Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 65 страниц)

– Так найди кого-нибудь попокладистее и посговорчивее, – весело посоветовала Дефне.

Он снова поймал её в свои объятия и проникновенно глядя в глаза серьёзно ответил:

– Не могу! Рыжеволосая колдунья с янтарными глазами привязала меня к себе стальным канатом. Взяла в свои маленькие ручки моё сердце и пленила душу. Дефне, разве ты не видишь? Мои глаза смотрят только на тебя!

Она опустила голову и едва слышно произнесла:

– Не всегда…

Дефне отвернулась и побрела к берегу. Омер догнал её уже на мелководье. Обхватил её щёки ладонями приподнимая лицо и горячо заговорил:

– Посмотри на меня!

Она подняла полный боли взгляд. Словно и не было счастливых минут и веселья. Желая прогнать с её глаз эту боль, он поцеловал её нежно и трепетно, и умоляюще попросил:

– Скажи, что мне сделать, что бы ты забыла?

– Если бы я знала… Я очень этого хочу! Очень! Хочу любить тебя без оглядки и сомнений. Снова стать твоей. Выйти за тебя замуж. Родить ещё детей. Но не могу! Каждый раз, когда ты целуешь меня, я вижу…

Дефне замолчала. Да Омеру и не нужны были подробности. Он знал, что она видит. Вот только не знал, как прогнать эти видения, как доказать ей, что она единственная для него. Самая родная… Самая любимая…

Вздохнув полной грудью, Дефне заговорила спокойным тоном.

– Давай закроем эту тему. У нас есть ещё полтора дня. Просто отпустим всё и будем радоваться каждой минуте.

Омер прижал её голову к груди и положил свой подбородок на мокрую макушку.

– Хорошо, любовь моя! Так и сделаем.

Вечером Омер повёз их ужинать в Гросетто. Летний рыбный ресторан располагался в старой шхуне, которая плавно покачивалась на волнах возле пристани. Столики были выставлены прямо на палубе и посетители, наслаждаясь вкусной едой и местными винами, имели возможность любоваться красотами моря и неба с одной стороны и городским пейзажем с другой.

Они заняли столик со стороны моря. Солнце клонилось к горизонту. Редкие тёмно-синие тучи наплывая на него и частично закрывая багряный диск, сами становились приглушенно-алыми с золотым ободком по краям. Любуясь на это великолепие, Дефне с благодарной улыбкой повернулась к Омеру.

– Ещё один красивый закат на море? – спросила у него.

Он взял её руку в свою, поцеловал тонкие пальчики и ответил:

– Подожди, у нас ещё есть завтрашний вечер.

– Жду, – ответила Дефне переводя дыхание и предвкушая ещё один счастливый день и вечер.

Официантка принесла меню. Дефне выбрала для себя и Лали запечённого на углях угря, а Омер – лобстера. Услышав название, девушка скривилась и шутливо передёрнула плечами.

– Постой-постой, – ответил на шутливый выпад Омер, – однажды ты распробуешь и не захочешь есть ничего другого.

– Ну уж нет! – округлив глаза заверила Дефне, – этого точно не будет!

– Спорим? – Омер протянул руку.

– На что? – с воодушевлением спросила она, вкладывая свою руку в его.

– На желание! – его глаза загорелись азартом, – Выигрываешь ты – я исполняю твоё желание, а если я – ты исполняешь моё!

– Временные рамки?

– Два месяца!

– Идёт! – согласилась Дефне.

– Лали, разбей руки, – попросил Омер дочку, с живым интересом наблюдающую за папой и мамой.

Крошку не надо было просить дважды. С видом человека, исполняющего важную миссию, малышка ударила по рукам.

– Ха-ха, считай, что ты проиграл! – ликуя произнесла Дефне.

Она повела прищуренными глазами и прикоснулась указательным пальцем к губам.

– Что замышляем? – наблюдая за её мимикой, спросил Омер.

– Да вот думаю, исполнение какого желания попросить у тебя, когда выиграю.

– А их много?

– Угу, – сверкая глазами, закивала Дефне.

Омер склонился к ней через стол и тихо произнёс:

– Проси все! Если, конечно, выиграешь.

Подали заказ. Лали уставилась на чудовище на папиной тарелке.

– Ты будес это есть? – спросила она.

