Текст книги "Цветы любви, цветы надежды"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 33 страниц)

Глава 39

Утром они пустились в обратный путь, в Бангкок. Гарри сидел в лодке Тонга и смотрел на удаляющийся остров, который вернул ему веру в красоту и святость жизни. Ему так хотелось еще когда-нибудь увидеть это райское место!

В поезде Гарри не выпускал Лидию из объятий. Она казалась маленькой, хрупкой, почти невесомой. Иногда задремывая, он тут же резко просыпался: ему не хотелось пропустить последние драгоценные мгновения полного обладания этой женщиной.

Они расстались возле отеля, сделав вид, будто едва знакомы: Лидия боялась, что их увидят.

– До завтра, любовь моя, – прошептал он ей на ухо.

– До завтра, – ответила она, усаживаясь в «тук-тук», чтобы ехать домой.

В тот вечер Гарри играл на рояле в баре, радуясь возможности отвлечься на музыку и веселую атмосферу. Однако потом, несмотря на позднее время (было уже за полночь) и усталость после долгой поездки, ему почему-то не хотелось спать. Он не спеша спустился к реке, закурил и прокрутил в памяти подробности последних трех дней.

Хорошо бы остаться здесь навсегда! Но будущее неумолимо наступало. Через десять дней он сядет на корабль и отправится домой. Таиландская сказка закончилась...

Гарри медленно вернулся в свой номер, лег в постель и попытался заснуть. Но когда сквозь плотно задернутые шторы пробился рассвет, его надежды на спасительный сон растаяли.

Он твердил себе, что должен забыть Лидию, что он женатый человек и у него есть обязательства не только перед родными, но и перед работниками поместья и их семьями – людьми, которые скоро будут от него зависеть. Однако он сильно изменился с тех пор, как четыре года назад отправился за три моря. Выжив после невзгод войны, повидав такие зверства, которые и не снились гражданскому человеку, он впервые в жизни влюбился не только в Лидию, но и в страну, и в ее народ. И что же теперь – уехать?

Гарри повернулся на другой бок, мучимый чувством вины.

«Я обманул Лидию! Если бы признался ей, что женат, вряд ли она подарила мне свои ласки».

«Я верю тебе, Гарри...»

Он застонал, чувствуя себя последним негодяем.

Когда начался новый день, Гарри, наконец, забылся сном, хоть и не избавился от душевных метаний.

Следующие три дня Лидия и Гарри встречались при любой возможности. Она отказывалась приходить к нему в номер, тем самым ввергая Гарри в пучину отчаяния. Оставалось довольствоваться поцелуями украдкой через стол во время часового обеденного перерыва и прогулками вдоль реки, когда девушка заканчивала работу, и они неспешно шли рядом, держась за руки. Лидию беспокоил скорый отъезд ее родных в Японию, и Гарри не знал, как подступиться к ней с разговором. Да, он должен сказать правду, но вместо этого лишь обнимал Лидию (если позволяли обстоятельства), оставлял ей на стойке регистрации любовные записочки, а когда у нее появлялось свободное время, не упускал случая с ней увидеться.

Когда до отъезда Гарри оставалось меньше недели, Жизель остановила его в вестибюле гостиницы и протянула телеграмму.

– Спасибо, – пробормотал он и хотел уйти.

– Капитан Кроуфорд, загляните на пару слов в мой кабинет, oui?

– Конечно.

Шагая за ней, Гарри чувствовал себя провинившимся школьником, которого сейчас будет отчитывать учительница.

Плотно закрыв дверь, Жизель взглянула на него с улыбкой.

– Похоже, Таиланд вас очаровал, n’est-ce pas? Особенно одна jeune femme. – Она взяла со стола одну из записок, которые он посылал Лидии, и помахала ею у него перед носом.

Гарри густо покраснел и кивнул:

– Да... Я люблю ее, – добавил он, заранее пресекая все измышления.

– Я так и поняла. – Жизель протянула ему записку: – Возьмите, это ваше. Капитан Кроуфорд...

