Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 65 страниц)

– Не буду, – пообещала она, а по щекам уже катились крупные, чистые слезы и глаза сияли безграничным счастьем.

Омер наклонился, большими пальцами рук стёр слезинки и прошептал:

– И в-шестых. Я хочу поцеловать тебя…

Он осторожно обнял одной рукой её голову, а второй накрыл выпуклый живот. Дефне потянулась к нему приоткрытыми губами, и он обрушил на них свой истосковавшийся, требовательный рот, целуя с неистовой страстью и трепетной нежностью, впитывая в себя её тепло и податливость и, взамен, отдавая свою силу и огонь. Омер снова чувствовал душу своей Дефне. К чёрту все ужасы, страхи и волнения последних дней. К чёрту сомнения и заблуждения. Они вместе. Любят. И самое главное – они живы. Под его рукой застучал ножками в мамин животик Эмир. Маленький человечек почувствовал, что мама снова счастлива и бесхитростно радовался этому обстоятельству.

Отпустив губы, Омер прижался лбом к гладкому лбу Дефне и потёрся своим носом об её маленький и ровный. Она смешно наморщила его и улыбнулась виноватой улыбкой.

– Ты уже успокоился? – осторожно спросила.

– Разве на тебя можно долго сердится?

– Я заслужила. – чистосердечно признала Дефне.

– Ещё как! – прикрыв глаза и перебирая пальцами её волосы полушёпотом согласился Омер.

– Но прощения просить не буду, – капризно надула губы Дефне.

– Не проси, – не открывая глаз разрешил Омер.

Дефне весело рассмеялась нежным и звонким, как трель колокольчика, смехом. Омер присоединился, низким, глубоким и бархатным. Они смеялись, окончательно прогоняя от себя волнения и тревоги. Отпуская страх. И Омер в который раз восхищался своей Дефне. Пережив ночь в плену зацикленного на ней психа, смертельную опасность, когда костистая дама, грозя своей косой, стояла рядом и заглядывала в глаза, ранение мамы, закрывшей её собой – она находит в себе силы оставить всё позади и искренне смеяться, радуясь мелочам.

Настойчивый стук нарушил магию момента. Супруги дружно вскинули головы и посмотрели на дверь. Она отворилась и уже знакомый Омеру офицер полиции Берк Дениз вошёл в палату. Поздоровавшись и представив себя, он пододвинул стул поближе к Дефне, и уселся на него, устраивая на коленях планшет для записей. Омер поднялся с кровати встал у её изголовья. Он положил руку жене на плечо и слегка сжал его, безмолвно напоминая: я с тобой.

– Госпожа Дефне, – заговорил следователь, – Я прошу прощения, что беспокою вас в больнице, но мне необходимы ваши показания. Вы могли бы ответить на несколько вопросов?

Дефне согласно кивнула и доброжелательно улыбнулась офицеру полиции. Тот, удивлённый спокойным и уравновешенным поведением потерпевшей, слегка опешил. Он ожидал увидеть если не истерику, то слёзы и угнетённое состояние точно. По всей видимости, эта женщина действительно особенная, решил он про себя и задал первый вопрос:

– Госпожа Дефне, расскажите подробно всё, что помните, начиная с момента, когда вы с госпожой Пелин уехали с госпиталя.

Дефне на минуту задумалась, собираясь с мыслями и припоминая подробности, прикусила нижнюю губу и склонила голову к плечу. Потом решительно тряхнула ею и начала рассказ. Максимально подробно, не упуская ни единой детали и ни одного произнесённого маньяком слова. Дойдя до момента, когда Каан Орджиноглу наставил на них пистолет, отчётливо услышала над головой судорожный вздох. Понимая, как тяжело Омеру слышать все жуткие подробности прошедшей ночи, она прервала рассказ и подняла к нему лицо.

– Дорогой, – мягко попросила она, – ты не мог бы выяснить как дела у мамы и бабушки?

– Позже, – разгадав уловку, твёрдо ответил Омер. Он осознавал, что не сделает ни шагу пока не услышит всю историю. Каждую деталь, которую Дефне, щадя его чувства, не расскажет ему. Зато не сможет утаить от полиции.

