Текст книги "Долгая дорога. Зов Вора (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дюжева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 42 страниц)
Глава 9
Аттракцион «Веселые горки».
К полудню следующего дня мы выбрались из нескончаемого лесного массива, оказавшись на обширном каменистом плато. Хромов обвел пронзительным взглядом, раскинувшуюся перед нами пустыню из серых камней, довольно усмехнулся и пришпорил Торбана. Мы его веселости не разделили и понуро поплелись следом.
Лошади бодро семенили, отбивая звонкую многотональную дробь. Камни становились все крупнее и крупнее. Если вначале мы продвигались по мелкому гравию, то спустя час уже безбожно петляли между огромными валунами, обходя глубокие расселины и непролазные шаткие нагромождения.
– Нам точно сюда надо?– ворчала подруга, в очередной раз еле успев направить Буланую в сторону от сползающих камней,– может, в лес вернемся?
Я вообще молчала как партизан. Во-первых, после инцидента на лугу, меня все еще одолевало внутреннее смущение, поэтому весь день я предпочитала рот не открывать, дабы не ляпнуть очередную глупость, а, во-вторых, старалась не тратить сил попусту. Для меня эта каменная дорога стала настоящим испытанием. Шаг влево, шаг вправо и Савраска спотыкается. Еще два шага, опять спотыкается, а я при этом норовлю то вбок сползти, то назад, а то и через голову перелететь. Эх, попроситься, что ли к Саше? Вон как ловко его Торбан маневрирует между серых глыб, словно танцует.
Подозрительный свист отвлек меня от мыслей о трудностях пути. Одна стрела со звоном отскочила от камней, а вторая выбила Хромова из седла. Перекатившись через себя, он вскочил на колени, приложил руку к земле, и все вокруг задрожало. Вверх взметнули облака пыли, заставив нас жмуриться и прикрывать лицо, раздался нарастающий рев, и огромная каменная волна разошлась во все стороны. Откуда-то сбоку послышались сдавленные крики.
Наши лошади словно сошли с ума, начали брыкаться и хрипеть. Я скатилась, больно стукнувшись спиной о камни, неподалеку от меня приземлилась Виктория. Кобылы во главе с Торбаном стремительно скрылись из виду. Скоты трусливые!
С кряхтением поднялась на ноги и попыталась хоть что-то рассмотреть в клубах пыли, одновременно помогая Вике подняться на ноги. В это время раздался противный скрежет и постукивание, словно у кого-то зубы клацают. Вскинула голову и увидела на гигантском валуне рядом с собой огромного, не меньше метра высотой, паука, щелкающего ужасными челюстями. Он выпучил свои черные глаза и, склоняя голову из стороны в сторону, рассматривал меня.
Мы с Викой, вцепившись друг в друга, медленно отступали, не сводя глаз с мерзкого членистоногого монстра.
– Я ненавижу пауков, – прошептала подруга, стискивая мою руку,– особенно таких больших.
Пятились до тех пор, пока не уперлись в высокий камень позади себя. Дальше отступать некуда. Правда, чудище не спешило нападать, по-прежнему увлеченно рассматривая нас. За шиворот посыпался песок, заставив обернуться. Сверху на меня смотрел еще один такой же паук.
– Мамочки,– пропищала я, и почувствовала, что из пространства вокруг, словно огромным пылесосом, вытягивается весь воздух, а потом, словно включилась обратная тяга, и на нас обрушился воздушный удар, вдавив в поверхность камня, раскидав шипящих пауков и разметав всю пыль.
Откуда-то сбоку выскочил Хромов, злой как черт, футболка сбоку пропиталась кровью. Не останавливаясь, не бегу прокричал, указывая направление:
–Вперед, бегом, ни останавливаться, что бы не случилось!
Дважды повторять не пришлось. Мы сорвались с места как две сумасшедшие газели и понеслись, не разбирая дороги, уворачиваясь от падающих обломков, перепрыгивая с камня на камень, скользя, спотыкаясь, падая, но упорно поднимаясь.
