Текст книги "Долгая дорога. Зов Вора (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дюжева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 42 страниц)
Глава 16
Христодуля Бонифатишна
Я стояла на своем любимом балкончике и смотрела вдаль. Прекрасный вечер, мягкий ветерок, птички поют, люди по двору снуют, Хромов пьет, я сержусь. Идиллия, блин.
Сероглазый гад уже третий день не прекращал свои посиделки со спиртными напитками, поэтому весь замок замер, словно перед ураганом. Слуги мелкими перебежками передвигались по коридорам, явно упоминая нас с подругой всеми нецензурными словами, ибо сомнений в том, кто довел хозяина, не возникало. Вика практически жила у меня, покидая наше убежище только для того, чтобы запастись провизией и после каждого выхода за едой материлась как сапожник, жаловалась на то, что после тяжелого взгляда Александра по ней словно жуки ползают. И чем дольше он пил, тем крупнее эти жуки становились.
Чтобы лишний раз не пересекаться с Александром, который как назло облюбовал для себя кухню, в конце концов, пришлось устроить в комнате небольшой склад: два колечка колбаски, маленькая головка сыра, каравай хлеба, котелок с вареными овощами, кувшин с молоком, несколько огурцов, пара репок, пяток яблок. Дня на три нам с Викой должно было этого хватить, а там глядишь, кое-кто пить перестанет, за ум возьмется, извинять придет... ну это уж я размечталась.
Если честно, было чертовски страшно от одной мысли о том, что он пожалует в мою комнату. Стоило только представить его холодные, светлые глаза, их хищное выражение так мурашки по рукам начинали бегать. Вдруг в хмельном угаре он убедит себя, что я действительно мешаю ему нормально жить и надо от меня избавиться? Или посадить в клетку, чтоб никуда не лезла, и кормить по расписанию?
Страшные мысли.
К счастью меня от них отвлекли. Весь двор огласило громкое, звонкое ржания, и я стала искать взглядом обладателя такого прекрасного голоса.
Это оказалась изящная резвая кобылка изабелловой масти. Никогда не видела лошадей такого окраса вживую, только на картинках. Великолепное животное, от созерцания которого у меня даже мысли об Александре куда-то улетучились.
Конюх пытался завести ее в конюшни, а у норовистой мадам душа, по-видимому, требовала праздника. Она вставала на дыбы, ржала, брыкалась и старалась утащить бедного мужичка к воротам.
Даже не думая о том, что надо сидеть и не высовываться, я выбежала из комнаты и понеслась к лестнице. Уж очень захотелось посмотреть на прекрасную животинку поближе. Перелетая за раз через несколько ступенек, я мигом спустилась вниз, чудом избежав столкновения с кем-то из слуг, пробежала через холл, толкнула двери и вывалилась во двор.
Конюх все еще не мог найти подход к красивой кобылке, орал что-то нелицеприятное, изо всех сил пытаясь не упустить поводья, а вокруг уже собралась толпа веселящихся людей. Громкими выкриками они подбадривали горе-коневода, чем еще больше пугали изящное чудо.
Кое-как я попыталась протиснуться поближе к действию, но пробраться через толпу развеселых потных шумных мужиков оказалось не так-то просто, поэтому я решила обойти основное скопление людей и подобраться со стороны ворот. Там стояла телега с сеном, и если забраться на нее, то выйдет отличная смотровая площадка. Бегом обогнула толпу, краем глаза пытаясь не пропустить всего самого интересного, и со всех ног припустила к телеге.
Внезапно на моем пути возникла невидимая преграда. Я наскочила на незримую стену, от неожиданности не удержалась на ногах, и, отлетев назад, больно приземлилась на пятую точку.
– Что за ....– начала было я, но осеклась.
В нескольких метрах от меня стоял Хромов собственной персоной. Злой, мятый, не бритый, в светлых глазах плещется ярость. Я почувствовала, как что-то холодное окружает меня, липкими мазками проходит по коже, впитывается в тело, вымораживая его изнутри, и стягивается к сердцу, которое как маленькая птичка трепыхается в груди. Ледяные щупальца дотягиваются до него, оплетают и начинают сжимать медленно, но неумолимо.