Понимая его без слов, Дефне вздохнула и продолжила давать показания. Время от времени следователь прерывал её и задавал уточняющие вопросы. Она отвечала. Омер же весь обратился в слух, заново переживая вместе с ней всю жуть и ужас прошедшей ночи. В груди поднималась волна лютой ненависти и гнева. Не наложи Орджиноглу на себя руки, он сам разорвал бы его на куски голыми руками. Но вместе с ненавистью в душе зарождалось другое чувство – гордости и восхищения. Только теперь он до конца понял слова психолога о том, что Дефне не стушевалась и не запаниковала перед маньяком, а сумела в какой-то мере взять над ним контроль и направлять его действия. И он понимал – именно эти действия ночью спасли жизнь ей, маме и маленькому Эмиру. И по большому счёту – ему тоже.

– Значит Лара Гюлай была убита Кааном Орджиноглу, – задумчиво произнёс следователь. – Я помню это дело. Девять лет назад я служил в полиции Измира и жил с нею по соседству. Её нашли мёртвой на камнях под отвесной скалой. Недалеко от усадьбы Орджиноглу.

– Орджиноглу жили в Измире? – удивилась Дефне.

– Да. После того случая они продали усадьбу и уехали в Стамбул.

– Точнее сбежали, – процедил сквозь зубы Омер. – Но почему его ещё тогда не судили?

– Прямых улик не было, – объяснил офицер. – У Каана Орджиноглу после происшествия было диагностировано сильное нервное расстройство. Он несколько месяцев находился в психиатрической лечебнице.

Следователь умолк. Супруги Иппликчи тоже хранили молчание. В палате повисла гнетущая тишина. Каждый думал о превратностях судьбы и о том, какую огромную роль играет случай. Именно он сталкивает людей лбами и кардинально меняет их жизни.

– Она была очень красива. – Внезапно заговорил офицер полиции. Но тон его голоса был другой, задумчивый и печальный. Это уже говорил не следователь, а просто молодой мужчина, который хотел излить душу. – Похожа на вас, Дефне. Как я уже говорил, мы были с ней соседями. И мне нередко приходилось остужать пыл её поклонников. Половина парней в округе мечтали о ней.

– И среди них Каан Орджиноглу. Они встречались? – спросила его Дефне.

– Нет. Он был из «золотой молодёжи», а у Лары был принцип – держаться подальше от богатеньких мальчиков. К тому же её мама работала в усадьбе поваром, и она не хотела проблем ни для себя, ни для мамы. Но он был очень настойчив. Не давал ей прохода.

– От кого же Лара была беременна? И почему оказалась с Кааном Орджиноглу на скалистом берегу далеко от города? – обдумывая его слова, спросила Дефне. История этой незнакомой девушки, жизнь которой оказалась накрепко связана с её, Дефне, жизнью, очень интересовала её. Хотелось разгадать и понять причины этой связи.

– Этого я не знаю. Следствие установило, что Лара пришла к маме на работу, а когда уходила, Каан предложил подвезти её. Она не хотела, но он настоял. Половина работников усадьбы видели, как они вместе уехали в автомобиле младшего Орджиноглу. А утром её нашли мёртвой.

– Огромная трагедия для матери. – сочувствуя и всем сердцем понимая боль совершенно незнакомой ей женщины, произнесла Дефне.

– Да, – тяжело вздохнув, согласился с ней следователь. – Госпожа Айсун до сих пор носит траур. Она была её единственным ребёнком. Я иногда навещаю её.

– Вы расскажете ей правду? – почему-то Дефне просто необходимо было узнать ответ на этот вопрос.

– Расскажу. Она имеет право знать. Возможно эта правда принесёт ей если не утешение, то хотя бы успокоение, что убийца её дочери известен и его больше нет в живых.

Омер, который не перебивая, внимательно слушал разговор Дефне и следователя, нарушил молчание и задумчиво произнёс:

– Лара Гюлай. Измир. Дефне. Маниса. Странные совпадения.

– Вообще-то, Гюлай – фамилия её мамы. Они с отцом Лары не были женаты. Но ребёнка он признал и дал свою фамилию. Лара ненавидела её, как и отца. И когда получала паспорт, взяла фамилию мамы.

– А какой была фамилия её отца? – взбудораженная неясным предчувствием, встревоженно спросила Дефне.

