон и тёплые губы прижались к виску.

Дефне доверчиво прислонилась спиной к широкой груди мужа и ответила:

– Тебе не кажется, что мама и Лоренцо очень подходят друг другу.

– Моя жена заделалась свахой? – с весёлым недоумением протянул Омер.

– Нет, конечно! – возмутилась Дефне. – Просто пришла такая мысль в голову.

Она запрокинула голову и посмотрела ему в лицо.

– Хочу, чтобы все, кого я люблю были счастливы. Нельзя разве?

У Омера часто застучало сердце. Разве есть в мире кто-то добрее его Дефне? Он развернул её лицом к себе и ответил:

– Можно! И нужно! У меня в этом деле эгоистичный интерес. Счастливы твои родные и близкие – спокойна и счастлива ты. А значит и я!

– Господин Омер! Какой вы рациональный и приземлённый! – осуждающе, и вместе с тем весело, возмутилась Дефне.

– Хочешь, покажу тебе высший класс романтики? – Горячо зашептал он ей на ухо.

В груди сладко заныло от предвкушения, а её мозг художника услужливо создавал картинки романтических безумств Омера.

– Очень! – Хрипло ответила она. – Но не сейчас. Я тоже эгоистка. Хочу, чтобы в этот момент мы были только вдвоём.

– Дефне, не провоцируй! А то я сейчас пошлю подальше всё и всех и украду тебя.

– А Лали? – выдохнула Дефне.

– Есть мама Пелин. Она присмотрит за ней. – Настойчиво соблазнял её муж. Он смотрел ей в глаза и его взгляд пылал таким неистовым огнём, что у Дефне плавилось сердце, а рассудок вместе со связными мыслями летел в тартарары. Но маленькая крупица его всё же осталась и возмущённо зашипела на податливое сердце, требуя образумиться и не позориться перед родными и друзьями.

– Давай потерпим денёк, – скорчив умоляющую гримасу, попросила Дефне мужа. – Завтра наши уедут и, клянусь, я целый день буду в полном твоём распоряжении.

Омер разочарованно вздохнул и принялся обиженно выговаривать:

– Ну вот так всегда! Ломаешь все мои надежды. Ненавижу, когда ты говоришь мне «нет»!

Дефне обхватила ладонями его лицо и заглянула в глаза.

– Обещаю, завтра я на целый день забуду о существовании этого слова. Буду соглашаться со всеми твоими желаниями и фантазиями.

Омер в недоверчивом жесте приподнял бровь и пристально посмотрел в янтарные глаза. Такое обещание жены сносило крышу и разогревало кровь до точки кипения. Желания теснились в груди и услужливо трансформировались в сводящие с ума картинки, которые яркими бликами вспыхивали перед внутренним взором. Чёрт, такими темпами ему одного дня будет мало. Желая убедится, что Дефне не шутит, он настойчиво потребовал:

– Клянёшься?

– Клянусь! – уверенно ответила она.

– Ловлю на слове! Завтра оставляем Лали с Айше и уезжаем на сутки в мамин горный домик.

– Тогда может лучше отпустим её на пару недель в Манису? Бабушка просила. И мама с Эсрой будут счастливы. За малыша Исо вообще молчу.

– Так соскучимся же!

Омеру совсем не хотелось расставаться с дочкой даже на пару недель. Но Дефне проявила настойчивость.

– Омер, не будь единоличником. И я не хочу расставаться с Лали, но бабушки тоже её очень любят и скучают. Сделаем им такой подарок.

– А мы найдём потом время поехать за ней? Коллекции на носу. Этот месяц будет очень насыщенным.

– Да разве это проблема? Отправим за ней Шюкрю и Айше. На моей Киа. Думаю, ты денёк справишься без водителя, а я без машины.

– Ты, смотрю, уже всё обдумала и по полочкам разложила? – подозрительно прищурился Омер.

– Да нет! Какие полочки. Просто мысли вслух. – Дефне смотрела такими подозрительно честными глазками, что Омер немедленно утвердился в своей правоте. Бабушки уговорили её отпустить с ними Лали, жена, без его ведома согласилась, продумала все мелочи и пытается мимоходом получить его одобрение. Вот хитрюга!

– Дефне, не юли! – строго потребовал Омер. Она виновато потупилась. – И когда ты собиралась рассказать мне?

– Ну так рассказываю же, – протянула она и стрельнула на мужа оценивающим взглядом: правда рассердился или притворяется.

