Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 65 страниц)

– Что говорит? – спросил Исо, когда Омер убрал телефон в карман.

– Дефне и госпожа Пелин поехали домой за её сигортой. Бабушку готовят к операции – коротко ответил Омер.

Предчувствие беды становилось всё сильнее. Он гнал его от себя, повторяя, как мантру, что с Дефне всё в порядке. Она с мамой. Возвращается в госпиталь. Через несколько минут он её увидит. Обнимет и скажет, что любит. Не отойдёт ни на шаг, поддерживая в это, тяжёлое для неё время. А когда всё образуется, устроит головомойку, чтобы не смела больше никогда убегать от него и отклонять телефонные звонки.

Не успел Гелендваген притормозить у клиники, а Омер уже покидал салон и мчался к реанимационному отделению. Сердце, грозясь приступом тахикардии, стучало в бешенном ритме. В мозгу билась одна мысль: сейчас, ещё несколько шагов, пару секунд и он увидит свою девочку. Наконец выдохнет ужас и панику, которые заполнили собой грудь и не давали сделать полноценный вдох. Почувствует её кожей… Остановившись в конце коридора, Омер лихорадочным взглядом осмотрел безликий бело-бежевый холл. Людей в нём было не много. Встревоженные, осунувшиеся от страха и отчаяния лица. И среди них только два знакомых – Сердара и Нихан. Дефне не было. Успокаивая себя мыслью, что она ещё не успела доехать до клиники, он широкими шагами направился к родным. Сердар, заметив зятя, поднялся ему навстречу и протянул руку. Омер коротко пожал её и, лихорадочно сверкая глазами, без приветствий спросил:

– Дефне звонила?

– Нет, – ответил Сердар не на шутку испугавшись нервозного вида зятя и его потемневшего, осунувшегося лица.

– Немедленно позвони ей! – приказал Омер.

– Да что случилось?!

– Мудака, который нанёс Дефне травму, выпустили из психбольницы. Сегодня он, прихватив пистолет, сбежал из дому. Есть записи видеокамер, которые подтверждают, что он следит за Дефне и отправился за ней сюда, в Манису, – коротко ответил на вопрос друга подошедший к ним Исо.

Омер мысленно поблагодарил его за это. Он сам не мог связать в кучу десять слов. Ужас сковал тело и стал осязаемым, как липкая плесень на стенах тёмного сырого подвала. Он словно сквозь призму видел испуганную Нихан, которая громко вскрикнув, закрыла рот рукой и заплакала. Потемневшего лицом Исо. Застывшего Сердара.

– Звони же! – вывел он из ступора последнего.

Тот трясущимися руками набрал на телефоне номер сестры. Все застыли в ожидании. С побелевшим лицом Сердар опустил руку с зажатым в ней мобильным.

– Телефон выключен.

– Звони маме! – Закричала на него Нихан.

И снова томительные, бесконечные секунды ожидания и тот же результат.

– Телефон выключен.

Мир бешено закружился перед глазами Омера и потемнел.

– Омер! Омер! – сквозь туман услышал он испуганные возгласы и резкая боль обожгла щёку.

– Приди в себя! Нужно немедленно ехать в полицию!

Эти слова Исо подействовали как укол адреналина, сделанный прямо в сердце. Туман рассеялся и к мыслям вернулась холодная трезвость. Сердце останавливалось от страха, но мозг уже работал, выискивая пути спасения Дефне.

– Едем! – твёрдо ответил он другу.

– Я с вами, – заявил Сердар и обернулся к жене. – Нихан, оставайся здесь и жди окончания операции. Звони, когда будут новости.

– Ты тоже, – попросила она мужа и, сдерживая слёзы, кивнула всем троим. – Помощи вам от Аллаха.

