Текст книги "Цветы любви, цветы надежды"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 33 страниц)

Глава 3

В следующее воскресенье без двух минут час Алисия торжественно ввела своих родных в гостиную.

– Лисси, дорогая, выпей вина. – Ее муж Макс сунул ей в руку бокал и поцеловал в щечку.

– Роуз, немедленно убери айпад! – рявкнула Алисия на свою тринадцатилетнюю дочку, которая сидела, сутулясь, на диване. – Обращаюсь ко всем: постарайтесь вести себя хорошо. – Алисия села на каминную решетку и сделала глоток вина.

Кейт, восьмилетняя светловолосая девчушка, робко подошла к ней.

– Мамочка, тебе нравится мой наряд? – спросила она.

Только сейчас Алисия обратила внимание на ярко-розовый топ, желтую юбку в горошек и бирюзовые колготки. Кейт походила на рождественскую елку, но что-либо менять поздно: в окне показалась папина машина.

– Дедушка приехал! – взволнованно заорал шестилетний сынишка Джеймс.

– Пойдемте к нему! – воскликнул четырехлетний Фред и понесся к выходу из гостиной.

Остальные дети помчались за ним. Алисия смотрела на них с довольной улыбкой. Открыв парадную дверь, ребятня выбежала во двор и окружила автомобиль.

Несколько секунд спустя внуки втащили Джорджа Форрестера в гостиную. В свои шестьдесят пять он оставался красивым мужчиной – стройный, с густыми седеющими на висках волосами. Джордж держался с властной умеренностью, выработанной за долгие годы выступлений перед многочисленной аудиторией.

Известный ботаник, профессор Университета Восточной Англии, он часто читал лекции в Королевском обществе садоводов и в садах Кью, а кроме того, путешествовал по миру в поисках новых видов растений. Последнее, по его собственному признанию, нравилось ему больше всего.

Джордж часто рассказывал дочерям о том, как пришел в теплицы Уортон-Парка, рассчитывая полюбоваться на знаменитую коллекцию орхидей, но вместо этого с первого взгляда влюбился в юную красавицу – свою будущую жену и мать двух его дочерей, – которую встретил в теплице. Они поженились через несколько месяцев.

Джордж подошел к Алисии:

– Привет, милая. Ты, как всегда, прекрасно выглядишь. Как дела?

– Спасибо, все хорошо. С днем рождения, папа. Хочешь выпить? У нас в холодильнике есть шампанское.

– Почему бы и нет? – В уголках его глаз появились веселые лучики-морщинки. – Вообще-то это ненормально – праздновать тот факт, что я стал на один шаг ближе к могиле.

– Ох, папа, не говори глупости! – укорила Алисия. – Все мои подружки до сих пор в тебя влюблены.

– Что ж, мне, как и любому мужчине, приятно такое слышать, но это не меняет сути дела. Сегодня, – он обернулся к внукам, – ваш дедушка стал пенсионером.

– Что такое пенсионер? – спросил Фред.

Джеймс, который был на два года старше и умнее, ткнул младшего братика в ребра:

– Это старый человек, дурачок!

– Я пойду за шампанским, – объявил Макс, подмигнув Алисии.

– Ну, – Джордж уселся на каминной решетке напротив дочери, вытянув свои длинные ноги, – рассказывай, как вы поживаете.

– Жизнь бьет ключом, как обычно, – вздохнула Алисия. – А у тебя?

– То же самое, – кивнул Джордж. – Вообще-то я нахожусь в предвкушении. На прошлой неделе мне позвонил один мой американский коллега, который читает лекции в Йельском университете. Он собирается в мае совершить исследовательский рейд на Галапагосские острова и хочет, чтобы я составил ему компанию. Я никогда там не был, но мечтал побывать – именно в тех краях у Дарвина зародилась мысль о создании знаменитой теории происхождения видов. Меня не будет целых три месяца: попросили прочитать пару лекций, пока я буду в Штатах.

– Значит, несмотря на статус пенсионера, ты не собираешься сбавлять обороты? – Алисия улыбнулась.

Фред прискакал к Джорджу на одной ножке.

