Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 65 страниц)

– Папа, пой с нами! – попросила Лали.

– Я не умею, – ответил он.

– Не умеес петь? – искренне удивилась дочка.

– Не умею, – подтвердил папа.

– Точнее, никогда не пробовал, – вмешалась в разговор Дефне. – У тебя такой красивый голос, хороший слух и утончённый музыкальный вкус. Никогда не поверю, что ты не можешь петь.

Омер, стараясь не показать, как польстили ему слова жены, пожал плечами.

– Да я, как-то, никогда не пробовал и не хотел…

– Захоти! Захоти! – звонко потребовала Лали. – Пой вместе с нами!

Дефне запела песенку, Лали весело подхватила, Омер присоединился к своим девочкам, негромко подпевая и с удивлением осознавая – оказывается ему нравится петь. Особенно детские песенки. Мужской баритон зазвучал громче красиво оттеняя нежное сопрано Дефне и звонкий голосок Лали. Семья катилась в удобном автомобиле по широкой автостраде, мимо потрясающе красивых горных пейзажей и весело напевала детскую песенку. В конце пути, в солнечной Манисе, их с нетерпением ждали родные люди. И каждому из троих казалось, что счастливее его сейчас нет никого на целом белом свете.

В Манису автомобиль въехал ближе к обеду. Петляя по узким улочкам окраины, он всё ближе подбирался к утопающему в фруктовых деревьях домику семьи Топал.

– Лали, – обратился к дочке Омер. – Ты ведь помнишь, что у нас с тобой есть большой секрет. Никому, ни Исо, ни Эсре, ни тем более бабушке Тюркян, ты не должна рассказывать о том, что мама была спящей красавицей.

– Я помню, папоцька, – заговорщицки ответила дочка, – Не расказу.

– Ты моя умница! – похвалил Омер.

Если бы три года назад кто-то сказал ему, что он, безупречный Омер Иппликчи, будет просить своего ребёнка утаивать правду, он назвал бы его умалишённым. А сейчас делал это с абсолютной уверенностью, что поступает правильно. Потому, что иногда правда причиняет большее зло, чем её сокрытие. Как сейчас. Известие, что любимая внучка была между жизнью и смертью подорвёт хрупкое здоровье бабушки. Пусть она лучше останется в неведении. Ведь, хвала Аллаху, всё закончилось хорошо. Дефне жива и здорова и их ребёнок, их маленький сыночек, их Эмир уютно свернулся в мамином животе, с каждым днём подрастая и с маленького комочка превращаясь в крохотного человечка.

Гелендваген добрался до места назначения и остановился. В этом непритязательном, тихом местечке он казался чужеродным. Слишком большим, слишком мрачным, слишком гордым и высокомерным. Но водитель и пассажиры, покинувшие его салон, были совсем другими. Искренними, настоящими, тёплыми. Они улыбались открыто и радостно, смеялись неудержимо, смотрели на мир с надеждой и благодарностью. И щедро делились с окружающими своим счастьем. Говорят, счастье нужно прятать, хранить за семью замками, не показывать посторонним. Но разве это возможно, когда оно, словно солнце, лучами бьёт из глаз, сочится из каждой клеточки и каждой поры, сияет улыбкой, звенит радостью в голосе, расправляет плечи и делает походку лёгкой и летящей. Именно такими и увидела в окно бабушка Тюркян свою ненаглядную внучку, её любимого мужа и маленькую Лали – огромную радость и утешение всей семьи. Сердце забилось часто-часто, а на лице расцвела широкая улыбка. Султанша Тюркян открыла дверь и шагнула навстречу внукам. Но её опередила Эсра. Она ярким вихрем промчала мимо бабушки и закружила в объятиях сестру.

–Ура! Ура-а! Как я соскучилась!

Отпустив Дефне, она чмокнула в щёку Омера и выхватила из его рук смеющуюся Лали.

– Привет, моя бусинка! Мой колокольчик! У меня столько новостей! Мы целый вечер будем шушукаться и злить Исо! – речитативом начитывала она, целуя упругие щёчки племянницы.

Лали весело кивала в ответ предвкушая веселье и взрослые девчоночьи секреты.

– Ты посмотри на неё! Впереди старших выпрыгивает, – ворчала на младшую внучку Тюркян, – Дай правнучку поцелую.