– Пожалуйста, зовите меня Гарри. – Он взял записку и сунул ее в карман брюк.

– Гарри, – поправилась Жизель, – обычно я не вмешиваюсь в чужие сердечные дела. Но вы понимаете, что Лидия рискует потерять работу? Обслуживающему персоналу отеля строго запрещено вступать в близкие отношения с посетителями.

– Простите, Жизель. Я понятия не имел об этом. Пожалуйста, не увольняйте ее! Ей нужна работа. Ее мама...

Жизель подняла руку, призывая его к молчанию:

– Мне все известно про семью Лидии. Вот почему я считаю своим долгом вмешаться. Я не хочу разлучить двух молодых взрослых людей: это бессмысленно и жестоко. Лидия любит вас, Гарри. Ее чувства написаны у нее на лице. Простите, но я за нее беспокоюсь. Вы ведь скоро уедете в Англию?

– Даже не знаю. – Гарри опустился в кресло и растерянно покачал головой.

– Ясно. Полагаю, Лидия не знает, что у вас есть жена?

– Вам сказал Себастьян? – Его щеки вспыхнули огнем.

– Eh, oui, – печально подтвердила Жизель.

– Нет, она ничего не знает. Поверьте, мой брак – формальность. Мое... – Гарри пожал плечами, – положение обязывало меня жениться перед тем, как отправиться на войну, чтобы обезопасить будущее нашего родового поместья с помощью наследника. К сожалению, ребенок, которого носила моя жена, так и не родился на свет.

– Это мне понятно, – кивнула Жизель. – Во Франции аристократические семьи тоже планируют свое будущее. И Лидия ничего не знает про ваш... дворянский титул?

– Нет.

Хозяйка отеля вздохнула.

– Поскольку мне небезразлична ее судьба, я задам вам еще один прямой вопрос: она для вас просто способ развлечься, весело провести время перед возвращением домой?

Гарри посмотрел француженке прямо в глаза:

– Нет. Будь моя воля, я бы остался здесь с ней до конца своих дней. Но что я могу сделать?

– Гарри, это вопрос не ко мне, – вздохнула Жизель. – Может, вам стоит сказать Лидии правду?

– Как я могу? – пробормотал он. – Она поверила мне, а я ее обманул.

Хозяйка отеля внимательно смотрела на Гарри.

– Попытайтесь объяснить, что у вас есть обязательства. Если она любит, то поймет. Такое случается – и здесь, в Таиланде, и во всем мире.

– Не представляю, как я вернусь на родину. Вряд ли смогу без нее жить, – беспомощно отозвался Гарри.

Жизель ласково похлопала его по плечу:

– C’est un coup de coeur[14]14
  Это прихоть сердца (фр.).


[Закрыть]. Я не вправе давать вам советы. Вы сами должны решить, что делать. Но у меня есть предложение для вас обоих, в интересах моего отеля и Лидии: пока вы еще здесь, я хочу официально принять вас на работу в качестве пианиста с постоянным проживанием в гостинице. Еду и питье, естественно, будете оплачивать сами. Таким образом, будучи членами обслуживающего персонала, вы с Лидией сможете свободно встречаться. Когда ее семья переедет в Японию, Лидия тоже будет жить в отеле – до тех пор пока не найдет другой вариант. Думаю, это всем облегчит положение, n’est-ce pas?

Гарри не привык к доброте, и его глаза заволокло слезами.

– Спасибо, Жизель. Если так будет лучше для Лидии и для вас, я вам от души благодарен.

– Bonne! Значит, решено. – Жизель встала. – Через неделю вы уезжаете в Англию?

– Да, – печально кивнул он. – Хотя, может быть...

– Решать вам, Гарри, – перебила его хозяйка отеля.

– Знаю. – Он направился вслед за ней к двери. – Спасибо, Жизель. Можно задать вам один вопрос?

– Конечно.

– Если я решу остаться, вы сохраните за мной рабочее место?

– Гарри, – улыбнулась француженка, – я сделаю это с превеликим удовольствием! Вы очень талантливый пианист, и благодаря вам мой бар имеет деньги.

