Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 65 страниц)

Пелин присела на диван у стены и с безмятежно-тёплой улыбкой наблюдала за танцующими детьми и внуками. Их безудержное веселье наполняло её сердце теплом. После многих лет страданий и тоски пришло наконец её время радости. Она могла с точностью до минуты сказать, когда оно наступило. Это случилось в тот день, когда её дети простили её и впустили обратно в свою жизнь. Её чудесные, добрые, великодушные дети. Ей не повезло в любви, но судьба одарила её прекрасными сыном и дочерьми. И она всем сердцем осознавала, что быть частью их мира – это такое бесконечное счастье. Главное в жизни.

– Госпожа Пелин, – Лоренцо Караваджо остановился возле дивана. – Вы разрешите мне присесть возле вас?

Его синие глаза были так глубоки, лицо благородно, а голос звучал тепло и спокойно. Её сердце встрепенулось. На секунду. Один короткий миг. И снова забилось размеренно и ровно.

– Конечно, господин Лоренцо, – она подвинулась к краю дивана. – Присаживайтесь. И пожалуйста, зовите меня просто Пелин.

– Только если вы станете звать меня Лоренцо, – он присел рядом.

Пелин улыбнулась, согласно кивнула головой и снова перевела глаза на танцующих. Проследив за её взглядом, Лоренцо произнёс:

– У вас чудесные дети и прелестные внуки.

Пелин улыбнулась и согласилась:

– Да, это так. Но с моей стороны будет не справедливо, если я не отвечу вам теми же словами: у вас чудесные сыновья.

– А знаете, когда Лука познакомил меня с Дефне, я втайне мечтал, что она станет моей невесткой.

– Правда? – живо переспросила Пелин. – И вас не смущало то, что она беременна?

– Нет, не смущало, – искренне ответил Лоренцо. – Только удивляло, как отец её ребёнка мог отказаться от неё и Лали. Малышка была таким очаровательным младенцем, таким милым, прелестным… У меня сердце таяло, когда я смотрел на неё. Я искренне хотел, чтобы она стала моей внучкой, а Дефне дочерью. Но сейчас понимаю, что отказ Дефне выйти замуж за Луку был самым верным и мудрым решением, которым она дала шанс на счастье четверым людям и позволила Луке дождаться своей любви и своего настоящего счастья.

Лоренцо перевёл ласковый взгляд на танцующих сына и его невесту. Их счастье сияло и искрилось, било ключом и казалось осязаемым. Протяни руку и почувствуешь ладонью… Пелин же смотрела на мужчину с неподдельным интересом. Эгоистичным интересом. Он знал Лали младенцем! Как же она ему завидовала!!!

– Какой она была? Лали, – поинтересовалась она.

Лоренцо повернул к ней лицо, светло улыбнулся и ответил:

– Маленькой, глазастой, смешливой. Улыбалась так сладко, что все вокруг превращались в её верных рабов и готовы были исполнять все капризы. А Дефне сердилась. Говорила, что мы балуем ребёнка. Но разве её можно было не баловать?

– Вы правы! Невозможно! – согласилась Пелин. Понимая, что не красиво говорить с человеком только на интересующие её вопросы, перевела тему. – Вы надолго в Стамбул?

– На три недели. До окончания каникул Марко. Но последнюю неделю проведём в Измире. Там живёт мой тесть. Он болеет и хочет повидать Марко. Смерть жены и дочери подкосили его здоровье.

– Сочувствую ему и вам, – искренне поддержала его Пелин. – Значит ваша покойная жена была родом с Измира?

– Да, – Лоренцо улыбнулся пронзительно печальной улыбкой. – После школы она поступила в стамбульский университет и влюбилась в этот старинный город. Она знала о нём всё и могла говорить о нём часами.

– Судя по рассказам, ваша жена была прекрасным человеком. А как вы познакомились? – спросила Пелин.

Глаза Лоренцо затуманились. Он прикрыл их и хрипло ответил.

– Я приехал в стамбульский университет читать курс лекций по экономике и финансам. Она изучала искусство. Наши пути не должны были пересечься. Но пересеклись. Мы влюбились с первого взгляда. И когда через три месяца мне пришлось возвращаться в Рим, она уехала со мной. Её родители были в гневе и даже отреклись от неё. А потом родился Лука и их сердца дрогнули. Они простили нас и приняли меня в семью. Хотя моё католическое вероисповедание было для них, как нож в сердце.

