Текст книги "Долгая дорога. Зов Вора (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дюжева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 42 страниц)

Глава 1. Часть 4

Моей силы воли хватило ровно на две недели. Я металась как тигр в клетке, разрываясь между ненавистью и любовью. В один день я его просто ненавидела, за то, что он так поступил со мной, наполнялась мстительным желанием жить и стать счастливой ему назло. Представляла, что вот сейчас он мне позвонит, будет просить прощения, а я вся такая гордая, независимая и неприступная рассмеюсь в трубку и скажу, что он опоздал.

В другие дни, я была готова выть от боли, которая разрывала меня изнутри. Была готова ползти к нему на пузе и умолять вернуться. В такие моменты я смотрела на телефон и молилась, чтобы раздался звонок. Я представляла, как скажу, что люблю его, что готова все простить и начать сначала.

Однако в любой из этих дней моим планам не суждено было сбыться по одной простой причине.

Он не звонил.

Словно он совершенно забыл про меня, словно и не было тех безумно счастливых месяцев проведенных вместе.

И вот как-то вечером, когда Вика укатила куда-то с Тёмкой, оставив меня одну, я, не осознавая, что делаю, протянула руку к телефону и набрала его номер. В трубке раздались гудки. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь... Я уже думала, что он не возьмет трубку, как на другом конце раздалось напряженное:

– Да, Оль, я слушаю.

У меня моментально пересохло во рту, и что сказать я не знала. Наверное, я была так уверена, что он меня проигнорирует и не ответит, что даже тему для разговора не придумала.

– Оль?

– Привет, – внезапно охрипшим голосом произнесла я, а потом ляпнула первое, что пришло в голову,– я хочу с тобой встретиться и поговорить.

– Это обязательно,– Сашин голос в этот миг прозвучал не уверенно,– может, по телефону все обсудим?

– Нет, при личной встрече,– как можно тверже произнесла я,– сегодня в девять устроит?

– Да,– после некоторой заминки ответил он, – где?

– Где хочешь, мне все равно.

– Давай на Набережной, у Анхеля?

– Хорошо, – согласилась я и первая повесила трубку.

Зачем? Зачем надо было звонить и выпрашивать эту встречу? Для чего? Что я хотела от него добиться?

Ни на один из этих вопросов ответа у меня не было. Матерясь, как пьяный сапожник, я бросилась в свою комнату. Часы показывали полвосьмого, а мой внешний вид ну ни как не располагал к встрече с Александром. Надо было срочно приводить себя в порядок.

Я помнила, что представляла собой его пассия и не хотела ударить в грязь лицом. Надо было выглядеть так, чтобы Саша увидел меня и обо всем забыл, чтоб он увидел во мне роскошную женщину, а не милую и забавную девочку. Вики дома не было, а в моем воспаленном от страданий мозгу в тот момент, сложилось представление, что роскошная женщина должна выглядеть, как звезда Плейбоя.

Я быстренько приняла душ, помыла голову и приступила к созданию образа роковой женщины. Волосы выпрямила и забрала с помощь красивой заколки к верху, оставив свободными лишь несколько прядей, для того чтобы подчеркнуть длинную шею. Макияж smoky eyes, яркий блеск на губы (знаю что перебор, но тогда так было надо), шлейфовые духи и блестящее платье, еле прикрывающее пятую точку. И вот, наконец, в зеркале отразилась девица совсем не похожая на меня обычную.

Теперь я была настроена решительно. Мне нужен был Александр, как воздух, как пища, без него я просто сгорала заживо. Пусть увидит, что я может и не такая сисястая, как его блондинка, но у меня тоже имеется масса достоинств.

Ехать на своей машине не хотелось, поэтому я вызвала такси. Оно приехало через 10 минут – темно бордовая девятка, с наглухо затонированными окнами. Да, конечно не царская колесница, но плевать.

Когда я садилась в такси, мимо проковылял наш местный бомж. Звали мы его все по имени отчеству: Колдыр Колдырыч. Откуда такое имя понятно, наш товарищ без определенного места жительства очень любил приложиться к чему-нибудь крепкому. В целом он был безобиден, слонялся целыми днями по нашей длинной улице, или спал в кустах, или квасил. Когда год назад сгорел старый дом в конце квартала, и от него не осталось практически ничего, он перебрался туда на ПМЖ. Соорудил из какой-то пленки крышу, натаскал барахла и жил.