– Такая же, как у ваших родных – Топал, – ответил следователь.

Дефне ахнула и закрыла рот свободной от капельницы рукой. Посмотрев растерянно на мужа, она произнесла:

– Омер, она была моей… сестрой…

– Может просто однофамильцы, – успокаивающе погладив её по плечу, предположил Омер.

– Не-е-т! – с горечью ответила Дефне и покачала головой. – Когда отец ушёл, у мамы была истерика и она кричала, что у него есть другая семья в Измире и…

Она резко повернула голову к следователю и спросила:

– Господин офицер, как выглядит госпожа Айсун?

– Маленькая, хрупкая с рыжими волосами и зелёными глазами.

Дефне прикрыла глаза и часто задышала, пытаясь таким образом справиться со слезами. Испуганный Омер наклонился к ней и прикоснулся ладонью к щеке, побуждая её открыть глаза и посмотреть на него. Дефне подчинилась. Заглядывая в её беспомощные и потрясённые глазки, он произнёс:

– Это ещё ничего не значит!

– Значит! – Горячие слёзы потекли по щекам. – Я помню мамины слова, что отец женился на ней потому, что она похожа на ту женщину. Его первую любовь. Бедная мама!

Дефне плакала, не таясь и не сдерживая слёз. Омер обнял её за голову и прижал лицо к своей груди, ласково уговаривая:

– Тише, любимая, тише. Не надо плакать. Даже если так и есть, вся эта история уже в прошлом. И пусть там остаётся. Она больше не имеет на нас никакого влияния. Всё закончилось. Всё хорошо. Да? – Он отстранился и заглянул ей в лицо одной рукой придерживая голову, а второй вытирая слёзы. Дефне, всё ещё всхлипывая, улыбнулась светлой улыбкой и согласно закивала головой. – Ну вот и умница!

Берк смотрел на эту трогательную семейную сцену и понимал своим прагматичным, цепким умом, что этой милой девушке, сестре покойной Лары, очень повезло. Рядом с ней настоящий мужчина, который любит и не стыдится своей любви. Не скрывает её и не прячет. Который готов горой стать за свою женщину и не раздумывая отдать за неё жизнь. Её собственной матери, как и госпоже Айсун, и Ларе не было даровано такое везение. Рядом с ними оказались ничтожные людишки, которых и мужчинами назвать трудно. Трусливые и слабые. Один жил на две семьи, причинял боль обеим и в конце концов сбежал в неизвестном направлении. Второй, боясь гнева могущественных Орджиноглу, держал в тайне отношения с Ларой и позволил ей самой противостоять одержимости Каана.

Следователь посмотрел на Дефне. Она уже успокоилась и, отстранившись от мужа, откинулась головой на подушку. Он же продолжал стоять рядом и успокаивающим жестом поглаживать её руку. Берк улыбнулся одним уголком рта. Ему нравился этот Омер Иппликчи. Будучи криминалистом и каждый день сталкиваясь с человеческими пороками и грязью, он высоко ценил такое редкое отношение к своей женщине.

Окончательно успокоившись и взяв себя в руки, Дефне обратилась к следователю:

– Спасибо вам господин офицер. За всё. Я понимаю, что рассказывать нам эту историю не входило в ваши профессиональные обязанности и вы не должны были этого делать. И очень благодарна, что вы поступили, как человек, а не как полицейский. Вы на многое открыли мне глаза. Я в очередной раз убедилась, что случайностей не бывает. Всё в нашей жизни имеет скрытый смысл, который мы понимаем только со временем. Когда встретитесь с госпожой Айсун, передайте ей, что я сочувствую её утрате и скорблю вместе с ней.

Берк внимательно слушал Дефне. Его лицо оставалось профессионально невозмутимым, но в душе крепло уважение к этой молодой женщине и восхищение её добротой и великодушием. Он кивнул, жестом показывая, что выполнит её просьбу и бесстрастно констатировал факт:

– Вы действительно невероятная женщина, госпожа Дефне. Я рад, что мне повезло познакомится с вами и вашим мужем. Жаль, что при таких трагичных обстоятельствах, но такова жизнь. Мне пора. – он достал из сумки-планшета ключи от Kia Carens и телефон Дефне и положил их на тумбочку. – Ваша машина возле госпиталя. Сумочку наш сотрудник доставит чуть позже. До свидания и берегите себя.