– Спасибо, – еще раз поблагодарил он и вышел за ней в вестибюль.

В течение следующих суток Гарри мучительно обдумывал, как же ему поступить. В глубине души он был абсолютно уверен: Лидия – именно та женщина, с которой он хотел бы провести остаток жизни. Она та самая вторая половинка, которая делает его лучше и сильнее, его спасение, его любовь.

Конечно, остальные будут переубеждать: дескать, на нем пагубно сказались три с половиной года, проведенные в тюрьме Чанги. Дескать, он польстился на загадочную восточную женщину, и это скоро пройдет. Он едва ее знает, у них нет ничего общего, и их чувства не могут быть долгими, потому что они – выходцы из разных миров.

Все действительно так, и умом Гарри это понимал. Но сердце говорило о другом.

Наконец Гарри принял решение.

«Я вернусь домой – к этому призывают долг и порядочность – и честно расскажу родным, что нашел женщину, которую полюбил. Сообщу отцу, что после его смерти поместье перейдет к моему кузену Хьюго, брату Пенелопы, и попрошу у Оливии развода. Потом вернусь сюда, в эту волшебную страну, к любимой девушке и стану работать пианистом. Впервые в жизни появилась возможность быть свободным, быть самим собой! Мы с Лидией найдем маленький домик и заживем пусть скромно, зато честно, в любви и согласии».

Улыбаясь собственным мыслям, Гарри вошел в вестибюль и поискал глазами Жизель. Если бы шесть недель назад, когда он только сюда приехал, кто-то сказал ему, что он откажется от дворянского титула, от родительской любви и жены ради юной таиландки, он бы ни за что не поверил. Но теперь решение принято, и он как никогда твердо уверен в своей правоте.

Жизель сидела за своим рабочим столом. Когда Гарри вошел, она посмотрела на него с легкой улыбкой.

– Вы решили, что будете делать?

– Да, – кивнул Гарри. – Я поеду домой.

Жизель вскинула брови, потом вздохнула.

– Я вас понимаю, Гарри, но мне будет жаль с вами расставаться.

Он уперся ладонями в стол и нагнулся к ней.

– Жизель, я еду домой, потому что должен лично объяснить родным, что со мной произошло. Я не могу поступить иначе: это было бы непорядочно. Но я вернусь, как только позволят обстоятельства. Я был бы вам очень признателен, если бы вы сохранили за мной работу пианиста в баре. Меня не будет здесь самое большее три месяца.

Жизель сняла очки и потрясенно уставилась на Гарри.

– Вы уверены, Гарри? Вам придется от многого отказаться.

– Я люблю ее, Жизель, и поверьте, отказавшись от своего дворянского титула, я только вздохну с облегчением. Работа помещика мне совершенно не подходит.

– А ваша жена? – осторожно спросила Жизель.

– Я не могу жить во лжи. Остаться с ней – значит, обмануть не только себя, но и ее. Смогу ли я дать ей то, что она заслуживает, если люблю другую женщину?

– Вы расскажете ей правду?

– Да. – Гарри мысленно стиснул зубы. – Я должен это сделать. Так будет честно.

– Вы понимаете, как это трудно?

– Конечно. Но я это сделаю.

Жизель прочитала на его лице решимость, и взгляд ее смягчился.

– Тогда я с радостью приму вас здесь, когда вы вернетесь.

– Спасибо. А сейчас я пойду поговорю с Лидией.

Вечером, когда Лидия закончила работу, Гарри встретил ее на выходе из гостиницы.

– Дорогая, нам надо поговорить. Наедине.

Лидия покачала головой:

– Нет, Гарри, я должна идти. Завтра мама уезжает в Японию. Сегодня вечером я буду прощаться с ней, братьями и сестрами.

– Ох, милая! – Он знал, как ей будет тяжело. – Тогда поговорим завтра?

