Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 65 страниц)

– Исо, пожалуйста, когда она позвонит скажи ей... скажи, что я сожалею, прошу прощения и очень хочу сказать ей всё это лично. И ещё… Скажи, что я люблю её, – в голосе Омера было столько горечи и тоски, что сердце Исмаила дрогнуло и он согласился.

– Хорошо... До пятницы.

====== Долгая дорога друг к другу ======

Два дня тянулись бесконечно. Исо сказал: «До пятницы». Но уже в четверг вечером измученный неизвестностью, чувством вины и тоской по своей любимой девочке Омер не выдержал и набрал на мобильном Исмаила.

– Она звонила? – Нетерпеливо произнёс он, как только в трубке раздался соединительный щелчок. – Ты передал ей всё, что я просил?

– Звонила, – голос Исо звучал не хорошо, и переполненная плохими предчувствиями душа Омера рухнула в пятки. – Я попытался, но Дефне запретила упоминать твоё имя. Сказала: всё кончено и не надо бередить старые раны.

– Это злость! Она просто злится на меня! – Сердце и голова отказывались принимать приговор.

– Дефне не умеет злится долго. Она самый великодушный и добрый человек из всех, кого я знаю. Никогда ни на кого не держит зла и прощает обиды всем сердцем… – душа Омера ныла от горькой правды слов Исо. – Если Дефо приняла такое решение – то это осознанный и выстраданный выбор. Тем более мы оба знаем, как сильно она любит тебя.

– Исо, я должен увидеть её!!! Пожалуйста, дай мне адрес или номер телефона, хоть какую ни будь зацепку… Брат, я не смогу без неё жить! – Отбросив в сторону гордость и принципы Омер впервые в жизни умолял кого-то помочь ему.

– Извини, брат! Тут я тебе не помощник. Ты мой друг, но Дефне мне больше чем друг, она моя сестра. Я не предам её доверие.

Исо отключился, а Омер так и сидел с мобильным в руках и отчаянно искал выход из сложившейся ситуации.

Утром, правдами и неправдами раздобыв у бывших соседей адрес, он уже мчал в Манису. Всю дрогу выстраивал в голове речь, которая должна была растопить сердце тёти Тюркан и помочь ему добыть заветный телефонный номер или, хотя бы, местонахождение Дефне. Как оказалось, зря. Бабушка Тюркян наотрез отказалась говорить с ним. Болтушка Нихан, некогда взиравшая на безупречного Иппликчи с глупым восторгом и обожанием, сегодня смотрела холодно и разочаровано. Её слова были как кислота на свежую рану:

– Дефне начала новую жизнь. Оставь её в покое и забудь.

Омер даже опустился до того, что подкараулил возле школы Эсру и попытался выведать у ребёнка местопребывание сестры. Но и тут его ждал облом. Девочка смотрела не по детски серьёзным взглядом и с мудростью старушки строго произнесла:

– Ты заставляешь сестру плакать. Очень часто. Раньше, до встречи с тобой, она никогда не плакала. Даже когда совсем не было денег, и когда бабушка болела, и когда Сердар влезал в передряги. Я хочу, чтобы она перестала плакать и снова стала прежней Дефне!

– Эсра я тоже этого хочу! Я клянусь тебе, что Дефне больше никогда не будут плакать по моей вине. – Рассудительно пытался переубедить он девочку, но она только покачала головой и убежала в класс.

Потянулись безрадостные дни, которые нанизывались друг на друга и складывались в такие же безрадостные месяцы. Омер не оставлял поиски. Единственное, что удалось узнать нанятому детективу, что Дефне взяла авиабилет до Рима. Дальше её след терялся. Осталась она в Италии или переехала в другую страну, информация была покрыта мраком. Справедливо рассудив, что талант Дефне мог привести её к работе в дизайнерском отделе, он перешерстил все обувные компании сначала в Италии, потом по всему миру. Но сотрудница по имени Дефне Топал нигде не числилась.