Дефне сидела на диване в гостиной маминого дома и не сводила глаз с нацеленного на неё пистолета, который дрожал в холёной руке Каана Орджиноглу. Мама, прижимаясь к ней всем телом в попытке закрыть собой дочь, застыла рядом. Их выключенные телефоны валялись на полу. Сам же Каан развалился в кресле. Он смотрел на Дефне безумным взглядом и произносил свои странные, не поддающиеся логике слова:

– Ты так похожа на Лару… Ты и есть она, правда? Я это сразу понял, как только увидел тебя… Ты вернулась чтобы снова мучить меня? – в голосе зазвучала бешенство, которое тут же сменилось заискивающимися, умоляющими нотками. – Нет, ты больше не будешь этого делать, да? Не будешь убивать меня равнодушием и заставлять умирать от ревности… Ты будешь моя… Только моя…

Он встал с места и подошёл к женщинам. Дуло пистолета вжалось Дефне в висок, а вторая рука мужчины принялась нежно гладить волосы. Она зажмурилась и сжалась от отвращения и страха. В этот момент она отчётливо поняла – Орджиноглу сумасшедший, зацикленный на некой девушке, которую и видит в ней Дефне. И она попыталась повернуть его мысли в сторону той девушки. Дрожащим, но размеренным и доброжелательным голосом, Дефне произнесла:

– Ты так любишь свою Лару. Почему бы тебе не найти её и не вернуть. Может она тоже всё ещё любит и ждёт тебя.

Пальцы скрючились и больно дёрнули её за волосы. Каан истерично закричал:

– Не смей называть себя «она», Лара! Ты забыла? Я убил тебя! Когда ты сказала, что беременна!

Дефне услышала, как всхлипнула от этих слов мама. Она и сама внутри дрожала от страха, но пыталась всеми силами не поддаваться панике и сохранять ясность мысли. Каан отошёл от дивана и заметался по комнате, как раненный зверь. Слюна скапливалась в уголках рта и брызгами летела в стороны, когда он яростно закричал:

– Я так любил тебя. Так желал! Боготворил! Боялся притронуться и осквернить… А ты?! Трахалась с другим! Смеялась надо мной… Я не хотел… Не хотел! Ты вынудила меня…

Безумные глаза остановились на Дефне и голос снова стал омерзительно-нежным:

– Теперь всё будет по-другому. Ты снова беременна, но это не важно. Мы избавимся от ребёнка и уедем далеко. Нас никто не найдёт, никто не помешает, – он посмотрел на Пелин. Тон стал холодным и категоричным. – Её придётся убить. Она не нужна.

Дефне обхватила маму руками и жёстко глядя в глаза Орджиноглу воспротивилась:

– Нет! Без мамы я буду страдать. Ты хочешь, чтобы я была несчастна?!

Она нутром почувствовала, что нужно показать характер, и не прогадала. Каан замельтешил, на глазах превращаясь в божий одуванчик с блаженной улыбкой на лице.

– Как ты захочешь, любовь моя!

Эти слова больно резанули слух. Так её называл Омер. Такой родной и бесконечно любимый. Где он сейчас? Сердце сдавило от немыслимой боли. Сейчас ей было не важно, что его чувства изменились. Её не изменились! А если она умрёт так и не увидев больше его и Лали?.. Нет! Нет! Нет! Она выберется. Они выберутся! С мамой. Они обязаны! Ради детей…

Орджиноглу между тем продолжал:

– Если она нужна тебе, пусть едет с нами. Я всегда успею избавиться от неё, если она надоест тебе или станет мешать…

«Едет с нами», – Дефне испугалась этих слов. Нельзя допустить чтобы сумасшедший увёз их из этого дома. Она надеялась, что Сердар и Нихан, не дождавшись их с мамой в больнице, подымут тревогу и обратятся в полицию. И, догадаются, что они здесь. Возможно, уже догадались. А значит, нужно уговорить обезумевшего маньяка остаться в доме до утра.

Дефне, умирая в душе от страха, подняла на Каана повелительный взгляд и, придав тону капризные нотки, потребовала:

– Я боюсь ехать ночью. Здесь горы! Мы можем разбиться.

Псих купился. Он радостно закивал головой и залебезил:

– Конечно-конечно! Мы поедем на рассвете.

– Но ты должен поспать. Опасно вести машину не отдохнув ночью. – Велела Дефне, всем сердцем желая приспать бдительность маньяка и получить шанс сбежать.

Но, внешне излучающий покладистость безумец, оказался себе на уме. Подгоняя женщин пистолетом, он завёл их в спальню и, приказав лечь на кровать, привязал руки к металлической решетке изголовья оторванной от простыни полоской ткани. Сам упал на постель у них в ногах и мгновенно отключился.

