Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 65 страниц)

– Рецидив? – спросила она, молясь и в тайне надеясь, что он скажет: «Нет».

– Да. – он ответил прямо и честно.

– Но почему? Через столько лет? Ведь болезнь отступила полностью? Почему она вернулась? – в отчаянье допрашивала она доктора.

– Фикрет, для тебя не секрет, что при твоей болезни физическое состояние напрямую зависит от эмоционального. Мы с тобой знаем друг друга много-много лет, и я могу сказать тебе то, о чём промолчит другой. Твоя жизнь не в порядке. Вспомни, когда ты последний раз получала удовольствие от чего-то или радовалась чему-то? Ты загнала себя в уныние и депрессию. Ради чего? Или кого?

Фикрет молча опустила голову. Все три дня в больнице она непрестанно думала об этом. Доктор, который лечил её ещё подростком, прав. Она отдалась одержимости Омером и позволила ей полностью управлять своей жизнью, ничего не получая взамен. Ни радости, ни смеха, ни удовольствия. И вот результат. Болезнь, которую она считала пройденным этапом, вернулась.

Внимательно наблюдая за пациенткой, доктор продолжил:

– Я отправил историю болезни и последние результаты исследований в нью-йоркскую клинику. Будем ждать ответ. А пока, я бы посоветовал тебе поговорить с хорошим психологом.

Фикрет молча кивнула.

– Вот и хорошо! Я направлю к тебе специалиста нашей клиники. Она очень хороший психотерапевт. – доктор направился к двери и уже взявшись за ручку обернулся и произнёс, – Фикрет, я сейчас говорю не как доктор, а как старший друг – переосмысли свою жизнь и свои поступки.

Уставшая и измученная этим длинным суматошным днём, Дефне переступила порог своей квартиры. С радостным криком ей навстречу бросилась Лали. Она подхватила дочку на руки крепко прижала к себе и закрыв глаза, уткнулась носом в нежную шейку. Как же она пахла! Детством. Счастьем. Невинностью. Все проблемы и тревоги непростого дня испарились сейчас и даже усталость пригнула плечи.

– Мамоцька, ты меня задусыс! – весело защебетала крошка, пытаясь выбраться из маминых объятий.

– Прости, моя бусинка! Мама очень соскучилась.

Опустив дочку на пол Дефне начала расспрашивать няню о прошедшем дне. Та подробно рассказывала о всех занятиях и проделках малышки.

– Айше, – попросила женщину Дефне, – задержитесь ещё на двадцать минут. Я быстренько приму душ и переоденусь.

Вода, вместе с мышечной болью смыла остатки усталости и раздражения и наполнила тело бодростью и силой. Переодевшись в короткие шорты и свободный шёлковый на тонких бретелях топ Дефне отпустила няню и прошла на кухню. Какое счастье! Айше и Лали приготовили ужин! Нужно выписать няне премию. Она просто ангел!

– Лали, милая, иди кушать и пойдём гулять в парк! – позвала мама своё сокровище.

Прихватив ведёрко с лопаткой и остатки хлеба для уток пошли в парк.

Лали бросала птицам хлеб и весело смеялась, когда они начинали шипеть и хлопать крыльями отгоняя друг друга от угощения. Мама, отбросив все заботы, с улыбкой наблюдала за ней, отдыхая душой и телом.

– Так и думал, что вы здесь. – раздался над ухом бархатный баритон и тут же горячие губы прикоснулись к виску, – Добрый вечер, любимая.

Сердце замерло на мгновенье и застучало с утроенной силой. «Интересно, – спросила она сама себя, – я когда-нибудь научусь реагировать на него спокойно?»

– Папоцька! – заметив отца, Лали уже мчала к нему раскинув ручки.

Подхватив дочку на руки, он подкинул её высоко вверх, счастливо улыбаясь и наслаждаясь переливами звонкого детского смеха.

Омер и Дефне присели на деревянную скамейку недалеко от детской площадки. Лали играла в песочнице с другими детьми и была вовсю увлечена процессом.

– Завтра возьмём плед, – проворчал Омер, недовольно поглядывая на других родителей, оккупировавших ближайшие лавочки и мешавших так желанному для него уединению с его Дефне.

– Ты собираешься каждый вечер приходить сюда? – с тревогой спросила Дефне.