– Мы купили тебе такой классный подарок, дедушка! – сообщил он. – Это...

– Заткнись, Фред! Это сюрприз, – с подростковым высокомерием перебила его сидящая на диване Роуз.

Макс вернулся с откупоренным шампанским и разлил его по трем бокалам.

– Ну, – Джордж поднес бокал с шампанским к губам, – давайте выпьем за следующие шестьдесят пять лет! – Он сделал один глоток. – А Джулия приедет?

– Да, обещала. Наверное, запаздывает.

– Как она? – спросил Джордж.

– Неважно. – Алисия покачала головой. – В прошлые выходные я вывезла ее из дома. Мы побывали в Уортон-Парке, там была распродажа, и я купила тебе подарок. Кажется, она немного отошла, хотя... ей по-прежнему тяжело.

– Какое ужасное несчастье! – вздохнул Джордж. – Чувствую себя таким... беспомощным.

– Мы все чувствуем себя беспомощными, – печально проговорила Алисия.

– Сначала, в одиннадцать лет, она потеряла маму, а теперь... – Джордж растерянно пожал плечами. – Как несправедлива к ней жизнь!

– Ужасно, – пробормотала Алисия. – Не знаю, что делать и как с ней разговаривать. Ты же знаешь, пап, как тяжело Джулия переживала смерть мамы. Похоже, она потеряла трех человек, которые были самыми главными людьми в ее жизни.

– Она не собирается возвращаться на юг Франции? – спросил Джордж. – Мне кажется, ей лучше жить в собственном доме, чем целыми днями сидеть в этом мрачном коттедже.

– Нет, не собирается. Наверное, не хочет оставаться один на один с воспоминаниями. Мне, например, стало бы невыносимо плохо, если бы вдруг этот дом внезапно... – Алисия закусила губу, – опустел.

– Дедушка, а у тебя есть подружка? – спросила Кейт, забравшись к Джорджу на колени.

– Нет, милая. – Джордж усмехнулся. – Я всегда любил только твою бабушку.

– Если хочешь, я буду твоей подружкой, – великодушно предложила девочка. – Тебе, наверное, грустно жить в большом Норвичском доме одному.

Алисия поморщилась. Кейт имела несносную привычку высказывать то, о чем другие предпочитали помалкивать.

– Я не одинок, милая. – Джордж ласково взъерошил ее волосы. – У меня есть Сид, моя собака, и мои растения, которые не дают мне скучать. – Он сжал ее в объятиях. – Но если мне когда-нибудь понадобится подружка, я тебе позвоню – обещаю!

Алисия увидела в окно машину Джулии, которая медленно ехала по дорожке к дому.

– А вот и Джулия, папа! Пойду встречу и заодно посмотрю, в каком она расположении духа.

– Конечно, милая, – кивнул Джордж, почувствовав тревогу Алисии.

Алисия устремилась к парадной двери и встала на крыльце, дожидаясь, пока Джулия выйдет из машины. Она думала о своем отце. Хотя после смерти мамы прошло уже больше двадцати лет, Джордж так и не сделал того, что обычно делают мужчины в его положении, – не стал искать замену своей жене. Алисия помнила хищные взгляды разведенок, которые вились вокруг еще молодого и привлекательного отца, однако он не выказывал к ним ни малейшего интереса.

Возможно, отец встречался с женщинами, но только чтобы удовлетворить свои физические потребности. Вряд ли он пытался искать эмоциональный контакт, поскольку твердо верил: никто не сможет заменить его задушевную подругу и партнершу – маму Алисии, Жасмин.

Наверное, страстная увлеченность профессией помогла Джорджу заполнить образовавшуюся пустоту. Но можно ли сказать то же самое про Джулию?

Джулия вышла из машины, закутанная в кардиган, который был ей велик, и зашагала по дорожке к крыльцу.

– Привет, милая! Папа уже здесь.

– Знаю. Прости, что опоздала. Я потеряла счет времени.

– Ничего страшного. Пойдем в дом. – Алисия указала на прямоугольный сверток, который Джулия держала под мышкой: – Вижу, тебе удалось вставить рисунки в рамки?

–Да.