– Да. С завтрашнего дня я буду жить в отеле. – Лидия вздохнула. – Ох, Гарри, мои братья и сестры до сих пор думают, что я поеду в Японию вместе с ними! Мама отказывается говорить им, что я остаюсь в Таиланде.

– Я буду здесь, с тобой, – успокоил Гарри. Ему хотелось обнять девушку. – Но мы должны поговорить.

– Ты хочешь сообщить мне что-то плохое? – Ее глаза потемнели.

– Да, плохое... и очень хорошее, поверь мне. Лидия, приходи ко мне в номер. Я договорился с Жизель: она разрешила нам встречаться, поскольку теперь я тоже буду работать в гостинице.

«Как жаль, что мы не одни и я не могу обнять ее!»

– Ты будешь здесь работать? – Она удивленно округлила глаза. – Ладно, поговорим завтра. До свидания, Гарри. – Она помахала ему рукой и поспешила прочь. – Смотри, вечером играй хорошо!

– Постараюсь, – пробормотал он.

Возвращаясь в гостиницу, Гарри отчаянно надеялся, что Лидия не бросит его, узнав правду.

Глава 40

На следующий день, когда вечером он закончил играть в баре, к нему в номер тихо постучались. Озираясь по сторонам, Лидия торопливо ступила за порог, тут же заперла за собой дверь и бросилась в его объятия.

– Моя милая девочка, как же я по тебе соскучился! – выдохнул Гарри, крепко прижимая ее к себе. Он почувствовал, как она тяжело вздохнула, отстранился и заглянул ей в глаза. – Твои родные уехали?

– Да, – прошептала она ему в плечо.

– Это было ужасно?

– О да. Мои младшие братья и сестры не могли понять, почему я остаюсь. Они льнули ко мне и плакали, плакали... – Глаза девушки наполнились слезами. – Мне так трудно далось это решение!

– Знаю, милая, знаю. Давай ляжем и обнимем друг друга.

Он подвел ее к кровати, уложил и начал нежно поглаживать, а она рассказала ему про свои страдания.

– Скажи, Гарри, я поступаю плохо, обманывая бабушку и дедушку?

– Знаешь, Лидия, иногда правда ранит больней, чем ложь. Уверен, ты не хочешь причинить горе близким, поэтому хранишь свою тайну. Но тебе придется самой нести этот крест.

Гарри говорил искренне и думал, что сейчас не время рассказывать про жену: бедняжка и без того расстроена.

«А может, ей вообще не следует это знать? Ложь во спасение... Ведь можно уехать домой, сделать там все дела и вернуться к Лидии совершенно свободным. Надо только объяснить, почему я уезжаю».

– Милая, я люблю тебя. Ты мне веришь?

Она вскинула на него свои невинные янтарные глаза.

– Да, Гарри.

– И ты знаешь, что я собираюсь бросить все ради того, чтобы быть с тобой? Всегда?

Ее взгляд вдруг погрустнел.

– Нет, не знаю. Но я не спрашиваю тебя о будущем, потому что твой ответ может мне не понравиться. Я стараюсь наслаждаться красотой каждого дня. К этому призывает буддизм. Если ты хочешь сказать мне что-то неприятное, пожалуйста, сделай это потом, не порть сегодняшнюю ночь! – взмолилась Лидия.

– Любимая! – Он крепче прижал к себе ее хрупкое тело и тут же ощутил прилив плотского желания. Но надо было довести разговор до конца. – Прости, но я не могу отложить эту тему на потом: у нас нет времени. Да, мне придется тебя немного огорчить, но все завершится счастливо, обещаю.

– Понимаю, – вздохнула Лидия и приготовилась слушать. – Говори.

Гарри взял ее маленькие ладошки и крепко сжал их, как талисман.

– Я должен рассказать о себе.

Взгляд Лидии был полон страха, но она кивнула:

– О’кей.

– Понимаешь, я сын английского лорда. Это что-то наподобие тайского принца.

– Ты из королевской семьи? – Она округлила глаза.

Гарри задумался: «Как же ей объяснить?»

