Текст книги "Долгая дорога. Зов Вора (СИ)"

Автор книги: Маргарита Дюжева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 42 страниц)

За мной так со школы не ухаживали. Мы как подростки бегали в кино на вечерний сеанс и зажимались на последнем ряду, гуляли под дождем, я даже ходила с ним на рыбалку. Он был абсолютно открытым и никогда не скрывал своих чувств. Если злился, то злился, если был счастлив, то смеялся громко и задорно как ребенок. О том, что он меня любит, он сказал в первый же день. Просто, без прикрас. И он абсолютно не смутился, когда я сказала, что не могу ответить ему тем же. Иван был абсолютно уверен, что придет время, и я его полюблю, так же он считал, что мы предназначены друг другу судьбой и будем вместе всегда. Мне стало как-то неудобно его расстраивать, и я не стала убеждать его в обратном. Вдруг он прав, и мое сердце оживет?

А у него были долгоиграющие планы, он был уверен, что мы не только счастливо и вместе доживем до самой старости, но я ему еще и дочь рожу, и звать ее будут Анечкой, и сына, которого мы Сашкой назовем. Ну, уж тут я взбунтовалась, сказав, что такого мерзкого имени своему ребенку не дам. Ванька удивился, а я ему рассказала про Хромова, конечно пропустив в своем рассказе момент моего позорного утра в квартире у Катерины. Парень внимательно выслушал мой рассказ, а потом хмыкнул и просто спросил:

– Так это из-за него ты столько времени чахла? Хочешь, я ему морду набью?– и стало мне почему-то после этих слов светло и радостно.

 В Ваньке было два метра роста. Большинство мужиков на его фоне казались чахлыми подростками. Лично я заканчивалась, где в области его подмышки, даже ниже. С ним было спокойно и меня никогда не покидало чувство защищенности, словно Чижов был каменной стеной, закрывающей меня от всего мира. Несмотря на всю свою доброту, он профессионально занимался боксом, а учитывая размеры его кулаков можно было смело сказать, что желающих покуситься на мою безопасность просто не находилось. Он мог легко, одной рукой поднять меня вверх и удерживать до тех пор, пока я ни начинала вопить и требовать, чтоб меня немедленно спустили на землю.

Он был помешан на спорте. Бокс, баскетбол (кто бы сомневался, с его то ростом), волейбол, теннис, ролики, скейты, лыжи, футбол, плаванье и еще Бог весть что– он увлекался и активно занимался этим всем, брал меня с собой на свои тренировки, на какие-то игры, даже футбол в спорт-баре я с ним смотрела.

Его тело было совершенно: длинные мускулистые ноги, широченные плечи, сильные руки, покрытые четко выделяющимися венами, накаченная грудь, про кубики на животе вообще молчу. Крепкий, мускулистый, но вместе с тем поджарый и гибкий, как пантера.

Когда я была с ним на тренировке по боксу, то просто сидела, смотрела на него и буквально пускала слюни. Двигался он потрясающе, четко, резко, без лишних жестов. Я просто млела.

А как-то раз, мы с ним попали на площадку для уличного баскетбола, где уже тусовалась целая куча его друзей, таких же сумасшедших любителей спорта как и он сам.

– Вань, покажи, как ты умеешь, – прокричал один из них,– порадуй свою красавицу.

– Да не вопрос, – Чижик вышел в центр площадки, один из парней кинул ему мяч, и тут понеслось.

Иван подкинул его высоко вверх, подпрыгнул, сделал сальто в воздухе, приземлился, поймал мяч, снова подкинул, сделал стойку на руках, поймал мяч ногами, снова подкинул, вскочил и, поймав одной рукой, отправил его в корзину. Все это заняло не более десяти секунд: бросок, прыжок, сальто, стойка и опять бросок. Все вокруг восторженно заулюлюкали, а я стояла с открытым ртом и смотрела на него.

Он ко мне подскочил, схватил на руки и со смехом произнес:

– Рот закрой, ворона залетит. Пойдем, я тебе мороженку куплю.