Лоренцо рассказывал о жене с такой светлой грустью и любовью, что Пелин всем сердцем посочувствовала ему.

– Как жаль, что она умерла так рано…

– Жаль… я уже смирился. Это судьба. Но я всегда буду благодарен ей, что она подарила мне счастье любить… – он посмотрел на Пелин. – У меня будет к вам просьба. Не сочтите за навязчивость или наглость. У нас с Джансу в Стамбуле были свои места. Особенные. Каждый раз приезжая сюда, мы шли их навестить… Вдвоём… А сейчас…

Он умолк. Так трудно было подобрать слова, что бы объяснить…

– Я понимаю, – тихо произнесла Пелин. – И с радостью составлю вам компанию.

В доме было тихо и темно. Гости разъехались по домам, а Лали и семейство Топал давно уже спали и видели третий сон. И только Дефне копошилась на кухне и в гостиной приводя их в идеальный порядок, пока Омер, отчаявшись дождаться жену, не спустился вниз и не увёл её за собой в спальню.

Переодевшись наконец в пижаму, Дефне с блаженным вздохом вытянулась на кровати. Она закрыла глаза, прижала ладони к животу и прислушалась к своим ощущениям. Ныла спина, ноги сковывала свинцовая тяжесть и немилосердно болели ступни, но на душе было светло и радостно. Сегодняшний день стал ожившей мечтой, и такой пустяк, как физический дискомфорт не мог испортить ей настроение.

– Устала? – тихий, глубокий голос коснулся ушей и тёплой волной прокатился по телу.

– Угу, – не открывая глаз, ответила она. – Но счастлива!!! А если кто-то сделает мне массаж ног, моё счастье будет безграничным.

Бархатный смех волнами поплыл по комнате. Омер, подогнув под себя ногу, уселся на кровать и положил себе на колени её изящные ножки. Длинные пальцы легко пробежались по ступне. Дефне захихикала и поджала пальцы.

– Ай! Я же просила массаж, а не щекотку, – смеясь возмутилась она и открыла глаза.

Омер смотрел на неё виновато, но на губах играла лукавая улыбка.

– Прости! Не смог удержаться, – честно ответил он и легонько нажал пальцами на свод стопы. Дефне закусила нижнюю губу и едва слышно застонала. Его пальцы находили болезненные точки на ступнях и лёгкими нажатиями и поглаживаниями расслабляли их. Боль постепенно исчезала и её место занимала приятная истома. Дефне удовлетворённо вздохнула и прошептала:

– Ты – волшебник. Даже усталость растворилась без следа.

– Легко быть волшебником рядом с феей, – не прерывая своего занятия пошутил Омер.

Дефне улыбнулась. Ну вот, муж придумал ей новый образ. Теперь к королеве и ангелу присоединилась фея. И кто же она в его мыслях и сердце?

«Странные ты задаёшь вопросы! – возмутился внутренний голос. – А кто он в твоих мыслях и сердце?»

«Король, Бог и Волшебник!» – не задумываясь ответила Дефне.

«Видишь, ты сама ответила на свой вопрос», – логика её второго «я» как обычно была железной. Ах, святые небеса! Как же классно быть королевой при короле, персональным ангелом бога и феей рядом с волшебником! И вдруг печальная мысль уколола сознание. А кем чувствовала себя мама рядом со своими мужьями? Ведь и первый, и второй были просто себялюбивыми ничтожествами…

Сильные, но бесконечно бережные пальцы отпустили ступни и переместились к икрам, разминая и массируя сжатые от усталости мышцы.

– Ты решил избаловать меня? – пошутила Дефне, но в голосе звучали благодарность и трогательная нежность.

Омер отпустил её ноги и лёг рядом на кровать. Глядя в глаза, невесомо прикоснулся к мягким, как шёлк, волосам и ответил:

– Хочу этого всем сердцем! Но к сожалению, это желание из разряда фантастики. Ты категорически не желаешь превращаться в избалованную госпожу.