Александр следовал за нами, прикрывая щитом и откидывая преследователей. Один раз не удержалась и оглянулась, как раз в тот момент, когда с его рук сорвался огненный шар и с ревом унесся в сторону, сжигая все на своем пути, оставляя лишь раскаленные камни, покрытые копотью. Страх-то, какой! Это вам не борьба с курением!
Перескочив через широкую трещину в земле, протиснулись между двумя близко стоящими глыбами и оказались на небольшой площадке, усыпанной мелким щебнем, а за ней начинался обрыв.
Подскочили к его краю и чуть не завыли от отчаяния. Далеко внизу, метрах в пятнадцати, плескались свинцовые воды широкой реки.
– Надо бежать дальше,– Вика махнула рукой в сторону, – может, спуск найдем.
Однако продвинуться даже на пару метров нам не удалось. На площадку выскочил Хромов:
– Плавать умеем?
– Да, но…
– Тогда вперед,– и без особых церемоний столкнул нас вниз при помощи воздушной волны.
Я летела вниз нелепо размахивая руками и вопя, словно перепуганный поросенок. В воду вошла глубоко, некрасиво, отбив спину, и подняв фонтан брызг. От холода перехватило дыхание. Я осмотрелась по сторонам, на сколько это было возможно в темной воде, и рывком устремилась к поверхности, на которой играли солнечные блики. Отплевываясь и фыркая, вынырнула из воды, тот час, начав кутить головой в поисках подруги. Вики нигде не было. Я чуть было не сошла с ума, мечась вокруг и высматривая ее в толще воды. Наконец раздался всплеск и судорожный вздох подруги. Рванула к ней со всей скоростью, на которую только была способна.
– Ты как?– прокричала, поравнявшись с ней.
Виктория только махнула рукой, у нее никак не получалась прокашляться. Я обхватила ее за плечи, помогая удержаться на воде.
– Вроде цела, – прохрипела она через несколько минут, когда спазмы перестали сотрясать ее тело, а дыхание хоть немного выровнялось, – я убью эту сволочь!
– Кстати где он?– мы дружно задрали головы вверх, пытаясь хоть что-то рассмотреть, но смогли увидеть только цветные всполохи.
Он же ранен! Сердце зашлось в бешеном темпе, чуть не разорвавшись от тревоги, когда перед глазами всплыл образ Хромова с футболкой пропитанной кровью. Преследователей много, а он один! Пусть и сильный, как тысяча демонов, но один и ранен! Еще пауки эти кошмарные! Впервые я испугалась его потерять. И не как обычно, а на совсем, необратимо, без шансов на мимолетную встречу. Пожалуйста, не оставляй меня!
Словно в ответ мою немую мольбу сверху промелькнула тень, в нескольких метрах от нас раздался всплеск, и вверх взметнулся столб брызг.
Александр, отплевываясь, вынырнул через секунду и, задрав голову, напряженно всматривался наверх. Там, на самом краю каменистого обрыва, балансировало с десяток пауков. Они перебирали мохнатыми лапами, угрожающе щелкали челюстями, но соваться в воду не спешили.
Не думая ни о чем, я бросилась к нему, обвила руками смуглую шею и уткнулась носом в плечо, чуть не заревев в полный голос.
Хромов опешил от моих действий. Замер на долю секунды, а потом осторожно обнял одной рукой, а второй взял за подбородок, вынуждая посмотреть на него:
– Оль, ты чего?– тихо спросил он, вглядываясь в мое лицо.
– Я испугалась,– ответила, всхлипывая.
– Все хорошо, мы оторвались от них,– тон спокойный, уверенный. Он аккуратно убрал с лица прядь сырых волос, нежно проведя большим пальцем по щеке,– они не сунутся за нами.
– Я испугалась за тебя,– чуть слышно прошептала в ответ.
Посмотрела ему в глаза и не смогла пошевелиться. Их выражение мне было не понять. Вроде спокойное, но в глубине затаилось нечто, чему я не могла дать определения. Грусть, растерянность, сожаление.
Не смогла удержаться и прикоснулась ладонью к его щеке, Саша накрыл мою руку и словно весь мир перестал существовать для нас двоих. Глаза в глаза, и больше ничего не имеет смысла. Я смотрю на него, он на меня, и между нами словно возникает дрожащая нить, что прочнее любого стального каната.