В общем, спорт был его жизнью, разве что шахматы он стороной обходил, ибо там надо было работать головой, а не мышцами. Не скажу, конечно, что он был бестолковым, но уж не Эйнштейн точно. Хронический двоечник в школе, прогульщик, вечно балансирующий на грани отчисления в училище. Как он говорил, лучше закончить с синим дипломом и красной мордой, чем с красным дипломом и синей мордой. После ПТУ он заочно закончил строительную академию, ну и теперь работал, там где работал. И был безмерно счастлив, просто наслаждаясь тем, что у него было. Иногда я откровенно забавлялась, глядя на то, как он пыхтел, пытаясь отгадать слово в кроссворде. Однажды он спросил, как называется подставка для нот, я ответила "пюпитр". Так этот болван потом до конца дня ржал, говоря: "Что-то у меня пюпитр зачесался, пойду, помоюсь что ли". Мы с Викой только закатывали глаза и тихонько посмеивались, называя его Чижиком-Пыжиком. Кстати, подруга его просто боготворила, и всеми силами старалась мне внушить, что за такого мужика я должна, просто обязана держаться всеми руками, ногами, зубами и остальными частями тела.

С ним я не стеснялась быть сама собой, могла порыдать над каким-то сопливым фильмом, или поржать, как конь, над похабной комедией. С ним я не стеснялась быть смешной. Однажды мы завалились в караоке. У меня отличное чувство ритма, но вот голос и слух напрочь отсутствуют. Раньше, я бы и не подумала подходить к микрофону, а с ним запросто. Мы выбрали песню Лепса "Только, рюмка водки на столе", и голосили ее, кто как мог. И плевать я хотела, на то, что моя песня была похожа на вопль умалишенной заикающейся жирафы, которая шла на водопой, но споткнулась и сломала себе ногу, потом повалилась на землю и задницей села на дикобраза. Кстати Чижов пел примерно на том же уровне. После того как песня закончилась, и мы набрали позорные 10 баллов, нас пробило на сумасшедший смех, а вот все остальные гости бара-караоке смогли облегченно выдохнуть. Следует ли говорить, что к микрофону в этом заведении нас больше не подпустили?

Единственное, что я от него утаила, так это то, что воровка. Почему-то мне стало за себя стыдно, и эту сторону жизни я предпочла скрывать. Не хотелось, чтобы он думал про меня плохо. Поэтому для Ваньки я была лишь программистом и фитнес-тренером. Хотя, например тому же Хромову,  я все разболтала про себя чуть ли не на первом свидании.

Он наполнил мою жизнь новыми красками, вытащил меня из той пучины страданий и безнадежности, боготворил меня, был готов на все ради одной моей улыбки, но, к сожалению, полюбить его по-настоящему, я так и не смогла. И мое сердце по-прежнему пропускало удары при мыслях об Александре.

Глава 2. Часть 1

Начало долгого пути

Утро выдалось необычайно хмурым, и то, что происходило за окном, как нельзя лучше отражало мое внутреннее состояние. На небе висели свинцовые, тяжелые тучи, обещавшие сильный ливень, ветер яростно трепал ветки деревьев.

Поежилась, от одной мысли о том, что надо выходить на улицу, потом кое-как заставила себя вылезти из кровати. На часах было семь. Через два часа мне предстояло встретиться с Сашей, от осознания этого по телу пробежала нервная дрожь.

Я долго стояла в душе, чередуя ледяную воду, практически с кипятком, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. Отступать было не куда. Мне нужны деньги и точка, а то, что на сердце зияла, не заживающая рана, это ничего. Переживем как-нибудь.

Не смотря на то, что в горло не лез кусок, заставила себя позавтракать. Силы мне потребуются. Потом выпила кружку травяного чая и две таблетки успокоительного.

Восемь часов. Пора собираться и ехать навстречу.

Я накрасилась, заделала к верху волосы, надела красивое платье. Потом подошла к зеркалу и ужаснулась. Там отражалась точно такая же девица, как и в последнюю встречу с Сашей. Слишком яркий макияж, слишком короткое платье, все было слишком. Словно я собралась не денег у него просить, а намеревалась затащить его в постель и эти самые деньги натурой отработать.

