Текст книги "Цветы любви, цветы надежды"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Глава 54

Симпатичная приморская деревушка Жигаро притулилась на краю полуострова, с другой стороны от Сен-Тропе. Она располагалась на территории заповедника, вдали от главной автомагистрали, связывающей курорты Ривьеры, поэтому ей удалось сохранить свой древний колорит. Вдоль не испорченного туристами пляжа тянулся ряд живописных ресторанов с открытыми верандами, и это был хорошо охраняемый местный секрет.

Ксавьер вошел в «Саламандру». Джулия покорно плелась следом. Она видела, как Шанталь, хозяин ресторанчика, уставился на ее мужа: у него было такое лицо, точно перед ним возникло привидение.

Ксавьер ободряюще кивнул:

– Oui, Chantal, c’est moi![21]21
  Да, Шанталь, это я! (фр.)


[Закрыть]

Шанталь зажал рот рукой.

– Но... Боже мой! Не верю глазам своим! Как такое возможно?

Ксавьер обнял Джулию.

– Это долгая история, которую я когда-нибудь вам расскажу. А сейчас, если не возражаете, мы займем наш обычный столик и закажем кувшинчик розового вина.

Шанталь ушел за вином, а Джулия взглянула на Ксавьера.

– Как ты собираешься объяснять людям свое отсутствие? – поинтересовалась она абсолютно бесстрастным тоном.

– Расскажу им правду, только и всего, – пожал плечами Ксавьер. – Скажу, что обезумел от горя и решил исчезнуть.

Джулия внимательно смотрела на мужа. Все утро ей не давала покоя одна неприятная мыслишка.

«Надо кое-что проверить...»

– Ты же понимаешь, для прессы это манна небесная... – начала Джулия.

– Ты права, милая. Voila! – Ксавьер хлопнул ладонями по столу. – Я соберу пресс-конференцию, приглашу этих стервятников. Пусть придут и заклюют нас своими вопросами – но только один раз. Да, именно так! Мы позвоним Олаву, и он это организует.

Ксавьер напоминал Джулии разогнавшийся локомотив. Он радовался, что наконец-то вернулся из добровольного изгнания, но она не разделяла его восторгов. Пресс-конференции и шампанское, которое им преподнес любезный Шанталь, не вызывали у нее воодушевления. Она думала о своем бедном сыне. Представляла, как он лежал один в лесу и его тело пожирал огонь...

Мысль о внимании прессы не на шутку вдохновила Ксавьера. Только сейчас Джулия вспомнила, как он любит рисоваться на публике.

– Пожалуйста, Ксавьер, давай обойдемся без журналистов. Мне сейчас не до них, – взмолилась она.

– Да, ты, конечно, права. Прошу прощения, cherie. Наверное, я, как говорится, бегу впереди паровоза. Но что делать? Я так счастлив! Я вернулся к жене и вновь смотрю в ее прекрасные глаза. Sante. – Он чокнулся с ней бокалами.

– А вот я не могу... быть счастлива, ведь я только что узнала подробности гибели Габриэля.

Ксавьер потянулся через стол, и она нехотя позволила ему взять себя за руку.

– Пожалуйста, поверь, Джулия, это была ужасная авария. Я никогда себя не прощу. Но я сполна наказал и себя, и тебя. Что мне еще сделать? Как загладить свою вину? Скажи мне, и я обещаю сделать это.

– Ничего, – вздохнула она. – Ты ничего не можешь сделать.

Утром Джулию разбудил громкий стук в парадную дверь. Она сонно проковыляла в холл и увидела, что Ксавьер уже открыл: на пороге возникло море лиц, видеокамер и диктофонов.

В испуганное лицо Джулии ударили фотовспышки. Она метнулась в гостиную, умоляя Ксавьера закрыть дверь, и без сил опустилась на диван, дрожа и хватая ртом воздух. Наконец до нее долетел звук закрываемой двери, и в гостиную вошел Ксавьер.

– Ты от них избавился? – встревоженно спросила Джулия.

– Cherie, мне очень жаль, что они пришли так быстро, но здесь уж ничего не поделаешь, сама понимаешь. Ты знаменитость, а я – твой муж. Они не уйдут, пока не сделают репортаж. Так что чем раньше мы с ними встретимся, тем лучше. Я сказал, что через полчаса мы выйдем во двор и дадим интервью. Их это устроило.

