Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 65 страниц)

– Что? – спросил он, когда Дефне остановилась рядом.

– Давай не здесь, – попросила она в ответ.

Омер ободряюще сжал её руку и позвал дочку:

– Лали, беги к нам. Идём обедать.

Подхватив малышку одной рукой, второй не отпуская руку Дефне и переплетая её тонкие пальчики со своими длинными и жёсткими, повёл своих девочек в сторону Испанской площади.

В ресторане царила семейная атмосфера. Тёмные балки из мореного дуба поддерживающие грубо выбеленный потолок и медные светильники вносили нотку старины и истории, а полупрозрачные занавески, покрытые белоснежными скатертями столы и деревянные, окрашенные белой краской стулья напоминали, что посетители находятся не где-нибудь, а в самом сердце Средиземноморья. Струи небольшого фонтана спадали в неглубокий, выложенный голубой, терракотовой и жёлтой каменной плиткой, бассейн. В прозрачной воде плавали разноцветные рыбки, которые сразу же стали объектом интереса Лали. Омер и Дефне заняли столик в углу и сделали заказ. Черноглазый паренёк-официант, сверкнув белозубой улыбкой и не сводя восхищённого взгляда с рыжеволосой девушки, заверил, что еда приготовиться быстро и будет настолько вкусной, что прекрасная синьора ещё не раз посетит их ресторан. Омер хмурым взглядом попробовал остудить юношеский пыл. Мальчик, осознав недовольство гостя, слегка стушевался и, оставляя пару наедине, отправился на кухню.

– Рассказывай, – всё ещё пытаясь усмирить раздражение отрывисто попросил Омер.

– Обьяснила, – односложно ответила Дефне.

– И-и? – он начинал терять терпение.

– Предложение Трамбы слишком заманчиво. Они знают о его репутации, поэтому тщательно прорабатывают договор, но отказываться от сотрудничества не будут.

Дефне говорила бесстрастно и только горящие глаза и нервно постукивающие по столу пальцы выдавали её бушующие внутри эмоции.

– Твоё решение? – спросил Омер сжимая в кулак лежащую на столе руку.

– Оно не изменилось. Работать с Трамба я не буду и открыто донесла это до синьора Джалинни.

– А он как отреагировал на твоё решение?

Дефне, упираясь затылком в высокую спинку и сцепляя перед собой руки в замок, откинулась на стуле. Голос звучал глухо.

– Взял время для раздумий. Через две недели озвучит решение. Думаю, по возвращении в Стамбул мне нужно будет подумать о поиске новой работы.

– Дефне! – Омер смотрел ей в глаза, – Ты ведь знаешь, что двери Пассионис всегда открыты для тебя?

Девушка благодарно улыбнулась.

– Спасибо, конечно. Но мне нравится направление, которым я занимаюсь сейчас. Я не хочу возвращаться к обуви.

Омер нахмурился. Он понимал, почему. Она хочет быть самостоятельной личностью, а не как раньше – продолжением его самого. Умом понимая, в душе он всё равно чувствовал себя задетым.

– Я и не говорю об обуви. Пассионис развивается. Своя линия аксессуаров – вполне логичное и выгодное решение. А лучшего специалиста и дизайнера чем ты в этой сфере трудно отыскать. Подумай об этом.

– Хорошо, я подумаю. – согласилась Дефне.

На её сердце стало легко и радостно. Тревоги и волнения отступили. Она не одна. Рядом человек, который крепко держит её руку и никогда не даст упасть.

Официант принёс заказ и ловко расставил блюда на столе. Не удержавшись, бросил на девушку влюблённый взгляд и пожелал приятного аппетита.

– С ума сойти! – проворчал Омер, – Ты влюбляешь в себя всех, кто оказывается поблизости. Колдунья.

– Ну вот! Теперь ещё и обзывается! – засмеялась Дефне и успокаивающе сжала стиснутую в кулак руку, – Это же Италия и итальянцы. Они влюблены в саму любовь. Ему понравилась не я, а мой тициановский тип внешности. Давай есть. Пахнет потрясающе.

Омер разжал стиснутые в кулак пальцы и, перехватив её руку, поцеловал прохладную ладонь. Поднял глаза на дочку и негромко позвал:

– Лали, иди кушать!

