Текст книги "Долгая дорога. Зов Вора (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дюжева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 42 страниц)
–Где взяла?– ворчливо спросила у меня.
–Там больше нет, – ответила в тон ей.
Она еще пару минут посверлила меня взглядом, а потом со вздохом переползла на мою кровать. Я так же молча протянула ей свой прибор. Так и поужинали из одной тарелки, одной вилкой.
После еды подруга чуток подобрела, выдала мне таблетки, мы даже немного поболтали. А потом как-то раз...и заснули.
Утро для нас наступило поздно. Когда я разлепила глаза, часы уже показывали двенадцать дня. Вика все еще блаженно сопела, раскинув руки в стороны.
Я прислушалась к своему самочувствию. Вроде лучше, чем вчера вечером, голова не болит, нос дышит. Жизнь-то налаживается! Я поднялась на ноги, потянулась, достала расческу и стала разбирать свалявшиеся волосы. Очень хотелось в туалет, только вот сдается мне, что условия в данном заведении отсутствуют. Стараясь не будить Вику, выскользнула в коридор и практически бегом спустилась вниз. Вместо вчерашнего хмурого мужичка у стойки обнаружилась дородная женщина с колоссальной необъемной грудью в чистеньком, но поношенном передничке.
Она смерила меня оценивающим взглядом, задержавшись на том, как я торопливо жалась с ноги на ногу:
–Туалет во дворе, раковина там же, хотя вода, может, уже закончилась,– произнесла она сочным низким голосом, и махнула рукой куда-то в сторону задней двери.
Я благодарно кивнула и опрометью бросилась во двор.
Туалет представлял собой деревянное крохотное покосившееся сооружение с треугольной крышей. Втиснулась внутрь, буквально уперевшись головой в потолок.
Внутри оказалось круглое, загаженное продуктами человеческой жизнедеятельности отверстие. Доски подо мной странно пружинили и стало страшно, что они сейчас прогнуться, треснут, и я с головой покружусь в "мир прекрасного".
–Твою ж дивизию,– прошептала я, задерживая дыхание, ибо вонь стояла невообразимая.
Кое-как пристроилась над отверстием, стала расстегивать брюки и обнаружила, что дверь сама плавно открывается. Ругнувшись и переборов брезгливость, схватила за ручку и закрыла. Однако приключения на этом не закончились. Выяснилось, что если держишься за ручку, то категорически не достаешь пятой точкой до дырки в полу.
Я застонала. Да что ж такое. На полу валялась какая-то грязная тряпочка, подобрала ее двумя пальцами, зацепила за ручку и благодаря этому, смогла отступить на полметра назад, удержав дверь в закрытом состоянии, и быстренько справила малую нужду. Мечтая только о том, что бы никто не дернул дверь. Ибо тогда веревочка точно лопнет, и я по инерции отлечу назад, в темное, зловонное царство. При всем этом в голове крутилась песня "прекрасное далеко, не будь ко мне жестоко".
Все. Молниеносно оделась, выскочила из туалета и наконец-таки смогла нормально вздохнуть.
Какой кошмар, мне даже начало мерещиться, что вонь въелась в мою кожу. Лучше уж под кустиком в лесочке, чем так...
Хозяйка вроде говорила, что где-то тут есть умывальник. Осмотрелась и увидела странного вида агрегат в углу двора: бочка, подвешенная на высоте полутора метров, с кривой трубой, торчащей снизу.
С опаской подошла к этому сооружению, осмотрела со всех сторон. Еще раз осмотрела. И еще. Мда, не для моего технического мозга сей шедевр.
Постояла еще с минуту, потом плюнула и вернулась внутрь здания. Сразу прошла к хозяйке и попросила графин чистой воды. Женщина посмотрела на меня с легкой снисходительной улыбкой, а потом сходила на кухню и принесла кувшин с водой, литра на три. Я поблагодарила и пошла наверх в свои апартаменты.
Вика все еще спала. Я тихонько вымыла руки и умылась над вчерашней тарелкой. Потом крадучись выбралась в коридор, выплеснула содержимое в маленькое окошко и бегом вернулась обратно.