Женщины молчали, боясь шёпотом или движением потревожить спящего маньяка. И только ночь напролёт отчаянно молились Аллаху, умоляя сохранить им жизнь.

В кабинете следователя полицейского участка несколько мужчин всматривались в изображения на мониторах. Все они были однотипны. Дороги, перекрёстки и мчащиеся по ним автомобили. Сотни, тысячи машин, от которых рябило в глазах. Сотрудники полиции одну за другой просматривали записи уличных камер видеонаблюдения, выискивая на них Kia Carens цвета мяты и чёрный джип Чероки с стамбульскими номерами. Эсра Топал дала показания, что мама и сестра уехали с их дома в 19-00. До госпиталя они не доехали. Значит похищение произошло в пути. Именно этот путь и искали сейчас стражи порядка.

Исо и Сердар, пересиливая страх, терпеливо ждали результатов поиска. Омер же не мог устоять на месте. Он мерил шагами комнату и сходил с ума от страха и беспомощности. Его Дефне, его любимая хрупкая девочка в руках маньяка, а он ничем не может помочь. Только молиться, неистово умоляя Аллаха сохранить ей жизнь. И он молился. Горячо и искренне, как и тогда, когда подростком просил Всевышнего исцелить маму. Тогда он его не услышал. Мама умерла и юный Омер на долгие годы погрузился в тоскливое, ледяное одиночество. Пока не появилась Дефне. Она, как солнечный лучик, ворвалась в его жизнь, растопила лёд и наполнила жизнь светом и яркими красками. Подарила любовь и счастье. И сейчас этот лучик в смертельной опасности. Омер закрыл лицо руками. НЕТ! Она не умрёт! Не оставит его! Потому, что с ней умрёт всё. Мир… Небеса… Вселенная…

В комнате был ещё один человек, который казался бесстрастным и гордым, но в глубине глаз таил боль. Встретив его в коридоре полицейского участка, Омер окаменел, а потом подошёл впритык и сквозь стиснутые зубы потребовал ответа:

– Зачем вы здесь? Пытаетесь спасти сумасшедшего убийцу?

– Он мой сын! – ответил тот с таким отчаянием, что Омер отшатнулся.

Какой странный мир. В нём любят даже маньяков.

И сейчас старший Орджиноглу стоял у окна и наблюдал за Омером. Он сочувствовал этому парню. И чувствовал себя виноватым перед ним. Он хотел бы исправить свою ошибку. Но спасти сына хотел больше. Пусть сумасшедший, пусть убийца, но он его ребёнок. Любимый ребёнок.

За окнами начинало светлеть, когда один из полицейских громко воскликнул:

– Есть. Бледно зелёная Kia Carens. Время 19-15. Южная окраина. Чёрный джип Чероки движется следом. Номера совпадают.

Мужчины во главе с офицером полиции подскочили к монитору. Омер с замиранием сердца смотрел на мятную конфетку Дефне, изображение которой замедленно двигалось по экрану. Он даже увидел её саму, нахмуренную и сосредоточенную. Такую любимую…

– Это улица, где находится дом мамы, – всматриваясь в экран и не сдерживая эмоций закричал Сердар.

Близился рассвет. Дефне ждала его и боялась одновременно. Если Каану удастся увезти пленниц шансов на спасение не будет. Их и сейчас было очень мало. Его поведение менялось по несколько раз на минуту и одному дьяволу известно, какая, жестокая в своём безумии мысль, следующей придёт в больную голову. Но она надеялась. Всем сердцем верила, что их спасут. И она снова увидит родных. Бабушку, брата, сестру. Свою драгоценную малышку. И... Омера. Мысли понеслись к дому. Такому уютному и дорогому её сердцу. Там, в своей кроватке принцессы, мирно спит Лали. Раскинув ручки, разметав по подушке тёмные локоны, сопит маленьким носиком. Омер, наверное, тоже спит. Расслабленный, умиротворённый. Обнимает обеими руками подушку и дышит ровно и глубоко. Как она хотела сейчас быть там. С ними. В их тёплом уютном мире. Слёзы закипали в глазах, но она запрещала себе плакать. Она не может дать волю слабости. Не может. Иначе – конец.

Орджиноглу заворочался и сел в постели. Безумные глаза уставились на пленниц. Рука потянулась к Дефне, поглаживая колено и поднимаясь выше.