Когда тоска по Дефне становилась нестерпимой и отчаянье накрывало с головой, Омер шёл в спортзал и с остервенением дубасил боксёрскую грушу. По сути его жизнь свелась к троим вещам: работа, поиски Дефне и спортзал. Одинокими вечерами, находясь дома, он рисовал. Рисовал свою Дефне. Все стены в доме были увешены её портретами. Весёлая, задумчивая, дерзкая. Хулиганка из махали, красавица на своём первом светском рауте, мокрая от дождя и искрящаяся счастьем в ночь, когда сказала ему: «Да!» Он вкладывал в эти картины всю свою душу, всю любовь и воспоминания о счастье, которое осветило солнечным лучиком его жизнь и растворилось бесследно.

Если в других комнатах портреты Дефне исчислялись десятками, в спальне висел один. Но что это был за рисунок! Омер изобразил Дефне такой, какой она была в их первую и единственную ночь. Буйные рыжие кудри, алебастровая сияющая кожа, приоткрытые в страстном порыве сладкие губы. И глаза… Чистые в своей невинности, они горели огнём желания и манили к себе. Именно такой Дефне снилась ему по ночам. Нежно улыбалась, смотрела любящим взглядом, тянула к нему свои тонкие руки, звала за собой и обещала рай. А потом ускользала и он просыпался в аду, дрожа от желания и умирая от тоски. Смотрел на любимый образ на стене и молил всех Богов мира вернуть ему его Дефне!

Каждый вечер четверга он звонил Исо, чтобы с замиранием сердца услышать несколько заветных слов: она в порядке, жива-здорова.

Несколько раз, когда поиски в очередной раз заходили в тупик, и даже надежда таяла на глазах, оставляя его корчится в муках отчаянья, он напивался, топя в алкоголе свою безысходность. В один из таких вечеров на пороге его дома появилась Фикрет. Молча потянулась к нему, обнимая за шею, а он закрыл глаза и представил, что это Дефне. Это Дефне он целовал, срывая одежду и лаская горячую кожу, это Дефне он повалил на кровать, врываясь в податливое тело и, вонзаясь, каждый раз как мантру повторял: «Дефне! Дефне! Дефне!»

Утром его разбудило прикосновение к плечу мягкой женской руки. Омер дёрнулся, резко развернулся и уставился на Фикрет, которая стояла возле кровати, одетая в одну только его рубашку. События вчерашнего вечера калейдоскопом картинок пронеслось перед внутренним взором. Омера затошнило от этих ярких картинок и отвращения к себе. Было гадко и мерзко от одного вида Фикрет.

Последняя, не подозревая о буре эмоций, клокочущих сейчас в душе мужчины, с улыбкой произнесла:

– Я приготовила завтрак. Хочешь принесу сюда? – Лицо исказилось от ненависти, когда она посмотрела на портрет Дефне напротив кровати. – Что ты сотворил с домом? Превратил в какой-то алтарь Дефне!

Злость горькой волной поднялась к горлу. Захотелось взять Фикрет за шкирку и выбросить из этой комнаты и этого дома. Совладав с эмоциями, Омер холодно и спокойно произнёс:

– Фикрет, выйди пожалуйста из комнаты. Подожди меня внизу. Как только приведу себя в порядок, спущусь и мы поговорим.

Омер смотрел на своё отражение в зеркале ванной комнаты и до брезгливой тошноты испытывал отвращение от увиденного. Но не помятое лицо и покрасневшие глаза вызывали такие чувства. Омер ненавидел себя за произошедшее прошлым вечером. Он физически изменил Дефне и готов был растерзать себя за это. И если произошедшее он уже не мог изменить, оставалось указать Фикрет её место в его жизни. Моральной измены он не допустит. Никогда!

Фикрет, одетая в свою одежду, с милым выражением лица сидела на диване в гостиной. Омер остановился возле окна. Голова раскалывалась и очень хотелось кофе. Но ещё больше хотелось расставить все точки над і и убрать Фикрет из своей жизни. Навсегда.

– Произошедшее вчера было ошибкой. – Холодным, не терпящим возражений тоном, начал он. – Я был пьян и не отдавал отчёта своим действиям.

– Ошибкой? Ошибкой! – Милое выражение, словно маска, слетело с лица Фикрет. – Ты спал со мной! Со мной!!!

– Физически да. Но в моих мыслях была другая. – Холодным тоном оборвал он истерику ненавистной любовницы.