История повторялась. Все как в прошлый раз. Сама напросилась на встречу, разоделась, расфуфырилась. Нет, так дело не пойдет. Повторения прошлого инцидента мне не нужно. Хватит. Спасибо накушались!

Я торопливо разделась, смыла косметику и все начала по новой.

Волосы затянула в тугой, конский хвост на макушке, на глаза немного туши, на щеки чуть румян, на губы прозрачный блеск. Вот и весь макияж. Скромно и неброско.

Из одежды я выбрала трикотажное платье насыщенного синего цвета с белым строгим воротничком, плотно облегающее фигуру, и прикрывающее колени. Платье было строгим и деловым, но именно на мне оно смотрелось безумно сексуально. При этом ни у кого бы язык не повернулся назвать его хоть чуточку вызывающим, вульгарным или провоцирующим. Белые туфельки– лодочки на высоком каблуке, белая маленькая сумочка.

Вот теперь своим отражением в зеркале я была полностью удовлетворена: строго, женственно, изящно, неуловимо сексуально, и по-деловому отстраненно. Никакого намека на флирт, офисный, немного стервозный образ. Духами я решила не пользоваться.

Спустившись вниз, я решительно зашла на кухню и отправила в рот еще одну таблетку, так на всякий случай. В прихожей еще раз осмотрела на себя в зеркало, тяжело вздохнула и вышла из дома.

Едва дойдя до машины, я почувствовала, что меня начинает трясти от предвкушения встречи с Сашей, громко выругалась и опять побежала в дом еще за одной порцией успокоительного, потом, не долго думая, схватила пузырек и отправила его в свою сумочку, так, на всякий пожарный.

Через полчаса я уже подъезжала к коттеджному поселку, в котором жил Саша. На контрольно– пропускном пункте сказала к кому еду, охранник позвонил куда-то, наверное, в Сашину резиденцию, а потом пропустил меня внутрь этого закрытого для посторонних поселения.

Дом Хромова располагался в самом конце поселка, непосредственно рядом с лесом. Огромный, по сравнению с соседними, земельный участок, на котором могло с легкостью уместиться, по крайней мере, с десяток коттеджей, был обнесен красивым забором с резными воротами, над которыми висела камера, а с боку красовалось переговорное устройство. Я нажала на кнопку, и практически тут же раздался голос охранника:

– Слушаю.

– Лаврова Ольга, к Александру,– скупая фраза, произнесенная ледяным голосом.

– У вас назначено?

–Да, на девять часов.

Охранник на минуту замолчал, по-видимому, проверял мои слова, а потом сказал:

– Проезжайте.

В тот же миг ворота беззвучно распахнулись, и я плавно направила Васятку внутрь владений Хромова.

Его дом больше походил на особняк какого-нибудь английского лорда, чем на типичный для России коттедж.

От ворот, до крыльца, украшенного колоннами, вела широкая аллея, по обе стороны которой росли высокие, кусты роз, наполнявшие воздух пленительным ароматом. У крыльца стояло два охранника. Уж не знаю, чем занимался Саша, его работа так и осталась для меня секретом, но за безопасностью своего дома он следил очень тщательно. Может он наркобарон?

Охранники не просто стояли и ждали моего приезда, но и держали на поводках собак. По три здоровенных ротвейлера. У каждого. Итого шесть ужасных пастей. Эти псины наводили на меня тихий ужас, они были идеально выдрессированы, но от их взгляда, типа: "о, а вот и мясцо приехало", становилось как-то не по себе. Когда я подъехала, появился третий охранник. Он вежливо распахнул дверь моей машины, взял меня под руку и повел в дом. Мне кажется, не сделай он этого и собаки бы точно расценили меня как свежий корм.

Зайдя внутрь дома, он отпустил мою руку и произнес:

– Хозяин наверху, в своем кабинете. Вас проводить или помните дорогу? – конечно же, охранник узнал бывшую пассию своего босса.

– Спасибо, не надо провожать, я сама.

– Хорошо,– с этими словами он удалился, а я направилась к широкой лестнице ведущей наверх.

Я много раз была у него дома и сейчас на меня волнами накатывала ностальгия. Здесь все осталось так же, все так же строго, лаконично, по-деловому, но вместе с тем роскошно.