Он коротко кивнул головой, выслушал ответные слова прощания четы Иппликчи и вышел за дверь. Супруги проводили его взглядами и когда дверь за ним закрылась, посмотрели друг на друга. Дефне растерянно и ошеломлённо, Омер – твёрдо и уверенно.

– Не принимай близко к сердцу, – попросил он жену.

– Но какие странные и сложные переплетения. Прошлое, о котором я не знала, ворвалось в моё настоящее и чуть не сломало его, – задумчиво ответила Дефне.

– Но не сломало. И это главное. Пусть снова возвращается назад, туда, где ему и место. – Омер был настроен решительно. Он не позволит мучительным воспоминания прошлого омрачать их настоящее и будущее и расстраивать жену.

– Ты прав, любимый. Пусть возвращается. – согласилась Дефне и посмотрела на бутылочку капельницы. Она была почти пуста. Омер, проследив за её взглядом, нажал кнопку вызова медсестры. Она пришла немедленно. Отключила капельницу и, улыбнувшись, сказала, что доктор зайдёт через пару часов, а пока госпожа Дефне пусть отдохнёт и поспит.

Как только медсестра вышла за дверь, Омер присел на кровать и обнял её предплечья. С нежной улыбкой глядя в любимые глаза, он поцеловал красиво изогнутые брови, затем глаза, маленький нос и с шутливыми нотками в голосе приказал:

– Ты слышала, что велел медработник? Закрой глазки, прогони от себя все мысли и просто усни. А я схожу к госпоже Пелин.

– И к бабушке! – притворно-капризно надув губы, потребовала Дефне.

– И к бабушке, – согласился Омер.

– С ума сойти! Семейство Топал-Иппликчи оккупировало всю больницу! – пошутила Дефне. – Вам с Сердаром и Нихан не позавидуешь.

– Ничего, справимся. – уверенно заявил Омер.

Поцеловав напоследок тонкие пальчики, он ушёл. Дефне закрыла глаза. Ей казалось, возбуждение от услышанного и пережитого не даст ей уснуть, но дикая усталость – физическая и эмоциональная – взяла своё. Не успела дверь за Омером закрыться, как она уже спала крепким здоровым сном без кошмаров и сновидений.

Омер решил сначала навестить бабушку. Её уже перевели в обычную палату кардиологического отделения. Поднявшись лифтом на пятый этаж, он выяснил у медсестры, где находится палата госпожи Тюркян и тихонько открыл указанную дверь. Маленькая, сухонькая старушка совсем потерялась на широкой функциональной кровати. Она выглядела бледной и осунувшейся, но в глазах горел прежний задиристый огонёк главного авторитета махали.

– Сыночек Омер! – искренне обрадовалась она и, когда он склонился поцеловать руку, ласково погладила по голове. – Напугала вас и заставила сорваться и уехать из Стамбула. А Дефне с тобой?

– Со мной, бабушка Тюркян. Она придёт через пару часов. Уладит некоторые дела и придёт, – щадя её сердце, ответил Омер и пошутил. – Да и вам противопоказаны частые визиты любящих родственников.

– Глупости говоришь, сыночек, – возмутилась бабушка. – Радость – лучшее лекарство. Вы и Лали взяли с собой?

– Нет, к сожалению. Мы уехали прямо с работы. Она дома с няней.

Тюркян разочарованно вздохнула.

– Бусинка моя, скучает небось с чужими людьми.

– Не без этого, – согласился Омер. – Но у Лали чудесная няня и они прекрасно ладят.

В дверь заглянула медсестра и напомнила, что время визита истекло. Омер согласно кивнул и начал прощаться, пообещав, что зайдёт позже вместе с Дефне.

Закрыв за собой дверь кардиологии, мужчина на минуту остановился. Следующий пункт – хирургия и мама Дефне. Он немного волновался перед этой встречей. Омер так много хотел сказать госпоже Пелин, объяснить и поблагодарить… Решительно тряхнув головой, он твёрдой походкой направился к лифту.

