Текст книги "Долгая дорога. Зов Вора (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дюжева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц)
– Я дам тебе деньги просто так, без процентов, но при одном условии.
– Каком?– внутренне я вся подобралась, не зная, какой гадости ожидать от него на этот раз.
– Ты вернешь мне деньги за семь дней.
– Да без проблем,– мне главное Вику из-за решетки вытащить, а уж дальше мы с ней что-нибудь придумаем вместе.
– Держи,– Саша, протянул мне деньги, и я взяла их, не пересчитывая.
– Спасибо.
– Да не за что, всегда рад помочь,– ответил он, потом поднялся из-за стола, и встал к окну, спиной ко мне, показывая своим видом, что мне пора. Я поднялась и попрощалась, он только кивнул, так и не обернувшись, а я спешно покинула его кабинет, втихаря, пока он смотрел в окно, прихватив с собой заветный журнальчик.
Александр стоял у окна и наблюдал за Ольгой. Она, в сопровождении охранника, уверенной походкой вышла из дома и направилась к своему автомобилю, BMW необычного цвета. Девушка пару минут посидела в машине, потом завела двигатель, плавно тронулась с места и поехала прочь.
Он продолжал смотреть ей вслед до тех пор, пока она не покинула его территорию, потом тяжело вздохнул.
Он столько времени пытался найти того, кто услышит Зов Вора, и вот это произошло прямо у него на глазах, а этим кем-то оказалась Ольга.
– Бл*, ну, почему ж именно она то, а?– обреченно обратился он не известно к кому. Он уже давно выкинул ее из своей жизни, а вот теперь выясняется, что она именно тот человек, который ему нужен,– судьба, что ли у меня такая дурацкая!
Он в сердцах выругался и отвернулся от окна, глянул на свой стол и замер. Журнал со Стражем исчез. Александр не удержался и рассмеялся:
– Ну, Оля, ну воришка.
Глава 2. Часть 2
Через час, борясь со сном, я была у Митрофанова. Увидев меня, он недовольно хмыкнул, наверное, надеялся, что деньги я не достану, и хоть одну из нас все-таки посадят, и мы исчезнем из него жизни. Сейчас, размечтался.
Я с наглой физиономией вручила ему деньги, и произнесла:
– Сделай все красиво, детка!
Он вспыхнул от такой фамильярности с моей стороны, и уже хотел было что-то сказать, но, увидев мой предупреждающий взгляд? вовремя остановился. Все таки компромат на него у меня был ого-го какой.
В начале своей юридической практики Митрофанов под действием наркотических средств, придавался плотским утехам с несовершеннолетними. Его поймали с поличным, и плакала бы его блестящая карьера, если бы он не сумел найти поход к судье. Он выложил кучу денег, и дело замяли так cсловно никогда и ничего не было. И никто бы никогда не узнал о произошедшем, да вот только мы с Викой однажды ограбили дом, того самого судьи, и стали обладательницами тоненькой синенькой папочки, в которой содержались все подробности того инцидента. Вот так Митрофанов получил на свою шею вечный груз в нашем лице, а мы блестящего адвоката в свое полное, и главное, безвозмездное пользование.
В общем, золотой защитник засел за телефон, улаживая наши с Викой дела. Он был адвокатом от Бога, ни одного проигранного дела, за всю его многолетнюю практику. Я думаю, Митрофанов смог бы вытащить из тюрьмы даже серийного маньяка, которого поймали в тот момент, когда он в темной подворотне нарезал зловредную старушку на мелкие ломтики.
– Поехали,– произнес он, через пять минут, – отвезем деньги, и можешь забирать свою непутевую подругу.
– Спасибо, ты просто душка,– я направилась к выходу, а адвокат, скрипя зубами, пошел за мной. Как же ему, наверное, в этот момент хотелось придушить меня. Не представляю, как только сдержался.
Мы поехали на другой конец города, я вела машину, стеклянными глазами глядя на дорогу, а Митрофанов подозрительно косился на меня. Когда я пропустила светофор и проехала на красный, чуть не став причиной аварии, он испуганно проорал:
– Ты что ж делаешь то? Напилась что ли?