Сашин кабинет располагался на втором этаже в конце коридора, и пока я по нему вышагивала, мои руки непроизвольно полезли в сумочку и достали еще одну таблетку. Мне с трудом удалось ее проглотить, запивать то было нечем.

Сколько бессонных ночей я провела, стараясь забыть Хромова, избавиться от ноющей боли в груди и возвести защитные барьеры, сколько сил моя любимая Вика приложила к тому, что у меня это получилось, как старался Пыжик, вытеснить из моего сердца Сашу. Вот и выпал мне шанс проверить, достигла ли я хоть чего-то на этом пути, или все так же в моем сердце есть только место для щемящей тоски из-за разлуки с ним.

Когда я подошла к кабинету, то внешне была абсолютно спокойна, да и внутреннее волнение начало спадать. Возможно, мне все-таки удалось совладать с собой, а может пять таблеток успокоительного наконец-таки сделали свое дело.

В общем, я выдохнула, пожелала себе удачи, постучала в дверь и, дождавшись приглашения, с деловым видом шагнула внутрь.

Здесь все осталось по-прежнему. Довольно мрачная, на мой взгляд, комната. Стены отделаны под дерево, дорогой огромный антикварный стол на витых ножках, занимающий треть всего помещения, стеллажи с книгами, огромное окно от пола до потолка, обрамленное тяжелыми шторами с вензелями. В углу комнаты стоял кожаный, красно-коричневый диван, при взгляде на которой я чуть не залилась краской от нахлынувших воспоминаний. Интерьерных украшений практически не было, только старинные часы с маятником и большая картина с дворцовым сюжетом на стене. Обстановкой кабинет напоминал какую-то средневековую приемную важного вельможи, а не современное рабочее место. Впрочем, Александр никогда особой скромностью и не отличался.

Сам Хромов сидел за столом, откинувшись на спинку кожаного кресла, сцепив руки на животе и внимательно глядя на меня. Рядом с ним, вальяжно примостив свою пятую точку на подлокотнике кресла, восседала огненноволосая красавица, чем-то напоминавшая Линку Шунину. Она по-хозяйски положила ему руку на плечо и с вызовом смотрела на меня, всем своим видом показывая, что это ее мужчина и никаких конкурентов она не потерпит. Девушка скользнула оценивающим взглядом по моему внешнему виду и непроизвольно нахмурилась, там самым, признавая, что конкурентка то очень даже ничего. На ее оценку мне абсолютно наплевать, и так прекрасно знаю, как выгляжу в этом псевдо-строгом платье.

Мысленно я ругалась, на чем свет стоит. Хромов был все такой же поганцем, как и раньше. Он не мог просто пойти мне навстречу, ему надо было потрясти у меня перед носом красной тряпкой, показать, как мало я для него значу, унизить, подавить, показать кто здесь главный. Гад.

Я, наконец-таки, подошла к столу и спокойно посмотрела ему в глаза. И, о чудо!!! Меня не хватил сердечный удар, я не забилась в истерике, не упала с обморок, не бросилась с диким воплем к нему на шею. Ничего. Только легкий внутренний трепет, никак не отразившийся на моем лице. Ай, да таблетки! Ай да, волшебные пилюльки! Мысленно я поблагодарила фармацевтов за такое чудо зелье, не известно, чтобы я могла учудить без них.

– Добрый день,– уверенно, с ничего не значащей улыбкой произнесла я и протянула ему руку для приветствия

– Добрый, – кивнул Александр, легко коснувшись моей руки,– присаживайся.

–Спасибо, – я с достоинством села на краешек резного стула и положила сумочку к себе на колени.

– Чем мы обязаны вашему появлению?

Я задумалась, услышав, как Хромов применил местоимение "мы". Что это означало? Мы – это он и эта мадам, или "мы"– это он, великий и ужасный. Мне показалось это забавным, и я чуть не хихикнула, остановив себя в последний миг. Наверное, все-таки давали знать о себе нервы. Надо по-быстренькому решать вопрос и бежать отсюда без оглядки.

– У меня к тебе важное дело.