Палата Пелин Топал выглядела копией палат Дефне и бабушки Тюркян. Такая же стерильно-белая и безликая. Такой же серый пол и большое окно. Такая же широкая функциональная кровать с поднятым изголовьем на которой полулежала худенькая, хрупкая женщина, подключенная к капельнице с тёмно-алой жидкостью в флаконе. «Кровь» – понял Омер. Её большая потеря явно отражалась на лице. Кожа была очень бледной и выглядела полупрозрачной.

– Здравствуйте, госпожа Пелин, – поздоровался Омер и взяв в свои руки её хрупкую ладонь, прикоснулся к её тыльной стороне сначала губами, а потом лбом. – Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, – улыбнулась она и с тревогой в голосе спросила. – Как Дефне и малыш?

– Всё нормально, – успокоил её Омер, – В данный момент оба спят. Спасибо Аллаху, они не пострадали физически. Благодаря вам. Госпожа Пелин, я не могу подобрать слов, чтобы выразить вам свою благодарность.

– Ну что ты, дорогой, – мягко возразила она. – Какая благодарность? За что?

– Вы спасли жизнь Дефне. – ответил Омер и помолчав, добавил. – И мою тоже.

– Она мой ребёнок. Ты ради Лали поступил бы так же.

– Я мужчина, – возразил он.

– Это не имеет значения, – улыбаясь мудрой улыбкой ответила мама Дефне. – Мужчина или женщина, любой человек, когда угрожают его ребёнку, поступит так же. Знаешь, я ведь очень виновата перед Дефне…

– Она простила вас всем сердцем, – перебивая, пылко заверил её Омер.

– Я знаю, – ответила Пелин. – Но сама себя простить не могу. Я столько боли принесла своим детям.

– И сами страдали не меньше.

Его упрямые оправдания её неприглядных поступков растрогали Пелин, и она рискнула поделиться сокровенным:

– Омер, я была плохой матерью, – он открыл рот чтобы возразить, но она остановила его жестом и продолжила. – Я годами не могла видеть своих детей, но молиться я могла. И молилась. Всем сердцем. Я просила Аллаха дать Дефне любящего, сильного и великодушного мужа. Настоящего мужчину. И он услышал меня. Я счастлива, что именно ты стал второй половинкой моей дочери. Ей очень повезло.

Испытывая внутренний трепет от таких слов мамы своей жены, Омер горячо возразил:

– Нет, это мне повезло. Дефне лучшее, что случилось со мной в жизни.

– Тогда почему вы ссоритесь? – задала тревожащий её вопрос Пелин.

Он растерялся от такой прямоты, но решил ответить предельно честно:

– Потому, что я тугодум и ревнивый дурак, а Дефне склонна видеть то, чего нет и в помине и делать совершенно неправильные выводы.

Женщина правильно поняла его слова. Она искренне улыбнулась и заметила:

– Понять причину проблемы – половина успеха на пути её решения. Я верю, что вы пройдёте весь путь до конца и устраните все свои недоразумения и заблуждения.

– Так и будет, госпожа Пелин. Я, конечно, не могу пообещать, что мы никогда больше не поссоримся с Дефне, но даже если такое и случиться, мы будем стремиться к примирению, а не разрыву. Потому, что единственное, что я знаю абсолютно точно – я никогда, ни при каких обстоятельствах не позволю Дефне уйти с моей жизни.

– Рада слышать это, сынок.

Последнее слово женщины теплом разлилось в его груди, и он решился. Омер Иппликчи, который терпеть не мог фамильярность и всех, за исключением Дефне и Лали, держал от себя на расстоянии вытянутой руки, попросил Пелин:

– Госпожа, я могу называть вас мама Пелин?

Сказать, что она была удивлена – ничего не сказать. Пелин была поражена и даже шокирована такой просьбой зятя. Но в глубине души – невероятно счастлива. Омер принял её, Пелин, плохую мать, заблуждавшуюся, совершившую столько ошибок и принесшую его Дефне столько боли, в своё сердце. Это был дар. Один из лучших подарков в её жизни. Глаза женщины засияли благодарностью, а ответ был преисполнен спокойного достоинства:

– Для меня это будет честь и огромная радость.

Осмотрев Дефне, доктор разрешила ей покинуть больницу, чему она была бесконечно рада. Когда Омер вошёл в палату, жена, переодетая в свою одежду, уже ждала его. Она стояла у окна, задумчиво смотрела на улицу и теребила в руках телефон.