Так, с гигиеническими процедурами покончено, теперь надо бы поесть и отправиться решать наши проблемы.
Вика наконец-таки подала признаки жизни. Повернулась, сладко чмокая губами, потянулась, блаженно улыбнулась и открыла глаза.
В тот же миг ее милое лицо вытянулось, глаза округлились, и она резко села.
–Привет, -я помахала ручкой, -с пробуждением, спящая красавица.
– Да-да, я такая,– проворчала подруга, поднимаясь на ноги, -тут туалет– то есть?
–О, да,– я мечтательно прикрыла глаза, -во дворе.
Вика метнула на меня подозрительный взгляд и направилась к двери.
–Веревочка в углу, – крикнула ее в след.
–Что за веревочка?– не поняла подруга.
–Потом узнаешь, – не смогла сдержать злорадной мелкопакостной гадкой улыбочки.
Викуля вернулась минут через двадцать, с кувшином воды и словами «я ненавижу тебя, Лаврова». Я лишь философски хмыкнула, и принялась неторопливо собираться. Хотя чего тут собираться? Мы никаких вещей и не доставали.
Спустившись вниз, позавтракали какой-то бурой кашей, напоминающей нашу гречку. Может, она и была вкусной, но на тарелке выглядела так, словно ее уже кто-то пожевал, а потом передумал и выплюнул обратно.
Затем пришло время выселяться из апартаментов. Мы заплатили за ночь, порцию макарон, скудный завтрак и аттракцион "достань веревочку" столько, что могли продуктов на неделю закупить. Я опять получила неласковый взгляд от подруги и развела руками. А, что делать?
Дальше начались наши блуждания по городу в поисках ювелирной лавки, где можно было бы продать медальон. Нашли одну, но у нее был такой неказистый вид, что прошли мимо, справедливо решив, что если хозяева не могут починить вывеску, то достойных денег за драгоценность тоже не дадут.
Следующим нам попался антикварный магазин "У Эрнеста". Решили зайти, поинтересоваться, может здесь покупают не только старину, но и фамильные ценности.
За прилавком стоял пузатый мужичок в ярких одеждах, который слащавым голосом спросил, чем может быть нам полезен Я так полагаю, он и был Эрнестом. Извлекла из потайного кармашка амулет и выложила его на деревянную, испещренную временем столешницу. Маленькие глазки масленым, жадным взглядом впились в красивую штучку. Я прямо чувствовала, как у него в голове калькулятор заработал, подсчитывая возможную прибыль. Затем, этот хитрый старый котяра, сделал скорбное лицо и заунывным голосом завел разговор о том, что это никчемная побрякушка, которую можно смело выкинуть, но сегодня он настолько щедр, что готов за нее заплатить. И он назвал такую сумму, что на нее разве что подкову купишь. Мы с Викой скептично переглянулись и, не сговариваясь, развернувшись, направились прочь, не обращая никакого внимания на вопли торгаша, обещающего поднять цену в два раза. Ага, что бы на две подковы хватило. А, что каждой по одной, на удачу.
Отчаявшиеся мы долго и упорно бродили по городу. Очарование и романтика другого мира давно уже сошли на нет, и мы, сердито ворча друг на друга, продолжали поиски, не обращая ни малейшего внимания на то, что творилось вокруг.
А вокруг было весело и празднично, народ во всю готовился к ярмарке. Ставили цветастые шатры и палатки, раскладывали всевозможный товар на прилавках, зычными криками призывали попробовать деликатесы.
Не удержавшись, взяли по румяной, сочной сосиске на шпажке, по кружке пенистого терпкого кваса и один на двоих огромный крендель, посыпанный сахарной пудрой. Вкуснятина.
Как-то незаметно для себя забрели в дорогой квартал. Дома здесь стояли аккуратные, красиво отделанные, с ухоженными разноцветными клумбами.
Мы шли по чистым, не просто подметенным, а, казалось, промытым дорожкам, разглядывая блестящие на солнце витрины.
Потом набрели еще на одну ювелирную лавку. Симпатичная вывеска, чистые окна, аккуратный коврик на крыльце. Здесь нам понравилось.