– Нет,– промямлила я, тряся головой и пытаясь придти в себя,– голова с утра болит.
– Я не собираюсь помирать из-за твоей головной боли! Следи за дорогой внимательнее, растяпа! Как ты только воровать то умудряешься с такой координацией! И не смотри на меня своими глазищами. Давай, едем живей, пока я с тобой с ума не сошел!
– Да не вопрос!– рассердилась я и утопила педаль газа.
Через пять минут мы были на месте, я стала немного бодрее из-за того, что разозлилась, а он похоже немного поседел после такой поездочки.
Деньги я отдала, с Митрофановым тепло попрощалась, выслушав его очередное признание в том, что это была самая неприятная встреча в его жизни, что он надеется никогда больше не видеть мою препротивную и глубоко отвратительную ему физиономию, и отправилась за подругой.
Виктория уже ждала меня возле полицейских ворот. Увидев нашего зелененького Васяточку, она начала возбужденно подпрыгивать и махать мне рукой, словно боялась, что я проеду мимо и брошу ее в этом неприятном месте.
Едва я успела остановить машину, подружка с легкостью заскочила внутрь и бросилась мне на шею
– Спасительница ты моя,– проорала она мне на ухо и смачно поцеловала в щеку.
– Так, не виси на мне!– со смехом ответила я,– от тебя воняет как от Колдыр Колдырыча!
– Не сомневаюсь, – глумливо произнесла Вика и демонстративно почесала подмышку. Видок у нее был еще тот. Сальные, растрепанные волосы, висели сосульками, одежда мятая, лицо усталое. Зато глаза светились неподдельной радостью,– Все домой, домой, поехали домой! Мне нужна ванна, чистое белье и кружечка крепкого кофе. И я убью любого, кто встанет у меня на пути.
Викуля была красавицей, с вздернутым носиком, длинными светло русыми волосами и большими выразительными светло-серыми глазами, невысокого роста с гибкой, ладной фигуркой. Я всегда сравнивала ее с ивовой веточкой, изящная, с отменным вкусом и чувством собственного достоинства. Моя любимая подруга. Даже больше чем подруга, сестра. Мы с ней в детстве даже резали себе ладошки и "кровью обменивались", с детской наивностью полагая, что теперь то уж точно стали родными.
Она была на два года старше меня, серьезнее, и иногда тряслась надо мной как курочка-наседка, словно я была маленьким несмышленым цыпленком, постоянно попадающим в неприятности. Хотя, что и говорить, косячила я часто и со вкусом, а Вика, в зависимости от обстоятельств, меня либо ругала, либо сопли подтирала. Кстати, за каждый косяк, я была вынуждена становиться моделью для ее портновских изысканий, поэтому она даже ждала таких моментов. Иногда сидя на кухне, она отрывалась от какого-нибудь модного журнала, задумчиво меня рассматривала и произносила:
– Мне надо срочно, что бы ты выкинула какую-нибудь глупость! На меня вдохновение снизошло.
Обычно долго ждать ей не приходилось....
– Ну, как в тюряге, товарка?– ехидно поинтересовалась я, переходя на тюремный жаргон.
– VIP– курорт, блин,– ответила она в тон мне,– что ж не присоединилась? Вместе отдохнули бы.
– Ага, а кто же тогда бы твой зад вытаскивал?
– Кстати, что для этого потребовалось?– спросила Вика.
– Конечно же, деньги, – с легкой усмешкой ответила я, и назвала сумму.
Вика, распахнув глаза и рот, уставилась на меня:
– Ничего себе! Где ж ты столько взяла? Мы же все до копейки на Васятку потратили.
Я замялась, почему-то мне показалась, что мою встречу с Александром она явно не одобрит.
– Мне их Хромов дал.
В машине повисла гнетущая тишина, Виктория нахмурилась, а потом недоверчиво переспросила:
– Саша?
– Ну да, разве ты знаешь еще какого-нибудь Хромова?
– Оль, как ты до этого вообще могла додуматься?
– Да, от безысходности, как же еще?– вздохнула я,– никто мне денег не дал, красть – не было сил, других вариантов не нашла. Честно говорю, до последнего надеялась, что придумаю какой-нибудь выход, но... в общем, сегодня с утра я с ним встречалась.
