Текст книги "Цветы любви, цветы надежды"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

Глава 41

Англия

1946 год

Когда рассеялся ранний утренний туман и сквозь облака пробилось слабое солнце, Гарри защелкнул замки на своем чемодане и вышел на палубу посмотреть, не появился ли на горизонте Филикстоу. Эконом сказал, судно подойдет к пристани через час. Значит, через час ему придется встретиться с полузабытыми серыми тенями прошлого...

В конце мая погода для Англии установилась довольно мягкая, но Гарри дрожал на утреннем ветру. Он пережил мучительный месяц на борту корабля, обдумывая предстоящую встречу с семьей: как сообщить родителям и жене о своем решении? Когда вдалеке возникли очертания Филикстоу, у Гарри начали сдавать нервы. Он знал, что должен сохранять спокойствие и невозмутимость. Нельзя поддаваться ни на какие, даже самые слезные уговоры.

«Буду представлять прекрасное лицо Лидии и ее точеное обнаженное тело во время любовной близости. Я вернусь к ней, чего бы мне это ни стоило!»

Оливия сидела в унылом портовом кафе с другими беспокойными женами и родителями, ожидающими прибытия своих любимых. С отвращением прихлебывая жидкий чай с порошковым молоком, она гадала, узнает ли собственного мужа.

Когда вернулся Билл, на другой день Элси примчалась в дом Оливии и без стука ворвалась в ее спальню.

– Ох, мисс, он стал совсем седым, а кожа обвисла, как у старика! Ноги похожи на прутики, зато у него огромный живот – точно он беременный и носит двойню. Говорит, это из-за риса, все мужчины в Чанги были такими же. – Элси высморкалась. – Но это еще ничего... То есть я, конечно, рада, что он вернулся домой целым и невредимым, но у него такой взгляд... Смотрит так, будто находится где-то далеко и едва меня узнает.

– Элси, – успокоила ее Оливия, – дай ему время. У него шок: он вернулся в Англию, к своим родным, после трех с половиной лет, проведенных в жуткой заморской тюрьме! Привыкнет, даже не сомневайся!

– Я знаю, но мне так хотелось его увидеть! Последнюю неделю я не спала от волнения. – Она печально покачала головой. – А он, похоже, не рад встрече со мной.

– Мы и представить себе не можем, какие страдания выпали на их долю. Нас предупреждали, что они вернутся подавленными и растерянными. Уверёна, когда вернется Гарри, будет то же самое. – При мысли об этом Оливия ощутила спазм в желудке.

– Знаете, мы с его родителями сэкономили свои продуктовые карточки и обменяли их на солидную ножку ягненка ему на обед. Ведь это всегда было его любимым блюдом. Но он едва к ней притронулся, мисс! А когда мы легли спать, – Элси покраснела, – он отвернулся от меня и тут же заснул. Даже не обнял, не приласкал!

Оливия старательно готовилась к тому, что муж вернется другим человеком – суровые годы войны и плена не могли не подорвать его здоровье и психику. Однако ее бесконечно пугал момент первой встречи.

Через сорок пять минут корабль, издав громкий гудок, причалил к пристани.

Гарри приехал!

Оливия томилась в ожидании за заграждением, которое отделяло встречающих от трапа. Наконец на пирс повалила толпа мужчин. Оливия вглядывалась в изможденные лица, но Гарри не видела. Прибывших тут же окружали родственники, лились слезы радости. Кто-то был в инвалидных колясках, кто-то на костылях, у кого-то не хватало рук, ног или глаз... Тяжелое зрелище... Себастьян Эйнсли сказал, что Гарри, по крайней мере, цел и невредим, хотя тропическая лихорадка, от которой он чуть не умер, задержала его на чужбине и не прошла бесследно.

Оливия уже начала беспокоиться, что Гарри нет на этом корабле, но вдруг заметила на трапе знакомое лицо. К ее удивлению, издали не казалось, что он сильно изменился. Во всяком случае, приобретенный загар лишь подчеркивал его привлекательность. Гладко выбритый, аккуратно причесанный, в темно-синем блейзере и кремовых брюках, Гарри выглядел еще красивее, чем прежде.

Она отошла от заграждения и направилась к мужу, украдкой покусывая губы, чтобы к ним прилила кровь, и приглаживая свои белокурые волосы – не растрепались ли?