Эсра, не выпуская Лали из рук, поднесла её к бабушке, давая той возможность поцеловать свою радость и тут же умчалась с нею в дом.

Бабушка провела их глазами, неодобрительно покачала головой и повернулась к смеющимся внучке и зятю.

– Что возьмёшь с этой вертихвостки, – произнесла недовольно и раскрыла руки, заключая старшую внучку в объятия.

– Ну что ты, бабушка, – обнимая её в ответ, пожурила Дефне. – Пчёлка серьёзная, умная и милая девушка. Просто она соскучилась. И я тоже. Словно вечность вас не видела.

– А я-то как соскучилась, – Тюркян выпустила из рук Дефне и потянулась обнять зятя. Пристально оглядев его с ног до головы, поздоровавшись спросила, – Здравствуй, сынок! Ты что-то похудел? Или Дефне тебя плохо кормит? Или, может, обижает наша рыжая ведьмочка?

– Бабушка!!! – обиженно возмутилась Дефне.

А Омер, бросив на жену любящий и чуть лукавый взгляд, обнял старенькую женщину и поспешил её успокоить, невольно повторив фразу Дефне:

– Ну что вы, бабушка Тюркян. Дефне – лучшая жена на свете. Я очень счастлив, что именно мне повезло стать её мужем.

Старушка перевела с зятя на внучку подозрительно-лукавый взгляд и шутливо заявила:

– Смотри, будет обижать – жалуйся сразу мне. Я ей быстро мозги на место поставлю.

– Обязательно! – пообещал смеющийся Омер и притянул в объятия обиженную Дефне, нежно и трогательно целуя её висок.

Дефне и бабушка в обнимку пошли к дому. Омер достал чемоданы с вещами и подарками и направился в след за ними.

В доме ждали их приезда. Полы и окна сверкали зеркальным блеском, шторы и занавески пахли свежестью, а из кухни доносились такие ароматы, что у проголодавшихся с дороги гостей урчало в животах. Открылась входная дверь пропуская внутрь Сердара с Нихан и маленького Исо. Последний, увидев дядю Омера, радостно взвизгнул и побежал к нему. Но на середине пути вспомнив, что он мужчина, а не маленький мальчик, остановился. Расправил плечики, гордо поднял голову и дальше пошёл важной, исполненной достоинства походкой. Омер присел на корточки и подал малышу руку. Тот с серьёзным выражением лица протянул свою, маленькую, которая полностью утонула в большой ладони дяди.

– Пливет! – копируя интонацию взрослых, поздоровался мальчик. – Добло позаловать.

– Привет! – так же серьёзно ответил Омер и вдруг резко подхватил малыша на руки и с весёлым смехом подкинул высоко вверх. Исо восторженно завизжал и приземлился в сильные дядины ладони.

– Ну хватит уже. Поигрались и будет. Я тоже хочу поцеловать племянника, – подошла к ним Дефне и протянула к Исо руки.

Омер поставил малыша на пол и тихо прошептал ей на ухо:

– Целуй без рук. Он тяжёлый.

Дефне закатила глаза, но мужа послушалась. Опустилась перед племянником на колени и нежно поцеловала обе щёчки.

– Как же ты вырос! Совсем большой стал.

Исо, в ответ, обнял тётю за шею и любопытно подняв тёмные бровки спросил:

– А где Лали? Она плиехала?

– Приехала, – целуя тёмные короткие кудряшки, ответила Дефне, – они наверху, с Пчёлкой секретничают.

Исо тут же сорвался с места и потопал по ступенькам наверх.

– Лали, где ты? – прозвучал наверху его звонкий голосок.

Родители провели своё чадо умилёнными взглядами и повернулись к чете Иппликчи.

– Ну, наконец, пришла и наша очередь, – Сердар обнял сестру и подал руку зятю.

– Твоя, ты хотел сказать! – прикрикнула на мужа Нихан, – А ну, давай в сторону. Я тоже соскучилась. Омер, ты как всегда прекрасен.

Нихан быстро поцеловала щетинистую щёку и повернулась к Дефне.

– Девочка! Ты сияешь, как новенький куруш! Как же я рада видеть тебя такую!

Подруги обнялись, смеясь и плача от радости. Утирая слёзы, Дефне упрекнула невестку:

– Ладно я плачу. У меня состояние способствует. А ты почему?