– Важное?– переспросил Хромов, выжидающе глядя на меня, а в его глазах светилась наглая, ничем не прикрытая издевка,– такое же, как в прошлый раз?

"Твою ж мать,– мысленно прошипела я. Этот гад открыто насмехался и пытался спровоцировать меня. Ну, уж нет, не дождется.

– Нет, Саш,– мне все-таки удалось ответить спокойно, даже не просто спокойно, а пренебрежительно, – на этот раз действительно важное, без всякой ерунды.

– Ну, раз без ерунды, то рассказывай,– хмыкнул он,– я весь во внимании.

Я с сомнением посмотрела на третьего человека в этой комнате. Рыжеволосая все так же с вызовом смотрела на меня и явно не собиралась никуда уходить.

– Это конфиденциальный разговор, пусть девушка уйдет, – просто сказала я, глядя на свои руки.

– Не переживай, Марго, в курсе всех моих дел, так что можешь рассказывать,– в голосе Саши опять сквозила насмешка.

Марго победно улыбнулась, а я опять мысленно начала ругаться. Нет, ну что за человек! Ему обязательно надо было меня поставить в неудобное положение, заставить отступить и сделать, так как хочет он.

В другой ситуации, я, может быть, и сдалась и начала бы говорить, при постороннем человеке, а, может быть, послала бы его подальше и просто ушла. Но не сейчас. Сейчас я не имела права отступать, но и говорить о своих преступных делах при какой-то Марго не собиралась.

– Может она и в курсе твоих дет, но мои дела ее абсолютно не касаются,– холодно произнесла я и перевела взгляд на Марго,– извини, ничего личного.

– Я вам не помешаю,– промурлыкала она, еще ближе подвигаясь к Александру. А он ничего не говорил, а только выжидающе смотрел на меня, совсем как тогда в спальне у Катерины.

– Уверяю тебя, ничего интересного в нашем разговоре не будет,– я начинала терять терпение, поэтому решила хоть как-то начать говорить о делах, пока еще пилюли справлялись с моими нервами,– Александр, я хочу поговорить с тобой о работе.

– Работе?– с некоторой долей удивления переспросил он.

– Да. О работе номер два,– когда-то давно я была с ним так счастлива и неосмотрительна, что рассказала ему о себе практически все, и он прекрасно знал, что у нас с Викой за работа номер два.

– Ну и как успехи...на работе,– усмехнулся он, продолжая рассматривать меня.

–Не очень,– я поморщилась с трудом подбирая слова,– возникли проблемы, не у меня, а у моего...ммм...компаньона, и нам нужна помощь. Извини, что потревожила тебя, но больше не к кому обратиться.

Хромов взял со стола зажигалку и начал ее задумчиво крутить в руках. Зачем эта самая зажигалка ему была нужна – не понятно. Он не курил и вел исключительно здоровый образ жизни. В общем, комсомолец, спортсмен и просто красавец. А вот я бы сейчас от сигаретки не отказалась, уж очень вся эта ситуация действовала мне на нервы.

Одно я знала наверняка, Саша точно просчитался, пригласив на нашу вечеринку Марго. Надо было звать Катерину, та бы меня деморализовала одним своим присутствием. Они бы весело меня искупали в дерьме еще раз, стряхнули и отправили восвояси. Эту же Марго мне было просто жаль. Судя по ее цветущему виду, она еще не узнала о существовании Катюшки, и была уверена, что Хромов это ее мужчина. Как когда-то давно думала и я, идиотка хроническая. Саша не считал женщин за людей, и я была уверена, что он вытрет ноги об нее и, не оглядываясь, пойдет дальше. Так же как он это сделал со мной.

Молчание затягивалось, и я поняла, что еще немного и никакие таблетки меня не спасут от взрыва. Деньги надо было внести сегодня вечером, а я сидела тут и бездарно тратила время на игры Хромова и какую-то глупую девицу. Надо было что-то делать.

Я невольно посмотрела на свои руки, которые уже почти начали трястись, и увидела Ванькино кольцо, простенькое, с маленьким камушком. Оно красовалось на моем безымянном пальце. Я изящно положила руку так, чтобы кольцо оказалось на виду, посмотрела Марго в глаза, потом перевела свой взгляд на руку, как бы приглашая ее посмотреть.