Эту странную мимолетную идиллию нарушил пронзительный вопль Виктории. Резко оторвавшись от Александра, обернулась в ее сторону и увидела, как подругу уносит прочь бурный поток.
Я сломя голову рванула за ней. Саша попытался меня остановить, но в воде я легко выскользнула из его рук. Несколько быстрых гребков, и я почувствовала, как попала в студеное быстрое течение, подхватывающее меня, словно пушинку, и стремительно уносящее прочь.
Как могла, старалась удержаться на поверхности темной бурлящей воды, периодически захлебываясь, кашляя, и погружаясь с головой в ее бесноватые волны. Беспомощно барахтаясь, взглядом пыталась найти своих спутников. Впереди, то и дело, скрываясь под водой, мелькала белокурая голова подруги, а вот Хромова нигде не видно. Однако в данной ситуации меня больше всего беспокоило не это, а подозрительный, нарастающий шум.
Нехорошие предчувствия затопили мое сознание. Я попыталась хоть как-то справиться с невообразимой мощью потока, пробирающего до костей своим холодом, выровнять положение своего тела и посмотреть, что же там впереди.
Широкая река сплошным живым свинцово-серым полотном уходила вдаль. А там, в нескольких километрах от нас, просто внезапно обрывалась. В голове пронеслась шальная мысль «Водопад!».
Меня вынесло практически на середину реки, что до одного берега, что другого расстояние примерно одинаковое. Стиснув зубы, превозмогая холод, усталость и страх, пыталась перебороть течение, выбраться из него, но силы уж слишком не равны.
Безжалостная стихия решила не давать убогим путешественникам поблажек и неотвратимо приближала нас к краю погибели. В том, что водопад нам не пережить, я не сомневалась. Какая там высота? Какое дно? Может, придется падать с сотни метров, да на острые камни.
Расстояние, отделяющееся нас от водопада, сократилось так быстро, что и не заметила. Теперь я с отчаянием обреченных барахталась в воде, пытаясь хоть как-то отсрочить момент падения, надеясь на чудо, которое бы нас спасло.
Вика, которую течение, вынесло метров на сто вперед меня, первая достигла рокового рубежа. Раздался ее истошный визг, безнадежно теряющийся в рокоте свергающихся вниз тонн воды, и подруга исчезла за обрывом.
Через несколько секунд и мое бедное, продрогшее тело, оказалось на грани падения. Словно в замедленной съемке, я наблюдала за приближение обрыва, над которым стояло плотное облако из мельчайших брызг. Вот уже край! Поток как назло разворачивает меня лицом вперед, и мне приходится лицезреть огромную массу воды, прямо из-под меня срывающуюся вниз, а потом я, отчаянно вопя и размахивая руками, отправляюсь следом. Ни одни американские горки с таким не сравнятся!
Мощные струи окружают со всех сторон, сильно бьет с верху, поворачивая и швыряя из стороны в сторону, а снизу стремительно приближается бурлящая поверхность реки. Не в силах этого видеть, я крепко зажмуриваюсь, и в ужасе жду неминуемого удара.
В воду вошла солдатиком, погружаясь на столько глубоко, что уши заложило от давления, и тот час оказалась, словно в кастрюле с бурлящей водой. Локальный водоворот сначала закрутил меня на месте, а потом яростно потащил вперед, швырнув на гладкие валуны, разбросанные по каменистому дну. Сильно ударилась боком, охнув от боли, хлебнула воды и начала задыхаться. Из последних сил рванула наверх, и подхваченная очередным в этот раз спасительным потоком, вынырнула на поверхность, словно пробка.
Кашель душил и разрывал легкие, течение стремительно бросало из стороны в сторону. Я уже ничего не понимала. Где верх, где низ, где берега, и вообще существуют ли они? Все мои усилия были направлены только не то, чтобы не погрузиться с головой в воду. Еще на один подъем сил мне точно не хватит.
В этом аду меня полоскало из стороны в сторону, и я уже потеряла счет времени, а река без устали крутила-вертела мной как ей было угодно. Где же мои спутники? Вика не очень уверенно держится на воде, а Хромов ранен. Что если они захлебнулись, или разбились при падении с водопада? Как вообще нам найти друг друга в этом кошмаре?!
