Текст книги "Долгая дорога. Зов Вора (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дюжева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 42 страниц)
–Если он тебя признал, значит, ты стал Реймаром?
–Нет, я остался, кем и был, Хромвортом. Эрик прикинул, что если кому-то и удастся открыть Храм в этот раз, то это буду либо я, либо Влад. Так что, в любом случае, его кровь победит. В общем, он присутствовал в моей жизни, играя роль приходящего отца, а потом глупо погиб во время охоты.
– Мне жаль.
– Не скажу, что я его любил, но по крайней мере был благодарен. Он многому меня научил, помог избежать призыва в Совет, даже подарил на совершеннолетие большое именье, близь границ земель Реймаров. В общем настоящим отцом не стал, но и посторонним человеком не был.
– А, что Влад? Как он отреагировал на то, что у Эрика есть ребенок на стороне?
-Крайне негативно. Братские отношения у нас не заладились с самого начала, вечное соперничество по каждому вопросу, его ревность к отцу, да еще и многовековая вражда кланов сказалась. После гибели Эрика Влад встал во главе Реймаров. Примерно в то же время моей матери надоело быть у власти, и она решила пожить в свое удовольствие, передав все в мои руки. Вот так и идем мы с ним по жизни схожими тропами. До сих пор наши отношения можно было охарактеризовать как холодная война, что будет теперь, не знаю. Не думаю, что кто-то изначально верил, что в этот раз удастся вернуть Стража домой. Но он тут, и нужен всем, – Саша равнодушно пожал плечами,– встает только вопрос кто первым до него доберется.
– Допустим это будем мы,– произнесла Вика, жуя травинку,– и что потом?
– Потом стража надо будет отнести в Храм и оставить там на месяц, чтобы механизм передающий абсолют магу заработал. Затем забрать из Храма, где-то его передержать еще два месяца, постаравшись не упустить из рук, а уж затем, после того как все условия будут соблюдены, откроются Главные Врата и все, заходи и бери силу.
–Как сложно! А, нельзя сделать так, чтобы кто-то другой выполнил все приготовления, а ты потом просто пришел и забрал то, что так хочешь.
–Хм, где интересно такого дурака найти,– весело хмыкнул Саша.
– Ну, там заплатить кому-нибудь...
Александр посмотрел исподлобья на подругу, и та смущенно замолчала, а потом проворчала себе под нос:
–Все равно, наверное, что-то придумать можно.
– Вот если придумаешь, то дай мне знать обязательно, выслушаю с особым вниманием.
Дождь уже давным-давно утих, а мы этого даже не заметили, поглощенные его рассказом. Первым пришел в себя Хромов:
– Пора продолжать путь,– произнес он, хмуро взглянув на просветлевшее после ливня небо, – мы и так много времени потеряли. Надо засветло успеть добраться до туманных холмов, тогда уже завтра к вечеру мы окажемся в том лесу, где покоиться Страж, и если повезет, завтра его и найдем, ну и или послезавтра. Так что в путь.
Свернув наш маленький лагерь, мы погрузили все вещи на лошадей и тронулись в путь. Хромов убрал свой защитный полог, и я в тот же миг намокла, неудачно задев головой низко растущую ветку клена. Пришлось доставать дождевик, чтобы не вымокнуть еще сильнее. Викуля поступила так же, а вот Александр, не обращая на такие мелочи никакого внимания, ехал вперед, опять погрузившись в свои мысли.
К вечеру мы преодолели огромное, по моим меркам, расстояние, ибо спина у меня задеревенела, попа онемела, настроение упало ниже плинтуса.
Вокруг было все так же сыро и промозгло, и мысли о ночлеге в таких условиях состояния не улучшали.
Когда уже стало совсем темно, так, что приходилось прилагать все силы, чтобы не упустить Хромова из поля зрения и не потеряться, он, наконец, махнул рукой в сторону странного мохнатого дерева.