Они с аппетитом расправились с пастой и салатом. Девочки остались ждать мороженое, а Омер посмотрев на часы заторопился.

– Мне пора. На два часа у меня назначена встреча с преемником Белладжини. Они желают возобновить сотрудничество.

– Ты не говорил, – удивилась Дефне и спросила, – а что ты сам думаешь об этом?

Омер выпрямился с видом человека уверенного и знающего себе цену и ответил:

– Теперь мы диктуем условия.

Она понимающе кивнула.

Поцеловав Лали в шелковистую макушку, склонился к уху Дефне. Прикоснувшись горячими губами к нежному местечку под ним хрипло зашептал:

– Когда будешь укладывать для дневного сна Лали, поспи вместе с ней. Сегодня ночью нам будет не до сна.

Дефне резко повернула голову всматриваясь в него испуганным и растерянным взглядом. Омер, видя такую реакцию, рассмеялся.

– Не бойся! Всего лишь прогулка по ночному Риму.

– А Лали? – облегчённо выдохнув спросила мамочка.

Омер провёл большим пальцем по её нежной, как лепесток нижней губе. Его глаза горели страстью и предвкушением. На фоне этого сводящего с ума взгляда, голос звучал слишком спокойно-обыденно:

– Оставим сторожить её сон отельную няню. До вечера, душа моя.

Омер вернулся в отель около пяти. В номере было тихо. Снимая на ходу синий льняной пиджак и галстук, он заглянул в спальню Дефне. Девочки спали. На белоснежных подушках, в приглушенном свете пробивающихся через плотные шторы солнечных лучей, ярким контрастом отсвечивали тёмные и ярко-рыжие волосы. Расслабленные во сне лица выглядели трогательными и невероятно красивыми. Омер почувствовал восторг и ликование. Он особенный, выбранный из миллионов, раз ему единственному даровали такое счастье – любоваться этим чудесным видением. Вволю насмотревшись на своих красавиц, тихонько прикрыл за собой дверь и выдёргивая из-под пояса брюк рубашку и расстёгивая пуговицы направился в ванную.

После уличной жары прохладная вода, стекающая по гладкой коже миллионами капель, была блаженством. Омер, склонив голову и закрыв глаза, облокотился об розовый мрамор стены подставляя под тугие струи шею и мощные плечи.

Покинув душевую кабинку, он наспех вытерся белым полотенцем и обернув его вокруг талии открыл дверь. Он успел сделать только пару шагов, как маленький рыжий вихрь ударился в его грудь. Омер машинально выставил руки придерживая за узкие плечи натолкнувшуюся на него девушку. Она открыла сонные глаза и уставилась на него немигающим взглядом.

Не понимая, это всё ещё сон или реальность, Дефне смотрела на самого красивого в мире мужчину. Любимого мужчину. Обнажённого, если не считать полотенца вокруг бёдер, мужчину. С растрёпанными волосами, с которых капала вода и прозрачными ручейками стекала по телу вниз. Она расширившимися зрачками проследила за одной из капель. От самой шеи по гладкой мускулистой груди плоскому животу… смутившись она подняла подёрнутые туманом глаза к его лицу. Приоткрытые губы пересохли, и девушка молниеносным движением провела по ним языком. И тут же смущённо отвела в сторону взгляд и отступила на пару шагов назад.

– Извини, я растяпа. Не смотрела куда иду, – хрипло попросила у Омера прощения и мгновенно скрылась в их с Лали спальне.

У него в груди запели фанфары! Мир заиграл сияющей радугой! Дефне хочет его! Хочет! А значит, сколько бы не сопротивлялись ум и душа, придёт момент и тело с сердцем возьмут верх.

Хоть и неудовлетворённый, но счастливый мужчина, насвистывая весёлую мелодию, пошёл к себе одеваться.

А Дефне упала ничком на кровать пытаясь унять бешенный стук сердца и пожар, полыхающий в груди и огненными языками охватывающий всё тело.

«Как просто было сейчас обнять эти широкие плечи и потянуться своими губами к его, растворяясь в его сильных руках и плавясь от жарких прикосновений», – шептало ей сердце.

А ледяной рассудок отвечал: «Как долго? Сколько минут или секунд хватит тебе, чтобы твоя душа увидела в его объятиях другое тело?»