Омер смотрел на неё сузив глаза и нахмурив брови, но уголки рта подозрительно подрагивали. Дефне засияла, как начищенная медная пряжка на солнце и затараторила:

– Ты же не сердишься?! Не сердись! Это утром случилось. Мама с бабушкой так просили… Ну не смогла я отказать! Каюсь! И поговорить с тобой ни времени, ни возможности не было.

Омер рассмеялся и притянул её к себе:

– Тише, любимая! Я шучу. Конечно, пусть поедет. Сделаем бабушкам подарок.

Дефне порывисто обняла его за талию и, прижавшись щекой к груди, заявила:

– Ты – лучший!

Эти же слова она мысленно произнесла пол часа спустя, когда гости начали одаривать жениха и невесту подарками. Золотые монетки, словно крупные паетки, усыпали белое платье Адие, а на запястьях один за другим появлялись золотые браслеты. Омер подошёл последним. Одев на тонкую руку Адие изящный золотой браслет, он повернулся к Исо. Взяв его руку в свою, он достал с кармана прикреплённый к цепочке золотой ключ и положил его на ладонь друга.

– Что это? – удивился Исо с интересом разглядывая подарок.

– Символичный ключ от не совсем нового, но отныне полностью вашего дома. Это подарок от всей нашей большой семьи Ипплекчи-Топал.

У жениха и невесты от удивления открылись рты. Они ошарашено переводили изумлённые взгляды с Омера на Дефне, Сердара, Нихан и бабушку Тюркян. Ипплекчи-Топалы в ответ смотрели сияющими глазами и улыбались широко и открыто.

– Это шутка? – наконец-то смог произнести Исо.

– Нет, – ответил Омер. – Мы совершенно серьёзны. Хотим, чтобы в этом особенном доме жили особенные люди.

– И счастье, – добавила Дефне. – Мы хотим, чтобы в нём всегда звучал смех. А вы сможете это устроить. Я уверена.

– А ещё – топот детских ножек, – поддержала подругу Нихан. – Троих как минимум.

– А лучше целой футбольной команды! – весело заявил Сердар и подмигнул другу.

Гости поддержали его одобрительным гулом. Адие залилась алым румянцем и спрятала в ладони смущённое лицо. Исо обнял её за плечи, поцеловал висок и только потом перевёл взгляд на загадочно улыбающееся лицо бабушки.

– Тётя Тюркян! А ты что думаешь о такой сумасбродной идее внуков?

Она не спешила отвечать. Приосанилась, расправила плечи, обвела гордым взглядом гостей, и только потом произнесла:

– Думаю – это самое лучшее, что они могли сделать. Дом заждался хозяев. Вдохните в него жизнь. Постройте своё гнездо. Оставьте за порогом всё плохое, а внутрь с собой возьмите только добро и радость. Ну и детский смех конечно. Как же без этого.

Слёзы покатились по лицу Адие, да и у жениха подозрительно блестели глаза. Оба понимали – им дарят не просто дом, а счастливую жизнь. Крепкое плечо и поддержку, настоящую дружбу и искреннюю признательность. Да просто осознание факта – они не одиноки в этом мире.

Вслед за невестой зашмыгала носом вся женская половина гостей. Дефне, дабы разрядить обстановку, поддела бабушку:

– Султанша Тюркян! Да ты оказывается поэтесса?

– А то! – задиристо ответила она. – Что сырость развели? Мы на свадьбе или где? Всем танцевать!

Гости одобрительным гулом поддержали уважаемую султаншу и дружной толпой устремились на середину зала. Зажигательная, ритмичная музыка сначала звучала медленно, но с каждой секундой убыстряла темп. Мужчины не жалели ног, а женщины туфелек, отплясывая халай. Дефне, не стала рисковать и отошла к окну. Там, покачивая в такт музыки головой, она наблюдала за танцующим мужем. Дефне не верила своим глазам. Сдержанный, аристократичный Омер сбросил с себя маску холодной невозмутимости и с удовольствием отплясывал халай. И получалась у него очень даже хорошо. Легко и с драйвом. Сейчас он больше напоминал не владельца успешной компании и признанного дизайнера с мировым именем, а парня с махали. Весёлого и бесшабашного.

– Любуешься? – насмешливо спросила незаметно подошедшая Седа.