Мы подъехали к нему и спешились:
– Что это?– подозрительно спросила я, разглядывая тяжелые, опущенные до самой земли ветви, покрытые чем-то более напоминавшим жесткую щетину, чем нормальные листья или иголки.
–Косматая ива,– ответил он и зажег на ладони небольшой огонек,– она, как и любое дерево не любит огонь.
Сказав это, поднес к ветвям руку, и они, мелко задрожав, расступились в сторону, образуя проход. Хромов решительно направился внутрь, а мы, недоуменно переглянувшись, последовали за ним.
Внутри оказалось сухое пространство, усыпанное густым ковром прошлогодних листьев (или иголок?). Саша разжег огонь посильнее, и ветви выгнулись, образуя шатер. Хватило места и нам, и лошадям. Их мы разместили с одной стороны от тонкого, корявого ствола, каким-то чудом державшего на себе тяжелые, лохматые ветви, а сами устроились с другой. Развели небольшой костер, поужинали и легли спать. На улице тем временем снова началась гроза. Я лежала в своем спальном мешке и все ждала, когда же вода просочится в наше укрытие, но время шло, а вокруг по-прежнему было сухо. Лохматые ветки прекрасно защищали от непогоды, и я постепенно успокоилась и заснула.
Глава 8. Часть 2
Вынырнув из суетливого утреннего сна, блаженно потянулась и открыла глаза, обнаружив Александра, сидевшего у костра и задумчиво рассматривающего мою скромную персону.
– Что любуешься, как я сплю?– съязвила я, пытаясь скрыть смущение, вызванное его вниманием.
Мужчина ничего не сказал, лишь усмехнулся уголками губ и пожал плечами. Я приняла сидячее положение, попыталась пригладить спутавшиеся после сна волосы, но быстро оставила это бесполезное занятие. Без расчески нечего и пытаться привести эти космы в порядок.
Вика, как всегда продолжала спать, не обращая ни на что внимания.
– Ты чего так рано вскочил?– тихо интересуюсь у него.
– Не спалось, да и выходить уже скоро.
– Вику будить? Или пусть пока спит?
– Буди потихоньку, у нас сегодня долгий и трудный день.
В таки моменты, когда он рядом, спокойный, задумчивый, ну душе становилось так уютно, хотелось сесть рядом, взять за руку, прижавшись к крепкому мужскому плечу. Досадливо поморщилась от своих мыслей и поднялась на ноги. Нечего голову всякими глупостями забивать.
Как и обещал Хромов день вышел тяжелым. Мы ехали, ехали, ехали и еще раз ехали. Крошечный привал днем и потом до самого вечера дорога через холмы, покрытые молочными завитками тумана. Мы то поднимались вверх по скользкой траве, то спускались вниз, осторожно перебираясь через могучие корни, торчащие из земли.
К вечеру у меня было такое чувство, что в моем теле не осталось ни одной целой косточки, все ныло, ломило, болело. А Хромов как назло гнал нас вперед, не давая расслабляться. Он вообще был какой-то напряженный, постоянно осматривался, прислушивался и мы, глядя на него, тоже становились нервными.
Что заставляло его быть таким, мы поняли чуть позже, когда, спускаясь с очередного холма к его подножью, обнаружили торчащий выпирающий из земли черный, блестящий в вечернем солнце булыжник, размером с легковушку. Александр сделал жест, приказывая нам замереть. Естественно, мы с первого раза не поняли, и начали выяснять в чем дело. Саша, обреченно закатил глаза, и сделал что-то, от чего слова замерли в горле, так и не вырвавшись наружу.
Метод оказался эффективным, но запоздалым. Черный булыжник шевельнулся и ... открыл зеленые, цвета весенней травы глаза с узким зрачком. Лошади испуганно захрапели, и стоило огромного труда удержать их на месте. Только черный как смоль Торбан не дрогнул, лишь нервно пофыркивая и переступая с ноги на ногу. Булыжник тем временем приподнялся над землей и повернулся в нашу сторону. С ужасом поняла, что это огромная треугольная змеиная голова.