Когда он спустился с трапа, она позвала его по имени:

– Гарри, я здесь!

Он обернулся на голос, обшаривая пристань пустыми глазами. Наконец их взгляды встретились.

Оливия шла к нему, сияя от счастья. Гарри шел к ней с абсолютно бесстрастным лицом. Когда они поравнялись друг с другом, Оливия порывисто обняла его за плечи. Руки Гарри висели плетьми вдоль тела.

– Гарри, слава Богу, ты вернулся!

Он дернулся, высвобождаясь из ее объятий.

– Да, вернулся, – небрежно кивнул он. – Где машина?

К горлу Оливии подступил ком, но, вспомнив Элси, она взяла себя в руки.

– Недалеко. В пяти минутах отсюда.

– Идем?

– Конечно. Ты, наверное, устал.

Они зашагали к дороге, Оливия впереди, Гарри плелся за ней.

– Нет, я нисколько не устал. Просто отвык от физической активности после месячного плавания на корабле.

Как только Гарри уложил свой чемодан в багажник и сел в машину, Оливия включила зажигание, и они поехали в Уортон-Парк – молча.

Гарри смотрел в окно, отвернувшись от Оливии.

– После Восточной Азии здешний пейзаж кажется таким бесцветным!

Оливия судорожно сглотнула.

– Зато сейчас конец мая, а ты всегда говорил, что в Англии это лучшая пора.

– Да, – кивнул Гарри. – Но теперь я побывал в тропиках и понял, что ничто не сравнится с теми краями.

Слова мужа невольно обидели и даже потрясли Оливию. Она прекрасно понимала, что первое время ему придется привыкать к жизни на родине, но ей и в голову не приходило, что он будет ностальгировать по месту своей каторги.

– В Уортон-Парке сейчас очень красиво, – заметила она.

– Надо думать, – холодно отозвался Гарри.

Дальше они ехали в полном молчании. Оливия пришла к выводу, что Гарри, несмотря на нормальный внешний вид, явно нездоров психически. Она надеялась, что Уортон-Парк, дом, который он так любил, улучшит его душевное состояние.

«Мне придется смириться с его странностями. Теперь понятно, что имела в виду Элси, говоря, что ее Билл «находится где-то далеко». То же самое можно сказать и про Гарри».

Через два часа они въехали в ворота Уортон-Парка. Оливия взглянула на Гарри, пытаясь угадать, что он чувствует, но муж по-прежнему сидел отвернувшись, и она не увидела его лица.

– Ну, вот мы и дома, – бодро возвестила Оливия.

Гарри слегка встрепенулся и, словно спохватившись, спросил:

– Кстати, как дела у мамы с папой?

«Наконец-то поинтересовался!» – удивленно подумала Оливия.

– Твоя мама в прекрасном здравии. А папа... К сожалению, ему повезло меньше. Год назад у него случился сердечный приступ. Сейчас ему получше, – осторожно ответила она. – Но работать он не может. Врачи сказали, слишком большая нагрузка на сердце. Твоя мама ворчит, что он целыми днями сидит в доме и это слишком большая нагрузка для нее, – попыталась пошутить Оливия.

– Бедный папа! – Гарри взглянул на жену. В его глазах читалось беспокойство: это было первое проявление чувств, которое она заметила в нем с момента их встречи. – Но угрозы для жизни нет?

– Трудно сказать. Больное сердце – это серьезно. Приехали, – сказала она, подруливая к дому и поспешно меняя тему: – Предупреждаю: все в сборе и готовятся тебя встречать.

Оливия остановила машину и просигналила три раза. Тут же распахнулась парадная дверь, и с крыльца сбежала Адриана.

– Гарри, mon cheri! Ты вернулся!

Гарри вышел из авто и шагнул в ее широко распахнутые объятия. Адриана крепко прижала сына к груди.

– Ох, мой милый Гарри, наконец-то ты дома, – прошептала она, уткнувшись ему в плечо. – Дай-ка я на тебя посмотрю! – Адриана отступила назад и оглядела его с головы до пят. – Mon dieu! По-моему, ты выглядишь даже лучше и здоровей, чем до отъезда! Ты согласна со мной, Оливия?