– Конечно! – ответил он дочке, – Это очень вкусно! Я сейчас разделаю его и дам тебе попробовать.

– И маме? – уточнила малышка.

Омер глядя в смеющиеся карие глаза, злорадно улыбнулся и пообещал:

– Маме – обязательно!

Дефне посмеиваясь разделала рыбу на дочкиной тарелке – вынула косточки и разделила на небольшие кусочки. Подсунула Лали тарелку и принялась за свою.

Омер специальными щипцами разрезал огромную клешню достал из неё кусочек бело-розового мяса и прикрыв от удовольствия глаза отправил его в рот. Малышка во все глаза смотрела на папу. Когда он проглотил кусочек и открыл глаза потребовала:

– И мне! И мне!

Папа проделал те же манипуляции и положил кусочек лобстера дочке в ротик.

Она усердно пережевала, проглотила и авторитетно заявила:

– Вкусно! Хоцю есцьо. Только снацяла маме.

Кусочек лобстера направился ко рту Дефне. Она закрыла ладонями глаза, сморщила нос, но губы приоткрыла. Деликатес оказался нежным и сочным, чуть сладковатым и пах божественно. «Вау! – подумала Дефне стараясь не подать вид, что ей понравилось, – И почему в прошлый раз мне этот вкус показался отвратительным?» Омер внимательно наблюдал за малейшей сменой эмоций на её лице. Уловив выражение удовольствия, которое пару секунд задержалось на нём, он возликовал: «Да! Пора подумать над желанием. Хотя, что здесь думать. Оно одно единственное, но самое важное».

Лобстера разделили между папой и дочкой, один кусочек отправлялся ему в рот, другой – ей. Мама наблюдала за этим пированьем, сдерживая желание попросить кусочек для себя.

После ужина, прежде чем вернуться в дом, решили прогуляться по набережной.

Пришвартованные возле причала яхты и лодки в вечерней мгле казались огромными причудливыми чудовищами. Лали, сидя на папиных плечах, опасливо поглядывая на них, спросила:

– Папоцька, они и днём страсные?

Омер успокаивающе погладил маленькую ножку.

– Нет, милая! – ответил он дочке, – Днём они очень красивые.

Дефне, слушая этот диалог, только грустно улыбалась. Собственный отец никогда не развеивал её страхи и не спасал от чудовищ… Лали повезло.

По дороге к дому, укачанная тихим движением машины, Лали уснула. Омер на руках отнёс её в комнату и уложил на середину большой кровати. Дефне сняла с неё шортики и носочки, оставив футболку вместо пижамы укрыла дочку простынёй. Тихонько погладила тёмные локоны и отступила от кровати, спиной натыкаясь на стоящего сзади Омера. Он придержав её за плечи прошептал на ухо:

– Ч-ш-ш, не пугайся. Давай посидим немного на веранде. Такая красивая ночь…

Дефне молча кивнула и пошла следом за ним. На веранде она с ногами забралась на плетённый диванчик. Омер, обнимая её за плечи и уложив рыжую голову себе на грудь, сел рядом. Ночь действительно была прекрасна. Тёплая, таинственная, наполненная запахами моря, тосканских трав и пением цикад. Огромная луна поднималась на горизонте отсвечивая на тёмной воде серебристо-золотую дорожку. Чистые, ясные звёзды мерцали на тёмно-синем, бархатном небе и отражались в море.

– Спасибо тебе! – тихо заговорила Дефне.

Омер поцеловал шёлковую макушку и спросил:

– За что?

– За всё! – ответила она, – За Тоскану, за море, за этот домик. За то, что терпишь мои сомнения и отказы… Я, наверное, плохая, раз мучаю и заставляю страдать любимого человека.

Он сильнее обнял её, заключая в кольцо своих рук и запротестовал с горячей уверенностью в голосе:

– Никогда не говори так и даже думать не смей. Ты самый лучший, самый добрый, великодушный и справедливый человек которого я когда-либо знал. Ты подарила мне такое счастье… Когда умерла мама… не знаю, как это объяснить… стало холодно. Где бы и с кем я не был, этот холод всегда оставался внутри меня. И только когда ты рядом – он отступает. С тобой мне тепло. Ты моё счастье, Дефне.

Она обняла его за талию и крепче прижалась к груди.

– Я люблю тебя, – прошептала еле слышно.