Дефне скорчила сожалеющую рожицу и придвинувшись ближе к мужу легонько поцеловала его губы и извиняющимся тоном произнесла:

– Ну прости! Вечно забываю, что обещала тебе капризы и нытьё. Но даю слово исправится! Честно-честно.

– Буду ждать с нетерпением, – серьёзно ответил Омер, а тёмные глаза искрились весельем. Он искренне наслаждался их шутливой перебранкой и не уставал при этом любоваться сменой эмоций на жизнерадостном личике Дефне. Он обожал их весёлые споры и поддразнивания не меньше, чем безмятежную идиллию и занятия любовью. И одно знал точно – рядом с Дефне ему никогда не будет скучно и тоскливо. Но как бы ему сейчас не хотелось её внимания, шутливых разговоров и поцелуев, нужно отложить их до завтра. Жене нужно хорошенько выспаться и отдохнуть. Он укрыл их плотнее одеялом и притянул её к себе, заботливо согревая в своих объятиях.

– Спи. Поздно уже.

Удивлённая таким поведением, Дефне отвела назад голову и изумлённо посмотрела в его лицо. Это её Омер? Говорит: «Спи», и даже не пытается соблазнить её? А как же...?

– Что? – спросил он, не понимая, что так озадачило его жену.

– Спи и всё? – переспросила Дефне и покраснела.

Душа запела. Какой же кайф осознавать, что его ненасытный темперамент не в тягость ей и их ночи значат для неё так же много, как и для него. Но сегодня он намерен был держать себя в узде и не поддаваться соблазну. Он нежно поцеловал прохладный лоб и ответил:

– Спи и всё. Ты устала. Тебе нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил. Завтрашний день расслабленным точно не будет.

– Говоришь, я не должна впадать в сомнения и панику?

Омер возликовал. У них с женой явно наметился прогресс – она больше не погружается в сомнения, не придумывает невесть что и не замыкается в себе. А вместо этого открыто спрашивает о том, что кажется ей странным и беспокоит её душу. И он ответил так же – искренне и открыто:

– Ты же знаешь, моя воля – я бы вообще не выпускал тебя с постели. Поверь на слово – желания и сил хватит. Но я никогда не поставлю своё «хочу» выше твоего самочувствия. Ты должна хорошенько отдохнуть и выспаться. Поэтому, устраивайся поудобнее, выбрасывай с головы все тревожные мысли, закрывай глазки и засыпай.

Ей хотелось завизжать от восторга и зацеловать Омера, сказать какой он идеальный, безупречный, великолепный и как она любит его и будет любить вечно. Но Дефне лишь улыбнулась. Открыто и тепло. И ответила:

– Хорошо, любимый. Спокойной ночи.

Как и предполагал Омер, весь следующий день, впрочем, как и вся неделя, были какими угодно, но точно не спокойными и расслабленными. Шумное семейство Топал дорвавшись до Стамбула выжимало из поездки по максимуму. Торгово-развлекательные центры и детские аттракционы, кино и концерты, походы в гости к многочисленным родственникам Нихан и подругам бабушки Тюркян. Ипплекчи смогли избежать только последнее из списка. Вся остальная культурная программа включала их обязательное присутствие. Впрочем, Омер и Дефне были совсем не против развлечений. Они с удовольствием дурачились с малышами в Игроленде, поглощали фаст-фуд, смотрели новые фильмы и мультики, встречались с друзьями и так много смеялись, что к концу недели у обоих болели скулы. И только одно расстраивало Омера – он совершенно не мог остаться наедине с Дефне и отчаянно скучал по их уединению и, адресованной ему одному, милой улыбке его ангела. Потому, что эту улыбку хотели видеть все без исключения родные, и Омер не мог сердится на них за это. Что поделать, все хотят погреться от солнечного тепла и зарядится его энергией.