Так! Одернула сама себя. Не время придаваться тяжким мыслям, самой бы не погибнуть!
После водопада русло стало уже, а течение еще стремительнее. Теперь река петляла между каменистых склонов, вспучиваясь, покрываясь бурунами, яростно клокоча и сметая все на своем пути. Даже если и удастся приблизиться к берегу, то шансов выбраться из воды нет. Крутые, каменные берега, даже ухватиться не за что.
Я держалась, как могла, хотя силы уже были на исходе. Несколько раз меня чуть не зацепило проплывающими мимо корягами, бревнами и прочим мусором. Первый раз в жизни я столкнулась с природной мощью, и только теперь поняла, насколько ничтожна по сравнению с ней.
Поток становился все быстрее, напористей и достиг своего апогея в очередном изгибе, где русло поворачивало налево под большим углом. Он стонал, ревел, закручивался в водовороты, и я молилась только о том, что бы не попасть в один из них.
Преодолев этот тяжелый поворот, река внезапно из безжизненной каменистой пустыни выворачивала в зеленую долину, а ее русло расширялось настолько, что она теряла свой напор и через несколько сотен метров, превращалась в спокойную, умиротворенную водную гладь.
Течением меня еще немного протащило вперед, но теперь мне удавалось бороться. Метр за метром я продвигалась в сторону берега, пока не выбралась из быстрой зоны на спокойную воду.
Я смогла! Не разбилась, не захлебнулась, не утонула! Небольшими, слабыми гребками направилась к зеленому, покрытому густой растительностью, берегу, мечтая о том, как окажусь на твердой поверхности и лягу на травку.
Тихий всплеск позади заставил меня с надеждой обернуться. Я ожидала увидеть Вику или Александра, а вместо этого обнаружила высокий темно-бурый треугольный плавник с зазубринами, стремительно рассекающий поверхность воды в моем направлении.
Ой, мамочки! Всегда боялась водных чудищ, до ужаса, до неконтролируемой паники. Не знаю, откуда взялись силы, но я рванула к берегу, так словно от этого зависела моя жизнь. Хотя, на самом деле так оно и было.
Воображение нарисовало огромную, зубастую акулу с мертвыми, бездушными глазами, но боюсь, что обитатели этого мира таковы, что никакой фантазии не хватит, что бы их предугадать. Наши скорости катастрофически различались. Я проплывала метр, а мой преследователь десять.
До берега оставалось совсем чуть-чуть, но расстояние между нами сокращалось с неимоверной скоростью. В тот момент, когда я совсем было, отчаялась, выбраться живой из сегодняшних передряг, моя нога задела о дно.
Из последних сил бросилась вперед, все дальше забираясь на мелководье, и надеясь на то, что преследующий меня зверь настолько велик, что откажется от преследования на мелкой воде. Так и вышло. Плавник остановился, когда между нами было всего метров десять, покружился из стороны в сторону, пытаясь найти пути подхода, и отступил, не солоно хлебавши. Я с замиранием сердца наблюдала за тем, как он, развернувшись, поплыл в обратную сторону, а потом и вовсе исчез на глубине.
Да, я везунчик! Подплыла к берегу, и когда уже можно было рассмотреть дно, покрытое мелкими камешками, попыталась встать. Ноги по щиколотку погрузились в склизкую, студенистую толщу ила. Не удержавшись на трясущихся от неимоверной усталости нижних конечностях, споткнулась, поскользнулась и тяжело упала на колени, с головой уходя под воду, и погружаясь ладонями в ил.
– Да что б тебя!– сердито шиплю, выныривая из мутной, взбаламученной мною воды.
Плыть уже не получается, вода еле достигает бедер, поэтому вперед приходится продвигаться пешком.
Еще несколько раз споткнулась, лишь каким-то чудом удержав равновесие, и практически выбралась из этой проклятой реки. До берега оставалась всего пару метров, когда мои ноги расползлись в бурой жиже, и я плашмя упала в прибрежную грязь, погрузившись туда телом, руками, лицом.