– Джулия! – воскликнул Макс, когда она вошла в гостиную. – Рад тебя видеть. – Он с улыбкой обнял свояченицу за болезненно худые плечи. – Ты позволишь снять с тебя это?

– Да, спасибо... Привет, пап, с днем рождения! – Джулия нагнулась, чтобы его поцеловать.

– Большое спасибо, милая, что приехала. – Джордж взял Джулию за руку.

– Ну, а теперь, когда мы все собрались, давайте откроем подарки, – предложила Алисия.

– Можно, я открою их для дедушки? – раздался голос из-под кофейного столика.

– Думаю, дедушка справится с этим сам. – Макс с улыбкой глянул на самого младшего сына, взял урну и протянул ее Джорджу: – Это от всех членов семьи Говард. По-моему, эта штука здорово напоминает пивную кружку. – Он с усмешкой показал на закрытые бумагой большие ручки, выпирающие с обеих сторон урны.

Джордж начал разворачивать бумагу. Ему помогали шустрые ручонки, волшебным образом вылезшие из-под кофейного столика.

– Это очень большой горшок, дедушка, – объявил Фред, когда урна показалась на свет. – Тебе нравится?

Джордж улыбнулся.

– Чудесная вещь! Спасибо, Алисия. Спасибо, дети. – Он взглянул на дочь. – Так ты говоришь, что купила это в Уортон-Парке?

– Да. – Алисия посмотрела на Джулию: – А ты сейчас подаришь папе свой подарок?

– Конечно. – Она кивнула на сверток, лежащий на кофейном столике. – Пожалуйста, открывай.

Джулия внимательно наблюдала за отцом, который разворачивал ее презент. Багетчики, которым она отдала рисунки, прекрасно выполнили свою работу, изготовив чудесные желтовато-коричневые рамки.

– Так-так-так... – Джордж осекся и внимательно стал разглядывать каждую картину. – Это тоже из Уортон-Парка?

–Да.

Он молча сел, растерянный и чем-то озадаченный. Вся семья смотрела на него.

– Тебе что, не понравилось? – нарушила молчание Алисия.

Джордж посмотрел на Джулию, не на Алисию.

– Джулия, это... замечательные рисунки. Видишь ли... – он улыбнулся и украдкой смахнул с глаза слезинку, – я уверен, что их нарисовала твоя мама.

За ленчем они строили догадки: каким образом рисунки Жасмин оказались на распродаже в Уортон-Парке?

– Ты уверен, что это мамины рисунки? – в который раз спросила Алисия.

– Милая, – Джордж увлеченно занялся вкусным ростбифом, приготовленным Алисией, – я в этом убежден. Когда я впервые увидел вашу маму, она сидела в углу теплицы вашего дедушки в обнимку со своим альбомом и акварельными красками. И потом, когда мы вместе путешествовали и находили интересные экземпляры растений, я описывал их в блокноте, а она делала зарисовки. Ее стиль я узнаю, где угодно. Когда приеду домой, еще раз просмотрю эти рисунки и сравню их с другими работами вашей мамы. Знаешь, Джулия, – он тепло улыбнулся, – ты выбрала мне шикарный подарок!

После кофе, выпитого в гостиной, Джулия встала:

– Я поеду, папа.

– Так скоро? – Джордж внимательно глянул на нее.

– Да, – кивнула Джулия.

Джордж потянулся к ее руке.

– Приезжай ко мне в гости, ладно? Поболтаем. Буду рад тебя видеть.

– Хорошо, – покорно кивнула Джулия, хотя они оба шали, что она не приедет.

– Большое спасибо тебе за рисунки, милая. Они очень много для меня значат, – добавил Джордж.

– Думаю, нам стоит поблагодарить мою интуицию, ведь я понятия не имела, чьи они, – улыбнулась Джулия. – Пока, дети, до скорой встречи! – Она помахала рукой.

– Пока, тетя Джулия! – хором откликнулась ребятня.

Алисия схватила сестру за руку, когда она выходила за дверь.

– Приедешь ко мне на кофе на следующей неделе? – спросила она.

– Созвонимся. Большое спасибо за ленч. – Джулия поцеловала Алисию в щеку. – Пока!

