Текст книги "Долгая дорога. Зов Вора (СИ)"
Автор книги: Маргарита Дюжева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 39 (всего у книги 42 страниц)
Глава 20
Открытие
Следующие две недели, казалось, никогда не закончатся. Мы с Викторией сидели в ненавистной круглой комнате, изнывая от скуки. В ней не было ничего интересного, абсолютно. Ни балкона, чтобы выйти подышать свежим воздухом и посмотреть, что происходит вокруг, ни книг, чтоб хоть как-то себя занять.
Мы уже развлекались, как могли. Переговорили на все темы, старательно избегая обсуждения приближающегося дня открытия Храма, вспомнили все смешные и не очень фильмы, посплетничали о старых знакомых. Нашли кусочек грифеля и играли в крестики-нолики, безбожно изрисовав стены и пол, чтоб хоть как-то досадить окружающим. Впрочем, окружающим было глубоко плевать на наши мелкие бунты, по той простой причине, что к нам никто и не заходил, кроме Влада.
Этот исправно появлялся. Один раз в день. Только для того, чтобы ослабить, постоянно пытающее замкнуться само на себя заклинание, каждый раз поражаясь, почему же это происходит так быстро. Я оказалась права, относительно того, что в преддверии великого дня ему будет не до меня. Он приходил, механически поправлял заклятие, и тотчас исчезал, погруженный в свои мысли. Наверное, пытался просчитать действия Хромова и остальных игроков. Ничего, пусть помучается, так ему и надо! Зато нас в покое оставил.
Я упорно молчала, про эту проклятую пелену. Даже Виктории не рассказывала, боясь ее напугать. Белые обрывки тумана, уже такие привычные и почти родные, медленно кружили по периметру комнаты, изредка останавливаясь и поворачиваясь в мою сторону, словно желая получше рассмотреть такую желаемую, но пока недосягаемую жертву. Я честно пыталась не обращать внимания на этот кошмар, но выходило так себе, и подруга все чаше интересовалась, что это такое интересное я рассматривала на стене. По-моему, она начинала думать, что я, маленько, того.
В комнате мы освоились, наконец, разобравшись, что имел в виду Реймар, когда говорил «Просто попросить». Надо было подойти к стене, в любом ее месте, приложить руку и попытаться мысленно, как можно более четко сформулировать свое желание, выбросив все ненужные мысли из головы. Вроде все просто, но сначала вместо ванной комнаты у нас появлялось помещение с огромной банкой воды, дыркой в полу и драной тряпкой в углу. Постепенно получилось сделать из банки ванну, из дырки нормальный санузел, а тряпку превратить в полотенце. Мы занимались этими экспериментами с превеликим удовольствием, находя в этом хоть какое-то развлечение.
С едой дело обстояло еще интереснее. Надо было точно так же представить, что хочешь и попросить. Тогда несколько камней в стене с тихим скрежетом расступались, и в образовавшейся нише появлялась заказанная провизия. Основная проблема заключалась в том, что если на кухне нет того блюда, которое просили, то вместо него появлялся клочок бумаги с его изображением. Поскольку меню нам никто не соблаговолил предоставить, то каждый раз приходилось действовать перебором, иногда по полчаса тренировать свою фантазию. Ладно, если на кухне оказывались каша или какой-то суп, а вот если готовилось что-то необычное, то мы вполне могли остаться голодными, ибо до оленины, фаршированной черносливом (например) наша выдумка не всегда доходила. Зато у нас через три дня накопилось такое количество картинок, с изображением продуктов, что можно было выставку устраивать.
Вика все сокрушалась, что нет карандашей, она бы тогда любимым делом занялась – проектированием одежды.
К сожалению, вытребовать у комнаты карандаши так и не получилось, а Влад то ли намеренно, то ли по причине глубокой занятости все время игнорировал наши просьбы принести хоть что-то интересное.
Гад, что еще можно сказать!
В один прекрасный день, он настолько задумался или заработался, что пришел облегчать мое заклинание ни один, а целых два раза.
