Текст книги "Цветы любви, цветы надежды"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц)

Глава 2

Мне снова одиннадцать лет. Я стою в огромном парадном холле, который кажется мне собором. Задираю голову и вижу высокий потолок, расписанный облаками и голыми упитанными ангелочками. От восторга не замечаю, что кто-то наблюдает за мной с лестницы.

– Я могу вам помочь, юная барышня?

Я так испугалась, что чуть не выронила из рук горшок с цветком, из-за которого и пришла. Дед велел отнести его леди Кроуфорд, а я ее боялась. Издали она казалась мне старой, худющей и злой. Но дедушка Билл настоял.

– Ей сейчас очень грустно, Джулия. Возможно, орхидея поднимет ей настроение. Ну же, беги, моя девочка!

Обернувшись, я вижу на лестнице паренька старше меня на четыре-пять лет, с густой копной курчавых рыжевато-каштановых волос, на мой взгляд, слишком длинных для мальчика. Он очень высокий, но болезненно-худой. Руки, выглядывающие из закатанных рукавов рубашки, похожи на палки.

– Да. Я ищу леди Кроуфорд. Принесла ей цветок из теплицы, – запинаясь выдавливаю из себя.

Юноша небрежно сходит с лестницы и встает напротив меня.

– Если хотите, я отнесу.

– Дедушка сказал, чтобы я отдала ей горшок лично в руки, – взволнованно отвечаю я.

– К сожалению, она сейчас спит. Ей нездоровится.

– Я не знала, – лепечу я.

Мне хочется спросить, кто он такой, но я не решаюсь. Мальчик словно читает мои мысли.

– Леди Кроуфорд – моя родственница. Так что вы можете мне доверять.

– Да, конечно. – Я протягиваю ему орхидею, в глубине души радуясь, что не надо иметь дело с хозяйкой дома. – Мой дедушка говорит, это новый, – я пытаюсь вспомнить слово, – гибрид. Он только что отцвел. Вы могли бы передать его леди Кроуфорд?

– Хорошо, передам.

Я стою, не зная, что делать дальше. Он тоже.

– Как вас зовут? – наконец спрашивает он.

– Джулия Форрестер. Я внучка мистера Стаффорда.

– Да что вы? Как же я сразу не догадался? А я Кристофер Кроуфорд. Друзья называют меня Китом. – Он протягивает свободную руку, и я ее пожимаю. – Рад с вами познакомиться, Джулия. Я слышал, вы хорошо играете на фортепиано.

– Не так уж и хорошо, – отвечаю я, покраснев как рак.

– Не скромничайте. Сегодня утром я слышал, как кухарка разговаривала о вас с вашей бабушкой. Идемте со мной!

Кит все еще держит меня за руку, и вдруг я чувствую, как он тянет меня через холл. Мы проходим ряд просторных комнат, обставленных строгой безликой мебелью, которая делает это жилище похожим на гигантский кукольный дом.

«Интересно, – невольно думаю я, – где они по вечерам смотрят телевизор?»

Наконец мы входим в помещение, залитое ярким золотым светом: три окна от пола до потолка смотрят на террасу, ведущую в сад. Огромный мраморный камин окружают большие диваны, а в дальнем углу у окна стоит большой рояль. Кит Кроуфорд подводит меня к нему, выдвигает табуретку и чуть ли не силком усаживает за инструмент.

– Ну-ка сыграй что-нибудь, а я послушаю. – Кит открывает крышку, и в воздух взлетает целый сноп пыли, искрящейся на солнце.

—А... ты уверен, что мне можно? – спрашиваю я.

– Тетя спит в другом конце дома. Вряд ли она услышит. Ну же, давай! – Он выжидающе смотрит на меня.

Я осторожно заношу руки над клавишами. Мои пальцы еще никогда не касались такой клавиатуры! Позже я узнаю, что она отделана самой лучшей слоновой костью и что инструмент, на котором я играла, – это стопятидесятилетний рояль Бехстейна. Я легко ударяю по клавише и слышу, как резонируют струны, усиливая звучание ноты.