– А у меня есть выбор?

– Есть! Я предложила тебе видеться с Лали днём. Ты руководитель и можешь составить расписание так, чтобы выкроить пару часов на общение с дочерью.

– И не видеться с тобой? – Омер говорил спокойно, но сжатые в кулак пальцы и подрагивающие крылья носа свидетельствовали об обратном. Он посмотрел на неё тоскливо и печально, – Дефне, не проси меня об этом. Я не смогу. Когда ты не со мной, у меня только одна мысль в голове – увидеть тебя.

– Омер, пожалуйста, – взмолилась Дефне, – Мы расстались.

Он закрыл глаза и замотал головой. Когда открыл, такая боль горела в его взгляде, что сердце девушки дрогнуло.

– Нет! – произнёс он, отрицая её слова, – Я не приму этого! Видишь?

Омер расправил правую руку, показывая ей кольцо на безымянном пальце.

– Я не снял его и не сниму никогда. Что бы ты не решила, для меня ничего не изменится. Я принадлежу тебе. Только тебе.

Ничего не ответив, Дефне поднялась на ноги и пошла к дочери. Омер вздохнул. Тяжело и горько. Не верит… слишком глубоко он ранил её, слишком сильно разочаровал…

Омер провёл их к двери и, поцеловав малышку в щёчку, ушёл. Дефне внутренне настраиваясь на очередное противостояние, даже растерялась не зная, радоваться или огорчаться такой смиренной покладистости.

Уже поздно вечером, когда она без сна лежала в постели телефон отозвался знакомым звуком. Клик-клик. От него! Дефне одним молниеносным движением пальца открыла сообщение.

«Спокойной ночи, жизнь моя! Приснись мне сегодня. Пожалуйста!»

На другой вечер, как и обещал, Омер пришёл в парк с пледом. Расстелил под ивой недалеко от детской площадки и уселся ждать своих девочек. Они появились вскоре: Лали в ярко-жёлтом коротеньком платьице и Дефне в голубом хлопковом сарафане взявшись за руки шли по извилистой дорожке к детской площадке. Дочка увидела его первой. Со счастливым визгом, быстро перебирая маленькими ножками в синих босоножках, она бросилась к отцу, падая на него сверху и целуя колючие щёки. Сердце Омера таяло от такого искреннего проявления детской любви. Он усадил Лали себе на колени и покачивая начал рассказывать, как скучал по своей девочке.

Дефне подошла к иве. Наблюдая за поглощёнными друг другом папой и дочкой, она почувствовала себя лишней. И решила не мешать.

– Вы играйте, а я прогуляюсь к пруду – сказала, отходя от пледа.

Не успела она сделать шаг, как сильная рука обхватила запястье и потянула к себе.

– Ты куда? Садись к нам!

Не удержавшись на ногах, девушка плюхнулась рядом. Тут же маленькая проказница обхватила мамину шею и повалила её на спину. Победно поблёскивая глазами уселась на живот и заявила:

– Сдавайся!

– Сдаюсь! – согласилась мама, запрокидывая руки за голову.

Тут же большая ладонь обхватила тонкие скрещённые запястья, удерживая и поглаживая пальцами нежную кожу.

– Вот и попалась! – склонился над ней Омер, – Мы взяли тебя в плен. Да Лали?

– Ага! – сидя на её животе, малышка прижимала тёплые ладошки к маминым щекам и радостно смеялась.

– Лали! – звонкий голосок послышался со стороны площадки.

Все трое повернули головы. К ним резво бежал мальчуган лет трёх. Светлые густые локоны пружинками подпрыгивали на голове, а ярко-голубые глаза сияли неподдельной радостью.

– Али! – девочка вихрем слетела с мамы и шустро перебирая ножками поспешила навстречу мальчику.

– Ну где ты ходис? Я зду-зду! – упрекнул малыш и взяв Лали за руку повёл к качелям.

– Что за… – не отпуская её рук, Омер ещё ближе наклонился к Дефне, удивлённо поднимая брови и лукаво улыбаясь, – Похоже у нашей крошки появился первый поклонник.

Девушка весело рассмеялась и в ту же секунду горячий рот накрыл её губы.

Поцелуй был коротким, но таким сладко-обжигающим, что у Дефне закружилась голова и сонные бабочки начали расправлять в животе свои крылышки.