Мы с подругой удивленно пожали плечами, не сказав ни слова. Он как всегда сделал, что надо и опять ушел, а я себя почувствовала настолько бодрой и активной, словно и не было на мне ничего. Даже проклятая пелена практически исчезла, лишь изредка являя моему взору тоненькие туманные щупальца.
Недолго думая, решили воспользоваться ситуацией и попытаться сбежать. На цыпочках подошли к двери, прижались к ней ухом, пытаясь услышать хоть что-то с другой стороны. Тишина мертвая, словно мы на необитаемом острове. Обидно даже, никому до нас дела нет.
Переглянулись, и я тихонько нажала на ручку, желая чуть-чуть приоткрыть дверь и осмотреться. Ручка поддалась, похоже, запирать нас никто не потрудился, и я легонько толкнула тяжелую дверь, напряженно всматриваясь в образующуюся щелку. Никого.
Я приоткрыла еще чуть-чуть, сантиметров на десять, и тут прямо на уровне моего лица появилась омерзительная паучья морда с бешено сверкающими черными глазами, огромными подрагивающими хелицерами, покрытыми жесткими бурыми волосками. Чудище на миг замерло, рассматривая меня, а потом издало противный толи визг, то скрип и стало прорываться внутрь, просунув в щель одну из своих толстых, лохматых конечностей.
Мы с Викой, хором истошно завизжали и попытались закрыть дверь. Не тут-то было. Мерзкое паукообразное отличалось немереной силой. Уперевшись своими семью лапами в стену, восьмой оно яростно дергало, тянуло дверь на себя.
Вика, с трудом переборов свой страх перед пауками отчаянно схватилась за конечность и начала ее выталкивать прочь. Не помогало. Тогда она с остервенением начала дергать за длинные, жесткие волосины, выдирая их клочьями. Твари это не понравилось, и она резко выдернула ногу наружу, но лишь для того, чтобы устроиться поудобнее. Но мы тоже не дремали, и, воспользовавшись секундным затишьем, с грохотом захлопнули дверь, и привалились к ней, надрывно дыша и трясясь от ужаса.
Из коридора доносился мерзкий, недовольный клекот и щелканье.
– Меня сейчас стошнит,– простонала подруга, торопливо и нервно отряхивая руки, от десятков налипших волос,– гадость-то какая!
Я хотела ее подбодрить, утешить, но хватило только на сдавленный хрип.
– Понравилось?– насмешливый голос Влада заставил нас буквально подпрыгнуть на месте.
Обернувшись, мы увидели его, привалившегося к подоконнику и наблюдающего за нами со снисходительной улыбочкой,– чего забыли с той стороны двери?
– Ничего, просто посмотреть хотели!– быстро ответила я.
– Ну и как посмотрели?
– Посмотрели…
– Понравилось?
– Не очень,– меня еще раз передернуло, стоило только представить эти ужасные челюсти совсем близко от своего лица,– зачем ты пришел?
– Во-первых, мне поступил сигнал, что дверь открылась, а во-вторых, вы вопили так, что даже лошади в конюшнях бесноваться начали.
Мы смущенно молчали, ибо сказать было нечего. Как говориться попались на месте преступления с поличным.
–На тот случай, если вы не прочувствовали всю глубину ситуации, и еще тешите надежду сбежать от меня,– тон из насмешливого стал предельно серьезным,– хочу вам кое-что показать.
Влад прошел мимо нас притихших и, к нашему неописуемому ужасу открыл дверь. Я мигом оказалась в другом конце комнаты, а подруга вообще спряталась за кроватью. Огромный паук стремительно бросился вперед, но затормозил, заскользив и упираясь всеми лапами. Остановился перед Реймаром, невозмутимо наблюдающим за ним, и прижался к полу, признавая хозяина.
– Хороший мальчик,– Влад непринужденно похлопал мохнатое чудовище по широкой бурой спине и развернулся к девушкам,– страшно?
Мы утвердительно затрясли головами, как два китайских болванчика.
– Хорошо,– сурово кивнул он, – а вот так?