Юноша стоит рядом со мной, скрестив на груди руки. Я понимаю, что у меня нет выбора, и начинаю играть недавно разученную пьесу Дебюсси «Лунный свет». Пока это мое самое любимое произведение, и я потратила немало часов на отработку техники игры. Пальцы касаются клавиш, и я на время забываю про Кита. Чудесный инструмент издает волшебные звуки, и я, как всегда, уношусь на волнах музыки куда-то далеко-далеко... Солнце освещает мои руки и согревает лицо. Я играю лучше, чем когда бы то ни было. Наконец звучат финальные ноты, и я с удивлением слышу, как смолкает прекрасная мелодия.

Где-то рядом раздаются хлопки, и я возвращаюсь в огромную комнату, к Киту, который стоит рядом с роялем и смотрит на меня с благоговейным восторгом.

– Вау! – восклицает он. – Блестяще!

– Спасибо.

– Ты такая юная! У тебя такие маленькие пальчики, но они так быстро летают по клавишам! Как тебе удается?

– Не знаю. Просто... так получается.

– Муж тети Кроуфорд, Гарри, или лорд Кроуфорд, был превосходным концертирующим пианистом. Ты знала об этом?

– Нет.

– Это его рояль. Он умер, когда я был еще совсем маленьким. Мне не довелось слышать, как он играет. Ты можешь исполнить что-нибудь еще?

Теперь на его лице написано искреннее воодушевление.

—Я... наверное, мне пора идти.

– Ну, хотя бы еще одну пьесу, пожалуйста!

– Ладно, – киваю я и начинаю играть «Рапсодию на тему Паганини» Рахманинова.

Музыка опять уносит меня в далекие фантастические дали, и я не сразу прихожу в себя от внезапного громкого крика.

– Хватит! Немедленно прекрати!

Я перестаю играть и смотрю в дверной проем гостиной. Там стоит высокая худая женщина с седыми волосами и полыхающим от гнева лицом. Мое сердце начинает отчаянно колотиться.

Кит подходит к пожилой даме:

– Простите, тетя. Это я попросил Джулию сыграть. Вы спали, и я не мог спросить у вас разрешения. Мы вас разбудили?

Леди Кроуфорд меряет его суровым взглядом.

– Нет, вы меня не разбудили. Но дело не в этом, Кит. Разве ты не знаешь, что я никому не разрешаю играть на этом рояле?

– Еще раз простите, я не знал. Но Джулия такая молодец! Ей всего одиннадцать лет, а она играет как заправский пианист.

– Довольно! – рявкает тетя.

Кит жестом манит меня к двери. Когда прохожу мимо леди Кроуфорд, она меня останавливает.

– Ты внучка Стаффорда? – Строгая леди буравит меня холодным взглядом голубых глаз.

– Да, леди Кроуфорд.

Я замечаю, как смягчается ее взгляд. Кажется, дама вот-вот расплачется.

– Мне... очень жаль твою маму, – через силу произносит она.

– Джулия принесла вам орхидею, – перебивает Кит, почувствовав напряжение. – Это новый цветок в теплице ее дедушки. Верно, Джулия? – Он поощрительно смотрит на меня.

– Да, – бормочу я, с трудом сдерживая слезы. – Надеюсь, он вам понравится.

– Конечно, понравится. – Леди Кроуфорд кивает. – Передай дедушке большое спасибо.

Алисия терпеливо стояла в очереди за каталогом распродаваемых товаров.

– Ты когда-нибудь заходила в этот дом в детстве? – спросила она у Джулии.

– Да, один раз.

– Довольно пошлые херувимчики, правда? – Алисия показала на потолок.

– Мне они всегда нравились, – отозвалась Джулия.

– Какой старый дом! – Алисия взяла каталог и устремилась вслед за толпой через холл по коридору в большую комнату, обшитую дубовыми панелями, где были все предметы, выставленные на распродажу. Она протянула каталог Джулии. – Жаль, что это кресло продано! Кроуфорды пользовались им триста лет, – задумчиво проговорила она. – Конец эпохи и все такое. Давай походим... – Алисия взяла сестру под руку и подвела ее к изящной, но треснувшей греческой урне. Судя по мху, покрывающему внутренний ободок, посудина использовалась в качестве кашпо для летних цветов. – Может, купим для папы?