Мы зашли внутрь, и мелодичный перезвон колокольчика сообщил о нашем прибытии. Тот час из-за темно-бордовых нитяных штор вынырнул пожилой человек с аккуратной серебристой бородкой:
–Добрый день. Меня зовут Мадив. Чем могу быть полезен?– его не смутил наш походный, потрепанный вид. Профессиональная выправка у него что надо.
– Хотим продать украшение,– я положила перед ним медальон.
В отличие от Эрнеста, Мадив не стал жадно его хватать. Он достал откуда-то из-под прилавка кожаный чехол, разложил его, представив нашим любопытным глазам, множество блестящих инструментов, о назначении которых оставалось только гадать. Выбрал какой-то кристалл в металлической оправе и, подойдя к свету, стал через него рассматривать драгоценность.
Процесс затянулся на столько, что мы с Викой уже переминались с ноги на ногу и тоскливо поглядывали на часы. Мы вроде как в бегах, нам бы лошадей поскорее купить и уехать отсюда подальше.
Мадив тем временем вернулся к нам, убрал инструмент, положил медальон на прилавок и заговорил, серьезно поглядывая то на меня, то на Викторию:
– Прежде чем обсуждать возможность покупки данного медальона, я должен прояснить одну вещь.
–Какую?– настороженно спросила подруга.
–На нем стоит родовое клеймо. Это фамильные драгоценности Куэйлов. И мне интересно, как такая вещь попала к вам?
–Мне подарил ее Кастор,– ответила напряженно.
– Вы же понимаете, что в данном случае я не могу верить на слово. И так же надеюсь, понимаете, в случае если выяснится, что украшение краденное, то я вынужден буду сообщить настоящему хозяину. Поэтому у нас два варианта. Либо я проверяю эту вещь на чистоту, либо вы сейчас разворачиваетесь и уходите, словно вас тут никогда и не было.
– Проверяйте,– равнодушно пожала плечами,– нам нечего скрывать.
–Хорошо,– согласился он и достал другой кристалл, на длинной цепочке. Поднес его к медальону, произвел какие то пасы, держа волшебный камень на вытянутой руке, и стал ждать. Я даже задержала дыхание, не смотря на то, что это действительно подарок. Внутри шевелилась тревога. Кастор ведь подарил его, стиснув зубы, потому что неудобно было требовать вещь обратно. Вдруг кристалл покажет, что я как бы принудительно его забрала?
Тем временем камень засветился, а потом окрасился яркими разводами, словно в него впрыснули зеленую краску. Мы с подругой тревожно переглянулись, а Мадив удовлетворенно хмыкнул:
– Все в порядке,– в его голос снова вернулось прежнее радушие. Убрав свои чудо -приспособления, он сцепил руки на груди и заговорил:
– Вещь хорошая, дорогая. Я могу дать вам за него большую сумму,– и он ее назвал. Действительно большая. Нам на долго хватит,– но, если вы согласитесь подождать, когда найдется реальный покупатель, то ваша выгода может возрасти раза в два.
Вот тут мы задумались. Что же делать? Взять деньги сразу или ждать неизвестно сколько более выгодного покупателя? Сегодня купить лошадей и отправиться дальше или проторчать здесь, в опасной близости от Нерлиша и его хозяина? Жадность боролась с желанием спрятать. Я в растерянности закусила губу, не зная, что решить, но тут вмешалась Вика:
– Мы берем деньги сейчас,– твердо сказала она.
–Хорошо,– без колебаний согласился Мадив и попросил нас немного подождать, пока он подготовит необходимую сумму.
–Уверена?– просила у нее шепотом,– может, стоит подождать?
–Может и стоит,– развела руками подруга,– а может, стоит вспомнить про сероглазого тирана, который будет очень сильно зол, когда обнаружит наш побег. Не знаю как ты, а я предпочитаю безопасность, а не денежную выгоду.
Я согласилась, чувствуя, что это действительно правильное решение.
Глава 18
Золотые пески
Когда мы пришли в торговые ряды, где громогласные продавцы предлагали покупателям лошадей всех пород и мастей, то растерялись от суматохи, какофонии звуков и тонкого аромата свежего навоза. Покупку четырехногого транспорта я решила доверить подруге. Пускай сама выбирает очередную головную боль для меня. На то, что с новой скотиной у меня сложатся теплые, дружеские отношения, даже и не рассчитывала. Мы бродили между бесчисленных загонов, коновязей в поисках подходящих вариантов, только успевая отмахиваться от назойливых продавцов.