– И у меня способствует, – многозначительно ответила та.

Дефне, ошарашено глядя на подругу, распахнула глаза и закрыла ладонью, приоткрытый от изумления рот.

– Угу! Четыре недели. – подтвердила её догадку Нихан.

Сумасшедшие близнецы, как называл их Сердар, снова плача и смеясь принялись обниматься. Омер в свою очередь, обнял Сердара, искренне поздравляя того с прибавлением семейства.

– Бабушка знает? – отстранившись, спросила Дефне невестку.

– Ещё нет. Я решила, что ты первая должна её обрадовать.

В комнату вошла султанша Тюркан и прикрикнула на внучку и невестку:

– Хватит шушукаться! Накрываем на стол.

Девушки переглянулись и поспешили за ней на кухню.

– Бабуль, ну зачем ты столько наготовила? И всё такое вкусное. И всё хочется попробовать. Мы переели, – опуская руки на живот, добродушно упрекнула Дефне бабушку.

– Ешь, ешь! Одни кожа да кости… – повелительно начала свою тираду Тюркян и осознала последнюю внучкину фразу. Не сводя с неё пристального взгляда, переспросила, – Мы?

Дефне закивала головой и улыбнулась, немного неуверенно и трогательно. Вот и наступил момент, когда она может без стыда и страха сказать о своей беременности. Как жаль, что два с половиной года назад всё было иначе. И радость зарождения новой жизни была омрачена тяжёлыми эмоциями. Но они с Омером смогли! Исправили все ошибки, развеяли все сомнения. И сейчас она, Дефне, может с лёгким сердцем, открыто поделиться своей радостью с родным человеком.

– Мы, бабушка. Аллах благословил нас. Мы с Омером ждём ребёнка.

Тюркян поднялась со своего места. Добрые, окружённые густой сеточкой морщин, глаза наполнились слезами. Она протянула к внучке руки. Дефне поднялась со своего места и упала в родные бабушкины объятия. Как хорошо! Она обрадовала бабушку! Омер тихо подошёл к ним и обнял обеих.

– Дорогая моя, золотая девочка! Сыночек Омер! Ах какой же сегодня прекрасный день! – нараспев твердила бабушка. – Такие новости! Ребёнок!!!

– Папоцька.

Лали подёргала отца за штанину. Омер опустился на своё место и взял дочь на руки, приготовившись к непростым вопросам своей крошки.

– А сто знацит, «здём ребёнка»?

Омер поцеловал тёмные локоны и честно ответил:

– Значит у нас с мамой появится ещё один ребёнок, а у тебя братик.

Лали задумалась. Что такое «братик» она не знала. У Ляры не было братика, и у Али тоже. И у Исо не было. Но раз все так радуются, значит братик – это хорошо. Приняв такое решение, малышка слезла с папиных колен и позвала Исо играть в железную дорогу.

Омер облегчённо выдохнул. Лали приняла информацию спокойно и неудобные вопросы ещё не возникли в её маленькой, умненькой головке.

«Не радуйся заранее, – предупредил его внутренний голос. – Рано или поздно они всё равно возникнут и тебе придётся на них отвечать».

«Придётся – значит буду!» – уверенно ответил ему Омер.

А в этот момент бабушка, заметив, что новость не вызвала удивления у внука и невестки, подозрительно уставилась на них и спросила:

– Вы знали? Потому и сидели в Стамбуле почти неделю. И молчали!

Сердар потянулся к ней и накрыл морщинистую руку своей большой ладонью.

– Бабушка, извини нас. Но эту новость должна была рассказать тебе сама Дефне!

– Ладно! – согласилась Тюркян, – Прощаю! Я сегодня слишком счастлива чтобы обижаться и сердится.

Сидевшие за столом внуки переглянулись и облегчённо выдохнули. Пчёлка, которая с неподдельным интересом наблюдала за трогательной сценой, подождала пока все успокоятся и произнесла.

– Всё? Страсти утихли? Могу теперь я поздравить будущих дважды родителей?

Небольшую, уютную комнату наполнили переливы весёлого смеха.