– Я люблю тебя, – эхом ответил Омер, – Идём спать? Завтра будет новый день. Обещаю, я сделаю его для тебя ещё более счастливым, чем сегодняшний.

«Завтра мой день рождения,» – подумала Дефне, а вслух произнесла:

–Идём…

Возле её спальни Омер целомудренно поцеловал её лоб и хрипло пожелал:

– Спокойной ночи, душа моя.

– Спокойной ночи, – ответила она.

Дефне проснулась от лёгкого, как пух, щекочущего касания к своей щеке. Потерев её рукой, она открыла глаза. Прямо над ней висел под скошенным потолком воздушный шарик. Ярко-красный, круглый, с привязанной к нему длинной золотистой узенькой ленточкой, которая и щекотала кончиком её щеку. Дефне повела глазами. Шариков оказалось пара десятков. Круглые, разноцветные они недвижимо висели под потолком и только золотистые ленточки трепал лёгкий ветерок, проникавший в комнату через открытое окно. Девушка, ничего не понимая, села на постели и потянула за ленточку. Шарик упруго качнулся и тут же встал на своё место. Скрипнула дверь. Два сияющих лица: прелестное детское и красивое мужское показались из-за неё.

– С Днём Роздения! – Лали вихрем забралась на кровать и весело смеясь зацеловывала мамино лицо.

Следом вошёл Омер. Его глаза сияли, а улыбка заставила сердечко Дефне пропустить пару ударов. В руках он держал торт. Двухъярусный, покрытый шоколадом и украшенный ягодами, он являл собой произведение кондитерского искусства. Семь свечей горели на верхнем ярусе.

– С Днём Рождения, любовь моя! Долгих лет тебе!

Омер наклонился, целуя тёплую щёчку и тут же приказал:

– Загадывай желание и задувай свечи!

Дефне, сияя счастливой улыбкой, зажмурилась. Потом широко открыла блестящие от переполнявших её чувств глаза и скомандовала:

– Давайте все вместе.

Три счастливых человека набрали в лёгкие побольше воздуха и с трёх сторон подули на горящие свечи. Огоньки затрепетали и погасли. Ликующие возгласы эхом прокатились по комнате.

– Ты знал? – столько эмоций звучало в этом простом вопросе. Удивление, восторг, радость, восхищение!

– Давным-давно! – ответил Омер полным любви, нежности и немного печали голосом, – Ещё сначала твоей работы в Пассионисе. А вот поздравить смог только сегодня. Но обещаю! Я компенсирую все дни рождения, которые ты провела без меня.

У Дефне сжималось сердце. От этого проявления любви и заботы хотелось плакать и смеяться одновременно. Она благодарно улыбнулась и молча погладила ладонью щетинистую щёку.

Омер забавно вскинул брови и кивнул на дверь.

– Давай быстрее приводи себя в порядок и спускайся вниз. Мы с Лали ждём тебя на веранде. Идём, милая! – позвал он дочь.

Лали, последний раз чмокнув маму в щёку, прыгнула в папины объятия.

– Идём!

Собрав на затылке волосы в свободный узел и приодевшись в цветной сарафанчик Дефне вышла на веранду и ахнула. Деревянная пристройка превратилась в цветущую ромашками поляну среди которой высился накрытый к завтраку стол. Лали сидела в своём стульчике и нетерпеливо махала ножками. Омер, увидив именинницу, отодвинул для неё стул и помог занять своё место попутно целуя маленькую руку, оголённое плечо и разрумянившуюся от удовольствия щёку.

– Приступай! – велел он, – у нас сегодня много дел.

Дефне посмотрела на него восхищённо и спросила:

– Шарики, торт, цветы. Когда ты всё успел?

Омер довольно улыбнулся.

– Было бы желание. А оно было! И Лали помогла. Правда, сокровище моё?

– Угу! – согласилось сокровище, ковыряя ложкой омлет с сыром.

После омлета пришла очередь торта. Омер принёс заваренный чай и разлил его по чашкам. Разрезал торт и разложил по тарелкам. Дефне попробовала кусочек.

– М-м-м, какой вкусный! И такой большой. Мы же не съедим его.

– Ничего, – ответил он, – Здесь по пути в Гросетто есть детский приют при монастыре. Завезём туда. Пусть у детей-сирот тоже сегодня будет праздник.

Лали любопытно поинтересовалась:

– А сто такое «сирот»?