И тут меня захлестнул просто первобытный ужас. Хотелось кричать, но в горле пересохло, и получился только жалкий всхлип. Он сделал шаг ко мне, и все мои инстинкты самосохранения просто взорвались. Я начала пятится от него, ползти по земле, отталкиваясь локтями и пятками, не отрывая взгляда от лица. Никто не обращал на нас внимания, никто мне не мог помочь.
Хромов остановился, стиснул зубы так, что желваки под кожей заходили, сжал кулаки, по-видимому, еле сдерживая себя.
Я, наконец, нашла в себе силы подняться на ноги и бросилась обратно в замок, расталкивая людей, попадающихся мне на пути. Холод из тела исчез, оставив после себя жуткую пустоту.
Через минуту я влетела в свою комнату и захлопнула за собой дверь. Дыхание со свистом вырывалось из груди, сердце колотилось как у загнанного зайца, ноги дрожали.
Страх, ужас, паника заставляли меня метаться по комнате и крушить ее. Я швыряла стулья, подушки, предметы интерьера и не могла успокоиться.
– Ненавижу, ненавижу, ненавижу,– повторяла как заведенная, срывая новые шторы с окна, – тиран, гад, сволочь.
Пять минут, и моя комната больше напоминала руины, чем жилое помещение. Однако успокоиться не получалось. К прежним эмоциям добавилась ярость. И не ледяная, как любят говорить в народе, а самая, что ни на есть огненная, обжигающая, сметающая все на своем пути. Мне хотелось задушить Александра, набросится на него с кулаками, отхлестать по самодовольной морде, чтоб стереть с нее всю эту надменность. Не осознавая, что делаю, я бросилась к выходу, распахнула дверь и там столкнулась с Викторией, которая как раз занесла руку, чтобы постучаться.
Радостная улыбка слетела с ее губ, как только она увидела мое выражение лица и погром за моими плечами.
– Что это?
– С дороги,– прорычала я. Кровавая пелена застилала мои прекрасные очи, и мне было плевать на все.
Вика не зря была моей лучшей подругой, она моментально поняла в каком я состоянии и с неведомо откуда взявшейся силой затолкала обратно в комнату:
– Что ты творишь?– прошипела она, разводя руками и указывая руками на погром,– с ума сошла?
– Вик, не мешай мне, пожалуйста,– выкрикнула я, судорожно сжимая кулаки и опять направляясь к дверям
– Куда собралась?– она решительно перегородила мне путь.
– К козлу этому,– я попыталась ее отпихнуть, но подруга была непреклонна,– я хочу ему морду расцарапать...
– Дура, он тебе одним взглядом руки с ногами переломает. Не провоцируй....
– Да плевать я хотела,– мой голос сорвался на визг,– я устала не провоцировать, терпеть, прятаться. Ненавижу сволочь.
Оттолкнув Вику с дороги, бросилась к выходу, но подруга, как оказалось, тоже не зря тренировалась. Она налетела на меня со спины и повалила на пол, так и не позволив открыть дверь.
Мы начали кататься с ней по ковру. Я пыталась скинуть ее и подняться, а Виктория старалась удержать меня, прижать плотнее к полу.
– Оль, остынь,– она кричала что-то еще, но у меня в ушах шумело, и я ее не слушала, а только вопила:
– Слезь с меня!!!
Сколько бы это продолжалось, не известно, но рано или поздно я бы ее скинула, ибо Викуля была меньше и легче меня. Она это прекрасно понимала и применила запрещенный в дружеских разборках прием. Схватила меня за волосы и изо всех сил накрутила их на руку, так что мой бедный скальп чуть было плавно не соскочил с моей буйной головушки.
– Его нет, Оль,– проорала она мне прямо на ухо
– Что?– прохрипела я, вцепившись в ее руку, сжимавшую мои волосы.
– Я уже несколько минут пытаюсь до тебя донести, что его здесь нет.
Я затихла, Хайницкая почувствовала это, отпустила мои волосенки и поднялась на ноги.
– Дура, сумасшедшая,– зло сказала она,– кретинка, истеричка.
– Где он?– я перевернулась на спину и теперь растянулась на ковре, глядя на Вику снизу вверх.