Чуть не разрыдавшись от несправедливости бытия, поднялась и на коленях поползла вперед. А, смысл вставать, если сил удержаться на ногах все равно нет?
Наконец почва подо мной стала твердой, и мне удалось выбраться на берег. Тяжело дыша, будто сдавала кросс, повалилась на траву.
Губы сами собой растянулись в глупой улыбке.
Выбралась! Живая! И даже практически здоровая, если не считать ноющего бока, которым я ударилась о камни и мышц, сведенных от напряжения. Задрала рубашку и обнаружила огромный кровоподтек. Что ж вполне ожидаемо, но не смертельно, хотя и весьма болезненно.
С трудом перевернулась на спину, разметала руки-ноги в стороны как морская звезда, и отсутствующим взглядом уставилась на лениво бегущие по небу облака. Интересно, сколько времени продолжалось это безумие? Солнце уже клонилось к горизонту, а деревья отбрасывали длинные, искаженные тени.
Я лежала до тех пор, пока дыхание не пришло в норму, а мышцы перестали дрожать. Насквозь пропитанная грязью одежда противно облепила тело. Потрогала голову и убедилась, что волосы и лицо в таком же плачевном состоянии. Я была грязна как свинья, искупавшаяся в луже!
Надо бы смыть с себя эту мерзость, пока она не засохла и не превратилась в жесткую корку. С подозрением взглянула в сторону реки, и устроилась не траве поудобнее. А оно мне надо? Даже если я доберусь до чистой воды, где поджидает обладатель бурого плавника и наверняка ужасных челюстей, то при выходе обратно на берег все равно опять перемажусь. Обреченно махнула рукой, решив, что здесь мне очаровывать некого, поэтому и так сойдет.
Через десять минут я все-таки набралась решимости встать на ноги. Они гнулись, дрожали и никак не хотели помогать мне, принимать вертикальное положение, пришлось сначала вставать на четвереньки, а потом уж распрямляться в полный рост.
Критически осмотрелась по сторонам. К реке подступал густой лиственный лес, и куда не бросишь взгляд везде только он.
И куда мне идти? Где все? Вдруг я потерялась, и меня никто не найдет в этой глуши? Прогнала подальше просыпающуюся панику и постаралась взять себя в руки.
Так, что мы имеем? Лес, река, тишь, благодать и непроходимое одиночество. Вику поток тащил впереди меня, значит, чисто теоретически, ее надо искать ниже по течению. Александр сильнее, возможно ему удалось выбраться раньше, а может, и нет, не даром весь бок кровью был залит. Постояв еще немного в нерешительности, все-таки решила идти по течению. Внутренний голос настойчиво звал в том направлении, а я ему привыкла доверять.
Сначала, пока мой путь пролегал вдоль открытого берега, продвигаться было легко и удобно. Шла, задумчиво проводя руками, по длинным зеленым метелкам, крутила головой, прислушиваясь к звукам леса, и напряженно вглядывалась вдаль, пытаясь рассмотреть противоположный берег, ведь мои спутники могли выбраться на другой стороне.
Постепенно деревья все ближе и ближе подступали к кромке берега, в результате мне пришлось продираться сквозь заросли ивняка, перелезать через бурые, покрытые скользким мхом коряги.
Больше всего меня пугала перспектива ночевать в гордом одиночестве, без огня, без оружия, без всего. Тут ведь и волки наверно есть и медведи, а может кто и похуже.
Вывалившись из очередных кустов, оказалась на берегу небольшой заводи, покрытой плотным ковром ряски. Стала обходить ее по краю, и в какой то момент, кусты, мимо которых я шла, задрожали, с треском расступились и оттуда вылез леший, грязный, всклокоченный, покрытый грязью и тиной, со скрюченными лапами.
Испугавшись до смерти, истошно завизжала и метнулась в сторону. Как ни странно леший поступил точно так же, и голос у него оказался такой звонкий, девчачий и до боли знакомый.
Остановилась и нерешительно обернулась в его сторону. Леший тоже замер и подозрительно покосившись в мою сторону, простонал голосом подруги:
– Оль, ты что ли?
Я сдавленно кивнула, и сорвавшись с места, бросилась к ней на шею.