Омер пригладил непослушные локоны. Понимая, что его ответ будет потрясением для малышки, всё же произнёс:

– Это дети у которых нет папы и мамы.

– Совсем? – тёмно-карие глазки наполнились слезами сострадания.

– Совсем. – с сожалением ответил папа, – но у них есть сёстры-монахини. Они любят их и заботятся.

Потрясённая до глубины души девочка потянулась к маме и перебравшись к ней на колени крепко-крепко обняла её за шею.

– Ну-ну, Лали! – понимая её чувства ласково заговорила Дефне, – Мы с тобой и очень любим нашу доченьку.

Омер поднялся с своего места и подошёл к ним. Обнял обеих, молчаливо обещая, что его любовь и забота будут с ними вечно.

После завтрака Омер велел девочкам взять с собой купальные принадлежности и шляпы и спускаться к машине. Сам упаковал торт и поставил его в багажник.

Девочки вышли на улицу и закрыли на ключ дом. Устроив Лали на заднем сиденьи, Дефне повернулась к Омеру. Сгорая от любопытства и предвкушения спросила:

– Куда мы?

– Сюрприз! – ответил он, целуя позолотившееся на солнце предплечье.

Открыл дверцу и велел:

– Садись.

Возле монастыря Омер остановил машину и, попросив девочек подождать его в ней, захватил с багажника торт и постучал в массивные дубовые ворота. На стук вышла одетая в длинные чёрные одежды монахиня. Мужчина отдал ей угощение, сказал несколько слов, выслушал ответ и, благодарно кивнув, вернулся к автомобилю.

– Она попросила передать тебе благодарность и своё благословение, – глядя на Дефне в зеркало заднего вида пересказал свой разговор.

Она улыбнулась, в который раз восхищаясь этим человеком, его добротой и искренней заботой о тех, кто в ней нуждался. А ещё скромным желанием не выставлять на показ свои добрые дела.

– Только я не заслуживаю их благодарности. Она твоя! Всецело и полностью.

У Омера дрогнули губы и глаза стали подозрительно влажными.

Перед самим въездом в Гросетто он остановил машину и завязал Дефне глаза плотным шёлковым шарфом.

– Это ещё зачем? – притворно возмутилась она, хотя душа была полна восторга и предвкушения.

– Увидишь, – ответил Омер и обратился к дочке, – Лали, наблюдай за мамой, что бы она не подглядывала.

– Не бойся папоцька, не будет! – гордая оказанным доверием, важно ответила девочка.

Минут через десять автомобиль остановился. Омер вынул из машины дочь и открыл дверцу Дефне. Уши уловили шум прибоя, а в нос ударил свежо-солёный морской запах.

Омер взял её за руку и помог выбраться с машины, а потом, придерживая за плечи и направляя, повёл вперёд. Лёгкие шаги Лали слышались позади. Но вот Омер остановился и сдёрнул шарф с её глаз. Дефне, привыкая к яркому свету моргнула и не веря своим глазам уставилась на... неё. Небольшая белоснежная яхта, гордо демонстрируя свою красоту, стояла у причала. Мускулистый загорелый мужчина в белой одежде встречал их возле трапа.

– Знакомьтесь! – произнёс Омер, – Девочки – это Алесандро, капитан и владелец этой красавицы. Алесандро – моя дочь Лали и невеста Дефне. Она к тому же сегодня ещё и именинница.

Капитан вежливо поклонился и поздравил девушку.

Омер подал ему Лали, а сам помог Дефне взойти на борт.

Она до сих пор не могла прийти в себя. Остановив его за руку, заглянула в лицо взволнованным взглядом.

– Это всё для меня? – спросила потрясённо.

Омер нежно поцеловал приоткрытые от удивления губы и ответил:

– Конечно, любовь моя. Всё и всегда только для тебя!

Она счастливо засмеялась и на пару секунд со всей силой обняла его за талию прижимаясь головой к груди. А потом вложила свою руку в его и задорно попросила:

– Ну что, веди меня дальше!

Возле спуска в каюту их поджидал Александро с Лали на руках и хорошенькая черноглазая девушка, которую он представил, как свою жену Софи. В каюте, усадив девочек на диван, Омер поставил на стол ноутбук и включил его.

– Пока мы не отплыли, – обратился он к Дефне, – ещё один сюрприз.