– Угу, – чистосердечно призналась Дефне. – А ты почему не танцуешь?

– Скажем так, не совсем в форме для танцев, – многозначительно ответила молодая женщина.

Дефне позабыла про танцующих и с любопытством уставилась на неё.

– А поподробнее!

Седа молча смотрела на подругу и улыбалась загадочно и трогательно. Догадка пронзила мозг Дефне.

– Седа?! Это то, о чём я думаю?

Подруга утвердительно закивала головой и показала четыре пальца.

– Четыре недели? – уточнила Дефне. – Да не молчи! Скажи что-нибудь.

– Четыре недели, – повторила Седа слова подруги. – Я летаю!

– А Синан знает?

Седа снова утвердительно кивнула.

– И-и? – добивалась ответа Дефне.

– Он тоже летает.

Обе посмотрели на круг танцующих. Синан и правда летал. Сияя улыбкой, как новенький золотой куруш, вкладывал в танец всё своё счастье и ликование. Как же она раньше не заметила и не поняла, что с друзьями случилось чудо? Дефне сжав кулачки и крепко зажмурившись, тонко взвизгнула, разразилась слезами и бросилась обнимать подругу.

– Поздравляю! Как же я рада за вас! Синан будет прекрасным папочкой! Я знаю.

– Я тоже! – вторила ей Седа и смеялась счастливым звонким смехом.

Омер, отвлёкшись от танца, поискал глазами жену. И где же она? Возле окна мелькнули синее и рядом с ним светло-жёлтое платья. Мужчина сфокусировал взгляд. Там действительно стояли Дефне и Седа. Правда, слово «стояли» в этом случае было не совсем уместно. Они повисли друг на дружке и смеялись в вперемешку с рыданиями. Что случилось? Он поискал глазами Синана. Завидев, выдернул его из круга танцующих и озабоченно спросил:

– Наши жёны ведут себя, мягко говоря, странно. Обнимаются, смеются и плачут одновременно. Не знаешь, что случилось?

– Знаю! – расцвёл ослепительной улыбкой Синан. – Седа сказала Дефне, что она беременна!

– Что?! – переспросил Омер. – И ты молчал?! Иди обниму!

Он сжал друга в медвежьих объятиях. Синан отвечал не менее крепкими, а многочисленные гости посматривали на две ликующие пары – мужскую и женскую – и в недоумении пожимали плечами. Странные они эти Ипплекчи и Каракая. Совсем не похожи на рафинированных и сдержанных представителей высшего общества!

Утром, после завтрака, Дефне и Омер провожали домой гостей. С ними уезжала их красавица и счастье, малышка Лали. Родители понимали, что это ненадолго, но всё равно печалились. Давали бабушкам сотни наставлений и разъяснений, пока Тюркян не выдержала и не возмутилась, заявив, что вырастила дочь и троих внуков, а значит с милой и умненькой правнучкой, которая не первый раз гостит у бабушки, точно справится. Дефне и Омер виновато переглянулись и поубавили пыл.

Сердар грузил в багажник чемоданы с одеждой и многочисленные сумки и корзинки с гостинцами и городскими деликатесами, которыми щедро снабдил родственников Омер.

Женщины одевались сами и одевали детей. Лали, в расстёгнутой вишнёво-красной курточке и белой шапочке, спустилась вниз. В одной руке она волочила яркий разноцветный рюкзачок, а во второй сжимала фигурку подаренного папой ангела. Дефне, придерживая одной рукой живот, шла следом. Увидев брошенный мужем взгляд на фигурку ангела в детской ручке, она пожала плечами и объяснила:

– Убедить оставить ангела дома не смогла. Беру и всё.

– Мамочка! – возмутилась Лали. – Ну как ты не понимаешь? Нельзя без ангела! А кто будет прогонять чудовищ?

– А дядя Сердар не справится? – вздохнув поинтересовалась мама.

– Дядя Сердар будет прогонять чудовищ от Исо, а ангел от меня, – уверенно ответила Лали.

– Железная логика! – Тихо пробурчала под нос Дефне.

Омер засмеялся и присел перед дочерью на корточки:

– Душа моя, давай сделаем так. Чтобы твой ангел случайно не упал и не разбился, мы положим его в коробку и засунем в твой рюкзачок. А у бабушки дома ты выложишь коробочку на тумбочку возле своей кроватки. Идёт?