– Я так и подумала, когда его увидела. – Оливия, которая безучастно стояла рядом с Гарри, кивнула.

– Я совершенно здоров, мама. Вообще-то я болел, – быстро добавил Гарри, – но сейчас поправился.

Адриана обняла сына за плечи и повела его в дом. Оливия последовала за ними. Когда распахнулась парадная дверь, их взорам предстал весь персонал работников Уортон-Парка, которые выстроились в два длинных ряда, образовав караул почета.

Гарри шагнул в холл и услышал крик Билла:

– Троекратное ура мистеру Гарри! Гип-гип...

– Ура!

– Гип-гип...

– Ура!

– Гип-гип...

– Ура!

Раздались громкие аплодисменты и радостные возгласы. Гарри прошелся вдоль рядов. Мужчины сердечно жали ему руку и хлопали по спине, а девушки приседали в реверансе.

– Мы так рады, что вы вернулись, мистер Гарри!

– Поздравляем! Билл рассказал, как вы храбро сражались.

– Как хорошо, что вы дома, сэр!

– Вас очень не хватало в этом доме, мистер Гарри, – ласково произнесла миссис Дженкс, стоящая в конце ряда. – Завтра утром я приготовлю самый роскошный завтрак в вашей жизни!

Несмотря на решимость не поддаваться эмоциям, Гарри почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Такие знакомые лица, такие сердечные приветствия...

– Речь! – крикнул кто-то.

– Да, речь! – подхватили остальные.

– Скажите нам несколько слов, мистер Гарри!

Гарри вновь обернулся к ним и прочистил горло.

– Что я могу сказать? Только поблагодарить вас за теплую встречу. Я очень вам признателен и рад вас всех видеть. Большое спасибо, что ухаживали за Уортон-Парком в такое трудное время.

Слушатели вновь разразились аплодисментами. Тут Гарри заметил сгорбившуюся фигуру. Человек еле шел. У него защемило сердце. Он понял, что этот дряхлый старик – его отец. Гарри поспешил ему навстречу и протянул руку.

– Здравствуй, папа. Я рад тебя видеть.

Отец улыбнулся:

– Я тоже рад тебя видеть, дружище. – Собрав все силы, Кристофер обнял сына и слабо похлопал его по спине. – Молодец, мой мальчик! Я видел твое имя в официальных донесениях. Я горжусь тобой.

Такую похвалу Гарри слышал от отца впервые. На глаза опять навернулись слезы.

– Ну что, ты счастлив, что вернулся домой? Говорят, проклятые япошки устроили вам в Чанги сущий кошмар. Но мы, в конце концов, прищемили им хвост, верно?

– Да, папа.

Адриана подошла к сыну.

– Ладно, Кристофер, пусть Гарри придет в себя после долгой поездки. Ему наверняка хочется прилечь у себя в комнате и немного отдохнуть. – Она обернулась к прислуге: – Вы можете идти. Потом Гарри обязательно поговорит с каждым из вас.

Когда персонал разошелся, Гарри услышал тихий голос:

– Я рад, что вы вернулись, сэр. Меня уже начали одолевать сомнения.

Билл! Они обменялись рукопожатиями и дружескими похлопываниями по спине.

– Кажется, мы не виделись целый век, – тихо произнес Гарри.

– И не говорите, сэр! Знаете, не так-то просто привыкнуть к мирной жизни, но вы справитесь, я уверен.

– Позже я загляну к тебе в теплицу, Билл. Мне надо кое-что с тобой обсудить. – Гарри знал, что его могут услышать родители и Оливия, поэтому был краток. – Скажем, часов в пять.

– Ладно, сэр, буду вас ждать. Попьем с вами чайку – с молоком! – Билл закатил глаза, вспомнив отвратительное пойло, которым их потчевали долгих три с половиной года.

Вслед за Оливией Гарри поднялся на второй этаж и направился по коридору к их комнатам. Все было точно таким же, как до его отъезда, будто время в Уортон-Парке стояло на месте.

Как только Оливия закрыла за ними дверь, Гарри обернулся к жене.

– Что с моим отцом? Он постарел лет на двадцать.

Оливия вздохнула и присела на табуретку в изножье кровати.