Он поколдовал над ноутбуком и на экране появились… её родные! Бабушка, Сердар, Нихан и Пчёлка, отпихивая и перекрикивая друг друга, наперебой поздравляли её с Днём Рождения. Дефне расплакалась от счастья. Она не знала, кого благодарить – родных за поздравления или Омера, что не забыл о них и дал им всем возможность, хоть и виртуальную, увидеться в этот день.

Когда экран погас, он убрал ноутбук со стола и обратился к своим девочкам:

– Ну что, а теперь подарки?

Дефне подняла на него удивлённые глаза и спросила:

– А разве это все не один огромный подарок?

– Нет, конечно! – ответил Омер, – Должно остаться что-то осязаемое, что каждый день будет напоминать тебе об этом дне.

Только сейчас Дефне заметила несколько лежащих на диванчике коробок. Омер взял самую большую из них и подал ей. Дефне приняла её в свои руки и открыла. Переложенные тончайшей бумагой внутри лежали изящные туфельки. Дефне достала их и обула. Тонкие замшевые чёрные ремешки, сплошь усыпанные чёрными же стразами, переплетались между собой создавая затейливый узор на белоснежной коже.

– Как красиво! – восхищённо выдохнула она и спросила, – Ты сам их сделал?

Омер кивнул и взял вторую коробку поменьше. Открыл её и достал ещё одни туфельки. Маленькие, ярко-алые украшенные тончайшей работы золотистыми бабочками.

– Это для Лали, – сказал и став на одно колено обул эту красоту на ножки своей доченьки.

Малышка восхищённо вздохнула и переспросила:

– Это мне? – и посмотрев маме в лицо с восторгом произнесла, – Мамоцька, папа сделал мне туфельки принцессы!

Растроганная Дефне, пытаясь удержать подступившие к глазам слёзы радости, только молча кивнула в ответ.

Омер, с замиранием сердца наблюдая эту сцену, взял в руки третью, самую маленькую коробку. Из неё на свет появились крохотные, тёмно-голубые ботиночки из мягчайшей кожи. Сердце Дефне остановилось, а потом забилось с утроенной силой.

– Это для нашего сына, которого ты обязательно подаришь мне! – сдавленным голосом произнёс он.

Слёзы нескончаемым потоком брызнули с янтарных глаз. Папа и дочка обняли рыдающую от счастья мамочку молча успокаивая и разделяя её радость.

Когда поток слёз наконец прекратился, Омер достал с кармана совсем небольшую плоскую коробочку.

– Ну и наконец последнее. – произнёс он, открывая её.

Внутри на белом атласе, прикреплённый к тонкой золотой цепочке, лежал потрясающей красоты кулон. Сделанный в виде сердца ободок, сплошь усыпанный крохотными бриллиантами удерживал внутри крупный рубин. Солнечный свет, преломляясь в гранях, зажёг таинственный огонь в его глубине. Дефне, зажав рукой рот, с восхищением смотрела на эту красоту. Омер вынул его из коробочки и хрипло обратился к любимой:

– Ты завладела моим сердцем с первой минуты первой нашей встречи. Оно твое. Навсегда. А это сердечко, пусть каждый день напоминает тебе об этом.

Мужчина взял Дефне за руку и поднял с дивана. Зайдя за спину, он одел кулон на точеную шейку. Она обернулась и шагнула в родные объятия.

– Я люблю тебя! – сказала единственные слова, которые так хотел сейчас услышать Омер.

Весь последующий день стал ожившей сказкой. Яхта взяла курс к гряде небольших островов. Неподалёку от одного из них бросили якорь. Все вместе пообедали восхитительным рыбным супом, приготовленным Софи.

После обеда, уложив Лали спать и попросив Алесандро и Софи присмотреть за ней, Омер и Дефне спрыгнули за борт и вплавь добрались до острова. Он был небольшим, скалистым с неширокой песчаной полосой возле самой воды. Недалеко от берега, где прощупывалось дно, и вода доставала им до груди, Омер остановился. Поймал Дефне и с силой сжал в своих объятиях примыкая ртом к её губам и целуя с голодной страстью и трепетной нежностью. Когда горячие губы отпустили её, девушка открыла глаза и хрипло произнесла:

– Нас, наверное, видно из яхты.