С этими словами он полностью распахнул дверь. Не знаю, как там обстояли дела у Вики, сил повернуться и посмотреть на нее не нашлось, но лично я словно завороженная смотрела на то, как не меньше десятка этих тварей, неторопливо перебирая коленчатыми ногами и поигрывая мощными челюстями, приближаются к входу в нашу тюрьму. Кто-то из них медленно шел к Владу, учтиво припадая не передние конечности, другие продвигались по потолку и стенам, издавая сухой постукивающий звук. У меня даже глаз начал дергаться.
–Оценили?– все так же мрачно уточнил Влад, переводя взгляд то на одну, то на другую.
– Более чем,– со стороны услышала свой хриплый, каркающий голос.
– Похвально. В следующий раз я даже пальцем не пошевелю, чтобы узнать, что тут у вас происходит. Так что если надумаете еще раз выйти из этого помещения – разбираться с ними будете сами. И еще вопрос, – теперь он обращался именно ко мне,– если ты сбежишь, то кто будет каждый день снимать с тебя это заклятие? Или ты думаешь, что стоит тебе выбраться из замка и тебя встретит Хромворт с распростертыми объятиями? Вроде не дура, должна понимать, что сейчас он занят куда более важными делами.
Реймар захлопнул дверь, оставив нас в гордом одиночестве. Вика выскочила из-под кровати и стремглав бросилась в ванну, по-видимому, намереваясь излить душу белому другу.
Я же на ватных, дрожащих с перепугу ногах, добралась до кровати и присела на краешек, пытаясь отдышаться и прогнать первобытный ужас перед гигантскими пауками.
Викуля вышла из ванной минут через десять. Растрепанная, нежно зеленого цвета с темными подглазинами.
Она молча улеглась на кровать, уткнувшись в подушку, и простонала:
– Я сегодня всю ночь не усну от кошмаров. Ненавижу пауков.
Я ободряюще потрепала ее по плечу. После такого не мудрено кошмарами страдать, да и не одну ночь. Даже я, равнодушно относящаяся к паукообразным, чувствовала, как все внутри сжимается и переворачивается, стоит только вспомнить эти черные, разнокалиберные глаза. Бр-р-р.
В тот вечер, после нервных потрясений мы решили проверить, может ли комната нам предоставить какие-нибудь напитки, покрепче чая, и с первой же попытки разжились большим, литра на три, кувшином в красным сладковато-терпким вином. И не долго думая, весь кувшинчик и угомонили. Потом долго и упорно голосили песни, вызывая протестующий скрежет за дверью. Пауки наш концерт не оценили.
В общем, спать легли пьяные и охрипшие.
Я всю ночь просыпалась от Викиных вскриков и визгов, обнимала ее и успокаивала, в тайне радуясь, что свободна от таких фобий. Вот если бы Влад там зомби поставил, то я бы с ума сошла, а так, подумаешь таракашки.
Я, вообще, когда пьяная така-а-а-ая смелая.
Дальше дни побежали своей чередой, все ближе и ближе подводя всех нас к решающему рубежу. Влад становился все мрачнее и собранней, мы с Викой все тише и осторожнее. Попыток сбежать больше не делали. Демонстрация оравы восьмиглазых монстров возымела свой эффект. Мы вообще большую часть времени молчали, либо глядя в окно, сквозь которое было видно только бескрайнее голубое небо, уже теряющее свою яркость перед наступающей осенью, либо сидя на кровати и уставившись в одну точку.
Белая мгла становилась все настырнее. Теперь, даже после прихода Влада и ослабления замкнутого заклинания, она лишь недовольно вздымалась, отступая на пару метров, и продолжала лениво перекатываться, словно говоря "никуда ты от меня не денешься". И у меня самой оставалось все меньше уверенности в том, что мне удастся укрыться от нее. Дела обстояли даже еще хуже. У меня начал проявляться какой-то нездоровый интерес, и в голове периодически возникал вопрос "а, что если ее потрогать?", или "какая она на ощупь", или "что же все-таки будет, если нырнуть в нее с головой". Самое жуткое, что вернулся голос. Тот самый, который я уже слышала однажды. В пещерах Арсарада, когда мы еще только-только появились в этом мире. В тот раз Хромов так усердно ставил меня на ноги, откинув этот голос настолько далеко, что я не слышала его несколько месяцев. Даже не вспоминала о нем. И вот теперь он вернулся. Пока тихо, еле слышно звал к себе. Самое жуткое в этой ситуации то, что мне действительно хотелось откликнуться и отправиться следом за ним. И мне было практически плевать на то, что вряд ли удастся вернуться обратно.