Грязные, лохматые, измученные мы стояли на берегу, прижавшись друг к другу, и боясь отступить хоть на шаг.
– Мне было так страшно,– прошептала она, уткнувшись носом мне в шею,– я не знала, смогла ли ты выбраться.
Я крепко сжала ее в объятьях, и подруга измученно застонала.
– Ты в порядке?– озабоченно всмотрелась в перемазанное грязью лицо.
Она отрицательно мотнула головой:
– Рука.
Я опустила взгляд вниз. То, что сначала показалось мне скрюченной лапой лешего, оказалось безвольно висящей вдоль тела, покрытой бурой коркой грязи и крови рукой.
– Я не удачно приземлилась после водопада, меня швырнуло на камни. Предплечье сломано, а выше распорола, хорошо хоть не до кости. Пока барахталась в воде, боли не чувствовала, зато сейчас по полной накрыло.
Она подняла на меня вымученный взгляд, с затаенной в глубине болью.
– Ладно, сейчас что-нибудь придумаем,– пробубнила я осматриваясь по сторонам.
Блин, что тут придумаешь?! Мы в глуши, вообще без всего, да еще и навыки выживания нулевые. Стараясь не показать и без того страдающей подруге своего страха, направилась к ближайшим кустам, долго там лазила, пока не нашла две подходящие палки.
– Сейчас шину наложим,– сообщила Виктории, подозрительно наблюдающей за моими действиями.
Так, жесткий материал есть, теперь надо чем-то подвязать. Вот только чем? Не из травы же веревку вить?
С тяжелым вздохом ухватилась за рукав и дернула изо всех сил. Прощай моя удобная рубашка. Ткань жалобно затрещала и поддалась.
Я оторвала лоскуток и, аккуратно ступая по влажной, хлюпающей под ногами земле, подошла к воде. Намочила тряпицу и вернулась к подруге:
– Надо руку помыть и завязать, а то в рану грязь попадет.
– Да там уж тонна этой грязи,– Вика обреченно махнула рукой.
– Все равно,– осторожно, стараясь не причинить ее боли, начала смывать грязь и запекшуюся кровь. Пришлось еще несколько раз прополаскивать тряпку, пока, наконец, не получилось привести пострадавшую конечность в приличный вид. С сомнением осмотрела рану. Глубокая, с рваными краями. Не хорошо. Выбрала кусок материи почище и прикрыла этот ужас. Остаток рукава изодрала на длинные тонкие полоски, закрепила с их помощью шину из природного материала и сделала перевязь.
– Спасибо,– Вика измученно улыбнулась, а я все похолодела внутри от мысли, что если у нее начнется заражение, то ничем не смогу помочь. Эх, мне бы антисептиков, антибиотиков, чистый бинт и болеутоляющее.
– Куда пойдем?– поинтересовалась Виктория.
– Туда,– я махнула в том направлении, куда до этого держала путь.
– Почему именно туда?
– Не знаю, просто так чувствую.
– Ну идем, раз чувствуешь,– она равнодушно пожала плечами, мне кажется ей было абсолютно все равно в каком направлении двигаться. Серые глаза заволокла пелена боли.
И мы пошли вперед, аккуратно обходя поваленные деревья, расщелины, непроходимые заросли. В особо сложных местах я пробиралась вперед, по возможности расчищала путь, а потом помогала подруге, бережно придерживая ее и не давая упасть.
– Есть не хочешь?– спросила у нее, во время очередного пятиминутного привала.
– Шутишь? Во мне два ведра речной воды плещется, какая там еда!– усмехнулась Вика.
– И то верно,– с легкой улыбкой согласилась я,– ладно, поползли дальше.
– Я вот хотела спросить, ты уверена, что это не Зов Вора тебя опять куда-то ведет,– подозрительно спросила она, с трудом поднимаясь на ноги.
– Уверена, ощущение другое. Словно интуиция взбунтовалась и шестое чувство подсказывает, что нужно двигаться именно в том направлении.