– Можно. Решай сама. – Джулия пожала плечами.

Почувствовав угасающий интерес сестры и собственное раздражение, Алисия предложила:

– Давай разойдемся в разные стороны. Так быстрее осмотрим ассортимент. Ты начнешь с этого края, а я с того. Встретимся через десять минут у двери.

Джулия кивнула, и Алисия побрела вдоль противоположной стены. В последнее время Джулия отвыкла от толпы и теперь испытывала приступ клаустрофобии. Она протиснулась сквозь толпу в более свободное пространство комнаты. В углу виднелся разборный стол, рядом стояла женщина. Джулия не знала, куда деваться, поэтому подошла поближе.

– Эти предметы не участвуют в распродаже, – сообщила женщина. – Здесь в основном безделушки. Они продаются по отдельности, и вы можете их купить.

Джулия взяла зачитанную детскую книжку. Открыв ее, увидела дату: 1926 год. И надпись: «Хьюго от бабушки с любовью». Здесь были также Ежегодник Уилфреда за 1932 год и «Сад с ноготками» Кейт Гринуэй.

Дети Кроуфордов читали эти рассказы на протяжении пятидесяти лет... Джулия решила купить их и сберечь для тех, кто рос в Уортон-Парке.

Слева от стола она увидела потрепанную картонную коробку, полную гравюр и эстампов. Джулия бегло просмотрела выполненные пером литографии, изображающие Великий лондонский пожар, древние корабли и уродливые здания. Среди них лежал потертый коричневый конверт.

В конверте оказались акварельные рисунки, запечатлевшие различные сорта орхидей. Кремовый пергамент, на котором работал неизвестный автор, был покрыт коричневыми пятнами. Джулия поняла, что рисунки выполнены не профессиональным художником, а вдохновенным любителем. Однако если поместить их в рамку и повесить на стену, они будут очень неплохо смотреться. На каждом листке под стеблем растения виднелись написанные карандашом латинские названия сортов.

– Сколько это стоит? – спросила Джулия у продавщицы.

Женщина взяла у нее конверт.

– Не знаю. Цена не проставлена.

– Что, если я дам двадцать фунтов – по пять фунтов за каждый? – предложила Джулия.

Женщина взглянула на невзрачные рисунки и пожала плечами:

– Если хотите, забирайте всю серию за десять фунтов.

– Спасибо.

Джулия достала деньги из кошелька, заплатила и пошла обратно, чтобы встретиться с Алисией, которая уже ждала ее в условленном месте.

Алисия увидела под мышкой у Джулии конверт и книги.

– Ты что-то нашла? – радостно спросила она.

–Да.

– Дашь посмотреть?

– Покажу, когда приедем домой.

– Ладно, – кивнула Алисия. – А я хочу приобрести урну, которую мы с тобой видели. Это лот под номером шесть, так что, надеюсь, мы не задержимся здесь надолго. Аукцион должен начаться с минуты на минуту.

– Я подожду тебя на улице. Прогуляюсь, подышу свежим воздухом: в помещении очень душно.

– Хорошо. – Алисия порылась в сумочке, достала ключи и протянула их сестре. – Возьми на всякий случай – вдруг я задержусь. Встречаемся у парадного входа через полчаса. Поможешь снести мои трофеи с крыльца.

– Спасибо. – Джулия взяла ключи. – До встречи.

Она вышла из комнаты, побрела по коридору и вернулась в парадный холл. Сейчас здесь было пусто. Остановившись, девушка глянула на потолок. Нарисованные херувимы были на месте. Их не трогала царящая рядом суета. Затем ее взгляд упал на дверь, ведущую в гостиную с большим роялем, на котором она однажды играла.