– Нет! – Внутренне сжимаясь от отвращения, холодно и жёстко скомандовала она. – Не здесь.

И снова маленькая, хрупкая женщина победила. Он отдёрнул руку и согласно закивал:

– Ты права, Лара, права! Здесь не место. Это будет в нашем доме... В нашей постели... Где нам никто не помешает. Нужно спешить!

Сжимая в одной руке пистолет, второй, помогая себе зубами, он отвязал женщин.

– Мы хотим в туалет и умыться, – непререкаемым тоном потребовала Дефне.

Он дал им такую возможность. В ванной Дефне бросилась к окну. Слишком узкое и не открывается. Хотя, даже если бы было иначе, она не смогла бы убежать сама. Потому, что это означало бы смерть мамы. Орджиноглу застрелил бы её без раздумий – в этом Дефне не сомневалась.

Первые лучи ноябрьского солнца окрасили небо золотистым светом, когда две хрупкие рыжеволосые женщины вышли из старенького дома на южной окраине Маниссы.

Каан, направив им в спины пистолет, шёл следом. Дефне и Пеллин остановились посреди двора, а в нескольких шагах от них, на крыльце дома – вооружённый безумец. И звенящая тишина вокруг. Дефне сама не поняла, в какой момент эта тишина взорвалась звуками топающих ног, воем сирен и словами, отдаваемого в мегафон приказа бросить оружие. Полицейские короткими перебежками окружили дом и заняли укрывающие позиции, направляя на преступника дула пистолетов. Он укрылся за дверью, выглядывая одним глазом и держа пленниц на прицеле.

– Не двигайтесь, или я пристрелю обеих.

Пытаясь успокоить психа и усыпить его бдительность, офицер отдал распоряжение оставаться на местах и опустить оружие.

Омер выскочил из Гелендвагена и побежал вперёд. За ним спешили Сердар и Исо. Он уже видел Дефне. Её яркие волосы развевались на ветру. Он же, холодный и пронизывающий, рвал подол бежевого плаща и сбивал с ног хрупкую фигурку… Ещё несколько шагов, и она будет под его защитой.

– Стоять! – полицейский удержал его за руку. – Преступник держит жертв под прицелом и может выстрелить в любую секунду. Не мешайте нам обезвредить его.

Омер впился взглядом в дверь, за которой виднелся Орджиноглу. Тот, понимая, что проиграл, скалясь в безумной улыбке, вышел из укрытия и целенаправленно навёл пистолет на Дефне.

– Сынок! – прозвучал рядом с Омером умоляющий голос старшего Орджиноглу. – Опусти пистолет. Обещаю, тебе не сделают ничего плохого.

Каан не дрогнул. Выражение его лица осталось таким же – маниакально-безумным и сосредоточенным. Он видел цель и никто, ни отец, ни полиция, ни сам Аллах не могли остановить его. Даже не посмотрев на убитого горем отца, и не сводя с Дефне безумного взгляда, он жутким голосом произнёс:

– К чёрту, папа! Я не вернусь в психушку. Уйду в ад. И Лара пойдёт со мной. Теперь она всегда будет со мной.

Омер, как в замедленной сьёмке, видел палец, нажимающий на курок. Он рванулся вперёд и закричал не своим голосом:

– Дефне!!!

Но не успел…

Успела Пеллин. Она сделала шаг и закрыла собой дочь. Выпущенная рукой безумца пуля вонзилась в плечо, откидывая её назад и роняя на землю. Инстинктивно она потянула за собой Дефне. Истеричный крик дочери потонул в звуке второго выстрела. Каан Орджиноглу, приложив пистолет к виску, второй раз нажал на курок и упал лицом вниз на ступени крыльца.