Я так и не сказала о своих проблемах Вике, продолжая в одиночку бороться со своими кошмарами. Иногда, засыпая по вечерам, мечтала увидеть Стража. Чтобы он сказал мне, что все будет хорошо, но белогривый конь не появлялся, наверно тоже готовился к открытию Храма.
Ну и ладно, сама справлюсь. Может быть.
У нашего заключения был еще один огромный минус. Когда нечем себя занять, по неволе начинаешь в голове мусолить какую-нибудь мысль. Пережевываешь ее раз за разом, ведешь мысленный диалог сама с собой, споришь, накручиваешь сама себя, изводишь, доходя до безумия. В моих тяжких думах большую часть времени царил только один человек. Александр. Человек, въевшийся под кожу, раскаленной лавой пульсирующий в моих венах. Безумие. Чтобы он не делал, я продолжала сходить с ума по нему. Находя оправдание его поступкам, прощая, закрывая глаза на все. Он отталкивал, я ползла за ним на брюхе. Он бил наотмашь, я поднималась и бежала к нему. Он использовал, а я была рада даже мимолетной улыбке. С каким то измученным, мазохистским наслаждением раз за разом наступая на одни и те же грабли, наивно полагая что в этот раз не получу по лбу.
Наша последняя встреча закончилась катастрофой. То, что он наговорил, то, что он сделал, было омерзительно. Скотское поведение, не могло иметь оправданий, но я упорно пыталась их найти. Проклятый комплекс вины, живущий где-то на задворках подсознания, все выворачивал наизнанку. В какие-то минуты я начинала во всем винить себя. В том, что не избавилась от подросткового максимализма, толкающего на нелепые, детские поступки, что не могу контролировать свой поганый язык. Ведь знала, что за человек рядом со мной, знала, но продолжала гнуть свою линию. Так мечтала быть с ним, но не смогла прогнуться, подстроиться. Вместо того, чтобы стать ручейком, проворно пробирающимся между камней, плавно обтекающем острые углы и медленно, но упорно продвигающемся к своей цели, я стала безумной морской волной, раз за разом налетающей на равнодушные прибрежные скалы и разлетающейся на миллионы брызг.
Каждый раз, когда самобичеванием я загоняла себя в такую беспросветную пучину безысходности, что не хотелось жить, просыпались остатки гордости и осколки здравого смысла. Какого черта я делаю? Разве это я пыталась его оттолкнуть? Раздавить? Растоптать? Я вынимала из него душу, разбирала ее на миллион кусочков и засыпала обратно бесформенной кровоточащей грудой? Я его использовала? Я наказывала его за свои собственные чувства, за свою слабость? Ответ нет! На все эти проклятые вопросы ответ только один. Нет! Моя вина лишь в том, что люблю его как сумасшедшая, не замечая ничего вокруг. Что с самого начала не смогла наступить на горло своим чувствам, раздавить и выкинуть их к чертям собачьим. Не хватило сил с самой первой выходки, когда просидела больше часа в ресторане, ожидая его, а потом увидела с Катериной, гордо вздернуть нос и идти вперед. Вместо этого завязла на одном месте, с каждым разом все глубже погружаясь в это болото, утопая в нем, опускаясь с головой, настолько глубоко, что уже нет сил вынырнуть и сделать глоток свежего воздуха. С ним не получается, а без него подохнуть хочется.
Когда наше двухнедельное заключение подошло к концу, мы были похожи на двух злобных взъерошенных воробьев. Никогда бы не подумала, что можно так тосковать и изводиться, оттого, что нечем заняться.
В тот день Влад, не появился в нашей комнате с утра, как это он делал обычно. Не появился и к обеду, и даже когда солнце начало плавно склоняться к горизонту, его по-прежнему не было.