– А вероятность беременности у кого более реальна, у меня или той, что при этом была в твоих мыслях. Если помнишь, то ты не предохранялся. – Слова Фикрет были сродни ледяному душу.

– Если это произойдёт, я не откажусь от ребёнка. Буду оказывать всю необходимую моральную и материальною поддержку. Но на тебе я не женюсь. Никогда. Если такие планы зрели в твоей хорошенькой головке – забудь о них! – Не терпящим возражений тоном, резко осадил он её.

– Да не переживай ты так! – Зло зашипела Фикрет. – Не будет никакого ребёнка! Я не наивная девственница и знаю о контрацепции.

Последние слова всколыхнули в душе Омера неясную тревогу. А Фикрет между тем продолжала яростно выкрикивать:

– Как ты можешь любить её?! Она лгала, использовала тебя…

– Замолчи! – Перебил истеричную тираду Омер, – Это тебя не касается. С этого момента я не желаю иметь с тобой никаких дел.

– Ты забываешь, дорогой, что мы партнёры и имеем общий магазин. И Пассионис не в том финансовом положении, чтобы разорвать это партнёрство. – Ядовито напомнила Фикрет.

Она была права. В одиночку Пассионис не потянет магазин в Нишанташи.

– Все рабочие вопросы отныне ты будешь решать с Синаном. – Твёрдо произнёс Омер. – А теперь будь добра, покинь мой дом.

Фикрет ушла, а Омер всё никак не мог выкинуть из головы её слова о наивной девственнице. Тогда, шесть месяцев назад, в загородном домике Синана, сгорая в огне страсти и желания, он даже не вспомнил о контрацепции. А Дефне была невинна! Что если она забеременела? Нет, нет! Если бы такое случилось, Дефне обязательно сообщила бы ему. Или нет?

«Я беременна!» – со счастливой улыбкой на губах Дефне снова и снова мысленно повторяла эту фразу. Та их жаркая, сладкая, яблочная ночь не прошла бесследно. Аллах подарил ей ребёнка. Маленький комочек рос и развивался в её теле. Омер потерян для неё, но его ребёнок навсегда останется с ней. Частичка Омера, которую она сможет любить без страха и условностей, и которая будет любить её той чистой и преданной любовью о которой всегда мечтала Дефне.

Седа обрадовалась за подругу! Будучи сама крепко стоящей на ногах матерью одиночкой, она была уверена, что девушка справится с трудностями и легко сможет совмещать ребёнка и работу. Такая уверенность подруги льстила Дефне и вселяла уверенность в своих силах.

Синьор Караваджо тоже поддержал девушку, пообещав, что первые месяцы после родов она сможет большую часть времени работать дома, появляясь в офисе только на совещания. Он оказался прекрасным другом, который не лез в душу, но всегда был рядом, когда нужна была помощь. Первым узнав о беременности Дефне, он не сдержался и поинтересовался отцом ребёнка. Дефне ответила коротко: любили друг друга, но расстались. Сообщит ли она ему о беременности? Это сложный вопрос, который нужно тщательно обдумать.

Однажды, когда Дефне была уже на шестом месяце беременности, Лука (а к тому моменту они оставили формальности и называли друг друга по имени) появился на пороге её квартирки с пакетом фруктов в руках.

– Я решил, что тебе нужнее витамины, чем надоедливые цветочные запахи, – пошутил он, передавая Дефне пакет.

– Ты прав. Токсикоз прошёл, но запахи всё ещё не мои фавориты, – поддержала она его непринуждённый тон.

Дефне выложила фрукты в вазу и пригласила мужчину в гостиную.

– Будешь что ни будь? Кофе, чай, лимонад?

– Нет, милая. Я пришёл поговорить, – ответил Лука присаживаясь на диван. Девушка расположилась напротив. – Дефне я не буду ходить вокруг да около. Когда-то я спросил тебя, расскажешь ли ты о своей беременности отцу ребёнка. Ты ответила, что нужно подумать. Подумала? Приняла решение?

– Приняла. – Дефне тяжело вздохнула. – Я ничего ему не скажу. Это только мой ребёнок. Рано или поздно Омер женится и у него появятся дети. Я не хочу, чтоб он разрывался между своими детьми и моим ребёнком. Не хочу, чтобы мой ребёнок чувствовал ущербность от того, что у папы другие дети, с которыми он живёт, а значит и любит больше.