– Нет. Но много веков назад король даровал моим предкам имение и титул в обмен на их храбрость и поддержку. На родине, в Англии, у моей семьи есть огромный дом, а на нашей земле работает множество людей.

– А... – Она кивнула. – Ты знатный человек.

– Совершенно верно. И когда мой отец умрет, я, как единственный сын, должен буду взять на себя ответственность за поместье.

– Понимаю.

– Лидия, – продолжил он, – я никогда не хотел так жить. Но этого требует мое положение, и до недавнего времени я считал это своим долгом.

– Семья – это все, – просто ответила она.

– И да и нет. – Он погладил девушку по волосам. – Пока сидел в Чанги, я переосмыслил многие ценности и традиции. Теперь я понимаю: жизнь очень коротка, и мы в любую минуту можем умереть. Поэтому нельзя отворачиваться, если судьба посылает нам что-то хорошее. Мне она послала тебя. – Он посмотрел на Лидию, заставив ее встретиться с ним глазами. – Вчера вечером тебе пришлось проститься с любимыми людьми. Скажи, ты приняла это решение отчасти из-за меня?

– Да, конечно. – Лидия не умела хитрить, поэтому не колебалась с ответом.

– Так вот, через неделю мне придется сделать то же самое. Я поеду в Англию и скажу своим родным, что больше не желаю нести ответственность за свое родовое поместье. Что я полюбил женщину из другой страны и хочу вернуться в Таиланд, чтобы быть с тобой до конца своих дней.

Во взгляде Лидии мелькнула паника, и Гарри поспешил ее успокоить:

– Я уеду самое большее на три месяца, а потом вернусь и буду жить с тобой здесь.

Гарри привык, что Лидия вдруг умолкала и выражала свои мысли глазами. Вот и сейчас в них читалась целая гамма чувств: страх, печаль, внезапная радость и, наконец, неуверенность.

Потом она заговорила – медленно, задумчиво:

– Гарри, ты должен, как следует все обдумать. Отказаться от своей страны, от своих родных и от своего дома – это очень серьезное решение. Я знаю, потому что сама сделала это. Но у меня здесь осталось больше, чем у тебя. Возможно, – она вздохнула, – когда приедешь в Англию, ты не захочешь покинуть ее.

Гарри энергично потряс головой:

– Этого не случится. Я не могу жить без тебя.

– Может, мне приехать в Англию? – предложила Лидия.

Гарри усмехнулся.

– Милая, ты не сможешь там жить. Ты... – он помолчал, подыскивая слова, – тепличный цветок, привыкший к жаркому климату. Я не хочу, чтобы ты ради меня пожертвовала своей родиной, и никогда не стал бы об этом тебя просить.

– Но ты же сделаешь это ради меня? – спросила, немного подумав, Лидия.

Гарри вздохнул: «Как найти понятные ей слова?»

– Я – другое дело. Я уже четыре года живу на Востоке и привык к здешнему климату и здешним людям. – Он нежно сжал ее руку. – Пожалуйста, пойми: это вовсе не жертва. Я сам этого хочу. Хочу быть здесь, с тобой, жениться на тебе – с твоего разрешения – и растить наших детей на их родной земле. Надеюсь, ты тоже этого хочешь?

– Да, но... – Лидия покачала головой, – ты собираешься многим пожертвовать ради меня.

– Любимая, – ласково утешил он ее, – мы созданы друг для друга. И я впишусь в твой мир куда лучше, чем ты в мой, поверь.

– Значит, – проговорила Лидия, подняв голову, – ты уедешь домой, а я буду ждать твоего возвращения?

Гарри стиснул ее в объятиях и поцеловал.

– Я вернусь, – пообещал он, обхватив ее лицо руками. – Обязательно вернусь, милая. Верь мне.

– Я должна тебе верить, – произнесла она со вздохом, потом улыбнулась. – А сейчас, пожалуйста, расскажи о своей жизни в Англии. Я хочу знать, кто ты такой.

Держа Лидию в объятиях, Гарри заговорил о себе, о своих родителях и об Англии. Он описал зимние, пробирающие до костей ледяные ветра и теплые летние вечера – редкие, но такие желанные. Поведал о школе, о том, как пошел в армию, которую ненавидел.