Я, уже привыкшая к тому, что он ежедневно ослабляет прицепившееся ко мне заклинание, чувствовала себя с каждым часом все хуже и хуже. Словно кто-то откачивал из меня жизненные силы. После обеда мне уже ничего не хотелось, кроме как свернуться на кровати калачиком и поспать. Подруга не давала мне этого сделать, развлекая нелепой болтовней, перемежающейся ядовитыми высказываниями в адрес всех сероглазых самовлюбленных типов этого мира, возомнивших себя, Бог знает кем.
Я лишь отрешенно улыбалась на ее высказывания, с замиранием вглядываясь в густой, молочно– белый туман, клубящийся у самых моих ног. Иногда он легонько прикасался к коже, и ощущение в том месте было такое, словно по венам разливается вечная мерзлота.
Реймар появился, когда стрелка на моих часах уже склонялась к пяти вечера. Мужчина подошел к кровати, не обращая внимания не гневные взгляды, которые в его сторону метала подруга, и, склонившись надо мной, поинтересовался с деланным участием:
– Что, хреново?
Нет, блин, цвету и пахну! Еле сдержалась, чтобы не рявкнуть это ему в лицо. Страх перед Владом, от которого вначале волосы дыбом вставали, куда-то ушел. Может, сказалось то, что, проведя здесь две недели, я не увидела от него ничего особо ужасного, а может постоянное пребывание на грани и не уверенность в своем будущем, притупили все чувства. Смысл бояться, если все это скоро может закончиться?
Ну вот, совсем в пессимистические думы скатилась. Помирать уже собралась. Слабачка бесхребетная!
Собрала силы и кулак и с иронией ответила:
– О, к нам сам Мистер Проницательность пожаловал!
Льдистые глаза предупреждающе сверкнули, но на губах появилась ухмылка:
– Кто-то стал слишком смелым и начал хамить?
Тут пелена, словно испугавшись того, что ее сейчас снова могут откинуть в сторону, начала, извиваясь, быстро подниматься по моему телу. Вся спесь с меня сразу слетела. Метнула испуганный взгляд на хмурую подругу, и почувствовала, как все вокруг проваливается, растворяется.
– Э, нет, так дело не пойдет,– раздался голос, нетерпящий возражения. Я почувствовала теплую ладонь у себя на лбу и тысячи мелких электрических уколов по всему телу.
С судорожным вздохом вынырнула из практически поглотившего меня забытья, прямо перед собой обнаружив напряженную физиономию Влада.
– Ты это прекращай,– уже без тени насмешки, сказал он, рассматривая мое бледное лицо,– для обмена ты мне живой нужна, и в сознании. Мы сейчас отправляемся к Храму. Время почти настало. Сильно, как это делал обычно, заклинание не буду размыкать, потому что носиться за тобой по лесу не имею никакого желания. Я ослаблю его лишь настолько, чтобы ты не теряла сознание, так что пока мы выясняем отношения, полежишь тихонько в сторонке.
Блин, просто сказочные перспективы. Вроде молодая, крепкая девка, а сил, как у инвалида, с перебитым позвоночником. Когда же все это закончиться?
"Скоро,– ответил ехидный внутренний голос,– уже совсем чуть-чуть осталось. Эти проблемы закончатся, а другие начнутся. Все как всегда."
– Я не хочу лежать!– надула губы,– я хочу сидеть! А, еще лучше, стоять!
– Обойдешься,– хмыкнул он, и бесцеремонно подхватил на руки,– все, выдвигаемся!
От такой наглости я чуть не задохнулась и, уже было, открыла рот, чтобы начать возмущаться, но тут Реймар открыл темный портал, как будто сделанный из жидкого металла. Таких мне еще не приходилось видеть, и я, не смотря внутренний протест, промолчала, подозрительно вглядываясь в серую, поблескивающую поверхность.
Глава 21
Влад решительным шагом направился вперед, а Виктория, тяжело вздохнув, поплелась следом за нами.
Выйдя из портала, мы оказались на большой поляне, даже скорее луге, к которому полукругом подступали высокие, древние ели. Влад окинул пространство быстрым, цепким взглядом и опустил меня на землю. Я словно жидкое тесто, растеклась по земле. Викуля тут же опустилась рядом, положила мою голову к себе на колени. Мужчина еще раз прошелся по нам напряженным взглядом и отошел в сторону. Только тут я смогла увидеть, что располагалось за его спиной.