– Кому звонила? – спросил он и обнял её, сложив руки на круглом животике и пристроив подбородок на её плече.

– Няне Айше. Очень соскучилась по Лали. До дрожи хочу её увидеть и обнять.

Омер разделял её чувства. Подумав минуту, он предложил:

– Давай я попрошу Шукрю завтра привезти её сюда?

– Правда? – обрадовалась Дефне. – И бабушка с мамой будут очень рады.

– Вот и договорились. А сейчас – вперёд! Тебя ждут за дверью двое любящих мужчин, которые прошлой ночью чуть не сошли с ума от страха и сейчас очень хотят обнять свою Дефне.

Сверкнув любопытными глазками, она поспешила в коридор. Там действительно стояли Исо и Сердар и улыбались своей хулиганке широкими улыбками. Дефне со слезами на глазах, бросилась в крепкие объятия брата и лучшего друга.

– Дефо, – выпуская подругу из медвежьих объятий, поддел Исо. – Может хватит тебе уже доказывать, что ты достойна своего прозвища. Мы и так об этом знаем.

Дефне, смеясь сквозь слёзы, ударила друга кулачком в плечо.

– Издевайся-издевайся. Сам его придумал – значит терпи и не жалуйся.

В объятиях брата она задержалась дольше. Сердар, едва не потеряв сестру и маму, сейчас не мог сдержать эмоций. Понимая его состояние, Дефне легонько похлопала брата по спине и попыталась успокоить:

– Ну хватит тебе. Мы живы. Всё позади.

Сердар отпустил её и легонько дёрнул за волосы.

– Постарайся больше не попадать в такие передряги. Ещё одну такую ночь я просто не переживу, – сдавленным голосом попросил он.

Омер подошёл поближе и обнял Дефне за плечи. Поцеловав рыжую макушку, он заверил Сердара и остальных:

– Не попадёт. Я не допущу.

Почему-то, все беспрекословно ему поверили.

Оставив мужчин дожидаться её в холле первого этажа госпиталя, Дефне отправилась навестить бабушку и маму. Первая, расплакавшись от радости, держала внучку за руку и выспрашивала все её новости и секреты. Дефне рассказывала только о хорошем: о проделках Лали; о том, что малыш уже толкается; об успехах на работе. Дефне боялась, что бабушка спросит о маме и о том, почему она не приходит её навестить, но та, будучи слишком счастлива от возможности видеть старшую внучку, не обратила на это внимание. Пока не обратила. Дефне понятия не имела, как они после будут рассказывать бабушке о произошедшем. Но сейчас она не хотела забивать себе этим голову. Все проблемы они будут решать по мере их поступления.

У мамы в палате картина была совсем другая. Здесь эмоции били через край. Женщины смеялись и плакали навзрыд. Не имея возможности обнять друг друга так, как им бы хотелось, они передавали чувства глазами. Весь пережитый ужас, страх смерти, восторг, что спасены и маньяк больше не причинит им зло. Счастье, что они снова могут видеть друг друга и родных. Просто жить, наслаждаясь мелочами. Простыми и обыденными, как объятия и мимолётный поцелуй любимого человека, вкусный запах кофе, сладость конфеты, солнечный день за окном и смех ребёнка.

– Спасибо, мамочка!

– Не говори так, глупенькая.

– Ты спасла меня.

– А ты меня.

– Я очень люблю тебя, мамочка!

– Я сильнее…

Женщины затихли. Дефне думала о том, как будет рассказывать маме об Ларе и госпоже Айсун. Для неё это будет больно, но утаить будет нечестно. Она расскажет маме. Позже. Сначала Сердару и Нихан. И Пчёлке. Она уже достаточно взрослая, чтобы знать правду и самой решить, как к ней относится.

Пелин же, думала о словах Омера, что Дефне склонна видеть то, чего нет и в помине и делать совершенно неправильные выводы. Она сердцем чувствовала, что нужно поговорить с дочерью об этом и осторожно спросила:

– Вы помирились с Омером?

Дефне слегка покраснела и утвердительно кивнула.

– Но в чём была причина ссоры? – настойчиво допытывалась мама.

– Омер – красивый мужчина, который нравится слишком многим женщинам, а я склонна к подозрениям и недоверию, – честно ответила дочь.