– Ушел, только что. Я слышала, как он сказал управляющему, что его не будет неделю, а потом перенесся куда-то прямо из гостиной. Я спешила к тебе, порадовать, а ты тут, бл*, побоище устроила. У меня теперь все ноги в синяках будут!!!
– Извини,– прохрипела я, не делая попыток подняться
– Да пошла ты,– она раздраженно отвернулась и уставилась в окно.
Я задумалась. Саша ушел. Наверное, он действительно на грани и еле удержался, чтоб не придушить меня. Но какого черта сегодня было? Я просто хотела посмотреть, как и все, на противоборство красивой кобылки и конюха. Просто понаблюдать и все, а он на меня чуть ли не набросился. Думал, что собираюсь сбежать? Я, конечно, неслась в сторону ворот, но не к ним же, а к дурацкой телеге с сеном. Ну, остановил бы, спросил, что я делаю. Так ведь нет, испугал до беспамятства, показал, что ждет меня в случае непослушания. Хотя кого я обманываю, то, что он мне сегодня продемонстрировал, покажется нежными объятьями по сравнению с тем, что он может сделать со мной, если захочет.
Сколько я еще тут выдержу? Когда моя внутренняя стена самообладания сломается, инстинкты самосохранения дадут сбой, и я на него наброшусь? Что-то подсказывало, что ждать осталось не долго. И вот тогда он точно сорвется и убьет меня, раздавит как надоедливого таракана, заморозит сердце и разобьет его к чертовой матери. Впрочем, разбивать уже нечего. Все что мог он уже заморозил, разбил и растоптал давным-давно, оставив мне лишь иллюзию целостности.
И что же теперь делать? Выход я видела только один.
Бежать. Бежать как можно дальше от него. Бежать пока есть время, использовав его отсутствие. Схорониться в какой-нибудь глуши и попытаться начать нормальную жизнь.
Он будет искать меня, знаю это точно, и гнев его будет страшен, но мне надоело думать о последствиях, надоело беречь себя от возможных проблем. От одних укроюсь, на другие нарвусь, как всегда. Судьба у меня видимо такая.
Пусть ищет, а я попытаюсь спрятаться.
–Оль,– простонала Вика, которая, по-видимому, наблюдала все это время за моим выражением лица,– пожалуйста....
– Что?– не поняла я, поднимаясь на ноги и бросившись к комоду. Мне нужно было найти одну очень важную штуковину, а теперь из-за разгрома (за который благодарить надо только саму себя) это становилось не так уж легко.
– Пожалуйста,– обреченно повторила подруга,– скажи мне, что на тебя не накатила Христодуля Бонифатишна?
Я только хмыкнула и продолжила свои поиски, заглядывая во все шкафы, перерывая аккуратно сложенные вещи и устраивая в них такой же погром, как и во всей комнате. Нужного предмета нигде не было.
– Что ты задумала?– с нажимом спросила Виктория.
– Я ухожу.
– Куда?
– Не куда, а откуда. Мне больше нечего здесь делать, я задыхаюсь в этих стенах от страха, ярости, боли.
– Собралась сбежать?– медленно уточнила Вика, не отводя от меня взволнованных серых глаз
– Умница, детка, быстро соображаешь,– отпустила я шпильку в ее сторону,– могу взять тебя с собой.
– Никуда ты не пойдешь,– подруга решительно сложила руки на груди и смерила меня тяжелым взглядом.
– И кто меня остановит?
– Ну, допустим я. Если понадобится я тебя опять завалю и буду трепать на полу, пока твое безумие не уйдет.
– Попробуй,– прохладно ответила я, методично продолжая поиски,– Вик я ухожу, с тобой или без тебя. Хотя с тобой было бы лучше.
– Ты понимаешь, что будет, когда Хромов вернется и обнаружит твой побег?
– О, да, и, к сожалению, в этот момент не смогу лицезреть его прекрасный лик...
– Он тебя убьет, или покалечит. Сломает как деревяшку.
– Вика, я уже давно сломана им, в нескольких местах. Переломана, как ненужная старая вещь, доставшаяся шкодливому мальчишке, который от скуки медленно и с упоением разбирает ее на части.