Поддавшись внезапному порыву, Джулия направилась к двери и нерешительно шагнула за порог. Просторную комнату окутывал тусклый январский свет. Мебель выглядела точно так же, как и тогда, много лет назад. Джулия прошла еще несколько комнат и очутилась у входа в гостиную.

Сегодня солнце не светило в высокие окна. В комнате было холодно. Джулия миновала камин и диваны, от которых неприятно пахло плесенью, и приблизилась к роялю. Только сейчас она заметила высокого мужчину, стоящего к ней спиной. Он смотрел в окно и был наполовину скрыт камчатной шторой, истончившейся от многократных стирок.

Она тут же узнала этого мужчину и застыла на месте от неожиданности. Он стоял неподвижно, словно статуя, н явно не слышал ее шагов. Не желая нарушать его уединение, Джулия развернулась и тихонько пошла обратно.

– Я могу вам чем-то помочь? – услышала она уже у двери.

Джулия обернулась.

– Простите, мне не следовало сюда заходить.

– Это верно. – Он внимательно посмотрел на нее и вдруг нахмурился. – Мы с вами знакомы?

Их отделяло порядочное расстояние, но Джулия помнила густые волнистые рыжевато-каштановые волосы, стройное тело... он возмужал с тех пор, как она видела его в последний раз. А вот усмехается по-прежнему.

– Да. Я... то есть мы встречались много лет назад, – с запинкой пробормотала девушка. – Простите, я сейчас уйду.

– Так-так-так! – В его глазах вспыхнул огонек узнавания, а на губах заиграла улыбка. – Вы маленькая Джулия, внучка садовника, а теперь всемирно известная концертирующая пианистка, верно?

– Да, я Джулия. Насчет всемирной известности – это вы хватили...

– Не скромничайте, Джулия. У меня есть несколько записей ваших концертов. Вы знаменитость, звезда. Что, черт возьми, вы здесь делаете? Вы должны путешествовать по миру, проводить время в роскошных отелях.

«Выходит, он ничего не знает...»

– Я... приехала в гости к папе, – солгала Джулия.

– Какая честь для нас! – Кит насмешливо поклонился. – Я горжусь знакомством с вами и всем рассказываю, что одним из первых услышал в вашем исполнении пьесу «Лунный свет». Получилось довольно удачно – мы встретились в той же комнате и в том же доме, который вот-вот будет продан.

– Да. Мне очень жаль, – натянуто улыбнулась она.

– Не надо жалеть. Все, что ни делается, к лучшему. Тетя совсем запустила поместье, а у моего отца не было ни денег, ни желания для его обустройства. Если честно, я рад, что мне удалось сбыть с рук эту недвижимость. Новому хозяину потребуется целое состояние, чтобы отладить здесь все хозяйство.

– Значит, поместье Уортон-Парк ваше? – спросила Джулия.

– К сожалению, да. Это мне наказание за грехи. Тетя умерла, а потом скончался мой отец. Я их ближайший наследник. Только все, что мне досталось, – это куча долгов и проблем. Впрочем, – он пожал плечами, – простите за пессимизм.

– Я уверена, в глубине души вам жалко расставаться с домом.

Они по-прежнему стояли далеко друг от друга. Кит сунул руки в карманы брюк и подошел к Джулии.

– Признаться, нисколько. Я приезжал сюда на каникулы, когда был маленьким, и не успел привязаться к этому месту. А роль помещика – не для меня. Однако я не спал несколько ночей подряд, прежде чем принять решение о продаже трехсотлетней семейной истории. Но у меня нет выбора: поместье увязло в долгах, и мне придется это сделать, чтобы расплатиться с кредиторами.

– Вы продаете все? – спросила Джулия.

Кит провел рукой по растрепанным волосам и вздохнул.

– Мне удалось сохранить старый конюшенный двор, где раньше жила часть рабочих, и несколько акров неплодородной земли. Там есть отдельная дорожка, которая ведет на проезжую часть, поэтому мне нет необходимости использовать главный вход. Сейчас я живу в довольно запушенном отсыревшем коттедже без центрального отопления. – Он улыбнулся. – Но это лучше, чем ничего. К тому же я занимаюсь его ремонтом. Думаю, когда все работы закончатся, там будет хорошо.