– Ладно, хоть оделась достойно, а не как девушка по вызову,– отметила она, мазнув взглядом по моему внешнему виду,– ну и как прошла встреча?
– О, прекрасно,– я в двух словах рассказала. Сил на длинное повествование не было, безумно хотелось спать.
– Значит, процентов он не потребовал, а поставил только жесткие сроки возврата долга?– уточнила Вика, задумчиво глядя в окно.
– Да, – подтвердила я.
– Не нравится мне это все, не к добру.
– Думаешь, выйдет мне боком вся эта затея?– внутри словно зашевелился клубок змей.
– Уверена. Я ему не доверяю.
Я ничего толком не ответила, потому что именно в этот момент мои ясные очи закрылись, а организм решил маленько поспать, и плевать он хотел на то, что я была за рулем.
Мы вылетели на обочину дороги, и не знаю каким чудом, остановились в полуметре от бетонного столба.
– Оль, ты с ума сошла?– провизжала подруга,– решила от избытка чувств в обморок хлопнуться?
– Нет,– промычала я, приваливаясь спиной к сиденью,– просто так боялась встретиться с Сашей, что выпила пять таблеток успокоительного.
– Дура, – беззлобно сказала Викуля и скомандовала, – ну-ка марш из-за руля, дальше я сама поведу! Не хватало еще убиться по дороге домой. Я, понимаете ли, только на свободу вышла, можно сказать, жизнь заново начинаю, а тут ты со своими пилюлями.
Я не помню, как мы доехали домой, как оказалась в своей спальне, наверное, заботливая подруга дотащила на своем верном плече.
Проспала я больше суток, и все это время мне снилась прекрасная статуэтка лошади, что она моя и больше ни чья. Проснулась я оттого, что меня придавило чем-то тяжелым. Кое-как разлепив глаза, обнаружила рядом с собой Ваньку, он спал, уткнувшись мне в живот, и взгромоздив на меня свою тяжеленную ручищу.
Почувствовав, что я проснулась, он тоже разлепил глаза и с нескрываемой нежностью и заботой посмотрел на меня:
– Ну, как ты?
– Нормально,– прохрипела я, голос не хотел слушаться.
– Вика сказала, что у тебя голова болела ужасно, и ты таблеток напилась, чтоб хоть поспать нормально.
– Ага, – мне оставалось только мысленно поблагодарить подружку за эту предусмотрительную ложь, сама бы я сейчас, до такого не додумалась.
–Ты смотри у меня, не разболейся, а то горло першит, голова болит,– тихо произнес он, и осторожно убрал с моего лица прядь волос.
От этого жеста, у меня внутри все просто свело от боли и стыда. Я не могла и не хотела ему больше врать. Я была полнейшей эгоисткой, использовала его для того, чтобы выкарабкаться из той ямы, в которой оказалась благодаря Хромову, чтоб вернуться к нормальной жизни и ничего не давала взамен. Я просто позволяла себя любить, потому что мне это нравилось, потому что мне было это необходимо, но так и не смогла ответить на его чувства взаимностью. После встречи с Хромовым, как нельзя более ясно поняла, что нет никакого шанса у Ваньки, на мои ответные чувства. Для меня по-прежнему существовал лишь этот сероглазый гад.
И не было у меня никаких прав так поступать с добрым, заботливым и бесконечно преданным мне Чижиком. Я тяжело вздохнула и, боясь передумать, произнесла:
– Вань, нам надо серьезно поговорить.
– Что случилось?– в его голосе проскользнула тревога. Он посмотрел мне в глаза, и, столкнувшись с их мрачным выражением замер, я почувствовала, как напряглись тугие мышцы руки, все еще лежавшей на моем животе.
Отступать было не куда, спрятав взгляд, чтоб не видеть боль в его глазах, я набралась смелости и произнесла:
– Нам надо расстаться.
В тот день Ванька ушел из моей спальни со словами: «Ни черта у нас с тобой еще не кончено!». Он был в ярости, но оставался, уверен в том, что мы для друга предназначены судьбой, сказал, что даст мне время, чтоб успокоиться и выкинуть весь этот бред про расставание из головы.