Не очень высокий, сложенный из грубо обработанного камня храм, стены которого увивали густые темно-зеленые лианы. К массивным дверям вела небольшая, всего в пять ступеней, но широкая лестница, по краям которой располагались каменные статуи животных. Здесь был орел, широко раскинувший уже потрескавшиеся от времени крылья; пантера, припавшая на передние лапы; лежащий волк, гордо сложивший лапу на лапу; зверь, чем-то напоминающий грифона, а так же свившаяся в кольца и готовая к броску змея. Вечернее солнце поблескивало на металлических, когда-то, по-видимому, бывших позолоченными, но уже местами облупившихся шпилях, венчающих крышу Храма.
В общем, видали и побольше и покрасивее. Я почему-то представляла себе огромное здание в готическом стиле. Что-то напоминающее Миланский Собор. И при виде такого неказистого сооружения, испытала чувство сродни разочарованию. Столько проблем из-за такой скромной часовни? Глупости какие-то!
Влад пристально осматривался вокруг. На всякий случай подошел и дернул дверь, для того, что бы убедиться, что она все еще заперта. Потом подошел к нам:
– Так, в общем, что бы не случилось, не выходите и,– он покосился на меня,– не выползаете за пределы круга.
При этих словах тоненькая полоска травы загорелась и стремительно оббежала вокруг нас, оставляя за собой идеально ровную выжженную полосу, замыкающуюся вкруг.
После этого Влад, казалось, совершенно забыл о нашем существовании. Он бродил по поляне, напряженно прислушиваясь и всматриваясь в вечереющее небо.
Мы тихонько перешептывались между собой, подозрительно наблюдая за Реймаром, в ожидании хоть каких-то действий. Все вообще происходило не так, как я себе представляла.
Думала, окажемся у колоссального, давящего своей мощью сооружения и сразу окажемся в самой гуще событий. Шум, гам, баталия. Сильнейшие маги этого мира, крушат окружающую реальность.
Вместо этого сидим на траве у каменных развалин, прислушиваемся к тишине и наблюдаем за подозрительно спокойным Владом. Вот, совсем все не так, как ожидалось. Никакого экшена.
Сколько времени мы так сидели, не знаю, стрелка часов замерла, как только мы переместились в это место. Она лишь тихонько, как-то жалобно подрагивала на одном месте, рождая в душе неприятный трепет.
Тишину нарушил легкий свист и потрескивание. Над деревьями промелькнула голубая змейка-молния, стремглав бросившись к Владу, и покорно скользнув ему в руки. Ого, это что такое? Очередной домашний питомец? Ну и вкусы у него! То пауки, то странные, словно сплетенные из чистой энергии змеи. Тем временем молния с легким хлопком исчезла, а в руках у мужчины оказался конверт, запечатанный сургучом. Вот это я понимаю почтовый голубь, вот это СМСочка! Что-то я у Саши такой почты не видела. Хотя я у него вообще ничего не видела. Он к своим делам и на пушечный выстрел не подпускал.
Реймар резким, отрывистым движением, сорвал печать, и развернул лист желтоватой бумаги. Пробежался глазами по строчкам, с каждой секундой все больше мрачнея. Мы притихли и теперь с тревогой смотрели на него. Влад еще раз перечитал письмо, и еще, словно там было написано что-то на неизвестном ему языке.
–Вот @$@ка,– наконец, зло скомкав несчастный лист, и сжигая его прямо на ладони, прорычал он. Трава вокруг него словно покрывалась инеем, стремительно расползающимся во все стороны. Добравшись до выжженного круга, в котором сидели мы, иней заискрился и отупил, плавно обтекая по периметру. В этот момент мы поняли, что этот круг защищает нас от магического воздействия, исходящего даже самого хозяина. От этой мысли стало не по себе. Укрыл, чтобы самому случайно не изжарить?
Спокойствие, с которым он всего несколько минут назад смотрел вокруг, словно ветром сдуло. Теперь Влад рвал и метал. В серых, светлых, словно зимнее небо глазах, плескалась такая ярость и ненависть, что становилось не по себе.