Тут он остановился: последующие события его жизни были неразрывно связаны с Оливией, а он уже понял, что Лидия не должна знать о жене.

Девушка слушала, затаив дыхание.

– Возможно, когда-нибудь ты возьмешь меня на свою родину. Покажешь теплицу своей мамы и те прекрасные цветы, которые там растут. У нее есть орхидеи? – спросила Лидия.

– Нет, вряд ли, – признался Гарри.

– Значит, когда ты поедешь домой, я дам тебе несколько орхидей – в подарок твоей маме. Скажи, что это от меня, от твоего Тепличного Цветка, – улыбнулась она.

– Ох, Лидия! – Больше не в силах сдерживаться, Гарри поцеловал девушку. – Как же я тебя люблю!

Когда он ее раздевал, Лидия была послушна и отвечала с такой же страстью, понимая, что у них осталось совсем мало времени, ведь Гарри скоро уедет.

Они заснули, утомленные душевными переживаниями: оба вели двойственное существование и изо всех сил пытались преодолеть эти противоречия.

Перед самым рассветом Лидия встала и нежно поцеловала Гарри.

– Гарри, мне надо уйти к себе в номер, пока никто не заметил моего отсутствия.

– Конечно. – Он притянул ее к себе и страстно поцеловал в губы. – Поверь мне, мой ангел, мой прекрасный цветочек, я никогда тебя не подведу.

– Знаю, – отозвалась Лидия, одеваясь.

– Я люблю тебя, – прошептал Гарри, когда любимая шла к двери.

– Я тоже тебя люблю, – ответила она, закрывая за собой дверь.

Чувствуя неминуемое приближение разлуки, они использовали каждую минуту, чтобы побыть вместе. Гарри встречался с Лидией во время ее обеденного перерыва. Они только разговаривали, но даже простое прикосновение друг к другу обоим казалось счастьем. По ночам, когда Гарри возвращался из бара, Лидия ждала его в номере. Они занимались любовью – уже без спешки. Лидия делалась все увереннее и с восторгом находила новые способы доставить ему удовольствие.

Гарри целовал и ласкал каждый сантиметр ее совершенного тела. Он изучил на нем все складочки, все ложбинки. Ее рост составлял чуть больше пяти футов, однако она была пропорционально сложена: короткая верхняя часть туловища, нежно округлые бедра, длинные ноги медового цвета и красивые маленькие ступни, помещавшиеся в его ладонях.

Потом они лежали, обнявшись, и продолжали ласкать друг друга, томно обсуждая планы на будущее и делясь своими мечтами.

Утром, когда Лидия от него уходила, Гарри удовлетворенно задремывал. Теперь он понимал, почему парни, сидевшие с ним в Чанги, постоянно вспоминали удовольствия плотской любви. Его бросало в краску при мысли о тех быстрых механических соитиях, которые были у него с Оливией. Это все равно, что сравнить блеклый январь в Норфолке с жарким и ярким таиландским летом.

Гарри не сомневался: он наконец-то нашел то, что искал. Раньше его существование казалось ему бессмысленным. Страдания последних лет лишь подчеркивали тщету жизни. Однако всего несколько недель кардинально изменили все. Теперь он смотрел в будущее с радостью и надеждой. Решив вернуться сюда навсегда, он ощутил уверенное спокойствие, хотя и знал, что это решение причинит боль и ему, и его близким.

Если раньше рассвет знаменовал для него всего лишь приход нового трудного дня, который надо как-то пережить, то сейчас Гарри чувствовал себя по-настоящему счастливым.

За день до отъезда из Бангкока Гарри преодолел свою клаустрофобию, сел в «тук-тук» и отправился на базар. Он купил отрезы шелка для мамы и Оливии, для отца – роскошную китайскую трубку из слоновой кости, а последние баты потратил на подарок для Лидии: выбрал ей маленькое серебряное колечко с янтарем под цвет ее глаз.