Алисия захлопнула дверь и тяжко вздохнула. Ласковые мужские руки обхватили ее сзади за талию.

– Я знаю, Лисси, она по-прежнему не в себе, – прошептал Макс.

– Да, – вздохнула Алисия. – Но она не хочет себе помочь и целыми днями сидит в этом несчастном коттедже. А ведь прошло уже семь месяцев.

– Ты не можешь принудить ее к другому образу жизни, – вздохнул Макс. – По крайней мере, сегодня она с нами немного поговорила. Дедушка остался на чай, а я сейчас помою посуду. Иди наверх, милая, пообщайся с отцом.

Алисия вернулась в гостиную и села в кресло, с удовольствием наблюдая, как отец учит двоих ее сыновей выпиливать лобзиком. Роуз тихонько удалилась наверх, к себе в спальню, а Кейт помогала на кухне Максу. Алисия смотрела на горящий в камине огонь, думая о недавно обнаруженных рисунках с изображением орхидей и о Джулии.

Когда мама трагически рано умерла от рака, Алисия, будучи старшей из двух дочерей, в четырнадцать лет стала нянькой и, как могла, опекала свою сестренку. Джордж часто уезжал читать лекции или собирать новые экземпляры растений. Алисии казалось, что папа нарочно старается реже бывать дома, но не жаловалась на его частые отлучки, понимая, как тяжело он переживает потерю жены.

После смерти Жасмин Джулия ушла в себя. Алисия видела на ее лице горечь утраты и пыталась изо всех сил помочь и утешить. Но Джулия противилась ее заботе. В трудном подростковом возрасте она отгородилась от старшей сестры, не рассказывала о своих школьных делах, о друзьях и сердечных увлечениях и проводила все свободное время, оттачивая технику игры на фортепиано.

«Инструмент с зубами», как Алисия называла стоящее в кабинете пианино, выигрывал в борьбе за симпатии Джулии. Чувство ответственности за Джулию (умирая, мама просила позаботиться о сестре) перевешивало ее собственные желания и потребности. В восемнадцать лет Алисия поступила в Даремский университет на факультет психологии. Джулия еще училась в школе, и хотя у них была домработница, которая следила за порядком в доме и оставалась ночевать, если Джордж был в отъезде, Алисия не могла оставить Джулию одну. Поэтому она выбрала Норвичский университет, а в тот год, когда Джулия поступила в Королевский колледж музыки и переехала в Лондон, познакомилась с Максом.

Частое одиночество, жизнь без матери повлияли на характер Алисии и ее отношение к окружающим. Она мечтала о муже, большой семье и уютном доме. В отличие от сестры, которая, как и отец, любила путешествовать, Алисия жаждала спокойствия и любви. Макс сделал ей предложение, и через шесть месяцев они поженились. В первый же год Алисия забеременела, а когда на свет появилась Роуз, главным смыслом жизни для Алисии стало обеспечить своих детей всем тем, чего ей самой когда-то не хватало.

Алисия безропотно сносила превратности судьбы, но ее огорчала стойкая замкнутость младшей сестры. Когда Джулия сделала карьеру и стала знаменитостью в мире классической музыки, она почти перестала общаться с Алисией. Семь месяцев назад Джулии опять понадобилось внимание близких, и Алисия незамедлительно пришла ей на помощь. Она привезла сестру в Норфолк и старалась изо всех сил утешить, однако Джулия продолжала сторониться доверительных разговоров и не шла на сближение с Алисией.

Так же, как и двадцать лет назад, Алисия не знала, как найти общий язык с родной сестрой.

– Мамочка, я пеку к чаю вкусные пирожные. Мне нужно выложить их на поднос. Где его взять? – послышался голосок Кейт.

Алисия отбросила свои невеселые мысли и встала с дивана.

– Пойдем, милая, покажу.

Глава 4

Проснувшись утром, Джулия осталась лежать в кровати, ожидая, когда настигнут привычные мрачные мысли, а в сердце поселится безнадежность, которая неизбежно сменяла первые беспричинно-радостные секунды пробуждения.

