Текст книги "Кто я без тебя? (СИ)"

Автор книги: Marina Viktoryja

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 65 страниц)

Под душем Дефне не задержалась. Неспокойная мысль прогнала её из-под тёплого дождика. А вдруг, пока она тут нежится, вернётся Омер и никто не встретит его на пороге! Быстренько одев шёлковую сорочку и высушив феном волосы, Дефне накинула мягкий халат и поспешила вниз. В кухне, над варочной поверхностью горели светильники-глазки. Их тусклый свет, и зажжённые на улице фонари освещали гостиную и давали возможность спустится по лестнице не рискуя сломать себе шею. Не зажигая верхний свет, Дефне подошла к окну. Жёлтое свечение фонарей освещало пустынную подъездную дорожку. Женщина обняла себя за плечи руками и, зябко поёжившись, не отрывая встревоженного взгляда от дороги, тихо произнесла:

– Ну где же ты?

Гелендваген стрелой летел по пустынному окружному шоссе. Омер безучастно смотрел в окно, а в душе сгорал от нетерпения. Эти последние минуты разлуки казались бесконечными. В мыслях он был уже дома. Обнимал Дефне и растворялся в её нежности.

Впереди показались очертания дома. Гелендваген снизил скорость и, медленно проехав по подъездной дорожке, остановился у гаража.

Омер в одну секунду выбрался с машины и уставился горящими глазами на погружённый в темноту дом. Наконец-то! Это напряжённое, нервное, измотавшее его в конец, путешествие закончилось. Он дома! Сейчас откроет дверь и… На террасе и в окнах первого этажа зажегся свет. И такой же тёплый свет зажегся в его груди. Дефне ждёт его!

– Шюкрю, оставишь чемоданы на террасе и можешь быть свободен. Весёлых праздников тебе и семье. Передай поздравления Зехре, – на одном дыхании выпалил Омер и поспешил к дому.

Не успел он открыть входную дверь, как маленький, кругленький рыжий вихрь повис на его шее, без разбору целуя, куда дотягивались прохладные губы. Щёки, нос, подбородок, шея… Он подхватил её обеими руками и занёс в дом, ногой закрыв за собой входную дверь.

– Тише, любовь моя! Ты что раздетая выскакиваешь на улицу? Простудишься…

Дефне не дала ему договорить. Закрыла его рот жарким поцелуем. Усталость, нервозность, раздражение слетели как шелуха и исчезли бесследно. На их место пришли восторг и безбашенная радость. Как же он мечтал об этой минуте! Почувствовать её в своих руках, поцеловать и наполнить сердце теплом, которое без неё растворялось бесследно, оставляя его замерзать от холода. Он перехватил инициативу и накрыл её губы своими, впиваясь в них, прикусывая и наслаждаясь их мягкостью и податливостью. Но почему они солёные на вкус? Омер отстранился и заглянул в мокрое от слёз, но сияющее лицо.

– Ты что, плачешь? – спросил он растерянно.

– От радости. Ты разрешил, – напомнила ему Дефне.

Он прижал её лицо к груди и зарылся пальцами в мягкие, как шёлк, волосы. Ладони скользнули по затылку, шее, плечам, обхватили спину и крепче прижали к своему телу.

– Даже от радости не хочу… не плачь. Лучше улыбнись мне и скажи, что соскучилась.

Дефне откинула назад голову и, глядя ему в лицо, улыбнулась. С искренней радостью и бесконечной любовью. Всё ещё наполненные слезами глаза сияли, а губы дрожали, то ли от сдерживаемых рыданий, то ли от счастливого смеха.

– Соскучилась. Очень-очень! Думала, умру от тоски. Почему так долго?

Омер понял о чём она спрашивает и попытался оправдаться:

– Таможенники попались, как сонные улитки. А потом ещё ждал багаж… Багаж! – Вспомнив про чемоданы на террасе, Омер отпустил жену и внёс их в дом. Дефне удивлённо округлила глаза.

– Почему четыре? Уезжал ты с одним.

Омер в ответ хитро улыбнулся.

– Ну я же обещал три чемодана подарков…

– Я думала, ты шутишь, – Дефне подняла на него изумлённый взгляд.

Омер смеясь поцеловал приоткрытый от удивления рот.

– Никогда не шучу на тему количества подарков. Сказал три, значит три.