И мы упорно шли вперед, полагаясь только на мою интуицию и внутреннее чутье, медленно, устраивая привалы через каждые двадцать минут. Вика старалась не показывать своего состояния, но я то видела, как ей больно, как она жмурится и сжимает челюсти, удерживая стоны. Свой ушибленный бок казался не более чем легкой царапиной на фоне ее повреждений. Я, оказывается, просто в рубашке родилась, раз мне удалось отделаться так легко.
Во время пути нам повезло наткнуться на песчаный, твердый заход в реку. Грязевая корка уже засохла, и теперь у меня чесалось везде, даже в самых труднодоступных местах. Так что я не смогла отказать себе в удовольствии ополоснуться. Опасаясь заходить слишком глубоко, отошла от берега на пару метров, так чтобы вода достигала пятой точки и окунулась с головой. Потом начала яростно тереть себя, избавляясь от грязи. Труднее всего пришлось с волосами, которые превратились из шелковистых прядей, в один сплошной колтун, прочно зафиксированный с помощью речной тины.
Вика сначала нерешительно топталась на берегу, придерживая покалеченную руку, а потом не выдержала и последовала моему примеру. Я помогла ей помыться, разобрала спутавшиеся волосы, аккуратно отмочила и сняла, присохшую к ране тряпицу.
После водных процедур стало немного лучше, и мы продолжили свой путь в сырой, холодной одежде, надеясь, что она хоть немного просохнет в лучах заходящего солнца. Очень не хотелось бы ночевать в сыром. Так и воспаление легких, для полной радости, заработать можно.
Теперь когда Вика была рядом, и я шла, поддерживая ее под руку, мои мысли перекинулись на Сашу. Раз уж мы смогли выбраться из этой передряги живыми, то уж он и подавно. Сильный мужчина в отличной физической форме. Вот только покоя не давала рана на боку. От такой кровопотери, любой ослабнет, как бы силен не был.
Ближе к вечеру, в сгущающихся сумерках, мы заметили впереди между деревьев трепещущие блики огня. Похоже, нам повезло наткнуться на чей-то лагерь. Может они смогут нам хоть как-то помочь, или на худой конец позволят остаться у огня.
Осторожно, стараясь не споткнуться и не упасть, перебрались через очередной завал вывернутых с корнями деревьев, принесенных и безжалостно выкинутых рекой. Потом прошли по узкой полоске твердой земли, разделяющей тихую заводь и мелкое болотце. Протиснувшись сквозь ивовые кусты, выбрались на открытое пространство, оказавшись на широкой песчаной косе.
С каким же восторгом я увидела невдалеке от нас весело потрескивающий костер, а рядом с ним Хромова. Живого, насчет невредимости ничего не могу сказать.
Мы с Викой, схватившись за руки, бросились в его сторону.
Мужчина сидел, оперевшись руками на колени, и внимательно следил за нашим приближением. Вид помятый, футболка сзади разодрана по всей длине, и держится только на честном слове.
–Чудесно выглядите,– с легкой усмешкой заметил он, когда мы остановились перед ним, и ему удалось рассмотреть нас во всей красе,– что с рукой?
Он кивнул в сторону Виктории, заботливо придерживающей больную конечность:
– Перелом и повреждение мягких тканей,– ответила я за подругу, которая обессилено опустилась на песок,– неудачно свалилась с водопада.
Александр лишь легонько кивнул:
– Терпи. Завтра уже будем дома. Целитель быстро на ноги поставит.
– А ты ничего не можешь сделать?– с надеждой поинтересовалась Викуля.
– К сожалению нет. Я больше специализируюсь на том, чтобы ломать, а не чинить. Вот если бы на тебе было заклятие, это другое дело.
Подруга обреченно вздохнула, а Саша перевел взгляд на меня:
– Ты как?
– По сравнению с ней,– я указала на Вику,– просто чудесно. Так, ударилась разок сильно, но жить буду.
Хромов удовлетворенно кивнул:
– Теперь понятно, почему вы так долго шли.
– Могли вообще не придти,– широко зевнула Вика,– я бы вообще в другом направлении пошла, это Оля со своей интуицией сюда вела.
Саша бросил на меня быстрый насмешливый взгляд.
– Так,– я гневно уперла руки в бока,– что это было? Очередное заклятие?