– Раньше там жили мои дедушка с бабушкой. И мама там родилась, – задумчиво произнесла Джулия. – Здешние коттеджи никогда не казались мне запущенными. И сырости я не замечала. Но, наверное, вы правы.

Кит покраснел.

– Ради Бога, простите мне мое высокомерие! На самом деле я не продал конюшенный двор как раз потому, что считаю его очень красивым местом. Вообще, – продолжил он со значением, – жду не дождусь, когда можно будет туда переехать. Надеюсь, отремонтировав остальные конюшни и коттеджи, я смогу сдать их в аренду, и они принесут доход.

– Разве вам негде больше жить?

– Как и вы, я долго жил за границей. У меня не возникало мысли вернуться и обустроить собственный дом... – Кит осекся и отвернулся к окну. – К тому же этот участок леса связан с не самыми лучшими воспоминаниями. В детстве я скрепя сердце проводил здесь лето.

– А мне всегда нравился Уортон-Парк.

– Ну да, это добротный старый дом и чудесный пейзаж, – сдержанно согласился Кит.

Джулия кинула на него внимательный взгляд. Несмотря на темный загар, он выглядел осунувшимся и усталым. Не зная, что еще сказать, она пробормотала:

– Надеюсь, вы будете счастливы в вашем новом доме. Мне пора идти.

– А я пойду в аукционный зал и тихонько постою в заднем ряду.

Они вместе пересекли потемневшие комнаты, направляясь в холл.

– Где вы сейчас живете? – поинтересовался Кит. – Наверняка в каком-нибудь просторном пентхаусе с видом на Центральный парк?

– Вовсе нет. Я остановилась в Блейкни, в маленьком сыром коттедже, купленном мной много лет назад, когда все твердили про то, что я должна вложить часть денег в недвижимость. Последние восемь лет я сдавала его отдыхающим.

– Но это не единственный ваш дом? – Кит нахмурился. – В глянцевых журналах знаменитости появляются на фоне шикарных апартаментов, а вовсе не сырых коттеджей северного Норфолка.

– Я не снимаюсь для глянцевых журналов, – недовольно проворчала Джулия. – И вообще... это долгая история, – добавила она, увидев, что они приближаются к главному парадному холлу. – Скажите, а здешние теплицы сохранились?

– Не знаю. – Кит пожал плечами. – Если честно, я еще не ходил по саду. У меня и без того дел хватало.

Когда они вошли в холл, Джулия увидела Алисию. Она стояла у двери с урной в руках и нетерпеливо озиралась по сторонам.

– А вот и ты, Кит! – воскликнула крупная женщина с такими же, как у него, рыжевато-каштановыми волосами и темно-карими глазами. – Где ты пропадал? Аукционисту нужно срочно поговорить с тобой насчет одной вазы. Полагает, она относится к династии Минг или что-то в этом роде, поэтому тебе следует снять ее с торгов и направить на оценку в «Сотбис».

Джулия заметила на лице Кита легкую тень раздражения.

– Джулия, познакомься с моей сестрой Беллой Харпер, – представил он.

– Привет. – Белла смерила Джулию равнодушным взглядом и подхватила Кита под руку. – Пойдем скорей! Ты должен поговорить с аукционистом, – твердо заявила она и потащила его через холл.

Кит обернулся к Джулии и улыбнулся.

– Рад с тобой повидаться, – бросил он на ходу и скрылся из виду.

Джулия направилась в ту же сторону и подошла к Алисии, которая смотрела вслед удаляющейся парочке.

– Откуда ты ее знаешь? – удивленно спросила Алисия.

– Кого?

Джулия ухватилась за другой край урны. Вдвоем они снесли ее с крыльца и потащили к машине.

– Мерзкую Беллу Харпер, кого же еще? Я видела, как ты разговаривала с ней всего несколько минут назад.

– Мы не знакомы. Я знаю только ее брата Кита.