«Замолчи, утихни! Я не хочу этого видеть! Я хочу забыть и снова стать единым целым с мужчиной которого люблю!» – молило тело. «Ну-ну, попробуй…» – отвечал насмешкой рассудок.

Поужинав в ресторане отеля ушли гулять по «Риму Дефне и Лали». Девушка показала Омеру дом, в котором она снимала квартирку; больницу, где родилась их дочка; парк, в котором она гуляла со спящей в колясочке малышкой и, конечно, любимое кафе на Piazza Campo dei Fiori, где подавали самое вкусное в мире мороженое. Фисташковое с шоколадной крошкой. Его и заказали все трое, присев за столик на уличной площадке кафе.

– Я сегодня съела мороженого на год вперёд, – пошутила Дефне доедая последнюю ложечку.

Лали округлив глазки удивлённо уставилась на маму и спросила:

– Как это – год?

Дефне задумалась, как объяснить малышке время. Выручил Омер. Он склонился к дочке и рассудительно заговорил:

– Смотри, мы утром просыпаемся и целый день делаем много-много дел. А вечером ложимся спать. День прошёл. Утром наступит другой. Дни складываются в недели, а недели в месяцы. Двенадцать месяцев и будет год.

– А сколько это – две-на-цать? – старательно повторила незнакомое слово любознательная малышка.

Омер взял её ручки и положил на стол.

– Смотри у тебя на ручках десять пальчиков. Если я положу ещё два своих, – Омер положил рядом с крохотными ручками свои пальцы, – будет двенадцать.

– Мно-о-ого, – протянула Лали и повернулась к маме качая кудрявой головой, – на год не съела.

Папа с мамой, восхищаясь сообразительностью своей крошки, дружно рассмеялись.

По дороге в отель Лали уснула. Омер внёс её в номер и уложил на широкую кровать.

– Переодень её, – обратился он Дефне, – а я вызову няню.

Дефне смущённо улыбнулась и спросила:

– Ты не отказался ещё от идеи ночной прогулки?

– Ни за что! – ответил он, всматриваясь в янтарные глаза манящим, полным любви и обещаний взглядом.

Переодевшись, Омер в чёрные джинсы и белую свободную рубашку, а Дефне в белое с красным пояском и летящей юбкой платье, оставив няню наблюдать за Лали, сами выскользнули в душистую прохладу римской ночи.

Затих нескончаемый бег карусели людской толпы и автомобилей. Вечный город преобразился. Стал спокойным и тихим. И таинственным. Омер взял прохладную ладонь Дефне в свою и переплёл пальцы.

– Идём?

– Куда? – спросила она, доверчиво глядя в тёмные глаза.

Ночь изменила и её тоже. Исчезли тревоги и страхи. Спала маска сильной женщины и другая Дефне – нежная и покорная его воле – ласково улыбаясь стояла сейчас рядом с ним.

– Наслаждаться Вечным городом!

По старинной, освещённой фонарями улочке, они спустились к набережной Тибра. Здесь бурлила жизнь. Прогуливались туристы. Манили огнями многочисленные кафе. Поэты читали стихи, а художники прямо на мостовой устраивали выставки своих картин.

Минуя такую импровизированную галерею, Омер и Дефне вышли к мосту Понте Систо. Здесь вокруг уличных музыкантов собралась небольшая толпа. Плакала скрипка. Страстный аккордеон сладкими переборами молил о любви. Музыка проникала под кожу, впитывалась в кровь и трепетной волной разносилась по телу. Омер, поставив Дефне перед собой, обнял её за талию и в такт пронзительно-нежной мелодии начал покачивать в медленном танце. Она закрыла глаза и, накрыв его ладони своими, откинула голову ему на грудь. Ни о чём не думая, только чувствуя, подчинялась его рукам и растворялась в этом моменте абсолютного счастья.

Потом они сидели за уединённым столиком уличного кафе. Пили лёгкое розовое вино и заедали его сладкой душистой клубникой.

– Сегодня лучшая ночь в моей жизни, – промолвила Дефне улыбаясь ему своей тёплой, прекрасной, сводящей с ума и наполнявшей восторгом, улыбкой.

– А как же та яблочная ночь, когда ты стала моей? – хрипло спросил Омер зарываясь пальцами в шёлковые волосы, – И потом другие. Разве они не были лучшими?