– Скоро осень, – тихо промолвила Дефне, прикасаясь рукой к шершавому стволу старой яблони. Её ветки гнулись к земле под весом крупных, тёмно-красных яблок. Ещё пару недель и наступит пора собирать урожай. Дефне представила себе, как Сердар, Нихан и Пчёлка, подшучивая друг над другом и весело переговариваясь, будут срывать налитые соком и солнцем яблоки и укладывать их в деревянные ящики. Жаль, что они с Омером не смогут помочь. После почти месяца отсутствия на работе творческих директоров обеих фирм их ждёт напряжённое время и уйма работы.

– Почему грустим?

Омер неслышно подошёл сзади и заключил её в кольцо своих рук. Дефне прижалась головой к широкой груди и повторила свои слова:

– Скоро осень. Сырость, дожди, простуды… Ненавижу холод.

Омер повернул её лицом к себе и обхватил ладонями затылок. Глядя в любимые глаза пообещал:

– Мы прогоним холод. Разожжём весёлый огонь в камине, все вместе уляжемся на ковёр, будем слушать шум дождя за окном и наслаждаться теплом и уютом.

Дефне представила себе эту картину и мечтательно улыбнулась.

– Говоришь, я полюблю осень?

– Говорю. А по выходным мы будем ездить в мамин тополиный лес. Смотреть как деревья роняют ярко-жёлтые листья, любоваться осенним небом, бродить по опавшей листве и дышать чистым холодным воздухом.

– О, господин Омер! Да вы поэт, – подшутила над мужем растроганная его словами и нарисованной им картиной Дефне.

– А разве может быть по-другому? Рядом с тобой даже бревно расцветёт ромашками, – поддержал он её шутливый тон и добавил уже серьёзно, – Я слишком долго мечтал об этом и теперь хочу воплотить в жизнь каждый образ и каждую нарисованную в мечтах картинку.

Дефне молча обняла его и, закрыв глаза, положила голову на грудь. Где-то в глубине сада колокольчиками звенели детские голоса и звучал заливистый смех Лали. Чистый, горьковато-свежий запах Омера смешивался с ароматом спелых яблок и пробуждал к жизни счастливые воспоминания. Сильные руки дарили тепло и уверенность. Как же она любит его! Всем сердцем. Всей душой! Каждой клеточкой!

– Ты не уснула? – прозвучал над ухом бархатный голос.

– У-у, – ответила она, не открывая глаз. – Балдею.

– Грубиянка, – голос был нежным, как и поцелуй в рыжую макушку. – Может пойдём к детям?

– Пойдём, – согласилась Дефне. Но сделав пару шагов остановилась. Её внимание привлекло яблоко. Большое, продолговатое, тёмно-красное. Такое… идеальное. Только висело высоко.

– Почему остановилась? – спросил Омер и проследил за её взглядом.

– Хочу яблоко! – капризно заявила Дефне.

– А те, что внизу висят не подойдут? – наперёд зная ответ, он всё же спросил свою упрямую жену.

– Не подойдут, – ответила она, оглядывая ствол и примеряясь, как его сорвать.

– Даже не думай! На дерево ты не полезешь!

– А кто полезет?

– Я!

Дефне удивлённо подняла брови.

–Ты полезешь на дерево?

Омер даже обиделся такой реакции своей Дефне. За кого она его принимает? За пай-мальчика?

– Дефне, я тоже был мальчишкой и лазил по деревьям!

– Ай, не представляю себе этого! Мне кажется, ты родился в идеально выглаженной рубашке и начищенных до блеска туфлях. Ну или стильном спортивном костюме и безупречно-чистеньких кроссовках.

– Смейся-смейся!

Омер, подпрыгнув, уцепился за ветку и подтянулся. Секунда – и он уже ловко перешагивает с ветки на ветку, всё ближе подбираясь к желанному яблочку. Вот он протянул руку и обхватил ладонью красный бок.

– Лови!

Дефне вытянула вперёд руки и яблоко упало в раскрытые ладони. Послав мужу воздушный поцелуй и потерев румяный яблочный бочок об футболку, она с удовольствием откусила кисло-сладкий сочный кусочек.

– Вкусно? – Омер уже стоял рядом и не сводил глаз с блестящих, влажных губ.

– Попробуй сам, – Дефне поднесла яблоко к его губам.

Глядя ей в глаза, Омер откусил кусок. Самое вкусное яблоко, которое он когда-либо ел! Самые красивые глаза… Самые нежные губы… Дефне покраснела под его взглядом и опустила взор. О, Аллах! Вокруг всё пылает…

– Папоцька! – Лали дёргала отца за шорты, – Пойдём играть в мяць.