По началу, когда он только появился, все соседи очень негативно отреагировали на него (мы с Викой, кстати, не были исключением), боялись, что он будет лазить по огородам, гадить нам под окна. Но время шло, и ничего такого не происходило. Просто пожилой человек, который опустился на дно, или злодейка судьба его туда спустила. Просто жил, выживал и старался никому не мешать. В какой-то момент мы все дружно начали его подкармливать. Нет, мы не готовили ему деликатесы, и не звали к своему столу, но если оставалась недоеденная пища, то мы упаковывали ее в пакетик и отдавали ему. А если в магазине вдруг вкусно пахло теплым хлебом, то перед глазами всегда всплывал его образ, и мы покупали ему хлеб, иногда молоко и прочие мелочи.

Он был благодарен, до слез. От этого каждый раз становилось как-то не по себе.

Взамен на нашу поддержку он старался отплатить добром, по мере возможности. Он стал, как бы выразиться точнее, хранителем нашей улицы. Прогонял других бомжей, бездомных собак, присматривал за порядком, сообщал нам, если вдруг видел кого-то подозрительного. Благодаря ему даже удалось предотвратить кражу в одном из домов.

Вот такой замечательный сосед жил рядом с нами. Увидев меня, направляющуюся к такси, он расплылся в улыбке:

– Красавица.

– Спасибо,– я благодарно улыбнулась,– глянешь краем глаза за домом?

– Конечно,– тут же согласился он.

В общем, так отправилась я в поход за Сашиными чувствами.

На Набережную, к ресторану Анхель я приехала ровно в девять. Расплатилась с водителем, который всю дорогу настойчиво пытался обменять плату за проезд на мой номер телефона, вышла из машины, поправила прическу и направилась в сторону ресторана, гордо расправив плечи. Не смотря на то, что сердце трепыхалось в груди как маленькая, пойманная в клетку птичка, внешне я была абсолютно спокойна.

Хромова я увидела издалека. Как всегда безукоризненный –  серое пальто на распашку, стильный шарф, темно-синие джинсы. Он стоял, облокотившись на перила, и задумчиво смотрел на воду. Душа заболела от его вида, такого родного, но вместе с тем такого далекого и недосягаемого.

С трудом, выдохнув и поборов желание убежать, спрятаться подальше, я все-таки подошла к нему и просто сказала "Привет".

Саша, отвлекся от созерцания темных вод нашей городской речки и повернувшись ко мне замер, ни говоря ни слова.

Он смотрел на меня словно путник на оазис, раскинувшийся посреди пустыни. В его глазах было все и радость, и восхищение и какая-то глубинная тоска.

– Что же ты делаешь, – прошептал он, не понятно к кому обращаясь, то ли ко мне, то ли к себе, а потом сделал резкий шаг в мою сторону и сжал меня в объятьях, уткнувшись лицом с мои волосы.

Я замерла и ничего не могла сказать, такого всплеска чувств от него я не ожидала. Он отстранился от меня, но лишь для того чтоб посмотреть в глаза, а потом весь мир просто перестал существовать.

Его поцелуй был нетерпеливым, неистовым, а я, истосковавшись по нему, отвечала со всей страстью, на которую только была способна.

В ресторан мы не пошли.

Я не помню как, но мы, так и не отрываясь друг от друга, оказались в машине, потом в подъезде какого-то нового дома, а потом в квартире.

У Саши был огромный дом в коттеджном поселке за городом, но глупо было предполагать, что с его деньгам он дополнительно не обзавелся квартирой в центре города.

Да и плевать мне было на коттеджи, квартиры, деньги и все остальное. Я была счастлива только оттого, что он наконец-таки опять рядом, обнимает меня и целует.

Все так же в бреду, мы очутились в спальне, а дальше была самая прекрасная ночь. Я взлетала к небесам, кричала от страсти, задыхалась от нежности, сходила с ума от любви к этому человеку. Это был мой Рай.