Лицо Дефне зажглось лукавством. Она прищурила глаза и с притворным сожалением заявила.

– Вот, глупая! Надо было соглашаться на пять.

Омер запрокинул голову и весело рассмеялся в очередной раз осознавая, что лучшее место на земле – рядом с его Дефне. И без разницы Стамбул это, Рим или Маниса. Она любое превращает в рай.

А Дефне уже хлопотала вокруг него. Помогала снять пальто, осматривала его лицо и с беспокойством в голосе замечала, что он осунулся и выглядит уставшим. И, наверное, голоден?

– Как сто волков! – жалобно ответил Омер. – В самолёте была не еда, а пластмассовая жуть.

– Тогда быстрее мой руки и за стол! – всполошилась Дефне и за руку потянула его в столовую.

Но Омер остался на месте и легонько потянул её на себя, снова обхватывая руками и пряча в объятиях.

– Сначала душ и переодеться.

– Тогда беги наверх.

– Сейчас. Ещё один поцелуй, – он горячо прижался к её губам. – Всё, бегу. Не трогай чемоданы, они тяжёлые. Завтра все вместе разберём.

Последние фразы он произнёс уже с лестницы, перепрыгивая через две ступеньки и вихрем мчась наверх.

Дефне с улыбкой посмотрела ему в след и перевела взгляд на чемоданы. Ну что же, завтра так завтра. Омер гораздо важнее парижских подарков. И он голоден! Дефне быстрым шагом поспешила на кухню. Быстрее накрывать на стол и кормить мужа!

Омер, остановившись у детской, тихонько открыл дверь и на цыпочках вошёл внутрь. Лали спала на боку подложив сложенные вместе ладошки под щёку. Такая сладкая и милая. Осторожно погладив ладонью мягкие локоны, Омер склонился и поцеловал упрямый лобик.

– Солнышко! Как же папа соскучился, – тихо прошептал и, посмотрев на малышку ещё мгновение, неслышно вышел из комнаты.

К моменту, когда Омер посвежевший и вкусно пахнущий горьковатой свежестью, одетый в белую футболку и пижамные брюки, спустился вниз, стол в столовой ломился от всевозможных блюд. Источала ароматный пар долма, манил яркими красками табуле, тонко благоухал корицей сютлач.

– О, Аллах! Я же лопну! – оглядывая стол восхищённым взглядом и усаживаясь на стул, заявил Омер.

Дефне только ласково улыбнулась в ответ и присела на стул напротив мужа. Он положил себе в тарелку несколько свёртков долмы и отправил в рот первый. Тёмные глаза закрылись от удовольствия.

– М-м-м! – промычал он пережёвывая. – Твоя долма!

Проглотив, искренне заявил:

– Нет в мире ничего вкуснее, чем твоя долма.

– Даже лобстер? – поддела его Дефне.

– Даже лобстер! – подтвердил он. – А ты почему не ешь?

– Не проголодалась ещё. Лали не хотела ужинать одна и пришлось составить ей компанию. С трудом её уговорила. Стала на своём – без папы ужинать не буду и хоть плач. Такая упрямая! – Дефне облокотившись на стол и уложив подбородок на кулачок, жаловалась папочке на дочь.

Он в ответ хмыкнул и ехидно спросил:

– И в кого интересно она такая упрямая?

– В обоих! – смеясь осадила его она. – В этом вопросе мы точно друг друга стоим.

– Ты права, – легко согласился Омер и отодвинул от себя тарелку. – Здоровья твоим рукам. Очень вкусно!

Дефне подхватилась с места и принялась убирать со стола. Омер составил ей компанию. Вдвоём они в считанные минуты спрятали остатки еды в холодильник и вымыли посуду. Спрятав последнюю тарелку в буфет, Дефне повернулась к мужу. Он, прислонившись к краю стола и скрестив на груди руки, стоял и наблюдал за ней немигающим взглядом. И было что-то такое в его глазах, что сердце сладко сжалось в груди и пропустило удар.

– Что? – спросила она.

Омер оторвался от стола и шагнул к ней. Обхватил ладонями лицо, большими пальцами лаская щёки и губы. Глаза неотрывно блуждали по её лицу, от глаз опускаясь ко рту и снова возвращаясь к сияющим нежностью глазам.