– Как я уже сказала, у него был серьезный сердечный приступ. Счастье, что он выжил. Не забывай, Гарри: ему шестьдесят, он на десять лет старше твоей мамы. Да и работа в Военном министерстве сказалась на его нервах.

– Он выглядит... – Гарри покачал головой, – ужасно.

– Он очень болен. Но врачи уверяют, что спокойный, размеренный образ жизни и отсутствие стрессов стабилизируют его состояние.

– Понятно.

Увидев огорченное лицо Гарри, Оливия подошла к нему и обняла за плечи.

– Мне очень жаль, Гарри. Представляю, как ты потрясен. Наверное, мы здесь просто не замечаем, как он стареет. Но я уверена, с твоим возвращением он приободрится и повеселеет. Он ждет не дождется, когда ты в подробностях опишешь ему военную кампанию в Малайе и свое участие в ней. В последние недели он только об этом и говорил.

Уставший от треволнений Гарри молча склонил голову к плечу жены. Они постояли так какое-то время, потом Оливия предложила:

– Может, пока отдохнешь? Ради такого случая миссис Дженкс нарушила обычный распорядок дня, и ленч начнется не раньше половины второго. Так что у тебя есть время.

– Да, пожалуй.

Гарри остро нуждался в одиночестве: не столько, чтобы поспать, сколько чтобы подумать.

– Представляю, как тебе сейчас тяжело: резкая смена обстановки, масса впечатлений, – продолжила Оливия. – Элси говорит, Билл до сих пор не привык к некоторым вещам, а ведь он дома уже три месяца. – Она нежно поцеловала его в лоб. – Не хочу тебе надоедать, милый, но знай: если понадоблюсь, я здесь, рядом.

– Спасибо.

Оливия кивнула:

– Отдыхай. – Она вышла из комнаты и спустилась на первый этаж, где ее ждала Адриана.

– Я принесла кофе в библиотеку. Пойдем, cherie. Расскажешь, как он тебе показался.

Они устроились в библиотеке.

– Ну? – спросила Адриана. – Он хорошо выглядит, правда?

– Да. Но как говорила Элси, создается впечатление, будто его тело вернулось домой, а мысли по-прежнему где-то витают. Я думаю, нам надо набраться терпения и не ждать от него слишком многого.

– И от себя тоже, – многозначительно добавила Адриана.

– Конечно, – вздохнула Оливия. – Но я всего лишь человек, Адриана, и мне так хотелось, чтобы Гарри увидел меня на пристани, со всех ног бросился ко мне по трапу и заключил в объятия. Ведь другие парни так делали.

– Ты же знаешь, Гарри не такой, – утешила Адриана. – Но он явно был потрясен, когда увидел своего отца, n’est-ce pas?

– Да, – вздохнула Оливия.

Адриана покачала головой:

– Он почти ничего не знает о том, что здесь творилось в последние четыре года, и о том, что нас ждет дальше. Оливия, мы с тобой старались изо всех сил, управляя поместьем, но Гарри должен как можно скорее взять его на себя. – Адриана пригладила седеющие волосы. – Alors! Надо принять ряд решений, но это может сделать только Кристофер или Гарри, его наследник. А мне не хочется беспокоить Кристофера: он слишком слаб.

– Конечно, Адриана. Хорошо, что Гарри наконец вернулся. Теперь все наладится.

– Eh, oui. – Адриана поднесла ко рту чашку с кофе. – Слава Богу, наши мучения закончились!

Глава 42

Адриана решила, что погода достаточно теплая и можно пообедать на террасе. По такому случаю Кристофер велел Сейблу принести из погреба бутылку марочного шампанского. Миссис Дженкс превзошла себя: невесть откуда достала лосося и приготовила его с любимым Гарри беарнским соусом, молодой картошкой и зелеными бобами с огорода.

– Меня предупредили, что вам, мальчикам, не захочется есть слишком тяжелую пищу, когда вернетесь домой, – сказала миссис Дженкс, пунцовая от удовольствия, когда Гарри зашел к ней на кухню после обеда и поблагодарил за вкусные блюда.

Там его нашла Оливия и предложила прогуляться по парку. Они медленно бродили по аллеям, и Гарри заново знакомился со своими владениями. Парк, купающийся в мягких лучах послеполуденного майского солнца, и впрямь был великолепен.