– Ты что делаешь? – возмутилась она, приподнимаясь и оглядываясь по сторонам, – Люди же вокруг!

– Ну и пускай! – счастливый Омер сияя довольной улыбкой, откинулся на спину и заложил руки за голову, – Я не сделал ничего плохого. Только поцеловал свою невесту.

Дефне напряглась. Радость начала таять стремительно, как туман на солнце. Заметив перемену в её настроении, Омер тоже поднялся и сел рядом.

– Любимая? – заглядывая в лицо, он потянулся к её руке.

Девушка резко отдёрнула ладонь и посмотрела с упрёком.

– Мы же договорились! Только коллеги и ничего больше.

Омер нахмурился и ответил раздражённо:

– Мы? Не помню, что бы я давал согласие. – и заговорил горячо и убедительно, – Дефне, ну какие коллеги? Между нами искры летят от одного взгляда и прикосновения! Да я виноват! Я допустил ошибку…

– Ошибку? Лечь в постель с женщиной, растоптавшей меня, намеренно разрушившей нашу жизнь ты считаешь ошибкой? А потом лгать, что она ничего для тебя не значит и ты не испытываешь к ней никаких чувств?

Дефне вскочила на ноги и отошла к стволу дерева. Она оперлась на него рукой, страшась, что не удержится на ногах и как подкошенная рухнет на землю. Омер вскочил следом и подошёл к ней. Он обхватил её голову руками и глядя прямо в полные боли и горечи глаза прошептал:

– Я был пьян! И видел в ней тебя!

– Это не оправдание! Когда ты открыл дверь, не я стояла на пороге.

Она сбросила его руки и произнесла, словно прочитала приговор:

– ТЫ пустил Фикрет в свой дом и в свою постель. Сам!

====== Я понимаю... ======

– Да, сам! И буду жалеть об этом всю свою жизнь! Но ты…

Омер не закончил фразу. С детской площадки раздался громкий плач. Папа и мама вместе повернули головы и через секунду оба стремглав мчали туда. Лали сидела на земле и громко плакала, держась за левую ручку. Белый, как полотно, Омер поставил дочку на ножки и начал ощупывать её, спрашивая не своим от страха голосом:

– Милая, где болит? Что случилось?

Дефне опустилась на колени, осматривая ручку на предплечье которой начал появляться кровоподтёк.

– Я упала, – плакала Лали, – руцька болит.

– Едем в больницу! – Омер подхватил малышку на руки и почти побежал к выходу из парка.

Дефне, бледная и испуганная, поспешила следом.

В больнице Лали забрали на рентген, а родители остались ждать в коридоре. Дефне, которая при дочке держалась молодцом, теперь закрыла лицо руками и заплакала.

– Это я виновата! – сдавленным от рыданий голосом простонала она, – Если бы я смотрела за ней, а не ругалась с тобой, этого бы не произошло.

Омер подошёл к плачущей девушке и обнял её, утешая и развеивая страхи.

– Твоей вины тут нет. Такое могло случиться даже если бы ты стояла рядом. Все дети падают, сбивают коленки и набивают шишки.

Дефне уткнулась лицом ему в грудь и обняла за талию. Сквозь судорожные всхлипы проговорила:

– А если она сломала руку.

Омер, успокаивая, поцеловал влажный лоб и крепче прижал к себе.

– Не сломала. Всё будет хорошо. – заверил он, хотя у самого от ужаса душа застыла в пятках и сердце билось где-то в горле.

Двери рентген кабинета открылись, пропуская доктора с улыбающейся Лали на руках. Измученные страхом родители бросились к ним. Омер забрал дочку, осторожно прижимая к себе маленькое тельце. Доктор ободряюще улыбнулся и произнёс:

– У вас очень умная и храбрая девочка. Ни одной слезинки не проронила. Рентген показал, что ни переломов, ни трещин нет. Просто ушиб. Дома положите холодный компресс и на ночь нанесёте мазь. Рецепт я сейчас выпишу. Через несколько дней всё пройдёт.

Папа с мамой облегчённо выдохнули и заулыбались.

По дороге домой заехали в аптеку и купили мазь.