Да, какое там не по себе! Страшно до одури! Что было в том письме, которое он сжег? Что там такое было написано, превратив его в бешеного зверя? Спросить мы не решились, справедливо опасаясь, что его гнев выльется на нас, и погибнем, погребенные под огненной лавой его ярости.
–Ой, мамочки,– прошептала Вика, больно вцепившись в мою руку ногтями, когда увидела, что Влад разворачивается в нашу сторону и, смерив полыхающим взглядом, делает первые шаги к нам.
Я забыла, как дышать, наблюдая за его приближением. Что я там несла по поводу того, что страх перед ним исчез? Так вот, бред это чистой воды" Он шел к нам, решительно, размеренно, не отрывая жуткого взгляда от моего лица. Сбежать бы, да нет сил, даже отползти. Верная виктория, так и сидела рядом, вцепившись в меня, вспотевшими руками.
Ему оставалось пройти всего несколько шагов, и он достиг бы круга, в центре которого сжались мы, но тут послышались голоса и перестук лошадиных копыт. Мужчина замер, прислушался и, растянув губы в хищной ухмылке, произнес:
– То, что надо, как по заказу.
Напоследок адресовав мне многообещающий взгляд, развернулся лицом к огромным елям, между которыми мелькали чьи-то яркие одежды. Несколько мгновений и на нашу поляну выскакивает всадник на гнедой лошади, потом еще один, и еще, и еще.
Всего их оказалось семеро. Все мужчины разного возраста. От взлохмаченного парня, которому на вид можно дать лет шестнадцать, до старика с длинной, белой бородой, заправленной за пояс.
В мозгу яркой вспышкой промелькнуло озарение. Совет Семи! Вот они, какие самые сильные маги этого мира! Я настороженно рассматривала новых персонажей, а Вика сидела и приговаривала:
– Ох, чует мое сердце не к добру все это!
Влад сделал несколько шагов им навстречу и теперь пренебрежительно рассматривал, сложив руки на груди.
– Что привело вас сюда, о, Великие Мужи,– в его голосе сквозила такая ядовитая насмешка, что вновь прибывшие маги подобрались:
– Не забывайся, наглый мальчишка!– прорычал один из них. Крупный статный мужчина лет сорока с нереально синими, словно сапфиры глазами,– перед тобой члены Совета Семи.
– Мне раскланяться? Пасть ниц? Целовать ваши белые ноженьки?
– Члены Совета Семи, в который ты так и не вошел!– надменно добавил синеглазый, на что Влад с злой ухмылочкой ответил:
– На хер надо! Вы как стадо кастратов, погрязших в своих ограничениях. Прискакали сюда на своих пони для того, что бы помешать мне? Боитесь, что когда Храм откроется, все ваши жалкие потуги присвоить себе статус величайших магов пойдут коту под хвост? Я сейчас не в том настроении, чтобы вести убогие беседы не пойми с кем. Поэтому разворачивайтесь и чешите к себе домой, пока я не передумал. А еще лучше, дайте мне только повод, и пожалеете, что сегодня выбрались из своих пуховых постелей.
– Вы с Хромвортом, два самонадеянных, наглых молокососа, спрятавшихся за спиной отца, возомнившего себя Богом. Если бы не он, вы оба давным-давно были бы в Братстве Семи, и с вашим гонором вряд ли бы продвинулись выше чистильщиков ночных горшков!– подал голос еще один маг. По внешнему виду он напоминал сухого таракана, с чахлыми серыми усиками и жидкими волосенками, не скрывающими раннюю лысину. Было почти смешно слышать, как этот заморыш кидается такими словами в адрес здорового, уверенного в своих силах, мужика с волчьим взглядом.
– Кстати, а где же Страж?– насмешливо спросил самый молодой паренек,– до открытия храма всего несколько часов, а его даже нет в этом мире. Кто-нибудь чувствует Стража? Лично я– нет. Похоже, мы здесь собрались для того, чтобы проводить очередную, бесполезную вспышку Абсолюта. Что скажешь Реймар?
Влад метнул на него злой взгляд, но не сдвинулся с места.