Когда они добрались до машины, Алисия открыла багажник, чтобы положить туда урну.

– Ты имеешь в виду лорда Кристофера Уортона, наследника всего этого?

– Да, наверное, сейчас он зовется именно так, – пробормотала Джулия. – Но мы с ним познакомились в этом доме много лет назад, а сегодня случайно встретились.

Алисия нахмурилась.

– А ты темная лошадка, Джулия! Когда мы были маленькими, ты даже не обмолвилась, что вы с ним встречались. – Она замотала урну в старый плащ и приткнула ее сбоку. – Будем надеяться, эта штуковина доедет до дома.

Сестры сели в машину, и Алисия включила двигатель.

– Может, зайдем в паб, по-быстрому чего-нибудь выпьем и закусим сандвичем? – спросила она. – Ты расскажешь, как познакомилась с очаровательным лордом Китом. Надеюсь, он более приятен в общении, чем его сестрица. Я встречалась с ней пару раз на местных званых обедах, и она обращалась со мной, будто я так и осталась бедной внучкой садовника. Слава Богу, титул достался ближайшему наследнику по мужской линии. Будь Белла мужиком, она бы совсем пошла вразнос!

– Не думаю, что Кит на нее похож, – мягко произнесла Джулия и обернулась к сестре. – Спасибо за предложение, но мне бы хотелось сразу поехать домой, если ты не против.

Алисия взглянула на сестру и поняла, как та устала.

– Хорошо, – согласилась она, – только по пути заедем в магазин, я куплю тебе еды.

Джулия молча кивнула, не в силах спорить.

Алисия усадила сестру на диван, разожгла камин и сложила продукты, купленные в местном универсаме, в холодильник. Джулия даже не пыталась протестовать. Она впервые за много недель совершила вылазку из дома и теперь чувствовала себя разбитой. К тому же ее взволновали возвращение в Уортон-Парк и встреча с Китом.

Алисия принесла из кухни поднос и поставила его перед Джулией.

– Я приготовила тебе суп. Пожалуйста, поешь. – Она взяла коричневый конверт, который сестра положила на кофейный столик. – Можно?

– Конечно.

Алисия достала из конверта рисунки, положила их на стол и начала разглядывать.

– Как красиво! Отличный подарок для папы. Ты вставишь их в рамки?

– Да, если успею.

– Придешь к нам в следующую субботу на праздничный обед? – поинтересовалась Алисия.

Джулия нехотя кивнула и взялась за ложку.

– Я понимаю, милая, это нелегко: тебе сейчас не до семейных торжеств. Но все хотят с тобой повидаться. Папа сильно огорчится, если ты не придешь.

– Я приду. Обязательно.

– Хорошо. – Алисия взглянула на часы. – Мне пора возвращаться в этот дурдом. – Она закатила глаза, подошла к Джулии и сжала ее плечо. – Может, тебе еще чего-нибудь принести?

– Нет, спасибо.

– Ну ладно. – Она чмокнула сестру в макушку. – Пожалуйста, не пропадай. И держи мобильник включенным. Я за тебя волнуюсь.

– Здесь очень плохой сигнал, – виновато пробормотала Джулия, – но я постараюсь. – Она посмотрела вслед уходящей Алисии. – Спасибо за то, что свозила меня в Уортон-Парк.

– Всегда пожалуйста. Звони, и я сразу приеду. Будь умницей, Джулия.

Дверь за Алисией захлопнулась. Джулия чувствовала себя опустошенной. Ее стало клонить в сон. Оставив на столе недоеденный суп, она устало поднялась по лестнице на второй этаж и села на кровать.

Я не хочу выздоравливать. Я хочу страдать так же, как они. Где бы ни были, они, по крайней мере, вместе, а я здесь одна. Почему они не взяли меня с собой? Неизвестно, где я сейчас нахожусь – здесь или там. Я не могу жить и не могу умереть. Все хотят, чтобы я выбрала жизнь, но если я это сделаю, мне придется их отпустить. А я не могу это сделать. Во всяком случае, пока...