Возле двери квартиры Омер остановился и тихим, чтобы не испугать Лали, но не терпящим возражений тоном, произнёс:

– Я войду, и ты меня не остановишь. И не прогонишь. Сегодня я ночую здесь.

Дефне только молча кивнула и открыла дверь.

Папа с дочкой прошли в гостиную, а мама в кухню за льдом.

Совсем успокоившаяся крошка ойкала и морщила носик от холода. Но папа сказал, что так надо и малышка терпела, а взамен требовала от родителей сказки. И они рассказывали, вместе придумывая необычные истории. Мама начинала рассказ, а папа подхватывал, развивая тему и закручивая сюжет.

Заметив, что глазки у Лали закрываются, искупали её под тёплым душем и, намазав ручку мазью, уложили спать.

– Ложись в спальне, – предложила Дефне Омеру, – а я лягу в детской на кушетке.

Она уже дремала, когда дверь в детскую открылась и Омер с подушкой и одеялом в руках вошёл в комнату.

– Не могу там сам. – ответил на молчаливый вопрос, – Лягу возле вас на полу.

Тишину в комнате нарушало только сопение Лали. Лёжа на спине головой к кушетке и всматриваясь немигающим взглядом в темноту, Омер глубоко вздохнул и прошептал:

– Дефне, я правда очень сожалею. Если бы я мог вернуться в тот вечер… Ты как-то спросила, испытываю я какие-то чувства к Фикрет? И я ответил: «Нет». Я солгал. Я испытываю к ней очень сильные чувства. Отвращение и ненависть. Никогда больше не хочу её ни знать, ни видеть. И ещё я солгал насчёт кровати. Я выбросил старую потому, что не мог в ней больше спать после той, разрушившей мою жизнь, ночи. Это всё. Другой лжи не было. Все мои признания тебе – правда. Все поцелуи и объятия – правда. Каждый взгляд и каждое слово… Я очень люблю тебя…

Дефне молчала. Горечь отчаянья подкатила к горлу Омера. Не поверила…

И тут женская рука нежно скользнула по его волосам, и она тихо произнесла:

– Спи… Поздно уже… Спокойной ночи.

Омер поймал её руку и поцеловал мягкую ладонь. Поверила?!

– Спокойной ночи, душа моя.

Вскоре, по размеренному дыханию, Дефне поняла, что он уснул. Сама же, растревоженная его словами, ещё долго лежала и смотрела в темноту. Она так хотела ему верить! И так боялась новой боли и разочарования…

Омер уехал рано. Сегодня предстояли серьёзные переговоры и необходимо было ещё заскочить к себе домой переодеться.

Когда он уходил девочки ещё спали. Лали, с раскинутыми ручками, рассыпавшимися на подушке локонами и длиннющими ресницами, которые двумя черными веерами лежали на румяных щёчках, была похожа на ангела. Папа присел на корточки внимательно осматривая травмированную ручку. Опухоль спала, осталась только сине-фиолетовая гематома. «Сокровище моё! – произнёс мысленно, -Так напугала вчера. Как же тебя вырастить без болезней и ушибов? В кокон поместить что ли?» Он перевёл взгляд на Дефне. Одеяло сползло, обнажив не прикрытые пижамой тонкие руки. Ей, наверное, было холодно. Девушка скрутилась калачиком, зажав соложенные вместе ладони между коленей. Омер поднял одеяло и укрыл её. Не удержавшись прикоснулся губами к порозовевшей ото сна щеке.

В кухне, в выдвижном ящике нашёл стикеры для записи. Написав несколько слов, оторвал и прикрепил к дверце холодильника. Тихо, что бы не разбудить своих красавиц захлопнул за собой дверь и заторопился вниз.

– Господин Омер! – уже на улице позвал его консьерж.

Омер оглянулся. Пожилой мужчина держал в руках его синий плед.

– Доброе утро! – протягивая покрывало поздоровался он, – Вы забыли вчера в парке. Госпожа Адие забрала его и отдала мне, что бы я передал вам.

– Доброе утро! – ответил на приветствие Омер и переспросил, – Госпожа Адие?

– Да, из двадцать четвёртой квартиры. У неё ещё маленький сын, Али.

– А-а-а, мама Али! – припомнил мужчина вчерашнего друга Лали, – Передайте ей мою благодарность.