Но сегодня этого не произошло. Ей не пришлось переворачиваться на другой бок и зажимать уши руками, тщетно пытаясь избавиться от невыносимых мыслей.

Встав с постели, Джулия подошла к окну спальни и раздернула шторы. Великолепный вид! Двухэтажный коттедж был особенно популярен среди отдыхающих из-за роскошного вида, который открывался из его окон. Расположенный на поросшем травой холме, всего в нескольких секундах ходьбы от главной улицы Блейкни, он, будучи частью деревни, в то же время оставался как бы в стороне от нее, поскольку здесь, на возвышении, всегда царили тишина и спокойствие.

Яркое январское солнце освещало покрытый инеем холм. Внизу находился порт Блейкни, и там синела морская гладь. Джулия распахнула форточку и сделала глубокий вдох. Сегодня особенно ощущалось приближение весны. Закрыв окно, она зябко поежилась в легкой футболке и, накинув кардиган, спустилась вниз выпить чаю.

К полудню Джулия поняла: в душе что-то изменилось. При всем старании она не могла вспомнить, чем занималась здесь, в этом коттедже, несколько месяцев. Время тянулось томительно медленно. Охваченная странным беспокойством, она безуспешно искала убежища в привычной апатии.

Чтобы избавиться от приступа клаустрофобии, Джулия решила прогуляться. Надев куртку, шарф и сапоги, она вышла из дома и спустилась по замерзшей траве к морю.

В порту было пусто. Маленькие лодки у причала позвякивали снастями, как бы напоминая хозяевам о своей готовности. Джулия пересекла портовую зону и побрела по длинной косе, где грелись на песке тюлени. Чтобы посмотреть на этих животных, восторженные туристы выходили в море на лодках.

Холодный ветер щипал лицо, но Джулия продолжала идти вперед, подняв повыше воротник куртки и наслаждаясь одиночеством. С обеих сторон от сужающейся полоски земли плескалась вода, и с каждым шагом усиливалось ощущение, что суетный мир удаляется, уступая место неспешной гармонии настоящей жизни.

Остановившись, девушка спустилась по краю отмели к самой воде. Здесь было глубоко. Глубоко и холодно. Можно броситься в пучину волн и утонуть – это так просто! Сильное течение унесет в открытое море, и больше не надо страдать... Джулия огляделась по сторонам, желая убедиться, что рядом никого нет, и никто ее не остановит.

«В худшем случае я погружусь в вечный сон, а в лучшем – увижусь с моими любимыми...»

Джулия занесла ногу над кромкой земли.

«Сделать это прямо сейчас? Сейчас... Что может помешать?»

Джулия смотрела на серую воду, сулящую избавление от земных мук. Совершив последнее погружение, она обретет долгожданный покой, но...

«Нет, это невозможно!»

Джулия запрокинула голову, в отчаянии посмотрела на белое зимнее солнце и громко закричала:

– За что-о-о???

Опустившись коленями на мерзлую землю, она принялась колотить по ней кулаками и выть от ярости и горя.

– Почему именно они? – повторяла она снова и снова, пока совсем не обессилела.

Джулия легла пластом. Вой перешел в рыдания. Впервые за семь месяцев она дала волю слезам – они лились из глаз и смешивались с влагой, в которую превращался тающий на траве иней.

Вволю наплакавшись, Джулия осталась лежать на земле, тихая и опустошенная. Потом снова встала на колени, словно молясь, и заговорила голосом, сдавленным от боли:

– Я должна... жить! Я должна как-то жить без вас... – Ее руки, развернутые ладонями вверх, взметнулись к небесам. – Помоги мне, пожалуйста, помоги! Помоги... – Она опустилась на корточки, обхватила голову руками и уткнулась лицом в колени.

Тишину нарушал лишь ритмичный плеск окружающей Джулию воды. Этот звук успокаивал, а солнечные лучи слабо пригревали спину. Ее охватило чувство умиротворения. Время будто остановилось.

Наконец Джулия поднялась, отряхнула мокрые колени и, сунув в карманы онемевшие от холода руки, на нетвердых ногах побрела по косе обратно к дому. Она поднялась на крыльцо коттеджа, дрожа от долгой ходьбы и всплеска эмоций, взялась за ручку входной двери и тут услышала:

– Джулия!