Омер бежал к Дефне, а она уже поднималась на колени перед мамой, зажимала дрожащими руками кровоточащее отверстие в левом плече, с ужасом смотрела на просачивающуюся сквозь пальцы тёмную кровь и пронзительно кричала, умоляя маму не умирать. Парамедики и полицейские обступили женщин плотным кольцом и оттянули от матери дочь. Осмотрев Дефне в поиске повреждений и не выявив их, подняли на ноги и занялись раненой. Доктор немедленно принялся оказывать ей первую помощь, а Омер наконец пробился к Дефне и обхватил её обеими руками, прижимая спиной к своей груди и отчаянно шепча на ухо слова утешения и поддержки. Но она не слышала. Вырывалась с его рук и билась в истерике умоляя Аллаха спасти маму. Пеллин уложили на носилки, которые два санитара при помощи Сердара и Исо быстро и слаженно погрузили в карету скорой помощи. Бригада врачей забралась следом и белая с красными полосами по бокам машина, пронзительно воя и мигая сигнальными маячками, на бешеной скорости понеслась к госпиталю.

Бригада второй скорой подкатила к Дефне каталку и доктор, обхватив ладонями её лицо, зафиксировал его и, требовательно глядя в глаза, приказал:

– Госпожа Дефне! Вашей мамой занимаются профессионалы. Она в надёжных руках, а вы сейчас должны позволить нам позаботится о вас и вашем ребёнке.

Спокойные, рассудительные слова пробились к её сознанию. Эмир! Как он? Она ведь не сможет жить если с ним что-то случится! Дефне затихла и послушно начала выполнять приказы врачей. Её, как раньше маму, поместили на каталку и закатили внутрь машины скорой помощи. Омер остался снаружи. Он рвался в скорую, но врач остановил его, заявив, что тот будет только мешать работе медиков. Пусть садится в свою машину и едет сзади.

Вторая карета скорой помощи, рассекая утреннюю сонную тишину воем сирены и пугая жителей близлежащих домов, помчалась по улицам Манисы. За ней, след в след летел чёрный Гелендваген с тремя измученными, но решительными в своих действиях, мужчинами внутри. Они пережили одну из самых страшных ночей в своей жизни и не сломались. Даже больше – стали сильнее и роднее. Каждый из троих понимал, что сидящие рядом с ним в этом автомобиле люди – отныне больше, чем братья. И ни один, уезжая, не посмотрел ни на бездыханное тело безумца, который причинил им столько горя, ни на склонившуюся над ним сломленную фигуру несчастного отца.

Омер забежал в больничный коридор вслед за санитарами, которые везли каталку с Дефне, и был остановлен строгой медсестрой. Она приказала ему ждать в коридоре, пока доктора осмотрят его жену. Каталка скрылась за белой дверью. Через несколько минут санитары вывезли её уже пустую и, спокойно, словно не они только что неслись по коридору, как угорелые, направились к выходу.

Потянулись бесконечные минуты ожидания. Омер стоял, прислонившись спиной к белой стене больничного коридора и медленно осознавал – кошмар, который держал его в подвешенном состоянии несколько месяцев и в диком напряжении последние сутки, окончен. Навсегда. Даже тень его никогда больше не омрачит их с Дефне жизнь. Омер выдохнул и прикрыл глаза. В мышцах, расслабившихся от спазма, приятно покалывало и всё тело охватила, граничащая с эйфорией, лёгкость. Конец! Тревогам, страхам, опасениям. Всему плохому в их жизни пришёл конец. Остальное они преодолеют. Он залечит нежностью все раны Дефне, которые ей нанёс безумец и заставит её навсегда забыть об этой кошмарной ночи. Что бы не случилось под её покровом – они живы. И это главное.

Кто-то легонько тронул его за плечо. Омер открыл глаза. Перед ним, улыбаясь тёплой улыбкой, стоял Исо.

– Как она? – спросил.

– Ещё не знаю. Доктора и медсёстры без конца снуют туда-сюда, а мне приказывают ждать. Но я уверен, что всё хорошо. Чувствую. Здесь. – Омер приложил ладонь к груди.

Улыбка Исо превратилась в понимающую. Он похлопал друга по плечу, и принялся рассказывать последние новости:

– Госпоже Пеллин сделали операцию и извлекли пулю. Жизненно-важные органы не задеты. Бабушка Тюркян тоже удачно прооперирована и идёт на поправку. Так что, увидев Дефне, успокоишь её и обрадуешь.

– Спасибо, брат! – Искренне поблагодарил его Омер. – Что бы я без тебя делал.

– Для того и нужны друзья, – рассудительно заметил Исо и с виноватой улыбкой добавил. – Оставляю тебя здесь, а сам пойду искать еду. Я голоден, как стая волков.