Бросив плед в багажник, Омер сел за руль и тронул машину с места.

Дефне разбудил тихий щелчок закрывающейся двери. Потерев кулачками сонные глаза, наконец открыла их и оглядела комнату. Лали спала, причмокивая во сне пухлыми губками. Дефне перевела взгляд на пол – пушистый оранжевый ковёр одиноко лежал на своём месте. Омер, а вместе с ним и подушка с одеялом, исчезли. Дефне поднялась из кушетки, проверила малышку, и неслышно ступая выскользнула из комнаты.

В кухне налила себе стакан воды и уже собиралась поднести его к губам, как заметила на дверце холодильника прикреплённую к ней записку. Дефне сняла её и с замиранием сердца прочитала:

«Доброе утро, жизнь моя! Ушёл на работу. Буду в семь.

P.S. Если ты меня не пустишь – буду весь вечер стоять под вашими окнами и петь серенады! Пожалей соседей!

P.S. Я люблю тебя! »

Дефне рассмеялась. Омер наступал по всех фронтах. Завоёвывал её нежностью и заботой. И настойчивостью. И юмором. А ещё это ночное признание… похоже, она заблуждалась – Лали не единственная, кто нужен Омеру и та ночь с Фикрет действительно была для него ошибкой. Даже его последующую ложь Дефне поняла и простила. Она сама была когда-то в такой ситуации – и теперь понимала мотивы поступков Омера. И то, что он оказался обычным человеком, а не идеальным божеством… радовало? Радовало! Они оба просто люди, которые имеют право на ошибку и на прощение. Вот только ночь с Фикрет… В галлюцинации Дефне не верила. Как можно обнимать и целовать одну, а видеть другую? Пусть даже и будучи пьяным? И это было самое болезненное – Фикрет извивающаяся в руках Омера. В его умелых, горячих, сильных руках, которые ласкали с необузданной страстью и дарили рай…

Дефне решила взять выходной и остаться с Лали. Няне был дан отгул и дочка с мамой, радуясь, что могут провести целый день вместе, принялись за свои девчоночьи дела. Как оказалось, радовались рано. В два часа дня позвонил Лука и попросил срочно приехать. Лали спала. Дождавшись её пробуждения, Дефне, прихватив с собой дочку, отправилась в офис. Оставив Лали с Ханде в своём кабинете, сама направилась к боссу.

– Привет! – заговорила с порога, – Что за чрезвычайная ситуация?

– Привет! – поздоровался и жестом указал на кресло, – Присаживайся.

Лука выглядел злым и расстроенным.

– Дефне, помнишь мы говорили о предложении Трамбы?

Нехорошее предчувствие холодком снизу-вверх поползло по позвоночнику Дефне.

– Помню. Мы ещё приняли общее решение отказаться от него.

– Мы то приняли, но этот, как ты говорила, урод, вышел на руководство главного офиса. Не знаю, что он им там напел, но нам настоятельно рекомендуют рассмотреть его предложение и принять его.

Дефне разозлилась. Подскочив с кресла, заметалась туда-сюда по кабинету, обдумывая услышанные слова. Остановившись перед массивным дубовым столом Луки, глядя ему в глаза яростно выпалила.

– Так пусть главный офис и принимает предложение и ведёт с ним все дела.

Босс отрицательно помотал головой.

– Не получиться. Он желает вести их только с госпожой Топал.

– Я не желаю! – стукнув кулачком по столу закричала Дефне, – Лука, я не шучу! Если нужно делать выбор между мной и ним – пусть делают! Работать с Трамба я не буду!!! Так и передай в главный офис!

Крутанувшись на каблучках Дефне выбежала из кабинета. Лука уныло обхватил голову руками. Он знал упёртый характер своего творческого директора, как и то, что на отказ работать с Трамба у неё есть веские причины. Но как объяснить эти причины руководству римского офиса?

Сердитая и исполненная досады Дефне, стараясь не показать дочке своего плохого настроения, усадила Лали в детское автокресло, и сама уселась за руль. Встретившись с ней взглядом в зеркале заднего вида спросила:

– Куда поедем?

– В кино! Смотлеть мультик пло плинцесу. Ты обесцяла! – обрадованно затараторила малышка.

– Кино так кино. – согласилась мама.