Обернувшись, она увидела Кита Кроуфорда, который размашисто шагал по узкой дорожке, ведущей с центральной улицы деревни к ее дому.

– Привет! – улыбнулся он, подходя ближе. – Я хотел зайти в гости, но не застал тебя дома. Бросил в твой почтовый ящик записку

– Да? – рассеянно пробормотала Джулия, чувствуя, что сейчас не в состоянии общаться с живыми людьми.

Кит внимательно на нее смотрел.

– Промокла... Чем ты занималась? – Он взглянул на небо. – Кажется, дождя сегодня не было...

– Не было, – тихо отозвалась Джулия.

Открыв входную дверь, она наступила сапогом на листок бумаги, который Кит сунул в почтовый ящик, и нагнулась, чтобы поднять его с пола.

– Я написал тебе номер своего мобильного. – Кит указал на записку. – Но раз уж мы встретились, может, немного поболтаем?

Джулия прекрасно понимала, что выглядит не расположенной к болтовне. Вдобавок от холода у нее застучали зубы.

– Кажется, мне надо срочно принять горячую ванну, – пробормотала она, надеясь, что Кит уйдет.

Но он не желал сдаваться и вошел следом за ней в коттедж.

– Да, твои драгоценные пальцы угрожающе посинели. Не хватало, чтобы самая знаменитая молодая пианистка отморозила себе руки! – Он закрыл за собой дверь и невольно вздрогнул. – Черт возьми, да здесь так же холодно, как и на улице! Давай-ка поднимайся наверх и прими горячую ванну, а я пока разожгу огонь в камине и сварю кофе.

Джулия обернулась и растерянно посмотрела на Кита.

– Это займет какое-то время. Мне надо как следует согреться.

– А я никуда не тороплюсь, – легко отозвался Кит. – Иди.

Джулия лежала в ванне, чувствуя, как оттаивают ноги, а заодно и мысли. Кит появился совсем не вовремя! Она не привыкла к незваным гостям, и его визит подействовал на нее раздражающе.

«Впрочем... сколько можно прятаться от всех в этом одиноком доме? Пора встряхнуться, прислушавшись к советам близких. Я могла выбрать смерть, но выбрала жизнь».

Натянув джинсы и старый шерстяной кардиган, Джулия вернулась на первый этаж. Кит сидел на диване, держа на коленях маленький сверток. В камине весело потрескивал огонь – Джулии не удавалось добиться такого сильного пламени, хоть она и старалась.

– Как ты меня нашел? – спросила она, подойдя к камину.

– Моя сестра Белла помогла, – объяснил он. – Она все про всех знает. Вернее, хочет все про всех знать и потому всегда в курсе событий. Про тебя ей сказала твоя сестра Алисия. Я пытался тебе дозвониться, но твой мобильный, похоже, все время выключен.

Джулия виновато вздохнула, вспомнив про семнадцать сообщений, которые она не прослушала, когда в последний раз включала сотовый.

– Здесь очень плохой сигнал, – виновато потупилась она.

– Ничего страшного. Прежде всего, я хочу извиниться за свое недавнее поведение.

– Ты что-то сделал не так?

Кит разглядывал свои руки.

– Я не знал, что с тобой случилось. Я несколько лет провел за границей и вернулся в Англию всего несколько месяцев назад.

– И кто же сообщил обо мне?

– Белла, конечно. Как я понял, об этом писали все местные газеты, а она их читает от корки до корки. Думаю, статьи не совсем верно отразили твою историю, как это часто бывает.

– Я... не знаю, – вздохнула Джулия. – Как ты можешь догадаться, я не читала газеты.

– Да-да, разумеется. – Кит выглядел смущенным. – Прости меня, Джулия. Представляю, как тебе сейчас тяжело.

– Да. – Чтобы им обоим стало легче, Джулия поспешила сменить тему: – Так зачем ты хотел меня видеть?

Кит просиял.

– Я нашел одну вещь, которая может заинтересовать тебя и твоих родных.

– Вот как?

– Да. Помнишь, я говорил, что занимаюсь ремонтом коттеджей?