Тем временем, самый старый из совета, эдакий седовласый Гендальф, поглаживая бороду, задумчиво изрек:
– Мне кажется, Влад прекрасно осознает свои силы, и уверен, что получит Стража.
–Это не от большого ума, – пренебрежительно фыркнул сушеный таракан,– хотя, нельзя не признать, твой трюк с письмом сработал. Мы действительно поверили, что ты предлагаешь союз и хочешь вступить в Совет. Что ты готов на все, лишь бы растоптать Хромворт! А оказалась хитрая западня, и мы увязли в нескончаемых боях с королевскими войсками, у которых, как оказывается, была договоренность с твоим братом. Ловко задумано, мы сражаемся за тебя, а ты как крыса за спинами пробираешься к Храму.
Влад прикрыл глаза и, почесывая переносицу, зло рассмеялся:
– Вы – непроходимые идиоты, впрочем, как и я.
– Вам с братом наглости не занимать. Даже сейчас, стоя один перед Советом, ты не сомневаешься, не боишься, и склоняться явно не собираешься. Может из-за того, что мальчик заигрался в Бога? – надменно предположил еще один из совета.
Реймар промолчал, лишь смерив его ленивым взглядом.
– Может,– согласился, вместо него, старик,– а, может потому, что в игре Вор?
Влад весь подобрался, а мы с подругой растерянно переглянулись, только сейчас заметив, что старик рассматривает нас.
– Ты о чем? -раздраженно рявкнул синеглазый.
Старец покачал головой, и от копыт его лошади пронеслась в нашу сторону волна красных искр. Натолкнувшись на круг, они стали подниматься все выше, словно налипая на стекло, пока, наконец, не высветили полукруглый купол над нашими головами.
Все, из Совета Семи, удивленно уставились в нашу сторону, и я поняла, что до этого они просто нас не видели. Реймар укрыл нас от посторонних глаз, но старик оказался достаточно внимательным, чтобы заметить, не смотря ни все его ухищрения.
– Ты хорошо прятал его...ее,– продолжал седовласый,– я даже не мог подумать, что Вор здесь.
– Это те две сучки, что сидели в замке у Хромворта!– выкрикнул молодой парень,– те самые, про которых все думали, будто Алекс себе шлюх домой притащил!
Ах, ты уродец, мелкий! Сопля прыщавая! Я вне себя от негодования сжала кулаки.
–Значит, Хромворт привел Вора с собой. Как же он оказался у тебя?– не унимался старец. Его, похоже, мало, что интересовало вокруг, все внимание приковано к нам, вернее ко мне,– если бы я знал раньше... Я бы забрал ее.
– Уверен? И без тебя желающих добраться до нее предостаточно, – Реймар повел плечами,– у меня вот, например, на нее, на нее бо-о-ольши-и-ие планы.
Через плечо бросил в мою сторону тяжелый, многообещающий взгляд, от которого меня бросило сначала в жар, потом в холод.
– К черту рассуждения! Не знаю, что эти ублюдки задумали, но,– грубо рявкнул синеглазый, а потом неожиданно равнодушным голосом, словно говорил о мытье полов, отдал приказ,– убить Вора!
Из меня словно весь воздух одним ударом вышибло. Что, вот так просто? Убить и все? Уроды! Толпа жестоких уродов!
– А, вот и повод нашелся,– тоном кота, дорвавшегося до бочки со сметаной, протянул Влад, и ударил первый, выплескивая злость, скопившуюся внутри.
Я думала, что уже представляю, что такое магия. Ха, наивная! Все, что я видела до этого, детский лепет и невинные фокусы. Перенесли, заморозили, обездвижили. Так вот все это полная фигня, по сравнению с тем действием, что разворачивалось перед нами.
Первый же удар Влада, с треском расходящийся веер ледяных игл, вывел двоих членов Совета Семи из строя, если можно так выразиться. Одного (противного сопляка, нелицеприятно выразившегося о нас с Викой) выбил из седла намертво приколов к ели, стоящей за спиной, другому (синеглазому) просто снесло голову. Остальные успели прикрыть себя щитами, вибрирующими от обрушившейся на них энергии.