– Идёт! – весело закивала Лали, и бросив на пол рюкзачок, протянула папе ручки. – Пойдём искать коробочку.

Коробочка нашлась. Омер выстелил её внутри ватой, и ангел комфортно занял в ней своё место. А сама коробочка была спрятана в яркий детский рюкзачок.

– Вот теперь всем удобно и безопасно, – Омер поднял Лали на руки. – Ты обещаешь быть хорошей девочкой и слушаться бабушек?

Малышка энергично закивала головкой.

– А с Исо ссориться не будешь?

Лали снова, теперь уже отрицательно, покачала головой.

– А папу поцелуешь перед отъездом?

Маленькая кнопочка радостно улыбнулась и, обхватив ладошками поросшие щетиной щёки, с удовольствием выполнила папину просьбу. Омер таял. Как же не хотелось отпускать её от себя даже ненадолго! Но Дефне права. Эгоизм в сторону. Другие любящие люди тоже хотят надышаться его сокровищем. И это прекрасно. Лали растёт в уверенности, что её бесконечно любят и понимают. Разве для ребёнка есть что-то важнее? А он потерпит.

Попрощавшись, Топалы вместе с Лали загрузились в минивэн и отправились в дорогу. Дефне плеснула им в след воду и долго махала рукой, пока белый автомобиль не исчез из виду.

– Ну вот, гости уехали и нам пора. Давай быстрее собираться. Ещё нужно заехать в супермаркет и прикупить продуктов. – Поторопил жену Омер и, обняв её ладонями за плечи, направил к дому.

– Куда пора? – Удивлённо переспросила Дефне.

– Забыла? – Возмутился муж. – Вот и верь твоим обещаниям! Кто-то вчера обещал мне горный домик, клялся позабыть слово «нет» и соглашаться со всеми моими желаниями и фантазиями.

– Ай, точно! – Дефне хлопнула себя ладонью по лбу. – Ну раз обещала… Что стоим? Время не ждёт! Тебе ещё показывать высший класс романтики. – Она улыбнулась лукаво и чуть насмешливо. – Этого я не забыла!

Мощная машина, петляя по затерянному в горном лесу серпантину, поднималась всё выше и выше. С каждым, оставленным позади, километром, воздух за окнами автомобиля становился холоднее, небо глубже, а лес – прозрачнее. Омер и Дефне ехали молча. Не хотелось разговорами нарушать волшебство и отвлекаться от неяркой, но завораживающей картины за окном, и всё же оба упустили момент, когда автомобиль оставил позади серо-ржавые краски и въехал в сказку. Пейзаж превратился в ослепительно-белый. Снег стелился под колёса машины, гнул к земле ветки деревьев, укрывал землю. Дарил ощущение чистоты и счастья. Дефне казалось, что она могла бы целую вечность ехать вот так в тёплом салоне авто, смотреть на снег за окном, слушать размеренный гул мотора и дыхание мужа. Последнее она скорее чувствовала, чем слышала. И сама начинала дышать в такт… Тёплая рука накрыла её руку. Просто так. Без всякого умысла. Лишь для того, чтобы чувствовать. Подушечка большого пальца нежно погладила острые костяшки. Дефне посмотрела на скульптурный профиль мужа. Он, удерживая одной рукой руль, глядел на дорогу и улыбался. Едва заметно, но так красиво и тепло. И она улыбнулась в ответ. Светло и мягко. И, прижимая свободную руку к животу, вздохнула полной грудью. Аллах-Аллах! Как же хорошо!

Гелендваген остановился в самом конце, расчищенной от снега, подъездной дорожки. Дефне открыла дверцу и осторожно ступила на землю. Омер уже спешил к ней. Подхватил под локоть, помог выбраться из салона, удостоверился, что она не поскользнётся, и не дай Аллах не упадёт, чмокнул смешно сморщенный носик и направился к багажнику за вещами. Дефне огляделась вокруг. Припорошенный снегом дом на фоне зимнего леса и сине-седого неба казался ожившей новогодней картинкой. Дефне едва заметно улыбнулась. Она была здесь в третий раз. Впервые – летом. В те незабываемые дни их с Омером горького счастья. Как же давно это было! Словно в другой жизни. Дом тогда утопал в ярких летних красках и воспринимался влюблёнными как место, где живёт счастье. Вот только оно само оказалось недолговечным и задохнулось под тяжестью лжи и чувства вины…

Второй раз она приехала сюда спустя три года, осенью. С единственной целью – помирить друзей и открыть Ханде глаза на заблуждения, в которых она жила. И дом, в окружении приглушенно-рыжей осенней природы ждал их и обещал надежду и исполнение желаний.