– Ну и пусть, – выдохнул Омер, не сводя затуманенного желанием взгляда с припухших губ и всей ладонью скользя по узкой спине, останавливаясь на пояснице и с силой вдавливая её тело в своё, – Мы не делаем ничего плохого. Просто целуемся.

– С тобой каждый поцелуй – кайф, – ответила Дефне закрывая глаза и подставляя ему свои губы.

Вернувшись на яхту, ловили рыбу, чистили её и готовили на углях в небольшом закрытом мангале. Ужинали все вместе. Лали авторитетно заявила, что вкуснее рыбы не существует. Взрослые посмеиваясь и восхищаясь умом малышки без возражений согласились с этим утверждением. Любуясь Лали, Софи обратилась к мужу:

– Я хочу такую дочку.

– Я тоже, – ответил он, лукаво глядя в глаза жены.

– Похоже, у кого-то сегодня будет счастливая ночь, – обнимая за плечи, прошептал Омер на ухо Дефне.

Заливаясь румянцем, она бросила на него смущённый взгляд, и ответила шутливым тоном:

– Завидуешь?

– Ещё как!

Яхта подплывала к Гросетто, когда солнечный диск коснулся воды. Сегодня он потерял яркие краски и в лёгкой облачной дымке казался огненно-жёлтым, превращая небо и море вокруг себя в расплавленное золото. Дефне стояла возле борта наблюдая эту завораживающую картину. Омер подошёл сзади и обнял её тесно прижимая к своему телу. Она положила свои руки поверх его и откинула голову на мощную мужскую грудь.

– Потрясающе! Никогда раньше не видела такого красивого заката.

– Я тоже! Не видел ничего прекраснее, чем ты на фоне моря и заката.

– Спасибо тебе за этот день. Самый счастливый день в моей жизни.

«Ещё будет ночь…» – подумал он, молча целуя висок.

Когда добрались к дому на улице уже было совсем темно. Быстро приняв душ и искупав Лали, мама уложила её спать, и сама прилегла рядом. В комнату заглянул Омер. Склонился поцеловать дочку и тихо прошептал на ухо Дефне:

– Когда уснёт спускайся в гостиную. Хорошо?

Дефне молча кивнула.

Взбудораженная эмоциями Лали всё не засыпала. Дабы успокоить дочку, Дефне начала легонько поглаживать спинку напевая колыбельную. Скоро дыхание малышки стало ровным и глубоким. Уснула. Дефне тихо поднялась с постели и прикрыла дочь простынёй. Накинула на себя шёлковый халатик и туго завязав поясок вышла из комнаты и спустилась по лестнице вниз. Ступила в гостиную и застыла поражённая. На столиках в низких стеклянных стаканах горели свечи. В высоком бокале отсвечивало аметистом красное вино. Посредине комнаты стоял Омер. Босиком, в тёмных брюках и белой свободной рубашке. Широкие плечи были напряжены, а на лице застыли опасение и робкая надежда.

Дефне подошла к нему и глядя в глаза спросила:

– Почему только один бокал?

Вглядываясь в её глаза пылающим взглядом, он ответил:

– Будем пить из одного.

– Тогда я узнаю твои мысли.

– Этого я и хочу! Больше всего…

====== Не могу... ======

Не отрывая взгляда от её глаз, Омер взял в руки бокал с вином и сделал глоток. Потом поднёс его к губам Дефне. Она отпила. Вино было сладким, терпким, пьянящим… она сделала ещё глоток…

– Слышишь? – сдавленно и хрипло прошептал Омер.

– Что? – выдохнула она и закрыла глаза.

– Мои мысли. Хочу, чтобы ты услышала, как я люблю тебя… как хочу тебя. Дефне, у меня душа дрожит. Пожалуйста! Я хочу тебя поцеловать…

Её пальчики прикоснулись к его губам, задержались там на секунду и скользнули к затылку… Понимая, что это и есть ответ, Омер наощупь поставил бокал на стол и со стоном обхватил её руками обрушиваясь ртом на её сладкие, пахнущие вином губы. Руки блуждали по телу… зарывались в волосы … сминали халатик… лихорадочно дёргали за поясок в неистовом желании добраться до обнажённого тела. Он поддался, упал вниз. Жадные ладони скользнули по плечам, срывая мягкий шёлк и бросая на пол. Дефне осталась в коротенькой, на тонких бретелях сорочке. Она прикоснулась пальцами к его горлу и провела вниз, к выступающей из ворота рубашки ключице. Желая почувствовать её руки на своей голой коже, Омер, отрывая пуговицы, рванул рубашку и бросил её на пол. Взял её ладони в свои и положил себе на грудь. Она, слегка расставив пальцы, скользнула ими снизу-вверх, провела по мускулистым плечам, едва касаясь очертила пальцем татуировку… У Омера снесло крышу. Подхватив её на руки он в два прыжка оказался наверху и опустил Дефне на свою постель. В одно мгновение срывая с неё сорочку и избавляясь от своей одежды... В безумном порыве горячими руками скользя по её телу, накрыл её собой...