– Значит, – завел разговор Гарри, – здесь два года был дом инвалидов?

– Да. У нас жили по сорок офицеров и больше, – объяснила Оливия, когда они обходили фонтан, который не работал с тех пор, как ввели закон военного времени, касающийся экономии воды. – Старый дом был забит до отказа, ведь, помимо инвалидов, мы, разумеется, предоставляли жилье дружинницам «Земледельческой армии». Миссис Дженкс – святая женщина: опыт обслуживания большого числа гостей сослужил ей хорошую службу.

– А где жили ты, мама и папа? – поинтересовался Гарри.

– Мы на время переехали в восточное крыло. Как ты знаешь, там не слишком шикарно, но у нас хотя бы было, где спать, – ответила Оливия. – Твой папа притворялся недовольным и частенько отчитывал офицеров за то, что они ходят по дому в грязных сапогах. Но мне кажется, втайне это доставляло ему удовольствие. Все-таки он выздоравливал, и у него всегда было с кем поболтать.

– Надо думать. Вижу, в мое отсутствие у тебя хватало забот.

– У всех нас хватало забот, – скромно возразила Оливия. – Но я должна предупредить тебя, милый: дом нуждается в срочном ремонте. Здесь жило слишком много народу, и все недостатки вылезли наружу. На мой взгляд, ты вернулся как раз вовремя. Старые помещения выглядят довольно мрачно: повсюду больничные койки и медицинское оборудование.

– Однако тем парням, которые поправляли здесь здоровье, наверняка пришлись по вкусу наши условия.

– Да. В хорошую погоду они обычно сидели на террасе. Конечно, выжили не все, – вздохнула Оливия. – Например, у одного бедолаги в голове застряла пуля, и из-за этого он ослеп. Когда у меня было время, я читала ему книжки. Так вот, однажды вечером, пока я читала, он вдруг умер – прямо у меня на глазах. – Голос Оливии охрип от волнения. – Врачи предположили, что смерть наступила в результате смещения пули.

– Господи, какой ужас! – виновато произнес Гарри.

Ему и в голову не приходило, что Оливия и его родители сильно страдали в годы войны. Он думал, они надежно укрыты от бед стенами Уортон-Парка. Но, судя по рассказам, которые он услышал за обедом, им тоже пришлось хлебнуть лиха.

– Здесь была бомбежка? – спросил он.

– На Норидж сбросили несколько бомб, но нас, слава Богу, не тронули.

– В поместье есть жертвы?

– Да, – печально ответила Оливия. – Мы потеряли девятерых парней. Я дам тебе список – может быть, ты навестишь их семьи. А всего несколько недель назад на пляже в Вейбурн-Бич мистер Кумб подорвался на мине. Можешь себе представить горе миссис Кумб.

– Кошмар! Бедная миссис Кумб! Значит, мы остались без управляющего фермерским хозяйством?

– Да. Мы ждали, когда ты вернешься и подыщешь ему замену. А еще... – Оливия закусила губу. – Помнишь Венецию?

Гарри усмехнулся:

– Как ее можно забыть? Такая яркая девушка!

– Да, готовая на любые авантюры. Наверное, поэтому она уехала во Францию собирать сведения для какой-то тайной организации. В общем, три года назад она исчезла, и мы только недавно узнали, что с ней случилось. – Оливия помолчала, потом добавила: – В Париже она попала в плен. Нацисты пытали ее, а потом застрелили.

– Искренне сочувствую тебе, Оливия. Я знаю, как ты ею дорожила, – тихо произнес Гарри.

Оливия сморгнула слезы.

– Спасибо. Как хорошо, что все наконец-то закончилось! Надеюсь, скоро жизнь вернется в нормальное русло. А сейчас, – она прочистила горло и взяла Гарри под руку, – я покажу тебе наш огород. Это почти единственное место, которое не захирело после твоего отъезда.

Она толкнула калитку, и Гарри увидел ухоженные грядки с овощами. Их стало втрое больше, чем раньше.

– Оливия! – восхищенно воскликнул Гарри. Он хотел добавить «милая», но не смог произнести это слово. – Как тебе удалось это сделать без Билла?

– Сама не знаю, – улыбнулась она. – Пришлось научиться. Джек старался изо всех сил, и в результате мы кормили своих пациентов полезными продуктами.