Клик-клик. Ну кто что от неё ещё хочет?! Дефне достала телефон. Сообщение от Омера:

«Чем заняты мои красавицы?»

Дефне быстро набрала ответ:

«Большая рвёт и мечет. Маленькая радуется, что скоро будет смотреть мультик».

Клик-клик. Ответ пришёл мгновенно:

«Так, о большой давай поподробнее!»

«Меня рассердили и взбесили. Подробности расскажу при встрече».

Телефон завибрировал и на дисплее высветилось имя Омера. Дефне приняла вызов. Обеспокоенный голос прозвучал с динамиков.

– Не пугай меня! Что случилось?

– Омер, правда, это долгий разговор, а нам нужно успеть в кинотеатр к началу сеанса мультика. Лали ждёт.

– Дай адрес кинотеатра.

Понимая, что если Омер что-то решил, то переубедить его невозможно, Дефне сердито вздохнула и продиктовала адрес.

В кинотеатре Лали заявила, что она большая девочка и сама будет смотреть в зале мультик, а мама пусть подождёт её в кафе. Дефне пыталась переубедить дочку, но тщетно. Упрямая малышка стояла на своём. В фойе появился Омер. Осмотрев помещение и найдя взглядом своих девочек, стремительно зашагал к ним. Лали обрадовалась папе, но даже его компании в зале не захотела. Сама и точка. Дефне провела дочку на её место и вышла в фойе.

– Что всё-таки случилось? – потребовал объяснений не на шутку встревоженный Омер.

– Пойдём сядем за столик, – Дефне кивнула на небольшой кафетерий в углу фойе.

Они разместились за столиком так, чтобы был виден выход из кинозала и заказали себе кофе.

– Ты расскажешь наконец? – терпение Омера было на исходе.

– Трамба. – сквозь стиснутые зубы ответила Дефне и пересказала недавний разговор с Лукой.

–Я никогда и ни за что не буду с ним работать! – бескомпромиссно закончила она свой рассказ.

–Вот подлец! – Омер был вне себя от гнева, – Может мне ему челюсть подправить.

– И что это даст? – рассудительно ответила Дефне, – Меня рассердил не столько Трамба, сколько позиция главного офиса. Что это за авторитарный подход – не беря во внимание мнение руководства филиала, диктовать свою, противоположную, волю. Если вся дирекция не согласна, значит на это есть весомые причины.

– Объясни им эти причины, – посоветовал Омер.

– Хорошая мысль. – согласилась девушка, – Но придётся лететь в Рим.

– Полетим. – уверенно заявил мужчина, – У меня тоже там есть некоторые дела. Возьмём Лали и совместим работу и отдых. Погуляем по городу, съездим на пару дней к морю.

Предложение было разумное и очень заманчивое, но… Дефне задумалась. Романтичный, располагающий к любви Рим и не менее располагающий, и настойчивый Омер... Сможет она забыть о Фикрет и раствориться в его желаниях? «Не смогу!» – честно ответила сама себе.

– Хорошо. Но номера закажем разные.

Омер разочарованно вздохнул, но согласился.

Сеанс закончился, двери в зал отворились, и смеющиеся дети начали заполнять фойе кинотеатра. Родители только успели подойти к выходу из зала, как счастливая Лали перешагнула порог и вприпрыжку бросилась к папе с мамой. Омер подхватил её на руки с гордой улыбкой слушая беглый рассказ крошки об увиденном. Он проводил девочек к их автомобилю, устроил Лали на заднем сидении и, помахав на прощанье, отправился в Пассионис.

Мама с дочкой только успели перешагнуть порог своей квартиры, как знакомое клик-клик, раздалось с сумочки Дефне. Выудив телефон, она открыла сообщение.

«Билеты на самолёт заказал. Отель тоже. Летим во вторник.

P.S. На ужин хочу твою пасту.

P.S. Я люблю тебя»

«Ну и скорость!!!» – с удивлением и невольным восхищением подумала девушка и отправилась на кухню готовить желаемую господином пасту.

Омер появился вовремя. Как и обещал. Ровно в семь запиликала трель дверного звонка. Вытирая руки Дефне пошла открывать. Босая в голубом фартуке поверх летящего розового сарафанчика с заплетёнными в свободную косу огненными волосами. Именно такой и увидел её застывший на пороге Омер.