– Но они же, наверное, хотят говорить с тобой? – простонала Джулия. – Может, я останусь в доме?

Ксавьер приобнял ее за плечи.

– Вообще-то им нужна ты. Твоя фотография будет отлично смотреться на первой полосе. Это та цена, которую ты должна заплатить за богатство и славу, не так ли? Ладно, пойду приму душ. – Он взглянул на жену, сидящую в старой застиранной футболке, в которой любила спать. – Думаю, тебе тоже следует привести себя в порядок.

Джулия сделала, как он просил, и фотографы запечатлели ее в супружеских объятиях. Ксавьер нежно целовал ее в губы. Когда ее спросили, что она испытывает по поводу чудесного возвращения мужа, Джулия сказала, что очень счастлива.

А что еще она могла сказать?

Вскоре после того, как она закрыла за журналистами дверь, у нее зазвонил мобильный.

– Привет, Джулия, это Алисия. Слушай, только что по радио... в новостях сообщили, что у Джулии Форрестер нашелся муж, что он цел и невредим. Неужели, правда?

– Да, правда, – вздохнула Джулия. – Мне надо было тебе позвонить, но я и сама еще не оправилась от шока. К тому же я не ожидала, что новость так быстро распространится.

– Чему ты удивляешься? Новость-то и впрямь сногсшибательная! Значит, теперь, когда он вернулся, ты останешься во Франции?

– Я... – Джулия запнулась, – не знаю.

– Понятно. – Алисия, в свою очередь, помолчала, потом спросила: – А ты говорила с Китом?

– Пока нет.

– Знаешь, мне не хочется давать тебе советы, но я бы на твоем месте обязательно ему позвонила. Иначе он узнает эту историю от других.

– Да, ты права, – нехотя согласилась Джулия, которая даже думать не могла о разговоре с Китом.

– Кстати, папа звонил. Он тоже слышал про Ксавьера и передает тебе поздравления. Скажи, Джулия, ты рада, что так случилось?

Краем глаза Джулия заметила Ксавьера, который шел к ней через кухню, поэтому сказала в трубку:

– Извини, Алисия, давай поговорим позже, ладно? У меня сейчас куча дел.

– Конечно. Передавай привет Ксавьеру. Я тебе перезвоню. Пока, Джулия, береги себя!

Ксавьер тихо подошел сзади и обнял ее за плечи.

– Как ты, моя Джулия?

– В шоке, – призналась она.

– Все любят счастливый конец... je t’aime[22]22
  Я тебя люблю (фр.).


[Закрыть]... – Ксавьер поцеловал супругу в шею, и его руки заскользили по ее телу.

Джулия отстранилась:

– Нет! Ради Бога, Ксавьер! Неужели ты не понимаешь: это вовсе не счастливый конец!

– Да, конечно. Je comprend[23]23
  Понимаю (фр.).


[Закрыть]. Прости. Я хотел показать тебе свою любовь, но с этим придется подождать: ты еще не готова.

Джулию прошиб холодный пот. Ей захотелось остаться одной, уйти от него подальше. Она направилась к двери и тут услышала:

– Роланд и Мадлен пригласили нас на обед – отпраздновать мое возвращение. Хочешь поехать?

Те самые Роланд и Мадлен, которые в тот роковой день пригласили Ксавьера и Габриэля на барбекю.

– Нет. Я устала, Ксавьер.

В его глазах мелькнуло раздражение, но потом он кивнул:

– Хорошо. Ну, а мне придется принять приглашение, так что через полчаса я уеду. Пока, mon amour.

– Пока.

Джулия вышла на террасу и рухнула в кресло. День был жарким, единственной границей между морем и небом служила мерцающая белая полоса знойного воздуха.

«Алисия права: надо позвонить Киту и честно объяснить ему ситуацию».

Она достала мобильный телефон и пролистала контакты.

«Как странно: муж вернулся из царства мертвых, а у меня ощущение, будто это я помертвела».

Услышав, что Ксавьер ушел, Джулия сделала глубокий вдох и нажала кнопку вызова.

Телефон на письменном столе зазвонил. Кит взглянул на дисплей (Джулия!) и продолжал слушать гудки.

Он не хотел с ней говорить. Потому что знал, что она скажет, – Кит все слышал по радио, когда ехал в машине.