Пелин, как и обещала, составила компанию Лоренцо Караваджо в прогулке по Стамбулу. И была тронута до глубины души. Стамбул супругов Караваджо не был показушным и помпезным. Величественные дворцы, Босфорский мост, музеи и акведуки остались в стороне. Зато они вдоволь наслушались уличных музыкантов и надышались воздухом свободы на улице Истикляль, полюбовались зимним морем и окутанным серой дымкой Стамбулом из смотровой площадки Девичьей башни, пообедали в рыбном ресторане нижнего уровня Галатского моста, а потом поднялись на верхний и, взяв напрокат удочки и прикупив наживку, присоединились к многочисленным рыбакам. Пелин даже удалось поймать маленькую рыбёшку, и она радовалась ей, как ребёнок. А Лоренцо молча любовался милым лицом спутницы и прислушивался к волнительным ощущениям, которые рождались в его сердце и будоражили мысли.

Рыбка была отпущена в холодные зимние воды бухты Золотой рог, а мужчина и женщина отправились исследовать сокровища Египетского базара. Перебегая по пешеходному переходу дорогу с оживлённым движением, Лоренцо взял Пелин за руку. Этот невинный жест заставил быстрее стучать её сердце. Глупое, измученное, собранное из тысяч осколков, но всё ещё живое сердце.

На базаре они перепробовали уйму сладостей, сухофруктов и орехов, дышали ароматом специй и кофе, любовались красочной росписью посуды и всевозможных тканей. В одной из уличных лавок Пелин примерила шаль. Нежный шёлк глубокого зелёного цвета наброшенный на рыжие волосы оттенил их блеск, подчеркнул красоту глаз и белизну кожи. Но услышав цену, Пелин округлила глаза и распрощалась с понравившейся вещью. Посмотрев на шаль сожалеющим взглядом, отдала её продавцу. Но Лоренцо заметил этот взгляд. Пока Пелин рассматривала бусы и браслеты из самоцветов в следующем магазинчике, он купил шаль и, не рискнув подарить немедленно, спрятал её во внутреннем кармане пальто. До следующего момента. А он будет! Лоренцо ни на секунду не сомневался в этом. Впервые за четыре года его сердце билось в учащённом ритме, и он сам чувствовал себя живым и счастливым. И больше всего на свете хотел удержать эти ощущения и женщину, которая вызвала их.

Вечером, усаживая Пелин в такси, Лоренцо не смог сдержать чувств и горячо прижался губами к её ладони. Она выдернула руку и испуганно уставилась на мужчину. Он смотрел на неё пристальным, глубоким, завораживающим взглядом. Без слов просил понять его. Довериться чувствам и сердцу. Пелин молча покачала головой и закрыла дверцу. Такси тронулось с места оставляя Лоренцо истуканом стоять у кромки дороги и не отрываясь смотреть в след жёлто-оранжевому автомобилю.

Дома, в отведённой для него комнате, он извлёк из кармана шёлковую шаль и поднёс её к лицу. Тонкий, таинственный, как сама его обладательница, аромат коснулся носа, проник в грудь и трепетной волной побежал по венам… Почему она так испугалась его невинного поцелуя?! Его чувства неприятны ей? Или она боится своих? Или тени прошлого держат её в своих путах и не дают ей свободно дышать?..

Как же разгадать тебя женщина-загадка?

Пелин сидела на заднем сидении мчащегося по окружному шоссе такси и тихо плакала. Этот день и этот мужчина были прекрасны. Лучшие в её жизни. Они подарили ей радость. Несколько чудесных часов она дышала полной грудью и ощущала себя живой и свободной. Позволила своему сердцу замирать от волнительных чувств, губам – улыбаться, а глазам – смотреть на красивого мужчину. Великолепного мужчину. Доброго, верного и великодушного. Который умел любить и видеть в женщине личность равную себе, а не безропотную прислугу и объект для сексуальной разрядки. Но он не для неё. Зачем ему женщина, не достойная любви. Слабая и безвольная. Сломленная, с грузом прошлых ошибок и проблем. Которая на долгие годы бросила своих детей, разбила им сердца и заставила страдать. Она не достойна их прощения и любви, но они простили. Искренне, без условий и встречных требований. И она никогда больше не предаст их доверия и не оставит. А красивый мужчина с добрыми и печальными глазами пусть останется дорогим сердцу воспоминанием и прекрасной несбыточной мечтой…