– Были… – она прижалась головой к его ладони, – просто эта – другая…

Омер смотрел в сияющие глаза и тонул в их янтарной глубине. Он понял смысл недосказанной фразы. Без слов и объяснений. Сегодня, здесь, в ночном Риме друг другу отдавались души, а не тела…

Ночное небо начало светлеть и гасить свет фонарей, делая его тусклым и незаметным. Уставшие, но счастливые влюблённые вернулись в отель. Поблагодарив няню и заплатив ей щедрые чаевые, Омер дождался, когда за ней захлопнулась дверь и шагнул к своей Дефне нетерпеливо прикасаясь ладонями к тонким обнажённым рукам. Горячий рот накрыл её губы, целуя с такой мучительной нежностью и обжигающей страстью, что её сердце сжалось, замерло в груди, забывая стучать и требуя у своей хозяйки только одно: «Покорись!»

Омер отстранился, сделал шаг назад и не отрывая от ней зовущего и обещающего рай взгляда, молча потянул её за руку к своей спальне.

«Пожалуйста, любовь моя!», – умоляли его глаза, но Дефне не смогла… сожалеюще улыбнулась и покачала головой. Мягкая рука выскользнула из сильных пальцев, и девушка отступила к своей двери.

– Спокойной ночи… – прошептала она и скрылась в комнате.

Омер сцепил зубы и закрыл глаза. Желание жидким огнём бурлило в крови. Он так хотел её. До боли… До крика… Но она решила иначе. И мужчина принимал её решение. Пока принимал…

Утром, собрав вещи и взяв напрокат автомобиль, отправились в путь.

– Куда мы всё-таки едем? – спросила сидящая на заднем сидении рядом с Лали Дефне.

Омер посмотрел на неё в зеркало заднего вида и безмятежно улыбнувшись, ответил:

– К югу Тосканы. Там недалеко от Гросетто есть небольшая, но очень живописная деревушка. Я снял для нас дом. Вам понравится.

– В этом я даже не сомневаюсь, – улыбаясь в ответ убеждённо ответила девушка.

Она и правда не сомневалась. Иногда ей казалось, что Омер читает её мысли и желания, а потом исполняет их, даря при этом незабываемые ощущения и эмоции.

Оставив далеко позади Рим, автомобиль вырвался на холмистые просторы Тосканы. Окрестности завораживали своей красотой. Бескрайнее море, тихое и насыщено-синее. Изумрудно зелёные с ярко-красными заплатами цветущих маков, холмы. Их неповторимые, женственно-плавные изгибы. Ровные ряды виноградников. Шеренги кипарисов вдоль дорог. Оливковые рощи и утопающие в зелени живописные деревушки с каменными, выложенными из неоштукатуренного песчаника и базальта, домами и старинными церквями. В одну из таких деревень, расположенную на вершине холма, и свернул Омер после полудня. В траттории местной фермы заказали обед: кролика и тарталлини. Напоследок прикупив свежей клубники, острого сыра и пару бутылок местного вина, на машине поднялись на соседний высокий и пустынный холм. На вершине, в тени одиноко растущего оливкового дерева расстелили плед. Улеглись на него навзничь, наблюдая за белыми невесомыми облаками, низко плывущими над землёй по тёмно-голубому, яркому небу. Лали, рассматривая облака, выискивала в них знакомые фигурки, звонким голоском рассказывая маме и папе о плывущих по небу маленьких овечках и больших кораблях. Родители подыгрывали, включали фантазию и сами выискивали в бесформенных серо-белых сгустках причудливые образы и картины.

Разморенная дорогой и сытным обедом, девочка уснула. Омер передвинулся. Опираясь на руку и всматриваясь влюблённым взглядом в прекрасное безмятежное лицо, лёг рядом с Дефне. Она повернула голову, улыбаясь ему нежной, умиротворённой улыбкой и закрыла глаза.

– Какая же ты красивая…

Любуясь её лицом, невесомо прикоснулся пальцами ко лбу, провёл по линии тёмно-рыжих бровей, маленькому носу, костяшками пальцев приласкал щёки, большим пальцем обвёл припухший рот. Указательный скользнул к шее, нежно лаская горло и впадинки ключиц. Спустился ниже, легко пробегая по груди и останавливаясь на рёбрах. Большая ладонь накрыла живот. В голосе, тихо зазвучавшем возле уха, слышалось волнение и просьба.