Омер улыбнулся и, кивнув ему напоследок, отпустил друга. Еда – это важно. Но не для него самого в этот момент. Ему жизненно необходимо увидеть Дефне и убедиться, что с ней всё в порядке.

Белая дверь, за которой находилась Дефне, открылась и доктор, строгая пожилая женщина, направилась прямо к нему. Остановившись заговорила короткими, по существу, предложениями:

– С вашей женой всё в порядке. Физическое состояние в норме. Угрозы беременности нет. Изнасилования не было. Она немного истощена, поскольку почти сутки ничего не ела, и мы поставили ей капельницу с глюкозой и укололи витамины. Чуть позже медсестра принесёт ей завтрак. Что касается её психоэмоционального состояния – с ней сейчас работает психолог. Позже она расскажет вам о результатах. После обеда вы сможете забрать жену домой.

– Спасибо, доктор! – искренне поблагодарил её Омер.

Изобразив на лице подобие улыбки, женщина кивнула на прощание и ушла заниматься другими пациентами.

Последние камни упали с плеч Омера. Дефне не пострадала физически и с малышом всё в порядке. Это главное. А в психике жены он был уверен. Её силы и стойкости на десятерых хватит. Что и подтвердил позже психолог, искренне заметив, что таких сильных личностей, как госпожа Дефне – одна на миллион. Она не только не стушевалась и не запаниковала перед маньяком, но сумела в какой-то мере взять над ним контроль и направлять его действия.

– Невероятная женщина! – Напоследок восхищённо заметил психолог.

– Да, она такая, – гордый своей девочкой, согласился Омер.

Наконец доктора смилостивились и разрешили ему увидеть жену. Он поспешил в палату. Осторожно открыл дверь, ожидая увидеть пусть встревоженную и обеспокоенную, но тёплую и открытую улыбку своей Дефне. И не увидел никакой. Дефне, переодетая в больничную рубашку и подключенная к капельнице, лежала на кровати и смотрела на него отстранённо и холодно. Почти равнодушно. Когда он наклонился поцеловать её губы, она резко отвернула голову в сторону и спросила:

– Как мама и бабушка?

Обескураженный её поведением, Омер машинально отстранился и ответил:

– Всё в порядке.

Он подробно рассказал всё, что узнал от Исо.

Лицо Дефне чуть расслабилось. Следующий вопрос был таким же коротким:

– А Лали?

Омер ничего не понимал. Откуда эта отстранённость? Холодность? Словно они чужие.

– С ней тоже всё хорошо. Я звонил Айше несколько минут назад, и она заверила меня, что наша радость здорова и находится в прекрасном настроении.

Дефне облегчённо выдохнула и на миг закрыла глаза. Омер смотрел на неё и душа холодела от плохого предчувствия. Дефне снова строила между ними стены, и он не мог отыскать этому причину. Это не логично. Не понятно. Это не его Дефне! Не в силах больше выносить эту неопределённость, он сжал в своих руках её холодную ладошку и спросил:

– Дефне, почему ты закрываешься от меня? Почему отдаляешься?

Она подняла на него свои глаза. Прекрасные и живые. В них горел огонь. Плескалась невыносимая боль и горькая решительность. Голос же звучал глухо и твёрдо:

– Омер, мы должны подумать о разводе.

====== Так будет всегда ======

– Что?!!

Омер остолбенел. Он ослышался или Дефне действительно произнесла эти нелепые, лишённые здравого смысла, не поддающиеся логическому объяснению слова?

Он прожигал её лицо глазами пытаясь прочесть на нём причины такого абсурдного заявления. Но оно, такое родное, измученное, осунувшееся, но всё равно прекрасное, оставалось невозмутимым. Только глаза спрятались за тёмным шёлком ресниц.

– Дефне ты бредишь?

Омер положил руку ей на лоб. Холодный. Жара нет. Шокирующая мысль молнией пронзила мозг. Может доктор пощадила его чувства и солгала?

– Дефне посмотри на меня! – она открыла глаза. – Он изнасиловал тебя? Даже если это так…

– Нет!!! – она перебила его тираду. – Каан Орджиноглу здесь не причём.

– Тогда кто причём?!