– А ты не думала о том, что малыш будет расти несчастным считая, что отец отказался от него.

– Я скажу ему правду – что отец не знает о нём, – Дефне не лукавила. Она много думала над этим вопросом. Будучи сама брошена отцом и матерью, она пришла к выводу, что такое решение будет самым правильным.

– Но ведь есть и другой выход. – Лука за подбородок поднял голову Дефне вынуждая её посмотреть ему в глаза. – Какая разница, кто зачал ребёнка. Ты знаешь я очень люблю тебя и твоего ребёнка полюблю как родного. Выходи за меня замуж.

Дефне отвела руку мужчины от своего лица, на секунду сжав её в своей маленькой ладони.

– Это будет нечестно по отношению к тебе. Лука, я благодарна Аллаху, что ты появился в моей жизни. Я тоже очень люблю тебя, но только как друга. Моё сердце принадлежит Омеру. И не только сердце. Душа, тело всё охвачено им. Я не могу этого изменить. И не хочу, чтобы ты жил с женщиной, которая любит другого и не может дать тебе то, что ты заслуживаешь. Да и ты не любишь меня по-настоящему. – Видя, что друг хочет возразить, Дефне прикрыла его рот своей ладонью. – Не возражай! Я видела глаза влюблённых до безумия людей. В твоих нет таких чувств. Пока нет. Но когда-то ты встретишь свою единственную и я не могу допустить, чтобы ты в тот момент был связан нелюбимой женой.

Лука взял руку Дефне и нежно поцеловал ладонь.

– Ты мудрая маленькая женщина, как никто заслуживающая счастья. Твой Омер дурак, если отказался от тебя.

Дефне задумалась. Она не знала, отказался от неё Омер, или нет. Однажды, в первые недели её пребывания в Риме, в телефонном разговоре, Исо пытался затронуть эту тему. Она перебила его и попросила никогда больше не вспоминать имя Омера. Такую же просьбу Дефне высказала своим родным. Приняв однажды решение, девушка неуклонно следовала по выбранному пути и была уверена, что их с Омером дороги никогда не пересекутся.

Дефне тряхнула головой, отбрасывая от себя невесёлые мысли, и весело прощебетала, поглаживая округлившийся животик:

– Мы хотим мороженое! Фисташковое с шоколадной крошкой! И коль ты нам попался – составляй компанию.

– С удовольствием! – Засмеялся Лука. – Но учти, я съем две порции.

Они сидели в уютном кафе на Piazza Campo dei Fiori и наслаждались изумительным вкусом мороженого. Дефне как и обещала взяла себе фисташковое с шоколадной крошкой, а Лука выбрал лимонно-шоколадное. День был ещё по летнему тёплым, но осень неумолимо вступала в свои права разрисовывая окружающий мир жёлто-оранжевым и даря небу пронзительную синеву.

– Ты похожа на раннюю осень. – Нарушил тишину Лука. – Такая же рыжая и тёплая.

– Бабушка называла меня Огоньком. – Дефне улыбнулась, погружаясь в приятные воспоминания.

– Ты сообщила родным о своей беременности?

– Нет. Бабушка будет волноваться. – Дефне, жмурясь от удовольствия, отправила в рот очередную ложечку мороженого. – Захочет быть рядом, начнёт настаивать на моём возвращении. А я не хочу возвращаться. Пока не хочу. Когда-то, когда малыш подрастёт, мы поедем их навестить. Вот тогда я всё и расскажу. Сделаю сюрприз!

– Да уж, сюрприз будет ошеломительным! – Рассмеялся Лука.

Дефне рассмеялась в ответ. Искренне и открыто. Она в Вечном городе, в уютном кафе на одной из самых красивых площадей ест любимое мороженое. Рядом хороший друг, который понимает её и не осуждает. Её ребёнок толкается в животе, обещая в будущем быть жизнерадостным непоседой. И даже вечная, острая боль расставания с Омером превратилась сейчас в светлую грусть. Дефне подняла лицо к небу, вглядываясь в бездонную синь и улыбнулась, стараясь навсегда запечатлеть в памяти этот момент.