– Почему?

– Мама, ведь я обычная. А он великолепный, потрясающий мужчина. Я до сих пор не могу понять, почему он выбрал именно меня?

– Потому, что ты великолепная и потрясающая. А ещё великодушная, добрая и искренняя. Настоящая. Почему-то, это видят все, кроме тебя. Открой наконец глаза и прими этот факт. Омер действительно любит тебя. Ты для него – единственная женщина на земле. Не унижай ни его, ни себя подозрениями. Это неправильно и недостойно.

Мама говорила строго, без тени улыбки. И этот тон действовал. Дефне вдруг посмотрела на себя и на всю ситуацию мамиными глазами. Неуверенная девушка из-за своих внутренних комплексов за малым не разрушила свою жизнь и жизнь любимого мужчины. Разве это она, которая сумела пройти путь от официантки до творческого директора и совладельца компании? Которую полюбил и взял в жёны один из лучших и достойнейших мужчин Турции? Которой восхищаются и гордятся родные? Которую уважают коллеги и конкуренты в деловых и творческих кругах? Так какого чёрта она решила, что Из более достойна Омера, чем сама?

«Потому, что дура!» – цинично ответил на все её вопросы внутренний голос.

«Обидно, но ты прав», – согласилась с ним Дефне.

Она склонилась к маме и поцеловав её руку, искренне поблагодарила.

– Спасибо! Ты лечишь все мои раны и открываешь глаза на непонятные мне вещи. Как хорошо, что ты вернулась в мою жизнь. В нашу жизнь.

– Я бы не смогла этого сделать, если бы ты не позволила и не убедила Сердара и Эсру.

– Прощение открывает новые горизонты говоришь?

Дефне улыбалась понимающей улыбкой. Пеллин отвечала любящей и мудрой.

– Говорю.

Попрощавшись с мамой и пообещав приехать утром, Дефне спустилась вниз. Омер и Исо, переговариваясь между собой, ждали её на широком больничном крыльце. Сердар уехал домой. Дефне подошла к ним и взяла обеих под руки.

– Итак, что делаем дальше? – спросила она заулыбавшихся при виде её, мужчин.

– Вы не знаю, а я уезжаю в Стамбул. – ответил ей Исо. – Адие волнуется. Ей нужна моя поддержка.

– Как она? – встревоженно поинтересовалась Дефне.

– Держится молодцом, но убита осознанием факта, что почти четыре года жила с маньяком, – ответил Исо. – Омер предложил мне взять твою машину. Не против?

– Издеваешься? Конечно бери!

– Оставишь возле бизнес-центра, – вмешался Омер. – Шукрю заберёт и завтра привезёт на ней Лали.

Дефне вынула с сумочки ключи от машины и отдала другу. Тот, зажал их в кулаке, подмигнул обоим и, попрощавшись, направился к мятной конфетке. Проводив его взглядом, Дефне повернулась к мужу. Омер выглядел уставшим. Серый цвет лица и глубокие тени под глазами выдавали бессонную ночь и сильное нервное перенапряжение, которое он пережил. Она нежно прикоснулась к покрытой длинной щетиной щеке и участливо спросила:

– Устал?

– Устал, – честно признался он, задерживая её руку в своей и целуя ладонь. – А ещё голоден, хочу кофе и в душ.

– Тогда начнём с первого, – скомандовала Дефне и потянула его за руку к Гелендвагену. – Остановимся у ближайшего ресторанчика и пообедаем, потом заедем в магазин и купим себе сменную одежду и затем домой – в душ и спать!

Они так и сделали. Пообедали в ресторанчике домашней кухни. И обоим казалось, что нет ничего вкуснее именно этого куриного супа и плова, который они сейчас ели. И турецкий кофе, сваренный самим хозяином, бодрил и успокаивал одновременно. А молочная пахлава, заказанная Дефне, была выше всяких похвал. Она наслаждалась каждым кусочком и каждой крошкой. Омер с улыбкой наблюдал за этим пиршеством, сглатывая каждый раз, когда проворный язычок убирал с губы очередную крошку.