Кит уставился на парк за окном. Разумеется, Джулия встречалась с ним только потому, что считала мужа погибшим. Теперь же, когда Ксавьер вернулся, как можно с ним соперничать? Он муж Джулии, она его жена.

– О Боже... – простонал Кит. – Надо было сразу догадаться, что впереди какой-то подвох: слишком уж все было гладко...

Впервые за много лет он позволил себе влюбиться в женщину. Наконец-то набрался смелости и дал волю чувствам. Джулия тоже отбросила собственные страхи и шагнула ему навстречу. Только сейчас он узнал, что такое настоящая любовь.

– Где мне найти другую? – печально вздохнул Кит.

Нет, другой уже не будет. А надеяться на продолжение отношений бессмысленно. Джулия наверняка вне себя от счастья: если бы Мила воскресла из мертвых, он бы тоже прыгал от радости.

Сотовый опять зазвонил. Снова Джулия.

Кит задумчиво разглядывал парк.

«Нет, лучше не слушать, как она скажет эти слова! Я и так все понимаю».

– Будь счастлива, моя дорогая, – прошептал он. – Я всегда буду тебя любить.

Глава 55

Джулия не понимала, как пережила следующие несколько дней. По привычке она вновь нашла утешение в музыке. Часами играя на рояле, Джулия уходила не только от реального мира, но и от неусыпного внимания Ксавьера.

Он из кожи вон лез, стараясь показать ей, как сильно ее любит, и с нетерпением ждал взаимности, однако Джулия не отвечала на его чувства. Она словно окаменела. Спала, разговаривала, ела – делала все, что делает живой человек, – но на душе была пустота. Вместо сердца, которое еще недавно билось и любило, образовалась черная дыра. Кит помог ей опять стать счастливой, но теперь все это исчезло.

Однажды вечером, после целого дня, проведенного за роялем, Джулия уселась на террасе с бокалом розового вина. Тут же зазвонил сотовый телефон. На дисплее высветился номер Алисии.

– Алло? – произнесла Джулия.

В ответ послышались рыдания.

– Что случилось, Алисия?

– Ох, Джулия! Я... – Слова Алисии потонули в новых рыданиях.

– Ты можешь успокоиться и сказать мне, в чем дело? – Джулия была потрясена: что могло так расстроить ее обычно невозмутимую, сдержанную сестру?

– Нет-нет! Это ужасно! Можно мне приехать к тебе во Францию? Я должна убраться отсюда подальше. Макс сказал, что возьмет несколько дней выходных и посидит с детьми. Ты разрешишь мне немного пожить с тобой? Знаю, у тебя сейчас трудный период, но... ты мне нужна.

– Конечно, приезжай. Что-то случилось с Максом?

– Нет, если бы с ним! Все дело во мне.

– Ты заболела? – испугалась Джулия.

– Нет! Я не заболела! Я совершенно здорова. Но... о Господи! Пожалуйста, Джулия... я прямо завтра сяду в самолет и уже во второй половине дня буду у тебя. Ты подвезешь меня от Тулона?

– Разумеется. – Джулия была рада хоть ненадолго ускользнуть от пристального взгляда Ксавьера. – Чем еще я могу тебе помочь?

– Больше ничем. Просто дай мне убежище, чтобы я могла привести свои мысли в порядок. Не хочу биться в истерике на глазах у детей.

– Позвони мне сразу, как только закажешь билеты на самолет, и я встречу тебя в аэропорту. Не знаю, что там у тебя произошло, но уверена, все образуется.

– К сожалению, не образуется, – заявила Алисия. – Я совершенно убита, но уже ничего не исправишь. Как бы то ни было, Джулия, большое тебе спасибо. Я перезвоню.

Джулия не на шутку встревожилась за сестру, в то же время радуясь, что в ней самой наконец-то проснулись какие-то эмоции. Значит, она еще не совсем окаменела и рано или поздно что-то почувствует к мужу – или любовь, или ненависть... Но что все-таки приключилось с Алисией? Почему она, преданная мамаша, готова бросить своих четверых детей и сломя голову нестись в аэропорт?

Ксавьер пришел домой пару часов спустя – сказал, что встретил в Сен-Тропе каких-то приятелей и они отметили его возвращение. Джулия слушала его пьяную речь, брезгливо морщась. Ее всегда возмущало чрезмерное увлечение мужа алкоголем, но когда она начинала его за это отчитывать, он делался агрессивным и яро отрицал все обвинения.