Второго января Дефне проснулась от пронзившей её тело острой боли. Где-то под ложечкой липким комком начал зарождаться страх. Но она не могла допустить такую роскошь – поддаться ему и запаниковать. Такое позволено женщинам, рядом с которыми муж и родители, они сделают всё необходимое, утрясут все бытовые и организационные вопросы. Дефне придётся решать все самой, а значит голова должна оставаться холодной и ясной. Дождавшись окончания схватки, она позвонила в скорую, потом оделась и сложила в большую сумку всё необходимое.

Больница встретила её слепящей белизной стен и чистотой. Медперсонал действовал спокойно и слажено. Через шесть часов родовых мук, ровно в семь часов утра, на свет появилась крошка Лали. Красная, сморщенная, с чёрными волосиками на маленькой головке и глазками-оливками, она была прекрасна. Впервые взяв на руки дочку, Дефне заплакала от счастья. Любовь к этому крошечному существу возникла мгновенно и была безбрежной и бесконечной как звёздное небо, на которое так любила смотреть молодая мама.

В эту же ночь, за тысячи километров, в далёком Стамбуле, Омер проснулся от неясной тревоги. Он чувствовал сердцем – с Дефне что-то происходит. Ей больно и страшно. А он ничем не может помочь. Целую ночь мужчина метался по дому, не находя себе места, а утром сорвался и помчался к Исо. Тот, увидев осунувшееся лицо и запавшие глаза друга, сжалился и позвонил Дефне. После минутного разговора сообщил: у девушки всё в порядке и для паники нет причин. Омер кивнул и вышел с мастерской. Он чувствовал сердцем – Дефне отделалась очередной отговоркой. Сегодня что-то случилось, но она не пожелала поделиться с ними произошедшим.

С этого дня в душе Омера поселилась тревога за Дефне. Ему казалось, что она больна, одинока и несчастна, но никому нет до этого дела. Спустя два месяца терзаний Омер поделился страхами с Исо.

– Да нет! – В голосе друга звучала уверенность. – Она выглядит хорошо. На больную не похожа.

Омер настороженно поднял голову, подозрительно вглядываясь в лицо Исмаила:

– Откуда ты знаешь, как сейчас выглядит Дефне?

Тот нехотя признался, что общается с подругой по Skype. И началась осада. Омер просил, требовал, приводил тысячу доводов и в конце концов добился своего. В четверг вечером он нетерпеливо сновал из угла в угол в маленькой гостиной дома Исо. Хозяин дома в это время включал ноутбук и подключался к Skype. Потом повернулся к взволнованному другу.

– Да сядь уже! Голова кружится от твоих метаний. – Прикрикнул он на Омера. – Помни о своём обещании – сидеть вне круга обозрения видеокамеры и молчать как рыба. Я не хочу из-за своей слабохарактерности поссорится с Дефо.

– Это не слабохарактерность а душевная доброта. – Омер безбожно льстил. Он готов был сказать что угодно, только бы хоть на мгновение увидеть милое лицо и услышать родной голос.

Из динамиков полилась характерная трель видео звонка. Омер упал в кресло и немигающим взглядом уставился на экран ноутбука. Исо ответил на звонок и через секунду нежный голос поплыл по комнате, отдаваясь в сердце Омера прекрасной музыкой:

– Исо, дружище, я соскучилась, – мило щебетала девушка, а Омер забыл дышать жадно всматриваясь в любимое лицо.

Дефне изменилась. Похудела и волосы стали короче, мягкими, ярко-рыжими волнами обрамляли прекрасное лицо. Она выглядела слегка уставшей и сквозь наигранную весёлость, Омер видел в её глазах зеркальное отражение своей тоски и боли.

«Ах, любимая! – Промелькнула в воспалённом мозгу мысль. – Из-за моей злости и твоего упрямства мы страдаем в разлуке, а могли бы быть вместе и счастливы».

Друзья весело болтали о каких-то пустяках, обсуждали футбольный матч и весеннюю погоду в Стамбуле, но о себе Дефне не сказала ни слова, кроме короткого: «Всё хорошо!» и Омер, который обратился в слух и жадно ловил каждую букву, так ни на шаг и не приблизился к разгадке тайны её местопребывания. Вдруг какой–то звук привлёк внимание Дефне. Она обеспокоенно посмотрела в сторону и начала поспешно прощаться с Исо. Экран погас, а Омер остался истуканом сидеть на своём месте счастливый и несчастный одновременно.