Мы, словно завороженные, замерли на месте, разглядывая ее. Голова мотнулась из стороны в сторону и начала подниматься вверх, из недр норы на гибком теле, демонстрируя перекатывающиеся под чешуйчатой кожей мощные мышцы. Мы, наверное, даже не смогли бы втроем ее обхватить, длины рук не хватило бы. Теперь, когда она, хищно изогнувшись, нависала над нами в метрах десяти над землей, нам пришлось задирать головы, чтобы смотреть на нее.
Саша произнес что-то явно нецензурное.
Змея высунула красный раздвоенный язык, пробуя воздух на вкус, а потом бросилась в атаку. Александр резко выставил руку вперед, выкидывая перед нами щит. Монстр налетел на него с яркой голубой вспышкой и замер с разинутой пастью в нескольких метрах от нас. Ну и пасть!! Я туда могу войти спокойно, даже голову не пригибая. Противно– розовая, с бурыми, покрытыми слизью и комками земли зубами, загнутыми назад.
Хромов не стал любоваться. Подскочив ко мне, сгреб в охапку и перетащил к себе в седло, предвидя мою реакцию, прошипел на ухо:
– Сейчас придется очень быстро скакать, и ты свалишься через первые десять метров!– он пришпорил коня, и тот сорвался с места в галоп.
Я сидела, ни жива, ни мертва, вцепившись в него до сведенных пальцев, и поглядывая краем глаза ему за спину.
Змея начинала медленно приходить в себя. Прикрыла пасть, в недоумении обнаружив наше исчезновение, потом опять попробовала воздух и хищно развернулась в нашу сторону. На какую-то долю секунды она зависла, рассматривая убегающую прочь добычу, а потом стремительно сорвалась в погоню. Я в панике наблюдала, как гибкое огромное черное тело проворно извиваясь, скользит по холму в нашу сторону.
От ее движений землю сотрясала дрожь. Сколько же эта тварь весит?
Александр еще несколько раз ставил на ее пути щиты, но теперь они ее практически не задерживали, с каждым разом она прорывалась сквозь них все быстрее и яростнее.
Вот тут стало совсем страшно. Нам не уйти, эта махина нас нагонит и сожрет! Рядом скакала Вика, пригнувшись к самой шее Буланой. Молодец подружка, как заправский жокей. Савраски и мохноногой не было видно. Надеюсь, они убежали, а не стали первым блюдом для настигающего нас монстра.
Вика что-то прокричала и махнула рукой в сторону, я глянула, куда она показывает, и заметила еще одну змеиную голову, торчащую из земли. Хромов тоже увидел ее, и, к моему ужасу, резко развернул Торбана, направившись прямиком к ней. Не понимая, что он делает, я зажмурилась и еле удержалась от того чтобы не завизжать. Когда расстояние между нами сократилось, голова плавно качнулась и, как и в прошлый раз, распахнула зеленые глазищи, а потом начала медленно подниматься над землей. Александр не стал ждать, пока она извлечет из недр холма все свои жуткие телеса, и швырнул в нее все тот же голубой щит.
Змея замерла, а мы рванули дальше. Она отошла от удара примерно в тоже время, когда первая змея, преследовавшая нас, поравнялась с ней. Заметив друг друга, они подобрались, зашипели, и звук этот был больше похож на грохот, словно тяжелую цепь, тащат по гравию, а потом сцепились, забыв о нас.
Хромов без устали гнал коня, до тех пор, пока мы не выбрались с холмов и не юркнули в, ставший уже привычным, лес.
Молча, мы углубились в чащу, подальше от жутких тварей и только тогда смогли остановиться. Спешились и дальше пошли ногами, ведя на поводу дрожащих и хрипящих от усталости лошадей. Александр как всегда вышагивал впереди, а мы с Викой плелись следом за ним, схватившись за руки. Вместе хоть не так страшно.