Голос дочери выдернул обоих из чувственного тумана. Подарив жене взгляд, полный обещания и огня, Омер подхватил на руки малышку и приказал:

– Показывай куда идти!

– Туда! – весело закричала она, показывая пальчиком на поляну возле беседки.

К Омеру и детям присоединился Сердар. Они весело гоняли мяч, учили малышей, как правильно бить по нему ногой и обходить соперника. Омер подкинул мяч и, под восторженные крики Лали и Исо, уверенно начал набивать его ногой. Дефне накрывала к ужину стол в беседке и, с безмятежной улыбкой на милом лице, наблюдала за мужем. Подул свежий ветерок. Дефне поёжилась и посмотрела на дочь. Заметив, что волосы Лали вьются колечками, подошла ближе. Так и есть! Дочка раскраснелась и вспотела. Не хватало ещё простуды!

– Лали! – позвала она малышку. – Пошли я тебя искупаю и переодену. Скоро будем ужинать.

Омер тут же оставил мяч и подхватил на руки дочку. Виновато улыбнувшись встревоженной жене, он произнёс:

– Занимайся ужином. Я сам её искупаю и переодену.

Поцеловав порозовевшую щёчку, он посадил Лали на плечо и направился к дому.

– Сердар! Исо тоже можно выкручивать. Или ты ждёшь, что он простынет и заболеет. Быстро купать его и переодевать! – приказала мужу Нихан.

Сердар безропотно подчинился. Забрав сына, он молча направился за Омером.

Ужин затянулся. Семья давно не виделась и хотела наговориться вдоволь. Эсра уже дважды уходила в кухню готовить чай. Даже Омер с удовольствием пил ароматный, светло-коричневый, как глаза его Дефне, напиток.

– Может, хочешь кофе? – Дефне склонилась к его уху и тихо произнесла свой вопрос. – Я приготовлю.

– Не надо, – он удержал её за руку и так же тихо ответил. – Мне очень нравится чай. И к тому же, я не хочу, чтобы ты даже на минутку уходила от меня.

Дефне нежно улыбнулась в ответ. Омер забыл где он находится, и кто вокруг. Он смотрел в сияющие глаза и таял от любви.

– Эй, Иппликчи! Вы в курсе, что ваш медовый месяц закончился шесть недель назад? Стыдно так переглядываться мужу и жене, – задиристо съязвила Нихан.

Дефне смутилась и покраснела. Омер поцеловал жену в висок и не отводя от неё взгляда смело ответил:

– Я пообещал Дефне, что наш медовый месяц будет длиться всю жизнь. И намерен сдержать слово.

Щёки Дефне пылали кумачом, а сердце лопалось от счастья и гордости за своего Омера. Бабушка смотрела на внучку и её любимого мужа с тихой радостью. На сердце было легко. Внук и старшая внучка уважаемые люди. Нашли свои половинки, создали семьи, подарили ей правнуков. Эсра – красавица и умница. Лучшая ученица в классе и школе. Она, Тюркян, не зря прожила свою жизнь. Все беды и трудности, которые она пережила, привели её к этому вечеру, к этому моменту. Возможно, главному моменту в её жизни.

Лали уложили спать вместе с Пчёлкой. Бабушка, уступив свою комнату внучке и зятю, постелила себе на диване в гостиной. В доме было тихо. Дети уснули, а их родители всё ещё сидели на улице. «Наверное, грызут семечки и болтают», – с нежностью подумала Тюркян. Сегодняшний день принёс ей столько счастья, что оно не умещалось в груди и не давало уснуть. Дефне счастлива. Ждёт ребёнка. В их семье появится ещё один малыш. Почему-то она была уверена, что это будет мальчик. Красивый, смуглый и черноглазый. Совсем как его папа. И такой же великодушный и добрый. Родители подарят ему свою любовь, заботу и тепло. А она, Тюркян будет слепо обожать. Как сейчас обожает Лали и Исо. Когда-то Дефне, убитая горем, стыдом и беспокойством за её, Тюркян, здоровье, скрыла ото всех свою беременность. Они не видели, как родилась Лали, не знали её младенцем. Но теперь всё по-другому. И этот мальчик будет ещё одним источником счастья для всех, особенно для неё, Тюркян. Скрипнула входная дверь. Тихие голоса Сердара и Нихан зазвучали в прихожей. Осторожные, крадущиеся шаги послышались на лестнице. Внук и невестка ушли в свою комнату. «А эти романтики, наверное, смотрят на звёзды», – с улыбкой подумала бабушка о Дефне и Омере. Она сомкнула веки и через минуту уже спала, видя во сне красивого смуглого мальчика с чёрными глазами-оливками.