– Лаврова, ты серьезно думаешь, что хуже уже не сможет быть? Ты знаешь, что у него здесь есть? Пыточная!!! Я сегодня случайно услышала про нее. Слышишь, Оль? ПЫТОЧНАЯ! Это такое место, где людям делают больно, очень больно, где их наказывают. Ты там хочешь оказаться? Или, может, думаешь, что Хромов на это не способен? Я вот не уверена. Хотя может и не сделает он этого. Ведь у него знаешь, что есть в подвале? Камеры! Там нет окон, света, только темнота. Там никто не услышит криков кареглазой дуры, решившей сбежать от Александра, разве что крысы. Большие, толстые крысы, с розовыми хвостами и мерзкими мутными глазками. И охранники там, не те бравые вояки, что маршируют по двору, а огромные пузатые мужики с глазами убийц, глухие к чужой боли и страданиям. Хотя глухие, но не слепые, думаю, твоя крепкая задница им точно по вкусу придется. И будут они тебя иметь там во все места в этих темных подземельях, где не никто не услышит и не придет на помощь.
– Почему только меня,– хмыкнула я,– и тебя тоже. Ведь ты же со мной сбежишь.
– Ты меня не слышишь? Я пытаюсь донести до тебя возможные последствия твоего поступка.
– Слышу, моя дорогая, слышу,– я пробегала мимо зеркала и случайно бросила взгляд на свое отражение. Просто атас. На голове шухер, волосы торчат во все стороны, одежда мятая, щеки полыхают, а в глазах нездоровый блеск. Мда, Христодуля Банифатишна похоже не просто накатила, а переехала в мою головушку на совсем.
– Даже если ты сбежишь, что мало вероятно, ибо я уверена, что стражники тебя не выпустят, где ты собираешься прятаться? На что жить? Воровать? Так, тут в этом дурацком мире тебя мигом поймают с помощью магии. Как там Хромов говорил? Здесь воров не сажают, никто не собирается тратить на них место и еду. Им отрубают руку, чтоб не тянулась к чужому добру и выжигают глаз, чтоб не смотрел на то, что не положено! Забыла?
– Нет,– в глубине ящика моя рука, наконец-таки, нащупала то, что я искала,– Бинго.
Я развернулась лицом подруге и, держа за цепочку, покачала перед ней медальоном Кастора:
– Я не воровала эту штуку, мне ее подарили. Имею полное право сделать с ней, что душе угодно.
Вика, поджав губы, мрачно смотрела на медальон, полыхающий сине-красными переливами. Видать, она совсем забыла про его существование. Забыла, как толстяк подарил мне эту безделушку в самом начале нашего "приезда" в этот мир. Забыла про слова Кастора о том, что эта штуковина стоит целое состояние, а, продав ее, можно купить дом и жить, ни в чем себе не отказывая и мне, и моим детям, и внукам и даже правнукам.
– Вот видишь, со средствами проблем не возникнет. А как покинуть замок я придумаю, все равно до вечера времени еще порядочно. Ты мне только скажи, ты со мной или нет?
– Нет,– холодно ответила Виктория.
Ее ответ меня удивил и даже где-то в глубине душ задел. Она не просто моя подруга, она моя сестра, человек, на которого всегда можно положиться
– Почему?– спросила я как можно более прохладно, стараясь не выказать своей обиды,– хочешь остаться с Александром?
– Нет, не хочу быть рядом с тобой, когда он найдет тебя. Потому что в отличие от тебя понимаю, чем это все закончится. И кстати, неужели ты не боишься попасть в лапы к кому-нибудь из его врагов?
–Нет. Они меня не найдут.
– Откуда такая уверенность?
– Хромов перед балом наложил на меня заклятие скрывающее, что я слышу Зов Вора. Так что никто не будет искать меня, а если вдруг кто-то и окажется рядом, то увидит перед собой просто девчонку.
– Что так прям никто и не сможет пробиться сквозь его чары?
– Да...Кроме Влада.. он уже пробился на балу.
– О, ну тогда все здорово, он же такая душка.
– Плевать, я сумею с ним договориться...