Сегодня вечером, когда Агнес вынесла им на террасу ужин, и Ксавьер снова залпом осушил свой бокал, Джулия промолчала: у нее не было сил скандалить.

– Завтра приедет моя сестра. Она поживет у нас несколько дней, – сообщила Джулия, ковыряя вилкой барабульку, тушенную с клюквой.

– Непогрешимая Алисия осчастливит нас своим визитом?

– Не говори о моей сестре в таком тоне! У нее что-то стряслось. Она не сказала, в чем дело, но голос был очень расстроенный.

– Наверное, потеряла в куче стираного белья любимую рубашку мужа, – хохотнул Ксавьер.

Джулия проигнорировала его пьяную шутку и решила сменить тему.

– Значит, сегодня ты дал последнее интервью? – спросила она, имея в виду его беседу с корреспондентом «Фигаро».

– Я еще не решил, последнее или нет, – пожал он плечами. – У меня много приглашений. А еще мне предлагают написать мемуары. Обещают кучу денег. Как думаешь, согласиться?

– Я думаю, нам не нужны деньги! – отрезала Джулия.

– А репортер «Пари матч» хочет приехать сюда и пообщаться с нами обоими.

– Нет, – твердо заявила она. – Я уже говорила: не хочу общаться с прессой. Пожалуйста, не втягивай меня в подобные мероприятия!

– D’accord, – бросил Ксавьер, и они стали есть молча.

Вскоре Ксавьер потянулся через стол и взял жену за руку.

– Почему ты такая грустная, Джулия? Прошу тебя, скажи, в чем дело.

– Наверное, не успела к тебе привыкнуть, – просто объяснила она, не желая продолжать эту тему.

Ксавьер сжал ее руку, потом налил себе еще вина.

– Да, наверное. Знаешь, ты сильно изменилась.

– Еще бы! Мне кажется, я прожила целую жизнь с тех пор, как мы с тобой тогда расстались. Такой... опыт не проходит бесследно, Ксавьер.

– Но ведь мы можем вернуть наши прежние отношения, cherie? – спросил он с мольбой в голосе. – Мы же так любили друг друга! Это было прекрасно! Я знаю, пройдет время, и все будет как раньше.

– Очень на это надеюсь, Ксавьер, – вздохнула Джулия.

Позже он проводил ее до спальни и задержался в дверях.

– Прошу тебя, Джулия, разреши мне сегодня ночью остаться с тобой. Я докажу тебе свою любовь и помогу нам обоим вспомнить былые чувства. – Он подошел ближе и обнял супругу.

Она не испытывала к нему ни малейшего желания, однако не стала противиться ласкам и поцелуям, думая, что, возможно, он прав и в постели к ней вернется утраченное ощущение счастья.

После физического соития Джулия долго не смыкала глаз. Сам акт продлился всего несколько секунд, и Ксавьер тут же крепко заснул.

Жестокая правда заключалась в том, что его прикосновения и запах перегара вызывали у нее отвращение. Как такое произошло? Раньше она всегда с нетерпением ждала интимной близости с мужем. Ей нравилось прижиматься к его обнаженному телу. Секс был сильной стороной их брака. Но сегодня...

Джулия беспокойно ворочалась в постели. Когда Ксавьер занимался с ней любовью, она помимо воли думала о Ките – о его нежных чувственных руках, умеющих доставить удовольствие и дождаться, когда она будет готова... о том, как они часто смеялись в постели... С ним она могла полностью расслабиться и открыться: Кит любил ее такой, какая она есть...

Джулия одернула себя: «К чему травить душу воспоминаниями? Отношения с Китом безвозвратно закончились, мне осталось лишь покориться судьбе».

Когда Алисия появилась в зале прибытия Тулонского аэропорта, Джулию поразил ее бледный, изможденный вид. Она подошла к сестре и заключила ее в объятия.

– Привет, Алисия. С приездом во Францию!

– Ох, Джулия, я так рада тебя видеть... – через силу выдавила Алисия и разрыдалась у нее на плече.

– Пойдем, отвезу тебя домой, а потом расскажешь, что стряслось, – ласково предложила Джулия, ведя Алисию к машине.

Пока они ехали на восток, в Раматюэль, Джулия украдкой поглядывала на сестру. Та смотрела прямо перед собой, напряженно сцепив руки на коленях.