За ужином в доме Ипплекчи царила весёлая атмосфера шутливого подтрунивания. Сердар подшучивал над женой и сёстрами, а те в ответ изводили его беззлобными насмешками. Он обижался и жаловался бабушке на этих, острых на язычок, язвочек у которых совсем нет уважения к его мужскому авторитету. Бабушка неодобрительно цокала языком и, качая головой, стыдила внуков, призывая их угомониться и не позориться перед сыночком Омером. На что тот мило улыбался султанше Тюркян и заговорщицки подмигивал жене и молодым Топалам. Малыши заливисто смеялись над шутками родителей, не забывая при этом опустошать пиалы с любимым обоими сютлачем. И только Пелин сидела на своём месте отстранённая и задумчивая. Уставившись в тарелку невидящим взглядом, она бездумно гоняла по ней вилкой листик салата и не слышала ничего из того, что происходило вокруг неё. Дефне заметила подавленное состояние мамы и время от времени бросала на неё обеспокоенные взгляды. Она знала о её сегодняшней прогулке с Лоренцо, но в то, что отец Луки мог нечаянно обидеть её маму не верила. Он не такой человек. Значит это что-то другое. И Дефне собиралась выяснить что это. Чуть позже. Наедине.

Омер постучал вилкой по стакану и попросил минуточку тишины. Разговоры немедленно стихли и восемь пар любопытных глаз уставились на хозяина дома. Даже Пелин вынырнула из тёмного омута своих мыслей и заинтересованно посмотрела на зятя. Он накрыл руку Дефне своей большой ладонью, слегка сжал её и посмотрел жене в глаза. Она отвечала любящим, доверчивым взглядом, молча уверяя, что поддержит любую его идею и согласится с любым решением. Окрылённый её поддержкой, Омер повернулся к родным и произнёс:

– Я хочу поговорить с вами о доме.

– Каком доме? – в один голос поинтересовались Топалы.

– Том, в котором вы жили до отъезда в Манису, и в котором сейчас живёт Адие, – ответил Омер

– Но ведь это твоя собственность, – удивился Сердар. – Мы давно уже не имеем к нему никакого отношения.

Нихан и бабушка согласно закивали головами. Пелин растерянно молчала. А Дефне не сводила с мужа сияющего взгляда. Она не знала, что он задумал, но не сомневалась, что это будет нечто чудесное. Как и все его идеи и замыслы. Омер обвёл тёплым взглядом свою семью и произнёс:

– Он мой только по документам, но в душе я всегда считал его вашим. Надеялся, что когда-нибудь вы вернётесь. Но сейчас понимаю – его время вышло. Вы все… и Дефне… шагнули вперёд и оставили позади и район, и этот дом. А завтра свадьба Исо… Как вы смотрите на то, чтобы подарить им с Адие этот дом? Такой себе свадебный подарок от нашей большой семьи.

Женщины Топал ахнули и разразились слезами умиления и одобрительными возгласами. Сердар расцвёл широкой улыбкой. А Дефне… Дефне смотрела на него с признательностью и восхищением. Благодарила. Целовала взглядом. Молча, не произнеся ни единого слова, укутывала его нежностью и своей абсолютной поддержкой. Душа таяла от такого её взгляда. Замирала от восторга. Поднималась в небеса и парила там свободная и счастливая… Какой же это кайф – искреннее восхищение жены и её безграничная любовь!

– Значит решили? – сдерживая ликование уточнил Омер. – Пусть этот дом станет гнёздышком Исо и Адие и принесёт им счастье.

Сияющие улыбки и одобрительный гул голосов стали ответом на его вопрос.

Поздним вечером, уложив Лали спать, Дефне заглянула в отведённую для мамы и Пчёлки комнату. Вторая спала, а первая, кутаясь в накинутую поверх ночной сорочки шаль, стояла у окна и смотрела в темноту. «Как я восемь месяцев назад, когда только вернулась в Стамбул и встретилась с Омером», – проскользнула в голове Дефне печальная мысль, но в голосе звучали нежность и оживлённость.

– Не спишь? Можем поговорить?

– Конечно, Огонёчек! – мама отошла от окна и села на диванчик.

Дефне опустилась рядом и прислонилась к маминому плечу. Она обняла её одной рукой, а второй погладила дочь по голове. Мягко и нежно, словно маленькую девочку. И поцеловала рыжую макушку. Совсем как в детстве. На мгновение Дефне почувствовала себя ребёнком, который прячется в маминых объятиях от всех обид и страхов внешнего мира. И грустно улыбнулась. Сейчас она пришла не за утешением для себя, а для того, чтобы избавить маму от страхов и заблуждений.