Она так и поступила, конечно же, сразу заметив колечко не безымянном пальчике. В тот же миг с ее лица слетело напряженное выражение, и она заметно расслабилась. Хромов наши игры в гляделки не заметил, продолжая задумчиво смотреть в одну точку.

– Знаешь, дорогой, я вспомнила про одно очень важное дело, поэтому все-таки придется оставить вас. Как освободишься, приходи к бассейну, буду тебя там ждать,– промурлыкала она, потом наклонилась к нему и поцеловала в губы с такой страстью, что я еле удержалась, чтоб не отвернуться, но пришлось спрятать свою боль поглубже и заставить себя равнодушно на них смотреть. Пусть он видит, что мне плевать. Марго попрощалась со мной и плавной походкой, словно белая лебедь выплыла из комнаты.

В кабинете остались мы взвоем. Я терпеливо ждала, когда он, наконец, обратит внимание на мою драгоценную персону, и не начинала первая говорить.

Прошло несколько минут, прежде чем Саша откинул в сторону зажигалку и деловым тоном произнес:

– Ладно, давай рассказывай, что у вас там стряслось.

 Я с готовностью кивнула и начала свой рассказ:

– Вика попалась практически с поличным, во время нашего с ней набега. Я в последний момент смогла скрыться, а ее буквально схватили за руку. В общем, страж порядка скрутил мою бедную подругу и отправил в обезьянник. Я скорее побежала к Митрофанову. Может, ты помнишь, я вроде рассказывала тебе про него?

– Это тот чудо-адвокат, на которого у вас есть компромат и который поэтому вытаскивает ваши задницы изо всех передряг?

– Да-да, – подтвердила я, рассматривая свои руки. Прямой взгляд Хромова, твердый, жесткий, в упор меня нервировал. Эти глаза, казалось, снимали с меня слой за слоем и смотрели в самую душу. Я всегда считала, что его взгляд самый тяжелый из всех когда-либо встречавшихся на моем пути. Он меня пугал всегда, даже когда мы с ним были вместе. В каком бы хорошем настроении Саша не пребывал, надменность и холод никогда полностью не исчезали из его глаз, притаившись где-то в глубине.

Я с трудом оторвалась от размышлений о его прекрасных очах, и продолжила:

– В общем, прилетела я к нему, рассказала все как есть. Дальше он сделал несколько телефонных звонков, которые дали незамедлительный результат. Хвала процветающей российской коррупции. Дело могут полностью замять, но вот только для этого деньги нужны. А их то у меня и нет.

– Странно, – лениво протянул Саша, – глядя на твою новую машину, я подумал, что дела у ...фрилансеров идут очень даже не плохо.

– Как раз из-за этой машины проблемы и появились. Мы купили ее пару недель назад и на это ушли все наши сбережения, и Вика как назло попала в такую передрягу. Деньги надо внести сегодня вечером, а их у меня нет,– грустно закончила я.

– Что вот так сразу возьми и выложи крупную сумму? – поинтересовался он.

– Ну, не сразу, мне дали неделю на сбор средств, пока Вика сидит в обезьяннике. Если все оплачу, то выйдет, как бы отсидев за мелкое хулиганство, а если нет, то отправится на ПМЖ в тюрьму. Я искала деньги, как могла, у всех спрашивала, но...

– Почему ко мне сразу не обратилась?

Я замешкалась, не зная, что сказать. "Мне проще было умереть, чем с тобой встретиться", или может так: "Только крайняя нужда могла заставить меня это сделать". Нет, не подойдет. Да и не зачем ему знать, про мои, еще живущие в сердце чувства.

– Думала, что свои помогут,– наконец тихо произнесла я.

Хромов метнул на меня быстрый, непонятный взгляд и как-то невесело усмехнулся:

– Судя по всему свои не помогли.

Я только кивнула:

– Такую сумму я не смогла собрать за столь короткий срок.

– И тут вдруг вспомнила про меня?