Утром я проснулась очень рано, Саша спал рядом, распластавшись на животе и уткнувшись носом в подушку. Я с любовью посмотрела на его обнаженную спину, на тугие, рельефные мышцы, сильные руки... Так, хорошо, что все остальное было прикрыто простыней, иначе я за себя не ручалась.

Все наладилось, и душу затопило непередаваемое ощущение беспечности, свободы и радости. Словно я наконец вырвалась из клетки и смогла сделать полной грудь вдох, не боясь, что сердце разорвется от боли. Мы снова были вместе, только он и я, и теперь это было навсегда. Я это знала наверняка.

Будить его не хотелось, поэтому я тихонько зевнула, потянулась, поудобнее улеглась на подушках и стала с интересом осматриваться вокруг.

Комната была не очень большой, но зато светлой и уютной.

Стены нежно-кремового цвета, вдоль одной стены стоял белый шкаф-купе, напротив него такой же комод с тремя выдвижными ящиками, ну а большую часть комнаты занимала огромная кровать, на которой в данный момент валялись мы.

Все в этой комнате было продумано. Золотисто– коричневые шторы на широком окне, прекрасно гармонировали с золотисто-бежевым ( бессовестно нами смятом) бельем. Небольшие элементы декора, такие как вазочки, стеклянные фигурки, фотографии в рамках делали помещение очень уютным. А картина над кроватью, выполненная в бирюзовых тонах придавала какую-то непередаваемую свежесть всей обстановке.

В душе что-то нехорошо шевельнулось. Вазочки? Бирюзовые картины? Золотистое белье в тон шторам? Что-то не очень похоже на Александра, мирно посапывающего рядом.

Я была множество раз в его загородном доме, и обстановка там царила более чем сдержанная, поистине мужская. Все лаконично, дорого, функционально. Здесь все по-другому.

– Куда же ты меня притащил,– прошептала я, и словно высшие силы решили мне дать ответ, в замочной скважине повернулся ключ.

Кто-то разделся в прихожей и направился в нашу сторону. Я замерла, осознав, что попала в весьма щекотливую ситуацию. Лежу обнаженная, с мужиком, в чьей-то чужой кровати, а хозяин этой самой кровати по видимости сейчас зайдет в комнату. Одеться я бы все равно не успела, поэтому просто подтянула простынь до самых ушей и торопливо толкнула Сашу в бок. Он что-то сонно проворчал и опять уткнулся в подушку.

И тут в комнату вплыла та самая блондинка из ресторана, со словами:

– Саш, ты спишь что ли...– фраза на полпути оборвалась, так она, наконец, увидела меня.

Я готова была просто провалиться сквозь землю, но вместе с тем, ощутила ни с чем не сравнимое злорадство из-за того, что утерла нос этой "Мисс Титька", что она меня увидела с Хромовым.

Она стояла и смотрела на меня, а на ее прекрасном лице выступили красные пятна, указывающие на то, что она в ярости.

– Саш,– громко и раздраженно рявкнула она. От этого он, наконец, соизволил перевернуться на спину и начал тереть лицо руками, чтоб хоть как-то разлепить сонные глаза.

– Саша, ты совсем сбрендил или как?– вкрадчиво поинтересовалась девица, полностью игнорируя меня.

– Да вроде нет, – он еще раз зевнул, поудобнее улегся на подушках, закинул руки за голову и посмотрел на нее,– привет Кать.

– На кой черт, ты притащил это сюда?– с этими словами, она пренебрежительно кивнула в мою сторону.

Я вспыхнула от такого пренебрежения и посмотрела на Александра в поисках поддержки. Он хмуро смотрел на хозяйку дома (а теперь в этом у меня не было никакого сомнения), не обращая на меня внимания.

– Я не знаю, – наконец просто ответил он,– так получилось.

Я не верила своим глазам, он не пытался меня защитить, а говорил так, словно меня вообще не было в этой комнате.

– Знаешь, Хромов, ты свинья! – продолжала блондинка, не отрывая от него своих фиалковых глаз,– притащить свою очередную подстилку в МОЙ дом это уже перебор, тебе так не кажется?