– Может, расскажешь прямо сейчас? – спросила Джулия. – Или подождешь, когда мы приедем?

– А Ксавьер дома? – поинтересовалась Алисия.

– Да.

– Ты еще не говорила с папой?

– Нет. – Джулия пожала плечами. – Он куда-то пропал. Вообще-то странно, что он мне не звонит, тем более что Ксавьер вернулся.

– Возможно, его голова занята другим, – пробормотала Алисия.

Джулия услышала в ее тоне горькие нотки и решила не спешить с расспросами. Дальше они ехали молча. Дорога начала забирать вверх, и перед ними открылся великолепный вид: Средиземное море во всей своей лазурной красе.

– Остановись здесь, ладно? – Алисия вдруг тронула Джулию за руку. – Мне надо выйти.

Джулия подъехала к площадке на вершине утеса – здесь парковались желающие полюбоваться знаменитой панорамой. Алисия тут же выбралась из машины и подошла к перилам, отделяющим ее от отвесного спуска к морю.

Джулия осторожно последовала за сестрой, встала рядом и перегнулась через ограждение.

– Здесь красиво, правда? – осторожно произнесла она.

– Три дня назад папа сказал, что они с мамой меня удочерили! – вдруг выпалила Алисия, скрывая душевное напряжение за почти механической четкостью речи.

– Что??? – От удивления Джулия открыла рот.

– Да, это правда, – отрывисто подтвердила Алисия. – Я им неродная. В двадцать с чем-то лет мама заболела раком. Умерла она гораздо позже, в сорок с лишним, когда случилось обострение. Думали, из-за лучевой терапии она не сможет иметь детей, поэтому меня и удочерили. Так что мама мне вовсе не мама, папа – не папа, а ты, Джулия, – она обернулась и вперила в нее пустой взгляд, – мне не сестра.

– Нет! Не может быть... – Джулия отчаянно затрясла головой.

«Господи, когда же закончится эта череда потрясений?»

– Все именно так. Папа показал мне мое свидетельство о рождении. Моя настоящая мать, ее звали Джой Рейнолдс, была несовершеннолетней. Она приехала из Эйлшама, попала в переплет и решила от меня отказаться. Мама с папой, вернее, Джордж с Жасмин, удочерили меня, когда мне было две недели от роду.

– А...

– Ты хочешь спросить про себя? – угадала Алисия. – Все в порядке, Джулия, ты действительно их дочь. Я одна кукушка в чужом гнезде.

– Но я не понимаю, Алисия. Если мама не могла иметь детей, как же я появилась на свет через три года после тебя?

– Так часто бывает: бесплодные женщины берут на воспитание чужих детей, а потом вдруг рожают своих. Все дело в гормонах, которые вырабатываются в их организме под воздействием материнского инстинкта, – объяснила Алисия. – Вчера вечером Макс залез в Интернет и нашел там сотни похожих историй. Так что не волнуйся, Джулия, ты – их родная кровь. Прости мне мой горький тон. – Она тронула Джулию за руку. – Я вовсе не хочу тебя обидеть. Просто все, во что я верила, оказалось ложью. Теперь сама не знаю... кто я.

– Да-а, – протянула Джулия, – представляю, как это ужасно. Сочувствую, Алисия. Знаешь, если честно, я не могу понять, почему папа рассказал тебе об этом только сейчас. По-моему, это надо было сделать много лет назад.

– Конечно, – кивнула Алисия. – Мне кажется, он вообще не собирался ничего рассказывать, но пришлось: по его словам, Элси открыла ему какой-то секрет.

Джулия начала кое-что понимать.

«Вот почему Элси настаивала, чтобы я не говорила сестре о своем родстве с Кроуфордами: оказывается, Алисия не унаследовала эти гены!»

– Впрочем, – продолжила Алисия, – теперь не важно, что заставляло его молчать. Главное, что я, в конце концов, узнала правду и теперь не знаю, как жить дальше. – Алисия разрыдалась.

Джулия до этой минуты не видела сестру такой беспомощной и подавленной. Она лихорадочно подыскивала слова утешения.

– Я понимаю, какой это шок...

Алисия подняла голову и взглянула на Джулию.