Нет, нам не нужен скакун самых горячих кровей, который и двух секунд не может спокойно постоять!
Точно так же, как и тяжеловоз, способный сдвинуть с место гигантскую, груженую камнями повозку!
А уж своего мохноногого пони вообще можете затолкать куда подальше!
Вика по-деловому сноровисто шныряла по рядам, а я с глубоко несчастным видом плелась за ней, мечтая об удобном салоне Васятки.
Через пару часов мы уже покидали город, восседая на своих собственных лошадях. Две обычные спокойные гнедые кобылки, бодро семенили по дороге, уводящей нас от Багита.
Хотя спокойной можно назвать Викину Марусю, как она ее назвала. Моя же была просто флегматичной. Эдакая Мисс Невозмутимость. Цокает копытами по плотной, укатанной почти до состояния асфальта земле, поднимая жидкие облачка пыли, а из угла рта травинка торчит. И ей глубоко фиолетово, что мимо, грохоча оружием и доспехами, пронесся конный отряд, что практически из-под ног выскочила лисица, рыжим всполохом переметнувшаяся на другую сторону дороги, а уж на неумелую наездницу, перетекающую с одного бока на другой ей вообще глубоко плевать. Только травинку в другой уголок рта перекинет и дальше шлепает. Просто необузданный дикий мустанг! Я назвала ее Шляпа.
Дорогу мы держали на север, придерживаясь узкой полоски нейтральных земель, между владениями Хромвортов и Реймаров. Конечную цель этого безумного путешествия ни я, ни Вика не видели. Забраться в какую-нибудь глухую деревеньку, купить там домушку и превратиться в крестьянок? Или кочевать с места на место? Не знаю. Пока мы были настолько ошарашены самим фактом своего собственного побега, что о будущем думать, просто не получалось.
Я тешила себя надеждой, что надо пережить всего две недели. Храм откроется, Хромов получит то, о чем мечтал столько времени, и ему будет не до меня. Мысли о том, что он может проиграть, я предпочитала гнать подальше. Ибо в таком случае ничего хорошего меня не ждет.
Как же меня порой бесит эта мужская целеустремленность, тщеславие, стремление быть первым во всем, способность делать выбор и без раздумий жертвовать ради него всем второстепенным!
Блин, голова опять болеть начинает. Я уж порадовалась, что простуда отступила, но оказывается рано. Просто небольшое улучшение после отдыха.
Тяжело вздохнула, представляя, как будет ворчать Вика, когда я снова выдам температуру и начну самозабвенно шмыгать красным носом.
Ближе к вечеру перед нами встал острый вопрос с ночлегом. Мы пытались решить, что делать. Или обустраиваться под открытым небом, тогда останавливаться надо уже сейчас, подготавливать к ночи наш маленький лагерь, заниматься приготовлением еды. Или ехать вперед. Если верить карте, то скоро на нашем пути встретится маленькая деревушка под названием золотые пески. Хотя, как скоро? Еще часа два пути.
Может, так остро эта дилемма бы и не стояла, будь я в нормальной форме. Болезнь, дав мне небольшую передышку, вернулась обратно еще более яростной и злой. Меня лихорадило, а перед глазами то и дело мельтешили пестрые мушки. К тому же, мне казалось, что вдали у самого горизонта, все покрыто белой пеленой, которая медленно, клубясь и извиваясь, двигается в мою сторону. Если честно, именно эта пелена и пугала меня больше всего. В ней было что-то неправильное, пугающее меня до зубного скрежета.
Так что приходилось решать, или мне из последних сил держаться в седле, что с каждой минутой становилось все труднее, или спать под открытым небом. Ночи к середине августа стали уже прохладными, порой чувствовалось дыхание неотвратимо приближающейся осени. Поэтому вариант сна на открытом воздухе тоже не из приятных, даже не смотря на то, что сил у меня не было совсем, и я мечтала поскорее сползти с лошади, рухнуть на землю и уснуть мертвым сном.