– Очередную подстилку,– тихо, но сердито переспросила я глядя на Сашу, но он лишь хмыкнул и даже не взглянул на меня.

– Да, дорогая моя,– ответила Катерина вместо него,– очередную, ничего не значащую подстилку. А что ты думала, что он влюбился в тебя? Вы все так думаете! Все до одной, идиотки малолетние.

Я беспомощно переводила взгляд с нее на Сашу и обратно. Он молчал, все так же вальяжно развалившись на кровати, и смотрел куда-то в строну.

– Саш,– слабым голосом позвала я,– посмотри на меня.

Он нехотя перевел усталый взгляд на мое лицо и вопросительно выгнул бровь.

– Это правда?– голос предательски дрожал, как и все остальное тело.

– Что правда?– опять вмешалась Катерина, не дав ему ничего сказать,– что ты не более чем очередная, ничего не значащая интрижка, о которой скоро все забудут? Поверь мне милая, самая правдивая правда. Мы с ним вместе уже сто лет, и мы идеальная пара, потому, что знаем друг друга до мелочей и доверяем. У меня периодически случаются романы, и он периодически ищет новую, скажем так, кровь, для поднятия настроения. Нам это подходит. Вот только почему каждый раз вы считаете, что он захочет быть с вами до конца не понятно. Саш, что ты такого им говоришь, что они как стадо овец готовы идти за тобой на край света? Может, поделишься секретом?

Я опять посмотрела на Сашу и замерла. Он лежал и ухмылялся. Его откровенно забавляло происходящее в комнате, поэтому он с интересом наблюдал, предпочитая не вмешиваться.

Как мне в тот момент хотелось провалиться сквозь землю от стыда, а еще лучше сразу умереть, просто не передать словами. Я хотела бежать прочь, но не могла, потому что была совсем без одежды, а сверкать голым задом в присутствии двух посторонних людей не хотелось.

Я беспомощно хлопала глазами, не в силах ничего сказать.

– Что вылупилась? – грубо спросила Катя,– проваливай к чертям собачьим из моей кровати. Блин, белье теперь хоть выкидывай...

– Отвернись,– прошептала я.

– Ты еще будешь мне указывать, что мне делать в своем собственном доме?– буквально прорычала она и резко сдернула с меня простыню.

Такого стыда и унижения я не испытывала никогда в своей жизни, и не пожелала бы даже врагу.

 Дрожащими, непослушными руками я натянула белье и платье, колготки даже не стала искать и метнулась к двери, по дороге споткнулась и некрасиво растянулась на полу. Эти двое продолжали бесстрастно за мной наблюдать, за моими жалкими потугами справиться со слезами. Саша был равнодушен как лев, а Катерина зла как кобра.

Кое-как натянув сапоги, я схватила шубу и вывалилась из этой проклятой квартиры. Последнее, что я услышала, это были слова Александра:

– Катюш, ну извини, не должен я был ее сюда притаскивать. Не знаю, что на меня нашло. Приспичило наверное сильно. Я тебе новое белье куплю, это можешь выкинуть...

Уже в лифте я просто сползла на пол и заскулила как побитая собака. Маленькая, жалкая, я размазывала по лицу слезы, вместе со вчерашней тушью, не находя в себе сил подняться.

Лифт остановился на первом этаже и равнодушно распахнул свои двери. Кое-как поднялась на ноги, и, держась за стену, пошла на выход.

Если бы в тот миг у меня случился сердечный приступ, то не было бы ничего удивительного. Сердце билось с перебоями, то замирало, пропуская удары, то неслось вскачь, в ушах шумело, а рот наполнился горьким привкусом.

Я буквально выпала из подъезда, и спотыкаясь, словно зомби поковыляла прочь. В соседнем дворе стояла лавочка, на нее я и опустилась, сжавшись в комочек. Не было сил даже рыдать, просто слезы текли по щекам.

В голове крутилась только одна мысль : "Домой, хочу домой".

Непослушными, трясущимися руками я достала телефон и набрала номер подруги. Вика ответила с десятого гудка:

– Алле,– сонно промычала она,– Оль, ты знаешь, что сейчас пять утра.

– Забери меня,– мертвым голосом попросила я.