– Нет, просто маяк для тебя. Я создал зону притяжения, и ты шла на нее.
– Что-то Вика никакого притяжения не почувствовала,– проворчала я, но уже скорее для вида. Раз на меня ничего не накладывал, то и скандалить не зачем.
– А, у тебя восприимчивость выше, из-за Зова,– спокойно произнес Александр и чуть поморщился, что не укрылось от моего цепкого взора:
– Сам-то как? Бледный совсем.
– Все хорошо, – прохладно ответил он.
– Да, ладно врать-то, я же вижу, что больно,– опустилась на колени перед ним и заглянула в глаза,– давай, рассказывай.
Саша невесело улыбнулся и устало потер шею:
– Пару ребер треснули, а может быть и сломал. Не знаю.
– Коллега по несчастью,– хмыкнула Виктория
Я тяжело вздохнула. Видать, только мне удалось пройти через этот аттракцион без особого ущерба для здоровья. Ладно, не время печалиться. Все живы и то хорошо. Так, что там делают при переломе ребер? Накладывают тугую повязку?
Осмотрелась по сторонам в поисках подручных средств. Ничего. Что ж, похоже, придется в прямом смысле слова, пожертвовать последней, до невозможности истрепанной рубашкой. Правда придется оставить верхнюю половину туловища в одном белье. Впрочем, чего он там не видел?
С мрачной решимостью поднимаюсь на ноги и начинаю стягивать с себя многострадальную темную рубашку:
– Я не уверен, что стриптиз это то, что мне сейчас нужно,– Хромов подозрительно следил за моими действиями.
– Заткнись,– огрызнулась я, еле справляясь со смущением, и отводя взгляд в сторону.
Обошла его со спины, сложила рубашку как надо и приказала:
– Руки подними.
После минутной задержки, Александр послушался и сделал, как я сказала. Обернула рубашку вокруг его ребер и затянула изо всех сил, заставив его сдавленно охнуть:
– Ничего, терпи. Тугая повязка должна помочь,– тоном занудной учительницы произнесла я, устало, опускаясь на песок.
–Спасибо,– просто ответил Саша, без какой либо иронии или насмешек.
– Да не за что, я сегодня решила матерью Терезой побыть,– ответила я и зевнула, только сейчас осознав, что держалась из последних сил только ради Вики, а теперь оказавшись рядом с Хромовым у согревающего, рассеивающего вечерний мрак костра, позволила себе расслабиться.
С трудом поднялась на ноги и, дойдя до ближайшей молодой поросли ивняка, наломала мягких веток, а так же нарвала целую охапку огромных листьев, напоминающих наши лопухи.
Из этих подручных средств организовала лежанку сначала для измученной Виктории, затем для молчаливого Александра, и только потом для себя родимой.
Саша разжег костер посильнее, вложив в него частичку силы, что бы он горел сам, всю ночь, без добавления веток. Потом кинул защитный полог, призванный отпугивать непрошенных гостей от нашего маленького лагеря.
Я поежилась и легла поближе к огню. Ночи уже теплые, но без верхнего предмета одежды все равно было как-то непривычно и зябко. Кое-как устроившись на мягких листьях, свернулась клубочком и провалилась в глубокий сон, без сновидений.
Ночь выдалась тяжелой. Пару раз мне приходилось просыпаться от стонов Вики, которые во сне она не контролировала. В этот момент я протягивала руку и гладила ее по спине, со страхом отмечая, какая у нее горячая кожа. Похоже, у подруги начинался жар. Держись, Викуля, держись. Саша обещал, что завтра приедем домой (хотя кто домой, а кто и в незнакомое чужое место), там чудо-лекарь тобой займется.
Александр спал спокойно, без стонов и метаний. К нему я тоже пару раз подходила, чтобы потрогать лоб. Нормальный, не горячий.
Так и прошла вся ночь. Я проваливалась в беспамятство, вскакивая от Викиных стонов. Стиснув зубы, поднималась, успокаивала ее, проверяла Хромова и возвращалась на свое место. В результате утром я встала словно зомби. Голова тяжелая, все тело ломит, настроения нет вообще, усталость такая, словно всю ночь вагоны разгружала.