После долгих обсуждений и препираний победила Вика, желающая добраться до нормального ночлега. Подруга справедливо опасалась, что после ночи, проведенной, на остывающей земле, мое состояние станет еще более плачевным, поэтому, не обращая внимания на мои причитания, она с решительным видом направила Марусю вперед по дороге, и мне ни оставалось ничего иного, кроме как следовать за ней.
На улице было уже совсем темно, когда дорога вывела нас к Золотым Пескам. Маленькая деревушка, насчитывающая несколько десятков избушек, хаотично наставленных посреди поля. Ничего особенного. Мы с Викулей устало переглянулись и направились к ближайшему дому, чтобы узнать про ночлег.
Через полчаса выяснилась еще одна не очень приятная вещь. В деревню мы приехали поздно вечером, в полной темноте. Как известно добропорядочные граждане в такое время дома спят, а по улицам только жулье всякое слоняется. Именно поэтому никто не спешил гостеприимно распахивать перед нами двери, предлагая кров и еду. Чаще всего нам открывал хмурый мужик, за плечами которого виднелось встревоженное семейство, не особо вежливо спрашивал, что нам надо, и, выслушав нашу просьбу о ночлеге, без колебаний отказывал, равнодушно закрывая двери у нас перед носом.
И так раз за разом. Да, что за люди такие черствые?
Мы с Викой не прекращали своих отчаянных попыток, хотя с каждой захлопнутой перед нами дверью, надежды становилось все меньше и меньше. Не ужели так и придется на улице спать? Обидно, с таким же успехом можно было обосноваться в лесу. Уже бы давно поели и спать легли.
Очередную дверь перед нами распахнула дородная женщина, из тех, что слона на скаку остановит, и хобот ему оторвет. За ее плечами виднелся большой дубовый стол, за которым сидели несколько ребятишек и тщедушного вида мужичок. Тетя прошлась по нам тяжелым взглядом из-под неаккуратных бровей, и раскатистым голосом, сильно окая спросила:
–ЧавО надОбнО?
–Ищем, где бы переночевать, – немного растерявшись, ответила подруга.
Женщина еще раз перевела взгляд с одной на другую и ответила:
– Можете не стараться. Никто вас не пустит. У нас чужаков не любят,– она взглянула на мой болезненный видок, и ее взгляд чуточку смягчился, – но вы можете остановиться в заброшенном доме на краю деревни.
При этих словах она махнула рукой, указывая направление, и закрыла дверь.
Делать нечего, отправились искать наше новое пристанище.
Покосившаяся, полуобвалившаяся домушка стояла с самого края деревни, на отшибе. Вика достала из рюкзака фонарик, включила и теперь освещала наши хоромы:
– Е*******от,– протянула она, с открытым ртом поглядывая на развалюху,– я уже говорила, что ненавижу тебя?
–Да, раз сто за сегодняшний день,– буркнула я, со стоном сползая из седла на землю. Едва ноги коснулись земли, покачнулась, и если бы не держалась за Шляпу, непременно бы упала.
–По сравнению с этим, наше тайное убежище было царскими палатами,– не унималась подруга, то тут то там выхватывая световым лучом унылые подробности: висящая на одной петле дырявая дверь, отогнувшееся покрытие на крыше, разбитые окна, с острыми клыками осколков, обломившийся конек.
–Хватит ворчать,– шикнула на нее, направляясь к домишке,– нам просто переночевать здесь. Несколько часов и все. Потерпишь, не королева!
Взялась за ржавую ручку и дернула. Дверь осталась на месте, а ручка у меня. Чудесно! И как теперь открывать? Просунула два пальца в прихлоп и потянула. Дверь надрывно то ли заскрипела, то ли застонала и распахнулась, скромно повиснув на одной петле.
Вика первой зашла внутрь, освещая нам путь. Миновали сени со скрипучим, гуляющим прогнившим полом, и через дверь, от которой только косяк, треснувший остался, попали в комнату. В одном углу покосившаяся, закопченная печка, с которой обвалилась вся штукатурка, и местами раскрошились кирпичи, в другой – низкая деревянная кровать на кривых ножках.