– Как тебе так удаётся? – спросил он, разуваясь и босиком отправляясь за ней в кухню.

– Что именно? – переспросила Дефне, доставая из буфета посуду.

– В любом месте, в любом наряде, всегда и везде выглядеть потрясающе красивой, – он подхватил тарелки и отправился в столовую накрывать на стол.

Дефне наклонила голову пряча польщённую улыбку.

После ужина решили прогуляться в парке. Детскую площадку дружно обошли стороной, зато долго кормили уток и рассматривали беспрестанно снующих на стволе старой акации крупных, рыжих муравьёв. Лали устала и попросилась к папе на ручки. Он подхватил её и усадил к себе на плечи. Не спеша все вместе отправились к дому.

Уложив малышку, Омер вошёл в гостиную. Дефне убирала игрушки. Он присел на корточки и молча принялся помогать. Через несколько минут всё было спрятано и комната приняла обычный вид. Так же, молча, девушка направилась в сторону кухни. Омер поймал её за руку, потянул к себе и, заглядывая в лицо, произнёс:

– Дефне, завтра была бы наша свадьба.

Она молчала. И смотрела в сторону. Он обхватил её голову ладонями поворачивая к себе родное лицо.

– Любимая, посмотри на меня! – попросил он.

У Дефне от его голоса по рукам побежали мурашки. Она подняла глаза и встретилась взглядом с его – глубоким и пылающим.

– Дефне, мы ещё можем сделать это завтра! Поженится! Да без родных и без гостей, но это не важно! Устроим праздник позже.

Слёзы прозрачными каплями сорвались с её ресниц и покатились по щекам. Он стёр их большими пальцами рук и поцеловал кончик носа, а затем дрожащие от рыданий губы.

– Пожалуйста, не плач – умоляюще шептал он, – твои слёзы рвут мне сердце. Лучше скажи: «Да». Клянусь, я больше никогда не предам твоё доверие, не оставлю на полпути…

Дефне отрицательно покачала головой.

– Поженимся и что дальше. Днём всё будет хорошо, я не сомневаюсь в этом. А ночью? Каждый раз, когда ты будешь заниматься со мной любовью, я буду видеть между нами Фикрет. И это медленно, но безостановочно будет убивать меня. Я стану холодной и чужой. Ты не выдержишь так долго и пойдёшь искать тепло в другом месте.

Омер отчаянно замотал головой. Ещё крепче сжал ладонями милое лицо и заговорил, горячо убеждая её в своих чувствах:

– Что ты такое говоришь? Забудь про Фикрет. Её никогда не было в моей постели. Была только ты! Всегда только ты!

Её взгляд стал холодным, как и голос, когда она, убирая со своего лица его руки произнесла:

– Тебе пора.

Он не хотел слышать этих слов, не хотел воспринимать их рассудком.

– Опять гонишь? Почему, ну почему ты не можешь или не хочешь понять меня.

– Я понимаю! – холодная маска слетела с её лица обнажая боль и обречённость, – А ты меня понимаешь? Понимаешь, как это – любить человека до безумия и знать, что в его объятиях была другая. Другая плавилась в его горячих руках. Другая теряла рассудок от сладких и откровенных поцелуев. Другая умирала от наслаждения и взлетала в небеса… Как мне забыть это? Как?! Скажи, дай рецепт, и я выполню его от буквы до буквы!

Омер застыл, лихорадочно осмысливая её слова. Он никогда не смотрел на свою измену с этой точки зрения, никогда не задумывался, а что чувствовала тогда Фикрет и раньше, до Дефне, другие. Это был просто…секс. Безликий и без эмоциональный. Набор движений, который приводил к разрядке и не более. И только с Дефне это стало… чудом! Трепетом…Волшебством… Магией… Любовью…

И теперь это чудо рушиться. Утекает сквозь пальцы, и он сжимает кулаки в тщетной попытке удержать, не дать исчезнуть…

– Что же нам делать? – спросил он с ужасом осознавая, что ответа нет.

– Не знаю. – тихо ответила Дефне и добавила печально, – Я люблю тебя, Омер. Очень люблю. Я не виню тебя за ложь и за то, что поддался слабости. Но я не могу совладать со своими чувствами и забыть… Это не в моих силах.