– Правда, понимаешь? – Она покачала головой. – Нет, Джулия, вряд ли. Для меня всегда на первом месте была семья. Помнишь, когда умерла мама, я изо всех сил старалась заботиться о вас с папой. Да, я тоже горевала, но кто-то же должен был занять мамино место и решать бытовые проблемы. Я научилась это делать... и делаю до сих пор! – Алисия сверкнула глазами.

– Прости, Алисия, я не понимала...

– Конечно, не понимала, – подхватила Алисия. – Ты жила своей жизнью, папа – своей. Вы были поглощены собственными делами. Впрочем, сейчас все осталось по-прежнему. Вся беда в том, что моя жизнь крутилась вокруг вас двоих – я хотела помочь вам, единственным близким мне людям, стать для вас надежной опорой. Но папа то и дело уезжал в экспедиции собирать свои цветочки, а ты упорхнула в музыкальный колледж, с радостью от меня отделавшись...

– Это не так, Алисия!

– Перестань, Джулия, не надо обманывать, – хмуро бросила Алисия. – Тебе не нравилось, что я о тебе забочусь. Мне кажется, я до сих пор тебя раздражаю своей «непогрешимостью», своей хозяйственностью... Тебе неприятна моя опека. Но я тебя не виню. – Она покачала головой. – Я сама взвалила на себя эту обязанность. Она помогала мне выжить, забыть о собственных горестях. Я годами всех опекала: тебя, папу, Макса, детей... И теперь... – Алисия задохнулась от волнения, – оказалось, что все ложь! Вы все – ты, мама и папа – мне неродные!

Джулия стояла молча, напуганная силой гнева и обиды Алисии. К своему стыду, она понимала, что сестра во многом права.

– Это не было ложью, Алисия, – наконец сказала она. – Мы же любили друг друга и любим. По-настоящему любим. И не важно, что между нами нет кровного родства.

Алисия тяжело вздохнула.

– Прости меня, Джулия. Наверное, я перегнула палку. Моя способность справляться с проблемами на этот раз мне изменила. Такое чувство, будто моя жизнь пошла кувырком. Теперь все кажется... бессмысленным.

Джулия осторожно дотронулась до ее плеча.

– Это просто шок. Потом обязательно станет легче.

– Я не могу поверить, что мама на самом деле мне неродная, – прошептала Алисия, – что мы с ней не связаны кровными узами.

– Но ведь и у мамы была такая же ситуация... – Сказав это, Джулия спохватилась, но было поздно.

Алисия уставилась на нее:

– Что? Хочешь сказать, маму тоже удочерили?

Джулия кивнула:

– Да. Мне сказала об этом Элси. Я почти уверена, что папа тоже в курсе.

– О Боже! – выдохнула Алисия. – А мама знала, что ее удочерили?

– Нет. Элси говорит, что всегда считала Жасмин своей дочерью. На мой взгляд, – мягко добавила Джулия, – это главное. Разве не так?

Алисия промолчала. Джулия откинула с ее заплаканного лица светлые прядки волос.

– Я понимаю: непросто смириться с мыслью, что на самом деле все не так, как ты всю жизнь думала. Но суть от этого не меняется. От мамы тебя отличает лишь то, что она не знала правду о своем происхождении, а ты теперь знаешь.

Алисия, которая уже немного успокоилась, посмотрела на море и вздохнула:

– Мне почему-то стало легче, когда ты сказала про маму. Наверное, к этому просто надо привыкнуть.

– Конечно, – согласилась Джулия. – Не хочу тебя поучать, но за последний год мне пришлось пережить многое, и я знаю: время лечит.

– Да. – Алисия вперила взгляд в дальний берег залива. – Я и раньше боялась, что, столкнувшись с настоящей проблемой, в отличие от тебя не смогу с ней справиться. Помнишь, как-то говорила тебе об этом? Я была права. – Она грустно улыбнулась. – Сейчас я в полном нокауте.

– Ты обычный человек, Алисия. – Джулия понимала, что несправедливо судила сестру, и испытывала запоздалые угрызения совести. – Не будь к себе слишком сурова.

– То же самое говорит Макс. – Она с улыбкой обернулась к Джулии. – Знаешь, какой он хороший? Чуткий, внимательный...

– У тебя замечательный муж, Алисия. Он тебя очень любит.

– Вся беда в том, что за годы нашей семейной жизни он привык видеть меня сильной. И вдруг я раскисла. Представляю, как он потрясен.