Гарри уже отыграл в баре, оставив последний вечер свободным, чтобы провести его с Лидией. Они взяли лодку и приплыли в ресторанчик на другом берегу реки. Деревянная платформа зала имела наклон, и у них под ногами тихо плескалась вода. В мягком свете китайских фонарей Гарри потянулся через стол и взял Лидию за руку.

– Милая, у меня кое-что есть для тебя. Обещаю, я очень скоро вернусь и останусь с тобой навсегда. – Он открыл коробочку и надел ей на безымянный палец янтарное кольцо. – Я хочу на тебе жениться как можно скорей. А ты хочешь выйти за меня замуж?

В глазах Лидии заблестели слезы.

– Гарри, да, я согласна! – Она посмотрела на кольцо, улыбнулась и вытянула руку вперед, чтобы полюбоваться украшением. – Это самый красивый подарок в моей жизни!

В ту ночь оба не спали. Они любили друг друга и говорили о будущем – обсуждали, где будут жить, когда Гарри вернется, и наслаждались каждым мгновением, понимая, что это их последняя совместная ночь перед разлукой.

– Я буду писать тебе каждый день.

– А я буду писать тебе, – ответила Лидия. – Дай мне свой адрес.

Гарри уже подумал об этом. Выдвинув ящик прикроватной тумбочки, он достал оттуда листок бумаги.

– Пиши сюда.

Она прочла написанное, потом бережно убрала листок в свою корзинку.

Гарри дал ей адрес Билла. Он полностью доверял своему молодому сержанту. На войне между ними возникла крепкая дружба. Гарри вспомнил жуткие дни, предшествовавшие их пленению. Когда Сингапур попал в руки японцев и их батальон окружили солдаты из Страны восходящего солнца, куда лучше подготовленные к войне в джунглях, чем малочисленная армия северного Норфолка, Гарри отдал должное превосходным боевым инстинктам Билла, который почтительно предложил наилучший план действий по спасению.

Однажды утром Билл заметил снайпера, притаившегося в густых зарослях. Через пять минут посыпался град пуль, и маленький отряд уставших британских солдат поредел на пять человек. Когда все стихло, Гарри встал: глаза слепило, а в ушах еще звенели ружейные выстрелы. Билл подбежал к нему и швырнул на землю. Предназначавшиеся ему пули просвистели мимо, угодив в банановое дерево.

– Чуть не задело, сэр, – задыхаясь, проговорил Билл, продолжая закрывать Гарри своим телом.

Гарри отплатил Биллу добром. Когда они прибыли в Чанги, он рассказал японцам про садоводческие таланты Билла, и те сделали его смотрителем постоянно растущего кладбища. Эта мрачная должность, несомненно, спасла Биллу жизнь. В то время как пленные тысячами отправлялись на север строить бирмскую железную дорогу, Билл, не поднимая головы, хоронил своих товарищей, и японцы его не тронули.

И вот теперь Гарри вновь понадобилась помощь Билла. Это был единственный человек, которому он доверял: кто-то же должен получать письма Лидии и отправлять ответы Гарри. Пока он будет дома, не стоит лишний раз травмировать Оливию, показывая свою любовь к другой женщине. Он не хотел, чтобы жена случайно наткнулась на их переписку.

Гарри тяжело вздохнул, и Лидия взглянула на него с беспокойством.

– В чем дело, Гарри? – спросила она.

– Ничего, милая. Просто мне очень не хочется от тебя уезжать. – Он вновь обнял девушку. – Хорошо хоть здесь, в отеле, ты в безопасности. Это меня успокаивает.

– Да, со мной все будет в порядке. Я каждый день буду мечтать о твоем возвращении.

Утро наступило слишком быстро. Одевшись, Гарри обнял Лидию и крепко прижал к груди.

– Я люблю тебя всем сердцем, милая. Пожалуйста, верь мне! Я обязательно к тебе вернусь.

Она посмотрела ему прямо в глаза. Лицо ее было спокойным.

– Я буду тебя ждать.