Закрыв за Омером дверь, Дефне, прижимаясь к ней спиной и затылком, опустилась на пол, и зарыдала. Горько и безутешно. Она оплакивала их первую встречу, наивную Дефне и безупречного Омера. Красивую любовь, которая выстояла против лжи и интриг, разлук и расстояний, заблуждений и разочарований, но оказалась бессильна перед памятью. Она не знала, что будет дальше и какой путь они выберут с Омером. Всё это будет завтра. А сегодня – она сидела на полу прижавшись спиной к входной двери и оплакивала свою жизнь.

Омер ехал к себе домой по вечернему, сияющему миллионами огней Стамбулу, и не замечал его ослепляющей красоты. В голове, словно заевшая пластинка, вновь и вновь звучали слова Дефне: «…я не могу совладать со своими чувствами и забыть… Это не в моих силах…». Он понимал её. Теперь понимал, но легче от этого не становилось. Ошибка, одна ошибка, которую невозможно исправить. За которую можно получить прощение, но невозможно – забвение. Которая всю жизнь будет преследовать их, не позволяя свободно дышать... любить… разрушая радость и счастье… коверкая жизни.

Субботнее утро сияло солнечными лучами и обещало жаркий день. Дефне понимала – она не может сегодня остаться в Стамбуле. Не может встретится с Омером – слишком больно. Она не сомневалась – очень скоро он позвонит или появиться на пороге их квартиры. Что бы избежать встречи, выключила телефон и, собрав Лали, направила свой автомобиль к причалу от которого отходили паромы на Принцевы острова. Сегодняшний день они проведут с дочкой. Только вдвоём. Она посвятит его своему ребёнку и не будет вспоминать, ЧТО это за день и каким счастливым, полным надежды и любви он мог бы стать.

Лали во всю наслаждалась маленьким путешествием. Её всё приводило в восторг: и мягко покачивающийся на волнах паром; и бескрайнее море, которое на горизонте сливалось с небом; и наглые чайки, с резкими криками пикировавшие вниз, выхватывая из воды серебристую рыбку. А в остров она просто влюбилась.

Они покатались на запряжённой лошадьми повозке и Лали даже погладила лошадку. До изнеможения накупались в море. Вода была тёплой и такой чистой, что можно было разглядеть пещинки на дне. Потом собирали на берегу красивые камушки и ракушки. Пообедали в открытом рыбном ресторанчике.

После обеда пошли в парк. Мама расстелила в тени раскидистого дерева плед и обе девочки: большая и маленькая улеглись отдохнуть. Утомлённая купанием и прогулкой Лали уснула мгновенно, а мама, перебирая её мягкие локоны, снова погрузилась в невесёлые мысли. Не дозвонившись и не застав их в доме, Омер, наверное, пришёл в бешенство и по возвращении её ждёт очередная ссора и выяснение отношений. Ну что же, пусть. Зато у неё был целый день передышки от сумасшедших и противоречивых эмоций, которые захлёстывали её каждый раз, когда он появлялся рядом.

Дефне была права в своих мыслях и не права одновременно.

Набрав утром её на мобильном и услышав в ответ механическое: «Абонент находится вне зоны действия сети», Омер догадался о причинах её нежелания видеть его именно сегодня. Было обидно. И больно. Она снова окружила себя непробиваемым панцирем, оставляя его снаружи, вне своей жизни. А он не мог без неё. Просто не мог. Есть, пить, дышать… Жить! Окружающий мир терял свои краски и радости, когда Дефне не было рядом с ним. Просто видеть её, слышать любимый голос было счастьем. А когда она улыбалась ему – счастье принимало невообразимые формы и размеры, наполняя его душу восторгом и ликованием. Овладевая ею, он узнал, что такое рай… И теперь не мог, ни за что и никогда не мог отказаться от неё и тех ощущений, которые она ему дарила.

Не в силах оставаться в пустом и звенящем тишиной доме, Омер завёл машину и отправился в пустынное местечко на берегу Мраморного моря. Он присел возле скалы и, подставив лицо свежему бризу, смотрел на бескрайнюю синюю гладь, словно она могла дать ему ответ на главный вопрос.

В семь часов на телефон пришло сообщение – Дефне на связи. В ту же секунду Омер одним быстрым касанием к экрану набрал её.