– Саш, извини, пожалуйста, я не хотела беспокоить тебя, но мне правда больше не к кому обратиться,– приходилось изображать мягкую булочку с изюмчиком, лишь бы получить деньги. Фу, сама себя уважать перестану, после такого подхалимства.

Александр сидел, облокотившись на стол, и молча меня рассматривал. Светлые глаза ничего не выражали, просто сверлили меня насквозь. Внутри все оборвалось, я поежилась и внезапно поняла, что зря сюда пришла. Сейчас он рассмеется и отправит меня прочь, или придумает какую-нибудь гадость типа "натурой будешь отрабатывать". Зачем я вообще к нему обратилась? Проще все-таки было украсть, чем видеть его физиономию. Саша по-прежнему молчал и смотрел на меня. Наконец я не выдержала и спросила:

– Саш, ты поможешь мне? Если нет, то не надо играть со мной, так прямо и скажи, я пойду искать другие варианты.

– Интересно какие?– хмыкнул он, поднимаясь из-за стола.

– Не знаю,– честно призналась я.

– Ладно, помогу я тебе, – наконец произнес он,– по старой дружбе, так сказать.

Услышав его слова, я облегченно выдохнула и на миг прикрыла глаза, благодаря за это небеса.

От Саши этот жест не укрылся, и он прохладно спросил:

–Сомневалась?

– Да.

– Почему?– он смотрел на меня в упор и явно ждал ответа.

"Потому что ты гад, сволочь и скотина", хотелось мне сказать, но вместо этого я просто пожала плечами.

Он, наверное, минуту смотрел на меня с непонятным выражением, словно что-то хотел сказать, а потом направился к стене, на которой висела одинокая картина. Я знала, что у него там сейф, и для приличия отвела глаза. Правда, мой взгляд упал на старинные часы со стеклянным корпусом, в котором прекрасно отражались все его действия.

Семь девять шесть восемь четыре один два – такой код я увидела и весело хмыкнула про себя.

Нет, не подумайте, грабить Хромова я не собиралась, поскольку это было чистой воды самоубийством – найдет, поймает, четвертует, но вот осознание того факта, что теперь я могу вскрыть его консервную банку, принесло мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Мда, все-таки воровские навыки сидели у меня в крови. Не пропьешь, не прогуляешь.

Чтобы чем-то себя занять и не смотреть на его, столь привлекательную спину, я взяла со стола журнал:

– Саш, я пока журнальчик гляну, ладно?

– Да, пожалуйста, – не оборачиваясь, ответил он, копаясь в сейфе.

"Наверное, мелочь ищет", промелькнуло у меня в голове, и с этими мыслями я открыла журнал.

Мне в руки попало глянцевое издание, посвященное предметам интерьера. Вазы, статуэтки, украшения– все очень красиво, и очень дорого. Я сразу подумала, что этот журнальчик бы понравился Виктории.

Я осматривала все эти предметы роскоши беглым взглядом, ни на чем не задерживая внимания. Ну, красиво, ну дорого и что? Наконец я достигла центрального разворота журнала. А там... так красовалась большая, во весь разворот фотография статуэтки лошади.

Гордое животное встало на дыбы, сверкая золотистыми боками. Длинный хвост, словно подхваченный внезапным порывом ветра, взметнулся в сторону, грива, украшенная россыпью мелких самоцветов, вилась свободными кольцами. Казалось, что автор смог передать саму суть движения, силы и свободы. Я так и представляла вороного жеребца стоящего на обрыве над морской пучиной, соленый ветер развивает его длинный хвост и гриву, а звонкое ржание разносится далеко вокруг.

У меня даже дыхание сбилось от созерцания этого чуда. Казалось, лошадка прямо просится ко мне в руки. Внезапно мне представилось, как бы красиво смотрелась эта вещица у меня дома на каминной полке...

– Оль, ты совсем оглохла от счастья, вызванного моей, столь неожиданной для тебя, помощью?– раздался насмешливый голос Саши.

Я трудом оторвалась от созерцания этого шедевра и подняла на него ничего не понимающий взгляд.

Он уже закрыл сейф, сдвинул на место картину, и сел обратно за стол, держа в руках увесистую пачку денег.