Вика, когда об этом узнала, чуть голову мне не оторвала. Орала полдня, мол, я со своим Хромовым не замечаю по-настоящему важных людей, любящих меня и способных сделать счастливой. Поскандалила она знатно, зло хлопнула дверью и куда-то ушла.
Вот так, мою попытку расстаться не поддержали, а ведь я только хотела сделать как лучше.
Раздался входной звонок, я выглянула в окно и увидела, что возле калитки топчется какая-то женщина в темно-синем, мешкообразном платье. Вика испарилась, поэтому мне не оставалось ничего другого как идти и открывать дверь.
Это оказалась тетенька– почтальон. Она вручила мне заказное письмо, дождалась, пока я распишусь за него в квитанции, и ушла по своим важным почтальонским делам.
Я равнодушно покрутила конвертик в руке, и направилась к дому, скрывая его на ходу.
Там оказалось два пригласительных билета на выставку в краеведческом музее. От Алисы. Эта неугомонная мадмуазель, по-видимому, решила организовать очередное торжественное мероприятие.
В музей идти я не собиралась, ничего интересного для меня там не было.
В конверте кроме пригласительных билетов и записки от Алисы была еще небольшая, сложенная в три раза яркая брошюра. Недовольно поморщившись, я достала ее и стала рассматривать.
На первой страничке красовалась надпись:
"Не пропустите! В рамках турне по России только неделю в нашем городе будет представлена редчайшие экспонаты из коллекции М.Джонсона".
Кто такой М.Джонсон я понятия не имела, но на следующем развороте была приведена его краткая биография. Американский коллекционер, посвятивший свою жизнь поиску прекрасного во всех уголках нашего мира...бла, бла, бла.
Ну, вот зачем мне этот коллекционер сдался? Я раздраженно покачала головой и выкинула пригласительные в помойку, справедливо полагая, что Вика тоже не воспылает желанием посетить эту чудо-выставку, а Алиса прекрасно переживет наше отсутствие. Вон пусть Линку пригласит.
Я прошла на кухню, и внезапно поняла, что пригласительные-то я выкинула, а вот несчастная брошюрка по-прежнему в моих руках. С тяжелым вздохом я принялась ее листать, но уже не третьей странице замерла как вкопанная.
Там был он!
Мой гордый конь!
Мое наваждение, моя внезапная страсть.
Стоит ли говорить, что через секунду я уже ковырялась в мусорном ведре, доставая скомканные пригласительные?
С огромным трудом мне удалось уговорить Вику пойти со мной в музей, она все еще дулась на меня из-за Ваньки.
Наш историко-краеведческий музей, носил имя своего основателя, известного мецената, коллекционера и просветителя. Располагался он в самом центре города, на проспекте Ленина в величественном сером, дореволюционном особняке.
Это был даже не музей, в обычном понимании этого слова, скорее огромная частная коллекция древностей, книг, оружия, живописи и просто красивых вещей, собранная увлеченным человеком.
Периодически в нем открывались приезжие выставки. Именно так и случилось в этот раз. И я была просто счастлива, что наш город посетила драгоценная Коняжка.
Вика ходила по залам, рассматривала экспонаты, а я больше часа просто простояла рядом с заветной статуэткой и никак не могла на нее насмотреться, разве что слюнями старинный паркет не закапала. Виктория несколько раз подходила ко мне, удивленно пялилась сначала на меня, потом на лошадь и, пожимая плечами, удалялась. Моего восторга по поводу данного шедевра она явно не разделяла.
День в музее пролетел не заметно, подруга, наконец-таки, сумела оттащить меня от вожделенного экспоната и повела домой. На выходе из музея я, сама не знаю почему, потянулась к большой книге, в которой была изложена вся его история.
– Ты в музееведы что ли решила заделаться?– скептически поинтересовалась Вика, глядя как я, не моргнув глазом, отдаю почти тысячу за не нужную книжонку.
Я только пожала плечами, и, прижав к груди свою покупку, направилась к машине.