Воспоминание, как молния пронзило её мозг. Омер неистово ласкающий другую.

Дефне дёрнулась в попытке вырваться с объятий.

– Оме…

Он понял. Но остановится уже не мог. Не было в мире силы, которая оторвала бы его сейчас от Дефне! Даже она сама!

Голодным, необузданным поцелуем он закрыл её рот, безмолвно умоляя замолчать и не отталкивать его. Руки ещё неистовей принялись ласкать нежную кожу в отчаянной надежде, что испытанное удовольствие заставит её забыть…

Дрожа всем телом, он ворвался в неё… Умирая от наслаждения, шептал:

– Любовь, моя… Только ты… Единственная…

Дефне не слышала. Страшные в своей образности картинки заполонили мозг. Каждое его движение, каждое её ощущение рождало в мозгу следующую, ещё более мерзкую...

Дойдя до вершины, она увидела не звёзды, а торжествующий оскал Фикрет из своего сна...

С хриплым стоном Омер неистово ударился в неё и замер.

Она лежала как сломанная кукла. И чувствовала себя ею…

Омер скатился на бок.

– Любимая… – зашептал дрожащим голосом прикасаясь пальцами к её щеке. Она дёрнулась, отворачивая голову и медленно сползла с постели, плотно заворачиваясь в простыню. Не говоря ни слова побрела вниз. Сначала медленно, но с каждой ступенькой быстрее… в конце она уже бежала. Ворвалась в ванную и защёлкнула за собой дверь. Еле успела упасть на колени перед унитазом, как её вывернуло на изнанку...

Хватаясь дрожащими руками за раковину, она поднялась на ноги. Нажала кнопку слива и открыла кран жадно глотая воду. Ноги подкашивались. Придерживая простыню она без сил опустилась на пол приваливаясь боком к холодной кафельной стене.

Как только Дефне скрылась за дверью Омер рывком сел в постели и, словно железными тисками, сжал руками голову.

«Что же я наделал?» – с ужасом спросил сам себя.

«Что наделал? – с отвращением переспросил внутренний голос и жёстко ответил, – Взял силой любимую женщину».

«Нет! Нет! Нет! Не силой…» – начал оправдываться он.

«До чего ты докатился, Иппликчи? Хоть себе то не ври. – второе «я» не знало жалости и сострадания, – Чего сидишь?! Иди к ней. Залечивай раны. Вымаливай прощение».

Омер сорвался на ноги. Быстро натянув пижамные штаны стремглав побежал вниз.

В ванной горел свет. Он подёргал дверь – заперто.

–Дефне! – позвал он девушку.

Тишина… Леденящий страх охватил душу. Один удар плечом и хлипкая защёлка отлетела, настежь открывая деревянную дверь.

Съёжившись, закрыв глаза и прислонившись головой к белому кафелю стены, Дефне сидела на полу. Бледная… маленькая… хрупкая… и единственное яркое пятно – рыжие волосы спутанной массой лежащие на худеньких плечах. Омер молча опустился рядом. Сердце разрывалось от боли и жалости. Впервые в жизни он не находил слов. Молча потянулся что бы обнять её. Она съёжилась ещё больше и отползла от него. Омер застыл. Она боится?

– Дефне, не бойся меня…

Она заплакала. Тихо, без всхлипываний и истерик. Просто прозрачные капли рождались между сомкнутых ресниц и нескончаемыми ручейками текли по щекам. Сжатые губы дрогнули. Она заговорила… не открывая глаз, горько и безнадёжно…

– Это моя вина. Только моя. Я снова послушала сердце… Взлетела… и разбилась. И тебя разбила. Ведь знала, что нельзя… не смогу… Прости меня.