Бабушка не ошиблась. Дефне и Омер, как и три месяца назад, сидели на крыльце и смотрели на звёзды.

– Они сегодня другие, правда? Крупнее и ярче. И такие близкие.

Омер крепче сжал руки вокруг хрупкого тела и тихо согласился:

– Правда.

– Смотри, Омер, смотри!

Дефне указывала рукой на тёмное ночное небо. Он смотрел. Забывая дышать и с бьющимся об рёбра сердцем наблюдал ошеломляющую картину звездопада. Тысячи звёзд, прочерчивая в небе огненные дорожки стремились к земле и гасли у линии горизонта...

Звездопад прекратился. Ночное небо стало таким же: бездонным, бархатным, сияющим миллионами ярких огоньков, а влюблённые всё сидели без движения, снова и снова переживая восторг от увиденного. Дефне повернулась в тёплых объятиях и посмотрела мужу в лицо. В её голосе, когда она заговорила, звучало изумлённое благоговение:

– Это же чудо! Я слышала, тех, кто видел звездопад, ожидает большое счастье.

Омер наклонился и накрыл её губы поцелуем. Звёзды пообещали им счастье. Но разве может оно быть большим, чем сейчас? И разве есть в мире большее чудо, чем то, что они чувствуют и переживают в эту минуту?

Небо снова озарилось звездопадом, но влюблённые больше не видели его. Поглощённые друг другом они шагнули в свой мир, где были только он и она. И их поцелуи… и прикосновения… и жаркое дыхание. И горячие объятия, которые сводили с ума и уносили в небо. Скрипнула входная дверь. Лёгкие, быстрые шаги разбудили лестницу. С тихим щелчком закрылась дверь в спальню. Обитатели дома крепко спали и не слышали, как прогнулась под горячими телами старенькая кровать, как летела на пол одежда, как Омер глушил тихие стоны своей Дефне поцелуем и как ночь взорвалась вокруг них мириадами падающих звёзд…

====== Исправить прошлое ======

Красивая, рыжеволосая женщина с чайного цвета глазами печально смотрела на Дефне. Она не ждала к себе сочувствия и снисхождения. Просто хотела посмотреть на дочь и услышать её голос. Дефне смотрела в так похожие на её собственные, глаза. В них было столько вины и сожаления… а на самом дне притаилась надежда. Крохотный огонёк, что её милосердная дочь не прогонит так сразу и выслушает всё, что мама так отчаянно желает ей рассказать. Они столкнулись в торговом центре Манисы совершенно случайно. Утром бабушка и Эсра уговорили Омера и Дефне оставить у них Лали на пару недель. Родители сначала отказывались, но прабабушка смотрела такими умоляющими глазами, что внучка сдалась и согласилась. А поскольку вещей на такой долгий период не взяли, то поехали покупать их в торговый центр. Омер и Лали отправились в обувной отдел выбирать туфельки и кроссовочки, а Дефне перебирала тремпельки с брючками и костюмчиками, когда позади неё прозвучал до боли знакомый голос:

– Дефне…

Она оглянулась. В проходе стояла та, кто в детстве была для неё самым родным и любимым человеком. А потом, когда была так нужна, разбила сердце впечатлительного подростка и ушла. Исчезла бесследно и ни разу за десять лет не поинтересовалась, как живут её дети. Сыты ли? Одеты, обуты? Имеют ли крышу над головой? Не обижают ли их? Не ноет ли сердце? Не плачут ли по ночам в подушку? Не чувствуют ли себя брошенными и никому не нужными?

Тогда почему сейчас она смотрит на неё с такой тоской?

– Что ты здесь делаешь? В Манисе? – внезапно охрипшим голосом спросила Дефне.

– Живу, – ответила мама. – И работаю.

Только услышав её ответ, Дефне заметила, что мама одета в униформу продавца с бейджиком на груди. «Пелин Топал. Продавец-консультант» прочитала на нём Дефне и подняла взгляд на мамино лицо.