Когда мы с Викой были вдвоем, за рулем в основном сидела я. Подруга просто любила, чтоб ее возили и часто прикалывалась:
– Ну что холопка, вези царицу в торговые ряды,– говорила она, когда нам надо было в какой-нибудь торговый центр.
Я пыхтела, сопела, ворчала, но ей было все равно.
Дома мне позвонил Ванька. Он сдержанно поинтересовался как у нас дела, и не прошла ли моя придурь по поводу нашего расставания. Я ответила, что нет, тогда он хмыкнул и сказал: "Ну что, подождем еще".
Настырный. О тебе же дурачок забочусь, не нужна я тебе, без меня лучше будет. Найдешь себе хорошую девушку, которая не будет страдать по какой-то скотине из своего прошлого, женишься, и родит тебе она и Анечку, и Сашеньку, и еще кого ты только пожелаешь.
После разговора с Чижиком, я словила от Вики полный презрения взгляд, и мы, холодно пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по спальням. Завтра предстоял трудный день. Завтра мы с ней отправлялись за денежками для Александра.
Деньги достались легко. Даже скучно. В торговом центре у банкоматов выбрали распальцованного бедолагу. Пока он снимал наличные с карты, я подсмотрела ПИН-код. Ну, никак наши граждане не приучатся ладошкой прикрываться при наборе волшебных циферок. Наоборот встанут и гордо пальцем тыкают, так что только слепой не поймет, что там за тайная комбинация, да еще и баланс на экран не стесняются выводить. Дескать, пусть все смотрят, какой я богатенький.
Дальше я за ним незаметно проследовала по центру. Дяденька шел с модной, крашеной и красиво подстриженной блондинкой и изо всех сил пытался произвести на нее неизгладимое впечатление, рассчитывая, что за это она ночью его осчастливит телом молодым. Куда уж ему было до меня? Девчонка в неприметной кепочке, драных джинсиках и серой футболочке. На такую мышку он даже внимания не обратил, а мышка, тем временем воспользовавшись толпой в одном из магазинов, стащила у него кошелек, забрала карту и сунула обратно, заодно мобильничек увела, дабы не тревожить дяденьку СМСками бестолковыми от банка-онлайн. Мужчинка ничего не заметил, так как был занят созерцанием блондинки, томно потягивающейся перед зеркалами в новой воздушной блузочке.
Я села на лавочку, карту ненавязчиво положила рядом, прикрыв ее шоколадкой, на которой были обведены нужные цифири. Через минуту ко мне подсел рыжий конопатый парень, громко слушающий музыку в наушниках и активно жующий жвачку. Он посидел, пожевал и ушел, прихватив и карту, и шоколадку.
Я еще немного пошаталась по магазинам, купила несколько симпатичных труселей с рюшечками, съела мороженку и пошла на парковку.
Оплатив талончик за стоянку, я, вприпрыжку, размахивая руками, доскакала до зелененького Васятки, с удовольствием отмечая, что на него засматривается каждый проходящий мимо человек, будь то солидный мужчина, или женщина с авоськой, или пацаны в дурацких портках а-ля "семеро нагадили, один носит".
Плавно вывела своего зеленого коня, поблескивающего хромированными боками с крытой парковки, конечно же, попала на красный свет светофора, немного постояла и продолжила свой путь. Выбралась на одну из главных дорог города и незаметно (Ха-Ха три раза) влилась в пестрый поток машин. На первой же остановке я притормозила и включила аварийку, водители сзади начали свирепо бибикать, и каждый, проезжая мимо меня, считал своим долгом повернуться в мою сторону и смерить взглядом типа " что тут за имбицил посреди дороги встал, понапокупают прав, а потом честным водителям не проехать". Я отвечала им обворожительной улыбкой и посылала воздушные поцелуйчики. Мужики терялись, краснели и торопливо сваливали из поля видимости.
Спустя несколько минут в машину заскочила Викуля. Подружка была при полном марафете: красивая, свежая, накрашенная и разодетая. Мисс женственность уездного города N.
Она мне весело подмигнула, и мы поехали домой.