– Как прошла ваша прогулка с Лоренцо? – тихо, чтобы не разбудить Эсру, поинтересовалась Дефне.

– Прекрасно, – так же тихо ответила Пелин. – Стамбул Джансу и Лоренцо Караваджо необыкновенный. Тёплый, открытый и свободный. Настоящий.

– Как и сам Лоренцо, – заметила Дефне. – Знаешь мама, когда Лука познакомил меня со своей семьёй, Лоренцо отнёсся ко мне как к дочери и два года поддерживал меня и помогал. А я принимала эту помощь. Знаешь почему?

Дефне приподняла голову и посмотрела маме в лицо.

– Потому, что он делал это от всего сердца и ничего не ждал взамен. Он действительно прекрасный человек. Он знает, что такое настоящая любовь и верность. Когда мы познакомились, госпожи Джансу уже два года не было в живых. И в его глазах была такая печаль и одиночество… У меня каждый раз слёзы наворачивались на глаза… Знаешь, когда я впервые увидела в его глазах жизнь?

– Когда? – сдавленным голосом спросила Пелин и превратилась в слух.

– Неделю назад, когда он смотрел на тебя.

Дефне пронзительно смотрела в мамины глаза, молча умоляя её услышать… поверить… и дать шанс себе и Лоренцо Караваджо.

Утром в доме Ипплекчи царил хаос. Женщины мотались по дому с утюгами, щипцами для завивки волос и шпильками попутно успевая покормить завтраком мужчин и детей, вымыть посуду, застелить постели, успокоить разбушевавшихся малышей, приодеть их, нарядится самим и предстать перед готовыми к выходу Омером и Сердаром сногсшибательными красавицами.

Семья собиралась на свадьбу Исо.

Все без исключения пребывали в приподнятом настроении. Их дорогой друг женился на любимой женщине. Разве это не повод чувствовать себя счастливыми и открыто демонстрировать свою радость? Ближе к обеду дружной толпой они высыпали за порог, расселись по машинам, и отъехали от дома.

Омер, который сегодня не стал напрягать Шюкрю и сам уселся за руль, покосился на сидящую рядом жену. Оживлённая, с сияющим лицом и гордо выпирающим животиком, она была прелестна. Самая красивая женщина, которую он когда-либо видел. И самая любимая. О чём он не упустил возможности напомнить.

– Я люблю тебя! – произнёс он, прежде чем завести мотор и поцеловал душистую щёчку.

– Я сильнее! – жизнерадостно ответила Дефне и послала ему воздушный поцелуй.

– Только воздушный? – разочарованно протянул Омер.

– Потерпи! Настоящий будет вечером, – пообещала жена.

– Буду ждать с нетерпением! – заверил её муж и посмотрел огненным, сводящим с ума взглядом.

«Это ещё вопрос, кто будет ждать больше», – подумала Дефне и прикрыла глаза, пытаясь успокоить разбушевавшихся в животе бабочек.

Исо ждал их на ступеньках празднично украшенного ресторана, который на сегодняшний вечер стал свадебным банкетным залом. В чёрном, как вороново крыло, смокинге и белоснежной рубашке, он выглядел неотразимо. О чём ему не забыли сообщить жизнерадостные и глубоко беременные подруги. Они первыми выпорхнули из своих автомобилей и заключили жениха в крепкие объятия Он отбивался от своих хохотушек и грозил, что пожалуется их мужьям. Но последние, снисходительно улыбаясь, терпеливо ждали своей очереди поздравить жениха и, похоже, совсем не собирались утихомиривать своих жён.

Ситуацию спасла бабушка Тюркян. Она прикрикнула на внучку и невестку и потребовала немедленно пропустить её к сыночку Исмаилу, а самим заняться детьми и мужьями. Сумасбродки беспрекословно подчинились. Обменявшись приветствиями и поздравлениями шумная орава вошла в зал ресторана, подготовленный для проведения церемонии бракосочетания. До неё оставалось пол часа. Гости уже заполнили зал и нетерпеливо дожидались начала церемонии и последующего за нею банкета.