И вот сегодня – дом, взятый зимой в белоснежный плен, манит к себе обещанием тепла и счастья. Безмятежного, ничем не омрачённого, без капли горечи и лжи. В которое можно окунуться с головой и наслаждаться каждой проживаемой минутой.

– О чём задумалась? – спросил Омер. Он уже некоторое время наблюдал за сменой эмоций на милом лице жены. И ему было до ужаса любопытно, какие мысли их вызывали.

Она загадочно улыбнулась и ответила не то утверждением, не то вопросом:

– Весной привезём сюда Лали и Эмира?

– Обязательно! – Твёрдо пообещал Омер.

В доме было холодно. Но сложенные стопкой дрова у камина, идеальная чистота в комнатах, благоухающее постельное бельё и корзинка красных яблок на столе в кухне свидетельствовали, что путников здесь ждали. И готовились к их приезду. Заметив и оценив эти приятные мелочи, Дефне подошла к Омеру. Он сосредоточено выкладывал из пакетов на стол продукты и казался полностью поглощённым своим занятием. Дефне обняла его за талию и, прижавшись к спине щекой и животиком, спросила:

– Когда ты всё успел? Мы только вчера вечером решили поехать сюда, а такое ощущение, что дом к нашему приезду готовили как минимум неделю.

Омер оставил своё занятие и накрыл руки жены своими большими ладонями. Откинув назад голову, прижался затылком к её макушке и ответил:

– Каюсь. Я ещё три дня назад запланировал эту поездку.

– А мне озвучил вчера? – задала уточняющий вопрос Дефне.

– Угу, – промычал он невнятно.

– И почему ты её задумал? – не отставала жена.

Омер повернулся и взял в ладони порозовевшее от холода лицо. Вглядываясь виноватым взглядом в подозрительно прищуренные глазки, честно ответил:

– Душа моя, я очень люблю твоих родных. Правда! Но прошедшую неделю их было слишком много. Твоё внимание получали все, кроме меня. – Тон голоса с виноватого сменился обиженным. – Я соскучился и хотел тебя в безраздельное своё владение. Чтобы ты смотрела только на меня, говорила только со мной и улыбалась только мне одному. Хочу целовать тебя долго-долго, а не воровать украдкой мимолётные поцелуи. Вот и придумал эту поездку. Позвонил Хакиму и попросил подготовить дом и расчистить снег. И вот мы здесь. Только вдвоём. На целые сутки! Разве это не кайф?

– Кайф! – Ответила Дефне и невесомо, едва касаясь холодными губами, поцеловала его.

Этот поцелуй неожиданно отрезвил Омера. Он передвинул ладони на маленькие уши. Холодные. Коснулся носа. Ледяной. О, Аллах! Жена замёрзла, а он здесь разглагольствует.

– Тебе холодно? Вот чурбан недогадливый! Сейчас разожгу камин.

Омер обвил длинными пальцами тонкое запястье и потянул жену за собой в гостиную. Захватив шерстяной плед, он накинул его Дефне на плечи и усадил на диван. Сам же, сбросив куртку, принялся разжигать огонь в камине.

Золотисто-алое пламя весело танцевало в углублении камина, обжигая серые камни и прогоняя холод. Тепло распространялось по комнатам первого этажа, согревая их и наполняя уютом.

Омер поднялся в спальню на втором этаже и тоже затопил там печку. У него на эту комнату были очень большие планы и холоду в них совершенно не было места. Дефне, сбросив куртку и переобувшись в меховые комнатные сапожки, принялась готовить обед. Когда Омер спустился вниз в кастрюльке уже булькало и источало божественные ароматы рагу из ягнёнка, а Дефне нарезала хлеб. Она подняла голову и улыбнулась ему. Мимоходом поцеловав рыжую макушку, Омер прихватил тарелки и стаканы и отправился в столовую накрывать на стол.