– Соскучился, – хрипло произнёс он. – Очень соскучился…

Дефне повернула голову и, прикрыв глаза, поцеловала его ладонь. Потом посмотрела ему в глаза дерзким и в тоже время невинным взглядом. Он опалил Омера огнём. Кровь закипела в венах обжигая сердце и заставляя его биться с неистовой силою. Его удары гулко стучали в висках и дрожью отдавались в коленях. Они слабели и подкашивались. Ещё минута и он потеряет контроль. Обхватив её ладонь длинными пальцами, Омер за руку повёл жену за собой вверх по лестнице, мысленно умоляя бездушное дерево стать короче хоть на несколько ступенек. Когда двери спальни закрылись за ними, оба со стоном потянулись друг к другу, растворяясь, погибая в горячих объятиях и возрождаясь снова… Ночь вступила в свои права…

Утром Омер проснулся словно от толчка. Он лежал с закрытыми глазами и пытался понять, что же разбудило его так рано в воскресное утро. «Сегодня последний день уходящего года», – шепнул ему внутренний голос и широкая улыбка осветила лицо. Этот год стал лучшим в его жизни. Он вернул ему Дефне, подарил Лали и принёс счастье. Он был в порядке. Его жизнь была в порядке. Наполненная теплом, радостью, смехом и любовью. Такой, как он всегда мечтал. Он не знал кого благодарить за это. Аллаха, маму на небесах или Дефне. А может всех вместе. Они все любили его. Первые незримо, Дефне – земной, горячей любовью. Согревая его сердце и укутывая искренней заботой. Его девочка… Его счастье… Омер открыл глаза. Счастье тихо сопело рядом. Безмятежное и трогательное. Рыжее, как солнечный лучик. Омер лежал недвижимо и только глаза блуждали по милому лицу, задерживая взгляд на длинных ресницах, маленьком носике, розовых губах и в миллионный раз поражался её совершенству. О, боги! Разве можно быть на свете такой красивой? Дефне заворочалась и придвинулась к нему ближе, обхватывая рукой за талию и утыкаясь лицом в голую грудь. Тёплое дыхание защекотало кожу, и она мгновенно покрылась мурашками. «О, нет! Только не сейчас! Лежи смирно!» – мысленно приказал он самой несговорчивой и зацикленной на Дефне части своего тела. Но эта самая часть наотрез отказывалась слушаться голову, а значит придётся усмирить её другим способом. Омер осторожно убрал со своей талии тонкую руку и выбрался с постели. Дефне недовольно заурчала, но не проснулась. Омер посмотрел на неё с сожалением и решительно направился в ванную. Шагнув в душевую кабинку безжалостно выкрутил максимально влево хромированную ручку крана. Обжигающе-ледяные струи ударили по плечам заставляя стиснуть зубы и тихо выругаться.

К моменту, когда девочки проснулись, Омер успел разобрать чемоданы, припрятав те подарки, которым сегодня ещё не время попадаться на глаза его красавицам. Остальные же выложил двумя горками на диване в гостиной и отправился готовить завтрак. Он решил отказаться сегодня от традиционного омлета и побаловать жену и дочь французскими деликатесами. В результате на столе появились бутерброды с паштетом из гусиной печени, пряные прованские оливки, круасаны с клубничным джемом, несколько видов красиво нарезанного сыра и конечно же макаруны и Наветт де Марсель. С удовольствием оглядев результат, Омер прислушался. Наверху послышалась возня и через минуту Лали, тёплая ото сна и трогательно-милая в своей розовой пижаме, затопала по лестнице радостно оглашая дом неизменным: «Папочка!» Омер поймал её на середине лестницы и крепко прижал к груди, целуя растрёпанные локоны и высокий лобик.

– Проснулась, моя красавица?

– Папочка, я ждала-ждала и уснула, – лепетала, оправдываясь малышка.

– Ничего страшного, мой ангел! – успокаивал её Омер. – Зато ты хорошо выспалась и набралась сил для сегодняшнего дня. У нас сегодня много-много дел.

– Каких дел? – живо поинтересовалась Лали.

– Ну, во-первых, вкусно позавтракать. Дальше подарки. А потом будем наряжать ёлку и украшать дом.

– И готовить праздничный ужин, – весело добавила подошедшая к ним Дефне.