Из комнаты невесты вышла Адие. По залу пронёсся восхищённый шёпот. От прелестной невесты действительно невозможно было оторвать глаз. И не платье с причёской были тому причиной, а любовь и счастье которые сияли в глазах и превращали её в несравненную красавицу.

Исо судорожно выдохнул и ступил к невесте. Она протянула к нему руку и улыбнулась. Трогательно и нежно. Все до единого гости смотрели на красивую пару умилёнными взглядами и негромко переговаривались, восхищаясь их красотой и гармонией. Но вдруг, словно невидимый дирижёр взмахнул своей палочкой, и заставил гостей замолчать. В помещении воцарилась гробовая тишина. Жених и невеста порывисто обернулись к входной двери. Там, у самого порога стоял высокий мужчина и смотрел на них тяжёлым, мрачным взглядом ястребиных глаз. Исо нахмурился и одним движением руки спрятал Адие себе за спину. Находящийся рядом Омер сделал шаг вперёд и закрыл собой Дефне. Оба мужчины напряжённо смотрели на вошедшего старика и излучали собранность и угрозу. Его губы дрогнули в презрительной усмешке. Желторотые, самонадеянные глупцы. Что вы знаете об угрозах и ненависти?

Комментарий к Семья Добрый вечер! Прошу прощения за задержку главы. К сожалению, обстоятельства вмешиваются в планы и вносят в них свои коррективы. Очень надеюсь, что чтение новой главы доставит вам удовольствие. Отдельное спасибо всем за комментарии. Я не могла отвечать, но прочла все и бесконечно благодарна их авторам. Ваши добрые слова стали огромной поддержкой в тяжёлый для меня период. Спасибо, и приятного чтения!

====== Высший класс романтики ======

Омер смотрел в глаза старшего Орджиноглу уверенно и хладнокровно. А в душе бушевала буря. Снова перед внутренним взором проплывали леденящие душу картины. Холодное ноябрьское утро. Дефне, хрупкая и беззащитная стоит посреди двора маминого дома в Манисе. Ветер треплет ей волосы и рвёт полы плаща. Она ёжится от пронизывающего холода и смотрит на сумасшедшего психа. В его руках пистолет. Его дуло направлено ей в грудь…

Сжав до ломоты зубы, Омер сделал несколько шагов и застыл перед Орджиноглу. Рядом остановился Исо. Он кивнул на дверь и приказал старику:

– Покиньте зал. Вы – незваный и нежеланный гость на нашем празднике.

На ястребином, хищном лице не дрогнул ни один мускул. Он словно не слышал произнесённых к нему слов. Отметал их как опавшие листья и неотрывно смотрел в глаза бывшей невестки. Сжатые в тонкую линию губы дрогнули в презрительной гримасе.

– Тело твоего мужа ещё не успело остыть, а ты снова выходишь замуж? Не стыдно? Бери Али и отправляйся в мою машину. – Он обвёл угрюмым взглядом присутствующих. – Представление окончено. Можете расходится по домам.

Не обращая больше внимания на присутствующих, Орджиноглу снова уставился яростными глазами на Адие. Он ждал, что серенькая мышка, всегда неуверенная, забитая и запуганная, стушуется под жёстким взглядом и беспрекословно покорится его воле. Но не тут-то было. Женщина не ссутулилась, не опустила глаз, не засеменила к двери. Не сделала ничего из того, что ожидал от неё бывший свёкор. Наоборот, расправила плечи и невозмутимо ответила:

– С какой стати? На момент его смерти мы с Кааном были разведены и у вас нет никакого права стыдить меня. Как и запрещать мне что-либо. Я свободная женщина и имею право поступать так, как считаю нужным.

– Ты – мать моего внука! – прорычал пожилой мужчина.

– И это обстоятельство делает меня вашей собственностью? Вы не имеете никаких прав ни на Али, ни на меня.

– Я отсужу у тебя ребёнка! – угроза ядом сочилась из холодных глаз.

Рядом с Омером и Исо встали Синан, Сердар и Лука. Лоренцо Караваджо подошёл к Адие и Дефне и остановился между ними. Аристократичный и впечатляющий, он сложил на груди руки и высокомерно посмотрел на Орджиноглу, всем своим видом показывая свою значимость и неуязвимость стоявших рядом с ним женщин.