В жизни появился смысл. Раз в месяц (на большее Исо не соглашался), счастливый Омер мог видеть любимую и слышать её голос. Этого было так мало! Он хотел её живую и осязаемую рядом с собой. Хотел чувствовать её руками, целовать... Он с удвоенным рвением продолжал поиски, но результат был один и тот же: не появлялась, не зафиксирована, не числится.

В мае Синан уговорил Омера поехать в Рим на презентацию летних коллекций производителей аксессуаров. Фикрет увязалась с ними. После того утра, когда он выставил её за дверь, они практически не общались. Только иногда, на общих совещаниях по поводу работы магазина, Омер ловил на себе её тоскливый взгляд. Но чувства госпожи Гало ему были совершенно безразличны.

Презентации были великолепны. Омер отметил для себя несколько сумочек и кожаных украшений, которые изумительно подходили к обуви из его новой коллекции. Почти все они были представлены компанией Аксессуар Стиль. Омер не мог отделаться от навязчивой мысли, что в этих моделях есть что-то смутно знакомое…

Недельный показ завершился большим приёмом. Стильно украшенный огромный зал вместил в себя около тысячи гостей. Мужчины были в смокингах, женщины в изумительной красоты вечерних платьях. Звучала чарующая музыка, вышколенные официанты разносили искрящееся в хрустальных бокалах шампанское. Омер обсуждал с итальянскими коллегами новые направления в обувной моде, когда к нему подплыла приторно улыбаясь Фикрет и демонстративно повисла на его локте. Не желая устраивать скандал и привлекать к себе лишнее внимание, мужчина уже собирался мягко отстранить надоедливую девушку и уйти к Синану, как почувствовал необъяснимое волнение в груди и уловил нежный запах. Он узнал бы его из миллионов, родной сладко-свежий запах его Дефне. Омер, позабыв о стоящей рядом Фикрет, поднял голову лихорадочно всматриваясь в окружающие лица. Но ни одно из них не принадлежало его любимой девочке. Запах рассеялся, исчезнув так же внезапно, как и появился.

«Я схожу с ума!» – мысленно поставил себе диагноз молодой мужчина.

Дефне впервые после рождения Лали присутствовала на приёме и не получала от него никакого удовольствия. Музыка казалась оглушающе громкой, свет слишком ярким, а собеседники нудными и надоедливыми. К тому же она очень переживала о своей маленькой девочке, и тревога в груди не давала ей расслабиться. А вдруг у дочки болит животик, или она хочет пить и плачет, а няня не понимает её желаний и не может успокоить. Такие мысли бродили в голове всегда, когда Дефне приходилось оставлять малышку с няней. И хоть Седа ругала её, убеждая, что выбранная няня отличный специалист и знает, как обращаться с маленькими детьми, Дефне оставалась при своём мнении – даже самая лучшая няня не сможет заменить Лали мамочку.

Мысли о дочери вызвали на лице Дефне непроизвольную улыбку, впрочем, как всегда. Малышка стала её отрадой, источником радости и смеха. Когда она улыбалась Дефне своим беззубым ротиком – сердце таяло от счастья и любви.

Девушка достала из изящной сумочки телефон и позвонила няне. Та заверила сумасшедшую мамочку, что с девочкой всё в порядке, она покушала и спит.

Дефне прятала телефон в сумочку, когда услышала позади себя до боли знакомый бархатный голос. Девушка медленно обернулась. Омер стоял в пол оборота к ней и с улыбкой слушал собеседника. Рядом, повиснув на его локте, сияла торжествующей улыбкой Фикрет.

«Вот значит, как… Они вместе. Фикрет всё же добилась своего… » – мысли обрывочными фразами проносились в мозгу а в горле появился горький клубок, который не давал дышать. Дефне повернулась на каблучках и быстрым шагом направилась к выходу из зала.

– Эй, ты куда? – Седа настигла её уже за дверью.

– Омер здесь! – Задыхаясь ответила девушка. – С Фикрет…

– И что? Ты сбежишь как трусливый заяц? – В голосе подруге звенело осуждение.