Совсем в потемках мы выбрались на широкую поляну, с краю которой примостилось два поваленных крест накрест дерева:
– Остановимся здесь,– мрачно сказал Саша, осмотревшись вокруг.
– Может, пойдем подальше, вдруг эти, черные, приползут.
–Не приползут. Они только на туманных холмах живут, и могут выбраться за их пределы. Понятия не имею, что-то их держит, артефакт, может, какой или внутренняя привязка. Уж извините, проверять не собираюсь. У них иммунитет к магии, только силовой щит немного помогает и то первый раз, а потом они приспосабливаются.
Александр разжег костер, а мы, все так же испуганно озираясь по сторонам, начали готовиться к ночлегу. Внутри все ходило ходуном от пережитого, и я поняла, что если не покурю, то с ума сойду. Саше это не понравится, ну и черт с ним.
Вскоре, когда наш маленький лагерь уже был разбит, и мы, усталые, притихшие сидели возле костра, раздался шум, словно кто-то продирался к нам сквозь лесную чащу. Я вскочила на ноги, Вика последовала моему примеру, и только Хромов сидел не шелохнувшись. Мне кажется, что он даже не удивился, в отличие от нас, когда из кустов на поляну вынырнула сначала мохноногая кобыла, а потом и моя Савраска.
Все, хватит с меня! Так и заикой стать можно! Я решительно направилась к своей кобыле, и достала из мешочка, привязанного к седлу пачку сигарет.
Александр хмуро наблюдал за моими действиями. Я, не обращая внимания на его красноречивые взгляды, открыла пачку, достала одну сигарету и отдала ее Вике, а вторую взяла себе, закурила и сделала глубокую затяжку. Вот, оно блаженство!
– Оль,– тихо обратился ко мне Хромов,– не зли меня, сейчас для этого не самое лучшее время.
Я демонстративно фыркнула:
– Ты мне ни отец, ни брат и даже ни муж, так что оставь свои нравоучения при себе. Если ты такой поборник здорового образа жизни, то можешь отвернуться и не смотреть на то, как мы предаемся пороку.
Взгляд серых глаз стал ледяным, и даже отражающиеся в них всполохи костра не могла смягчить этого выражения.
"Нарываюсь",– пронеслась в голове одинокая мысль, но быстро улетела прочь не найдя должного отклика в моей душе. Я чуть со страху не померла сегодня на этих холмах, так что имею право расслабиться!
Не взирая на его мрачный вид, сделала глубокую затяжку и выпустила в его сторону тоненькую струйку дыма.
Саша сжал челюсти так, что на скулах заходили четко очерченные желваки, и отвернулся в сторону.
Я победно улыбнулась. Победа, конечно, так себе, никудышная, но все-таки грела мою нежную девичью душу.
Радость была не долгой. Александр неожиданно повернулся обратно, ловя мой взгляд и не давая отвернуться. И вот я уже сижу перед ним, как кролик перед удавом, и не в силах даже рукой пошевелить. Ледяной, как арктические снега, взгляд пробирает до самых костей, заставляя шевелиться волосы на затылке. Я судорожно вздохнула, вцепившись пальцами в одежду и, не понимая, что происходит. Тут он меня отпустил. Ощущение было такое, словно свалилась на землю плашмя с двухметровой высоты, из легких выбило весь воздух, а в глазах поплыли темные круги.
– Это что было?– прохрипела я, словно старая ворона.
–Ничего,– он равнодушно пожал плечами,– ничего.
Конечно, я ему не поверила, но сил спорить не нашлось, поэтому только махнула рукой и снова вернулась к сигарете.
Поднесла ее ко рту, сделала затяжку и вместо привычного вкуса никотина, ощутила нечто невообразимо мерзкое, словно у меня полный рот толстых, белых копошащихся опарышей. Резко отдернула от себя сигарету и с подозрением уставилась на нее. Во рту было пусто, на сигарете тоже никто не сидел. Совсем уже с ума сошла, на нервной почве.