– Оль, ты вообще слышишь себя?– перебила меня Вика,– договорится она. Ты даже с Хромовым, по которому столько времени сохнешь, не смогла договориться, а братец у него такой же, если не хуже. Впрочем, ладно, мне плевать. Поступай, как знаешь. Счастливого тебе пути. Я остаюсь.
С этими словами она быстро покинула мою комнату, хлопнув дверью так, косяк треснул.
– Ну и фик с тобой, золотая рыбка, – проворчала я и стала собирать сумку. О том, чтобы взять с собой свой сезонный чемодан и речи не могло идти, поэтому пришлось ограничиться привычным рюкзаком.
Я сунула в нее смену белья, фляжку воды, яблоки, сыр и колечко колбаски из наших с Викой припасов, теплый плащ, большой платок, который можно и на голову повязать и как шарф использовать, расческу, гигиенические принадлежности, полотенце, походный набор столовых предметов, кружку, косметичку (куда ж без нее родимой). В потайной кармашек опустила драгоценный медальон и те скромные монеты, что оставались у меня после прогулок по торговым рядам. Больше ничего не влезло, да и не надо было больше ничего. С маленькой сумкой проще пробраться за пределы замка, а потом уж все необходимое где-нибудь достану.
Оставшееся время я потратила на составление плана побега. Перебрала в голове все возможные варианты и пришла к выводу, что мой единственный шанс это положиться на Зов Вора. Что там Саша говорил? Если я за ним отправлюсь, то ничто не сможет меня остановить? Что ж настало время это проверить. Я представила лошадку, и сердце тот час сжалось от тоски и практически непреодолимого желания прикоснуться к ней. Я мысленно ласкала взором каждый изгиб гордого и сильного тела, вспоминая каждую черточку, каждую деталь.
– Пожалуйста, помоги мне,– отчаянно прошептала, мысленно пытаясь достучаться до Зова,– я столько раз делала так, как хочешь ты. Хоть раз помоги, пожалуйста.
Сначала ничего не происходило, и я уже начала разочаровываться, но внезапно ощутила поток тепла, откуда-то изнутри, обволакивающего, согревающего, успокаивающего.
Через час таких медитаций, я уже сама верила, что не сбегаю от Александра, а отправляюсь на поиски драгоценного стража. В душе полыхала жажда добраться до Бакса, сжигая на своем пути все сомнения.
На улице тем временем совсем стемнело. Я костюм для верховой езды, поверх него темно-серую толстовку с капюшоном – по ночам уже чувствовалось дыхание приближающейся осени. На ноги натянула любимые кроссовки, волосы заколола в пучок на макушке.
– Ну что ж, пора, – сказала я сама себе, направляясь к выходу и жалея лишь о том, что Вика не захотела уйти вместе со мной. Что ж может так и лучше. Когда Хромов обнаружит, что я сбежала, он будет в ярости. И может если подруга останется здесь, эта ярость пройдет мимо нее. Хотя... Нет, лучше не думать об этом. И про Хромова тоже не стоит думать. Слишком больно.
Я распахнула дверь, и второй раз за день столкнулась нос к носу с объектом моих мыслей. Она молча смотрела на меня, держа в руках набитый рюкзак. Я окинула взглядом ее фигуру и обнаружила, что подруга, как и я, собрана по-походному. На лице выражение полнейшей обреченности, а в глазах застыла легкая придурь.
– Я пойду с тобой, если у тебя есть две вещи,– мрачно произнесла она,– план как покинуть это дивное место и еда.
Я еле удержалась, чтоб не броситься с визгом к ней на шею и не расцеловать, но поспешила заверить свою любимую подружку:
– План есть, еда тоже.
– Тогда идем. Пока я не передумала.
Я тихонько прикрыла дверь в свою комнату и мы, как две тени, бесшумно направились к лестнице. Слуги еще не спали, у них до самой ночи дел невпроворот было. Кто-то что-то мыл, кто-то наводил порядок в комнатах, на кухне вообще во всю шла подготовка к завтрашнему дню. Все как всегда. Четко, размеренно, в строго определенном порядке.