Железные цепи сжали грудь и перехватили горло. Он сам, своим необузданным желанием сломал её, а она винит себя и просит прощения? Не в силах вынести эту безнадёжность и отчаянье он подхватил её на руки и занёс в душевую кабинку. Поставил на ноги, прижал к себе и выкрутил кран вправо, обрушивая на них обжигающе горячую воду.

– Мы смоем! Всё смоем!

Он начал тереть её руки, плечи, потянул за простыню. Она воспротивилась:

– Не надо…

Открыла глаза и посмотрела на него пронзительным взглядом, полным горечи и стыда.

– Пожалуйста, уйди…

Омер послушался. Вышел из кабинки. Больно ударился плечом об дверь в ванную. Не замечая физической боли и оставляя на каменных ступенях мокрые следы, пошёл наверх. В своей комнате переоделся в сухое. Зашёл в комнату Дефне. Лали, раскинув ручки, безмятежно спала на середине кровати... Омер закрыл лицо руками с силой надавливая пальцами на глаза…

Дефне стояла под обжигающе-горячими струями воды и дрожала от холода. «Почему, ну почему я такая? – в отчаянье спрашивала саму себя, – Почему не могу выкинуть из головы? Миллионы женщин переживают измену и находят в себе силы простить и забыть. Почему я не могу? Мучаю себя и Омера… Он не заслуживает этого! Я должна его отпустить, оттолкнуть… Он пострадает пару месяцев, а потом начнёт новую, полноценную жизнь…»

«А как же ты? Сможешь пережить?» – спросил внутренний голос.

«А что мне остаётся? Держать его рядом с собой в подвешенном состоянии? Дарить надежду, а потом отталкивать? Так не честно и не справедливо. Он лучший из мужчин и как никто другой заслуживает счастья!»

«А о Лали ты подумала?» – не сдавалось внутреннее «я»

«Она будет видится с отцом столько, сколько захочет сама. И сколько захочет он. Но без меня…»

«Тебе будет больно…»

«А сейчас? Сейчас мне не больно? Я умираю!..»

Дефне снова заплакала, обвиняя себя и свои несговорчивые чувства…

Скрипнула дверь ванной.

– Дефне, – в голосе Омера звучала мука, – я принёс тебе одежду.

Она сглотнула горький комок в горле.

– Спасибо.

Дверь тихо хлопнула. Ушёл…

Дефне вышла из душа и взяла в руки полотенце. Жестковатая махра прикоснулась к покрасневшей от горячей воды коже. Девушка с ожесточением тёрла её и тёрла, словно хотела содрать живьём… Одела принесённую Омером пижаму и открыла дверь. Шагнула в тёмный коридор и покачнулась. Тут же сильные руки подхватили её и, отрывая от пола, прижали к горячей груди. Дефне закрыла глаза. Под ухом неистово билось его сердце. Омер на руках принёс её в свою комнату.

– Я хочу к себе… – слабым голосом произнесла она.

– Нет!

Он положил её на кровать и сел рядом. Упираясь локтями в колени, спрятал лицо в ладонях. Несколько минут только звенящая тишина наполняла комнату. Но вот руки опустились и Омер заговорил:

– Дефне, я сожалею… не смог … но мы переживём и это. Я понимаю, что мне нет прощения, но надеюсь… потому, что без тебя… Лучше умереть!

Такая горечь и мука звучали в его голосе. Такая обречённость…

Она закрыла ладонями уши и замотала головой.

– Молчи, пожалуйста, молчи!

Он кивнул. Молча обошёл кровать и лёг с другой стороны. Так хотелось придвинуться ближе и обнять её. Своими руками успокаивая, утешая и залечивая раны. Но понимал – она не захочет.

Они молча лежали по разным сторонам постели. Не двигаясь. Не произнося ни слова. Только напряжённо вслушиваясь в дыхание друг друга.

Под утро Омер забылся тяжёлым сном. Ему снилась Дефне. Смотрела на него с укором и тоской. А потом начала отдалятся, как призрак тая в тумане и превращаясь в лёгкую серую дымку. Он хотел подбежать удержать её, но ноги не слушались, словно прикованные оставались на месте. Омер со стоном разлепил глаза.

Солнце весело заглядывало в комнату. Ему были безразличны людские горести и трагедии. Оно светило миллиарды лет до этого утра и будет светить миллиарды лет после…