– Да!!! Сбегу!!! – Боль и отчаянье грозились выплеснуться слезами. – Седа, я не могу остаться, не могу это видеть. Скажи Луке, что у меня разболелась голова и я вынуждена была уйти.

Рыже-голубым мотыльком, почти не касаясь ступеней, Дефне слетела вниз по лестнице и скрылась за входной дверью.

И опять она плакала всю ночь. Под утро захныкала Лали. Дефне забрала её с кроватки в свою постель, покормила и глядя на милую улыбку дочери сказала самой себе:

«Хватит! У меня есть Лали и я обязана каждый её день наполнять радостью».

Дефне сдержала слово. Лали подрастала в любви и заботе. Каждую свободную от работы минуту она посвящала дочери. Первый зубик, первый шаг, первое слово – все маленькие и большие достижения крошки становились поводом для праздника. Девочка, внешне так похожая на отца, унаследовала весёлый нрав и жизнерадостный характер мамы. В уютной римской квартирке маленькой семьи никогда не переставал звучать смех.

Однажды, спустя год после памятного для Дефне приёма, её вызвал в свой кабинет Лука.

– Ой-ой-ой, что за серьёзный вид? Я провинилась, и ты будешь меня ругать? – Пошутила девушка, видя явную озабоченность босса.

– Да разве в мире есть человек у которого язык повернётся тебя ругать? – В тон ей ответил синьор Караваджо. И продолжил серьёзным тоном. – Дефне, ты недавно говорила, что бабушка болеет и хочет, чтобы ты вернулась в Турцию. Да и сама ты, наверное, очень соскучилась по родным. Сколько вы не виделись? Два года? И про Лали пора рассказать.

– Лука, я не понимаю к чему ты клонишь. Хватит говорить загадками, скажи прямо в чём дело.

– Компания открывает в Стамбуле офис и производственные площадки. Согласна ли ты взять на себя обязанности творческого директора турецкого филиала Аксессуар Стиль?

– Оу! – Дефне растерянно заморгала глазами, – Неожиданно! У меня есть время подумать?

– Есть, – босс смотрел решительно, – но не много. Два часа. Если это повлияет на твоё решение – мне предложили место генерального директора, а Седе – исполнительного. Мы оба согласились.

Дефне рыжим вихрем ворвалась в кабинет Седы Беренсель, плюхнулась в кресло возле рабочего стола и с упрёком произнесла:

– Согласилась и молчишь?

– Да я согласилась всего 15 минут назад. – Седа удивлённо посмотрела на подругу. – Ещё и осмыслить не успела. А ты? Что ты думаешь о возвращении в Стамбул?

– Да здесь и думать нечего. Бабушка болеет, Пчёлке скоро поступать в университет. Я нужна им. Это предложение – просто подарок судьбы.

– Дефне, в Стамбуле Омер. Ты не боишься, что он узнает о Лали?

– Ну и что? – Беспечно ответила девушка. – Омер давно забыл и думать обо мне. А Лали... Какие шансы двум людям встретится случайно в многомиллионном мегаполисе? Тем более владельцу компании и маленькой девочке. Не думаю, что нашим с Омером дорогам суждено пересечься.

Тёплым майским днём Омер возвращался со встречи с потенциальным клиентом. Сидя на заднем сидении автомобиля он задумчиво глядел в окно. Машина почти миновала парк возле детского госпиталя, когда Омер заметил ярко-рыжее пятно на детской площадке. Девушка, с огненными волосами в лёгком белом платьице, качала на качелях маленькую кудрявую, черноволосую девочку.

– Шюкрю! – Закричал Омер. – Остановись!!!

Верный водитель тут же нажал на тормоза и остановился у обочины. Девушка повернула голову откидывая за плечи рыжие волосы.

– Дефне… – выдохнул Омер.

====== Ты моя! ======

Одним прыжком перемахнув через металлическую ограду парковой зоны Омер приблизился к детской площадке. Смеющаяся Дефне стояла лицом к качелям, толкая сиденье с пристёгнутой в нём малышкой назад, каждый раз как оно приближалось к ней. Девочка заразительно смеялась и звонко кричала:

– Мама! Есцьо! Высе! Высе!