– Как давно?

– Уже полтора года.

Полтора года мама живёт в Манисе и носит их фамилию! А как же…

– Сердар и Пчёлка знают?

– Знают.

Мама опустила голову.

– И?

Дефне требовала ответа.

– Они не желают со мной общаться.

«Не удивительно! Одинадцать лет ты не желала ничего знать о них, а теперь чего хочешь?!» – мысленно прокричала Дефне. Но голос звучал спокойно и почти равнодушно, когда она спросила:

– А бабушка?

– Мы иногда видимся. Она моя мама… Ты тоже мама и должна её понять.

– Её я понимаю. Тебя – нет!

Дефне смотрела строго. Но не уходила и не отказывалась говорить. А ещё, она не выставила её со своей свадьбы… Надежда в душе Пелин окрепла. Совсем на чуть-чуть. На самую малость…

– Позволь мне всё объяснить.

– Здесь не место и не время.

Дефне покосилась на покупателей, которые с любопытством прислушивались к разговору двух красивых, очень похожих между собой женщин. Пелин встрепенулась и горячечно заверила дочь:

– Я могу взять перерыв на пол часа. Здесь в паре шагов кафе. Мы могли бы поговорить там.

– Я не одна и у меня есть дела, – холодно ответила ей дочь.

– Дефне, – Омер и Лали, весёлые и жизнерадостные, спешили к маме похвастаться своими покупками. Но улыбка сползла с красивого мужского лица, когда он увидел собеседницу своей жены.

– Доброе утро госпожа Пелин. Не знал, что вы здесь работаете. – поприветствовал женщину Омер и перевёл встревоженный взгляд на Дефне. Она смотрела на маму, а та не могла оторвать зачарованного, обожающего взгляда от Лали. Малышка тоже с интересом смотрела на тётю, которая была так похожа на её любимую мамочку.

– Вы выбрали обувь? – отводя от матери взгляд, обратилась Дефне к мужу.

– Выбрали, – Омер положил пару коробок в тележку для покупок, – А ты присмотрела что-нибудь?

– Не успела.

Омеру не нужно было объяснять почему. Он заметил напряжение Дефне и умоляющий взгляд Пелин. Ему без слов было понятно состояние жены. Её непростые чувства и эмоции по отношению к матери. Ноющая боль, которая годами жила в добром сердечке и, с появлением Лали, стала только острее. А ещё он осознавал, чтобы Дефне перестала мучить эта боль, она должна поговорить с мамой, понять причины её поступков и принять их.

– Любимая, давай вы с госпожой Пелин пройдёте в кафе и поговорите, а мы с Лали тем временем выберем всё необходимое, – предложил он жене.

– Справитесь? – спросила она и пригладила мягкие дочкины локоны.

– Сомневаешься? – с нарочитой обидой вопросом на вопрос ответил Омер.

– Ничуть, – заверила Дефне и ласково прикоснулась к поросшей тёмной щетиной щеке.

Пелин со стороны наблюдала за этим совершенно обычным, но до мурашек трогательным диалогом и искренне радовалась за дочь. Её сильная девочка выбрала в мужья достойного мужчину, который любит жену абсолютной и безусловной любовью. Её саму так никто и никогда не любил…

Дефне повернулась к матери и кивнула головой. Не дожидаясь её, решительно зашагала к выходу из магазина. Обрадованная Пелин отстегнув бейджик и спрятав его в карман, показала жестом другому продавцу, что она уходит на пол часа и поспешила вслед за дочерью.

В кафе было прохладно и не многолюдно. Мать и дочь заняли удалённый столик в углу и заказали чай. Дефне положила сжатые в замок руки на стол и принялась терпеливо ждать маминой исповеди. Пелин, опустив взгляд на пол, собиралась с мыслями. Как же трудно найти правильные слова, чтобы объяснить предательство! Но вот, решившись, она подняла на дочь глаза и тихим голосом начала свой рассказ:

– Когда ваш отец оставил нас, я думала – моя жизнь закончилась. Впереди только тяжёлая работа, засасывающая, как болото, рутина и безрадостное существование.