Потом, в магазине, недолго думая, купив по пижаме и паре джинсов с пуловерами, футболки и мягкие домашние брючки для Дефне, бельё и прочие мелочи, поспешили в бабушкин дом. Дверь открыла Нихан. Из-за её ног выглядывал Исо. Дядя с тётей поцеловали малыша и поспешили наверх – принимать душ и переодеваться. Омер, как джентльмен, хотел пропустить Дефне в ванную первой, но она воспротивилась и настояла, чтобы муж немедленно шёл в душ и отдыхать. Сама же села на кровать и принялась терпеливо ждать. Он вышел через десять минут. Посвежевшей, с блестящей от влаги кожей, взлохмаченными волосами и в низко посаженных на бёдрах пижамных брюках. Античный бог – со вздохом констатировала Дефне и молча отправилась в ванную. Встав под тугие, горячие струи, она отпустила себя. Расплакалась, вместе со слезами избавляясь от пережитого ужаса и страха. Она яростно тёрла себя мочалкой, стирая с кожи липкие взгляды и прикосновения Каана Орджиноглу, и когда вышла из душевой кабинки, чувствовала себя чистой во всех отношениях. Она смыла всю грязь с души и тела и снова могла открыто шагнуть в объятия Омера.

Облачившись в мягкие брючки и футболку и высушив волосы, Дефне вошла в комнату. Омер спал. Вытянувшись на кровати и закинув над головой руки. Чёрные ресницы двумя полукружиями лежали на щеках. А само лицо выглядело по мальчишески наивным и бесхитростным. Длинное тело только до пояса было прикрыто одеялом и голый торс из-за прохлады в комнате покрылся гусиной кожей. Дефне тихонько подошла к кровати и укрыла его. Постояв несколько минут любуясь спящим мужем, она неслышно вышла за дверь и плотно прикрыла её за собой.

Сердар тоже спал в их с женой комнате. Исо тихонько играл в гостиной. Нихан с Пчёлкой готовили ужин. Дефне поспешила к ним на помощь. Увидев сестру, Пчёлка вскрикнула и со слезами бросилась обнимать её.

– Ну что ты, солнышко! Всё хорошо! Всё уже позади. Мы все живы и даст Аллах, скоро бабушка с мамой будут здоровы. Не плачь. Лучше сядь рядом и расскажи мне о школе и о том мальчике, который, как верный страж, каждое утро ждёт возле дома, чтобы проводить тебя на занятия.

Эсра тут же перестала плакать и, сузив глаза, сердито уставилась на Нихан.

– Это не я!!! – завопила та.

– Это не она! – подтвердила Дефне. – Бабушка мне сегодня рассказала. Она очень гордится, что у её обожаемой Пчёлки такой воспитанный и вежливый поклонник.

Эсра покраснела, но взгляд оставался насмешливо-строгим и смотрел прямо на Нихан.

– Так и быть. Верю. Но если будете без меня сплетничать, забуду, что верю и получите обе.

Сестра с невесткой дружно подняли вверх руки, соглашаясь и принимая все условия.

Омер проснулся, когда вечер полностью вступил в свои права. За окном было темно, впрочем, как и в комнате. Он включил лампу и посмотрел на часы. Семь вечера. Он проспал три часа и чувствовал себя отдохнувшим и полным энергии. А где же его жена? Натянув джинсы и футболку, он вышел на лестницу. Внизу горел свет и слышались негромкие разговоры. Быстро перебирая ногами деревянные ступени Омер спустился в гостиную. Из кухни доносились ароматы специй и жареного мяса. Рот тут же наполнился слюной. Кажется, девушки приготовили что-то грандиозное. Омер заглянул в столовую. Дефне, спиной к нему, накрывала на стол. Хрупкая, изящная, с рассыпавшимися по спине рыжими волосами. Такая милая и домашняя. И до боли желанная. Он неслышно подошёл сзади и обнял, пряча в своих руках и зарываясь носом в густые, сладко пахнущие волосы. Она замерла, прикрыв глаза и наслаждаясь теплом родных объятий. Потом повернулась и доверчиво посмотрела в полыхающие жгучим пламенем тёмные глаза.

– Выспался?

– Ещё как!

– Вот и прекрасно!

Она послала ему дразнящий, полный обещания взгляд. Не совсем уверенный, правильно ли он понял его значение, замирая сердцем и предвкушая ответ, Омер выдохнул: