Текст книги "Цветы любви, цветы надежды"
Автор книги: Люсинда Райли
Жанр:
Современная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)
Глава 15
Проснувшись, Гарри Кроуфорд с удовольствием удостоверился, что он дома. В отличие от многих своих коллег-офицеров, которые понятия не имели о том, куда их отбросит судьба через несколько месяцев, Гарри, по крайней мере, прекрасно осознавал свое ближайшее будущее. Ему предстояло возглавить обучение группы местных новобранцев, зачисленных в Пятый королевский норфолкский полк, и, значит, хотя бы в ближайшие недели, в самую летнюю благодать, он сможет жить в собственном доме и спать в собственной постели.
Офицеры, которых отправляли в иные, отнюдь не такие приятные места, с завистью спрашивали, не шепнул ли его папочка кому следует, но Гарри в этом сомневался. Вряд ли сейчас, когда Германия в любой момент могла напасть на Чехословакию, его отец стал бы думать о комфорте взрослого сына.
Гарри раскрыл окно и с наслаждением вдохнул свежий сладкий аромат жасмина, высаженного Адрианой вдоль террасы.
«Как же здесь тихо! Жаль, что танцы для кузины Пенелопы устраивают именно сегодня, в мой первый день дома, и уже вечером придется обхаживать целый табун девушек с лошадиными лицами...» Впрочем, старый дом возвращался к жизни, и это радовало Гарри. И потом он знал, как много это событие значит для мамы.
Когда Гарри спустился на первый этаж, там вовсю кипела работа. Из деревни вызвали дополнительную прислугу, которая помогала готовиться к вечеринке. Через холл на тележках возили мебель, а в танцевальном зале устанавливали стулья и столы, чтобы разместить полторы сотни трапезничающих. После обеда гостей уведут в гостиную или, если вечер будет теплым, на террасу, из танцзала унесут столы и стулья, поставят там оркестр, и начнутся танцы.
Пробираясь сквозь деловито снующую толпу, Гарри шел к танцзалу, радуясь, что непредсказуемая английская погода словно услышала мамины мольбы: похоже, во второй половине дня будет тепло и сухо. Джек и его сын Билл везли на террасу тачки, доверху нагруженные пестрыми цветами.
– Вам помочь, парни? – спросил Гарри.
– Спасибо, мистер Гарри, управимся сами. Я знаю, сэр, вы только вчера приехали домой, так что отдыхайте, – улыбнулся Джек, снимая шляпу в знак приветствия.
Не послушав, Гарри принялся сгружать цветы на террасу.
– Я слышал, Билл, тебя записали в Пятый норфолкский полк?
– Да, это так, мистер Гарри.
– Значит, нам с тобой предстоит познакомиться поближе. Мне поручено привести вас всех в боевую готовность. Встретимся в понедельник на тренировочном плацдарме Дрилл-Холла. Мне будет приятно увидеть знакомое лицо, а ты познакомишь меня с остальными.
– Мы все будем рады служить под вашим началом, сэр. – Билл широко улыбнулся.
Джек развернул свою тачку.
– Билл, иди-ка скажи ее светлости, что мы привезли растения, а я пойду заберу то, что осталось. Она наверняка захочет сама расставить их на террасе. Ты же знаешь, как трепетно ее светлость относится к своим цветочкам. – Джек подмигнул Гарри. – Спасибо за помощь, сэр. До скорой встречи!
Оливия и Венеция выехали из Лондона в десять часов утра. Венеция одолжила у родителей «форд», заверив Оливию, что она опытный водитель. Впрочем, девушка явно лукавила. За последние пять часов Оливия чуть не поседела от страха: Венеция то выскакивала на встречную поносу, то судорожно заводила заглохший мотор, то включила не ту передачу. Они чудом избежали аварии.
Если Венеция была никудышным шофером, то Оливия оказалась таким же никудышным штурманом. Она путалась в карте, и они много раз сворачивали не в ту сторону, из-за чего Венеция совершала лишние опасные маневры. Подруги планировали добраться до места за четыре с половиной часа, но близилось время дневного чаепития, а до Уортон-Парка оставался, по меньшей мере, час езды.
Хорошо хоть сельский пейзаж стал гораздо симпатичнее, и Оливия не сомневалась, что они на верном пути.
– Ты уверена, что мы не скатимся с острова прямиком в Северное море? – спросила Венеция. – Как долго мы едем! Умираю от голода! Папа говорит, у него аллергия на свежий воздух. Мне кажется, он ни разу не уезжал из города с того дня, как я родилась. Пожалуй, мне следует брать с него пример, – ворчливо добавила она.
Оливия промолчала. Она знала, что, увидев Уортон-Парк, подруга перестанет злиться и поймет, что их поездка была не напрасной.
Полтора часа спустя они свернули на подъездную аллею, ведущую к дому. Низкое солнце озаряло парк мягким светом.
Венеция продолжала жаловаться на свой пустой желудок, затекшую спину и ноги, уставшие без конца менять передачу. Оливия опустила окно и вдохнула ароматы тихого теплого вечера.
– А вот и дом, – радостно возвестила она. – Правда, очаровательный?
Но Венеция не была настроена на лирический лад.
– Что, сюда еще не провели электричество? – раздраженно спросила она.
– Не остри, Венеция! Конечно, здесь есть электричество. Только свет нам вряд ли понадобится, ведь сегодня двадцать первое июня, самый длинный день в году, – ответила Оливия. – Знаешь что, – добавила она, когда Венеция резко остановила машину перед домом, – если хочешь, можешь дуться все выходные. Я же считаю это место божественным и собираюсь сполна им насладиться, даже если ты меня не поддержишь.
В этот момент парадная дверь отворилась, и с крыльца сбежал смутно знакомый ей молодой человек.
– Здравствуйте, мисс Дру-Норрис, – произнес юноша, когда Оливия вышла из машины и пригладила мятое платье. – Очень рад снова видеть вас в Уортон-Парке.
Оливия узнала Билла, сына садовника, с которым наскоро познакомилась в январе, когда заходила в теплицу.
– Как поживают ваши цветочки? – с улыбкой спросила она. – Моя плюмерия вовсю цветет на подоконнике в моем лондонском доме.
– Спасибо, мисс Дру-Норрис, с цветами все в полном порядке.
– Мне не терпится увидеть сад, – выдохнула Оливия. – Гарри сказал, в разгар лета там очень красиво.
– Да, это так. К тому же вы выбрали самый удачный момент: сейчас в саду все цветет и благоухает, а к середине июля растения начнут потихоньку увядать. Мисс Дру-Норрис, у вас есть багаж? Я могу занести его в дом. А если вы дадите мне ключи от вашей машины, я поставлю ее на парковку.
– Вообще-то это моя машина. – Венеция медленно обошла автомобиль, помахала ключами перед носом у Билла и соблазнительно улыбнулась. – Будьте с ней поосторожней, ладно?
– Конечно, мисс, – вежливо отозвался Билл. Он открыл багажник, достал два маленьких чемодана, поднял их на крыльцо и скрылся в доме.
– Божественный мужчина! – воскликнула Венеция. – Кто такой?
– Ты можешь вести себя прилично? – одернула ее Оливия, но Венеция продолжала улыбаться. – Это сын садовника. Тебе вредно читать такие романы, как «Леди Чаттерлей». Пойдем в дом, страшно хочется чаю!
В семь часов Адриана стояла на террасе с бокалом шампанского в руке и наслаждалась чудесным вечером. Лишь в такие теплые моменты Уортон-Парк мог соперничать по красоте с домом в Провансе, где прошло ее детство. Мягко подсвеченное вечернее небо словно сливалось с землей, воздух пропитался запахом свежескошенной травы и ароматом роз.
В доме все было готово. Танцевальный зал выглядел безупречно. Пятнадцать столов, накрытых хрустящими белыми скатертями, были сервированы античным хрусталем; в центре каждого красовалась ваза со свежими тепличными цветами.
Адриана любила такие моменты. Все заботы позади, а праздник еще не начался. Душу наполняли радость и предвкушение. Хотелось надеяться, что званый вечер не обманет ее ожиданий.
– Мама, ты потрясающе выглядишь, – заметил Гарри, подойдя сзади.
– Merci, mоn cheri. Я вышла на пару минут подышать воздухом.
Гарри закурил сигарету и оглядел великолепный сад.
– Кругом так спокойно... затишье перед бурей, – улыбнулся он.
Адриана повернулась к сыну и ласково дотронулась до его плеча.
– С тех пор как ты приехал, я тебя почти не видела. Как дела, милый?
– У меня все хорошо, мама, – кивнул Гарри.
– Ты счастлив? – спросила она, уже зная ответ.
– Я... понимаю, что я всего лишь маленький винтик в огромной машине и не в силах изменить вселенную. Чему быть, того не миновать, – вздохнул он, – и надо просто с этим смириться.
– Милый Гарри, – вздохнула в ответ Адриана, – как жаль, что мир так жесток! Mon dieu! – Адриана прикрыла рот рукой. – Я становлюсь слишком сентиментальной. Надо это прекращать. Я счастлива, что ты дома, так давай же насладимся обществом друг друга.
– Все будет хорошо! – Он улыбнулся, глядя на маму и думая о том, как сильно ее любит.
– Твой кузен Хьюго не смог сегодня прийти. Он тоже тренируется со своим батальоном в Уэльсе. Мне кажется, будет неправильно, если твой папа пригласит бедняжку Пенелопу на ее первый танец. Это должен сделать ты, Гарри. Несколько минут назад я поднималась наверх посмотреть, как она выглядит в вечернем туалете. – Адриана элегантно пожала плечами. – Конечно, трудно превратить свиное ухо в шелковый кисет, но я выбрала для нее неплохое платье, а Элси сделала ей прическу, и теперь у Пенелопы вполне презентабельный вид.
– Мама, ты просто кудесница, – заметил Гарри, вспомнив свою невысокую, коренастую простушку-кузину.
– Возможно, она расцветет позже. – Адриана сжала его руку. – Мне пора идти, cheri. Надо найти твоего отца. И последний раз я видела его наверху, он выбирал себе праздничную рубашку. Сегодня в его дом съедутся все юные дебютантки, и он переполнен приятным волнением. – Адриана вскинула бровь. – Позволим ему немножко поиграть, n’est-ce pas?
Она ушла с террасы. Гарри проводил ее взглядом. Сегодня мама выглядела блестяще. Желто-оранжевое шелковое платье выгодно облегало ее хрупкую безупречную фигуру. Темные волосы были забраны в пучок на затылке, и крупные бриллиантовые серьги-капельки подчеркивали открытую лебединую шею. Гарри вспомнил их разговор и подумал о том, что, имея такую красивую маму, трудно выбрать себе невесту: разве сравнится с ней хоть одна девушка? Иногда ему казалось, что именно поэтому он не испытывает интереса к женскому полу. Его еще ни разу не посетило то волшебное чувство, которое другие мужчины называют любовью, а некоторые из его коллег-офицеров описывают более грубыми и простыми словами.
Оливия Дру-Норрис, девушка из Индии, с которой он познакомился несколько месяцев назад, показалась ему самой привлекательной из всех. Он знал, что сегодня вечером она тоже будет здесь, и даже собирался пригласить ее на танец.
Со двора донеслось тихое шуршание гравия под автомобильными шинами: прибыл первый гость! Очнувшись от задумчивости, Гарри вернулся в дом, чтобы приступить к выполнению своих обязанностей.
Глава 16
– О Боже, Оливия, ты потрясающе выглядишь! – Венеция зашла в спальню Оливии посмотреть, готова ли она спуститься на первый этаж. – Ослепительно! Тебе так идет новое платье! Розовый идеально сочетается с цветом лица. Мне ужасно нравятся эти розовые бутончики у тебя в волосах! Кто тебе сделал такую прическу?
– Элси, горничная. Она такая милая девушка! К тому же очень добрая. Хочешь, она и тебя причешет?
Венеция тряхнула густой копной распущенных черных волос и покачала головой:
– Нет, милая, стиль «красавица принцесса» не для меня. А как тебе мой наряд?
Вновь поправ традиции, Венеция надела плотно облегающее золотое платье с низким декольте, откуда смело выглядывала аппетитная ложбинка. Она смотрелась сногсшибательно, но несколько неуместно в интерьерах английского сельского дома.
– Умопомрачительно, – кивнула Оливия. – Платье замечательно подчеркивает твою сущность.
– Я нашла это платье в мамином гардеробе и собираюсь носить его до конца сезона. – Венеция хихикнула. – Ты же знаешь, милая: я вечно путаюсь в длинных сетчатых и тюлевых юбках, наступая на ноги бедным партнерам по танцам. – Она указала на дверь: – Ну что, идем?
– Идем, – с улыбкой откликнулась Оливия.
Взявшись за руки, подруги пересекли широкую лестничную площадку и спустились по парадной лестнице в холл.
Венеция оглядела толпу внизу.
– Ничего себе! Сегодня вечером в Лондоне будет скучно: все сливки общества здесь.
Адриана увидела девушек и подплыла поближе.
– Оливия, милая, ты великолепно выглядишь! Просто красавица!
– Спасибо, Адриана. – Оливия покраснела от смущения и поспешила представить Венецию: – Это моя подруга, Венеция Барроуз.
Адриана скользнула глазами по золотому платью в обтяжку и неприбранным волосам.
– Вы тоже очень красивы, – заметила она, широко улыбнувшись. – Я восхищаюсь людьми, которым нравится шокировать общество. А вы, как я понимаю, как раз из таких, n’est-ce pas? – Она расцеловала Венецию в обе щеки. – Добро пожаловать, cherie, приятного вечера!
– Вот это да, – пробормотала Венеция, протискиваясь с подругой на террасу; там собралось большинство гостей, чтобы насладиться теплым вечерним воздухом. – Она мигом меня раскусила. Какая проницательность!
– Она сразу и безошибочно угадывает характер человека. – Оливия взяла с подноса проходящего мимо официанта два бокала шампанского. – На мой взгляд, Адриана невероятно мила и красива.
– Несомненно, – согласилась Венеция и в следующее мгновение оказалась в объятиях юноши в красном жилете. – О, Тедди, и ты здесь? Не верю глазам своим! Неужели ты соизволил выбраться из бара отеля «Ритц»?
– Моя дорогая Венеция, – отозвался молодой человек, непринужденно оглаживая ее тело, – позволь сказать тебе, что в этом платье ты неотразима. Привет, Оливия! Ты тоже чудесно выглядишь.
– Спасибо, – кивнула Оливия.
Тедди обернулся к Венеции и завел с ней беседу, украдкой заглядывая в ее декольте.
Оливия отошла к балюстраде и залюбовалась цветущим садом. Как и обещал Гарри, в разгаре лета он был великолепен.
– Мисс Дру-Норрис! Оливия, это ты? – Она оглянулась на знакомый голос. – Божественно выглядишь!
– Привет, Гарри.
Девушка почувствовала, как щеки наливаются жарким румянцем. Несколько месяцев она всячески лелеяла его мысленный образ – по ее мнению, совершенно точный, – однако в жизни Гарри оказался куда красивее.
– Как тебе светский сезон?
– Гораздо интересней, чем я думала. Я завела несколько новых, очень приятных знакомств.
– Отлично. Так ты уже освоилась в Англии? – спросил Гарри. – Сегодня ты кажешься веселей, чем в нашу последнюю встречу.
– Да, – склонила голову Оливия. – А в такие вечера, – она повела рукой, показывая на парк, зеленеющий перед террасой, – трудно не поддаться обаянию сельской природы.
– Это верно, – кивнул Гарри. – Ты уже знаешь, чем будешь заниматься, когда сезон закончится?
– Пока нет. Давай не будем думать об этом сегодня. Я опять приехала в Уортон-Парк и хочу сполна насладиться волшебным вечером. А как твои дела, Гарри?
– Сейчас я живу дома и проведу здесь все лето. Постараюсь сделать свой неожиданный отпуск, как можно более насыщенным. – Он улыбнулся, глядя на девушку. – Очень рад тебя видеть, Оливия, правда!
– Оливия, милая, как поживаешь?
Рядом с ними возник незнакомый для Гарри мужчина, и молодой хозяин счел уместным ретироваться.
– Извини, Оливия, мне надо обойти всех гостей. Я вижу, некоторые молодые дамы, в том числе и моя кузина, скучают без кавалеров. – Гарри кивнул на полную девушку, которая стояла на террасе одна. – Увидимся позже.
– Гарри, приятель, здорово!
– Себастьян! – Гарри сердечно пожал руку старому другу. – Сколько лет, сколько зим! Если не ошибаюсь, мы с тобой расстались два года назад, четвертого июня, в Итоне.
– Точно! – Себастьян снял очки с толстыми круглыми линзами и протер их носовым платком. – Так и думал, что встречу тебя здесь сегодня. Ну как ты? Что, в Сандхерсте все так ужасно, как ты думал?
– Хуже! – пошутил Гарри.
Себастьян был одним из немногих, с кем он мог откровенно говорить на эту тему. Они познакомились в Итоне. Близорукий астматик и книжный червь Себастьян прилепился к музыкальному и болезненно робкому Гарри. Они оба страдали от насмешек и издевательств других учеников и, хотя имели мало общего, сблизились, будучи аутсайдерами.
– Слава Богу, муштра позади. Теперь я жду, когда начнется война, и мне отстрелят ногу в сражении, – мрачно добавил Гарри.
– Что ж, хотя бы от этого я застрахован. – Себастьян вновь водрузил очки на нос. – Ни один здравомыслящий человек не даст мне в руки оружие. Я и прицелиться-то толком не смогу.
– Да, старина, не хотел бы я, чтобы ты служил в моем батальоне! Впрочем, если честно, я и сам не горю желанием идти на войну. – Гарри улыбнулся, взял с подноса пару бокалов шампанского и протянул один Себастьяну. – Чем ты сейчас занимаешься?
– Работаю в торговой компании отца. Я прошел стажировку в лондонском филиале и скоро поеду в головной офис, в Бангкок. Папа целых двадцать лет провел экспатриантом и теперь мечтает вернуться на родину. Его не пугают грозовые тучи, которые нависли над нашими берегами и сгущаются с каждым днем.
– Понятно, – хмуро пробормотал Гарри.
– Если война и впрямь начнется, мне придется организовать морскую перевозку войск и снаряжения в Восточную Азию, но это будет мой единственный вклад в общее безумие. Жду не дождусь этой поездки. Говорят, сиамские девушки – горячие штучки!
– Ты уезжаешь как раз вовремя, – завистливо заметил Гарри. – В Европе началась большая заваруха. Не думаю, что она доберется до Сиама.
– Я тоже не думаю, хотя кто знает? – отозвался Себастьян. – Конечно, я чувствую себя виноватым, поскольку не могу защитить родину, но, возможно, это маленькая компенсация за то, что природа наградила меня такими плохими глазами и хворой грудью.
Гарри увидел, что Пенелопа по-прежнему стоит в одиночестве, и тронул приятеля за плечо.
– Мне надо идти, старик. Как приедешь на новое место, черкни адресок.
– Договорились. Страшно рад повидаться с тобой, Гарри. Если тебя отправят на войну, постарайся остаться живым, ладно? Я подберу для тебя пару сиамских девушек.
За обедом Оливия с удовольствием общалась с веселыми соседями по столу. В основном это были люди, с которыми она познакомилась в Лондоне. Слева от нее сидел Ангус, шотландский помещик, который, похоже, питал к ней мужской интерес, а справа – Арчи, виконт Маннерс. Кое-кто из ее лондонских подруг говорил, что Арчи «предпочитает сильный пол». У Оливии не хватало житейского опыта, чтобы судить о подобных вещах.
После обеда всех участников вечеринки выпроводили из бального зала, чтобы вынести оттуда столы. Оливия стояла на террасе с Арчи и курила вместе с ним редкую арабскую сигарету.
Арчи взглянул на парк, тонувший в вечернем полумраке, и вздохнул.
– Какая волшебная красота. Ее прекрасно описал Блейк:
Грянул оркестр, и люди потянулись обратно в бальный чал.
– Надеюсь, вы не обидитесь, если я не приглашу вас на танец? У меня обе ноги левые, и я боюсь вас покалечить, Оливия, – признался Арчи. – Пожалуйста, найдите себе другого кавалера.
– Мне и здесь неплохо.
– Ну, долго вы здесь не простоите. Я уже вижу, как к нам приближается некий красавчик.
«Неким красавчиком» оказался Гарри. Он подошел поближе и остановился в нескольких шагах от них.
– Я вам не помешаю? – спросил он, внезапно смутившись.
– Нисколько. – Оливия с трудом скрыла радость. – Пожалуйста, подойди сюда, я познакомлю тебя с Арчи. Арчи, это Гарри Кроуфорд, сын хозяина дома.
Мужчины несколько секунд смотрели друг на друга, потом Гарри протянул руку.
– Здравствуйте, Арчи. Очень приятно с вами познакомиться.
– Мне тоже, Гарри. – Арчи вдруг улыбнулся – впервые за весь вечер.
Наконец Оливия прервала затянувшееся молчание:
– За обедом мы с Арчи хорошо провели время, обсуждая великих поэтов-романтиков. Разумеется, Арчи и сам пишет стихи.
– Вот как? – спросил Гарри.
– Да. Для себя, конечно. Не хочу никому навязывать свои скромные вирши. Боюсь, они слишком сентиментальны, – отозвался Арчи.
– Что ж, в этом мы с вами похожи, – усмехнулся Гарри. – Лично я обожаю Руперта Брука.
Арчи просиял.
– Какое совпадение! Я тоже. За обедом я до полусмерти замучил бедную Оливию его поэзией. – Он закрыл глаза и начал цитировать:
Цветы любви, цветы надежды
И с темной памятью легка моя игра.
Словно дитя под небом летних дней,
Сжимаю горсть сверкающих камней;
За них сжигали в прошлом города...
Гарри подхватил:
Они тепло улыбнулись друг другу, радуясь, что у них обнаружилась общая страсть.
– Я мечтаю поехать на остров Скирос, чтобы посмотреть на его могилу, – признался Арчи.
– Мне повезло: я побывал в старом доме приходского священника в Грантчестере, где прошло детство Брука, – похвалился Гарри.
Оливия слушала их оживленную беседу и чувствовала себя лишней. Выручила Венеция; подруга, уже слегка навеселе, подошла к ним и улыбнулась:
– Привет, милая! – Она оглядела Гарри с головы до ног. – Это кто? – спросила она, и глаза ее заблестели.
Гарри все еще разговаривал с Арчи, и Оливия прошептала:
– Это Гарри. Я тебе о нем говорила.
– Какой... дивный! – Венеция одобрительно кивнула. – Если он тебе не нужен, – она захихикала, – я его заберу. Гарри, – влезла она в разговор, – меня зовут Венеция Барроуз. Я ближайшая подруга Оливии. Она про вас много рассказывала. – Девушка приподнялась на цыпочки и расцеловала его в обе щеки. – У меня такое чувство, будто мы с вами давно знакомы.
От стыда Оливия хотела провалиться сквозь землю.
Гарри ошеломило столь бурное приветствие, но он быстро оправился от удивления и вежливо произнес:
– Рад с вами познакомиться, Венеция.
– А я с вами, Гарри. Надеюсь, позже мы потанцуем. Кстати, о танцах: предлагаю пойти в дом. Здесь становится прохладно.
– Неплохая идея. – Гарри нежно взглянул на Оливию. – Я шел сюда, чтобы пригласить тебя на танец. Ты позволишь?
Девушка покраснела от удовольствия.
– Мы обязательно поговорим с вами в другой раз. – Гарри взглянул на Арчи.
– Возможно, нам удастся это сделать до моего отъезда.
– Я тоже надеюсь. – Гарри отвернулся и повел Оливию в бальный зал.
Танцуя с Гарри танец за танцем, Оливия вспоминала, как, будучи в Лондоне, мечтала оказаться в его объятиях. И вот ее мечты сбылись: они вдвоем в Уортон-Парке – лучшем месте во всей Англии! – на чудесной летней вечеринке.
Потом Гарри вывел ее на террасу подышать свежим воздухом.
– Что ж, – произнес он, закуривая, – по-моему, вечер удался. А ты как считаешь?
Оливия не отрывала глаз от звезд, мерцающих на ясном ночном небе.
– Все просто замечательно, – пробормотала она.
– Я уже давно не видел маму такой счастливой, – добавил Гарри. – Послушай! Оркестр играет мою любимую песню: Кол Портер, «Когда играют бегин». – Гарри начал напевать себе под нос. – Последний танец, мисс Дру-Норрис? – предложил он, обнимая ее за талию.
– Если вы настаиваете, капитан Кроуфорд.
Они покачивались в такт музыке. Оливия нежно прислонила голову Гарри к своей груди и отдалась во власть момента.
– Оливия, я получил огромное удовольствие, танцуя с тобой этим вечером. Спасибо. – Гарри нагнулся и поцеловал ее в губы.
Адриана, вышедшая на террасу полюбоваться ночным небом, увидела эту парочку и украдкой улыбнулась.