Джулия кивнула.

– Так вот... Оказывается, раньше в моем новом доме жили твои бабушка с дедушкой. Водопроводчики разбирали половые доски и нашли вот это. – Кит показал сверток.

– Что это?

Кит аккуратно развернул бумагу, и на свет появилась маленькая книга в кожаном переплете.

– Дневник, который начинается с тысяча девятьсот сорок первого года. Я быстро пролистал его и понял, что это жизнеописание военнопленного из тюрьмы Чанги.

– Это, кажется, в Сингапуре? – Джулия нахмурилась.

– Да, – ответил Кит. – Многие британские солдаты, воевавшие в то время в Малайе, в конце концов попали в эту тюрьму. Ты не знаешь, твой дедушка был военнопленным?

– Дедушка Билл много рассказывал про Восток, но в основном про красивые цветы, которые там растут. – Джулия улыбнулась. – Он никогда не говорил про Чанги.

– Вряд ли он стал бы рассказывать про тюрьму маленькому ребенку, но, судя по твоим словам, дневник вполне мог принадлежать ему, – рассудил Кит. – Чей он еще, если твой дедушка всю жизнь прожил в этом коттедже?

– Можно посмотреть?

Джулия протянула руку, и Кит отдал ей дневник. Открыв первую страницу, она увидела, что кожаный переплет защитил тонкую бумагу от ветшания и рукописный текст остался вполне читаемым. Слова были написаны красивым, изящным почерком черными чернилами.

– Ты узнаешь почерк своего дедушки? – спросил Кит.

– Честно говоря, я не помню, какой у него был почерк. Кажется, я не видела написанных им текстов. Обычно, когда требовалось занести в журнал сведения о различных сортах орхидей, выращенных им в теплицах, за него писала моя мама, – откликнулась Джулия. – Возможно, папа узнает его почерк. Или бабушка. Ей уже за восемьдесят, но она, насколько я слышала, по-прежнему в здравом уме и твердой памяти. Но если это действительно дневник дедушки, то почему он его спрятал – вот в чем вопрос.

– Я немного почитал про то, как японцы обращались с военнопленными... Ужасно! Наверное, дедушка спрятал дневник, чтобы не расстраивать бабушку. Когда твои родственники прочтут, ты разрешишь мне взять его на время? Всегда интересно узнать о каком-то периоде истории, что называется, из первых уст.

– Да, конечно. – Джулия чувствовала угрызения совести от того, что почти ничего не знает о прошлом деда.

Кит встал.

– И вот еще что... Хочу попросить тебя об одном одолжении. – Он подошел к книжному шкафу у камина и снял с полки книгу. – Кажется, это мое.

Он держал в руках детскую книгу, которую Джулия купила за фунт на распродаже в Уортон-Парке.

– Вряд ли это твоя книжка. Она была издана в тысяча девятьсот двадцать шестом году.

– Поразительно, какие чудеса творит в наше время пластическая хирургия! – усмехнулся Кит. – А если серьезно, это книга моего дедушки. Думаю, мы совершим равноценный обмен, ведь я отдал тебе дневник.

– Конечно.

– Спасибо. Послушай, Джулия, – Кит вдруг смутился, – я умираю от голода. Может, сходим куда-нибудь... – Его прервал звонок мобильного телефона. – Прости, я должен ответить. – Он приложил трубку к уху. – Алло. Привет, Энни... – Он послушал, потом покачал головой. – Я тебя не слышу. Здесь очень плохой сигнал. Что? Не слышу! Я сейчас ухожу, увидимся позже. Спасибо, пока... Извини, Джулия, мне надо идти. – Кит встал и пошел к двери, но обернулся с порога. – Выясни, чей это дневник, потом мне расскажешь, ладно?

– Обязательно. Спасибо, Кит, что принес его мне.

– Не за что. Кстати, я заходил в теплицы. До сих пор стоят, хоть один Бог знает, в каком они состоянии. Во всяком случае, огород в полном запустении. Если хочешь, сходи туда сама, пока в поместье не въехал новый хозяин. Пока, Джулия. – Он устало улыбнулся и закрыл за собой дверь.