– И на каких основаниях? – смело спросила, окружённая решительно настроенными мужчинами, Адие. – Что вы сможете предоставить суду? Свою отцовскую несостоятельность?

– Или деньги? – поддержал её Омер. – Но должен заметить, в данном случае они не прокатят.

– Вы уверены? – зло выплюнул фразу Орджиноглу.

– Абсолютно! – поддержал Омера Лоренцо. – В ином случае о продажности турецкой Фемиды узнает весь мир. Я позабочусь об этом.

Ярость во взгляде Орджиноглу достигла точки кипения. С ненавистью осмотрев посмевших ему перечить противников, он, едва сдерживая бешенство, спросил Караваджо:

– Вы кто такой, чтобы разбрасываться такими угрозами?

– Лоренцо Караваджо, профессор экономических наук Римского университета Ла Сапиенца. – Представился тот и добавил со скрытой угрозой в голосе. – А также внештатный корреспондент многих европейских и мировых печатных изданий. Именно поэтому советую отнестись к моим словам серьёзно. Поверьте, возможности и рычаги влияния воплотить в жизнь свои слова у меня есть.

Лицо Орджиноглу потемнело от бессильной ярости. Сквозь стиснутые зубы он процедил:

– Ладно эти идеалистически настроенные юнцы. Но вам это зачем?

–Вы правда не понимаете? – Лоренцо смотрел на мужчину с недоумением и жалостью. – Тогда вы прожили жизнь зря и не поняли главного – любовь, не важно своя или чужая, самая большая ценность которую нужно защищать и оберегать.

Орджиноглу саркастически изогнул губы и перевёл взгляд с Караваджо на Адие.

– Если ты сейчас останешься и продолжишь участвовать в этом фарсе, я лишу Али наследства! – Он стрелял последними патронами и понимал это. Как и то, что блефует. Внук – единственный родной человек, который остался в его жизни.

Адие удивлённо вскинула брови и спросила:

– Неужели вы думаете, что ваши деньги и особняк важнее счастливой жизни Али и прекрасного отца, который любит его всем сердцем? – она смотрела на бывшего свёкра пытливо и смело.

От былого страха перед его величественной суровостью не осталось даже следа. Теперь Адие видела в нём просто старика, который совершил много ошибок, но не смог найти в себе мужества признать их и раскаяться. Но это его проблемы. Они с Али не должны расплачиваться за них. – В любом случае моему сыну не нужно наследство с дурным прошлым, – решительно продолжила Адие. – Вы вольны делать с ним, что пожелаете.

– Ты пожалеешь! – пригрозил бывший свёкор.

– Уверена, что нет! – ответила Адие и взяла за руку Исо.

Он крепко сжал маленькую ладошку и, сопровождая речь кивком, указал Орджиноглу на дверь.

– Ваш визит окончен. Вы сами выйдете за дверь или мне позвать охрану ресторана?

Старик смерил наглеца неприязненным взглядом, развернулся и, печатая шаг, вышел за дверь. Адие подняла к жениху лицо и ласково улыбнулась.

– Прости, что тебе пришлось выслушать этот бред, – извиняющимся тоном произнесла она.

– Ну что ты, милая! – успокоил её Исо. – Я даже рад этому визиту. Орджиноглу, сам того не желая, показал мне, что моя жизнь в порядке. В ней есть самое важное…

Он ласково улыбнулся невесте и с благодарностью, переводя взгляд с одного на другого, молча посмотрел в глаза друзьям. Это пронзительное молчание было красноречивее тысячи слов.

– Господа, может начнём церемонию? – громко спросил распорядитель свадеб.

Окружающие словно очнулись ото сна. Всё вокруг пришло в движение. Ханде поправляла невесте платье и причёску и вручала ей букет, Нихан осматривала жениха и сдувала с широких, обтянутых чёрным смокингом плеч, невидимые пылинки. Свидетели, кузина Адие и Сердар, а также регистратор брака, заняли свои места за столом. Исо подал руку невесте и под торжественную музыку повёл её к столу. Гости восторженно захлопали в ладоши и не смолкали пока жених и невеста не заняли свои места.