– Я! Я причём! – она заговорила горячечно и страстно, обнажая душу и выставляя напоказ все свои чувства и сокровенные мысли. – Я не смогу так! Не смогу жить в придуманном мире. Прятаться от реальности. Притворяться счастливой, а в душе умирать от боли, зная, что прежних чувств больше нет. Не смогу! Даже ради детей. Потому, что они тоже окажутся в паутине лжи и она исковеркает их жизни. Я поняла это сегодня утром… там во дворе маминого дома… поняла, что должна быть честной по отношению к себе и к тебе… поняла, что не приму жалость как замену любви... поняла, что любовь – основа всего. Если её нет, то ничего другого не нужно…

Омер слушал её. И чувствовал себя идиотом, не способным уловить связь. Понятные, вроде бы, слова складывались в совершенно абсурдные по смыслу фразы, которые никак, никаким боком и концом, не могут относится к их жизни. Не сводя с неё изумлённого, непонимающего взгляда он воскликнул:

– Дефне, что ты несёшь?! Какая ложь? Какая жалость? Ты больше не любишь меня?

– ТЫ больше не любишь меня!!! – Выкрикнула Дефне, и пока Омер приходил в себя осмысливая эту фразу, лихорадочно затараторила, глотая слова и перескакивая с одной темы на другую. – Ты не думай… я ни в чём тебя не обвиняю… ведь ни один человек не властен над своими чувствами… ты не виноват, что охладел ко мне и снова влюбился в Из… Она интересная личность, красивая и талантливая… женщина, достойная великолепного Омера Иппликчи… а я всего лишь девушка из района… к тому же изменилась, подурнела и больше не вызываю у тебя желания…, и я понимаю, что ты не хочешь жить вдали от детей… но мы решим этот вопрос… ты сможешь видеть их столько, сколько захочешь…

– Стоп! Помолчи… – приказал Омер и прикрыл глаза, а когда открыл, в них полыхал такой яростный гнев, что Дефне отшатнулась и вжалась головой в подушку. – Дефне, ты любишь меня?

Она молча, не сводя с него настороженного взгляда, утвердительно кивнула головой.

– Тогда какого чёрта ты не говоришь со мной?! Почему позволяешь дурным, совершенно нелепым мыслям поселится в твоей голове и разрастись до невероятных размеров?!

Омер, сердито выговаривая, заметался по палате. Он вышагивал перед кроватью Дефне из угла в угол, а жена молча следила за ним растерянными глазами. Даже если бы она захотела ответить на поставленные вопросы, то всё равно бы не смогла. Омера несло. Рассерженный, до предела разгневанный, он кричал, не выбирая слов:

– С ума сойти!!! Это же надо до такого додуматься! Я её не люблю!!! Но мало того! Я, оказывается, к ней охладел!!! А по три раза на день принимаю холодный душ исключительно потому, что обожаю ледяною воду. Прям жить без неё не могу!!!

Дефне открыла рот пытаясь возразить, но Омер осадил её разъярённым взглядом и продолжил свою тираду:

– Я её не хочу!!! Офигеть!!! Сама напридумывала невесть что! Сама за меня решила! Сама сделала выводы и ставит перед фактом! Развод!!! Ещё чего! Даже думать не смей! Даже мысли такой не допускай в свою красивую головку! Этого не будет никогда! Ни при каких обстоятельствах! Ясно?!

Дефне снова кивнула и робко попыталась урезонить разбушевавшегося мужа:

– Омер, тебя слышит вся больница.

– Пусть слышит! Пусть слышит!!! Плевать!!! – Он остановился у подножия кровати и уставился на неё глазами полными праведного гнева. – Нет, ты скажи мне: ты слепая? Или глухая? Как ещё я должен ухаживать и заботиться о тебе, чтобы ты чувствовала мою любовь?

– Я думала, эта забота ради ребёнка, – попыталась оправдаться совсем сбитая с толку его поведением Дефне. – Ты ведь великолепный человек и…

– Вот только не надо! – возмущённо перебил её Омер и в останавливающем жесте выставил вперёд руку. – Я великолепный человек, но ты мне не доверяешь. Несостыковочки не замечаешь?

Он постучал указательными пальцами друг по другу.

– Чёрт возьми, Дефне, я считал мы давно прошли этап сомнений и игр в молчанку. Я думал мы полностью откровенны и открыты друг другу. А оказывается, ты подозреваешь меня в немыслимых вещах, а я ни сном, ни духом.