– Дефне, я хочу ещё одного ребёнка.

Она открыла глаза и посмотрела в его лицо.

– Мы даже не женаты, а ты просишь второго ребёнка.

Ладонь скользнула вверх, прижимаясь к щеке и удерживая голову. Взгляд горел надеждой.

– Одно твоё слово! Только одно!

Дефне с сожалением посмотрела в умоляющие глаза и произнесла:

– Ты же знаешь… пока не решены проблемы… это будет неправильно… не честно. – и попросила, – Давай не будем говорить на эту тему. Сегодня такой прекрасный день. Италия, Тоскана, море… мы втроём вместе. Давай просто наслаждаться.

Омер вздохнул. Не согласилась… но и не отстранилась и не убрала его руку. Потихоньку, шаг за шагом они движутся вперёд. А сейчас… Дефне права. Нужно отбросить все непростые мысли и наслаждаться!

Он достал из плетёного лукошка большую тёмно-красную ягоду клубники и поднёс к её губам. Дефне надкусила, наслаждаясь свежо-сладким вкусом и ароматом. Красный сок окрасил розовый, не тронутый косметикой, рот. Омер наклонился поцелуем стирая его с любимых губ и решая, что же всё-таки вкуснее – клубника или Дефне? Определённо, Дефне!

Небольшой дом, колоритный и самобытный, стоял в уединении возле самого берега моря. Выложенный из выбеленного морем и ветром камня с красной черепичной крышей, длинной деревянной, выкрашенной в белый цвет, верандой и большими окнами. Неширокая тропинка, извиваясь коричневой змейкой по персиковому саду, превращалась в светло жёлтые каменные, вырубленные в скале ступени, которые вели к небольшому песчаному пляжу. Пустынный и уединённый, он прятался от любопытных глаз за отвесными скалами. Старая рассохшаяся деревянная лодка, подставив солнцу опрокинутое дно, одиноко лежала у самой воды. На небольшом клочке земли между скалами и пляжем разместился большой навес с высоким деревянным настилом и камышовой крышей. Мягкий, обтянутый белой тканью мат, лежал посередине, словно приглашал прилечь и полюбоваться морем и небом.

Хотя дом и не выглядел большим, внутри оказался просторным и уютным. Квадратная гостиная-холл соединялась с кухней. Небольшой коридорчик вёл в просторную, современную ванную. Каменная лестница с деревянными перилами поднималась на мансардный этаж, где разместились две спальни с большими окнами и видом на море.

Дефне влюбилась в него с первого взгляда. Оглядев дом, сад и видневшийся внизу пляж она подняла на Омера восхищённый взгляд и спросила:

– Как ты узнал?

– Что именно? – ответил он вопросом на вопрос.

– Что я хочу именно в такое место! Тихое и уединённое. Подальше от толпы и помпезной роскоши.

Он обнял её, целуя висок и ответил:

– Желания совпали. Я хотел того же.

Вместе они разобрали вещи, искупали Лали и сами по очереди приняли душ. Переодевшись в свободную, не стесняющую движений, светлую одежду, босиком спустились на кухню. Пока Дефне готовила ужин, Омер с дочкой накрыли стол на веранде. Лали осторожно, стараясь не упасть и ничего не разбить, по одной приносила тарелки и чашки, а папа расставлял их на покрытом белой скатертью столе.

Так здорово было сидеть всем вместе за столом в тенистой прохладе веранды, есть простую, но вкусную еду, пить терпкое вино и говорить обо всём на свете.

После ужина, убрав со стола, спустились к морю. Закат вступал в свои права. Огненно-красный солнечный диск неумолимо спускался к горизонту. Вот его край коснулся кромки воды, превращая её в чистое золото и окрашивая небо в малиново-красный цвет.

Они присели на опрокинутую лодку. Лали взобралась папе на колени и прислонилась кудрявой головкой к его груди. Дефне села рядом и положила свою голову на его плечо. Омер поцеловал сначала чёрную макушку, потом золотую и спросил Дефне:

– О таком закате ты мечтала?