На коленях у нее преспокойно лежала бежевая кожаная сумочка, с выделкой под страуса, и я абсолютно точно знала, что в ней. Помада, зеркальце, мини-версия любимых духов, а так же пачка денег и рыжий парик.
В общем, день прошел скучно и без происшествий.
Вечером Виктория с ворчанием забрала ключи от Васятки и направилась в загородные владения Хромова возвращать долги. Я категорически отказалась делать это сама. Не хочу видеть Александра, после последней встречи все еще никак не отойду. Стоит вспомнить его точеный профиль, усмешку в ледяных глазах и все, сердце начинает биться в два раза быстрее, дыхание учащается, ладошки потеют. Нет, уж, нет уж. Пусть подруга сама с ним встречается, а я дома посижу, новоприобретенную книженцию про музей почитаю, зефирки пожую.
Глава 2. Часть 3
Книгу я отложила в сторону, когда стрелки на часах перевалили за полночь. В доме стояла абсолютная тишина. Вика после ушла на романтическое свидание с новым кавалером. С Темкой они расстались неделю назад. Подруга быстро заскучала, и потянуло ее на новые приключения.
Дома было так тихо, что я слышала часы, тикающие на первом этаже на кухне. Эх, хомяка что ли завести? Джунгарика? Он хоть ковыряться будет, разбрасывать опилки и какашки, грызть прутья у клетки, носится с выпученными глазами в колесе. Какая – никакая, а иллюзия того, что я не одна.
Горький вздох вырвался из груди. И сходить то некуда, да и не с кем. С друзьями? Нет настроения кого-то видеть. С Ванькой? Только расстались, и время дружеского общения еще не наступило. С Викой? Так ей и без меня сейчас не плохо. С Хромовым? А вот это было бы здорово. Тьфу ты, как меня занесло. С Хромовым собралась куда-то. Да у него таких как я– сотня и еще чуть-чуть. Не до меня напасти моей сероглазой. С Марго наверно милуется, или с Катериной, или... так, все хватит. Выкинуть его к чертовой бабушке из своей головы пора давным-давно. Выкинуть и забыть, как страшный сон с красивым началом.
Взгляд упал на растрепанную от многократных просмотров брошюрку. Рука сама по себе потянулась к ней. Книжица послушно открылась на нужной странице. Я опять как зачарованная уставилась на прекрасную лошадку. Да, что ж такое? Почему я каждый раз, как завороженная, теряю связь с окружающей реальностью и, забыв обо всем, зависаю, разглядывая это сокровище. Есть ведь в мире и более прекрасные вещи, более дорогие и изысканные, а я влюбилась просто в этот кусок железа. Наваждение какое-то.
С сожалением прочитала, что выставка уезжает из нашего города через три дня.
Всего 72 часа и все. Моя коняжка уедет навсегда, и я смогу ее увидеть только в книжке или Интернете. В груди что-то неприятно зашевелилось, кольнуло под ребра. Как же жалко-то.! Все завтра иду еще раз в музей! Проведу прекрасный денек с моим красавчиком, постою, полюбуюсь на него. И никакой Вики под боком! Она не оценила моей внезапной любви к искусству, и будет только мешать.
Утро встретило меня ласковыми лучами солнышка, пробивающимися сквозь тонкие занавески.
Я бодро вскочила с кровати, ощущая необычайный подъем душевных сил. Пританцовывая и напевая песенку "а тому ли я дала", проскочила в ванную. Приняла душ, помыла волосы душистым шампунем, почистила зубки. Потом обмоталась пушистым персиковым полотенцем и вернулась в спальню. Намазалась любимым кремом, высушила волосы, уложила их в простенькую романтическую прическу, оделась и отправилась вниз на кухню.
У входа стояли Викулины босоножки. Значит, подруга вернулась и сейчас сладко спит. Что ж будить не буду, пусть отдыхает.
Кофе, тосты с джемом и все, я готова. Выскочила из дома, прихватив спортивный рюкзачок. Я вообще сегодня была девушкой спортивной и энергичной, даже удивительно.
Вывела Васятку из ворот и пошла проверять почтовый ящик. Газеты, пара квитанций, ненужная реклама и ... большой календарь с фотографией любимой лошадки. Я даже замерла, словно громом пораженная. Хочу! Хочу! Хочу! Хочу, чтобы он был моим! Аж, в глазах потемнело от практически непреодолимого желания обладать этот статуэткой.