– Я спросил, какая сумма тебе требуется

–Э-э-э,– промычала я, совсем забыв и про деньги, и про Вику, и про все остальное. Взгляд упрямо возвращался к лошадке, к ее идеальным формам. Как же она прекрасна. Или это он? По фотографию понять половую принадлежность коняки не представлялось возможным. Я пришла к выводу, что это все-таки "он". Уж очень явно веяло от этой статуэтки силой, природной мощью.

– Оля, – Саша нахмурился,– не заставляй меня ждать. Сколько тебе надо?

Я промямлила сумму, которая не произвела на него никакого впечатления и снова уткнулась носом в журнал.

Статуэтка непременно должна быть моей. Иначе нельзя. Я чувствовала, что эта вещь просто создана для меня, и больше ни для кого. Моя рука не удержалась и погладила фотографию.

– Ольга,– на этот раз голос Хромова был раздраженным,– ты издеваешься что ли? Я с кем по-твоему разговариваю?

– Извини,– виновато произнесла я, а потом мой взгляд сам начал опускаться к журналу,– я засмотрелась.

– Я уж понял,– недовольно произнес он,– и что там только такого интересного нашлось, что ты...

Саша осекся на середине фразы, на секунду замер, а потом вкрадчиво спросил:

– А что именно, ты там так пристально рассматриваешь, и не можешь оторваться?

– Да, ничего, безделушка понравилась, – почему-то смутилась я.

– Какая?– настойчиво поинтересовался Хромов.

– Да вот, – я не хотя повернула к нему журнал и показала картинку,– лошадка красивая, глаз не могу отвести.

Саша не скрывая удивления, уставился на меня.

– Что?– я совершенно не поняла его реакции.

– Ничего, – он прокашлялся, и отвел глаза в сторону.

– Саш, я не понимаю, о чем ты.

– Да, ни о чем, глупости, – отмахнулся он,– просто удивился твоему выбору, так много всего красивого в этом журнале, а ты выбрала именно это.

– Почему?– искренне  удивилась я, любуясь лошадкой, – ты посмотри какие формы, словно автор успел поймать и запечатлеть саму суть движения, энергии. У меня даже стих какой-то в голове крутится...Сейчас...сейчас.

Строчки сами родились у меня в голове, и я их продекламировала, не отрываясь от статуэтки.

Наступит ночь, и распахнуться двери,

Что были заперты на век.

И гордый конь, что был утерян,

Вернется в храм, к истоку рек.

За ним придет отважный воин,

Фантом, который слышит зов.

Но только хитрый Вор достоин

Разрушить плен чужих оков.

– Во как, Пушкин вроде, или Есенин, или Маяковский, ну в общем не знаю я кто именно это написал. Не сильна в поэзии..

Саша смотрел на меня во все глаза, и с открытым ртом, не произнося ни слова. Я даже засмущалась от такого взгляда, поэтому закрыла журнальчик и положила его на край стола. Как только картинка исчезла из поля зрения, в душе образовалась пустота, захотелось снова увидеть фотографию. Нет, я вру. Захотелось обладать оригиналом.

– Наверное, тебе хочется украсть этот кусок металлолома?– лениво поинтересовался Александр, абсолютно точно угадав мои мысли. Я смутилась и уставилась на свои руки, как школьница, которую поймали за непристойным занятием.

– Нет, конечно. Зачем он мне,– я украдкой посмотрела на Хромова, и с удивлением отметила, что его настроение чудесным образом изменилось, в глазах играли лукавые огоньки, а в уголках губ притаилась улыбка.

Я силой воли заставила себя выкинуть из головы все мысли о лошадке и полностью переключилась на Сашу:

–Что с процентами?

– В каком смысле?– удивился он.

– В прямом, никто не дает такую сумму просто так. Ты тоже не альтруист. Поэтому я и спрашиваю про проценты.

– Ах, ты об этом, – теперь он улыбался во весь рот, а я не могла понять в чем дело и поэтому опять начала нервничать.

Может у меня колготки порвались, или тушь на пол лица растеклась, или титька из декольте вывалилась? Да вроде все в порядке. Причина Сашиного внезапного веселья заключалась в чем-то другом, и он явно не собирался мне ее сообщать.