– Нет. – ответила она и поцеловала сильное плечо, – Такого я даже в мечтах не видела…

====== Услышь мои мысли ======

Рано утром, пока девочки ещё спали, Омер поехал в деревню. У местных фермеров купил несколько сортов сыра, яйца, молоко для Лали, запечённую телятину и свежих овощей. В пекарне – горячего с хрустящей корочкой хлеба и чиабату с вялеными помидорами. Потом заглянул в семейную кондитерскую. Выбор был огромный! Даже у него, равнодушного к сладкому, разбегались глаза. Недолго думая купил два вида печенья: миндальное с сливочным кремом и фруктово-ореховое. Предвкушая как от вида лакомства у его девочек загорятся глаза, он вышел на улицу и заторопился к ним.

Они уже проснулись. Дефне на кухне готовила завтрак, а Лали на веранде гладила большую рыжую кошку.

– О, да у нас гостья! – промолвил папа, целуя прохладный лобик.

– Угу! – ответила девочка, – Смотррри, рыжая, как мама.

Омер застыл на мгновенье, а потом присел перед дочкой на корточки.

– Лали, ты говоришь букву «р»?

Малышка удивлённо посмотрела на папу и пожав маленькими плечиками уверенно заявила:

– Я всегда её говорррила!

–Конечно, моя радость, – согласился гордый папочка и чмокнув свою умницу в крохотный носик прошёл на кухню.

Дефне раскладывала по тарелкам омлет. В коротких шортиках и свободном топе, босиком, с забранными в хвостик волосами и без капли макияжа на сияющем чистотой лице, она выглядела шестнадцатилетней девочкой. Поставив пакеты на стол, Омер подошёл сзади и обнял её за талию целуя точеную шейку и вдыхая сладко-свежий запах своей Дефне.

– М-м-м, как ты хорошо пахнешь!

Дефне развернулась в его руках и улыбаясь тёплой и такой родной улыбкой, поздоровалась и спросила:

– Доброе утро! Где ты был?

– В деревне, – ответил Омер, – прикупил кое-что из продуктов.

Дефне выскользнула из его объятий и начала разбирать пакеты.

Омер облокотился на стол рядом с ней.

– Ты слышала, Лали говорит букву «р».

– Ага, – Дефне начала укладывать продукты в холодильник,– утром впервые произнесла.

– Она уверена, что всегда её говорила, – заметил мужчина, не сводя с Дефне полного ожидания и предвкушения взгляда.

– Вот и прекрасно! Зачем ребёнку комплексы? – ответила Дефне открывая пакет с печеньем.

Увидев лакомство, её глаза загорелись. Коротко взвизгнув, она подпрыгнула на месте и бросилась ему на шею. Омер поймал её в объятия и закружил по кухне.

– Если ты каждый раз будешь так меня обнимать, я стану приносить тебе пирожные каждый день, – пообещал он, сверкая глазами.

Дефне в притворном ужасе округлила глаза и запротестовала:

– Лучше не надо. А то я растолстею, и ты меня разлюбишь.

Омер легонько хлопнул её ладонью по губам.

– Не смей даже в шутку думать и произносить такое. Я буду любить тебя всегда!

– Я тоже! – сияя от счастья ответила Дефне и быстро перевела тему, – Будем завтракать?

Рассмеявшись, Омер захватил тарелки и вышел из кухни на веранду.

После завтрака пошли на пляж. Омер и Лали бросились в море, а Дефне в широкополой соломенной шляпке и короткой полупрозрачной тунике поверх тёмно-голубого бикини присела на горячий, похожий на манную крупу, песок.

Папа с дочкой вовсю дурачились в воде. Омер разрешал ей нырять и учил плавать. Показывал, как нужно грести ручками и бултыхать ножками. Лали на лету схватывала папины наставления и усердно выполняла их. Омер легонько придерживал малышку за животик, давая возможность самой почувствовать, как вода начнёт держать её тельце. Лали ликовала.

– Мама, смотри! Я плыву! – восторженно кричала она Дефне.

Та только ласково улыбалась и кивала головой.

– Иди к нам! – позвал её Омер.

Дефне покачала головой.

– Купайтесь! Я здесь посижу.