Раздраженно мотнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Я же не совсем идиотка чтобы музей грабить...
Через полчаса я уже стояла напротив вожделенного экспоната и с видом умалишенного опять пускала слюни на паркет. Боже, как он прекрасен, совершенен, умопомрачителен, идеален, восхитителен и..и...и...прекрасен, и совершенен. Повторяюсь.
Три дня. Всего три дня и он уедет, а я останусь тут, без него. А-а-а, с ума сойду! Чем дольше я рядом с ним стояла, тем больше хотелось разбить стекло витрины, вытащить его, прижать к груди и утащить в свою берлогу.
В какой то миг я поймала себя на том, что рассматриваю окружающее пространство, продумывая пути отступления. С трудом одернула себя и заставила пройтись к другим экспонатам. Кроме меня в музее в столь ранний час было лишь несколько человек. Мужчина в сером, растянутом свитере. Судя по лохматой голове, всклокоченной бороденке и блаженным глазам – увлеченный художник, который целыми днями ваяет никому ненужные шедевры, а его бедная жена пашет на двух работах, чтобы семью прокормить. Семейная чета: мама, папа и девчонки близняшки, которые были больше заняты выспрашиванием мороженого и каруселей, чем культурным развитием. И самое главное тщедушная бабулька, с гордым бейджиком на груди, гласящим, что перед нами грозный охранник по имени Василькова Зинаида Степановна. Суровый сторож сидел на стульчике, ровным счетом не обращая ни на кого внимания. Ее голова, покрытая пушистым облачком белых волос, склонилась над вязаньем. Бабулечка творила что-то пестрое и объемное, наверное, свитер для внуков.
Да, с охраной здесь не очень. Я скользнула привычным взглядом по стенам, в поисках камер. Всего нашла пять. Может быть и больше. Надо бы уточнить.
Стоп. Зачем уточнять? Я же не собираюсь ничего красть отсюда... или собираюсь?! Нет, нет, нет и еще раз нет! Я мысленно прикрикнула на себя. Потом мой взгляд опять наткнулся на коня.
Твою ж мать, отрешенно подумала я, а ноги сами понесли меня к служебным помещениям. Нашла комнату с надписью охрана и ввалилась внутрь без стука. Так и есть, в комнате стоял пульт видео-наблюдения. Наметанным взглядом выхватила, что на экране 25 изображений, 6 из них с уличных камер.
За пультом сидел дедан, под стать охраннице из зала. Верно, зарплата тут копеечная, раз идут работать только пенсионеры.
–Извините,– смущенно пробубнила я,– туалет ищу.
Дедан на меня неприветливо посмотрел, и я с видом, преисполненным самым искреннем раскаянием ретировалась, для того чтобы в самом деле посетить туалетную комнату.
Здесь стояла такая же тишина, как и во всем музее. Ремонт сохранился еще с советских времен– белая квадратная плитка, посеревшая и потрескавшаяся от времени, две кабинки разделенные картонными перегородками и раковина с желтыми подтеками. Красота. Ладно, что прицепилась, данная комната не входит в музейную экспозицию, и так сойдет. Я подошла к раковине, открыла холодную воду и несколько раз плеснула себе в лицо. Так, спокойствие, только спокойствие.
По телу пробежала мелкая дрожь, и засосало под ложечкой, а по коже пробежался табун огромных мурашек.
Всего 25 камер, пять из них на втором этаже в залах, шесть на улице. Итого одиннадцать, надо выяснить, где остальные. В коридорах скорее всего, на складе может быть...
Ы-ы-ы. О чем я думаю? Какие к чертовой бабушке камеры? Я что серьезно собираюсь украсть лошадку? Из музея?
Посмотрела на свое отражение в зеркале и чуть не отшатнулась, до того прекрасен был мой лик: по щекам разлился неровный, ярко-бордовый румянец, глаза горят лихорадочным блеском, губы искусаны в момент тяжких сомнений.
Как я сюда проникну?
Стоп.