– Куда выше? Ты хочешь улететь на небо? – весело спрашивала доченьку мама, сильнее толкая сиденье.

Омер не верил своим глазам. Дефне, его любимая Дефне, которую он безрезультатно искал два года, сейчас находилась в паре метров от него. И у неё ребёнок. Мужчина пристально вгляделся в лицо девочки. Густые тёмные кудряшки, чёрные глазки-оливки, маленький носик и пухлый ротик. Она была уменьшенной копией его самого.

«О, Аллах! У нас с Дефне есть ребёнок! Но почему она не сказала мне, почему скрыла? Какая хорошенькая! Сердечко моё!»

Мысли бессвязными отрывками возникали в ошарашенном мозгу. Эмоции вышли из-под контроля. Буйная радость от того, что Дефне нашлась, сменялась диким восторгом от мысли, что у него есть ребёнок, который тут же уступал место обиде, что Дефне не посчитала нужным рассказать ему и вычеркнула его из своей и дочкиной жизни. Обида сменилась решительностью:

«Не важно! Я нашёл их и больше никогда не отпущу. Завоюю и верну в свою жизнь!»

Омер сделал шаг вперёд и негромко позвал:

– Дефне.

Девушка на мгновенье застыла. Поймала качели с дочкой, остановила, и только тогда в пол оборота повернулась к Омеру. Как? Почему? Что это, насмешка судьбы или её провидение скрестили сейчас их пути и столкнули лбами в огромном городе. Дефне смотрела в любимые глаза и чувствовала, что её сердце сейчас разорвётся от противоречивых чувств. Но два года разлуки научили её мастерски скрывать свои эмоции и со стороны она казалась спокойной и отстранённой. Лали надоело бездействие, и она заёрзала, поднимаясь на ножки в неустойчивом сидении качели. Дефне тут же подхватила её на руки. Малышка прижалась головкой к маминому плечу и уставилась круглыми глазёнками на незнакомого дядю, который не мог оторвать от неё своего взгляда.

– Она моя. – Омер не спрашивал, а утверждал. – Почему ты не сказала мне? Два года…

– Ты прогнал меня из своей жизни и приказал никогда не приближаться. – Холодно напомнила Дефне.

– Это говорил не я, а мои злость и гнев! Я никогда не думал так, не хотел терять тебя! – Глаза Омера горели тёмным огнём. – Дефне, я два года искал тебя!

– Попутно встречаясь с Фикрет! Ладно, это уже не важно.

– Что не важно?! И при чём здесь Фикрет?! Я никогда не встречался с ней!!! – Омер рассердился. Он два года мечтал об этой встрече, представлял её в мельчайших подробностях, подбирал слова, которые скажет своей Дефне, но сейчас всё шло кувырком, совсем не так, как ему грезилось в мечтах.

Лали нахмурила бровки. Ей не нравилось, что этот красивый дядя кричит на мамочку. Нижняя губка задрожала, а в глазках заблестели слёзы. Заметив это, Омер тут же убрал сердитое выражение с лица и мило заулыбался дочке.

«Чудеса! – Дефне не верила своим глазам. – Папочка видит дочку каких-то пять минут, а она уже вьёт из него верёвки!»

Возле входа в парк раздался гудок автомобильного клаксона. Дефне оглянулась и увидела припаркованный возле арки автомобиль Исо. Сам мужчина вышел из машины и направился к ним, но заметив Омера остановился.

– Лали, – Дефне ласково заговорила с дочкой, а Омер замер, всей душой впитывая это имя. Лали, его дочурку зовут Лали! – Смотри, за нами приехал дядя Исо. Беги к нему, а мама сейчас придёт.

Она опустила малышку на землю и та, топая пухленькими ножками побежала к Исмаилу. Он радостно улыбнулся и широко раскинул руки ловя в свои объятия маленькую проказницу. Омер смотрел на эту сцену и по-чёрному завидовал другу. Это он хотел стоять сейчас с раскинутыми руками и ловить в свои объятия дочку. Он хотел высоко подбрасывать её над головой, наслаждаясь заливистым смехом малышки и целовать её упругие щёчки. С первой минуты она взяла его сердце в свои маленькие ладошки и встала рядом с Дефне во главе списка жизненных ценностей Омера Иппликчи.