Мы крались вперед, с трепетом прислушиваясь к происходящему вокруг. Пару раз пришлось останавливаться и прятаться в темных углах, чтобы никто не заметил. Вряд ли слуги попытаются нас остановить, но вот каким-нибудь образом сообщить хозяину, что дорогие гости собрались бежать вполне могут.
Молча, без происшествий мы выбрались во двор и сразу юркнули в спасительную тень. Вдоль стен, сокрытые пологом ночи, я и Викуля крались к воротам.
– Как будем выходить?– еле слышным шепотом поинтересовалась она.
– Напролом,– решительно ответила я, и тот час же получила от нее чувствительный тычок в зад.
– Это твой план?– прошипела Вика, хватая меня за руку и принудительно останавливая,– просто выйти через главные ворота?
– Да, через калитку в них, она всего лишь на запор ночью закрывается и два стражника ее охраняют,– просто ответила я, хмуро оглядываясь по сторонам,– идем, нам нельзя стоять, кто-нибудь заметит.
– Мы возвращаемся!!! Пройти не получится!
– Получится, поверь мне,– я выдернула у Виктории свою руку, решительно развернулась и продолжила свой путь на свободу. Хотя, если честно, я понятия не имела, как это все должно произойти, однако в душе царила непоколебимая уверенность в том, что все получится.
Она отвесила что-то нецензурное в мою сторону, так тихо, что я не смогла расслышать подробностей и только уловила общий смысл.
Путь вдоль стен, испещренных временем, до ворот занял минут десять. Мы с Викой, как заправские ниндзя скользили в темноте, молясь только о том, чтобы не наступить на банку, или на кошку, или на пьяного сторожа, и у самой цели спрятались за каменный выступ. Перевели дыхание и прислушались.
Двое стражников патрулировали вдоль ворот, равномерно отбивая тяжелыми сапогами шаг по брусчатке, и лениво перебрасываясь фразами:
– Хозяин опять куда-то ушел. Не сидится ему на месте.
– Последнее время вообще как будто с цепи сорвался
– Так угроза войны какая...
– Да какая там война? У него нервы как канаты, ему что в бой, что в жерло вулкана, – не дрогнет.
– А что тогда?
– Помяни мое слово, все из-за баб, глубокомысленно изрек один из стражников, и смачно сплюнул на землю,– все из-за них.
– Да бред это!
– Я тебе точно говорю...Слышишь?
Мы замерли как две каменные статуи, испуганно переглядываясь. Неужели они нас услышали?
Наконец до нас донесло то, что секундой ранее уловил слух стражников,– кто-то стучался, скребся в калитку, тяжело сопя и надсадно кряхтя.
Стражи мгновенно подобрались, послышался лязг вынимаемых из ножен мечей, скрип открываемого смотрового окошечка, а затем брань одного из доблестных охранников:
– Карл, мать твою, пьяница проклятый!
Еле слышное движение засова, бесшумное открытие двери и звук падающего на землю пьяного тела одного из наших конюхов, того самого, который сегодня не смог достойно завести изабелловую кобылку в стойло.
–Карл, сволочь, опять нажрался как свинья? Какого черта тебя понесло сегодня в город? Середина недели, а ты пьяный. Уволят тебя к чертовой бабушке и выкинут отсюда!– проворчал дин из стражей, впрочем, в злобы в его голосе не было, только презрение.
– Эта рыжая тварь,– промычал конюх, – меня... по двору... при всех ... таскала. Я как... посмешище...с ней. Прирезать ее...ночью... сейчас.
– О-о-о, как все запущено, – ухмыльнулся второй охранник,– эта кобыла из королевских конюшен, стоит тысячу таких болванов как ты.
– Прирезать,– прохрипел Карл и звонко икнул, потом кашлянул, потом испустил газы.
– Так, надо с ним заканчивать. Берем под руки и тащим вон в ту подсобку. На ночь запрем, а то вдруг пойдет месть вершить. Нас потом за эту кобылу всех на мясо пустят.
– Точно.
– Прирезать гадину,– опять повторил Карл,– дайте мне нож..нет...меч... два меча...ик...я ее...
Договорить он не смог, ибо торжественная речь была прервана глухим звуком удара. Один из стражей не выдержал пьяного бреда и вырубил горе-конюха.