«Безрадостное существование? Когда есть трое детей?» – поражённо подумала Дефне, но промолчала, давая матери возможность высказаться до конца. Пелин продолжала:

– А потом появился он, высокий, красивый, уверенный в себе, с горящим взглядом и сильными руками. И я влюбилась. До беспамятства. Он был вдовец. Очень обеспеченный. Растил двоих детей вашего с Сердаром возраста. И захотел жениться на мне. Я сказала, что у меня пожилая мама и трое детей. Его ответ был категоричным – ему нужна я и больше никаких довесков.

Последнее слово больно ужалило Дефне. Вот кем они были для нового мужа матери – довесками. Никчёмный, мелочный человек! Разве это любовь? Ведь, когда любишь – принимаешь человека полностью – с его недостатками, проблемами, сумасшедшими родственниками и стаёшь на его сторону, помогая, утешая, подставляя своё плечо. Голос мамы ворвался в её мысли:

– Я подумала, со временем смогу переубедить его, – женщина горько усмехнулась. – Как же я ошибалась! Он привёз меня в свой дом в Измире. Огромный, великолепный и… чужой. Он стал для меня золотой клеткой на долгие годы. У меня было всё: драгоценности, красивая одежда, вкусная еда… И не было ничего! Ни куруша. Дом вела его незамужняя сестра и мне сразу объяснили – так было, есть и останется. Драгоценности выдавались утром, а вечером пересчитывались и запирались в сейф. Одежда тоже покупалась его сестрой, поскольку я, с моим плебейским вкусом, вряд ли выберу подобающее статусу её великолепного братца. Но хуже всего было то, что я не видела вас. Даже позвонить не могла. Умирала от тоски и желания хоть на минуту увидеть и обнять своих детей, услышать их голоса… А ещё я стала невидимкой в доме. На меня никто не обращал внимания, ни его сестра, ни дети, ни прислуга. Даже поговорить было не с кем. Запертой в четырёх стенах трудно найти себе друзей.

– А муж? Разве ему ты не была нужна? – спросила Дефне.

– О, да! – с сарказмом ответила мама, – Ему я была нужна. Ночью. И на светских раутах, где он демонстрировал знакомым и деловым партнёрам идеальную семью.

– Почему ты не оставила его? Не вернулась домой? Да мы были бедны, но наша любовь и забота всегда были бы с тобой.

Пелин удивлённо посмотрела на дочь.

– Ты не знаешь? – и видя её недоумение, ответила сама себе, – Не знаешь. Я приезжала к вам. Через три года после своего ухода. Муж собрался в Стамбул, и я уговорила его взять меня с собой. Он был таким щедрым! Даже выделил немного денег на карманные расходы. Впервые за три года. Пока он был на деловой встрече, я взяла такси и поехала к вам. Постучала в дом. Дверь открыл Сердар.

Пелин испустила долгий вздох и прикрыла глаза. Она снова видела сына таким, каким он был в то июньское утро: сначала растерянным, а потом злым и непреклонным. Он отказался впустить её в дом и выслушать. Жалил словами.

– Он сказал, что у вас больше нет ни матери, ни отца. Чтобы я убиралась и не смела ступать на ваш порог.

– Он слишком болезненно переживал твой уход, – заступилась за брата Дефне.

– Я понимаю. И не осуждаю. Я сама виновата во всех своих бедах и несчастьях. Потому, что была слишком слабой… плыла по течению… всегда. И с вашим отцом, и со вторым мужем. – Она тепло посмотрела на дочь и рискнула прикоснуться к намертво сжатым пальчикам. – Ты другая. Сильная. Цельная. Уверенная в себе. И я очень горжусь тобой!

Дефне убрала руки и отчуждённо ответила матери:

– Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти и какие постыдные поступки совершить. Поэтому, не спеши гордится… А что сейчас с твоим мужем? Почему ты вернулась в Манису? – изменила Дефне тему разговора.

– Он умер. Около двух лет назад. – равнодушно ответила мама.

– Его дети выгнали тебя из дома?

– Нет, они не выгоняли. Я сама ушла. Муж в завещании оставил мне небольшую сумму денег. Их хватило чтобы найти Сердара, Эсру, бабушку и купить здесь в Манисе маленький домик в котором я теперь и живу. Как видишь, работаю…

– Вижу. И что ты хочешь от меня?

– Прощения! – горячечно ответила мама. – И возможность, хоть изредка видеть тебя и Лали! Я очень люблю вас, дочка!