В углу парка, поблескивая на солнце стеклом, виднелась теплица. Гарри пошел туда.

– К сожалению, в теплице дела обстоят не так хорошо. Вместо цветов там выращивали помидоры. Билл, вернувшись, сразу же впрягся в работу. Он завозит семена и сажает, постепенно возвращая теплице былую красоту. Мне кажется, это его успокаивает.

– Зайдем? – Гарри указал на дверь.

– Конечно, если хочешь, – согласилась Оливия.

Гарри распахнул дверь, и в нос ему ударил сильный аромат, пробудивший одну-единственную мысль: Лидия!

На мгновение у него закружилась голова, и он слегка пошатнулся.

– Гарри, тебе плохо? – Встревоженная Оливия тронула его за руку.

– Не надо! – резко осадил он жену, отмахнувшись, и тут же пожалел об этом. – Прости, я... – Гарри осекся и пошел вдоль цветочных рядов, но вдруг с удивлением остановился перед лотком с орхидеями. – Разве они здесь были? Что-то я не помню.

Потрясенная резкостью Гарри, Оливия осторожно ответила:

– Нет. Их привез Билл. Как ни странно, они выдержали долгую дорогу. Правда, Билл каждый день за ними ухаживал, и они зацвели, приехав сюда.

– У Билла природный талант садовода, а орхидеи – невероятно красивые цветы. – Гарри наклонился и вдохнул чудесный аромат, на несколько секунд позволив себе погрузиться в воспоминания о Лидии. Потом он выпрямился. – В Восточной Азии они растут повсюду, особенно их много в Таиланде.

– Билл мне рассказывал, – заметила Оливия, когда они вышли из теплицы и направились к дому. – Вы с ним пережили там страшные времена, однако, по его словам, это очень красивый уголок света.

– Так оно и есть, – пробормотал Гарри.

После ужина Гарри лег в постель к Оливии и, превозмогая себя, обнял жену. Ее тело было совсем не таким, как у Лидии, – слишком округлым и полным. Кожа пугала непривычной белизной, и, что хуже всего, от нее по-другому пахло. Однако Гарри закрыл глаза и, распаляя свою страсть отчаянием, представлял, что он опять в Таиланде, с Лидией.

После акта любви он лежал рядом с ней, мучимый чувством вины.

– Прости меня, пожалуйста. Надеюсь, я не сделал тебе больно? Просто... я давно этим не занимался, – солгал он.

– Нет, Гарри, все в порядке.

Оливия приняла его грубость за пылкость и приятно удивилась.

– Хорошо. – Он чмокнул ее в щеку и, испытывая отвращение к себе, встал с кровати. – Сегодня лягу в своей гардеробной. Я ужасно плохо сплю, и мне часто снятся кошмары. Не хочу тебя беспокоить. Спокойной ночи, Оливия.

– Спокойной ночи. – Оливия послала ему вдогонку воздушный поцелуй, а когда за ним закрывалась дверь, прошептала: – Я люблю тебя!

Гарри сделал вид, будто не услышал, и пошел в свою гардеробную. Присев на узкую односпальную кровать, он обхватил голову руками и беззвучно зарыдал.

Утром Гарри пошел через парк к теплице. Вчера ему не хватило сил ускользнуть от жены и встретиться с боевым другом вечером, как они договаривались. Билл хлопотал над своими орхидеями в дальнем конце оранжереи, из его бакелитового радиоприемника лилась успокаивающая классическая музыка.

Увидев Гарри, он улыбнулся:

– Здравствуйте, сэр. Как прошла ваша первая ночь дома?

– Прекрасно. – Гарри плотно затворил за собой дверь теплицы. – Прости, что не пришел к тебе на чай, – извинился он.

– Да я, честно говоря, вас и не ждал. Я-то знаю, как оно бывает, когда приезжаешь домой: все рвут тебя на части и хотят с тобой пообщаться.

– Верно, – согласился Гарри, которому не терпелось поскорее перейти к делу. – Слушай, Билл, в твой коттедж не приходили письма на мое имя?

Билл удивленно покачал головой:

– Нет. С какой стати?

Гарри подошел ближе и сел на маленькую табуретку в конце теплицы.