Она поцеловала дочку и мужа и тепло улыбаясь поздоровалась:

– Доброе утро!

– Доброе утро, любовь моя! – Омер в ответ обнял её одной рукой и поцеловал нежную щёчку.

Он поставил Лали на ноги и приказал обеим:

– Одевайтесь быстрее и спускайтесь завтракать. У меня уже всё готово. Осталось только приготовить чай и кофе.

– Мы мигом! – Дефне крутанулась на пятках и поспешила за мчащейся наверх дочкой.

– Осторожнее! Не спеши! – крикнул ей вслед Омер. – Забыла, что ты на седьмом месяце беременности? Стрекоза! И на девятом будет порхать.

Ворча себе под нос, он отправился на кухню готовить чай для любимых красавиц и кофе для себя.

Завтрак затянулся на час. Французике деликатесы пришлись по вкусу всем. Дефне, как и предполагал Омер, пришла в восторг от печенья, а Лали объедалась макарунами и, как ни странно, сыром бри. Его нежный вкус и острый запах покорили малышку. Омер, попивая кофе, с улыбкой наблюдал за ними и наслаждался их радостью.

После завтрака пришло время подарков. Девочки уселись на ковре и как два Алладина в пещере Али-Бабы, принялись доставать из коробок привезённые с Парижа сокровища. Открывая очередную они на мгновение замирали, а потом принимались ахать от восхищения, благодарить папочку и одаривать его в ответ поцелуями. Омер наслаждался восторгами своих девочек и просто цвёл от радости.

А дальше была ёлка. Высокую, зелёную, с колючими иголками, красавицу Омер установил возле камина и опутал её разноцветными гирляндами. Лали прыгала рядом и показывала папе на какую ещё веточку нужно положить проводок с крошечными светодиодными лампочками. Дефне принесла ёлочные игрушки. Достала из коробки звезду и подала дочери. Омер подхватил малышку на руки и вместе они водрузили её на верхушку. Затем пришла очередь стеклянных разноцветных шаров. Они вешались на зелёные ветви с учётом гармонии цветов (не зря же в доме живут два дизайнера) и полученный результат оправдал все ожидания. Лали заявила, что у них самая красивая ёлочка в Стамбуле, а может и во всей Турции. Мама с папой беспрекословно согласились.

Дальше Омер и Лали украшали гирляндами и веточками остролиста гостиную и столовую, разрисовывали окна, весело напевая при этом незатейливые песенки и подшучивая друг над другом. А Дефне в это время фаршировала фруктами индейку, пекла кексы и шекерпаре. Позже, уложив Лали спать, к ней присоединился Омер. Он занялся кебабами, по особому рецепту подготавливая фарш и формируя мясные палочки. В духовке запекалась индейка, на гриле шипел кебаб, в жаровне томилась чечевица. Стол в гостиной ломился от фруктов, конфет и празднично украшенных сладостей. Дефне нарезала салат, а Омер мешал ей бесконечными объятиями и поцелуями. Она притворно сердилась и хмурила брови, а губы при этом дрожали от смеха.

– Омер, мы такими темпами ужинать будем в новом году!

– Я не против, – мурлыкал он. – К тому же я не виноват!

– А кто же виноват? Я? – смеясь возмущалась Дефне.

– Конечно ты! Разве моя вина, что ты такая красивая и мои руки сами тянуться к тебе? – Омер обхватил её руками и прижался грудью к спине.

– Только руки? – Дефне повернула к нему голову и он, не теряя времени даром поцеловал розовое ушко.

– И губы, и сердце, и… всё остальное, – выкрутился Омер, а Дефне заливисто рассмеялась. Про ненасытность «всего остального» она знала не понаслышке.

– А может ты немного остынешь и проверишь, не проснулась ли Лали? – лукаво спросила она.

Омер тяжело вздохнул и скорчил несчастную гримасу, но послушался. В кухню он вернулся с дочкой на руках. Ещё сонной и похожей на ласкового котёнка. Лали прижималась к папе и не хотела покидать его рук. А Омер совсем был не против. Его воля, он бы всю жизнь проносил своё сокровище на руках.