На другом конце провода повисла тишина:

– Оль, что случилось?

–Вик, забери меня. Я домой хочу.

– Ты где?– в голосе Вики звучала паника.

–Я... – действительно, где я? Кое-как повернув голову, я осмотрелась и поняла, что нахожусь в новом районе города:– Я в Столичном.

– Где именно?

– На лавочке

– На какой, твою мать, лавочке?– судя по сбивчивому дыханию Вики, она носилась по комнате и пыталась одеться.

– Рядом с садиком,– тихо сказала я.

– Оль, я еду. Умоляю, сиди там и никуда не уходи. Я лечу. Потерпи.

– Хорошо.

– Не уходи никуда. Слышишь меня? Не делай никаких глупостей. Ты понимаешь, что я говорю? Оль, ответь не молчи.

– Да. Жду,– ни сказав больше ни слова, я отключила телефон.

И там, на лавочке, в новом красивом микрорайоне, рядом с чудесным детским садиком, вместе с моим сердцем, умирала моя наивность, юность, вера в любовь и людей.

Подруга приехала через пятнадцать минут, не смотря на то, что мы жили на другом конце города. Выскочив из машины, она бросилась ко мне:

– Оленька, что случилось?– она сгребла меня в охапку и качала как маленького ребенка,– на тебя напали, ограбили, изнасиловали?

Я покачала головой.

– Что тогда?

– Хромов,– прошептала я.

Подруга резко отстранилась и недоуменно посмотрела на меня:

– Ты встречалась с Александром?

Через пять минут мы уже ехали домой. Я лежала на заднем сиденье и рыдала взахлеб, а Вика вела машину и материлась так, что мужики на стройке, покраснели бы как девицы нецелованые:

– Ты тупая ****!– орала она на меня,– На кой *** надо было ему звонить? Мало ты в прошлый раз получила? Видимо мало. Он скотина, которая сожрет десяток таких как ты и не подавится. Хорошо он тебя в дерьме искупал, от души? Понравилось? Может, еще разок хочешь повторить? Так позвони ему прямо сейчас, я думаю, он с радостью тебе это устроит, вместе со своей ненаглядной Катюшей! А знаешь что? Правильно он все сделал. Таких дур только так и надо учить жизни, по-другому они не понимают! Ты посмотри на себя, вырядилась как потаскуха дешевая, а теперь удивляется, что он не удержался и в койку тебя затащил, а потом выкинул за ненадобностью. Да что ж ты за кретинка-то такая, а?

Мы подъехали к дому. Вика выскочила из машины, громко хлопнув дверью, достала сигарету и нервно закурила, глядя куда-то в сторону. Я попыталась вылезти из машины, но вместо этого безвольно опустилась на землю и, обхватив колени руками, сжалась в комочек.

– О, Господи,– простонала Вика, отбрасывая недокуренную сигарету в сторону,– давай я тебе помогу.

Верная подруга бережно обняла меня за плечи и помогла подняться на ноги. Вместе мы неторопливо направились в дому.

– У вас все в порядке?– раздался встревоженный голос соседа.

Ванька стоял, опираясь на забор, и внимательно смотрел на нас, и ничего в нем не было от того вечно смущающегося парня, краснеющего при каждой встрече со мной.

– Да,– отмахнулась Вика, и, не заботясь о том, что ее слова звучат, грубо продолжила,– все супер. Правда, все мужики козлы, моя подруга хроническая идиотка, а так все просто зашибись.

Он нахмурился, но ничего больше не сказал, а мы, наконец, попали домой.

Дальше был мой нервный срыв. Весь день я билась в истерике, так что Вика, отчаявшись справиться своими силами, не выдержала и вызвала врача. Пришел добрый дядечка и накачал меня успокоительным, после чего я проспала целые сутки, а когда проснулась больше всего походила на зомби. Такая же равнодушная, мертвая внутри.

Глава 1. Часть 5

Очнувшись, я обнаружила, что стою на обочине, смотрю в одну точку, и меня колотит крупной дрожью. Все эти воспоминания окончательно разбередили глубокую, только начавшую затягиваться рану в груди. Часы показывали одиннадцать вечера, получается, что выпала из реальности почти на час.