– Может, он радуется, что ему наконец-то представился случай о тебе позаботиться, – предположила Джулия.

– Может быть... Обними меня, пожалуйста! – Алисия потянулась к сестре.

Джулия прижала ее к себе.

– Прости, я наговорила лишнего. Не хотела тебя обидеть. – Голос Алисии звучал глухо: она стояла, уткнувшись сестре в плечо.

– И ты меня прости – за мою черствость. Я не замечала, что ты тоже горюешь по маме, и вела себя как последняя эгоистка. А ведь ты просто пыталась помочь. Ты была ко мне очень добра, особенно в последнее время. Не знаю, что бы я без тебя делала, – призналась Джулия, и эти слова шли из глубины ее души.

– Что ж, сестренка, роли поменялись, – Алисия выбралась из ее объятий, – теперь мне нужна твоя помощь. Не возражаешь?

– Нисколько.

В тот вечер Алисия ужинала на террасе вместе с Джулией и Ксавьером. Приехав из аэропорта, она поспала и, кажется, немного успокоилась, хоть и осталась такой же бледной. Ксавьер вел себя безупречно, к тому же в присутствии Алисии атмосфера между ним и Джулией разрядилась, и они приятно провели вечер. В полночь Алисия зевнула и встала из-за стола.

– Простите, ребята, я не выспалась и к тому же выпила слишком много вина на голодный желудок, ведь я ничего не ела в последние дни. Спокойной ночи и большое спасибо за гостеприимство. – Она посмотрела на Джулию. – Я так рада, что приехала к тебе!

Вскоре ушел и Ксавьер, предоставив Джулии гасить свет в комнатах и запирать двери. С Китом было по-другому: они все делали вместе. Обходя дом, она думала об Алисии. Сестра всегда скрывала свои слабости, а Джулии было недосуг приглядеться к ней повнимательнее. После смерти мамы Алисия рьяно взвалила на свои плечи груз хозяйственных и семейных хлопот, тем самым пытаясь защититься от горя, и вот теперь защитные стены начали рушиться.

Судя по вскользь оброненным замечаниям Кита, он прекрасно понимал Алисию.

«Жаль, что мне не хватает его проницательности! – думала Джулия, поднимаясь по лестнице. – Слава Богу, теперь у меня появилась возможность отплатить сестре за ее доброту и заботу».

Входя в свою спальню, она ощутила внезапный прилив нежности к Алисии.

После вчерашней совместной ночи Ксавьер, видимо, решил, что он полностью восстановлен в супружеских правах, и теперь лежал, вольготно раскинувшись на кровати.

– Сегодня вечером твоя сестра показалась мне... – он помолчал, подыскивая слова, – более человечной, чем обычно. Но я все равно с нетерпением ждал, когда закончится ужин, чтобы снова остаться с тобой наедине, mоn amour. – Он указал на свой надувшийся пах, прикрытый трусами-«боксерами».

Джулия села на кровать, чтобы раздеться. Он притянул жену к себе и нагнул ее голову.

– Нет, Ксавьер! – Она вырвалась из его рук и тряхнула головой. – Не сегодня. Я очень устала.

– Но, Джулия, ты же знаешь, как мне это нравится! У тебя такие мягкие губы! Это меня так заводит! – настаивал он.

Не обращая внимания на его просьбы, Джулия встала и ушла в ванную.

На другой день Ксавьер спозаранку уехал на очередное интервью, и Джулия с Алисией не спеша, с удовольствием позавтракали вдвоем. Потом Джулия предложила отправиться в самый тихий уголок пляжа Пампелон в Сен-Тропе.

– Какая благодать! – вздохнула Алисия, когда они устроились в удобных шезлонгах, выданных в пляжном баре. – Если у вас есть сестра, которая живет на юге Франции, то можно пережить даже известие о том, что вы неродной ребенок в семье. Здесь, с тобой, мне действительно стало легче. К тому же ты права: мое удочерение – не такая уж большая трагедия.

– Конечно, Алисия. – Джулия подставила лицо ласковому солнышку. – Прости меня за то, что пренебрегала твоей заботой. Мне всегда казалось, что жизнь осыпает тебя своими благами, а ко мне поворачивается задом.

– Если бы! – простонала Алисия. – Последние двадцать лет я только и делала, что избегала собственных чувств. И вот что, в конце концов, получилось: теперь даже не знаю, кто я такая.