Ужин превратился в праздник. Лали одели принцессой и водрузили на блестящие локоны диадему. Такую же, только побольше воткнула в свои распущенные волосы Дефне. Она переоделась в длинное пурпурное, бархатное платье и выглядела настоящей королевой. Омеру же досталась корона короля, которая невероятно шла к его белой рубашке и чёрным узким брюкам. Но самое главное, каждый чувствовал, что он находится в своём королевстве, где царят любовь и счастье. Лали просто радовалась празднику и тому обстоятельству, что папа вернулся, и они снова все вместе и можно смеяться весь вечер, прыгать и бегать вокруг ёлки, есть приготовленные мамой вкусности и танцевать с папой (точнее у папы на руках) под красивую музыку, которая звучала из старинного проигрывателя. А Омер и Дефне, наслаждаясь счастьем, не забывали горячо благодарить судьбу за то, что смилостивилась над ними и соединила их пути в один.

Лали, так и не дождавшись полуночи, уснула у папы на руках. Он отнёс её в детскую и уложил в кроватку. Мама принялась осторожно раздевать малышку, а Омер наклонился к её уху и прошептал, что ждёт жену внизу. У Дефне от предчувствия сладко забилось сердце. Сняв с Лали платье и осторожно одев пижаму, она укрыла её одеяльцем и поцеловав тёплую щёчку, вышла за дверь.

В гостиной весело пылал в камине огонь, сверкала разноцветными огнями ёлка, на низеньком столике стояли два бокала, в которых переливалось сотнями бегущих вверх пузырьков, шампанское. Дефне улыбнулась. Сегодня она выпьет глоточек. За то, чтобы новый год принёс им ещё большее счастье, чем уходящий… Дефне перевела взгляд на мужа. Он стоял возле камина. Корона лежала на каминной полке. Он закатал рукава рубашки и расстегнул две верхние пуговицы. Душа замерла. О, Аллах! Какой же он красивый! Дефне подошла ближе. Он смотрел на неё глазами полными огня и любви. Не отрывая взгляда протянул руку и привлёк её к себе. Над камином раздался тихий перезвон часов. 1…2…3… …12. Полночь.

– С Новым годом, любимая! – обнимая обеими руками, прошептал Омер у самого её рта и прижался к нему горячим, обещающим седьмое небо, поцелуем.

====== Исправить ошибки ======

– С Новым годом, жизнь моя! Счастья тебе!

Дефне смотрела ему в глаза. Серьёзно, без тени улыбки. Доказывая этим, что такая важная составляющая жизни, как счастье не тема для шуток. И Омер ответил так же серьёзно:

– Всё зависит от тебя. Если ты будешь рядом…

Он умолк, но Дефне услышала то, что осталось не произнесённым и пообещала:

– Буду! Каждую минуту нашей жизни. Даже в разлуке сердцем и мыслями я буду с тобой.

Он прижал пальцы к её губам, заставляя замолчать и попросил:

– Не говори о разлуке. Я ещё от последней не отошёл. Думал, умру от тоски.

Дефне поцеловала тёплые пальцы и убрала их от своего рта.

– Я тоже, – призналась она. – Но давай отпустим и забудем. Всё кончилось. Ты дома. Мы счастливы. Наступил новый год, и мы встретили его вместе. Год назад я о таком даже мечтать не могла.

– А я мечтал! И молился. Просил Аллаха вернуть тебя.

– Он услышал твои молитвы. Наши молитвы, – поправила она себя, заставив Омера задохнуться от восторга. Год назад Дефне тоже молилась об их встрече, как и он.

Омер взял в руки бокалы с шампанским и протянул один Дефне.

– Я знаю, что нам нельзя, но мы сделаем только по глоточку. За счастье. За то, чтобы через год мы встречали праздник вот так же, вдвоём, в нашем доме, с одним только отличием – наверху будут спать не один, а два наших ребёнка.

– За счастье!

Дефне прикоснулась краем высокого бокала к его. Хрусталь тонко зазвенел. И этот звон был прекраснее любой музыки. Дефне сделала маленький глоточек и зажмурилась от удовольствия. Оказывается, счастье имеет вкус. Сладкий и терпкий одновременно. Пьянящий. Лопающийся на языке ароматными пузырьками и оставляющий послевкусие солнца, бездонного неба… и свободы. Свободы любить, жить полной жизнью и наслаждаться каждым днём и каждой минутой.