Судорожно вздохнув, я завела машину. Надо было ехать домой и лечь спать, завтра предстоял очень тяжелый день, тяжелая встреча с ним.

На светофоре я попала на красный и, не смотря на то, что дорога была пустынной, остановилась. Ну не люблю я нарушать порядок на дороге. Вот грабить дома, воровать, это про меня, а на дороге прям пай девочка: правил не нарушаю, старушек пропускаю, ну разве что превышение скорости изредка грешу.

Рядом со мной остановилась машина, и раздался сигнал. Я посмотрела в окно и увидела такой же БМВ как и у меня, только черного цвета. Стекло у машины опустилось, и показался прекрасный лик кавказкой национальности.

Не глядя на меня, он достал пятитысячную бумажку, помахал ее и кивнул на дорогу, явно предлагая погонять.

Я хмыкнула и, сама не знаю почему, ответила на вызов, так же показав деньги.

Как только загорелся зеленый свет, мы сорвались с места. У меня был в душе такой раздрай из-за предстоящей встречи, что я просто вжала педаль газа в пол, и, не глядя на спидометр, гнала вперед (кто там говорил про примерное поведение на дороге?). Черный БМВ отстал. Через квартал я остановилась и стала ждать появления соперников.

Уже через несколько секунд машина остановилась рядом со мной. Я опустила стекло и сделала жест рукой, типа "Давайте сюда мои денежки".

Кавказец без лишних слов отдал их, а потом попытался пригласить на свидание. Естественно я отказалась и уехала домой.

Надо же три минуты и пять тысяч в кармане. Надо было так всю ночь гонять, глядишь как раз бы набрала необходимую сумму и с Хромовым не пришлось бы встречаться.

Не смотря на все старания моей ненаглядной Вики, я выпала из нормальной жизни больше чем на два месяца. Никуда не ходила, ни с кем не общалась, на все работы просто забила. Неухоженная, нечесаная, бестолково одетая слонялась по дому, не зная чем себя занять. Все чаще сидела у окна и смотрела на покрытый снегом, пустынный сад, который словно зеркало отражал мое внутренне состояние. Даже на Новый Год мы никуда не пошли. Вика отказалась его встречать с Тёмкой и осталась со мной. Мы как две бабульки сидели дома перед телевизором, с бутылкой советского шампанского и смотрели Голубой Огонек, ладно хоть тазик оливье не настрогали.

Потом со мной случился мини-запой. Вика уехала на показ мод в Столицу, на два дня. Мне почему-то стало особенно тоскливо, и я за эти два дня выпила все, что нашла в доме. Вино? Хорошо! Мартини? Отлично! Коньяк и бренди для пропитки тортиков? Замечательно! Водка, припасенная для непредвиденных случаев? У-у-у, вкуснятина!

А поскольку пьяница из меня была просто никудышная, то после такой попойки я долго и упорно обнималась с белым другом "изливая ему душу", а вернувшаяся домой Вика, стала подумывать о том, не сдать ли меня на месяц– другой в психушку.

 Проспавшись после пьянки, я проснулась другим человеком, словно чья-то невидимая рука просто нажала на переключатель.

Злая, агрессивная, обиженная на весь мир. Я отмыла себя в ванной, полдня провела в салоне красоты, и вернулась на работу.

С этого дня моя жизнь стала похожа на марафон. Заказы, тренировки, опять заказы, опять тренировки, вылазки за чужим имуществом большой ценности. После последней встречи с Хромовым в душе образовалась невыносимая пустота, которую я пыталась заполнить любыми доступными методами. Противозаконные вылазки были для меня как глоток свежего воздуха. Сколько тогда мы с Викой наворовали я не знаю, но в голове родилась мысль купить BMW Х6, и мы сосредоточенно "работали" для достижения этой цели.