– Блеск! – прошипела Вика,– лучше бы в лесу ночевали!
– Ой, уймись,– отмахнулась я, мечтая только об одном -скорее лечь и заснуть, -крыша над головой есть и ладно.
– Я хочу нормальных, человеческих условий,– не сдавалась подруга,– а тут помойка.
–Почему помойка? Пыльно, но мусора нет, просто разруха вокруг.
– С каких это пор ты стала такая терпимая к комфорту? Вернее, к его отсутствию?
–С тех самых, как провела три недели в погоне за Баксом,– пожала равнодушно плечами, -давай спать.
–Поужинать надо.
–Без меня, если я сейчас хоть что-то съем, меня вывернет наизнанку. Водой обойдусь.
Вика вздохнула, кинула свой рюкзак на кровать, и сама плюхнулась рядом. Кривые ножки не выдержали и с дружным треском сломались, а лежанка с визжащей Викой оказалась на полу.
–Как же меня все бесит! -взвилась подруга, вскакивая на ноги,– Ты даже не представляешь на сколько!
Я лишь отмахнулась, достала из рюкзака плащ, и кинув его на кровать, стала укладывается, потом вспомнила, что надо бы и полечиться. Вытрясла на ладонь горсть таблеток, закинула их в рот и запила теплой водой из фляги.
– Ворчи пожалуйста потише,– зевнув, забралась на лежанку, замоталась в плащ и прикрыла глаза,– или отложи это бессмысленное занятие до утра, может тогда я смогу поддержать разговор.
Прошло всего несколько минут, и сон накрыл меня, оттеснив в сторону все тревоги и переживания.
Утро стало странным. В крошечной, душной комнатушке, которая при свете дня оказалась еще более убогой, чем ночью, и углах которой притаилась уже знакомая белесая пелен, я проснулась одна, без Вики и с ощущением того, что упускаю что-то важное. Опять.
Вот только не надо этого, пожалуйста! Все мои предыдущие ощущения основывались только на одном. На том, что Хромов накладывал на меня какое-нибудь заклинание.
Он опять что-то сделал со мной, или это уже паранойя? А что он мог? Выследить меня? Вряд ли, если только не придумал, как Зов обойти. Может обратно тянет, как было с помощью компаса? Прислушалась к себе. Вялая, разбитая, нет сил даже перевернуться на другой бок, Голова трещит так, словно еще чуть-чуть и мозг наружу, выплеснется, но никакой необъяснимой тяги вернуться обратно в Нерлишь нет. Что же тогда? Прибить меня решил? Так ему для этого лишь бровью повести достаточно. Миг, и нет Лавровой Ольги Евгеньевны.
А что, если мое плохое самочувствие– результат его воздействия? Ведь, ни с того ни с сего, разболелась в самый неподходящий момент, и становится все хуже! Решил пойти по пути Амаль и взять меня измором с помощью болезнетворного заклятия? Ну, это уже совсем низко! Хочет, чтобы померла в страшных мученьях? Сомневаюсь, какой для него толк в том, что я откинусь где-нибудь в захолустье? Правильно никакого! Ни позлорадствовать не сможет, ни танец победный на моих останках исполнить. А вот на попытку задержать, остановить, более похоже. Сделать так, чтобы я с места не могла от слабости сдвинуться.
Чувствовала, что права, что болезнь эта моя, будь она неладна, имеет под собой магическую основу, и от этого становилось совсем тоскливо. Настолько, что захотелось забраться с головой под одеяло, вернее под походный плащ и тихонько помереть. Блин, как же противно все это. Вот уж такого от него не ожидала, ни смотря не на что. Не по-мужски как-то, низко и подло. Не мог он так поступить.
Хотя с чего я взяла, что не мог? Все пытаюсь отбелить его сама перед собой? Оправдать? Приписать те качества, которых у него нет, но которые мне так хочется в нем увидеть? Да, когда ж я повзрослею и начну мир воспринимать не через розовые очки, а таким как он есть?
От тяжких дум меня отвлекло появление Вики. Подруга выглядела как-то странно, взъерошенная, растрепанная с диким блеском в глазах.
–Проснулась? – кинула она не то раздраженно, не то обрадовано.