– Но Из… – сделала очередную безуспешную попытку Дефне.

– Кстати об Из! Она наговорила тебе гадостей, посеяла в твоей голове сомнения, обидела – а ты ничего не рассказала мне! Почему?!

– Откуда ты знаешь? – удивилась Дефне

– Она сама мне сказала вчера утром, когда я объяснил ей положение вещей и потребовал убраться из кабинета и моей жизни.

– Убраться? – Дефне охватило такое облегчение, словно огромный камень упал с её души. Она поверила Омеру. Сразу и до конца. Без вопросов и малейших сомнений. Из больше нет. Омер убрал её с их жизни. Он не испытывает к ней никаких чувств. А это значит…

В дверь палаты осторожно постучали и на пороге возникла молоденькая медсестра с подносом в руках.

– Я принесла завтрак для госпожи Дефне, – объяснила она, переводя любопытный взгляд с одного супруга на второго.

– Прекрасно! – Заявил Омер забирая поднос с её рук и заглядывая в содержимое тарелки. – Что здесь? Овсянка? Госпоже Дефне точно понравится.

Обескураженная его хозяйским поведением девушка несмело предложила:

– Я помогу ей поесть. Одной рукой госпоже будет неудобно.

– Я сам помогу, – поставив поднос на тумбочку, категорично отклонил её предложение Омер.

Медсестра кивнула и, переставив иглу в другую, полную, бутылочку на штативе капельницы, вышла с палаты. Омер перевёл кровать в положение «сидя» и сам присел на край. Взяв в руки тарелку, он зачерпнул ложку овсянки и поднёс к губам Дефне.

– Омер, я сама могу, – воспротивилась она, чем только ещё больше рассердила мужа.

– Не можешь! – отрезал он. – Молча открывай рот, жуй овсянку, слушай меня и согласно кивай головой.

Дефне, решив, что воспарять будет себе дороже, послушно открыла рот и осторожно забрала губами кашу из десертной ложки. Омер набрал следующую и начал свой сердитый монолог:

– А теперь слушай меня внимательно. Во-первых, с этого момента, что бы не случилось, какая бы безумная мысль и дурацкие сомнения не посетили твою золотую головку, – он отставил тарелку и, наклонившись, нежно поцеловал эту самую головку. Выпрямившись, снова взял в руки тарелку и продолжил, – ты придёшь ко мне и всё расскажешь.

Дефне открыла рот, чтобы возразить, но Омер всунул в него очередную ложку каши и продолжил:

– Во-вторых, никогда, ни при каких обстоятельствах, даже на встрече с английской королевой, ты не отклоняешь мои телефонные звонки. Принимаешь вызов и нежным голосом отвечаешь: «Слушаю любимый».

Он выжидательно смотрел на Дефне, пока она согласно не кивнула головой. Удовлетворённо выпрямившись, он набрал ещё одну ложку овсянки и поднёс к её губам, сам между тем продолжая свою речь:

– В-третьих, ты окончательно избавляешься от своей ужасной привычки чуть что исчезать в неизвестном направлении. Лучше стукни меня как следует и закати скандал.

В глазах Дефне появились смешинки, и она кивнула уже без напоминания.

– В-четвёртых, ты наконец принимаешь тот факт, что являешься особенной, великолепной, изумительной женщиной и пинком отбрасываешь от себя свои юношеские комплексы девочки из махали.

Улыбка коснулась нежных губ и в глазах, таких родных и бесконечно дорогих его сердцу, зажегся свет, который проникал в его измученную событиями последних дней душу, и согревал её. Скупо улыбнувшись в ответ, он отставил в сторону опустевшую тарелку и подал Дефне стакан с гранатовым соком. Она, прикрыв от удовольствия глаза, жадно осушила его до дна. Омер забрал у неё опустевший стакан, поставил на поднос и склонился к милому лицу.

– В-пятых – я люблю тебя Дефне Иппликчи. До бесконечности. Я не сомневающийся юноша и хорошо знаю себя. Для меня не существует других женщин. Просто не существует. Ты – моя жизнь! Мой мир. Моя Вселенная. И так будет всегда. Никогда больше ни на долю секунды не сомневайся в этом.