– Все, понесли его, пока не проснулся и не принялся опять за свое.
Один охранник подхватил его под руки, второй за ноги, и потащили к сараю, расположенному рядом с конюшнями. Конюх болтался у них в руках как куль с навозом и вдобавок ко всему начал храпеть.
Как стражники запихивали Карла в подсобку, мы уже не видели.
Как только они прошли в трех метрах от нас, мы бесшумно бросились к калитке, благо запереть ее никто не потрудился, протиснулись между приоткрытыми створками, выскочили наружу и через миг растворились в темноте.
Плутая в потемках и опасаясь идти по главной дороге, мы с трудом добрались до города, раскинувшегося у подножья холма, на котором гордо возвышался Нерлишь. Спрятавшись в маленьком дворике, мы начали друг друга чистить от репьев, колючек, листьев, подцепленных в кустах. Покончив с этим делом, я достала флягу, сделала несколько глотков и отдала подруге. Через пару минут мы опять продолжили свой путь.
Улицы, погруженные во мрак, навевали мысли о маньяках, убийцах, насильниках, поэтому мы непроизвольно схватились за руки и дальше шли рядышком, вздрагивая при каждом шорохе и шарахаясь от каждой тени.
Страх нарастал с каждой минутой. Не смотря на то, что мы так легко покинули сам замок, нам еще надо было пробраться через город, патрулируемый отрядами по десять человек и преодолеть городскую стену. Уверенность в том, что у нас все получится начала таять на глазах, и я уже практически была готова сказать об этом Вике, но тут перед мысленным взглядом всплыл огненный образ Стража, с развевающимся по ветру хвостом и гневными очами. Трусливые мысли отступили как по мановению палочки. Плечи расправились, подбородок вздернулся.
Все у нас выйдет!
Не может не выйти!
Я уверенно потащила Викулю к городским воротам.
– Как преодолеем городскую стражу?– прошептала она, по-видимому, прибывая под впечатлением от того, как лихо мы покинули замок через центральный выход.
– Не знаю, мой план закончился на выходе из замка. Сейчас на месте разберемся.
Петляя по узким улочкам, мы продвигались к последнему рубежу: городским воротам. За ними скрывалась она. Свобода.
В городе мы были всего несколько раз, поэтому ориентировались плохо. Несколько раз сбивались с дороги, упирались в тупики, попадали в такие трущобы, что и представить невозможно. Темнота, тишина, запах нечистот. Все это крайне неблагоприятно сказывалось на душевном равновесии двух юных девиц, которые уже вздрагивали от каждого шороха и шарахались от каждого куста.
Часа через полтора мы, наконец, увидели всполохи огня между домами. Центральная аллея, ведущая к воротам, освещалась фонарями всю ночь напролет. Послышались людские голоса, ржания лошадей, грохот колес по камням.
Мы осторожно подобрались к аллее и, притаившись за кустами жасмина, стали наблюдать за происходящим.
Жизнь в этом районе города била ключом. Торговцы готовились к новому рабочему дню, крестьяне привозили провизию. Телеги с товаром въезжали внутрь города, а пустые покидали его территорию. Не менее сотни солдат рассредоточились вдоль всей аллеи и наблюдали за порядком.
– Почему они не закрывают город на ночь?– удивилась Вика,– ведь вражеская армия может прорваться внутрь города. Солдат, которые здесь находятся не достаточно, для отражения серьезной атаки.
– Действительно, странно,– согласилась я.
Мы еще минут пятнадцать просидели в кустах, пытаясь придумать, что делать дальше.
– Смотри-ка,– Вика легонько сжала мое плечо и взглядом указала на ворота,– когда телега въезжает вокруг нее зеленое марево образуется.
Я присмотрелась и, наконец, заметила то, о чем говорила подруга.
К воротам подъехала телега, запряженная старым гнедым мерином, остановилась и крестьянин, сидящий на облучке что-то прокричал охраннику. Тот сделал жест, мол проезжайте, не задерживайте.
В момент, когда телега пересекла "порог" городских ворот вокруг нее на миг появилась зеленоватая дымка, исчезнувшая через долю секунды.