Став взрослой, она ни разу не обнажалась на общественном пляже до бикини. Ей это казалось неправильным и неприемлемым. Вот и сейчас, от одной мысли снять перед Омером тунику и остаться полуобнажённой, холодок бежал по позвоночнику. Конечно, она могла пойти купаться в ней, но Омер спросит: «Почему?» А у неё нет вразумительного ответа! Одно дело – быть обнажённой с ним ночью в постели, и совершенно другое – полуобнажённой при свете дня.

Омер догадался о причинах её отказа купаться. И это вызвало в нём двоякие чувства. С одной стороны – её внутренняя скромность и целомудрие тешили его мужское ЭГО и вызывали уважение и восхищение, а с другой… он до потери пульса хотел увидеть её без этой чёртовой туники!!!

Вволю накупавшись папа с дочкой прибежали к маме и упали рядом с ней на горячий песок.

– Лали, ну куда? – простонала Дефне, – ты же вся перепачкалась, а нужно переодеться. Пойдём я тебя помою и переодену.

Омер откинувшись на локтях смотрел, как Дефне смывала песок с маленьких ручек и ножек дочки. Потом унесла её под навес, переодела трусики, намазала дочку солнцезащитным кремом и водрузила на голову белую хлопковую шляпку.

– Вот! – сказала, целуя мягкий животик, – Теперь можно играть на берегу.

Прихватив ведёрко и лопатку, Лали вприпрыжку побежала к папе.

– Папоцька, давай строить замок!

Омер преувеличенно разочарованно вздохнул и весело подмигнул подошедшей к ним маме:

– Шипящие на следующее утро.

Дефне рассмеялась и возразила:

– По-моему, не будь так уверен.

Лали принялась из песка строить замок. Папа присоединился к ней. Включил фантазию и вместе с дочкой из влажного песка соорудили произведение архитектурного искусства. Огромный замок, с множеством башенок, крепостной стеной, заполненным водой рвом и мостиками через него. Дефне сидела рядом и восхищённо наблюдала за их увлечённой работой.

В который раз она честно призналась себе – Омер прекрасный отец. Заботливый, любящий и до мозга костей преданный Лали. Для него каждая связанная с дочкой мелочь имела огромное значение. Он с интересом слушал всё, что малышка хотела рассказать ему. Не отмахиваясь от её слов, никогда не просил помолчать и посидеть тихо. Всё сказанное дочерью имело для него смысл и важность. Он любил проводить с ней время. Играть, читать книжки, рассказывать сказки. И от души наслаждался этими важными мелочами. Наверное, неправильно, что она из-за своей обиды и боли эгоистично лишает своего ребёнка такой важной для неё вещи – жить со своим папой, иметь общий дом и, что не менее важно, хотя Лали ещё и не задумывается об этом, носить отцовскую фамилию. Может стоит попробовать? Рискнуть. «А если не получиться? – подала голос трусливая и вечно сомневающаяся внутренняя Дефне, – Если не сможешь забыть и принять? Что будет тогда? Вечные ссоры и упрёки? Недоверие и сомнения? Ваши с Омером разрушенные жизни и исковерканное детство Лали?».

Заметив, что Дефне притихла и задумалась, Омер с нарастающей в душе тревогой, не отводя от неё глаз, наблюдал за любимым лицом. Устремлённый вдаль грустный взгляд, нахмуренный лоб, опущенные уголки губ. Сомнения не было – она опять бередит свою душу тяжёлыми мыслями. Придвинувшись к ней, он повернул к себе её голову и заглянув в печальные глаза попросил:

– Не думай ни о чём! Не оглядывайся на прошлое и не заглядывай в будущее! Живи в этом моменте… Мы ведь счастливы сейчас, правда?

– Правда… – ответила она и, улыбнувшись светло и ласково, провела рукой по его щеке.

Тряхнув волосами весело спросила:

– Ну что строители, примете меня в свою команду?

– Да! – с весёлым энтузиазмом закричала Лали.

А Омер лукаво подмигнул и протянул, поддразнивая:

– Если только будешь нас слушаться.

Все вмести довели замок до совершенства и залюбовались своей работой.

– Это надо сфотографировать. Когда-то будем показывать внукам и хвастаться, – промолвил Омер и пошёл к навесу за телефоном.

Когда вернулся Дефне сидела возле выстроенного из песка замка, а Лали стояла рядом обнимая маму за шею. Обе смеялись. Искренне и радостно. Именно такой и запечатлел Омер эту картину: синее-синее море, тёмно-голубое с летящими белыми облаками небо, белый песок с выстроенным на нём замком и две счастливые девочки – большая и маленькая, заразительно смеющиеся в объектив.