Снова, теперь с некоторой опаской, поднесла сигарету и затянулась. Твою мать! По вкусу как тухлые, покрытые липкой слизью, полуразложившиеся кабачки. Еле сдержала рвотный рефлекс. Что за чертовщина?! Еще раз внимательно рассмотрела лениво тлеющую сигарету. Все с ней нормально.
Перевела растерянный взгляд на Сашу и обнаружила, что он насмешливо наблюдает за моими действиями.
– Что-то не так?– лениво поинтересовался он.
– Все нормально,– пролепетала дрожащим голосом, уже понимая, что ни черта не нормально.
– Да, ты кури-кури, не стесняйся, мне не мешает,– глумливо произнес он, заставив меня упрямо вскинуть голову и нагло ответить:
– Не переживай, докурю!
– Ага, давай-давай.
Одарив его надменным взглядом, снова поднесла сигарету к губам и только подумала о затяжке, как все мои внутренности скрутило тугим узлом. Я еле успела подняться на ноги и отскочить на несколько шагов в сторону, как меня свернуло пополам и все содержимое желудка не оказалось на земле. На этом мученья не закончились. Меня рвало и рвало, бесконечно выворачивая на изнанку. Уже не знаю чем. Все, что можно уже вышло наружу, а спазмы все не прекращались.
Вика склонилась надо мной и, как и полагается верной подруге, заботливо придерживала волосы и гладила по спине, а Хромов как сидел, прислонившись к поваленному дереву спиной и вытянув перед собой длинные ноги, так и сидел, бесстрастно наблюдая за моими мучениями.
Наконец меня отпустило, и я смогла вздохнуть полной грудью без опасения, что снова вывернет. Вытерла лицо салфеткой, заботливо протянутой Викулей, попыталась справиться с нелепым потоком слез, непроизвольно льющимся из глаз, и с трудом поднялась на ноги.
Горло першило, а в желудке словно плескался раскаленный океан.
–Оль, ты как?– участливо спросила Вика.
Я отстранила ее в сторону, ничего не ответив, и решительно направилась к Хромову. Он все так же сидел на земле, равнодушно наблюдая за моим приближением.
– Ты совсем свихнулся?– прорычала я, остановившись рядом с ним,– что ты себе позволяешь?!
– То, что считаю нужным,– последовал невозмутимый ответ, от которого у меня сорвало последние тормоза. Я схватила свою, оставленную, перед излитием души кружку с водой, и с непередаваемым удовольствием вылила ее содержимое прямо ему на голову. Такого Александр от меня не ожидал. Он резко вскочил на ноги, а я в два прыжка оказалась за костром. Мы стояли и буравили друг друга мрачными, яростными взглядами.
– Сними с меня это дерьмо немедленно,– прошипела я, не собираясь отступать.
– И не подумаю,– в тон мне ответил мужчина,– я тебя предупреждал.
Тут меня окончательно прорвало:
– Да пошел ты на *** со своими предупреждениями!– взгляд светлых глаз стал волчьим,– это мое личное дело, курить– не курить! Какого *** ты вообще постоянно диктуешь мне свои условия?
– Ну, раз у нас с тобой сегодня так весело, то почему бы и не продолжить,– холодно обронил он, снова ловя мой взгляд. Изо всех сил пыталась вынырнуть из ледяного омута, окутывающего меня со всех сторон, да только результата ноль. Хромов не спешил меня отпускать, и я не понимала, что он собирается сделать на этот раз. Когда его ментальная хватка ослабела, я тяжело выдохнула и прошипела:
– Что опять ты со мной сделал?
– То, что давно надо было сделать! Теперь хоть материться, как пьяный матрос, не будешь.
–Что?!– я не поверила своим ушам,– ты еще собрался указывать, что мне говорить, а что нет?! Ты не.....