Как вынести отсюда статуэтку?
Стоп.
Как все это провернуть и не загреметь в тюрьму?
СТОП!
С трудом заставляю себя не думать о краже, умываюсь еще раз и пулей выскакиваю из туалета.
Надо бежать отсюда. Домой, а еще лучше в тайное убежище, пересидеть там эти три дня, пока коллекция не уедет, и вздохнуть спокойно. Нет, ну надо же что удумала! Коня ей в личное пользование подавай! Надо Вике о своих идеях поведать, она мигом мозги вправит, не стесняясь в выражениях.
Я быстро шла по коридору в сторону выхода... и мысленно подмечала, что по центру пол скрипит, значит двигаться надо вдоль стен, двери в помещения советские, белые с единственной замочной скважиной для замков сувальдного типа, камера одна, при входе на этаж.
А-а-а, да что ж такое?!
Решила еще разок подойти к лошадке, попрощаться (оценить степень защиты) и извиниться, что не суждено нам быть вместе (пока что).
Залетев в заветный зал, я почувствовала, как земля уходит из под ног, а из легких, словно ударом, вышибло весь воздух. Рядом с конем стоял Хромов, собственной персоной. В кроссовках, голубых джинсах и бежевой футболке с короткими рукавами. Совсем не похожий на обычного Хромова в деловых костюмах. Вот смотришь на него сейчас, и кажется обычный парень, а не богатый засранец. Спортивный стиль шел ему изумительно, футболка облепила широкие плечи как вторая кожа, узкие джинсы подчеркивали длинные, мускулистые ноги, и руки у него такие, что слюнки текут.
Ах, ты ж блин, да что за мысли сегодня в моей дурацкой голове? Я замерла и начала пятиться назад, надеясь, что смогу улизнуть, и он меня не заметит. У меня и так внутри творилось не пойми что, его еще не хватает для полной радости..
На цыпочках направилась к дверям, и уже совсем было выбралась из зала, как услышала спокойный голос
– Тоже очень рад видеть тебя.
Мысленно застонав и проклиная себя за невезучесть, натянула на лицо дежурную улыбку и повернулась к своему несчастью.
Саша стоял, засунув руки в карманы джинсов и немного склонив голову, смотрел на меня.
– Привет,– пробубнила я, пытаясь скрыть волнение.
И без того неспокойное сердце еще сильнее заметалось в груди, дыхание стало частым и глубоким.
Лаврова, держи себя в руках! Со стороны можно подумать, что ты находишься в крайней стадии отнюдь не детского возбуждения. Уж, Хромов со своим самомнением точно придет именно к такому выводу.
Встреча с ним без успокоительных пилюль оказалась еще сложнее, чем я предполагала. Хотелось наорать на него, разреветься, броситься на шею, съездить по холеной морде, умолять остаться со мной.
Меня обуревал целый скоп эмоция, а он все так же стоял, засунув руки в карманы, и смотрел на меня. Мне приходилось прикладывать массу усилий, что бы не рассматривать его фигуру жадными глазами. Что уж отрицать, хорош гад до безобразия. И ведь знает об этом, зараза.
Тут мой загнанный взгляд упал на бронзовую статуэтку, и в ушах зашумело, еле удержала жалобный всхлип. Внезапно захотелось наброситься на Хромова, впиться в его губы поцелуем, а потом разбить стекло, схватить этот несчастный, но столь вожделенный кусок металла, и с криком умалишенного носорога убежать. С трудом смогла перебороть нелепый порыв, судорожно сглотнула и попыталась успокоить дыхание.
И лошадка, и Хромов. Это уже слишком для меня одной маленькой. Вот они оба рядом, наблюдают за моими душевными терзаниями. Ладно, конь, сверкает в мою сторону своим рубиновым глазом, а Александр-то что так на меня уставился, словно первый раз видит.
Меня охватила крупная дрожь, и я с ужасом поняла, что не могу ее сдержать. Тряслись коленки, руки, да и вообще все тело.
Я отвлеклась на внутренний самоанализ и не заметила, как Саша подошел практически вплотную ко мне. Заметив это, вздрогнула и непроизвольно отшатнулась.