Обед решили превратить в пикник. Нарезали сыра, телятины, помидоров и хлеба. Разломали на куски чиабату. В небольшие чаши насыпали чёрных блестящих оливок и тёмно-красной клубники. Прихватили печенье и сок, пару простыней, подушек и покрывало и устроились под навесом, с аппетитом поглощая еду и любуясь полуденным морем.

Пообедав застелили мат простынёй и, бросив на него подушки, уложили по середине Лали сами пристроившись по бокам. Дефне тихонько начала напевать колыбельную. Омер закрыл глаза, всем существом впитывая солнечное тепло, запах моря, шелковистую прохладу простыни и нежный, сладкий голос, который пел колыбельную для его ребёнка и проникал ему под кожу, впитывался в кровь и заставлял сердце стучать сильнее, в который раз осознавая, что его любовь к Дефне не имеет границ.

Дефне умолкла. Омер открыл глаза. Лали, раскинув в стороны ручки, крепко спала. Осторожно, чтобы не потревожить сон малышки, папа с мамой поднялись на ноги. Омер, прикрыв дочь простынёй и натянув вокруг импровизированной постели противомоскитную сетку, взял Дефне за руку и потянул к морю.

– Куда мы? – спросила она, еле успевая за широкими шагами мужчины.

Он остановился и глядя прямо в глаза потянул за тесёмку удерживающую тунику. Одно движение, и лёгкая шифоновая ткань упала на песок.

Омер отступил на шаг и обвёл взглядом изящную фигурку. Да! Всё именно так, как помнят его руки!

– Что ты делаешь? – возмутилась Дефне.

– Избавляю тебя от стеснительности! – хрипло ответил он.

Подхватив под колени, перекинул девушку через плечо и легонько хлопнул по округлой ягодице.

– Идём купаться!

Дефне только ойкнула и сердито шлёпнула его ниже поясницы.

– Ты ужасный!

– Ага! – весело согласился Омер.

Вода, сомкнувшаяся над её головой, была слегка прохладной и приятно остужала разгорячённое тело. Отфыркиваясь, Дефне вынырнула на поверхность.

– Сумасшедший – заявила сердито, глядя в смеющиеся чёрные глаза, – А если бы утонула?

– Со мной? – искренне удивился он и заверил, – Это невозможно! Ты – моя, и я не отдам тебя никому! Ни морю, ни ветру, ни другому мужчине.

Дефне отплыла от него подальше и только тогда, ехидно прищурив глаза, ответила:

– Как поэтично и самонадеянно! А моё мнение в этом вопросе будет учитываться?

Омер сверкая глазами и дразня чувственной улыбкой подплыл ближе. Обхватил в воде за талию, притягивая к себе и целуя нежную шею прошептал на ушко:

– Только если ты скажешь: «Да»!

Дефне нырнула, выскальзывая с его рук и отплывая в сторону. Но не тут-то было! Вынырнув на поверхность и открыв глаза снова увидела перед собой смеющееся лицо.

– Сбежать хотела?

Захват стал крепче, Омер теснее прижал к себе хрупкое тело, накрывая её солоноватые от морской воды губы своим горячим ртом. Он не мог оторваться от неё, не мог насытится поцелуем. Жадные руки скользнули вниз, сжимая ягодицы… и тут же острая боль укуса обожгла губу.

От неожиданности он отпустил девушку, и она тут же отплыла в сторону.

– Ай! – он ухватился за укушенную губу и жалобно спросил, – За что?

Дефне обожгла его возмущённым взглядом и задиристо ответила:

– Нечего распускать руки!

– Ну вот, – обиженно протянул Омер, – виноваты руки, а пострадала губа.

Дефне засмеялась и, всё ещё держа дистанцию, язвительно произнесла:

– Нечего на руки наговаривать! Виновата твоя мужская сущность!

Омер снова подплыл ближе и, с наигранным раскаяньем в голосе, согласился:

– И то правда. Когда тебя вижу, мои руки губы и всё остальное тело, требуют только одного – заполучить тебя в объятия. А ты жестокая! Только и знаешь ускользать и убегать.