– Возможно, тебя ждут интересные открытия в этой области, – предположила Джулия. – На мой взгляд, тебе стоит на время перестать думать о других и сосредоточиться на собственных проблемах.

– Беда в том, что мне необходимо чувствовать свою нужность, – призналась Алисия. – Если я от этого откажусь, что у меня останется?

– Твои близкие любят тебя за то, что ты есть, а не за то, что ты для них делаешь.

– Неужели? Хочешь сказать, если я перестану гладить Максу рубашки и забуду приготовить детям ужин, они меня не разлюбят?

Джулия заметила в глазах сестры веселые искорки.

– Конечно, нет, и ты это знаешь. Прости мне мою прямоту, но я думаю, они станут больше тебя уважать, если ты не будешь потакать каждой их прихоти. И моей тоже, – добавила Джулия. – Как знать? Возможно, мы даже сами начнем потакать твоим прихотям.

– Вау! Это было бы круто! – хихикнула Алисия. – В любом случае мне некого винить, кроме себя. Я пыталась решать все проблемы, и, надо сказать, у меня получалось. Во всяком случае, почти все, – добавила она.

– Да, но ты такой же человек, как и все мы, и точно так же имеешь право иногда быть слабой и нуждаться в поддержке. Не бойся это показывать.

– Ты права, – кивнула Алисия. – Знаешь, когда это случилось, Макс проявил себя с самой лучшей стороны. Я всегда думала, что вышла за него замуж просто потому, что он подвернулся мне под руку. После твоего отъезда мне было так грустно! Папа тоже редко бывал дома, и мне нужен был... – она закусила губу, – хоть кто-нибудь, чтобы скрасить одиночество. Только теперь я поняла, как мне повезло с мужем.

– У каждой медали есть две стороны, – резонно заметила Джулия. – Во всяком случае, теперь ты увидела, что недооценивала Макса: оказывается, он умеет и хозяйничать, и ухаживать за детьми. Ведь все ваши чада сыты и здоровы, так?

– Конечно, – согласилась Алисия. – А я загораю на пляже, и никто ни о чем меня не просит. И признаться, мне это нравится!

– Вот и отлично. Значит, тебе надо почаще уезжать из дома.

– Почему бы и нет, черт возьми? – заявила Алисия, ложась в шезлонге и закрывая глаза.

Позже, за ленчем из моцареллы и помидоров, дополненным кувшином местного розового вина, Джулия рассказала Алисии о том, что узнала о себе. Пока они пили cafe au lait[24]24
  Кофе с молоком (фр.).


[Закрыть], заинтригованная Алисия размышляла над этой историей.

– Значит, наша мама была из рода Кроуфордов?

– Да. Внебрачной дочерью лорда Гарри. – Джулия вздохнула. – Правда, странно? Она росла под самым носом у своего отца и не знала об этом.

– Теперь понятно, почему папа решил открыть мне глаза. Иначе я бы подумала, что в моих жилах тоже течет голубая кровь, и начала задаваться – надевать к завтраку тиару и все такое. – Алисия усмехнулась. – А у тебя больше прав на Уортон-Парк, чем у Кита, ведь ты прямая наследница Гарри, а Кит – седьмая вода на киселе. Будь мама жива, поместье отошло бы ей, верно?

– Алисия, – одернула ее Джулия, – мама была внебрачной дочерью.

– Сейчас это не имеет значения. Можно сделать анализ ДНК и доказать родство. Я недавно читала про такой случай в «Таймс».

– Возможно, ты и права, но, как тебе известно, титул переходит к ближайшему родственнику-мужчине. И все же, если бы об этом знали тогда, мама наверняка вошла бы в число наследников.

Алисия взглянула на сестру.

– Значит, я вообще ни при чем, но ты-то можешь претендовать на часть поместья?

– Наверное, – ответила Джулия, сделав глоток кофе. – Но у меня нет ни времени, ни желания заниматься этим. К тому же я не нуждаюсь в деньгах.

– Понятно. Так Кит приходится тебе... погодите-ка, кем же? – Она задумчиво почесала нос. – Четвероюродным братом?

Джулия помрачнела.

– Да, что-то вроде того, – согласилась она. – Но сейчас это не важно.

– Разве? – прищурилась Алисия.

– А почему это может быть важно? – резко спросила Джулия.