Вместо ответа я лишь медленно моргнула
–Как самочувствие? – поинтересовалась она, присаживаясь рядом со мной и кладя прохладную руку на лоб,– да ты вся горишь!
Вика бросилась к рюкзаку в поисках аптечки, а я смогла собрать все свои силы и прохрипела:
–Не надо, все равно не поможет.
–Почему? – она замерла, удивленно глядя на меня, и я заметила, как у нее руки ходят ходуном, словно приступ тремора.
Я промолчала, лишь покачав головой
–Опять Саша?– горько поинтересовалась подруга, и рюкзак с тихим стуком упал из ее рук на пол.
– Саша.
– Да что ж он творит?– Виктория заметалась по комнате, заламывая руки,– я не понимаю...
–Вик, что с тобой?– спросила, подозрительно наблюдая за ее броуновским движением.
Подруга остановилась спиной ко мне и сразу как-то сникла, безвольно опустив пуки вдоль тела.
–Вик?
Она медленно повернулась, глядя на меня несчастными глазами:
– Оль, прости меня.
– За что?
–Я...я...я чуть не бросила тебя сегодня.
Почувствовала, как внутри шевельнулось что-то странное. Она не может меня бросить! Это же Вика, мой самый близкий человек!
–Я всю ночь не спала. Лежала и злилась. Не этот мир, на тебя, на Хромова. На то, что приходится постоянно бродить по лесам, что ночуем в этой клоаке. На все, в общем,– она подошла к кровати, тяжело опустилась и спрятала лицо в ладонях,– утром встала и поняла, что хочу все послать к чертям собачьим, что хочу горячую ванну и мягкую постель. Хочу повернуть назад! Я решила уйти пока ты спишь, тихо выскользнула на улицу, села на Марусю и понеслась в обратном направлении. Не знаю, что на меня нашло, безумия какое-то.
Та-а-а-к, что-то мне это напоминает!
– И с чего это ты решила вернуться ко мне?
– Знаешь, это как обухом по голове пришло. Я мчалась вперед, не заметила низко свисающую ветку, и меня выбило из седла. Мне кажется, я даже сознание ненадолго потеряла. Когда очнулась, то пришла в ужас от своего поступка и поспешила обратно, благо лошадь осталась рядом после падения,– она чуть не плакала, когда рассказывала о своих утренних похождениях,– я чудовищная подруга, меркантильная гадина, думающая только о своем комфорте. Оль, прости меня, пожалуйста. Мне очень хотелось вернуться домой, мне даже сейчас этого хочется так, что зубы сводит!
Я устало прикрыла глаза. Что же ты делаешь, Черт Сероглазый?! Напрямую, без лазуритового компаса не смог до меня достучаться, так Вику решил обратно тащить, зная, что мы с ней не разлей вода.
Задумавшись, не заметила, как плечи подруги начали мелко подрагивать:
– Вик, ты плачешь чтоли? – удивленно поинтересовалась, чисто механически отметив, что мгла из углов уже добралась до середины комнаты.
–Нет, -она отчаянно замотала головой, старательно отворачиваясь от меня.
–Ты это заканчивай. Рыдать и соплями захлебываться – моя прерогатива, а ты у нас дама стойкая, без истерик.
–Оль, ты не представляешь, как я перед тобой виновата,– снова завела она свою пластинку.
–Вик, ты просто шла на маяк, который Хромов в этот раз настроил на тебя!
Она резко повернула ко мне свое заплаканное лицо:
–Что?
– У тебя ведь непреодолимое желание двигаться в каком-то конкретном направлении? Просто чувствуешь, что тебе надо именно туда, а все остальное не имеет значения?
Викуля рассеянно кивнула:
– Поздравляю, теперь ты знаешь, что это такое, когда на тебя накладывают заклинание, диктующее что делать,– невесело усмехнулась я. Белая пелена подбиралась все ближе, она уже клубилась вокруг Вики, плавно обтекая ее с двух сторон. Вика ей не нужна, она пришла за мной. Очередная "шутка" со стороны Хромова? Не удивлюсь, если это действительно так,– и раз это чувство усиливается, значит, Саша уже где-то на подходе.