А еще в моей жизни появились новые мужчины, много мужчин. Я меняла их как перчатки, примеряла и выкидывала. Нет, я не прыгала ни с кем из них в койку, дальше двух-трех, а часто и одного свидания дело не доходило. Один был недостаточно хорош, другой слишком мягок, у третьего глаза не того цвета. В общем, так или иначе, я сравнивала каждого из них с Сашей, и все они этого сравнения не выдерживали. Вика только качала головой, но ничего не говорила. Она была рада, хотя бы тому, что я просто перестала убиваться из-за Сашки, и плевать хотела на то, что ее подруга превратилась в озлобленную на весь мир, озабоченную клептоманку. Ее надежное дружеское плечо всегда было рядом, поддерживая и не давая мне опустить руки.

Все, все, хватит воспоминаний. В душ и спать. Легко сказать, да трудно сделать.

Пасха была уже на носу, мы с подругой привели в порядок весь дом, даже участок немного облагородили– сгребли прошлогоднюю листву и сожгли ее, провоняв насквозь дымом от костра. Оставалось только помыть окна. Этим я и занималась, а Вика умотала на неделю с Тёмкой на юга, греть телеса.

На помывку окон у меня ушло дня три, поскольку торопиться было некуда. К тому же где-то на линии произошел обрыв проводов, так что у нас в доме не было не телевиденья, ни Интернета, даже домашний телефон не работал. Занять себя было нечем, заказы выполнять не было возможности, поэтому все свое время я посвятила уборке.

В тот день я встала в 4 утра. Сама не знаю почему, просто глаза раскрылись и все. Проворочавшись, минут десять в кровати, я поняла, что меня переполняет энергия, и уснуть не удастся. Поэтому я поднялась и опять приступила к оттиранию дома.

Окошко, выходившее на навес для машины, никак не хотело отмываться, какими только средствами я его не пыталась оттереть. Вся его поверхность была заляпана чем-то наподобие смолы. Откуда здесь взялось это безобразие, я не знала, это появилось еще до того, как мы сюда переехали. Каждый год мы пытались справиться с этими пятнами, но позорно сдавались и забывали про них, даром, что окошко находилось в кладовке, и в принципе не мешало нам своим присутствием.

Почему-то именно в этот раз я решила, что не сдамся и отдеру эту гадость от окна.

Схватив кухонный нож, я начала скоблить стекло, и к моей радости смола нехотя начала поддаваться. Я терла из всех сил, и в один прекрасный момент это дурацкое стекло треснуло и развалилось, а большой, острый как бритва осколок вонзился в запястье, и, по-видимому, задел вену, поскольку кровь просто потоком хлынула из раны. Несколько секунд я ошарашено смотрела на свою руку, а потом вдруг осознала, что с такими темпами и умереть можно. И тут меня захлестнула паника. Я выдрала стекло из руки, от этого кровь полилась еще сильнее и побежала к телефону, кое-как зажимая рану.

Телефон не работал, обрыв на линии еще так и не устранили

– Твою ж мать,– я бросилась к мобильнику, но этот предатель тихонько хрюкнул и отключился, разрядившись в самый неподходящий момент. А самое смешное то, что вчера я случайно сломала зарядку к нему. В результате я отказалась без связи с внешним миром.

Кое-как я перетянула рану кухонным полотенцем, которое моментально пропиталась кровью, схватила ключи от машины и метнулась на улицу.

С крыльца я буквально свалилась, чувствуя, что еще немного и начнет кружиться голова, я поспешила к машине.

В этот момент я увидела Ивана, на крыше его дома. Он уже несколько дней перекрывал кровлю, и видимо сегодня решил начать пораньше. Заметив меня, парень улыбнулся и помахал рукой, а потом заметил пропитанное кровью полотенце. За какое-то мгновение, спрыгнув с крыши и легко перемахнув через забор, он оказался рядом со мной.

– Ты с ума сошла?– прорычал он, не сдерживая ярости,– суицидница хренова!

Я что-то попыталась ответить, но он даже слушать не стал. Вырвал из рук ключи, сгреб меня в охапку, затолкал на заднее сиденье машины и рванул в больницу. Утром дороги были совершенно пустыми, и мы добрались до травм пункта за минут десять. Хотя надо отметить, что в парне явно пропал прирожденный гонщик.

Глядя на пятна крови на обивке, я отстраненно подумала, что теперь машину точно придется сдавать в химчистку. А вообще накатила такая слабость, что захотелось немного вздремнуть. Я прикрыла глаза, но в тот же миг, громкий, резкий голос Чижова вывел меня из транса:

– Не спать, твою мать. Глаза открыла и больше чтоб не закрывала!