Дефне, загребая снег высокими сапогами и одной рукой придерживая внушительный животик, упрямо взбиралась в гору. Она непременно хотела добраться к растущему на возвышении вековому дубу и потрогать его шершавую кору. Омер ворчал, что беременная жена совсем сошла с ума, не жалеет ни себя, ни мужа, но послушно шёл впереди и помогал Дефне, протаптывая ей в снегу дорожку и придерживая за руку, готовый в любую секунду, если она вдруг поскользнётся, подхватить её и не дать упасть. И Дефне знала это. Поэтому шла уверенно и бесстрашно. Чего бояться, если рядом Омер. Он не допустит ничего, что может причинить ей вред. А то, что ворчит? Пусть! Так даже веселее.

Дуб был именно таким, как она и представляла, глядя на него издалека. Мощный, в два обхвата, ствол уходил ветвями высоко в небо. Кора, испещрённая глубокими, продольными бороздами, на ощупь оказалась ребристой и холодной. Листья не осыпались с его корявых ветвей и трепетали на ветру. Золотистые бабочки на голове уверенного в своей силе и стойкости красавца. Гордого и величественного. И такого одинокого… Дефне прижалась ладонями к его тёмному стволу. Омер остановившись позади и защищая её от ветра, накрыл её руки своими. Согревая и оберегая. Дефне закрыла глаза и попросила у дерева, чтобы так было всегда…

Они вернулись в тёплый дом. Дефне, сбросив в прихожей сапоги, поспешила к камину и протянула к нему озябшие руки. Тепло коснулось кончиков пальцев и горячей волной разлилось по телу. Стало жарко и она принялась стягивать курточку. Омер помог ей, подхватил лёгкий чёрный пуховичок и, вместе со своим, набросил на вешалку. Обнял, прижимаясь лицом к впадинке между шеей и плечом и обхватив ладонями круглый, как мяч живот, спросил:

– Согрелись?

– Угу, – промурлыкала Дефне. – И хотим чаю. С мёдом.

Омер рассмеялся.

– Понял! Сейчас сделаю.

– Сам хотел капризы! Терпи теперь. – Весело блеснув глазами, задиристо приказала она.

– Хоть всю жизнь! – заверил в ответ он.

Поцеловав напоследок сладко пахнущую шейку, Омер усадил жену на диван, укутал ей ноги пледом, подбросил в огонь дров и отправился на кухню готовить чай. Чёрный, терпкий, горячий. Он добавил в него палочку корицы и звёздочку кардамона. А ещё кусочек яблока. Тонкий, тёплый аромат поплыл по дому. Пока чай заваривался, Омер налил в стеклянную вазочку густого, тягучего мёда, который добавил свою сладкую нотку в букет божественных запахов. Разлив чай по армудам, водрузил всё на серебряный поднос и понёс его в гостиную. Дефне, положив руки на живот, сидела на том месте, где он её оставил. Чуть наклонив к плечу голову, она неотрывно смотрела на огонь и прислушивалась к чему-то слышимому только ей. Омер поставил поднос на низкий столик и опустился перед женой на колени. Положил ладони на живот и, почувствовав под ними энергичные толчки, поднял на жену счастливые глаза.

– Так вот к чему ты прислушивалась?

– Угу, – согласилась она и нежно улыбнулась. – Эмир рассказывает, как ему хорошо и тепло сейчас.

У Омера спазмом перехватило горло. Он потянул вверх мягкий свитер жены и оголил живот. Прижался губами к туго натянутой коже. В нескольких сантиметрах левее застучала, чётко прорисовываясь под белоснежной кожей маленькая пяточка. Омер урчаще засмеялся и попытался поймать её раскрытой ладонью. Но малыш уже затих.

– Сыночек, ты играешься с папой в прятки? – от тембра голоса мужа у Дефне по коже побежали мурашки.

Омер, разговаривающий с ещё не рождённым сыном, был таким по-мальчишески трогательно-милым, но вместе с тем уверенно-мужественным, что у неё сладко сжалось сердце. От счастья… И от сожаления, что Лали из-за её, Дефне, страха и гордости так и не узнала вот такой папиной нежности. Чтобы не расплакаться, она нарочито весело ответила мужу:

– Нет, он настойчиво требовал мёда, а сейчас ждёт, когда наконец получит его.

– Офф, что же я за папа! Заставляю ребёнка ждать. Сейчас, мой лев!

Омер одёрнул свитер жены, пряча под ним обнажённую кожу и взял в руки вазочку. Зачерпнул чайную ложку мёда и поднёс её к губам Дефне. Забрав губами вязкую, душистую массу, Дефне от удовольствия прикрыла глаза. Как же вкусно. Сладко, но не приторно. Ароматно... А Омер уже подносил к её губам армуду с чаем. Дефне сделала глоток и вскинула на мужа удивлённые глаза.