– Да как он посмел? – все, Виктория взорвалась,– ты опять пошевелиться не можешь, я мчусь куда-то, сломя голову и ничего толком не соображая! Сколько можно издеваться над нами?
Она вопила что-то еще, обещая ему долгую и мучительную смерть, но я уже почти не слышала. Пелена окружала со всех сторон, закрывая обзор, приглушая все звуки. Все плотнее и плотнее, пока, наконец, полностью не сомкнулась вокруг меня.
В этот раз я оказалась в светлой пещере с такими высокими потолками, что они терялись где-то на недоступной взгляду высоте. Пола не было видно, плотная белая пелена клубилась, достигая моего пояса, стелилась, лениво перекатываясь и поднимаясь по каменным стенам, выбеленным временем. Я стояла в нерешительности, не зная, где я, что мне делать, в какую сторону идти.
С моим появлением в пещере все белые обрывки мглы, пришли в движение, медленно, но верно продвигаясь по направлению ко мне. Жуть.
Хотела закричать, позвать на помощь, но голос словно отключили, изо рта не вырвалось ни звука. Пелена рядом со мной поднималась все выше, образуя холм, достигающий моей груди. Я сделала несколько шагов в сторону, выйдя на место, где уровень "облаков" ниже, и все снова стало перетекать в мою сторону.
Опасаясь того, что пелена может полностью поглотить меня, я стала переходить с места на место, не давая подниматься ей слишком высоко.
Что делать дальше? Так и бродить, пока силы не иссякнут, и я не упаду, скрывшись с головой в этом странном тумане. В чем задумка Хромова? Что меня ждет, если пелена полностью сомкнется надо мной?
Вытащите меня кто-нибудь отсюда, пожалуйста! – взмолилась я, и в ответ на мою мольбу раздалось звонкое ржание, многократно усиленное эхом.
Цокот копыт все ближе и ближе, и вот мгла расступается, и моему взору предстает прекрасный конь с белоснежной гривой. Я была ему так рада, что запрыгала на месте, размахивая руками. Где шел Страж туман отступал, стремительно разлетаясь в разные стороны. Он прогарцевал несколько раз вокруг меня, разогнав пелену к самым стенам.
–Спасибо,– прошептала, еле сдерживая благодарные слезы.
Страж остановился рядом со мной и мягким носом уперся мне в плечо, словно утешая. Я гладила его по гриве, крутой шее, шелковистому лбу. С ним стало не страшно:
– Спасибо,– повторила еще раз, – без тебя пелена поглотила бы меня.
–Да,– согласился он,– и еще не раз попытается поглотить.
–За что мне это все? – прошептала, прижавшись к нему щекой,– почему он так жесток ко мне?
Конь всхрапнул, как мне показалось, с горькой иронией:
– Боюсь в этот он раз не при чем.
– Как не при чем? – удивлено отстранилась. Я уже настолько смирилась с мыслью, что это Хромов упражняется на мне в оттачивании своего магического мастерства, что фраза Стража выбила у меня почву из-под ног,– ты хочешь сказать, что вот это все не его рук дело?
–Да.
Стыдно признаваться самой себе, но от слов Стража я чуть было не расплылась в безумной улыбке. Это не Саша! Хм, а кто же?
–Тогда что это за...ерунда, -с сожалением проглотила слово, которое более точно могло охарактеризовать окружающую ситуацию.
–Беда,– просто ответил Страж, и мне стало по-настоящему страшно:
– Беда? Какая беда?
– Твоя, и больше ни чья.
Я отступила от него на шаг, чувствуя, как внутренности сворачиваются в тугой клубок:
– Ты знаешь, что это?
– Расплата.
–За что?!– почти сорвалась на крик.
– За то, что можешь слышать Зов.
– Так это еще и платное приложение? – воскликнула, всплеснув руками,– почему я должна за это расплачиваться за то, что не просила?! Проклятье, от Зова и так одни проблемы были, а теперь еще и это.
–Мне жаль,– раздался грустный голос,– таковы правила.
–А мне-то как жаль,– теперь я панически боялась этих белых обрывков, жмущихся к стенам,– туман пока не добрался до меня из-за тебя?