Омер, сделав глоток и отставив бокал в сторону, не отрываясь смотрел в лицо Дефне. Проявившееся на нём наслаждение сводило его с ума. Желание зародилось внизу живота и волной понеслось по телу, напрочь отключая разум. Остались только чувства и инстинкты. Прикасаться, целовать, любить.

– Дефне, пойдём наверх, – хрипло попросил он.

Она открыла глаза и посмотрела на него растерянным взглядом. Наверх? Но ещё так рано! Новый год только вступил в свои права. Но, присмотревшись к потемневшему от страсти лицу Омера, безропотно подала ему свою руку…

Позже, гораздо-гораздо позже, усмиряя бешеное биение сердца и судорожное дыхание он нежно провёл ладонью по любимому лицу и повернул к себе её голову. Она открыла сияющие счастьем глаза. Глядя в их янтарные глубины пронзительным, полным благодарности и любви взглядом, Омер произнёс:

– Спасибо! Это лучшая новогодняя ночь в моей жизни.

Глубина его чувств рвала душу. Интересно, от счастья умирают? Дефне улыбнулась и прижала тёплую ладошку к его щеке.

– Повторим через год?

– Спрашиваешь? Каждый год до конца столетия!

– Так мало?

– А сколько ты хочешь?

– Вечность!

Они говорили шёпотом, утопая взглядами в глазах друг друга. Им казалось, что нет сейчас в мире людей счастливее, чем они. Нет любви большей, чем их любовь. Нет нежности трепетней, чем их нежность. Да и самого мира не существует за пределами их дома. Возможно он появится завтра. Но не сможет повлиять на их жизнь и разрушить ауру счастья, которая окутывала дом тёплой, сияющей золотом, пеленой.

– Мамочка, папочка, смотрите!

Топот ножек и детский голосок ворвался в сон родителей, и они дружно разлепили глаза и уселись на постели. Лали обезьянкой вскарабкалась на диван у окна и восхищёнными глазками уставилась на улицу.

– Что это?

Папа с мамой вслед за ней потрясённые уставились в окно. Белые пушистые снежинки падали с неба, устилая белым ковром землю. Чудеса! Снег в Стамбуле!

– Это снег, – ответил Омер не отрывая взгляд от завораживающей картины за окном. Сегодня она совсем его не пугала и не расстраивала.

– А что такое снег? – Лали повернула к папе любопытное личико.

– Дождик, которому очень холодно, он замёрз и превратился в снежинки, – ответил папа.

– Красиво! – малышка снова повернулась к окну. – Хочу потрогать.

– Обязательно, мой ангел! – Дефне поднялась с постели и подошла к дочери. – Только умоемся, оденемся, позавтракаем и сразу же пойдём гулять.

– Тогда, давай быстрее! – Лали слезла с диванчика и побежала в свою комнату. Дефне, накинув на пижаму халат, поспешила за ней. Омер едва успел перехватить её у порога.

– Стой, стой, стой! А первый утренний поцелуй в новом году для мужа?

– Доброе утро, любимый! – Дефне быстренько чмокнула его в улыбающийся рот и повернулась к двери.

– Так не пойдёт! – он вернул её назад и, обняв обеими руками, запечатал рот долгим поцелуем. Когда наконец отпустил, Дефне не понимала, где находится и куда должна идти.

– Мама, ну где ты! – позвала из своей комнаты Лали.

– Иду! – Дефне повернулась к двери и услышала за спиной довольный смешок. Муж явно забавлялся её состоянием. Но сердится на него не было ни времени, ни желания. Наступило первое утро нового года. Под ёлочкой Лали ждут подарки и в груди зудело, так хотелось увидеть её радость, когда она их откроет. А ещё сладости к завтраку. И снег на улице, который в Стамбуле бывает раз в десятилетие. А значит нужно успеть налюбоваться им, пока он снова не превратится в дождь и не растает бесследно.