– Что ты положил туда? Никогда не пила чая вкуснее.

– Секрет! Не расскажу, чтобы быть единственным, кто сможет приготовить тебе такой. И зная это, ты оставалась со мной всегда. – Шутливо ответил Омер.

– О, дорогой! – В тон ему произнесла Дефне. – Существует множество причин, которые не дадут мне отойти от тебя ни на шаг.

– Какие например? – живо поинтересовался он.

– Например, твои губы. Они у тебя та-а-акие! – Дефне восхищённо вздохнула и посмотрела на эти самые губы затуманенным взглядом. – Манят меня магнитом и держат посильнее стальных канатов.

Красиво очерченные магниты изогнулись в довольной улыбке. Волна восторга поднялась в груди. Захотелось немедленно продемонстрировать, что ещё умеют получившие такую высокую оценку губы. Он потянулся к любимому лицу с явным намерением поцеловать.

– Нет, нет, нет! – отклонив назад голову, с весёлой категоричностью запротестовала Дефне. – Сначала чай, потом поцелуи!

– Всего лишь один! – Поставив армуду на поднос, Омер настойчиво обхватил ладонью её затылок. – Один!

Но Дефне не поддавалась. Смеясь вертела головой и шутливо-возмущённо причитала:

– Конечно один! Знаю я тебя! И себя знаю! Если начнём целоваться, то нас с тобой и цунами не остановит. А я хочу чаю.

Последнюю фразу она произнесла жалобно и скорчила при этом умоляющую рожицу. Омер тяжело вздохнул, отпустил жену и всунул ей в руку армуду с чаем.

– Пей быстрее! – бесцеремонно приказал он. – И пока будешь пить, припомни, что клятвенно обещала мне вчера вечером и сегодня утром.

Дефне, лукаво сверкая глазками, отпила глоток чая и улыбнулась мужу улыбкой, обещающей послушание и... рай.

Она выполнила своё обещание. До самой ночи улыбалась сладко-сладко и шла навстречу всем пожеланиям мужа. Будь то объятия или поцелуи. Или выбор фильма, который оказался очень даже интересным и понравился обоим. Или ужин, который Омер приготовил сам, разрешая жене только сидеть рядом, болтать о пустяках и улыбаться своей милой улыбкой. Ну и, конечно, душ, куда, в целях экономии горячей воды, Омер потребовал идти вместе. В результате, они застряли в ванной комнате на час и израсходовали всю имеющуюся горячую воду. Когда на смену тёплому дождику из душа брызнули ледяные струи, Дефне запищала и нырнула Омеру под руку. Тот, смеясь, выключил воду и укутал жену в огромное полотенце, растирая и согревая моментально озябшую кожу. Следующими на очереди были волосы. Омер, убирая влагу с огненных прядей, заботливо промокал их пушистым полотенцем и шутливо дёргал, заставляя Дефне притворно возмущаться такому неподобающему поведению мужа. Позже, усадив её на стульчик у камина, он, одетый в одни пижамные брюки, осторожно расчёсывал их и перебирал пальцами, давая возможность теплу от огня высушить локоны окончательно и превратить в сверкающую медь. Обвив этим огненным шёлком свою руку, Омер чуть потянул, вынуждая Дефне откинуть голову и подставить для его поцелуев грациозную шею. Она доверчиво подчинилась и Омер прижался ртом к нежной коже. Руки Дефне прикоснулись к его груди. Мышцы на ней рефлекторно сжались, превращаясь в обтянутую атласом сталь. От удовольствия сносило крышу. Обоим. Позже ни один из них не мог вспомнить, каким чудом они добрались до постели, где на этом пути потеряли одежду и сколько времени длилось это сумасшествие. Они не видели и не слышали ничего вокруг. Не замечали ни жаркого огня камина, ни холодных ступеней лестницы под босыми ступнями. Ни мягкости простыней, ни упругости подушек. Ни пряного соснового запаха, который исходил от сложенных у печки дров. Только чувствовали руки и губы друг друга на своём теле, умирали от долгих, горячих поцелуев, плавились от желания. Спешили соединится и пусть ненадолго, но стать одним телом с одной душой и одним стремлением – взлететь выше седьмого неба и увидеть рай…