– Дело в том, Билл... – Гарри провел рукой по волосам, не зная, как начать. – Я могу тебе доверять?

– Вы можете доверить мне свою жизнь, сэр, вы это прекрасно знаете.

– Точно. Если я расскажу, что произошло после того, как я вышел из Чанги, это действительно будет для меня вопросом жизни и смерти, – многозначительно заметил Гарри. – Мне нужна твоя помощь, Билл, но я попрошу слишком много.

– Можете на меня рассчитывать, сэр.

– Боюсь, мой рассказ тебя шокирует.

Билл продолжал спокойно поливать растения.

– За последние четыре года мы с вами прошли через такой ад, что теперь вряд ли меня может что-то шокировать. Говорите, я слушаю.

– Ну ладно. – Гарри набрался смелости и начал медленно рассказывать Биллу свою историю – про Таиланд, про то, как играл в «Бамбуковом баре», и, наконец, про девушку, в которую безнадежно влюбился.

– Я не могу жить без нее, Билл. – Он почувствовал облегчение от того, что произнес эти слова вслух. – Я решил отказаться от этой жизни, от Уортон-Парка и как можно скорее вернуться в Бангкок. Все равно помещик из меня никакой. А пока я дал Лидии твой адрес, чтобы она могла мне писать и Оливия ничего не узнала.

Задыхаясь от волнения, он взглянул на Билла, который по-прежнему возился с цветочками.

– Ты, наверное, считаешь меня подлецом? Ведь я предал жену и родных.

– Нет, сэр, я так не думаю. Вы влюбились. И не ваша вина, что она живет на другом конце света. Как вы знаете, – Билл поймал взгляд Гарри, – я выжил в Чанги только потому, что меня ждала моя Элси. Я бы поехал к ней даже на край света.

– В самом деле?

– Да. Впрочем, в отличие от вас я не женат на другой, и на мне не лежит груз ответственности. – Билл почесал затылок. – Думаю, ваша новость станет большим потрясением для ваших близких. Особенно для больного отца. Они считали дни до вашего возвращения, с нетерпением ожидая, когда вы возьмете на себя управление поместьем. По правде сказать, я не знаю, что они будут делать, если вы уедете, сэр.

– Перестань называть меня сэром! – раздраженно воскликнул Гарри. – Когда мы вдвоем, зови меня просто Гарри. – Он тут же виновато потупился. – Извини, Билл, сорвался. Просто я сейчас сам не свой, понимаешь?

– Конечно, понимаю, – вздохнул Билл. – Не хотел бы я оказаться на вашем месте. Но за письма не волнуйтесь. Только мне придется посвятить в это Элси, ведь они будут приходить на наш адрес.

Гарри не на шутку испугался. Он знал, что Элси с Оливией близкие подруги.

– Ей можно доверять? Она ничего не расскажет моей жене?

Билл кивнул:

– Если я попрошу, она будет молчать. Элси отлично умеет хранить секреты.

– Но это поставит ее в довольно трудное положение.

– Конечно, но другого выхода нет, верно? Честно говоря, мне не хочется, чтобы в наш коттедж приходили письма из страны, где я провел последние четыре года, и моя жена думала, вдруг я завел там подружку. У нее может сложиться впечатление, будто мы с вами что-то замышляем.

– Я тебя понимаю, – согласился Гарри. – Что ж, – вздохнул он, – значит, придется обо всем рассказать Элси. Надеюсь, мне недолго придется утаивать свои планы от родителей и Оливии. Даже в последние двадцать четыре часа меня так и распирало от желания выложить им правду.

Билл присвистнул.

– Да уж, вам не позавидуешь! Наверное, ваша девушка стоит таких усилий и волнений.

Гарри встал и слабо улыбнулся:

– Безусловно, стоит, Билл. Ну, я пойду. Позже принесу тебе письмо для Лидии и несколько шиллингов, чтобы ты его отправил почтой. Давай ты будешь приносить ее письма сюда и оставлять их вон там, под орхидеями? – Гарри показал на лоток.

– Как скажете, – кивнул Билл.

– Вот и отлично. Спасибо, Билл. Ты опять меня спасаешь. – Гарри направился к выходу.

– Можно мне кое-что сказать? – вдруг спросил Билл.