Омер спустился вниз. Девочки ещё возились наверху. Тихо шушукаясь и посмеиваясь, занимались утренними делами перемежая их бесконечными обнимашками и поцелуями. В другой раз он бы присоединился к ним, но сейчас у него было другое неотложное дело. Он вошёл в кабинет и достал из закрытого на ключ ящика стола две красиво упакованные небольшие коробочки и направился к ёлке. Не дойдя пару шагов остановился, изумлённо уставившись на пол под нею. Там, кроме большой куклы-пупса очень похожей на реального малыша, усаженной в ярко-голубую коляску, лежал новенький баскетбольный мяч от крутой фирмы-изготовителя спортивного инвентаря и, упакованные в кожаные чехлы, дорогущие удочки. Одна побольше, другая поменьше. Вот это да! Когда она успела? Ведь вчера, когда они уходили из гостиной под ёлочкой было пусто. Омер положил на пол рядом с куклой коробочки и погладил шершавый бок мяча. Взял в руки удочку, вытягивая её из чехла и внимательно осматривая, восхищённо улыбнулся.

– Нравится? – спросила неслышно подошедшая Дефне, а Лали уже бежала к колясочке. Вытаскивая из неё куклу, громко смеялась и ахала. Дефне с любящей улыбкой посмотрела на дочь и повернулась к мужу. Тот, присев на корточки, с мальчишеским восторгом на лице рассматривал удочку. Потом запрокинул голову и, глядя ей в глаза, спросил:

– Ты фея?

– Но не только тебе же быть волшебником? Я подумала – ты захочешь научить сына играть в баскетбол и ловить рыбу…

– Захочу! Очень захочу! – Омер положил удочку на пол и стремительно поднялся на ноги.

Дефне утонула в его больших и длинных руках. Он поцеловал тёплый висок и прошептал на ухо:

– Спасибо, любимая! Ты лучшая из фей.

– Но это не всё!

Дефне выскользнула из его рук и наклонилась, подымая небольшую картонную коробочку, которую Омер сначала не заметил. Дефне протянула её мужу и попросила:

– Открой.

Он так и сделал. Снял оранжевую крышку и заглянул внутрь, вытаскивая на свет крошечные пинетки. Сине-белые, с ярко-красными шнурочками, вывязанные в виде спортивных кед. Такие трогательные и совершенно особенные. Омер поднял восхищённые глаза на жену. Она чуть смущённо улыбнулась и пожала плечами.

– Я подумала, обувь для маленьких мальчиков тоже может стать источником идей и чем-то новым для гениального Омера Ипплекчи.

Они смотрели друг на друга. Тепло и нежно. С благодарностью и обещанием. Уверенностью друг в друге и завтрашнем дне.

Разговор взглядами прервала Лали. Она подёргала отца за штанину и указывая на открытые коробочки с ангелами, спросила:

– Папа, что это? Маленькие куколки?

Омер поднял коробочки, уложил их на диван и вынул ангелов.

– Ангелы-хранители. Они будут незримо охранять вас с мамой и дарить счастье.

Он протянул Лали темноволосую фигурку. Она осторожно взяла в ручки и принялась внимательно осматривать. Омер повернулся к Дефне и на раскрытой ладони подал ангела. Она молча взяла его. Осторожно сжав основание тонкими пальчиками одной руки, указательным другой провела по тонким чертам лица, медным прядям и белым крыльям.

– Какая красивая! – с благоговением в голосе выдохнула Дефне и прижала фигурку к груди. – Я буду беречь её…

Голос сжало спазмом. Чувства, которые теснились в груди, перехватывали дыхание. На глаза навернулись слёзы. Омер дарил ей много подарков, но этот был особенным. Это была не просто фигурка, а символ. Его любви, внимания, желания защищать и оберегать… дарить счастье. Она шагнула к мужу. Одной рукой всё ещё прижимая к груди ангела, второй обняла его за шею и прижалась дрожащими губами к его рту. Поцеловав, коснулась своим лбом его и хрипло произнесла:

– Спасибо! Где ты нашёл такую красоту?

– В Марселе, – так же хрипло ответил Омер. – В сувенирной лавке фигурок Сантон. Они будто ждали меня.

Дефне улыбнулась и недоверчиво покачала головой. Словно разгадала загадку. И шутливым тоном произнесла:

– Оказывается, снегопад в Париже имел определённую цель – заманить тебя в Марсель и привести к сувенирному магазинчику.

Омер задумался. Он не смотрел на ситуацию так глубоко, но сейчас действительно увидел руку провидения. Почему-то он был уверен – Вселенная создала эти, так похожие на его девочек, фигурки для Дефне и Лали. Направляла руку мастера и навеивала ему образы. И вкладывала в статуэтки огромный смысл.