Я послушалась.

Он вытащил меня из машины и на руках отнес к врачу. Там меня быстренько заштопали, привели в чувства, поставили какую-то восстанавливающую капельницу и отпустили домой, а Ваньке строго настрого велели за мной приглядывать.

По дороге домой я все пыталась до него донести, что не собиралась сводить счеты с жизнью и резать себе вены, просто уборка пошла не так как нужно. Он молчал и хмуро смотрел на дорогу. Наверное, не верил.

По приезду он, по-наглому, без разрешения опять схватил меня на руки и отнес домой. Я и не очень – то противилась, все-таки сил вместе с кровью ушло предостаточно.

– Ну, так, где твое стекло?– насмешливо спросил он.

Я отвела его в кладовку. Там царил форменный кошмар. Таз с мыльной водой, куча губок и банок с чистящими средствами, разбитое, но все также грязное стекло, кухонный тесак – все это валялось в полнейшем беспорядке, а картину довершало немыслимое количество крови.

– Меня сейчас стошнит,– промычала я, и поспешила покинуть это злополучное помещение.

Ванька тяжело вздохнул, видать, убедившись в правдивости моих слов... и начал убираться, я пыталась его остановить, сказав, что чуть позже все уберу сама.

– Иди уж, сама она уберется,– хмыкнул он и выпроводил меня,– вижу я, как ты умеешь убираться.

Он все убрал, потом на несколько минут ушел и вернулся с новым (чистым!) стеклом, вставил его, сварил мне кофе, потом принудительно уложил меня в гостиной на диване, обмотал одеялом и включил телек. К себе, по-видимому, он совершенно не собирался.

Мне почему-то не хотелось оставаться одной, и я не стала настаивать, на том, чтобы он ушел.

В общем, когда Вика вернулась с отдыха мы с Ванькой уже были парой.

Вот так.

Легко, быстро, просто. И что самое забавное, я его ни разу не сравнила с Хромовым. Он просто вошел в мою жизнь и не собирался никуда из нее уходить.

Он стал моим спасательным кругом, вернув к нормальной жизни.

Ванька обладал просто неистощимым запасом оптимизма, доброты, любви к жизни. Более отзывчивого человека я просто не встречала. Надо помочь переехать другу? Пожалуйста! Отвезти бабушку какого-то знакомого на дачу, а потом помочь ей перекопать весь участок? Да не проблема. И все равно, что участок двадцать соток, а завтра к шести утра на работу. Пойти после двенадцати часовой смены волонтером в приют для бездомных животных? Полночи чистить вольеры и лечить плешивых дворняжек? Всегда готов.

Люди к нему тянулись, как бабочки к огню. Я не знаю, как могла жить столько времени совсем рядом и не замечать его. Он заражал всех своим жизнелюбием, открытостью, весельем. Я всегда думала, что у меня много друзей, но на самом деле это была лишь жалкая горстка приятелей, по сравнению с той толпой, которая окружала Ваньку. Он за всех стоял горой, и они ему отвечали тем же.

Ванька был мягко говоря не богат. Он работал бригадиром в какой-то строительной компании, занимался самим строительством и отделкой помещений. Руки у него были просто золотые и росли из нужного места. Над деньгами он не трясся, не делал их своим культом. Зарабатывал тяжелым трудом и тратил с удовольствием, а если денег нет, то шел и еще зарабатывал. Для меня он ничего не жалел.

Конечно такие дорогие рестораны и поездки, к каким я привыкла с Хромовым, он себе позволить не мог, да и не нужно мне этого. Но зато он дарил мне цветы и плюшевых мишек, просто так. Банально, но зато трогательно просто до слез. Ванька всегда старался порадовать меня какой-нибудь мелочью. А как-то раз он пахал целую неделю, без выходных, а потом купил мне золотое колечко, мне было ужасно не удобно его принимать, зная, как ему тяжело даются деньги, но в, то же время, это стал самый ценный для меня подарок. Тоненькое, золотое колечко, с небольшим синим камушком, вокруг которого свернулась змейка.