Гарри обернулся.

– Конечно. Ты же знаешь, как я ценю твое мнение. Но предупреждаю сразу: никакие силы не заставят меня передумать.

– Я не собираюсь вас отговаривать, потому что знаю: это бесполезно. Ваши чувства к ней написаны у вас на лице, – мягко заметил Билл.

– Хорошо, я слушаю.

– Я только хочу сказать, мне нужно время, чтобы здесь освоиться. Конечно, мысли о доме помогли мне преодолеть все тяготы войны и плена. Но с тех пор, как я вернулся... – Билл попытался подобрать слова, чтобы объяснить свое состояние. – Знаю, это звучит глупо... Мне словно чего-то не хватает. Я скучаю по жизни, которую мы там вели, а больше всего скучаю по тем краям – по жаре, по запахам цветов, которые росли там повсюду, по роскошной природе... и голубому небу над головой.

Оба помолчали, погрузившись в воспоминания. Наконец Гарри взглянул на Билла и печально улыбнулся:

– Мне тоже всего этого не хватает. Но я собираюсь туда вернуться совсем по другой причине. Если бы все было так просто! – добавил он со вздохом и вышел из теплицы.

После его ухода Билл продолжил ухаживать за цветами, размышляя о просьбе Гарри. Придется все рассказать Элси. Но как это сделать? Она обожает Оливию и вряд ли захочет ее обманывать. А если Гарри действительно уедет, что будет с поместьем и с ними со всеми?

Вечером он признался Элси, что должен открыть ей один секрет.

– Конечно, если ты просишь, я буду молчать – обещаю, – заверила та мужа, вглядываясь в его встревоженное лицо. – Что случилось, Билл? Пожалуйста, не тяни.

Билл объяснил ситуацию. Несколько минут Элси сидела неподвижно, бледная и потрясенная.

– Неужели ты думаешь, что он это сделает? – наконец спросила она.

– Да, – кивнул Билл, – я уверен.

– Но тогда поместью придет конец. И нам тоже, – мрачно добавила Элси. – Кто будет управлять хозяйством, если мистер Гарри уедет? Больше некому. А мисс Оливия говорит, дела совсем плохи. Нужно переоснастить ферму, заменить изношенные станки, отремонтировать дом.

– Мистер Гарри собирается предложить лорду Кроуфорду, чтобы тот передал поместье его кузену, почти ровеснику Гарри.

– Это невозможно. – Элси покачала головой. – Он имеет в виду своего кузена Хьюго, но его убили в Северной Африке примерно полтора года назад. А больше никого нет.

– Понятно. – Билл сделал глоток чаю. – И мистеру Гарри ничего не сказали?

– Нет. Он только-только вернулся домой, а о таком не говорят с порога. К тому же, по словам мисс Оливии, Гарри не был дружен с кузеном. Наверное, поэтому и не стал о нем спрашивать. Как знать? – Лицо Элси слегка прояснилось. – Может, эта новость заставит его передумать. Не бросит же он поместье на умирающего отца и маму. Ясно, как Божий день. Оливия уедет отсюда, как только узнает о решении мужа. – Элси в отчаянии сплела пальцы. – Она столько лет его ждала, а он ее предал!

– Дорогая, это не наше дело... – Билл вздохнул.

– Нет, наше, Билл! – вскинулась Элси. – Этот молодой дурак, господин Гарри, посвятил тебя в свои планы и сделал нас сообщниками!

– Да, ты права. Мы попали в ужасное положение, но что я мог сделать? – спросил ее Билл.

– Ты мог отказаться, – сердито ответила Элси.

– Не говори глупости, Элси. Ты же знаешь, мы с тобой не можем ослушаться Кроуфордов. Они дают нам средства к существованию.

– На мой взгляд, Билл, это выходит за рамки наших обязательств. Меня воротит от таких секретов! Не знаю, как я завтра буду смотреть в глаза мисс Оливии.

– Прости, дорогая. – Билл хотел обнять жену, но она его оттолкнула.

– Выполняй свой долг, Билл, и передавай ему эти чертовы письма. Но я не желаю в этом участвовать. И больше не говори со мной на эту тему!

Она встала из-за стола, швырнула свою чашку в раковину и вышла в сад, с силой хлопнув дверью.