Присмотревшись к телегам, которые покидали город, заметила вокруг них красноватую дымку.
– Это защитный полог Хромова,– догадалась я,– он не пропускает шпионов, вражеских солдат, магов. Думаю, в случае нападения защита сможет сдержать натиск врагов до тех пор, пока сюда не подтянуться основные силы. Казармы не так уж далеко отсюда.
– Здорово. А нас он пропустит?– задумчиво поинтересовалась Виктория, и в ее серых глазах плескалось сомнение.
Мне лишь оставалось неопределенно пожать плечами.
– Ладно,– подруга несколько раз глубоко вдохнула-выдохнула,– давай сделаем это. Чем дольше тут сидим, тем страшнее.
Откинув сомненья, она, как ни в чем не бывало, вышла из-за кустов и направилась к повозкам. Я последовала за ней. Миг, и мы уже затерялись в толпе снующих людей. Каких только субъектов тут не было. И коневоды из Южных Уделов, сопровождаемые ароматом конюшни, и молочники из близлежащих деревень с большими бидонами, наполненными молоком и фермеры, обвешенные связками овощей.
Увлеченная рассматриванием людей, я больно столкнулась с кем-то плечом, пошатнулась и чуть не упала. Грубиян, тащивший в руках пузатый деревянный бочок, охваченный металлическими скобами, даже не подумал извиняться и пошел дальше по своим делам. Я потерла плечо, повернулась к Вике и обомлела.
Подруги рядом не было.
Холодный пот прошиб меня, и из глубины сознания стала подниматься паника. Как мне ее найти в этом бедламе? Я крутилась на одном месте, вставала на цыпочки, надеясь до дрожи в коленях, увидеть в толпе белокурую голову Виктории, но тщетно. Подруга словно растворилась. Её не было.
– Черт, черт, черт,– шептала я, проклиная здоровяка с бочонком.
Тут на моем колене сжались чьи-то цепкие пальцы. Я с визгом отскочила прочь и тут же услышала голос Вики из-под телеги:
– Что орешь? Лезь сюда.
Взяв себя в руки, я юркнула под повозку. Под днищем телеги по краям были закреплены по паре широких досок, образуя две полки по все длине кузова. На них лежали лопаты, грабли, вилы и прочий сельскохозяйственный инвентарь. Вика забралась на доски с одной стороны и теперь указывала мне на соседнюю полку. Телега тем временем пришла в движение и плавно продвинулась вперед.
– Быстрей давай,– прошипела Вика,– лезь!!!
Я изо всех сил вцепилась в деревянную перекладину над головой и попыталась забраться на самодельные нары движущейся телеги. Меня тащило по земле, я свезла ладони до крови, больно ударилась головой о днище, чуть не потеряла котомку. Вика схватила меня за шиворот и из всех сил тащила вверх, помогая забраться на полку.
Кое-как мне это удалось. Я повалилась на лопаты, не обращая внимания на то, что черенки мне пребольно упирались в бок, и попыталась перевести дыхание.
–Ты как?– спросила Вика.
– Жива,– прохрипела в ответ, вытирая о брюки кровоточащую ладонь.
– Поранилась?
– Ерунда. До свадьбы доживет.
– Да кто ж тебя замуж такую сумасшедшую возьмет?– сокрушенно покачала головой Виктория.
– Ничего, на каждую Фиону, свой Шрек найдется,– меланхолично ответила я, а перед глазами непрошено возник образ Александра. Нет, этот паразит точно дал мне понять, что я его как спутница жизни не интересую.
– К воротам приближаемся,– прошептала Вика,– все тишина.
Мы дружно замолчали, напряженно прислушиваясь к тому, что происходит вокруг. Вика даже прикрыла глаза и сложила пальцы крестиком на всякий случай. У меня было такое чувство, что я напрочь забыла, как дышать.
Наша "царская колесница" поравнялась с воротами. Стражник крикнул извозчику, чтоб он проезжал. И мы поехали...
Магическая дымка на миг окутала все вокруг. Дискомфорта не было, только волосы на голове зашевелились, да рана на руке ощутила легкое покалывание.
Повозка тем временем благополучно миновала городские ворота и покатила прочь по грунтовой дороге.