Горло свело болезненным спазмом, от которого снова непроизвольно полились слезы. Ах, ты ж блин! Он действительно это сделал!
Все теперь не остановиться, плотина моего терпения не выдержала последней капли и сдалась, под напором накопившихся обид и эмоций. Уже не контролируя свои действия, завизжала от злости и начала швырять в него все, что попадалась под руку. Хромов проворно уклонялся, до тех пор, пока большой тяжелый камень не пролетел в нескольких миллиметрах от его головы:
– Твою ж мать,– прорычал он, прикрывая голову руками, а потом словно растворился в воздухе. Я остановилась, занеся руку с зажатым для очередного броска камнем, в недоумении глядя на то место, где он только что стоял.
– Что за...
Он набросился на меня сзади, перехватив одну руку, вторую, и заламывая их за спину.
– Угомонись!– он сжал меня с такой силой, что было тяжело дышать.
–Размечтался!– огрызнулась, не оставляя попыток освободиться. Я выкручивалась из его рук как змея, пытаясь укусить, пнуть, ну или хотя бы локтем в живот заехать.
Саша сжал еще сильнее, заставив охнуть от боли, в неестественно вывернутых руках.
Красная пелена по-прежнему застилала мне глаза, заставляя вырываться, не смотря ни на что. Справиться с разъяренной, шипящей, словно дикая кошка, брыкающейся девицей, даже такому крепкому мужику было не просто. Он перехватил мои верхние конечности одной своей рукой, едва не пропустив удар локтем в солнечное сплетение, а вторую пятерню прижал к моему животу. В тот же миг по телу пронеслась теплая волна, лишая всяких сил, ноги стали ватными, и я безвольно обмякла в его руках, даже не пытаясь сдерживать бессильные слезы, градом бегущие по щекам.
Хромов крепко меня держал, прижимая к своей груди, тяжело дыша и пытаясь успокоиться:
– Все? Угомонилась?– наконец охрипшим голосом спросил он.
–Да пошел ты на...– слова застряли в горле, чуть не заставить меня выть от тоски.
– Обязательно, чуть позже,– процедил он сквозь стиснутые зубы, и, подтащив меня к спальному мешку, бесцеремонно свалил на него. Я лежала злая, раскрасневшаяся, сдувала с лица выбившиеся из хвоста волосы и сверлила его убийственным взглядом.
Саша с минуту стоял надо мной, крепко сжав кулаки и не отрывая глаз, метавших молнии от моего лица, а потом резко повернулся и просто растворился в темноте. Думаю, пошел успокаиваться, чтобы не придушить меня прямо здесь и сейчас.
Вика, все это время тихонько стоявшая в стороне, прикидываясь ветошью, осторожно подошла ко мне и опустилась рядом.
– Жива?
– Не уверена,– прохрипела я, пытаясь приподняться на локтях. Куда уж там, сил хватило только на то, чтобы наконец-таки убрать раздражающую прядь волос с лица.
Подруга сочувственно пожала мне руку, подтащила свой мешок и улеглась рядом.
– Давай спать,– прошептала она, погладив меня по щеке,– может утром станет лучше.
Я только поджала губы и невесело хмыкнула. Ага, конечно, станет лучше! Можно подумать, теперь, когда я не матерюсь и не курю, мир заиграет новыми красками! Тьфу, блин! Как же мне все надоело!
Виктория в скором времени заснула, а я все лежала и невидящим взглядом смотрела на огонь. В голове ни одной мысли, в сердце ни одной эмоции, полная пустота, словно после этого скандала ничего от меня и не осталось.
Александр вернулся примерно через час, вынырнув из темноты прямо посреди нашего маленького лагеря. Вид мрачный, зубы сжаты. Даже не взглянув в мою сторону, он разложил свой лежак и вытянувшись на нем в полный рост, отвернулся на другой бок. Некоторое время я лежала и оцепенело рассматривала его спину, а потом все таки заставила себя прикрыть глаза и попыталась заснуть.