– Мамочка! – Лали потянула её за руку.

– Куда ты меня тянешь? – спросила Дефне, но послушно пошла следом.

Малышка молча привела её в детскую. Вскарабкалась на кровать и, убрав с прикроватной тумбочки книгу сказок, поставила туда фигурку своего ангела.

– Она будет стоять здесь, – произнесла уверенно. – И прогонять чудовищ.

– Лали, ты боишься чудовищ? – удивилась мама. Малышка никогда раньше не говорила об этом.

– Угу, – ответила девочка. – Они страшные и боятся папу. Когда он сидит со мной, они убегают.

– Так вот почему ты каждый раз требуешь, чтобы тебя укладывал спать папа? – догадалась Дефне и, понимая какая это серьёзная проблема для ребёнка, принялась успокаивать дочь. – Душа моя, никогда не бойся чудовищ. У нас волшебный дом и они не смогут войти в него. Никогда.

– Конечно, теперь не смогут, – согласилась Лали. – Ангел не разрешит.

Дефне погладила мягкие кудряшки и согласилась:

– Ты права, солнышко! Давай я тоже найду уютное место для своего и пойдём завтракать. Нас ещё ждёт снег.

– Давай! – Лали скатилась с кровати и побежала в комнату родителей. Когда Дефне вошла туда, она уже внимательно осматривалась вокруг. Показав пальчиком на полочку над кроватью, приказала:

– Туда! Будет красиво.

– Будет, – согласилась мама и поставила на полочку своего ангела. Невесомо провела рукой по покрытой голубым капюшоном фаянсовой головке и белым крыльям. Улыбнулась дочери и подала руку. – Идём к папе!

Одев тёплые куртки и нахлобучив шапки семья в полном составе вышла во двор, совершенно его при этом не узнавая. Снег укутал всё вокруг белым одеялом, спрятав под ним все иные краски и превратив знакомый пейзаж в сказочный. Снежинки, холодные и чистые, продолжали сыпаться с неба. Лали ловила их ладошками и языком, весело смеясь, когда, едва коснувшись тёплой кожи, они превращались в капельки воды. Они с папой затеяли игру в догонялки, весело носясь по лужайке, падая в плотный снег и забрасывая им друг друга. Дефне присела на сидение качели и с улыбкой наблюдала за дурачествами мужа и дочери. На сердце было легко. Они разрешили все проблемы и оставив их позади, шагнули в новый год свободными и счастливыми. На улице снег, а в доме тепло и уютно. В животе толкается Эмир, напоминая маме, что он растёт и скоро придёт в этот мир… А завтра – день рождения Лали. И оно будет светлым и радостным, не омрачённым обидами, тайнами и горечью разлуки. Таким, как и должно быть день рождение горячо любимого обоими родителями ребёнка. Приедут родные и друзья. Большой дом наполнится шумом и смехом. Все любимые люди будут рядом. Как она и мечтала… Тёплые руки сомкнулись вокруг плеч, и жёсткая щетина прижалась к её холодной щеке.

– О чём задумалась? – прозвучал над ухом бархатный голос.

– О завтрашнем дне, – замирая в его объятиях ответила Дефне, а глаза искали Лали. Дочка рисовала на снегу прутиком замысловатые узоры. Убедившись, что она в порядке, повернула к мужу лицо и поцеловала тёмную от длинной щетины щёку.

– Он будет чудесным! – уверенно заявил он.

– Я знаю. С тех пор, как ты вернулся в мою жизнь, всё стало чудесным.

Омер затаил дыхание. Как же он хотел услышать эти слова! Ждал их в тайне страшась, что их примирение и свадьба не являются для Дефне тем, чем есть для него. Ожившей мечтой и самым большим чудом! Он обошёл качели и присел перед женой на корточки. Взял её руки в свои и посмотрел в глаза, чувствуя, что если сейчас заговорит серьёзно, то эмоции выйдут из-под контроля и он раздавит Дефне в своих объятиях. Или зацелует до потери сознания. Поэтому он притворно удивлённо распахнул глаза и заявил:

– Так вот почему выпал снег!

– И почему? – не поняла его удивления Дефне.

– Ты наконец призналась, что рада нашему примирению!

– И что здесь удивительного! Разве может быть иначе? И что значит, наконец? Я сотни раз признавалась.